Участие прокурора в стадии судебного разбирательства

Стадия судебного разбирательства является центральной и главной частью уголовного судопроизводства. Именно в ходе судебного разбирательства решается вопрос о виновности или невиновности лица.

Судебное следствие это центральная, наиболее важная часть стадии судебного разбирательства, в которой суд и стороны исследуют имеющиеся доказательства. Это самостоятельное, глубокое, полное, объективное, всестороннее исследование обстоятельств дела и доказательств, проводимое судом в совершенно новых, по сравнению с -предварительным расследованием, условиях и при определенных гарантиях, которыми не обладает предварительное расследование.

Обязательность реализации положении принципа состязательности требует участия в судебном разбирательстве обеих сторон. По мнению М.А. Чельцова, отсутствие прокурора в судебном заседании означает отсутствие стороны обвинения и тем самым исключает состязательность. Поэтому часть 2 ст. 246 УПК РФ предусматривает обязательное участие государственного обвинителя в судебном разбирательстве уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения.

В отношении государственного обвинения руководящая роль отводится именно прокурору, поскольку прокурор ответственен как за предъявленное обвинение, так и за его поддержание в суде по каждому конкретному делу. Эта роль прокуратуре отведена и потому, что прокурор занимает в отношении органов, осуществляющих уголовное преследование руководящее положение. Именно прокурор принимает решение, кто будет поддерживать обвинение в суде подчиненный ему прокурор либо он сам, он принимает судьбоносные решения и в суде, так как в решении вопросов связанных с обвинением, решающее слово принадлежит прокурору.

Участвуя в судебном следствии, государственный обвинитель является только стороной обвинения. Его основная, единственная задача доказать суду правильность той версии, которая была положена в основу обвинения. Иных задач государственный обвинитель перед собой не ставит и не выполняет.

Судебное следствие начинается с изложения государственным обвинителем обвинения. Законодатель не дает расшифровки, что он понимает под «изложением предъявленного подсудимому обвинения», в силу чего до настоящего времени суды по разному применяют эту норму, где-то, как и ранее, оглашается все обвинительное заключение либо обвинительный акт, где-то только резолютивная часть обвинительного заключения, а где-то оглашается последний вариант постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. Процедура оглашения обвинительного заключения или обвинительного акта установлена для того, чтобы обеспечить право подсудимого знать, в чем он обвиняется. Кроме того, она преследует цель ознакомить участников судебного разбирательства и присутствующих в зале суда с сущностью того обвинения, по поводу которого будет проводиться судебное следствие. Однако при этом следует учитывать и то, что право обвиняемого знать, в чем он обвиняется уже реализовано, поскольку он был ознакомлен с материалами уголовного дела в стадии предварительного расследования и ему заранее вручено было обвинительное заключение либо обвинительный акт. Поэтому оглашение текста всего обвинительного заключения в начале следствия не вызвано необходимостью.

Как нам представляется, выход из создавшейся ситуации может быть следующий. Законодатель в п.22 ст.5 УПК РФ дает расшифровку понятия «обвинения» как утверждения о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом. Данное утверждение выдвигается только в форме постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, поэтому, как нам представляется, именно содержание окончательной редакции данного постановления и должен излагать государственный обвинитель. Это выступление не должно охватывать доказательственную базу, которая исследуется позднее, а только фабулу дела и юридическую квалификацию содеянного.

В УПК РФ предусмотрено, применимо к деятельности прокурора, понятия «изложение предъявленного подсудимому обвинения» и «вступительное заявление государственного обвинителя». Имеется ли разница между этими понятиями? Так У. Бернэм в своей работе «Суд присяжных заседателей», пишет « Вступительные заявления должны быть нацелены на то, чтобы дать сторонам возможность нарисовать общую картину фактов по данному делу и посвятить суд в суть своей позиции по делу. Перед прокурором и адвокатом во вступительном заявлении стоит задача описать факты разбирательства дела, не приводя никаких доводов о юридической значимости или доказательственной силе этих фактов. Самые полезные вступительные заявления являются короткими, без изложения всех подробностей данного дела. Если доказательства не будут подтверждать все, что было обещано во вступительной речи, за такое несоответствие может ухватиться представитель противоположной стороны. Это предполагает также, что представитель данной стороны в своей вступительной речи должен избегать преувеличений, потому что они пойдут ему во вред, когда выяснятся обстоятельства дела и окажется, что они свидетельствуют о более скромной позиции, чем та, которую отстаивал участник процесса в своей вступительной речи».

