17.10.2011 4436

Значение психоаналитической теории для современного понимания индивидуального правосознания

 

Мы полагаем, что обращение к психоаналитической теории, основанной на индивидуальной психологии, имеет значение для понимания фактически любой сферы человеческой жизнедеятельности. Такие разные области человеческой деятельности и знания как антропология, религия, искусство, философия, история, экономика, социология, образование, воспитание и безусловно, юриспруденция, испытывают на себе их влияние. Можно без преувеличения сказать, что в психологии нет другой теории, которая имела бы столько конкретных ий, как психоаналитическая теория. Роль психоаналитической теории сегодня возрастает и к ней снова обращается наука, в том числе юридическая. В современных условиях теоретическая разработка особенно общей теорией государства и права, теорией уголовного права правосознания как формы психической деятельности в единстве и взаимосвязи с другими элементами ее, т.е. с позиции психоаналитической теории актуализируется многочисленными положительными и негативными факторами, как объективного, так и субъективного характера. Эта актуализация связана с интенсивным развитием научных знаний, с дальнейшей дифференциацией и интеграцией их, обусловливающей взаимодействие различных отраслей научного знания. Она определяется поставленными задачами, направленными на создание гражданского общества и правового государства, основу которых составляет признание человека в качестве высшей ценности, обеспечение которой связывается с обязанностью государства относиться соответствующим образом к человеку и обеспечивать его безопасность. К такому поведению государства обязывают также нормы международного права, содержащиеся, в частности, во Всеобщей декларации прав человека, в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, принятом 16 декабря 1996 г., ратифицированном СССР 18 сентября 1973 г., вступившем в силу 3 января 1976г., ст. 12 которого закрепляет «право каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья» и обязанность участвующих в этом пакте государств предпринять определенные меры для осуществления этого пакта-Формирование такого очень значимого статуса человека, а также - ценностного отношения к нему требуют от государства совершенствования правотворческой, правореализующей и для их эффективности - правовоспитательной деятельности. Но главное - они требуют знания самого человека и не только как продукта социальной жизнедеятельности, но и как индивидуального психофизиологического явления, имеющего наряду с другими составляющими психическую конституцию. Все это обусловливает обращение юридической науки, в первую очередь теории государства и права к психоаналитической теории как важнейшей составляющей психологических знаний, изучение и использование ее с учетом специфики юридических явлений.

Изучение различных вопросов правосознания и прежде всего индивидуального правосознания как формы психической деятельности определяется сущностью государственно-правовой жизни, состоящей в организации этой жизни через воздействие государственно-властных велений на поведение субъектов права, за которыми стоят живые, конкретные люди, с определенным духовным состоянием и психическим складом (сознательной, бессознательной, эмоциональной деятельности), от соотношения и проявления которых в значительной степени зависит качество государственно-правовой жизни. Даже в советское время, в условиях внешнего детерминизма не отрицалась необходимость учета психических особенностей человека. Например, И.И. Карпец, анализируя причины преступности, писал; «Психология человека складывается под влиянием внешних условий, но они преломляются в его сознании. Эта закономерность лежит в основе установления ответственности человека за свои поступки в уголовном праве», А.В.-Н. Кудрявцев сформулировал это еще более четко: «личность правонарушителя с его сознанием и волей - это центральное звено, которое связывает причину и следствие». Изучение индивидуального правосознания с позиции психоаналитической теории обусловлено важнейшими законодательными положениями, закрепленными на уровне конституционных и отраслевых принципов. Так, статья 2 Конституция РФ гласит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью», а в 21 статье говорится, что «достоинство личности охраняется государством». В статье 7 УК РФ принцип гуманизма формулируется как обязанность уголовного законодательства РФ (читай обязанность государства) обеспечивать «безопасность человека».

О значимости и необходимости для понимания правосознания теоретического рассмотрения психологических аспектов свидетельствует тот факт, что некоторые аспекты психической деятельности учитываются законодателем и закрепляются в законодательстве. Например, в семейном кодексе РФ, в ст. 1, формулирующей основные начала семейного законодательства, говорится о том, что семейные отношения должны строиться на чувствах взаимной любви и уважения, В нормах уголовного права закрепляется различные психические состояния, например, состояние сильного душевного волнения (аффект), вызванного насилием, ст. 107, 113; состояние психотравмирующей ситуации, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего, ст. 113; состояние психических страданий» возникающих в результате систематических насильственных действий, ст. 117. Психическим страданиям подвергаются люди не только в результате действий, закрепленных в указанных в статьях.

