Теоретические аспекты психической адаптации и дезадаптации

Проблема человека (его внутренняя организация, облик, духовная сущность) издавна волновала людей. Уже в древнегреческой философии и медицине постановка этой проблемы была сопряжена с разгадыванием тайны, скрытой в религиозно-мифологических представлениях далекого прошлого, тайны взаимосвязи - природы й человека - макрокосмоса и микрокосмоса. В современную эпоху бурного научно-технического прогресса эта проблема приобретает первостепенную важность.

В истории нашей планеты со дня ее формирования и до настоящего времени непрерывно происходили и происходят грандиозные процессы планетарного масштаба, преобразующие лик Земли. С появлением самого могущественного фактора - человеческого разума - начался качественно новый этап в эволюции органического мира. Благодаря глобальному характеру взаимодействия человека с окружающей природой, он впервые становится крупнейшей геологической силой.

Человек, с одной стороны, продукт истории, с другой - творец ее. Всей своей производственной деятельностью человек в той или иной степени определяет направление эволюции; биосферы и собственной биологической эволюции. В поисках новых сырьевых и энергетических ресурсов и мест приложения постоянно интенсифицирующей хозяйственной и производственной деятельности он необычайно расширил границы своего существования и масштабы освоения не только практически всех регионов нашей планеты, но и космического пространства.

В новых природных и производственных условиях человек нередко испытывает влияние весьма необычных, чрезмерных и жестких факторов среды, филогенетически неадекватных его природе. Причем речь идет не только о микроклиматических и геофизических факторах, но и об окружающих социальных условиях.

Адаптированность человека к новым природным и производственным условиям можно кратко охарактеризовать как совокупность социально-биологических свойств и особенностей, необходимых для устойчивого существования организма в конкретной экологической среде.

В результате научно-технического прогресса современный человек живет в среде, которая в значительной мере создана им самим и которая, вероятно, пока не оказывает существенного влияния на его физический облик, группу крови и другие генетические признаки. Вместе с тем, в результате деятельности человека могут возникнуть катастрофические условия, приводящие к полному разрушению многих сообществ.

В новых условиях необходимо добиться гармонии взаимодействия людей с физической и социальной средой обитания.

Согласно уставу Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), здоровье определяется как состояние полного физического и социального благополучия. Следовательно, важнейшим условием жизни и здоровья человека является ощущение социальной значимости, возможность самореализации в общественно полезной деятельности.

Понятие здоровья отдельного индивида и понятие здоровья популяции, хотя и взаимообусловлены, но относятся к разным уровням организации общества. Если состояние здоровья индивида можно определить как процесс сохранения и развития психических, физических и биологических функций, оптимальной работоспособности и социальной активности при максимальной продолжительности жизни, то здоровье популяции - это процесс социально-исторического развития жизнеспособности населения, преемственности поколений при всевозрастающих темпах общественного производства.

Критерии здоровья той или иной популяции людей наряду с индивидуальными свойствами составляющих ее индивидов включают уровень рождаемости, здоровье потомства, генетическое разнообразие, приспособленность к различным климатогеографическим условиям, готовность к выполнению разнообразных социальных ролей, возрастную структуру и др.

Адаптивные возможности проявляются лишь в реальных условиях жизни. Именно в конкретных естественных или искусственных условиях среды обитания можно глубоко исследовать резервные приспособительные возможности организма, когда для выживания и сохранения жизнедеятельности потребуются максимальная мобилизация и напряжение его потенциальных адаптивных возможностей. Следовательно, свойство адаптации живой системы есть, по существу, мера индивидуального здоровья.

Всевозрастающая забота о гарантиях здоровья, продолжительной жизни, а также необходимость длительного оседлого освоения экстремальных территорий ставят перед медико-психологической наукой новые фундаментальные теоретические и практические задачи. Возникает комплексная проблема: адаптация и продолжительность жизни, адаптация и здоровье всей жизни.

Адаптация нередко отождествляется с самим понятием жизни. Это и понятно, так как жизнь на всех этапах эволюционного развития несла в себе приспособительные свойства.

