Храмовое зодчество в социальной инфраструктуре городов епархии на Ставрополье и Кубани
Этот раздел имеет особое значение для исследования: православные храмы, церковные обряды и народные православные традиции - важнейшая, знаковая часть национальной культуры. На Ставрополье и Кубани весь рассматриваемый период, с конца XVIII в. до середины XX в., был временем неуклонного обретения православных ценностей. Это проявлялось, прежде всего, в храмовом строительстве.
Особую роль в строительстве храмов сыграл владыка Ставропольской епархии Игнатий. К его прибытию в Ставрополь там уже было 13 церквей, кроме старого Троицкого собора, воздвигнутых усилиями владыки Иеремии. В 1847 г. Ставрополь украсил кафедральный собор, построенный по указании. Императора Николая I архитектором Тоном. При владыке Игнатии в 1859-1860 гг. у кафедрального собора по проекту архитектора Воскресенского была сооружена грандиозная колокольня. Для нее был отлит огромный колокол, весивший 523 пуда. Величественная пятиэтажная колокольня с ее позолоченным куполом была видна за десятки верст, служа как бы светоносным христианским маяком на необозримых просторах Кавказской епархии. Памятником архипастырской деятельности владыки Игнатия на Северном Кавказе стал замечательный каменный храм в селе Новогригорьевском, Ставропольской губернии. Вместе с губернским архитектором Воскресенским владыка Игнатий, сам военный инженер по образованию, составил план храма. Это грандиозное и величественное сооружение построил Ветров, участвовавший в качестве десятника в постройке Эрмитажа в Петербурге. Как свидетельствуют официальные документы и статистические данные о Кавказской епархии за 1874 г., она охватывала Ставропольскую губернию и распространяла свое влияние на большую часть Терской области, Кубанскую область и Черноморский береговой округ. Епархия включала один архиерейский дом в г. Ставрополе, два мужских монастыря, два женских монастыря, 441 церковь, в т. ч. 1 кафедральный собор, 6 городских соборов, 45 молитвенных домов, 10 церковно-приходских попечительств и 1.011 тыс. жителей православного вероисповедания.
Ставрополь был центром этой огромной епархии, который на протяжении почти полутора столетий украшало храмовое ожерелье, золотившееся куполами более чем тридцати православных храмов, соборов и церквей, куда на богомолье шли тысячи и тысячи приверженцев православной веры со всего Кавказа.
Самая первая православная церковь Ставрополя возникла в стенах крепости на Крепостной горе. «Нет сомнения, - сообщалось в «Сборнике сведений о Северном Кавказе», № 6 за 1910 г., - что по личному указанию Суворова в 1780 г. в Ставропольской крепости была выстроена первая «Церковь Божья» для полка Владимирского драгунского, в которой иконостас полковой поставлен».
В настоящее время удалось обнаружить очень редкую книгу С. Колмакова «Крепостная церковь в г. Ставрополе», опубликованную в Ставрополе в типографии Т. М. Тимофеева в 1917 г. Ссылаясь на документы 1816 - 1817 г., ныне утраченные, автор книги пишет, что непосредственным строителем церкви был командир Владимирского полка полковник Шульц. Затем уже церковь эта, так утверждал краевед Иосиф Викентьевич Бентковский, - после ухода драгун к местам сражений Отечественной войны 1812 г., по распоряжению городничего Ивана Зервальда, комиссионером Задонским и купцом Щукаевым была разобрана и продана городу Георгиевску. Однако тот же С. Колмаков доказывает, что первая крепостная церковь вскоре пришла в ветхость и была разобрана самими драгунами.
В 1793 г. вместо Владимирских драгун в Ставропольской крепости дислоцировались астраханские драгуны, а затем Таганрогский драгунский полк, уже после 1812 г. переименованный в Белгородский уланский. Полком этим под руководством полковника Беклешова уже на новом месте частично из материалов старого храма был возведен новый, наименованный в честь Св. Николая, Однако избранное под храм место не понравилось шефу полка генерал-лейтенанту Мусину-Пушкину. Церковь разбирается и вновь переносится на новое место в центр крепости, где она и была запечатлена на плане Ставропольской крепости 1807 и 1811 г. В ограде церкви, видимо, хоронили наиболее известных военачальников, погибших или умерших от ран в условиях уже начавшейся Кавказской войны. Один из надмогильных памятников в виде каменного креста дожил до 1930-х г. В 1916 г. газета «Северокавказский край» писала: «Инструментальная съемка при участии Строительного отделения и архитектора Маниковского показала, что каменный крест, стоящий во дворе интендантства, соответствует месту, где стояла некогда крепостная деревянная церковь Таганрогского драгунского полка. Архиепископ Кавказский и Ставропольский Агафадор освятил это место»
Строителями Ставропольской крепости, помимо драгун Владимирского полка, были и хоперские казаки во главе с майором Устиновым. Ими у восточного склона Крепостной горы была заложена Ставропольская станица. Для своего времени это было большое поселение, насчитывающее более 300 дворов, которые образовали укрепленный валом квадрат с площадью и несколькими улицами, позднее названными Станичными, Поспеловской, Казачьей и Хоперской.
Считалось, что в станице в 1780 г. была построена деревянная церковь в честь Казанской Божией Матери с иконой древнего письма. В 1838 г. церковь эту хоперцы разобрали после многолетней тяжбы с городом и перевезли на место своего нового поселения - станицу Карантинную, позже переименованную в Суворовскую, где она в конце века и сгорела вместе с иконой.
В книге С. Колмакова сообщается, что первой церковью в станице хоперцев, построенной в 1786 г., «был божий храм в честь Св. Георгия, где к присяге приводил Хоперский полк-священник Тимофей Игнатьев». И лишь в 1793 г. купцом Дмитрием Уткиным была построена более обширная деревянная церковь в честь Казанской Божией Матери, которая и была через 45 лет увезена хоперцами в свою новую станицу.
Сегодня в Ставропольском краеведческом музее им. Г. Прозрителева и Г. Праве хранится копия с картины предположительно Михаила Иванова, некогда известного русского художника, побывавшего в 80-х г. прошлого столетия на Кавказе: «Ставропольская крепостная станица». На ней запечатлена и деревянная шатровая церковь. Но какая - Георгиевская, или Казанской Божией Матери? Ответа пока нет.
Еще одна деревянная церковь Св. Троицы, на этот раз принадлежащая городу, находилась к югу от казачьей станицы на выгоне. «5 февраля 1795 г. ставропольское купечество и мещанское общество постановили построить деревянную церковь во имя Живоначальной и Нераздельной Троицы», -скупо сообщал архивный документ. Однако лишь «31 октября 1795 г. землемер Костылев отвел землю под церковь Св. Троицы», которая была выстроена в следующем году и 26 августа по старому стилю освящена архимандритом Моздокского и Можарского викарианства Гаем.
Как известно, первые русские поселения, основанные по р. Терек в XVI веке, в церковно-административном отношении долгое время принадлежали к Астраханской епархии. Епископов этой епархии со времен Бориса Годунова именовали Астраханскими и Терскими. С постройкой Петром I крепости Св. Крест на реке Сулак в сегодняшнем Дагестане епископы стали именоваться Астраханскими и Ставропольскими. Первым Астраханским и Ставропольским архиереем был Мефодий, затем архиепископ Антоний (1776 - 1786), архиепископ Никифор, Феотаки, грек (1787 - 1792), архиепископ Тихон (1792-1793).
В 1793 г. высочайшим указом, в целях «наилучшего распространения и утверждения православия в народах, поблизости к линии Кавказской обитающих», было учреждено Моздокско-Маджарское викариатство с кафедрой в Моздокской крепости во главе с архимандритом Гаем. Он и принял в свое управление церкви рождающихся городов - Моздока, Кизляра, Георгиевска, Александровска и Ставрополя. 26 августа 1796 г. Гай со штатом архиерейского дома и певчим хором прибыл в Ставрополь, где и освятил вновь устроенную церковь Св. Троицы.