УПК РФ не требует оглашения наравне с обвинением позиций искового заявления и выяснения отношения к нему гражданского ответчика, даже если им является подсудимый. Нам представляется это неправильным, особенно в том случае, если государственный обвинитель заявил гражданский иск в интересах кого-либо и поддерживает его, а гражданский истец - также отнесенный законодателем к стороне обвинения, отсутствует. В этом случае, наравне с изложением текста обвинения, государственный обвинитель, должен изложить и позиции гражданских претензий. Вполне логичным в этой ситуации будет и озвучивание мнения подсудимого в отношении тех материальных претензий, которые предъявлены к нему по поводу совершенного им преступного деяния.

После изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения, председательствующий в силу ч.2ст.273 УПК РФ выясняет у подсудимого, понятно ли ему обвинение. Законодатель не указывает, каким образом может быть разрешена ситуация, когда подсудимый на этот вопрос отвечает, что ему обвинение не понятно. Нам представляется, что все что касается обвинения, в том числе и его разъяснения, должно быть возложено на государственного обвинителя.

Именно он должен и разъяснять подсудимому позиции обвинения, если у того возникают какие-либо вопросы после выступления представителя прокуратуры.

Если это будет делать председательствующий, то его поведение выйдет за рамки выполняемой им функции разрешения дела по существу, так как попытка разъяснить позиции обвинительного свойства, позволят всем, в том числе и подсудимому, воспринимать судью, как лицо, априори согласное с данными позициями, хотя эти положения должны быть еще исследованы в ходе судебного следствия и оценены.

При определении порядка исследования доказательств, первым должен высказать свое мнение о порядке исследования обвинительных доказательств, государственный обвинитель (ч.2 ст. 274 УПК РФ).

Поскольку в судебном следствии участвуют, как правило, несколько представителей стороны обвинения, то очередность исследования обвинительных доказательств должна определяться ими по согласованию между собой. Следует отметить, что в ходе судебного следствия государственный обвинитель вправе из каких-либо тактических соображений изменить ранее предложенный порядок исследования доказательств. Мы не видим в этой возможной и реальной ситуации каких-либо проблем и полагаем, что суд не должен возражать при получении такого рода заявления. Судебное следствие это живой организм к ходе которого можно не получить ожидаемых результатов в силу чего подобного рода корректировка будет весьма уместна.

На основании изложенного, предлагаем внесение в ст. 274 УПК РФ следующие дополнения: дополнить часть 1 указанной статьи: « Сторона вправе в ходе судебного следствия изменять ранее предложенный ею порядок исследования доказательств».

В силу принципа непосредственности в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу, полученные на стадии предварительного расследования, подлежат исследованию составом суда. Неисследованные в ходе судебного следствия доказательства не могут быть положены в основу судебного решения, каким бы он ни был, обвинительным либо оправдательным. Эти общие условия судебного разбирательства, и иной порядок, оглашение показаний полученных на предварительном следствии, рассматриваемый законодателем как исключение из общего правила и осуществляемый в особом режиме, нашли свое отражение в тексте ч.1,2 ст. 276 и ч.1,2 ст. 281 УПК РФ. Относительно этого особого порядка оглашения показаний не явившихся в суд свидетелей и потерпевших, а также оглашения показаний подсудимого, данные на предварительном расследовании, в науке уголовного процесса нет единства мнений. Единодушны авторы только в том, что данные положения закона требуют к себе внимания и корректировки. Например, ряд авторов утверждает, что никакого исключения из общего правила невозможности оглашений показаний данных в досудебной стадии не должно быть, все показания должны быть озвучены, исследованы в судебном заседании. Другие высказывали мнение, что законодатель совершенно правильно акцентировал внимание на обязательности получения согласия, при возникновения необходимости оглашения показаний данных на стадии предварительного расследования, обеих сторон. Высказывалось мнение, что исключительный порядок оглашения показаний потерпевшего и свидетеля, предусмотренный ч.2ст.281 УПК РФ необходимо сделать основным. В периодике встречалось также мнение о необходимости внесения в ст. 281 УПК РФ изменений, предусматривающих возможность оглашения показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного следствия или судебного разбирательства, в случае их неявки, по ходатайству одной из сторон. Что можно сказать по этому поводу?

Во-первых, мы полагаем, что оглашение в суде показаний, данных ранее либо на стадии предварительного расследования, либо в судебном разбирательстве может быть только как исключение из общего правила при определенных, разработанных и строго выполняемых рекомендациях. Исключить такой принцип как непосредственность из арсенала судебных органов нельзя. Суд должен принимать судьбоносное решение, только на основании тех материалов, доказательств, которые он непосредственно исследовал, видел, оценил.