Видимо не случайно важнейшее понятие «норма здоровья» определяется «как оптимальное состояние живой системы, при котором обеспечивается максимальная адаптивность». И.В. Давыдовский пишет: «Можно вообще утверждать, что именно глава о компенсаторно-приспособительных процессах, а следовательно, и глава об их нарушениях или недостаточности, т.е. декомпенсации, является центральной как в патологии, так и в физиологии».

Для того чтобы поставить человека в центре научного и технического мира и направить научно-технический прогресс на службу человечества, необходимо глубокое знание биологических основ жизнедеятельности и физиологических механизмов адаптации человека к новой среде обитания.

От правильного решения этой важнейшей научно-практической проблемы зависят способы решения таких узловых вопросов современности, как сущность человека, его роль в истории человеческого общества, структура психики и поведения современного человека, специфика адаптации и экологии человека и природы, природы и общества, пути и способы дальнейшего совершенствования и продления трудоспособности человека.

При этом надо иметь в виду, что физиологические свойства человека, формировавшиеся в течение многовековой истории, не могут изменяться такими же темпами, какими происходит научно-техническая революция производства. В результате может возникнуть конфликт между биологической природой человека и окружающей его экологической средой. Вот почему, разработка теоретических основ и изучение физиологических механизмов адаптации человека к комплексному воздействию различных экологических факторов среды приобретает в наши дни исключительное значение.

Физиологическая адаптация - это устойчивый уровень активности и взаимосвязи функциональных систем, органов и тканей, а также механизмов управления, обеспечивающий нормальную жизнедеятельность организма и трудовую активность человека в новых (в том числе и социальных) условиях существования и способность к воспроизведению здорового потомства. Каждая новая среда обитания, каждый воздействующий фактор имеет специфические особенности, связанные не только со своей физической природой, но и с физиологическим воздействием на определенные системы организма. И все же возникает вопрос, что общего между ними, существует ли взаимосвязь между характером и длительностью воздействующего фактора, особенностями среды обитания и индивидуальными особенностями организма?

Процессы срочной и долговременной адаптации к различным неадекватным условиям характеризуются специфическими и неспецифическими чертами перестройки жизнедеятельности организма. В основе такой перестройки лежат как социально-биологические, так и психофизические факторы. Однако их участие в процессах адаптации не ограничивается механизмами обычных клинико-физиологических реакций. Специфические процессы обеспечивают гомеостатическую регуляцию нормальной жизнедеятельности. Анализ неспецифических процессов адаптации выявляет их связь с энергетическим и пластическим обеспечением гомеостатических реакций и мобилизацией защитных способностей организма. С нарастанием силы и продолжительности воздействий, а также интенсивности выполняемой работы происходит усиление общей мобилизации энергетических и пластических ресурсов организма.

По мнению А. А. Виру, основными компонентами механизма общей адаптации являются мобилизация энергетических ресурсов, пластического резерва и всех защитных способностей организма, направленных на энергетическое обеспечение важных функций и сохранение нормальной жизнедеятельности целостного организма.

Особо важная сторона механизма общей адаптации заключается в том, что в составе срочных приспособительных реакций происходит усиленное образование метаболитов и гормонов, а также адаптивный синтез белков. Благодаря этому увеличивается функциональная мощность работающих клеточных структур. Последнее свидетельствует о переходе от срочной к устойчивой долговременной адаптации.

Казалось бы, с точки зрения экономичности, биологической целесообразности и законов биоэнергетики, более эффективным и выгодным был бы единый, универсальный принцип адаптации к многообразным изменениям внешней и внутренней среды организма. Тем не менее, ясности в этом вопросе пока еще нет, и следует продолжать поиск новых медиаторов, новых посредников, новых агентов, являющихся пусковыми механизмами, обеспечивающими адаптацию при воздействии различных экстремальных факторов среды.

Как изменяется в новой среде обитания такой важный фактор экологических взаимозависимостей, как устойчивость - синтез всех свойств низшего порядка, проявляющихся на уровне не только индивидуума, но и популяции в целом?