Законодательное закрепление определенных психических состояний предполагает их понимание и использование в процессе реализации законодательных положений, а предварительно - их теоретическое рассмотрение. Общей теорией права и теорией правосознания эти вопросы основательно не изучаются. Некоторые аспекты психической деятельности человека рассматриваются в науке уголовного права в связи с анализом норм уголовного права, закрепляющих определенные психические состояния, и в криминологии. Следуя традиционной парадигме, криминологи, изучающие личность правонарушителя, практически не касаются полноты ее психической жизнедеятельности, ограничиваются социальным опытом и социальной детерминацией. Сфера познания и некоторые биографические реалии бессознательного - вот собственно и все психическое «пространство, говорит Л. В. Кондратюк, в котором отечественные криминологи за небольшим исключением выстраивают «механизм» преступного поведения, не допуская (в условиях методологической цензуры) наделения их рангом причин». И далее «Духовно здоровой личности доступно бытие метакоммуникационное, более того, именно последнее обеспечивает элемент творчества и в самой коммуникационной бытийности». Вопросами бессознательного не занимается ни теория государства и права, составной частью которой являются теория правосознания, теория личности, теория субъекта права, ни теория уголовного права, изучающая вопросы правосознания и психического отношения преступника к содеянному. Категорию бессознательного даже не используют представители этих наук, полагая, вероятно, что они не имеют отношения к ним, что их место в психологии, положения которой откровенно не критикуются сегодня, как некогда в советское время, но и не признаются официальной юридической наукой в качестве составляющих ее научного аппарата.

Между тем те или иные аспекты психической жизни человека проявляются в различных сферах юридической деятельности: в правотворческой, правореализующей, в сфере толкования норм права, которые осуществляются, как известно, на основе индивидуального правосознания, имеют значение для понимания самого индивидуального правосознания, для понимания правового (правомерного и противоправного) поведения и мотивов его как сознательных, так и бессознательных. Вряд ли стоит отрицать, что значительная часть поступков совершается под воздействием бессознательных мотивов, тем более, что эти вопросы уже поставлены в литературе. Например, о существовании бессознательных мотивов преступного поведения говорит С. Д. Шенфельд. Мы выделяем проблему индивидуального правосознания и рассматриваем ее с позиции психоаналитической теории, потому что она позволяет характеризовать правосознание как целостное явление. Существующие подходы к рассмотрению правосознания как к рациональной деятельности дают одностороннее представление о нем, поскольку рациональная деятельность есть лишь часть психической деятельности человека. Поэтому правосознание с позиции психоаналитической теории можно назвать одной из наиболее рационализированных форм сознания. Возможно, что оно представляет собой наиболее рациональное образование в структуре сознания вообще. Сами особенности юридического языка, такие как официальность, максимальная точность, последовательность изложения, безличность и экспрессивная нейтральность стиля, а также формализация его указывают на это.

Рациональный аспект правосознания, ориентированный главным образом на внешние государственно-правовые условия, на правовые нормы, на содержащие их законы и другие юридические акты, не позволяет понять, почему человек в данной ситуации поступил так, а не иначе. Во-первых, потому, что эти нормы не всегда содержат требования истинной справедливости, не всегда согласуются с общественными интересами и с устоявшимися взглядами и привычками людей. Человеку, сформировавшемуся в условиях приоритета общественных интересов, без обеспечения которых в принципе не может существовать ни одно общество, трудно перестроиться на иное к нему сегодня отношение государства и общества. Поэтому прочитанные, услышанные назидательные слова о необходимости вести себя правомерно в новых условиях, вступают в противоречие с устоявшимися психическими явлениями, тонут в непосредственно проявляющемся эмоциональном сопровождении негативного характера, которое к тому же провоцируется информацией об окружающей криминальной действительности, и в значительной степени порождает ее.

Во-вторых, потому, что новые экономические принципы, законодательно закрепленные, новые подходы к рассмотрению соотношения общественных и частных интересов, требования соответствующего поведения не могут быть реализованы немедленно и однозначно в силу законов внутренней психической деятельности и специфического механизма ее. Этот механизм складывается не только из сознательных, мыслительных и эмоциональных элементов, но из бессознательных, иррациональных аспектов, от которых не в меньшей степени зависит характер, уровень, качество преломления отражаемых социальных, в том числе государственно-правовых условий, формирование и состояние правосознания, характер поведения.