Подтверждением этого может служить следующая ситуация, сложившаяся в судебном разбирательстве уголовного дела по первой инстанции судом субъекта. Вызванная на заседание свидетельница из Санкт-Петербурга, предупрежденная об ответственности, заявила, что она ничего пояснить не может, так как не знает вообще, о чем следует говорить. Желая ей помочь, государственный обвинитель предложил вспомнить, о чем её спрашивали на следствии. На это предложение свидетельница заявила, что её ранее никто не вызывал, ничего у неё не спрашивали, и она на следствии не допрашивалась. Заинтересовавшись, судья, предложил свидетелю подойти к подиуму, повернул к ней уголовное дело, раскрытое на протоколе ее допроса и спросил, её ли это подпись стоит под показаниями. Свидетельница сказала, что нет, не её и вообще она из Санкт-Петербурга во время предполагаемого допроса, проведенного, якобы в Челябинске, никуда не выезжала. Вызванный и допрошенный по этому факту следователь, ссылаясь на свою занятость, отсутствие времени на изготовление соответствующего отдельного поручения и заканчивающего срока расследования, сознался, что сам написал протокол допроса данной свидетельницы, так как считал необходимым.

Во-вторых, в ходе судебного разбирательства достаточно часто возникает ситуация, когда показания ранее полученные от свидетеля или потерпевшего необходимо огласить. И в первую очередь тогда, когда эти лица отсутствуют в зале судебного заседания, причем без указания на уважительность причин этого отсутствия. Вопрос о проблемах, вызванных неявкой участников процесса в суд, следует рассматривать отдельно и с темой нашего исследования он, напрямую не связан. Однако эта проблема не нова, сложности, которые возникают при этом, всем известны и вполне понятно решение законодателя, который в УПК РФ несколько изменил ранее используемый способ решения этого вопроса. Он позволил судам оглашать показания, не явившегося свидетеля или потерпевшего вне зависимости от причины неявки, но с согласия сторон. Конечно, данный термин следует понимать однозначно, согласие должно быть обоюдное, получено как от стороны обвинения, так и от стороны защиты и иное понимание логически невозможно. Однако, поскольку стороны решают различные задачи, представляют в процессе разные интересы достаточно сложно представить, что их интересы в отношении оглашения показания какого-либо свидетеля или потерпевшего совпадут, и они всегда будут давать свое согласия на это. Следовательно, конструкция части 1 ст. 281 УПК РФ презюмирует наличие сложности в установлении истины по конкретным уголовным делам, когда какой-либо стороне не будут выгодны показания того либо иного не явившегося свидетеля или потерпевшего. Но это уже не частная проблема перспективы конкретного уголовного дела, а серьезное нарушение принципиального положения уголовного судопроизводства, состязательности сторон и непосредственности исследования доказательств.

Для решения этой проблемы, на наш взгляд, следует отказаться от необходимости получения согласия обеих сторон. Дело в том, что, по общему правилу, любое ходатайство, заявленное в судебном заседании, должно быть мотивированно. Именно суд решает, являются ли мотивы изложенные стороной, убедительными, обоснованными и перспективными для конечного результата, судебного решения, причем любого как обвинительного, так и оправдательного. Если заявленное ходатайство стороной убедительно, то мнение другой стороны, которое обязательно должно быть выслушано, и которое также должно быть аргументировано, подкреплено серьезными доводами, уже не будет играть решающего значения. Суд примет решение. Полагаем, что при этом он сможет проанализировать позиции как одной, так и другой стороны, учесть доводы, положенные в основу ходатайств и принять решение, которое также будет обоснованным фактами, данными, интересами установления истины по делу. Впрочем, с этим решением можно ведь и не согласиться, приведя в качестве аргумента своей позиции именно удовлетворение заявленного в судебном следствии недостаточно обоснованного ходатайства противной стороной, что повлияло на постановление судом приговора.

Однако следует учитывать, что часть 1 ст. 281 УПК РФ не требует мотивировки стороной защиты относительно заявленного ходатайства стороной обвинения об оглашении показаний свидетеля или потерпевшего данных ими на стадии предварительного расследования. Поэтому, нам представляется, было бы целесообразно ч.1ст. 281 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, а также демонстрация фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допросов, воспроизведение аудио (или) видеозаписи, киносъемки допросов допускаются по ходатайству стороны в случае неявки потерпевшего или свидетеля, за исключением случаев, предусмотренных частью второй настоящей статьи».