Резистентность, устойчивость внутренне присущи биосистеме; это свойства, позволяющие ей выдерживать изменения, создаваемые внешними воздействиями как природного, так и социального характера. Устойчивость зависит от гомеостатических адаптивных механизмов индивида, составляющих его резервные возможности, т.е. тот запас прочности, с помощью которого организм противодействует экстремальным факторам. В свою очередь, устойчивость сообщества зависит от гомеостатических реакций составляющих его видов. Эту закономерность в определенных условиях можно перенести и на человеческую популяцию. Скажем, если в одинаковых неадекватных природных условиях одна группа людей с аналогичными техническими средствами работает производительнее другой, то можно допустить, что первая обладает большей устойчивостью - большим физическим и духовным резервным потенциалом. На основании социальных преобразований и эколого-физиологических закономерностей можно говорить о благополучии - биологическом и интеллектуальном потенциале целой популяции. Устойчивость, присущую данной биосистеме, можно определить как отношение между изменчивостью в среде и изменчивостью гомеостатических приспособительных механизмов. Физиологическая реакция каждой функциональной системы организма уже филогенетически имеет определенные потенциальные границы возможной адаптивной регуляции.

На общую «канву» адаптивной реакции при различных воздействиях может налагаться определенный специфический «узор», который скорее и чаще всего, проявляется не в особенностях физиологических реакций функциональных систем организма, а главным образом в особых пространственно-временных соотношениях интенсивности этих реакций. Устойчивость организма к различным возмущающим факторам среды повышает эффективность потока энергии и круговорот питательных веществ, что, в свою очередь, приводит к увеличению сложности и разнообразия в пределах сообщества, повышая внутреннюю устойчивость трофической структуры и совершенствуя способность выстоять при самых различных экстремальных условиях.

Каждому уровню экологической организации присущи свои особые структурные и функциональные характеристики. Форма и поведение каждого организма приспособлены к той среде, в которой он обитает.

Изучая популяции, сообщества и экосистемы, часто упускаются из виду индивидуальные особенности организма как основной единицы биологического сообщества.

Для каждого организма имеется некое определенное сочетание условий среды обитания, оптимальное для его роста, развития, существования и размножения. И человек при этом не исключение. Более того, для него наряду с физическими факторами среды обитания важное значение приобретают и социальные. По обе стороны от оптимума трудовая и биологическая активность постепенно снижается, пока, наконец, условия не станут такими, в которых организм вообще не сможет существовать.

Как справедливо подчеркивает В.П. Казначеев: «Изучение феномена адаптации не может основываться только на традиционных клинико-физиологических представлениях, а требует иных методологических и методических подходов. Процессы адаптации, с одной стороны, являются особым объектом медико-психологических и психофизиологических исследований, а с другой - сам феномен адаптации следует считать новым важнейшим методом в изучении фундаментальных свойств жизни».

Конституциональные, экотипические особенности людей являются отражением эволюции человеческих популяций в конкретных климатогеографических и социальных условиях среды.

В больших популяциях людей можно выделить два крайних адаптивных конституциональных типа человека. Первый из них - «спринтер» - характеризуется высокой устойчивостью к воздействию экстремальных факторов (но лишь в непродолжительные интервалы времени) и плохой переносимостью длительных нагрузок. Второй тип - «стайер» - отличается высокой резистентностью к длительно действующим экстремальным факторам умеренной интенсивности. Учет этих экотипических особенностей может иметь важное научно-практическое значение при отборе людей, для работы в различных климатогеографических зонах, на промышленных предприятиях с различными режимами труда и отдыха, а также занятий различными видами спорта.

В настоящее время в условиях научно-технического прогресса и значительных экологических преобразований происходят сложные социальные, эволюционно-генетические процессы развития человека, которые могут характеризоваться постепенной сменой одних сформировавшихся ранее конституциональных типов другими, более адекватными по своим адаптивным возможностям современным социальным условиям жизни.

Формулируя основную сущность современного понимания проблемы адаптации, следует указать на важность целостного рассмотрения множественных аспектов этой проблемы.

Среди многочисленных факторов, воздействующих на организм, принято различать факторы, адекватные врожденным и приобретенным свойствам организма, и факторы, не адекватные этим свойствам. Нельзя считать адаптивными любые проявления жизнедеятельности организма. Состояние здоровья человека в конечном итоге определяется количеством и мощностью его наличных адаптационных резервов. Чем выше функциональный резерв, тем ниже «цена адаптации».