И, наконец, только на основе рационального аспекта правосознания нельзя объяснить причины поступков, поскольку они часто связаны с внутренними рассогласованиями и противоречиями, которые возникают между сознательными и бессознательными, мыслительными и эмоциональными психическими процессами, между новой информацией и устоявшимися знаниями и отношениями. Тем более, что согласно психоаналитической теории, правосознание возникает после бессознательного, существует наряду с ним и играет гораздо меньшую роль по сравнению с ним. Подчеркивая второстепенную роль сознания, Н. Волошинов пишет о том, что «если мы будем слушать только то, что говорит нам о нашей душевной жизни сознание, мы никогда не поймем ее. Оно дает нам о психической жизни в ее целом и о себе самом заведомо ложные сведения». Бессознательное в той или иной степени всегда влияло, вопреки официальному непризнанию этого, на формирование, структуру, состояние индивидуального и общественного правосознания и различные проявления его. Сегодня в исследованиях, посвященных правосознанию, обращается внимание на эту роль бессознательного. Если юридическая наука хочет отойти от одностороннего и потому неистинного понимания правосознания и мотивации человеческих поступков, она должна признать не только наличие, но значительную роль в этих процессах эмоциональной деятельности, а также - иррациональной, интуитивной, динамичной бессознательной деятельности, она должна заняться изучением их, потому что только вместе они представляют целостную картину психической жизни всего общества и отдельного человека как сложной психофизиологической субстанции.

Возможность использования психоаналитической теории в изучении индивидуального правосознания предопределяется тем, что главным методом этой теории является метод анализа, который составляет основу научного познания. Этот факт делает наиболее значительным и перспективным использование психоаналитической теории как специфического метода познания не только индивидуального, но социального аспекта государственно-правовой жизни. К тому же классическое понимание психоанализа позволяет назвать психоаналитическую теорию объясняющей теорией. Отсюда следуют очень серьезные выводы. Главный вывод состоит в том, что с помощью психоаналитической теории, которая является теорией индивидуальной, глубинной психологии, можно объяснить мотивы не только отдельных поведенческих актов. С помощью этой теории можно находить и объяснять смысл поступков, линию поведения (правомерного и противоправного) отдельного человека, группы лиц, государства элементарными, но очень значимыми бессознательными причинами и побуждениями, искать и объяснять смысл теоретических понятий, теоретических систем, смысл законов и т. д. Это объединяет психоаналитическую теорию с герменевтикой. Согласно значению термина «герменевтика» (введен в начале XVII в. для описания процедуры перевода текстов и получил наиболее четкое выражение в гуманитарных дисциплинах, в которых основным вопросом является вопрос смысла и значения), который в переводе с греческого означает расшифровывание, объяснение мыслей словами, расшифрование, толкование, с его помощью можно объяснять не только любой текст, но и любую ситуацию, а также поведенческую акцию с исторической, психологической, юридической, иной точки зрения. Такие подходы к пониманию психоанализа имели место в зарубежной литературе. Например, немецкий автор Хартманн (1927) полагал, что психоанализ является объясняющей наукой, а французский философ Рикер рассматривал Фрейда как герменевтика. Здесь следует сказать, что в основе всякого объяснения лежит понимание. Понимание, в свою очередь, основано на понятии, которое, как известно, есть форма мышления, отражающая, постигающая существенные свойства, связи и отношения изучаемого явления. Чтобы объяснить, например, сущность определенного государственно-властного предписания, надо понять его с точки зрения используемого в качестве приоритетного подхода к рассмотрению права, с точки зрения законодательно закрепленных принципов права и определяющих состояние официального правосознания. Процесс понимания действующего правового предписания, закрепленного в определенном нормативно-правовом акте, значительно усложняется и увеличивается в объеме, если он осуществляется с учетом высшей справедливости, с учетом исторически сложившихся обычаев и традиций и т. п. факторов.

Чтобы представить доказательства виновности содеянного лицом надо понять логику его поступка (поступков), а главное - объяснить ее. Надо выявить мотивы, причины, установить и объяснить взаимосвязь между ними, противоправным деянием и его последствиями. Значит одного понимания недостаточно. Нужна интерпретация фактов, нужно объяснение, в основе которого лежит понимание. А в основе понимания лежит закон сопричастности, как его называет Л. Леви-Брюль, или закон идентификации с объектом, как говорят психологи и юристы.