Что касается оглашения показаний подсудимого, то следует отметить, что мы придерживаемся точки зрения тех ученых, которые полагают, что при отказе подсудимого от дачи показаний в судебном разбирательстве, его показания, данные им ранее на предварительном следствии и с соблюдением требований п.Зч.4 ст. 47 УПК РФ не могут быть оглашены в зале судебного заседания. Право подсудимого давать или не давать показания во всех случаях, в том числе и в ситуации, связанной со ст.51 Конституции РФ, это его субъективное право, которое нельзя нарушать.

Ни с правовой, ни с нравственной точки зрения этого делать нельзя.

Известно, что основным процессуальным средством доказывания в судебном следствии сегодня остается допрос. Именно в ходе допросов участников процесса должностные лица, суд и стороны, получают наиболее важную в доказательственном плане информацию. От умелого проведения в суде допросов в наибольшей степени зависит вынесение законного и обоснованного решения. Поэтому вопросы тактики участия государственного обвинителя в производстве судебных допросов имеют приоритетное значение.

Допрос относится к числу процессуальных действий, которые проводятся судом по каждому уголовному делу. Специфические условия судебной деятельности определяют большие возможности использования допроса подсудимых, потерпевших для выяснения существенных обстоятельств дела. Ведение судебных допросов предполагает также необходимость владения прокурором определёнными знаниями в области психологии, моделирования и прогноза развития процесса исследования доказательств по конкретному уголовному делу. В литературе указывается, что порядок предоставления первого допроса прокурору позволяет судьям занять объективную позицию, не становясь на сторону обвинения. В подтверждение Н.П. Кириллова, например, ссылается на то, что её исследование практического опыта судебного рассмотрения более 400 уголовных дел с участием государственных обвинителей позволяет ей сделать вывод о правильности именно такого порядка допроса. «Когда допрос начинает прокурор, это позволяет ему качественно проверить версию обвинения и принять комплекс тактических приёмов, позволяющих получить правдивые показания. В этом случае вопросы государственного обвинителя не будут находиться в зависимости от вопросов председательствующего и, это в значительной степени будет способствовать качеству поддержания государственного обвинения. Суду при этом легче будет сосредоточиться на оценке показаний допрашиваемого и разрешении дела по существу». Для уяснения особенностей тактики судебного допроса, прежде всего, необходимо определить, чем он отличается от допроса на предварительном следствии.

Основными отличительными признаками судебного допроса являются следующие:

1. Публичный характер судебного допроса.

2. Относительная кратковременность.

3. Существенное отдаление во времени от события преступления.

4. Значительное сужение спектра применяемых тактических приемов.

5. Минимальная информированность прокурора о личностных свойствах допрашиваемых (он их видит впервые), объективно сужающая его тактические возможности в их допросе.

Вместе с тем судебный допрос носит не столько поисковый характер, как допрос на предварительном следствии, сколько проверочно-удостоверительный, что в определенной мере упрощает задачи, стоящие перед государственным обвинителем в судебном следствии.

Государственному обвинителю следует иметь в виду, что судебные допросы не однородны по своей природе, в связи с чем возникает необходимость классификации допросов по различным основаниям.

В зависимости от процессуального положения допрашиваемого различают допросы подсудимого, потерпевшего, свидетеля, эксперта.

По объему получаемой информации принято различать основной и дополнительный допросы: при основном - всесторонне исследуется предмет допроса, реализуются все вопросы его программы, при дополнительном - уточняются частности для восполнения недостатков проведенного ранее основного допроса. Главная функция дополнительного допроса - компенсаторная. По последовательности допросы делятся на первоначальный и повторный. Практические работники часто испытывают затруднения в правильном наименовании допроса (особенно, если он не первый). Перечисленные виды допросов не являются сугубо судебными. К числу специфических судебных допросов по способу их производства традиционно относят так называемые перекрестный и шахматный допросы.

Перекрестным допросом в криминалистике именуют такой допрос, при котором участники судебного разбирательства поочередно ставят вопросы одному и тому же допрашиваемому.

Особую ценность для государственного обвинителя такой вид допроса представляет в ситуации, когда в ходе судебного разбирательства кто-то из допрашиваемых неожиданно (при отсутствии оснований для прогнозирования такого изменения судебной ситуации) кардинально изменяет сущность своих показаний. Именно постановка вопросов другими участниками процесса (председательствующим, защитником и т. д.) дает возможность государственному обвинителю «собраться с мыслями», продумать дополнительные вопросы, проанализировать складывающуюся ситуацию и в соответствии с ней внести коррективы в тактику своего поведения во время судебного разбирательства.