Троицкая церковь, возведенная наспех, не отличалась наружной отделкой и добротностью. Первый священник Илья Тимофеев писал епископу Астраханскому Платову, «в городе Ставрополе церковь, хотя и в недавнем времени выстроена, подвержена опасности к скорому падению, а от случающихся в зимнее время метелей сквозь ее стены проходит снег. А в летнее время бывает от дождей великая течь, так что престол, антиминс и вся церковная утварь бывает намоченной, что весьма противно церковным правилам и государственным узаконениям».
Здесь надо напомнить, что в 1799 г. по указу Св. Синода Моздокско-Можарское викариатство было упразднено, а все церкви, в том числе Ставропольская, перешли в ведение Астраханской кафедры.
Вскоре деревянную Троицкую церковь разобрали, а затем продали в ст. Успенскую.
12 августа 1800 г. новый сход жителей Ставрополя постановил: «На месте состоящей в Ставрополе, в мещанском форштадте деревянной соборной Св. Троицы церкви, выстроить желаем каменное здание».
Попечителем постройки первого каменного храма в Ставрополе горожане избрали купца Моисея Ефремова и его помощника - Гордея Анненкова. Для сбора доброхотных пожертвований были избраны Никита Деревщиков и Василий Полежаев. Это были купцы города, известные своей благотворительностью. К 1804 г. уже была собрана значительная сумма денег и найден строительный подрядчик, как вдруг «в дело вмешалась полиция и постройка собора отодвинулась на несколько лет».
В 1805 г. Ставропольский городничий Зервальд доносил Кавказскому губернатору в Тифлис, что новый строительный подрядчик Федор Леденев «рядился построить каменную церковь Святой Троицы за 12900 рублей серебром». Между тем магистрат отдал предпочтение Акиму Чернову, собственноручно начертившему план будущей церкви. План этот был рассмотрен губернатором Николаем Михайловичем Картвелиным, передавшим его на доработку купцу 1-й гильдии Никите Плотникову.
Пока, таким образом, план собора передавался из рук в руки ничего не смыслящих в архитектуре людей, шести гласная Дума приговором от 18 мая 1808 г. постановила: «На постройку собора Св. Троицы с каждой наличной души купцов и мещан собирать по 10 аршинных тесаных камней и по одной четверти извести, а если кто не вывезет - взимать серебряный сбор».
Кафедральный Троицкий собор был построен в 1817 г. Помимо доброхотных пожертвований на сумму 64676 рублей 23 копейки серебром, 10 тысяч рублей, переданных на строительство храма по духовному завещанию калужского помещика Семена Богданова, волею случая оказавшегося в Ставрополе, 5 тысяч рублей, пожертвованных купцом Петром Левицыным, 13,7 тыс. рублей серебром, пожертвованных купцами Игнатом Волобуевым и Кернеем Черновым на изготовление трехъярусного вызолоченного иконостаса и, колокола в 316 пудов весом, 5 тысяч рублей архангельского купца Александра Сергеева на постройку металлической ограды вокруг собора - деньги жертвовались и простым людом.
Троицкий собор, построенный из камня, выглядел приземистым, с тяжелой шестигранной главой и такой же массивной колокольней, не отличался соразмерностью и внешней отделкой. Но это был первый каменный храм города, спроектированный и построенный руками самих жителей. Отдельного внимания заслуживал иконостас, поднимавшийся под самый купол, изготовленный московским мастером столярных и позолотных работ Аполлоном Башкаревым. Большинство икон также было изготовлено в Москве. Особое место здесь занимала древняя икона Иверской Божией Матери, доставленная сюда со Святой горы русского Пантелеймоновского монастыря острова Афона в Эгейском море. Жемчуг на оклад иконы был пожертвован состоятельными людьми. В неделю Всех Святых - в первое воскресенье после праздника Св. Троицы, обычно устраивался крестный ход по городу с иконой Иверской Божией Матери.
В начале 1830-х г. на деньги все того же купца Игната Волобуева, а также Петра Левицына, к Троицкому собору делают два придела - во имя Св. Сергия Радонежского и святителя Николая. Устраиваются и хоры для певчего хора, регентом которого стал выходец из Петербурга - Григорий Иванов.
С Троицким Кафедральным собором были связаны многие события жизни Ставрополя вплоть до начала 1840-х г., до устройства нового Кафедрального собора в честь иконы Казанской Божией Матери. Здесь, в присутствии цвета русской армии, проходили торжественные молебны по случаю побед русского оружия в Кавказской войне, в честь прибытия великосветских особ. На службах в Троицком соборе бывали А.С. Грибоедов и А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов и декабрист А. Бестужев, композитор А. Алябьев, который, кстати, в 1832 г. являлся регентом певчего хора, и художник А.Г. Венецианов. «Но и с устройством нового Кафедрального собора, Троицкий, уважительно именуемый «Старым», продолжал играть заметную роль в жизни уже губернского Ставрополя».
При активном участии Кавказской епархии на благотворительные вложения в Ставрополе были построены многие церкви. Андреевская церковь впервые упоминается в архивных документах в 1843 г. Находилась при архиерейском доме. Священник определен указом духовной консистории от 26 марта 1864 г. В июле 1895 г. отставной капитан Ф.М. Салмин сделал крупные пожертвования на устройство иконостаса Андреевской церкви. Варваринская церковь построена на монастырской земле иждивением почетного гражданина г. Ставрополя Ф.Г. Стасенкова. Освящена 12 октября 1848 г. В 1866 г. в нижнем (подвальном) этаже устроен второй престол во имя св. пророка Ильи. В 1893-1894 гг. к церкви пристроена трапезная часть и колокольная часть на средства церкви, а преимущественно на средства, изысканные строительным комитетом. Здание каменное, полуэтажное, покрыто железом. 1905 г. церковный староста, ставропольский мещанин Н.А. Куцев на собственные средства приобрел для церкви иконы св. Троицы, св. Варвары и преподобного Серафима Соровского.
Георгиевская церковь, построенная в 1850 г., по ходатайству прихожан, находившаяся на попечении купца 2-ой гильдии П. Леденева располагалась в городском предместье на р. Мамайке. Была освящена 12 мая 1850 г. Здание каменное. Колокольня укреплена на отдельных каменных столбах под железной крышей.
Даниловская церковь построена в 1892 г. на средства надворных советника Д.С. Извощикова. Торжественная закладка церкви состоялась 11 апреля 1890 г. Церковь располагалась на Воробьевском кладбище. В 1902 г. староста церкви П. Топышев сделал крупные денежные пожертвование на ремонт церкви и приобретения колоколов, икон и церковной утвари. Он также пожертвовал в пользу церкви купленная им усадьба. Евдокиевская церковь была построена по просьбе жителей Заташлянской части города Ставрополя. Основными средствами для строительства послужил капитал, завещанный вдовой сотника Е.П. Малаховой. Крупные денежные пожертвования были сделаны пресвященным Германом, епископом Кавказским и Черноморским, Ставропольским мещанином К.Н. Стаконовым, а также жителями города. Строительный комитет возглавлял купец Г.А. Черкасов. Архитектором был Кусков.
В Архиерейском подворье при Крестовоздвиженской церкви, вплоть до устройства Нового подворья при церкви Св. Апостола Андрея Первозванного в 1889 г. проживали Кавказские и Ставропольские епископы - Иеремия, Иоанникий, Игнатий, Феофилакт, Герман, Серафим, Владимир, Евгений и Агафадор. В Старом подворье разместился викарный епископ, именуемый Моздокским. Здесь также находилось «Древнее хранилище Ставропольского Епархиального церковно-археологического общества», располагавшее уникальными коллекциями по археологии Северного Кавказа, свечей из более чем двадцати стран мира. Здесь же хранилось облачение Кавказских и Ставропольских епископов и их портреты, написанные маслом.