Студенчество, представляющее собой самостоятельную социальную группу населения, всегда являлось и является объектом пристального внимания государства, требующим многостороннего научного изучения и усиленной заботы, в связи с тем, что студенчество - будущее страны. Поступив в высшее учебное заведение, студент оказывается в новых социальных и психофизиологических условиях, а часто и в новой для него природно-климатической среде. Адаптация к комплексу новых факторов, специфичных для высшей школы, является сложным многоуровневым социально-психофизиологическим процессом и сопровождается значительным напряжением компенсаторно-приспособительных систем организма студентов. Постоянное умственное и психоэмоциональное напряжение, а также частые нарушения режима труда, отдыха и питания нередко приводят к срыву процесса адаптации и развитию целого ряда заболеваний (Агаджанян Н.А. и соав.; Ермакова Н.В.).

Начальный период обучения в высшем учебном заведении является очень ответственным как в социальном, так и в физиологическом отношении в жизни студента. Новые условия обучения, высокая суммарная учебная нагрузка, большой объем, новизна и сложность материала, которым должен овладеть студент, предъявляют к организму повышенные требования. Поэтому в процессе учебных занятий в вузе создаются достаточные предпосылки для утомления обучающихся и следствием этого должно быть включение защитно-приспособительных реакций (Крупская С.Г., Олифер Л.Д.). Кроме того, экономические трудности, повсеместное ухудшение обстановки, крушение многих социальных устоев не могли не найти отражения в образе жизни и состоянии здоровья студенческой молодежи.

Изучению здоровья студенческого контингента посвятили свои исследования Агаджанян Н.А., Гринина О.В., Ермакова Н.В., Пономарева В.В. и многие другие ученые, которые отмечали увеличение заболеваемости студентов, происходящее на фоне снижения общего уровня их физического развития (Бажан Т.А., Татаровский А.П.; Ляхович А.В., Марков А.И.; Агарков В.И., Северин Г.К.; Бровкина И.Л., терещенко В.И., Джергения СЛ.; Романова Н.А. и соавт.; КлиминаН.В. и соавт.; Маркина Л.Д. и соавт.. Это связанно с тем, что у студентов адаптация к новым социальным условиям вызывает активную мобилизацию, а затем истощение функциональных резервов организмов, особенно в первые годы обучения.

Было установлено, что наиболее отрицательно на здоровье студентов влияют гиподинамия, нерациональное питание, вредные привычки, недостаточно правильная ориентация на выполнение будущих профессиональных обязанностей (Агаджанян Н.А., Шахов О.Н.; Воронина Г.А.; Грищенко А.В. и соавт.; Ларионова Н.Н.; Великанова А.Б.). Показано, что одним из основных факторов, обуславливающих распространенность сердечно-сосудистых заболеваний у студентов, является недостаточная активность, сочетающаяся с эмоциональной и информационной перегрузками (Саркисянц Э.Э.; Ананьев В.Н., Колпаков В.В.; Крикунова Н.А. и соавт.; Спицин А.П. и соавт..

При этом наиболее высокий уровень заболеваемости выявлен у студентов младших курсов. На первом месте стоят болезни органов дыхания - 57,8-72,0%, далее следуют болезни нервной системы и органов чувств, болезни кожи и подкожной клетчатки, болезни органов пищеварения и т.д. Общая заболеваемость наивысшего уровня достигается на втором курсе (Гринина О.В., Кича Д.И.).

Почти пятая часть студентов при возникновении острых или обостренных хронических заболеваний не обращается за медицинской помощью по различным причинам, и значительная доля заболеваний остается неучтенной. Более одной трети студентов имеют различные нарушения гигиенических требований жизни, в частности, несоблюдение режима дня, питания, отдыха, распространение вредных привычек, и составляют группу «риска» в отношении качества и количества здоровья. Суммарная дневная нагрузка студентов значительная, в отдельные дни, при наличии нерационально составленного расписания, общее время пребывания студентов в вузе на ряде факультетов составляет 10-12 часов (Асхабова Л. М.; Гринина О.В., Кича Д.И.; Губин Г.Д. и соавт.; Биктемирова Р.Г. и соавт..