Шахматным принято считать такой допрос, при котором допрашивающий попутно ставит вопросы другим, ранее допрошенным лицам. Цель такого допроса - получить подтверждение либо опровержение показаний допрашиваемого по тому или иному вопросу.

При производстве шахматного допроса необходимо соблюдать два условия: первое - обращение в ходе допроса одного лица к другим лицам допустимо, если они уже были допрошены ранее в суде и находятся в зале судебного заседания; второе - вопросы, задаваемые другим лицам, не должны уводить в сторону от линии основного допроса.

Подготовка к допросам (особенно сложным, связанным с изменением количества или содержания доказательств, добытых на предварительном следствии) должна занимать центральное место в рамках общей подготовки прокурора к судебному процессу.

Первым этапом подготовки к допросу также является изучение материалов уголовного дела, но уже не с ознакомительными целями, а с целью выявления, уяснения сути имеющихся противоречий и, главное, с целью отыскания дополнительных (не замеченных, и поэтому не использованных следователем) информационных резервов для восполнения пробелов предварительного следствия в суде, для устранения противоречий, существующих в деле или порожденных изменением объема и содержания доказательств. Возможно, прокурор сможет отыскать такие резервы в уже имеющихся доказательствах, возможно, будут обнаружены новые источники получения доказательственной информации, не использованные предварительным следствием.

Если в ходе изучения материалов дела выяснится, что для успешного производства допроса в суде требуются отдельные познания в области науки, техники, ремесла или искусства, то государственному обвинителю необходимо изучить соответствующую литературу, документы, усвоить специальную терминологию.

Мы согласны с предложенной типовой программой подготовки к допросам, считаем, что она охватывает все необходимые для государственного обвинителя моменты:

1. Тщательно изучить все без исключения материалы дела (а не только имеющие непосредственное отношение к допросу данного лица на предварительном следствии).

2. Построить на основе их изучения информационные модели каждого из допрошенных на предварительном следствии лиц, а также информационные модели экспертов, показания которых могут понадобиться в ходе судебного следствия.

3. Определить предмет допроса (т. е. круг обстоятельств, подлежащих выяснению в ходе допроса) каждого из указанных лиц

4. Подготовить перечень конкретных вопросов для выяснения каждого из этих обстоятельств. При этом продумать их рациональную, понятную формулировку.

5. Наметить тактически наилучшую последовательность постановки перед допрашиваемым подготовленных вопросов, выделить из них наиболее важные, проверочные.

6. Решить вопрос о целесообразности и возможности использования в ходе допроса иных доказательств (в том числе, вещественных, документов, аудио-, видео материалов и т. п.), определить, когда это лучше сделать, и какой последовательности, обеспечить технические возможности демонстрации, сформулировать комментарии и возможные оценки.

7. Выполнив подготовительные мероприятия к каждому отдельно взятому допросу, определить тактически наилучшую последовательность допросов основных лиц (в том числе с учетом возможностей перекрестного и шахматного допросов) и, исходя из этого, подготовить предложения о порядке исследования доказательств судом.

Определяя перечень лиц, подлежащих допросу в ходе судебного следствия, государственный обвинитель связан списком, приложенным к обвинительному заключению.

Правильная оценка степени значимости показаний каждого из указанных лиц позволяет государственному обвинителю прогнозировать характер изменения судебной ситуации в случае неявки кого-либо из них и дать обоснованное заключение о возможности либо невозможности разбирательства дела в его отсутствие.

Первой предоставляет суду доказательства сторона обвинения (ст.274 УПК). Именно это законодательное предписание обусловливает необходимость для государственного обвинителя при подготовке к судебному разбирательству тщательнейшим образом запланировать последовательность представления им доказательств суду.

По вопросу очередности представления доказательств государственным обвинителем мнения ученых-юристов разошлись. Например, В.В. Воскресенский в методическом пособии «Поддержание государственного обвинения по делам о тяжких преступлениях против жизни и здоровья» полагает, что в первую очередь необходимо исследовать в судебном заседании те факты, которые наиболее полно обоснованы доказательствами, а затем переходить к более спорным обстоятельствам дела. Если в заседании предстоит произвести ряд однородных судебных действий, то предпочтительнее начинать с исследования доказательств, представляющих наибольшую ценность для обвинения. Например, свидетелей-очевидцев целесообразно допросить в первую очередь, а затем перейти к допросам менее важных свидетелей.

