Обучение русскому языку школьников и сленг
«Жаргонизация» русского языка, по объективным наблюдениям многих писателей, журналистов, социологов и лингвистов, стала одной из ярко выраженных доминант современного языкового развития (Х.Вальтер. Нужен ли изучающему РКИ русский жаргон?// X Конгресс МАПРЯЛ. Т.3. -С.-Петербург, 2003. - С.123.).
Жаргон разливается широким потоком, его сферы - школа и вуз, завод и армия, молодежные объединения, компьютерные сайты, криминальные структуры, шоу-бизнес, спорт и т.д. Перечень можно продолжать бесконечно. Сленг не только заполонил разговорную речь, но и проник в газеты, на радио и телевидение, им «уснащают» речь депутаты и журналисты, студенты и преподаватели.
Чем более широко жаргон (сленг) внедряется в нашу речь, тем более актуальными становятся вопросы: как относиться к этому явлению и как научить учеников отличать литературную нормативную речь от сленга.
Если проанализировать те горы статей, материалов, книг, монографий о современном сленге, то можно усмотреть три направления в оценке этого явления:
1. Полное неприятие пуристами языка, которые пишут о языковой и литературной «вседозволенности», о недопустимости сленга в беллетристике, в устном и письменном общении хотя бы «минимально» культурных людей.
2. Спокойно-безоценочное отношение к этому явлению как болезни роста (общества), которая со временем пройдет, а потому и незачем копья ломать.
3. Объективное отношение к сленгу как неизбежному процессу развития языка. «История учит, - считают сторонники подобного взгляда, - что развитие любого национально-литературного, «стандартного» языка знает эпохи либерализации и консервации, в смене которых и достигается сбалансированное обновление» (В.Г.Костомаров. Языковой вкус эпохи. Санкт-Петербург: Златоуст, 1999. - С.79.).
Вместе с тем, сторонники всех направлений считают это явление неизбежным в языке, так как оно закономерно отражает идущие в обществе и имеющие соответствие в языке процессы обновления, демократизации (как общества, так и языка) и экспрессивизации языка. Исходя из этих положений и следует, на наш взгляд, оценивать языковой жаргон.
Подобное отношение к сленгу будет наиболее приемлемым, если мы хотим разобраться в этом явлении, объективно представить его ученикам, акцентируя внимание как на его положительных, так и отрицательных моментах. Начать можно с определения сленга.
Термины жаргон, сленг, арго часто употребляются в одном ряду, без разграничения их значения. И это, с нашей точки зрения, правильно, так как попытки их лингвистической унификации обычно безрезультатны, о чем свидетельствует специальная литература.
Мы ориентируемся на традиционную дефиницию термина жаргон, во многом приравнивающую ее к арго и сленгу. Это определение сформулировано в «Лингвистическом энциклопедическом словаре»: «Жаргон - социальная разновидность речи, характеризующаяся, в отличие от общенародного языка, специфической (нередко экспрессивно переосмысленной) лексикой и фразеологией, а также особым использованием словообразовательных средств. Жаргон является принадлежностью относительно открытых социальных и профессиональных групп людей, объединенных общностью интересов, привычек, занятий, социального положения и т.п. (напр., жаргон моряков, летчиков, спортсменов, учащихся, актеров)» (Определения жаргона, сленга, арго, тайных языков взяты из Лингвистического энциклопедического словаря. - М.: Советская энциклопедия, 1990.).
Далее можно показать учащимся, что сленг, являясь микросистемой, входящей в систему языка, представляет собой микромодель языка со всеми системными отношениями, аналогичными общеязыковым. То есть в сленговом подъязыке есть своя стилистика, свои парадигматические (синонимия, антонимия, гиперогипонимия, омонимия и т.п.) и синтагматические (фразеологическая сочетаемость, законы линейной ассоциативности и т.п.) отношения. И на этих отношениях можно показать, как функционирует сленговый подъярус языка.
Хотя мы сближаем все определения сленга (жаргон, арго, тайный язык), однако каждый из этих терминов не случаен: он обозначает определенную функционально-смысловую разновидность сленга.
Наиболее широко понимается жаргон. Это вид речи, используемый преимущественно в устном общении отдельной социальной группой людей, объединенных общностью:
1) профессии (жаргон медиков, летчиков, моряков, актеров, программистов и т.д.);
2) положения в обществе (жаргон дворян, мещан, купцов, крестьян в XIX в. и «новых русских» XXI в., воров, уголовников и т.п.);
3) интересов: (филателистов, собаководов, охотников, рыболовов, любителей лошадей и т.п.);
4) возраста: (молодежный, подростковый).