На этом фоне важнейшее значение приобретает поиск путей улучшения состояния здоровья и повышения работоспособности и адаптационных резервов будущих высококвалифицированных специалистов. Эта достаточно сложная проблема, связанная с внедрением в инфрастуктуру процесса вузовской подготовки будущих специалистов здоровьесберегающих технологий, представляется чрезвычайно актуальной, особенно - с учетом статистических фактов, свидетельствующих об обвальном характере падения здоровья нации на популяционном уровне (Агаджанян Н.А.; Ермакова Н.В.).

Принципы изучения системной организации функций, включая и поведение человека, все более широко внедряются в современное естествознание. Системный анализ позволяет находить новые пути к познанию, преодолевать его односторонность. Известные исследователи системных процессов Р. Акофф и Ф. Эмери дают более распространенное определение: система - это «множество взаимосвязанных элементов, каждый из которых связан прямо или косвенно с каждым другим элементом, а два любые подмножества этого множества не могут быть независимыми. Следовательно, система должна состоять по меньшей мере из двух элементов и связей между каждым из элементов и каким-нибудь другим элементом множества. Элементы системы образуют полностью связанное множество, которое невозможно разложить на несвязанные подмножества. Поэтому, хотя система может являться частью большей системы, ее нельзя разложить на независимые подсистемы».

Исходя из приведенных определений, системный анализ делает основной упор на целостное понимание исследуемых объектов, помогает осознавать необходимость их «многослойного» анализа, при котором каждое выдвигаемое суждение имеет непосредственное приложение лишь к явлениям, ограниченным определенными рамками, а не ко всем «слоям» наблюдаемых факторов (к ним оно может быть обращено лишь опосредованно).

Применение системного анализа тех или иных явлений с целью выяснить взаимодействие различных подсистем может дать значительно больше, чем только одни аналитические методы при изучении частных процессов. По мнению П. К. Анохина, «функциональная система является первичной формой интеграции, для которой характерны такие свойства и типы функционирования, каких нет у отдельных частей органов и в обособленных процессах». Благодаря системному анализу, являющемуся своеобразным «логико-методологическим инструментом» изучения различных сложных процессов, удается объяснить механизм качественно новых свойств целого (системы), отсутствующий у его частей (подсистем и их звеньев).

Система, обеспечивающая адаптированную психическую деятельность, как и любая другая функциональная система, представляет собой определенную совокупность подсистем, соединенных относительно жесткими связями. Число свойств каждой сложной системы неограниченно велико. Как отмечают Р. Акофф и Ф. Эмери, для каждого конкретного исследования существенны лишь некоторые из них; при этом «существенность тех или иных свойств может меняться с изменением цели исследования. Совокупность значений существенных свойств образует состояние системы». Это замечание имеет важное значение при разработке подходов к системному анализу состояний психической адаптации и дезадаптации. Речь идет о выборе наиболее существенных подсистем, определяющих психическую адаптацию и формирующих, по выражению П. К. Анохина, «качественно очерченную» деятельность целостного организма.

Организм человека «представляет собой такую динамическую систему, в которой одни и те же морфо-физиологические подсистемы и структуры могут обеспечивать множество функций и приспособительных процессов». Система психической адаптации характеризуется многоплановостью самоорганизующихся подсистем, находящихся между собой как в ассоциативно дополняющих, так и во взаимно конкурирующих отношениях. Эти подсистемы имеют неодинаковое значение в общей иерархии подсистем, отличаются разной степенью сложности своего структурного построения (включая и разное число ведущих звеньев, которые определяют их деятельность), различными возможностями автономной активности, своеобразием взаимозависимости и взаимообусловленности. Поэтому структура системы психической адаптации (как и любой другой сложноорганизованной системы) не может быть объяснена, если исходить из статистических отношений составляющих ее элементов. Эти системы нуждаются не в математически однозначном, а в вероятностном описании.

Изучение функциональной биологической системы, как известно, способствует выявлению единства отдельных ее механизмов, обычно рассматриваемых изолированно.

Привлечение представлений о функциональных системах к исследованию психической деятельности человека и ее нарушений позволяет объединить отдельные факты и в каждом отдельном случае оценивать их место и значение в активности общей функциональной системы. При этом ведущее место принадлежит познанию взаимоотношений отдельных подсистем, а не составляющих их звеньев. При этом, как отмечает Л. Берталанфи, если невозможен количественный анализ «и даже если компоненты системы просто плохо определены, можно, по меньшей мере, ожидать, что определенные принципы анализа (речь идет о системном анализе) будут качественно применимы ко всему целому как системе. В этом случае будет возможно, по крайней мере, объяснение в принципе».