Такое широкое, герменевтическое понимание психоаналитической теории позволяет с ее помощью широко и объемно взглянуть на современную российскую государственно-правовую жизнь, на правовую систему, на правовое сознание, объяснить многие практические ситуации и теоретические вопросы. Нам представляется, что вряд ли возможно понять, объяснить и соответственно изложить современную теоретическую конструкцию личности, прав и свобод человека, юридического статуса личности, механизма правового регулирования, а также конструкцию правосознания, без использования психоаналитической теории.

Нуждаются в таком объяснении и теоретическом обосновании многочисленные практические ситуации. В частности, требует ответа вопрос, почему, заимствуемые на западе представителями либеральных кругов, различные нормы права, образцы западной культуры остаются во многом чуждыми для понимания и правосознания народа. Очень важно понять и объяснить, почему сегодня происходит непринятие определенных норм позитивного права, вытеснение и взаимовытеснение западных и национальных ценностей: официальная политика и средства массовой информации вытесняют из сознания и поведения российского народа элементы национальной культуры, навязывая западную культуру, а сознание, правовое, в том числе - россиян не принимает в массе своей и пытается вытеснить навязываемую, но неприемлемую западную культуру.

Важно также выяснить, почему наряду с официальным общественным правосознанием и позитивным правом сохраняются в индивидуальном правосознании как продукты советского прошлого вытесняемые элементы социалистического общественного правосознания, а также - элементы традиций, обычаев, религиозных норм, действовавших еще в досоветское время. Почему, сегодня вряд ли можно утверждать, как пишет Н. С. Соколова, что в правосознании как общественном, так и индивидуальном утвердились используемые официальной наукой и законодателем идеи закона, права, справедливости, свободы, законности, ответственности и др. В литературе отмечается, что в народе часто не признавались нормы позитивного права. В определенных местностях и среди определенных слоев населения, пишет Н.С. Соколова, использовались обычаи, которые считались обязательными, потому что так поступали отцы и деды, О противопоставлении объективному праву субъективного правосознания с его индивидуальными особенностями, которое никогда не может быть заменено и уничтожено положительным правом, писал Н. М Коркунов. Возникающая в результате этого раздвоенность, дробность российского правосознания, утверждается в литературе, есть исторический и универсальный для нас феномен. Думается, что более правы те авторы, которые говорят, что стремлением всякого исторического народа является тяга к целостному и непротиворечивому представлении о собственной истории, о своем бытии. Обретение такого представления - основа стабильности общества, гарантия от гражданской войны. Это - рубеж, за которым перестают разрушаться памятники, а упоминание о персонажах отечественной истории уже не вызывает истерической реакции, подрывающей дружеские и семейные отношения, К сожалению, для русских с XVIII все это - несбыточная мечта. Считается, что процессы раздвоенности активно нарастали в XIX - XX веках, когда наплыв иностранных слов в политико-правовую лексику сопровождался параллельной актуализацией старых, традиционных значений понятий русского языка; что они стали катастрофическими в XX веке, когда на русский язык обрушился целый водопад иностранных слов. При этом политико-правовая лексика получила строго определенное, догматизированное марксистское выражение, внешне отторгавшее традиционную терминологию. Это, имеющая определенное значение констатация фактов, но это не есть объяснение складывающейся на протяжении длительного исторического периода сложной ситуации в сфере правосознания.

Именно с такой сложностью сталкивается современное российское общество и его правовое сознание. Современное правосознание представлено официально действующим, установленным государством объективным правом и соответствующим общественным правосознанием, из которого на протяжении длительного исторического развития вытеснялись традиционные взгляды на соответствующие правила поведения, и противопоставленным ему индивидуальным правосознанием, которое сохраняет все вытесненное из него.

Согласно психоаналитической теории можно сказать и объяснить, что вытеснение всего традиционного, национального привело в очередной раз к образованию, а точнее к пополнению слоя вытесненного бессознательного, которое, в силу своей закономерной динамики, не остается безучастным к рациональным аспектам современной психической деятельности. Независимо от форм активности бессознательного, его столкновения с рациональной деятельностью приводят к противоречиям и конфликтам, часто создающим кризисную ситуацию и имеющим, разрушительные последствия.