Крестовоздвиженская церковь была закрыта «по просьбе трудящихся» в конце 1920-х гг. Возрожденная в годы Великой Отечественной войны, она действовала до начала 1960-х гг. Одновременно с закрытием Крестовоздвиженской церкви закрыли и находящуюся при ней духовную семинарию, которую до этого закончил будущий епископ Краснодарский и Кубанский Гермоген, епископ Ставропольский и Бакинский Антоний, митрополит Ставропольский и Владикавказский Гедеон, доктор богословия, профессор Иоанн Белевцев, деятель грузинской церкви, протопресвитер Михаил Диденко и др.
В сентябре 1990 г. Крестовоздвиженская церковь уже в который раз была восстановлена. В настоящее время завершается реконструкция главного здания церкви, восстановление ранее снесенного купола и звонницы, остается еще вернуть церкви территорию подворья.
Варваринская церковь Ставрополя располагалась на возвышенности к югу от крепостных бастионов, в центре старого кладбища, со всех сторон окруженного высоким забором из белого камня.
Это было одно из первых кладбищ города, возникшее с момента устройства самой Ставропольской крепости. К сожалению, его описание было сделано в конце XIX в. краеведом Григорием Николаевичем Прозрителевым, когда «время наложило еще большую скорбь и тление на это святое место». «В южной части кладбища, - писал Прозрителев, - имеется большой холм, служивший «братской могилой», в середине которой была дверь, ведущая в эту гробницу. Кто там погребен и когда - неизвестно, но, несомненно, очень давно, так как на вершине этого холма имеются остатки мраморного памятника, из надписи на котором видно, что там похоронен полковник Бражников в 1826 г., а рядом лежит массивная мраморная плита, судя по грубой отделке и грубой на краю ее надписи, еще более старая».
Сохранившиеся архивные дела помогли точно установить, кто и когда был здесь захоронен. Здесь нашли последний приют многие горожане, оставившие заметный след в истории города. Это купеческие роды Плотниковых и Волобуевых, Венециановых и Алафузовых. Здесь покоился прах писателя и поэта, близкого к декабристам, В.И. Соколовского. Здесь покоится и весь купеческий род Стасенковых, на средства которых и была возведена Варваринская церковь.
Первый план Варваринской церкви был подготовлен архитектором Архиновым в 1833 г. Затем план и фасад здания выполнил архитектор Мейснер и, наконец, по чертежам и под наблюдением архитектора Воскресенского церковь во имя Св. великомученицы Варвары была, наконец, отстроена.
Деньги на строительство церкви пожертвовал Ф.Г. Стасенков. В 1849 г. он писал, епископу Кавказскому и Черноморскому Иоанникню, сменившему на этом посту Иеремию: «С Архипастырского благословения Вашего Господь Бог сподобил меня устроить храм во имя Св. великомученицы Варвары над прахом моих родителей. Но как я в настоящее время делаюсь слаб и дряхл и потому скоро должен переселиться в Страну Вечности, то чтобы храм сей в дальнейшем не мог встретить какою-либо недостатка, я положил в Московский опекунский совет 10000 рублей серебром на вечное время с тем, чтобы проценты были употреблены на ремонт или на украшение церкви».
Варваринская церковь, не отличаясь размерами, поражала современников своей красотой. «Церковь эта, хотя и не так обширна, - писал Бентковский, - но по внутренней своей отделке и наружной красоте занимает видное место. В ней есть замечательный образ великомученицы Варвары во весь рост, украшенный богатою серебряной ризой известного московского художника ювелира Сазикова».
В 1866 г. в нижнем этаже Варваринской церкви была устроена греческая церковь с престолом во имя Св. Пророка Ильи. Тогда же возвели трапезную для богомольцев и церковную сторожку, где жили монахини, исполнявшие традиционные монашеские обязанности: изготовление просфор, забота о бедных и странниках, следившие за чистотой в церкви и на кладбище. Несколько позже по проекту того же архитектора Воскресенского строится трехъярусная белокаменная звонница.
Вход в церковь был со стороны улицы Грязной, позже переименованной в Варваринскую. С восточной стороны на кладбище можно было попасть в то время через калитку с иконами и «вечным» огнем лампады, деньги на масло которой, в размере 1000 рублей серебром, пожертвовал купец Никита Плотников.
В 1816 г. Ставрополь пережил страшную вспышку чумы, унесшей сотни жизней. Как писал спустя несколько десятилетий местный чиновник и знаток старины Я. Евсеев, ужас от страшного мора охватил город, но «благодаря усилиям врачей и воле Божией, болезнь отступила, и на память избавления от смертельной опасности чуть ли не все градское общество собралось на Крепостной горе, где некогда стояла церковь драгун во имя Спасителя и Чудотворца Николая, которому приписали чудесное избавление. Здесь, на восточной оконечности Крепостной горы, был установлен древний каменный крест, где, решено было построить новую церковь Св. Николая».
В 1839 г. Синод дал разрешение на постройку храма на месте деревянной церкви Казанской Божией Матери. Купеческое и мещанское общество на новом сходе решило назвать новый храм Казанским и при этом постановило: «предоставить Градской думе испросить от местного начальства разрешения к постройке церкви во имя Казанской Божией Матери на том месте, которое избрано под постройку храма во имя Святителя Николая на Крепостной горе по утвержденному плану и фасаду, украсив сию церковь двумя приделами во имя Святых Николая Чудотворца и Александра Невского. На месте же свезенной казаками церкви, - где был святой престол, построить приличной архитектуры большую часовню - для иконы».
Постановление было подписано известным ставропольским купцом Игнатом Волобуевым, городским головой Никитой Плотниковым и гласным Андреем Ивановым.
Командующий Кавказской линией П.Х. Граббе направил постановление городского общества архиепископу Новочеркасскому и Георгиевскому Афанасию, приложив к посланию план и фасад новой церкви, выполненный художником Дурновым. Затем уже проект церкви был представлен Николаю I, сделавшему на нем резолюцию: «Согласен, но фасад переделать А. Тону или Брюллову».
11 июля 1842 г. в Ставрополь от архиепископа Афанасия пришла храмозданная грамота:
«Божиею Милостию Смиренный Афанасий архиепископ Новочеркасский и Георгиевский. По указу Святейшего Правительствующего Синода и по власти, данной нам от великого Архиерея Нашего Господа Иисуса Христа, благословляем мы, по прошению паствы нашей Кавказской области города Ставрополя, прихожан, соорудить в сем городе каменное здание во имя Казанской Божией Матери».
В 1843 г. Кавказская область с Черноморией были выделены в отдельную епархию, куда 10 апреля прибыл епископ Иеремия. Вместо Граббе начальником области стал генерал-лейтенант Гурко. Им делается все возможное для начала строительства нового храма. Одновременно градское общество обязывалось «собрать в течение трех лет с каждого капитала первой гильдии по 60 руб. серебром, второй гильдии - по 40 рублей, третьей - по 30, с мещан с каждого рубля следующих в платеж казенных податей и прочих общественных повинностей - по 20 копеек серебром».
Городской голова Никита Плотников в память умершего сына Георгия пожертвовал 2500 рублей на строительство храма. Сергей Лунев - 12 тысяч на возведение в нем «Церковных врат» с иконами Спасителя, Божией Матери, Святителя и Чудотворца Николая, Св. Александра Невского. Офицеры Тенгинского полка также провели подписку пожертвований. От камер-фрейлины графини Анны Александровны Орловой-Чисменской поступило 9 тысяч рублей серебром.
22 июня 1843 г. между Гостиным рядом и комиссариатскими строениями на восточной оконечности Крепостной горы было отведено место под закладку нового храма. А сама она состоялась 8 июля в присутствии большого числа горожан. Закладку храма освятил епископ Кавказский и Черноморский Иеремия.
Первым строителем Казанского собора был известный ставропольский архитектор Бернштейн, затем Григорий Ткаченко. Строительными подрядчиками стали известные купцы - Игнат Волобуев, Яков Леонидов, Петр Пахомов, Иван Алафузов.