Сленг понимается широко и узко. В широком понимании он то же самое, что и жаргон. В более узком - совокупность жаргонизмов, пришедших в русский язык из англоязычных стран, т.е. англизмы и американизмы (например, в речи программистов или спортсменов весь жаргон является сленгом в подобном понимании).
Арго - особый язык ограниченной профессиональной или социальной группы людей. Состоит из комбинаций видоизмененных элементов одного или нескольких языков и употребляется с целью сокрытия предмета разговора (общения) или как средство обособления группы от остальной части общества. Термин арго употребляется и в более узком значении как средство общения деклассированных элементов общества, людей «дна», распространенное среди воров, уголовников, жуликов, т.е. людей, противопоставивших себя обществу. (Например: темнить - скрывать добычу; хитрить - обманывать на допросе; малина -воровской притон; перо, перышко - нож, ножик и т.п.).
Тайные языки - наиболее узкий, исчезающий пласт языка, уходящий вместе с соответствующими социальными группами - бродячими торговцами (офени), сезонными ремесленниками, нищими, бродягами и т.п.). Название тайные языки связано с конспиративной функцией этих языков. Как и другие жаргоны, представляют собой разновидность «коллективной игры», известны с XIII в. (язык нищих в Германии).
Тайные языки имеют узкий словарь (300-400 непроизводных основ) и свою систему словообразования. Используемые в тайных языках слова иногда «затемняются» с помощью замены или перестановки слогов, например, офенское: шивар - товар, лопица - полиция, ропот - топор, толоковище - сборище и т.д.
Таким образом, даже из краткого экскурса в определение сленга можно сделать два вывода: 1) состав сленга неоднороден. В нем, как и в общенародном языке, есть пласты неологии (молодые, вновь появившиеся) и пласты отмирающие, уходящие; есть сферы лексики близкие к общеупотребительной разговорной (переносно-метафорические темнить, хитрить, вилять, тибрить, ковылять, гнусить, обрыбиться, отвалить, канать, ухлопать, смести (съесть) и т.п.) и почти не употребляющиеся, уходящие жаргонные слова (чувак, гопник, и т.п.); 2) все виды жаргона (кроме тайных языков) грамматически несамостоятельны, т.е. не имеют своей грамматики, а подчиняются общим законам разговорной речи. Их своеобразие проявляется лишь в сфере лексики, фразеологии и словообразования. Иначе говоря, они производны от просторечия и системы живой речи.
На наш взгляд, знакомить школьников с жаргоном можно и нужно, ведь с молодежным жаргоном они так или иначе сталкиваются и в русской прессе, и в современной русской литературе, и в школе, и в вузе.
Но делать это нужно очень продуманно. Предлагаем учителю провести такую аналитическую работу. Выбрать из различных современных текстов и речевых ситуаций доминантные жаргонные слова. Это слова, устойчиво повторяющиеся в разных письменных и устных текстах, служащие их главными темами, т.е. концептами, вокруг которых организуется текст. Это словообразовательно и смыслопорождающе продуктивные лексемы типа: беспредел, разборка, накрутка, тусовка, кайф, челнок, комок, бомж, баксы, бабки, халява, криминальные (мафиозные) структуры, вешать лапшу на уши, за бугром, забугорье, лишние люди, новые русские, лицо кавказской национальности, мыльная опера, процесс пошел, ближнее (дальнее) зарубежье.
Было бы интересно провести факультативные занятия по жаргонной фразеологии, на которых желающие могли бы поработать в качестве социальных лингвистов. Создать, например, толковый словарь подобных лексем и фразем, в котором, кроме определений, иллюстративного материала, лингвистических помет разного рода, указывалось бы происхождение и бытование современных жаргонизмов (их историко-этимологическая паспортизация). Ведь за каждым из этих слов и выражений стоит их собственная история, которая проливает свет на события, происходящие в обществе.
Школьник или студент не откажется поработать детективом-лингвистом, чтобы сделать свое, пусть маленькое, открытие. Такая работа не только увлекает, но и по-настоящему приобщает к культуре мысли и языка, культуре умственной работы. А если человек увлекся словарем, открыл для себя океан слов - значений - понятий, он уже не захочет говорить на убогом и куцем жаргоне.