Противоречия могут носить как внешний, социальный, так и внутренний, индивидуальный характер. Социальные противоречия характеризуются в литературе как активные противостояния сторон, вызванные полярностью их интересов или разным отношением к ценностям и нормам общества. Собственно социальные противоречия носят публичный характер. Индивидуальные противоречия в значительной степени определяются состоянием внутренней психической деятельности. Здесь могут возникать противоречия между новыми и устоявшимися представлениями, между новыми взглядами, представлениями и сложившимся отношением к ним. Противоречивость ситуации может обостряться, доводиться до состояния конфликта и даже кризисного состояния активной бессознательной деятельностью, порождаемой, с одной стороны, инстинктами, а, с другой - вытесненными бессознательными образованиями, являющимися результатом предшествующего конфликта традиционного образа мыслей, чувствований, жизни и инновационного политико-правового представления с вырабатываемыми на его основе определенными социальными ограничениями.

По мнению зарубежных психологов состояние конфликта определяется внутренней борьбой, сопровождается негативными переживаниями и вызывает необходимость психологической защиты. Среди отечественных психологов одним из первых внутренние конфликты исследовал А. Лурия, который полагал, что в основе конфликта лежат «две противоположно направленные тенденции». По мнению В.С. Мерлина внутриличностный конфликт возникает в результате длительной дезинтеграции различных свойств, состоянии, действии личности. Ф.Е Василюк рассматривает внутренний конфликт как результат столкновения двух внутренних побуждений, отраженных в сознании в форме самостоятельных ценностей, как один из видов критической жизненной ситуации (наряду со стрессом, фрустрацией, кризисом), который характеризуется ценностным переживанием. В юридической науке сегодня также обращается внимание некоторыми авторами на внутреннее состояние, рассогласование, раздвоение, как говорит В.Б. Романовская, ценностных ориентации, которые, приводят к дестабилизации правосознания человека,  к кризисному состоянию его.

Кризисная ситуация правосознания усугубляется сегодня различными неблагоприятными воздействиями на человека, в том числе теми негативными последствиями, к которым привели многочисленные, психологически не подготовленные преобразования в стране: ухудшение жизненного положения людей, здоровья, сокращение прироста населения, падение нравственности, изменение всего духовного потенциала страны, криминализация общества. Негативное воздействие связано с многочисленными угрозами преступного характера, которые дополняются угрозами экологического, экономического, социального и др. характера. Это воздействие рождает и поддерживает состояние неуверенности в завтрашнем дне, чувства страха, которое психологи относят к самым напряженным психическим состояниям. Сохраняющееся у людей напряженное психическое состояние опасно для общества в целом. Осознание этой опасности, привело некоторых авторов, к разработке теоретических проблем, связанных с национальной, духовно-нравственной безопасностью российского общества, к выработке на государственном уровне Концепции национальной безопасности, к появлению концепции психической безопасности (только ее почему-то называют психологической безопасностью). Несмотря на это, вопросы психического состояния человека, общества пока не являются объектом обстоятельного изучения теорией государства и права и составной частью ее - теорией правосознания.

Психическая безопасность, согласно Концепции, связывается с физическим здоровьем людей, охрана которого, согласно ч. 1 ст. 41 Конституции РФ, наряду с другими правами является обязанностью государства (ст. 2 Конституции РФ), и которое должно гарантироваться наличием системы здравоохранения, социального обеспечения, имеющегося законодательства, устанавливающего юридическую ответственность за сокрытие фактов, создающих угрозу для жизни и здоровья людей (ч.З ст. 41 Конституции РФ) и за посягательства на жизнь и здоровье (уголовное законодательство).

Мы полагаем, что основу психической безопасности должно составлять психическое здоровье, от которого зависит и физическое здоровье. Поэтому государство должно в первую очередь обеспечить психическую безопасность каждого отдельного человека и общества в целом, И это, на наш взгляд должно быть закреплено в Основном Законе в качестве дополнения к ч.1 ст. 41 Конституции РФ. Представляется, что этот вопрос приобретает особую, даже первостепенную значимость в современных условиях, поскольку существующие системы здравоохранения и социального обеспечения не только не направлены на достижение наивысшего уровня физического, тем более психического здоровья, они не направлены даже на сохранение здоровья людей. Сегодня, пожалуй, больше разрушается, чем обеспечивается сохранение физического и психического здоровья человека. Что касается психического здоровья, то здесь нет даже видимости организационной деятельности, что позволяет говорить о том, что государство не реализует возложенную на него обязанность по охране прав и свобод.