Строительство храма было закончено в 1847 г., и указом Синода от 20 августа он был наименован Кафедральным. 22 октября того же года состоялось его освящение.
Крупные пожертвования при строительстве храма сделал епископ Кавказский Герман, графиня Орлова-Чесменская, ставропольские купцы И.Мяснянкин, Н.Плотников, И.Зимин, Н.Алафузев, потомственный почетный гражданин А.Нестеров, вдова священника И.Приморская и др.
На протяжении последующих десятилетий Казанский кафедральный собор являлся духовным центром Ставропольской губернии и огромной епархии. Здесь проходили службы по случаю всех знаменательных дат российской истории, Русской православной церкви. Собор посещали все высокие гости, наезжавшие в Ставрополь, начиная с цесаревича, будущего императора Александра II.
Казанский собор был спроектирован и построен в русско-византийском стиле, где элементы русского храмового зодчества, как кокошники, аркатурные пояса, сочетались с элементами византийской архитектуры - капителями, нишами и эркерами. Крестообразный и симметричный в плане, с высоким световым, барабаном центрального купола и четырьмя главками на восьмерках - в честь Иисуса Христа и четырех евангелистов, апсидами приделов во имя Николая Чудотворца и Александра Невского, центрального алтаря и притвора, четырьмя опорами, поддерживающими тяжелый свод, квадратный в плане, храм вмещал более 700 верующих. При этом он не отличался размерами - длиной в 35,7 м и шириной в 25,2 м, высотой до креста в 35 метров, однако нахождение храма на высшей точке города как бы увеличивало его в размере.
В ризнице собора со временем накапливались огромные ценности. Помимо большого числа серебряных, вызолоченных служебных священных предметов, здесь хранился саккос Павла Тобольского, посох епископа Игнатия из слоновой кости в серебряной оправе, архиерейское обличье епископа Иеремии, привезенное им из Киево-Печерской лавры, серебряная, вызолоченная модель Казанского собора работы известного московского фабриканта Хлебникова.
Г.Н. Прозрителев так описывал Казанский собор: «Собор имеет калориферное отопление, пол вымощен чугунными плитами. Под всем собором имеется высокое подвальное помещение, хорошо освещенное с южной стороны, с несколькими отделениями. В одном из них погребен епископ Ставропольский Феофилакт, а в другом - А.Ф. Нестеров. Вход в этот этаж располагался с Северной стороны, из него есть ход в собор».
Останки епископа Феофилакта были обнаружены в 1992 г. при раскопках на месте храма и с крестным ходом перенесены в собор Св. Андрея Первозванного, а на месте самого собора установлен и освящен архиепископом Гедеоном восьмиконечный православный крест.
«Собор построен очень прочно, - писал Г.Н. Прозрителев, - и главным его недостатком служат пилоны, поддерживающие тяжелый купол, затеняющие собор и мешающие как размещению молящихся, так и общему виду храма и богослужению. Хоры строены под притвором и, находясь вне пространства самого храма, не делают пение звучным, и для проповедника собор не представляет удобств. В общем, постройка красивая, и собор эффектно высится на возвышенности, издалека видный при подъезде к городу с северной и восточной стороны. С постройкой колокольни, при ее исключительной вышине, собор много потерял в своем величии».
В 1860 г. уже епископ Кавказский и Черноморский Игнатий обратился с письмом к Ставропольскому гражданскому губернатору «о предложении Ставропольскому купеческому Обществу сделать новое пожертвование на построение колокольни при Казанском соборе».
В том же году известный ставропольский архитектор Павел Воскресенский представил проект звонницы Казанского Кафедрального собора высотой в 46 сажень (97,98 м) 7 аршинов (4,97 м) и 16 вершков (0,704 м), общим весом в 500 пудов (8 т). Колокольня должна была покоиться на дубовых сваях, что не было принято комиссией. Вместо этого решено было принять предложение архитектора Григория Ткаченко - вместо свай устроили каменный фундамент в виде усеченной пирамиды, на плоской вершине которого и началось возведение «Царь-звонницы», как ее вскоре стали именовать. Колокольня стала своеобразной визитной карточкой города.
«Царь-звонница» поражала не только своей высотой, но и изяществом всех ее ярусов. На первый из них вели «винтовые» каменные лестницы, оканчивающиеся небольшими главками с вызолоченными крестами. Выше можно было подняться по деревянным лестницам, а в главу колокольни - по свисавшей корабельной цепи. Сама глава, луковичная, покрытая железом в виде чешуйчатых шашек, оканчивалась железным, обтянутым медью и вызолоченным в огне крестом, с оцинкованными цепями. На всех ярусах находились медные колокола, в том числе «баса», звон которых был слышен за многие десятки верст от Ставрополя. Их было три - меньший в 104 пуда (1,664 т) был пожертвован церкви купцом Сергеем Луневым. Второй, уже в 525 пудов (8,4 т), отлитый на местном колокольном заводе Ефимова, был пожертвован известным меценатом Л.Е. Павловым. И, наконец, в 600 пудов (9,6 т) - «Царь-колокол», отлитый на средства всего ставропольского купечества, был поднят на первый ярус колокольни и подвешен к дубовым балкам. В 1909 г. балки эти не выдержали огромного веса и были заменены инженером Г. Кусковым на металлические.
Казанский Кафедральный собор и «Царь-звонница», возведенные на высшей точке бывшей Крепостной горы, переименованной в Соборную или Кафедральную, украсили город своей устремленностью ввысь, став как бы «главой» самого Ставрополя. В течение многих лет это место было своеобразным духовным центром Ставрополя. Здесь устраивались торжественные службы, здесь отпевали самых уважаемых сограждан. Кафедральный собор славился своим церковным хором, регентом которого был ставропольский композитор и дирижер - В. Д. Беневский. Солистами хора были в дальнейшем известные премьеры Московской оперы Федор Братцыхин, Константин Белоусов и Дмитрий Головин.
В 1860-х г. вокруг Собора был разбит Барятинский парк. К храму от Николаевского проспекта вела парадная лестница, спроектированная архитектором Ткаченко, обсаженная пирамидальными тополями, с каменными арками, где располагались иконы с горящими лампадами.
С южной стороны Барятинский парк был огражден каменным забором с арочным входом из двух остроконечных монолитных четырехугольных колонн, украшенных нишами с установленными в них иконами, соединенных между собой кованой аркой. У верхней площадки парадной лестницы возвышался на пьедестале «суворовский» крест - символ самого «города Креста».
В г. Ставрополе, как и в других городах епархии особого недостатка в церквях не было, но были вопросы, которые приходилось решать. В «Отчете» епископа Ставропольского и Екатеринодарского Владимира о состоянии Кавказской (Ставропольской) епархии за 1886 г., сообщалось: «Изобилия или недостатка в церквах вообще епархии не замечается, но многие из существующих церквей, вследствие увеличения народонаселения, становятся тесными и невместительными, а потому ввиду ветхости некоторых из них, построение новых храмов и распространение старых имело место и в отчетном году. Всех случаев построения новых церквей, расширения или перестройки старых, устройство иконостасов и колоколов и украшения храмов было 64. Все эти постройки и ремонтировки, с весьма немногими исключениями, производились на средства приходских обществ и суммы, пожертвованные благотворителями Сумма, на которую разрешены, были в отчетном году постройки и перестройки, равняется 239,8 тыс. рублей».