Л.Е. Ароцкер считает, что в случае, если подсудимый отрицает свою вину, то допрос следует начинать со свидетелей, изобличающих подсудимого, а затем допрашивать последнего. В подобных случаях суд, допрашивая свидетелей, получит ряд изобличающих подсудимого данных, которые облегчат последующий его допрос. М.О. Баев, О.Я. Баев предлагают предоставлять доказательства суду по их нарастающей силе - от имеющих меньшее доказательственное значение к доказательствам, наиболее убедительно подтверждающих тезис обвинения. Заместитель прокурора Центрального района г. Челябинска, государственный обвинитель Щербинина К.А. при судебном разбирательстве уголовного дела (№ 1-6/03) предложила следующий порядок предоставления доказательств по делу: допрос потерпевшей; допрос явившихся свидетелей; исследование письменных материалов дела, последовательность предоставления которых будет указана при их предоставлении; допрос свидетелей, которые могут подходить по ходу предоставления доказательств.

Мы считаем, что выбранная тактика предоставления доказательств Щербининой К.А. - наиболее правильна, в данном случае государственный обвинитель представила доказательства суду по их нарастающей силе.

Большое тактическое значение имеют форма и содержание вопросов допрашиваемому в суде. Криминалистической наукой и следственной практикой выработаны определенные требования к формулировке вопросов.

1. Вопросы должны быть краткими, понятными, не допускающими двусмысленного толкования, их формулировка должна быть ориентирована на уровень умственного и культурного развития допрашиваемого.

2. Они должны задаваться в прямой (а не косвенной) форме.

3. Их формулировка должна обуславливать развернутый ответ, а не односложный (типа: «да», «нет», «конечно», «возможно» и т. п.).

4. Вопрос не должен быть наводящим (содержащим информацию, необходимую для ответа).

5. Вопрос не может быть неэтичным по форме либо содержанию.

6. Следует избегать вопросов, ориентирующих на предположительные ответы.

Важным фактором повышения эффективности допроса является тактически наилучшая последовательность постановки вопросов.

1. Начинать лучше с вопросов об обстоятельствах, которые положительно характеризуют допрашиваемого.

2. Затем следует перейти к обстоятельствам, имеющим нейтральное для допрашиваемого значение.

3. Наконец, задать трудные для допрашиваемого вопросы (о не приятных для него обстоятельствах).

Такая последовательность обеспечивает достижение психологического контакта, необходимого для получения более полных и обстоятельных ответов на самые важные, существенные вопросы прокурора.

Кроме того, к числу наиболее эффективных тактических средств получения правдивых показаний относится предъявление допрашиваемому имеющихся доказательств, которое, в свою очередь, предполагает использование некоторых тактических приемов.

Криминалистической теории и следственной практике известны три способа предъявления доказательств:

1. поочередно, в порядке нарастания их изобличающей силы (от слабого к сильнейшему);

2. поочередно, начиная с самого веского, значимого;

3. в свободной последовательности.

Аналогичные способы можно применять к допросам: в зависимости от степени конфликтности участника процесса с обвинителем.

Так, по уголовному делу № 964743 при допросе несовершеннолетнего свидетеля помощник прокурора, поддерживая обвинение, сначала дал возможность рассказать об обстоятельствах увиденного самостоятельно, затем по ходу рассказа задавал уточняющие вопросы, а затем затронул те аспекты, на которые свидетель в рассказе не обратил внимания. Думается, в что в бесконфликтной ситуации такой вариант тактического поведения прокурора наиболее эффективен.

Выбор способа зависит от конкретной судебной ситуации, степени устойчивости той позиции, которую занимает допрашиваемый, от его личностных особенностей.

Так, при допросе лиц, имеющих твердую установку на дачу заведомо ложных показаний, целесообразно предъявлять доказательства по мере нарастания их изобличающей силы. Особенно эффективным такой способ будет в том случае, когда государственному обвинителю удалось найти свои акценты в тех доказательствах, которые были собраны в процессе предварительного расследования, либо представилась возможность привлечь к исследованию новые доказательства.

Предъявление первым наиболее веского доказательства оправдано в отношении лиц, не имеющих стойкой установки на ложь (при малозначимой мотивации дачи ложных показаний). Возможно, этого одного доказательства будет достаточно, и не понадобится предъявление других доказательств.

Так по уголовному делу № 976146, подсудимый С. обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105. в целом был согласен с обвинением и заявлял ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке, что оказалось невозможным, однако оказывал противодействие при выяснении мотива преступления, но при предъявлении государственным обвинителем орудия преступления С. попросил о рассмотрении дела в закрытом режиме. Оказалось, что подсудимый С. состоял в интимных гомосексуальных отношениях с убитым П. и именно поэтому не называл мотив убийства. Предъявление в любой последовательности всех доказательств целесообразно не только для оказания воздействия на допрашиваемого, но и для демонстрации суду обоснованности позиции государственного обвинителя, доказанности обвинения, которое он поддерживает. Этот способ может применяться в том случае, когда совокупность имеющихся доказательств, бесспорно, устанавливает те факты, которые отрицает допрашиваемый.