Психическая адаптация человека может быть представлена как результат деятельности целостной самоуправляемой системы, активность которой обеспечивается не просто совокупностью отдельных компонентов (подсистем), а их взаимодействием и - «содействием», порождающими новые интегративные качества, не присущие отдельным образующим подсистемам. Результатом функционирования всей системы и является состояние психической адаптации, которое обеспечивает деятельность человека на уровне «оперативного покоя», позволяя ему не только наиболее оптимально противостоять различным природным и социальным факторам, но и активно и целенаправленно воздействовать на них. «Процессы адаптации, - пишет Р.М. Баевский, - направлены на поддержание равновесия внутри организма и между организмом и средой. Как процессы управления, они связаны не только с самосохранением функционального уровня саморегулирующейся системы в адекватных и неадекватных условиях среды, но и с выбором функциональной стратегии, обеспечивающей выполнение главной цели».

Система психической адаптации постоянно находится в состоянии готовности к выполнению присущих ей функций; адекватно отреагировав на воздействующий на нее фактор внешней среды, система возвращается к исходному состоянию оперативного покоя.

В деятельности системы психической адаптации проявляется активность всех выделяемых П. К. Анохиным узловых механизмов целостных приспособительных актов, включая механизмы афферентного синтеза, принятия решения, акцептора результатов действия, программы действия, формирования результатов действия, обратной афферентации о результатах действия и сличения смоделированного в акцепторе результата с реально полученным.

Принципиальным отличием функциональной деятельности системы психической адаптации человека от всех других самоуправляемых систем является наличие механизмов сознательного саморегулирования, в основе которых лежит субъективная индивидуально-личностная оценка природных и социальных воздействий на человека. Благодаря этому осуществляется координирующее, направляющее вмешательство сознательной интеллектуальной активности человека в саморегулирующиеся процессы адаптации.

Адаптированная психическая деятельность является важнейшим фактором, обеспечивающим человеку состояние здоровья. В том случае, когда эти «способности» соответствуют уровню, необходимому для активной жизнедеятельности, или превышают его, можно говорить об адаптированной, «нормальной» психической деятельности человека.

Необходимо, однако, указать на недостаточную разработанность в настоящее время показателей психической «нормы» и «не нормы». Применяемые в этих случаях социологические, психологические, медицинские критерии обычно строятся на негативной, зачастую субъективной основе, подчеркивающей факторы, которых в «норме» быть не должно. Попытки же позитивной оценки «нормальной» психической деятельности крайне редки. Наиболее удачной, хотя и достаточно громоздкой, можно считать формулировку, данную Г. К. Ушаковым. Он называет следующие критерии, в первую очередь определяющие психическую «норму»: «детерминированность психических явлений, их необходимость, причинность, упорядоченность; соответственную возрасту индивида зрелость чувства постоянства (константность) места обитания; максимальное приближение формирующихся субъективных образов к отражаемым объектам действительности; гармонию между отражением обстоятельств действительности и отношением индивидуума к ней: адекватность реакций его на окружающие физические, биологические и психические влияния и адекватную идентификацию образов впечатлений с образами однотипных памятных представлений; соответствие реакций (как физических, так и психических) силе и частоте внешних раздражителей; чувство положения в среде себе подобных, гармонию взаимоотношений с ними; умение уживаться с иными лицами и с самим собою; критический подход к обстоятельствам жизни; способность самокоррекции поведения в соответствии с нормами, типичными для разных коллективов; адекватность реакций на общественные обстоятельства (социальную среду); чувство ответственности за потомство и близких членов семьи; чувство постоянства и идентичности переживаний в однотипных обстоятельствах; способность изменять способ поведения в зависимости от смены жизненных ситуаций; самоутверждение в коллективе (обществе) без ущерба для остальных членов его; способность планировать и осуществлять свой жизненный путь и ДР».