Район, где еще в 1847 г. была построена Андреевская церковь, именовался Воробьевским. В одной из консисторских описей говорилось, что вновь устроенному храму были пожертвованы местными церквами «одежды из красного штофа с позументом, из голубого штофа; воздухи, покровы из серебряной парчи с бахромой и вензелями, ризы из бархата, парчовые с белыми, красными и зелеными фигурами, с крестами и звездами, шитыми золотом, такие же пояса; поручи из цветной шелковой материи Лампады, кадило, святые чаши серебряные и позолоченные, семисвечники, ставники, дарохранительницы и дароносительницы, паникадила, серебряное блюдо для благословения, венцы серебряные вызолоченные брачные, крест серебряный Иконы Нерукотворного Образа, Спасителя, Св. Апостола Андрея Первозванного с серебряной ризой, Скорбящей Богоматери, Николая Чудотворца в вызолоченном киоте, два антиминса Св. Евангелие в бархате, Евангелие на доске с вызолоченными угольниками и серебряными защипками, молитвенник, псалтырь Картины: вид Свято-Троицкой Сергиевой лавры, портреты российских митрополитов и архиепископов, Екатерины Второй и Николая Первого». При написании данного исследования других архивных документов по устройству этого духовного центра обнаружить не удалось.
В 1850 г. епископ Кавказский и Черноморский Иоанникий, сменивший на этом посту Иеремию, вновь поднял вопрос об устройстве у возведенной Андреевской церкви Нового Архиерейского подворья. Губернский архитектор Григорий Ткаченко представил в губернскую строительную комиссию проект, «по которому предполагается построить в г. Ставрополе, на Воробьевской высоте, дом для Архиерейского помещения со штатом Крестового братства».
Через десять лет тот же Ткаченко подготовил новый проект Архиерейского дома стоимостью 60 тыс. рублей серебром. Но лишь в 1898 г., в канун 900-летия христианства на Руси и 900-летия Русского Крестового Свято-Владимирского братства уже епископ Ставропольский и Екатеринодарский Владимир пишет ставропольскому губернатору: «Имею честь препроводить к рассмотрению в техническом отношении смету на постройку дома с подвалами, присоединяемого к существующей Крестовой церкви во имя Св. Андрея Первозванного».
На этот раз план и смета Нового Архиерейского дома с домовой Сергие-Германской церковью были составлены губернским инженером Федором Кнорре. В два этажа, белокаменный, украшенный по фасаду полуколоннами, арками и нишами, с большим залом для богословской библиотеки, покоями владыки, помещением для монашествующей братии, с многочисленными цветниками и беседками двора, с примыкающими к дому столетними исполинами Архиерейского леса, дом этот был окончательно отстроен в 1889 г. строительными подрядчиками Абановым и Дундукиным.
Тогда же здесь строится небольшая, но изящная церковь во имя Св. Владимира с венчающей ее двухэтажной звонницей. И, наконец, принимается решение о переустройстве старой Андреевской церкви, вмещающей не более 500 прихожан, на новую для 1500 молящихся. Были разобраны все стены церкви, кроме подпирающей Новый Арихиерейский дом, пилоны и купол. Затем уже были возведены стены на новых местах, установлены новые пилоны, что увеличило их толщину и высоту. Таким образом, все внутренние части церкви приобрели цилиндрические своды, опирающиеся на наружные своды и на подпружные арки.
Над проектом этого переустройства, а по существу нового храма, работали известные ставропольские архитекторы, сначала Бржезицкий, затем Гут, а потом Кусков. Именно благодаря Григорию Кускову внешний и внутренний облик храма стоимостью в 175 тыс. рублей серебром вобрал в себя лучшие черты русского церковного зодчества. Фасад здания, разделенный карнизами на три яруса, украшали полукруглые окна с декоративными коваными решетками и арочными наличниками. Над тамбуром возвышались вытянутые главки. Восьмигранный барабан храма с большими, тоже полукруглыми окнами, капителями, держал купол из штампованных железных пластин, увенчанный вызолоченным крестом на удлиненной луковице.
Внутренние своды опирались на 12 колонн, декорированных пилястрами с вазами и капителями. На хоры, огражденные точеными балясинами тонкого рисунка, вели узорчатые чугунные ступени винтовой лестницы. Между приделами в честь Св. Казанской Божией Матери и Св. Николая Чудотворца располагался центральный престол с кипарисовым, полностью вызолоченным, трехъярусным иконостасом, вмещавшим более чем 50 икон. В росписи храма, кстати, участвовал осетинский поэт и иконописец Коста Хетагуров.
«14 декабря 1897 г., - сообщали «Епархиальные ведомости», - совершилось торжественное освящение епископом Агафадором новоустроенного храма во имя Св. Андрея Первозванного при Ставропольском Архиерейском доме».
Новое Архиерейское подворье с церквами Св. Андрея Первозванного и Св. Владимира стало духовным центром Ставропольской епархии. При подворье обосновалось и Андреевское братство, устав которого гласил: «В г. Ставрополе при Андреевской церкви утверждается православное Братство первого просветителя Кавказских обителей Св. Апостола Андрея Первозванного. Главной целью Братства является распространение государственно-религиозного образования через открытие церковных школ, продажа и раздача Священного писания и других назидательных книг, устройство публичных чтений и бесед религиозного содержания, преимущественно для низшего класса».
Здесь же с восточной стороны подворья находилось небольшое кладбище для лиц духовного звания. В ограде подворья хоронили и наиболее достойных сограждан - военных и гражданских. Здесь нашел последний приют генерал-губернатор Никифораки. Здесь же лежит прах национальной героини Риммы Ивановой, сестры милосердия, удостоенной посмертно высшей офицерской награды - ордена Георгия Победоносца. Внутри Владимирской церкви был захоронен и владыка Агафадор.
С церковью Св. Апостола Андрея Первозванного связана не одна страница русской православной церкви периода гражданской войны. Самая яркая и трагичная - это проведенный здесь в мае 1919 г. Юго-восточный русский поместный собор, собравший епископов и архиепископов чуть ли не со всей России. Здесь же собрался едва ли не весь цвет Добровольческой армии во главе с А.И. Деникиным, лучшие представители русской интеллигенции, отброшенные гражданской войной на юг России. «Собор устраивался, - как писал А. И. Деникин в «Русской смуте», - с целью разрешить вопрос о высшем церковном управлении Юга России».
Храмовое строительство активно развивалось и в городах Кавказских Минеральных Вод, особенно в гг. Кисловодске и Пятигорске. Так, например, в Кисловодске в 1852 г. была построена Крестовоздвиженская церковь, в Ессентуках на средства казначейства и пожертвования раскольников в 1839 г. - возведена Богоявленская единоверческая церковь, а в г. Пятигорске в начале XX в. имелось 6 православных храмов, костел, синагога и армянская церковь.
При строительстве храмов русские мастера переняли кладку из плинфы, плоского квадратного, обожженного кирпича светло-розовых тонов. Толщина плинфы была, как правило, 4 см, но иногда использовались и более тонкая и более толстая.
В сочетании с толстым слоем более белого или розового раствора извести такая кладка выглядела необыкновенно красиво. Камень обычно использовался только для фундамента. А на юге России часто храмы возводились из природного материала - известняка, например Крестовоздвиженская церковь в г. Ставрополе.
Использовали для строительства церквей на Кубани и Ставрополье и более дешевый материал. Особенно это было характерно для конца XVIII -первой половины XIX вв. В деревянном зодчестве русские мастера добивались совершенства: строили быстро, надежно, без единого гвоздя, все элементы скреплялись только деревом.
Храмы создавались для верующих, для их соборных молитв и совершения таинств. Поэтому и строились они так, чтобы и внешний облик и внутреннее устройство храма соответствовали этому назначению.
На Руси получила распространение крестово-купольная архитектурная система. Принцип ее заключался в организации храмового пространства и главных несущих и опорных конструкций по типу креста с возведенным в центре куполом. В плане здание церкви как бы расчленяется крестом, перекрестие которого приходится точно на центр храма, но есть и подкупольное пространство между 4 столбами, где собираются верующие во время богослужения.
Главные и прочие столбы делят храм на нефы (означает «корабль») -галереи идущие от входа к алтарю. Нефов в храме может быть 1,2,3 и более, чаще всего - 3 или 5 (Соборная в г. Краснодаре).