Полезно показать ученикам словообразовательную и фразеологическую активность жаргонных доминант. Это можно сделать, например, используя слово кайф. Сегодня его знает каждый.
История этого слова имеет древние корни. Впервые, быть может, о нем поведал на русском языке О.И. Сенковский, сообщая петербургской публике о своих путешествиях по Египту (Пример взят из указанной статьи Х.Вальтер. - С.128.).
Арабское слово kaif (в турецком произношении keif) попало таким образом в Россию, но значило оно поначалу хорошее настроение, возникающее от курения трубки. Сегодня слово неожиданно ожило, но звучит уже не на арабский манер, а в модном ныне англизированном произношении.
В современный русский язык слово кайф вошло через жаргон наркоманов, где оно имеет значение быть в состоянии наркотической эйфории. Однако в общеупотребительном смысле оно означает удовольствие, наслаждение, любые приятные эмоции от чего-либо. В словаре Ожегова это слово появилось только в 1997г.
Когда мы объясним предысторию и этимологию этого слова, станет понятен целый ряд фразеологизмов с ним, например, таких: без кайфа нет лайфа, в кайф кому что, по кайфу кому что, кайф ловить, кайф давить, держать кайф, быть под кайфом, поймать кайф, кайф в кармане, белый кайф, ломать/сломать/рубить/ срубить/сорвать/обломить/обломать кайф кому-либо.
Покажем и широкие словообразовательные возможности этого слова: кайфануть, кайф-базар, кайфель, кайфушник, кайфушный, кайфить, кайфный, кайфовать, кайфоваться, кайфово, кайфовщик, кайфовый, кайфолом, кайфоломка, кайфоломный, кайфоломщик, кайфульки, кайфур, кайфушка, закайфить, закайфовать и мн.др.
Очень интересными могут быть занятия, посвященные способам образования жаргонной лексики. Преобладающим здесь является метафорическое переосмысление, переносно-метафорическое преобразование общеупотребительных слов: рвануть - пойти; тачка - такси; метлы - длинноволосые девушки, шнурки -родители; халява - дармовщина; бомба, боров, окорок, оковалок, пышка, пампушка, булка - обозначения толстых, упитанных, полных людей.
Кроме передачи эмоционально-экспрессивной коннотации, переосмысленная лексика отражает насмешливое, фамильярное, юмористическое отношение говорящего к предметам действительности. Так, в период Второй мировой войны предметы вооружения носили бытовые названия: керосинка, ишачок, этажерка - самолеты разных типов.
Предметы быта, наоборот, «милитаризировались»: разводящий (половник), наступательные (мясные щи).
К этой области сленга можно отнести растительные или кулинарные номинации человека. Так, для называния лиц женского пола использовать слова: персик, груша, фрикаделька, ватрушка, пампушка, плюшка, актуализирующие особенности внешности или телосложения.
Для называния лиц мужского пола: овощ, пряник, огурец, вареник, гуляш, ливер, пельмень, студень, шницель, груздь, гриб, кисель, лимон.
Толкования этих слов можно найти в «Словаре московского арго» (М.: Дрофа, 1994). Например: фрукт - простор. жарг. пренебр. - О человеке ненадежном и подозрительном; или персик - красивая, соблазнительная девушка.
Работая с локальными тематическими группами сленга, целесообразно показать учащимся процессы омонимии, идущие в языке, или объяснить суть образной метафоры и в целом процессов метафоризации.
Жаргонная лексика пополняется и за счет заимствований из других языков (чувак (цыганск.) - парень); заимствований с переоформлением (баскет - баскетбол, герла - девушка, синглы -песни (англ.).
Широкие возможности реализуются в сленге при фразеологической метафоризации, когда один или оба компонента фразеологизма имеют переносно-метафорическое значение, например: утечка мозгов, мозговой штурм, горячая линия; теневой кабинет, бархатная революция, отмывать деньги, шоковая терапия, промывание мозгов, разбазаривать средства и т.п.
Одним словом, не нужно заострять внимание учеников только на жаргоне - вполне возможно, используя эту в целом ограниченную лексику, рассказать о сложных и серьезных процессах в языке живо, без прямолинейной дидактики, с юмором, погрузив юных филологов в «бездну пространства» языка.