Большое тактическое значение имеет последовательность допросов лиц, вызванных в суд.

Государственный обвинитель должен обязательно составлять письменные планы допросов, поскольку бесплановость неизбежно приводит к тому, что судебные допросы проводятся тактически пассивно, поверхностно, многие обстоятельства не устанавливаются, что обуславливает судебные ошибки.

Форма плана допроса может быть простой или сложной. При составлении плана можно ограничиться указанием вопросов, которые надлежит выяснить, а можно воспользоваться краткой типовой программой исследования обстоятельств конкретного преступления, и на базе этой программы составить план допроса конкретного лица.

Примерный план допроса в суде:

1. Перечень обстоятельств, подлежащих выяснению по делу (краткая типовая программа).

2. Краткое содержание показаний допрашиваемого на предварительном следствии.

3. Перечень вопросов, располагающихся в наилучшей тактической последовательности (с точной формулировкой важнейших)

4. Спектр тактических приемов, которые могут быть использованы для наилучшего проведения допроса.

5. Доказательства, подлежащие предъявлению (в том числе, показания других лиц, документы, вещественные доказательства, фото-, видео- и другие материалы), тактически наилучший способ их предъявления.

6. Краткое содержание полученных ответов.

7. Примечание - для указания информационных потерь по данному допросу и возможных путей их восполнения. Большинство тактических приемов, разработанных криминалистикой для допросов на предварительном следствии, применимы и к судебному допросу.

В любом варианте прокурор должен самостоятельно установить психологический контакт с каждым допрашиваемым, чему могут способствовать такие тактические приемы, как «снятие психического напряжения», плавное «втягивание» допрашиваемого в беседу. Это может быть достигнуто, например, постановкой вопросов о здоровье. Может быть полезным возврат к анкетным данным в более полной, развернутой форме и т. п.

Существенное тактическое значение имеют следующие факторы: пол допрашиваемого, возраст, уровень образования, профессия, состояние здоровья, наличие (отсутствие) судимостей, семейное и процессуальное положения.

Анализируя тактическое значение судимостей допрашиваемого, отметим несколько моментов. Прежде всего, следует иметь в виду, что наличие судимости (и даже не одной) не обязательно влечет сопротивление установлению истины. Часто отсутствие судимости сопровождается гораздо более активным противодействием суду и прокурору.

Говоря о тактическом значении процессуального положения допрашиваемого, следует отметить, что оно связано с содержанием процессуальных интересов лица, допрашиваемого потерпевшего или подозреваемого (обвиняемого). При этом важно учитывать степень заинтересованности допрашиваемого в исходе дела, что не всегда однозначно определяется процессуальным положением лица.

Интересы подсудимого обычно ясны - борьба против обвинения в целом или его наиболее серьезных положений. В случае полного признания своей вины важно установить, что это не самооговор.

Интересы же потерпевших и свидетелей гораздо сложнее. Иногда потерпевшие пытаются умалить свою провоцирующую роль либо, наоборот, наговаривают на себя (обычно по делам о криминалах в семье, среди родственников и т. п., а также при подкупе потерпевших либо угрозах в их адрес).

Предлагается рассматривать допрос прокурором свидетелей обвинения и свидетелей защиты как действия, которые должны иметь неодинаковые методы, исходя из различия целей и условий их производства, а также психологической установки допрашиваемых. Как, например, провела допрос потерпевшего Суслова С.А. государственный обвинитель, старший помощник прокурора Центрального района г. Челябинска Иванова С.М. при разбирательстве уголовного дела (№ 1-425/03).

Допрос потерпевшего Суслова: «Подсудимых я ранее не знал. 26.04.03 г. поздно вечером я вышел из компьютерного клуба и пошел домой. Около дома 50 по ул. Энгельса ко мне подошел ранее незнакомый молодой человек, позже я узнал его фамилию - Антипов, и спросил время. Затем неожиданно Антипов достал пистолет и, приставив его к правому боку, потребовал пройти во двор близлежащего дома. В это время слева ко мне подошел ранее незнакомый Шелепов, он взял меня под локоть и также потребовал пройти во двор дома. При этом Антипов и Шелепов требовали молчать и вести себя спокойно. Я пошел с ними во двор дома, где Антипов и Шелепов проверили содержимое моих карманов и похитили из моего кошелька 470 рублей. Потом они сказали, чтобы я не оборачивался и не поднимал шум и ушли. Я обратился к сотрудникам милиции и Антипова с Шелеповым задержали.