Над храмовым зданием вокруг главного купола обычно располагаются меньшие по размеру купола. Число куполов всегда символично: 1 -соответствует Божьему Единству, 3 - символизирует Святую Троицу, 5 -Христа и четырех евангелистов, 13 - Христа и его 12 учеников.
Внутреннее устройство храма имело также свои традиции. Христианский храм соединял традиции ветхозаветной Скинии Собрания и откровения и имел три главных части: 1 - алтарь; 2 - среднюю часть храма - место собрания и моления верующих, и неф; и притвор - где находились те, кто еще готовился стать христианином или согрешившие, которым временно запрещалось стоять в храме. Снаружи, у входа в храм, устраивалась площадка - паперть.
Алтарь устанавливался в восточной части храма. В центре его находилось главное место - престол, символизирующий небесный престол божий. Алтарь закрывался от средней части храма иконостасом. Он имел три двери. Иконы на иконостасе располагались в определенном порядке, по ярусам. Справа от Средних Царских врат располагалась икона Спасителя, а слева - Божьей Матери. Рядом с иконой Христа помещали обычно храмовую икону, на которой изображен святой или событие, которому посвящен храм. Это местный ярус, на котором отображаются главные православные праздники. Третий ярус назывался апостольским потому, что на нем представлены апостолы. Четвертый ярус содержит изображение святителей, т. е. святых епископов, а пятый - пророков. Таково устройство и Андреевского кафедрального собора в г. Ставрополе.
Нужно отметить, что архитектурный облик кубанских городов вплоть до середины XIX в. определяли военные инженеры. Строительная деятельность осуществлялась через Черноморскую войсковую канцелярию. Проектную документацию (планы, фасады, сметы) разрабатывал заведующий в войске инженерной частью. В начале 1840-х гг. эти обязанности выполнял хорунжий, а затем сотник Ширай. Производство строительных работ осуществлялось под руководством смотрителя, который назначался от войска. Для многих строительных работ привлекались частные подрядчики, хотя был и штат собственных войсковых мастеровых, возглавляемый войсковым смотрителем.
В документах и описаниях в первую очередь говорилось о сооружении наиболее значимых в общественном отношении строений. Более всего в них приводится сведений о церквях. Так, в конце 1794 г. по просьбе войскового начальства было прислано из Петербурга разрешение поставить походные церкви сначала в Екатеринодаре и Константиновке или Старом Копыле, или в курене Щербиновском, а позднее - на Бейуге и Челбасах.
В 1796 г. войсковой судья А.Г. Ерловатый пишет донесение в Санкт-Петербург о том, что в Черноморском войске построены одна каменная церковь в Тамани и три деревянные церкви в других местах.
Церковь в Тамани представляла собой сооружение своеобычное, притом очень похожее на дорический храм, так как обычно провинциальная архитектура акцентировала достоинства и недостатки столичного зодчества. Поэтому в Тамани проявилась тенденция подражания античной базилике, в практическом смысле мало приспособленной для нужд христианской церкви. А рядом с этим невысоким сооружением, окруженным колоннадой, была построена звонница. Церковь в Тамани строилась на собственные средства Антона Головатого, и долгие годы оставалась единственной каменной церковью в землях, принадлежавших Черноморскому войску.
В 1799 г. в документах значились уже 16 отстроенных церквей, 9 незаконченных и 2 предполагалось построить. Особую роль войсковое руководство отводило строительству собора в г. Екатеринодаре, функции которого временно выполняла походная Свято-Троицкая церковь. «Начало этому, можно сказать, - писал Ф. А. Щербина, - положено было Екатериной П. Письмом 2 марта 1794 г. на имя кошевого Чепеги граф Платон Зубов известил, что Государыня пожертвовала на построение храма в Екатеринодаре 3000 рублей и ризы». Этот собор в архитектурном отношении задумывался по типу существовавшего храма в Запорожском Коше, но более больших размеров. На это указывает договор с подрядчиками Гуселыциковым и Николаевым, в котором оговаривается, что «церковь должна быть пятиглавой, с железной крышей, в длину, ширину крестообразно и в вышину 50 аршин, а колокольня в вышину по пропорции с церковью».
Будучи уже отстроенным, собор походил на южнорусские и украинские деревянные церкви с пристроенными колокольнями. «В его чертах отмечалось влияние украинского барокко».
История строительства началась с того, что была собрана к началу работ в 1799 г. 6 тысяч пожертвованных рублей, что представляло в то время довольно большую сумму. Поэтому было решено строить собор из самого дорогого материала. Лес для строительства был привезен с Волги по цене 6 руб. за бревно, что привело к тому, что войсковой собор вышел в конечном итоге дороже любого другого, построенного из обожженного кирпича. Решение строить из дерева привело еще и к тому, что в начале XIX в. войсковой казне пришлось отпустить на нее еще 30 тыс. руб., но, еще не окончив работ, подрядчики издержали ровно вдвое больше.
Приводя эти сведения в своей «Истории» Ф.А. Щербина выражал свое удивление тем, почему в таком случае собор не стали сразу строить каменным. Но какие бы ни возникали сложности, деревянный пятиглавый собор традиционной для православия крестово-купольной планировки был завершен в 1802 г. и освящен во имя Воскресения Господня.
Пока иконостас для него еще не был сооружен, в собор временно перенесли старый иконостас из разобранной походной Свято-Троицкой церкви. Впоследствии в храме были освящены боковые престолы: с правой стороны - во имя Покрова Пресвятой Богородицы, с левой - во имя святителя Николая.
Одним из первых храмов г. Екатеринодара был Воскресенский войсковой собор, построенный в 1800 г. Здание деревянное с такой же колокольней. Кроме главного престола во имя Воскресения Господнего в правом пределе был устроен престол во имя св. Николая, в левом - в честь Покрова Пресвятой Богородицы.
В 1872 г. на средства кубанского казачьего войска в Екатеринодаре была сооружена Александро-Невская соборная войсковая церковь. Здание из саманного кирпича. Церковь пятиглавая. Колокольня временная на деревянных столбах. По записям на 1895 г. в клировых ведомостях церковь числилась как каменная, пятиглавая с отдельной колокольней, двупрестольная. Несмотря на этот пример, мы уже ранее отмечали, что главные соборы на Кубани и Ставрополье были спроектированы и построены в русско-византийском стиле, который органично сочетал себе элементы русского храмоздания (кокошники, аркатурные пояса и т.п.) с элементами византийской архитектуры - капителями, нишами, эркерами и т.п.
Особым изяществом в г. Ставрополе отличались Андреевский кафедральный собор и Успенская церковь, а в Краснодаре - Свято-Троицкий, Свято-Екатериненский и Свято-Георгиевский храмы.
Существующий «Список благочинных округов Кавказской епархии по Кубанской области» содержит интересующие нас довольно полные сведения о количестве храмов в городах и станицах края на 1 января 1872 г.
Приведем из него следующие сведения о городских церквях. На тот момент в г. Екатеринодаре их было 6: Соборная, Екатериновская, Дмитриевская, Благоденская, Кладбищенская, также упоминается церковь при женском Мариинском училище. В г. Ейске имелось 5 храмов: Малоархангельский собор, Николаевская, Покровская, Сергеевская церкви и церковь при Кубанской войсковой гимназии. Также имелось по одной церкви в городах Анапе, Новороссийске и Темрюке.
Рассмотрим вопрос благотворительности при строительстве церквей г. Краснодара - столицы кубанского казачества. Екатерининская церковь была построена в 1814 г. заботами прихожан. Здание деревянное на каменном фундаменте, колокола размещены на деревянных столбах под железной крышей. В апреле 1870 г. на средства купечества и мещан города после посещения царской семьи Екатеринодара бала заложена новая церковь. Строительство началось 1914 г. и представляла собой каменное величественное здание, рассчитанное на 2 тыс. человек, предполагалось устроить в ней 7 престолов. Храм состоял из 2 этажей, отделан мрамором, стены расписаны. В нижнем храме устроены усыпальницы для лиц, оказавших значительное содействие в постройке храма своими трудами и пожертвованиями. Главный престол верхнего храма освещен 23 марта 1914 г., во имя св. Екатерины, в нижнем храме расположен престол во имя св. Варвары Дмитриевская церковь, построенная в 1817 г., усилиями войскового генерал-майора Ф.Я. Барсука, а также офицеров и казаков Черноморского войска. В 1847 г. здание было перестроено на средства прихожан, а в 1874 г. на средства благотворительности была сооружена пристройка в 6 тыс. руб. и каменный забор стоимостью 2 тыс. руб.