Особая значимость психической безопасности связана с усиливающимся негативным влиянием на физическое, психическое, духовно-нравственное состояние человека экономической, социальной, информационной ситуации, криминогенной обстановки в обществе. Серьезной угрозой для развития духовно-нравственного потенциала страны является целенаправленное негативное влияние на индивидуальное и общественное политическое и правовое сознание, на мнение и настроение людей и даже манипулирование ими. Эту функцию сейчас очень активно выполняют средства массовой информации (пресса, радио, телевидение), которые проникают практически во все сферы общественной жизни.

Известно, что кто владеет средствами массовой информации, тот и влияет на сознание, настроение и поведение людей. Людям навязывается эрзац-культуры, низкопробная литература, суперменское кино, поп-музыка, эстрадная мишура, порнография. Навязываются западные эталоны поведения и стиля жизни, основанные на эгоизме, конкуренции и меркантильности, отвергаются истинные принципы - честность добросовестность, порядочность, ответственность, жизненно важные основы социальной жизни - творческий, производительный труд. Газеты» радио потворствуют самым низменным инстинктам.

Эту ситуацию дополняет политическая недооценка государством исторически сложившихся, определявших все предшествующее развитие и величие российского народа и государства роли науки, образования, культуры в целом. Они стали предметом третьестепенной важности, как справедливо отмечает Р.Г. Яновский, несмотря на широковещательные заверения и декларации, финансировании этих отраслей осуществляется в последнюю очередь, а уровень оплаты труда в них не соответствует социальной значимости этих сфер. Стремительный рост коммерциализации духовной жизни, ее отдельных направлений: под флагом улучшения образования, наряду с достойными внимания новыми формами, в том числе и негосударственными (лицеи, колледжи, частные университеты) в духовную жизнь хлынул поток эрзац-образования, которому далеко до апробированных форм и методов. Более того, образование все более становится показателем социальной дифференциации общества, ибо многое в нем покупается только за деньги. Все это уже привело к опасному падению значимости интеллектуального труда, духовных ценностей, к отсутствию интереса к знаниям. Это снижает уровень общей культуры и создает серьезную угрозу для будущего состояния российского общества.

В результате всего этого возникают чувства неудовлетворенности сегодняшним днем и неуверенности в завтрашнем дне, недоверие к проводимым преобразованиям. Возникает страх перед перспективой потери работы, перед экономическим, финансовым и иным кризисом, перед болезнью и необеспеченной старостью, опасение за будущее своей семьи, детей, и пусть не покажутся напыщенными эти слова - за судьбу России. Страх, этот серьезный дестабилизатор психической жизни стал уже неотъемлемой частью жизни россиян в современных условиях.

Чувства неуверенности и страха нарушают законы внутренней психической деятельности и законы внешнего социального общежития, деформируют правосознание, отнимают у людей жизненные силы, которые они могли бы использовать на созидательный, творческий труд.

Перечисление факторов, которые характеризуют кризисное состояние российского общества и которые затрагивают в первую очередь сознание и психику человека, можно продолжить, но, наверное, и названных симптомов достаточно для понимания теоретической, методологической и практической значимости проблемы индивидуального правосознания и психоаналитических аспектов его изучения.

Многочисленные противоречия, складывающиеся в современном российском обществе и достигающие в различных аспектах правовой жизни кризисного состояния, более всего затрагивают правосознание отдельного человека, в котором сохраняются в качестве вытесненного бессознательного, элементы традиционного правового сознания, которые вступают в противоречие с отступившим от традиционных представлений, современным рациональным правосознанием. Это нарушает гармонию и целостность психической жизни, в том числе правосознания на индивидуальном уровне и, соответственно - целостность общественного правосознания и социального аспекта правового бытия.

Тем более, что за выявлением симптомов стоит другая, более значимая задача - выявление законов внутренней психической деятельности, возникающей в процессе реакции на внешний поведенческий акт отдельного человека, на разрушающую психику систематическую деятельность средств массовой информации, на организованную деятельность современного государства, часто направленную на уничтожение самих основ физического бытия человека. Решение этой задачи необходимо для определения путей формирования нормального, здорового, как говорил И.А. Ильин, правового сознания.

 

Автор: Гладких М.В.