Уловить переход от нормы к патологии иногда очень сложно, а на основании оценки лишь одной грани поведения человека в отрыве от всего комплекса его психической деятельности, как правило, вообще невозможно. Это связано с тем, что граница нормальной и патологической психической деятельности не похожа на тонкую линию. Она достаточно широка, и определяющие ее механизмы имеют большой диапазон функциональных возможностей. Выдающийся отечественный психиатр П. Б. Ганнушкин указывал: «Когда говорят о нормальной личности, то сплошь и рядом забывают, что соединение двух таких терминов, как «личность» или «индивидуальность», с одной стороны, и «норма» или «средняя величина» - с другой, - такого рода соединение грешит внутренним противоречием; это есть соединение двух по существу совершенно не согласных друг с другом терминов. Слово «личность» именно подчеркивает индивидуальное и противоположно схеме, норме, середине. Решительно то же самое относится и к выражению «нормальный характер». Когда говорят о наличности у кого-либо того или другого определенного характера, того или другого темперамента, то ведь тем самым, конечно, указывают на известную однобокость его психической организации, тем самым дают понять о наличности в сфере его психики известной дисгармонии, об отсутствии равновесия во взаимоотношении отдельных сторон его душевной деятельности. Ведь если бы мы имели под наблюдением человека с идеально нормальной психикой, ежели бы, конечно, таковой нашелся, то едва ли бы можно было говорить о наличии у него того или другого характера. Такого рода человек был бы, конечно, бесхарактерным в том смысле, что он всегда действовал бы без предвзятости и внутренние импульсы его деятельности постоянно регулировались бы внешними агентами. Такого рода человек действовал бы машинообразно...».

Психическая адаптация может быть представлена как результат деятельности открытой системы, для которой характерно, по Л. Берталанфи, «состояние подвижного равновесия, в котором ее структура остается постоянной, но в противоположность обычному равновесию это постоянство сохраняется в процессе непрерывного обмена и движения составляющего ее вещества. Подвижное равновесие открытых систем характеризуется принципом эквифильности, т.е. в отличие от состояний равновесия в закрытых системах, полностью детерминированных начальными условиями, открытая система может достигать не зависящего от времени состояния, которое не зависит от ее исходных условий и определяется исключительно параметрами системы». При этом, подчеркивает автор, «живые системы можно определить как иерархически организованные открытые системы, сохраняющие себя или развивающиеся в направлении достижения состояния подвижного равновесия».

При любом психотравмирующем воздействии, обусловливающем возникновение нервно-психических расстройств - невротического, неврозоподобного состояний или декомпенсацию поведения у психопатических личностей, - прежде всего происходит нарушение наиболее сложных форм социально-детерминированного адаптированного и относительно стабильного стереотипа реагирования человека на окружающее. Еще в 1911 г. Р. Лабель отмечал, что все невротические расстройства являются нарушением приспособления к новым внешним и внутренним обстоятельствам, обнаруживаемым «в моменты, когда индивидуальная и социальная эволюция становится наиболее трудной». При этом в первую очередь страдают тонкие и высокоспециализированные особенности личностной индивидуальной приспособляемости (самоконтроль, самооценка и др.). Однако эта дезадаптация не вызывает психотических нарушений, появления так называемых продуктивных психопатологических расстройств (бреда, галлюцинаций, автоматизмов и др.) и не приводит к развитию слабоумия у этих больных.

Системное представление о психической адаптации предполагает диалектическое единство общих, особенных и отдельных (единичных) ее характеристик. На возможностях психической адаптации человека отражается состояние всех систем организма. Дезадаптация любой из них может найти свое отражение в функциональной активности системы психической адаптации. Совершенно ясно, что биологические и социально-психологические механизмы, определяющие жизнедеятельность человека, в большей или меньшей мере участвуют в высшей сфере проявления адаптации - в адаптированной психической деятельности. Это указывает на чрезвычайную сложность структуры целостной функциональной системы психической адаптации. Ее можно представить как «состоящую из множества подсистем, образующих такое единство, в котором они упорядочены сукцессивно и симультанно; причем между симультанно реализующимися подсистемами могут существовать различные степени зависимости - от очень сильных до крайне слабых; то же самое логично предположить в отношении сукцессивно реализующихся подсистем». Однако выделение множества подсистем с целью анализа их места в комплексном представлении об адаптированной психической активности не следует абсолютизировать, ибо это может привести к потере целого за огромным числом составляющих его механизмов.

АВТОР: Есаян М.Л.