В 1892 г. Воскресенский войсковой собор на пожертвования прихожан был перестроен. Было сооружено каменное здание в одной связи с колокольней и пятью медными колоколами разной величины. В 1903 г. вдова сотника Ф.Д. Похитонова завещала собору земельный участок на Крепостной площади.
Строительство Троицкой церкви началось в 1901 г. на средства города и жертвователей. Главным дарителем выступила 88-летняя вдова урядника Е.А. Щербинина, которая безвозмездно отдала участок своей земли площадью 962 квадратные сажени, стоимостью 2000 руб. Строительство завершилось в 1910 г. Было сооружено деревянное здание, колокольня устроена на деревянных столбах. Церковь освещена во имя св. Троицы, имела два престола. Васильевская церковь построена в 1914 г. на средства купца Василия Туманова и его жены. Здание кирпичное, имелась звонница. Престол освещен во имя св. Василия, епископа Херсонесского.
В г. Майкопе в 1864 г. на благотворительные пожертвования был построен Александро-Невский собор. Здание деревянное на каменном фундаменте. Многие десятилетия собор служил форпостом православной культуры в Адыгее.
Город Армавир был известен строительством православными прихожанами Николаевской церкви 1882 г. Церковь возведена на средства прихожанами. Здание кирпичное на каменном фундаменте с такой же колокольней. Кроме главного престола имелся второй престол во имя Казанской Божьей матери. Указом духовной консистории от 14 февраля 1915 г. церковь переименована в собор. На Кубани особой благотворительностью прославился талантливый и образованный человек - войсковой протоиерей К.В. Российский. С помощью сбора пожертвований он открыл в области 27 церквей, при которых организовал церковноприходские школы, в своих проповедях верующим объяснял значение образования.
За несколько лет К.В. Россинский насобирал десятки тысяч рублей. В 1812 г. открыл церковноприходские училища в станицах Таманской, Щербиновской и Брюховецкой, в 1815 г. - в Гривенской, в 1817 г. - в Роговской и Темрюке. Через два года под влиянием Российского станичные общества Медведовской, Кущевской, Леушковской, Пластуновской и некоторых других выразили желание учредить у себя «столь полезнейшие заведения», т.е. школы.
Одним из милосердных православных екатеринодарцев бал В.А. Копанев, офицер Кубанского войска. Кроме высоких деловых качеств и твердого характер полковник Копанев отличался отзывчивостью на чужую беду, щедр на благотворительные дела, любил людей, особенно детей и жертвовал немалые деньги в пользу общественных и благотворительных организаций.
10 июня 1896 г. председательница Кубанского местного управления Российского Общества Красного Креста, супруга Наказного атамана Е.И. Малама уведомила Копанева о том, что в Екатеринодаре открыто местное отделение Общества, а при нем - община сестер милосердия под название «Кубанская». Копанев тут же сделал солидные вклады в это благородное начинание, чтобы помочь «страдающему человечеству». Многие документы позволяют составить мнение о степени религиозных чувств, особенностях мировоззрения казаков, их особом отношении к православным святыням. Показателен в этом отношении циркуляр исправлявшего должность наказного атамана Черноморского казачьего войска Г.А. Рашпиля от 8 декабря 1848 г. о намерении соорудить храм во имя Всех Святых на екатеринодарском кладбище. В нем, в частности, сообщалось:
«Цель этого Богоугодного предприятия заключается в сооружении храма во имя Всех Святых на екатеринодарском кладбище, над прахом многих, там почиющих, как граждан войска Черноморского, от нас отошедших, так и иногородних пришельцев, которым суждено обрести по вечное успокоение от трудов жизни на этом отдаленном рубеже отечественной земли. Это последнее пристанище в жизненном странствовании, быть может, и нас примет в свои тихие недра, когда Творцу угодно будет переселить нас в другой лучший мир. И когда нас забудут ближние наши, тогда священный символ нашего спасения и упования на Воскресение - Крест предначинаемого сооружением храма, не будет ли отрадно осенять забытое место и нашего последнего покоя, а молитва церкви, не будет ли возноситься, как голос бессмертия, и над нашими бренными останками?» Нужно отметить, что многие документы о храмовом строительстве на Кубани, которые мы приводим в нашем исследовании, были ранее изданы в сборнике «Православная церковь на Кубани (конец XVIII - начало XX вв.)». Основная тематика сборника - христианская благотворительность, сбор средств на возведение церквей, «вклады» - дары и пожертвования прихожан. В сборнике были представлены описания церковных ризниц. Большой интерес для исследования представляют и ведомости разных лет с перечнями храмов, что позволяет проследить динамику их строительства. В сборник воли различные документы, отражающие порядок закладки и освящения церквей, в частности, решения сходов жителей с ходатайствами перед церковными властями о разрешении строительства (для его получения необходимо было собрать различные данные, подтверждающие способность местного общества построить и содержать церковь и церковный причт). Включенные в сборник документы иллюстрируются фотографиями храмов, схемами и чертежами культовых зданий.
Собранные в сборник документы позволяют заключить, что материальное состояние приходского духовенства также не было одинаковым. Так, причт Екатеринодарского войскового собора находился в более привилегированном положении. Согласно грамоте Екатерины II Черноморскому казачьему войску от 30 июня 1792 г., он получал, хотя и не всегда вовремя, жалованье из государственной казны.
Документы показывают также то, что материальное обеспечение рядового приходского духовенства обычно складывалось из надела земли (примерно 33 десятины), натуральных подношений к Рождеству и другим праздникам, и платы за выполнение церковных треб. Приходское духовенство само должно было обрабатывать выделенные земли (об этом свидетельствуют указы от 3 апреля 1801 г., 6 декабря 1829 г. и др.). Ушедшие на покой клирики, вдовы и сироты жили, в основном, за счет попечения своих родственников, поскольку пенсионный фонд, созданный в 1791 г., выделял мизерные пенсии и зависел от состояния епархиальной казны. Только в 1887 г. пенсионный фонд был переведен в государственную казну, что улучшило существующее положение дел.
Быт духовенства раскрывается в различных документах: рапортах, отчетах, прошениях, частной переписке. Среди сохранившихся архивов имеются материалы судебно-следственных дел о проступках и правонарушениях духовных лиц, которые представляют собой ценный источник для изучения истории церковного судопроизводства,
На основании этих документов можно сделать вывод о том, что в то время церковь предъявляла к своим служителям повышенные нравственно-этические требования и строго наказывала оступившихся (следует заметить, что трактовка этих документов в советской историографии, в связи с существовавшим тогда атеистическим мировоззрением, сейчас представляется не научной).
В данных материалах также можно найти интересные этнографические подробности быта населения, которые обычно отсутствуют в другой официальной документации. Однако присущие этой категории документов (любых ведомств) объемность, наличие повторов и противоречий в записанных показаниях, неясность, в ряде случаев, исхода дел создают для их изучения значительные сложности.
Не обходя вниманием лиц, много сделавших для церковного строительства, мы хотим упомянуть в их числе выдающегося кубанского просветителя, основателя системы светского и духовного образования в Черноморском казачьем войске, протоиерея Кирилла Российского (1775-1825). Его стараниями при поддержке попечителя Харьковского учебного округа графа СО. Потоцкого в 1805 г. стало действовать Екатеринодарское уездное училище (официально было открыто 14 декабря 1806 г.).
В 1818 г. впервые на Кубани создано духовное приходское училище (в г. Екатеринодаре), смотрителем которого был назначен протоиерей Кирилл Российский, он же преподавал там Закон Божий. Нужно отметить, что к 1819 г. в Черномории имелось уже 10 светских приходских училищ.
В 1819 г. Кирилл Российский обратился с просьбой к архиепископу Екатеринославскому об открытии в Екатеринодаре уездного духовного училища, но его создание затянулось почти на сорок лет. Указ об этом был издан только 3 августа 1857 г. Позже в Екатеринодаре было открыто женское епархиальное училище (в 1896 г.).
Долгое время имя К.В. Российского оставалось практически забытым. Но уже с начала XX в. его жизнь и деятельность становятся предметом неослабевающего интереса историков, краеведов и широкой общественности. Архивные документы, ставшие доступными ныне, дают подлинные свидетельства самоотверженного подвига этого замечательного, талантливого и бескорыстного человека, все свои силы и средства отдавшего ради просвещения кубанского края.
Во второй половине XIX в. реформы 1860-х гг. затронули и духовные учебные заведения. 14 мая 1867 г. Александр II утвердил устав духовных училищ и семинарий. В них создавались правления, в которые входили представители белого духовенства. Эти правления обладали достаточно широкими правами, в частности, могли выбирать преподавателей в училищах, и ректора - в семинариях. Упразднялись двухлетние отделения и устанавливались одногодичные классы. Училища сделались четырехклассными. Доступ в духовные училища был открыт для всех сословий.
Следующий этап в развитии духовного образования начинается в 1880 г. В 1882 г. были произведены изменения в уставах женских епархиальных училищ, в 1884 г. - в уставах академий, семинарий и мужских училищ. Была усилена власть преосвященных, восстановлены академические округи, отменены выборы, расширено преподавание богословских и философских наук.
Для развития народного образования правительство всеместно поощряло создание духовенством начальных приходских школ. Однако, в связи с недостаточным их обеспечением, эти учебные заведения в 1860-1870-е г. постепенно перешли в ведение Министерства народного просвещения. Комиссия Синода выработала и приняла в 1884 г. программу возрождения церковно-приходских школ. Эти школы были отданы под руководство духовенства, для их управления создавались епархиальные и уездные училищные советы во главе с училищным советом при Святейшем Синоде. В 1886 г. была опубликована программа обучения в церковноприходских школах. Их количество стало быстро расти. Этот процесс активно протекал и в Кубанской области. С 1885 по 1892 гг. здесь было создано 107 школ первоначального обучения грамоте и 65 церковноприходских одноклассных школ. В 1890-е г. в станицах появляются и воскресные школы. В начале XX в. на Кубани действовало около пятисот церковноприходских школ, которые составляли 25-30% всех школ края.
Биографии многих выдающихся представителей интеллигенции Кубани также связаны с духовными учебными заведениями. Мы хотим привести в пример В.Ф. Золотаренко (1818-1872), который являлся смотрителем Екатеринодарского духовного приходского училища и автором известного описания г. Екатеринодара 1840-х гг.
В Ставропольской духовной семинарии учился известный историк Кубани Ф.А. Щербина (1849-1936 гг.), написавший двухтомник об истории Кубанского казачьего войска.
Как мы уже упоминали ранее, церкви и храмы часто становились центром общественной жизни жителей городов Кубани и Ставрополья. Об этом можно судить и на основании «Описания церемониала парада 30 июня 1892 г. при освящении войсковой Воскресенской церкви в день празднования 100-летия жалованной грамоты Екатерины II Черноморскому казачьему войску. Июнь 1892 г.» (гор. Екатеринодар).
Согласно приведенному описанию в парад были назначены: «взвод Собственного Его Императорского Величества конвоя пешком, рота Анапского резервного пехотного батальона, сотня 3-го пластунского батальона, по одной сотне от 1-го Екатеринодарского и 1-го Черноморского конных полков в конном строю, под начальством старшего из сотенных командиров и 1-ая конно-артиллерийская батарея Кубанского казачьего войска в запряжке, при хорах музыки: 3-го Пластунского батальона, Анапского батальона и 1-го Екатеринодарского полка.
Из означенных войск к 7 часам утра взвод Собственного Его Величества конвоя, при особо назначенном для командования этим взводом офицере 1-го Екатеринодарского конного полка и с хором музыки 3-го Пластунского батальона собирается у здания войскового штаба для встречи и сопровождения войсковых регалий, пожалованных Императрицею Екатериною II, и куренных значков, а прочие войска к тому же времени выстраиваются по указанию командующего парадом на Крепостной площади, около освящаемой церкви глаголем: пешие части и сотня 1-го Екатеринодарского полка на южной стороне площади, сотня же 1-го Черноморского полка и 1-я батарея против западного входа в храм.
Взвод Собственного Его Величества конвоя с музыкой становится против подъезда штаба, оставив между взводом и хором музыки соответственный интервал для установки выносимых регалий в две шеренги. Распоряжаться этим выносом и доставлением регалий к парадирующим войскам, как равно и возвращение регалий обратно поручается войсковому старшине Барыш-Тыщенко, который ведет регалии указанным уже ему порядком. По принесении означенных регалий к месту выстроенного парада, который отдает им установленную честь, конвойный взвод и музыка, обойдя с восточной стороны церковь, вступают в свои места, кои будут указаны начальником парада, а войсковые регалии проходят впереди войск и выстраиваются вокруг места, избранного для совершения в этот день молебствия. Тут же устанавливаются по снятии с седла литавры на особо приготовленные табуреты. Затем к войсковым знаменам пристраиваются знамена парадирующих частей войск и вместе с грамотою вносятся в церковь, где грамота кладется на особо для того приготовленный стол, а знамена ставятся у правого клироса.
По освящении церкви на площади, в кругу войсковых регалий, имеет быть совершена панихида по в Бозе-почившей Императрице Екатерине II и усопших атаманах Черноморского войска, а затем благодарственный молебен о здравии и долгоденствии Государя Императора, Государыни Императрицы, Наследника Цесаревича и всего Царствующего Дома, при установленном для гор. Екатеринодара салюте из орудий в 21 выстрел, для производства коего, батарея, по распоряжению командира оной, должна избрать соответственное место, а затем возвратиться в строй для церемониального марша. После молебствия будет прочтена начальником войскового штаба Высочайшая грамота, пожалованная Черноморскому войску 30 июня 1792 г., по прочтении которой и по вступлении знамен парадирующих войск и батареи на свои места, войска пройдут церемониальным маршем, причем регалии должны стоять по обе стороны и.д. Наказного атамана, а затем, по отдании им чести, выстроившимися по указанию командующего парадом, на северной стороне площади, лицом к западу, войсками в колонне, регалии относятся тем же порядком в войсковой штаб.
Парадом командовать генерал-майору Рубашевскому».
Таким образом, мы приходим к выводам, что роль духовенства в России на тот период была высока. Строительство новых храмов имело огромное значение для расширения духовного образования и миссионерства на Северном Кавказе. Отметим, что духовенство традиционно являлось самым образованным сословием, активно занимавшимся делами просвещения своих прихожан. Практически при всех храмах в городах и селах строились церковно-приходские школы, обучение в которых мало отличалось по форме и принципах, принятых в светских школах.
Православные храмы на протяжении веков сохраняли истоки и развивали духовную музыку, приобщая к ней широкие слои населения.
Одной из характерных черт нравственного бытия русского дореволюционного общества являлась благотворительность. Жертвовали не только богатые. Вносили свой вклад в доброе, в богоугодное дело и самые бедные люди, порой отдавая на постройку церкви последние сбережения. И «это подаяние» шло по велению души. В Европе и Америке благотворительность также широко распространена, но она носит иной характер, привкус обязательности и «хорошего тона», напоминает формальную плату за вход в храм или в кинотеатр
В старой благотворительной России было все иначе.
Автор: Вихрева А.А.