Вопрос прокурора: Шелепов постоянно вас держал? Ответ: Да.

Вопрос прокурора: Они оба вам угрожали?

Ответ: Антипов угрожал, что выстрелит, а Шелепов говорил, чтобы я не поднимал шум.

Вопрос прокурора: Как они располагались по отношению к вам? Ответ: Слева от меня находился Шелепов, справа Антипов. Вопрос прокурора: Как Антипов держал пистолет? Ответ: Он приставил его к моему правому боку. Вопрос прокурора: Как вы воспринимали пистолет? Ответ: Он выглядел как боевой. Было темно, я видел на пистолете металлические отблески. Я воспринимал пистолет как настоящий. Вопрос прокурора: Где задержали Антипова и Шелепова? Ответ: На перекрестке ул. Энгельса и проспекта Ленина. Вопрос прокурора: Где изымали пистолет? Ответ: На месте задержания.

Вопрос прокурора: Деньги у подсудимых изымали? Ответ: Да.

Вопрос прокурора: Сколько денег изъяли у подсудимых? Ответ: Не знаю

Вопрос прокурора: Вам вернули ваши деньги?

Ответ: Мне вернули 230 рублей.

Вопрос прокурора: Где был ваш кошелек?

Ответ: В кармане джинсов. Я его достал сам. Кошелек был у меня в руках, а Шелепов достал из него деньги.

Вопрос прокурора: Какие-то требования они вам высказывали?

Ответ: Они высказывали требование не поднимать шум, не привлекать внимание, пройти с ними.

Вопрос прокурора: Ущерб для вас значительный?

Ответ: Нет».

В этом случае показания, касающиеся наиболее важных обстоятельств дела, гарантированно попадут в протокол судебного заседания. Более того, прокурор вправе прямо обратиться к секретарю судебного заседания с просьбой занести в протокол и вопрос, и ответ дословно.

С точки зрения психологии, всякий допрос - это урегулированная процессуальным законом форма взаимного информационного воздействия допрашивающего и допрашиваемого. Данное воздействие может быть эмоциональным или логическим.

При эмоциональном воздействии прокурор использует такие нравственные категории общественного и индивидуального сознания, как любовь (в широком смысле слова), честь, долг, порядочность, ответственность, добро (и противовес злу), достоинство, интеллигентность, ум (как антитеза глупости), а также категорию греха.

В целях оказания на допрашиваемого эмоционального воздействия полезно обратить внимание на положительные свойства, отраженные в его информационной модели, созданной на базе изучения материалов дела. Общая цель при этом заключается в активизации у него чувства собственного достоинства, гордости за свое прошлое и настоящее.

Логическое воздействие состоит в использовании конкретных доказательств как для опровержения не соответствующих истине утверждений допрашиваемого, так и для обоснования его вины в совершенном преступлении. Умелое оперирование имеющимися доказательствами позволяет государственному обвинителю решить стоящие перед ним задачи (конкретного допроса и всего доказывания в целом).

Хорошо подготовившийся к судебному процессу прокурор имеет, как правило, целую систему доказательств, в том числе и вещественных, умело оперируя которыми, он и решает задачи допроса и доказывания в целом.

К тому, что было сказано о формах психологического воздействия, следует добавить несколько слов и о методах этого воздействия. Среди методов, не противоречащих закону и научным рекомендациям, применяются такие как убеждение, внушение, приведение примера, изобличение и другие.

Метод убеждения состоит в передаче допрашиваемому определенных сведений, с целью побудить его к конкретному поступку. Воздействие оказывается на эмоциональную, интеллектуальную и волевую сферы. Этот метод предполагает активизацию положительных качеств личности.

Психологическое внушение представляет собой дачу определенных советов, предостережений, предупреждений с целью победить допрашиваемого не только к совершению какого-либо поступка, но и к воздержанию от его совершения.

Метод изобличения - это активное воздействие на допрашиваемого с помощью логических доводов, основанных на фактических данных, имеющихся в деле, с целью опровержения утверждений допрашиваемого или демонстрации несостоятельности его позиции.

Названные методы психологического воздействия на человека выступают средствами управления его поведением. По своему содержанию они очень близки, часто переплетаются между собой и применяются либо один за другим, либо чередуясь фрагментами в едином комплексе воздействия. Следует отметить, что иные методы, не разрешенные законом государственный обвинитель применять не имеет права.

Автор: Колпашникова В.М.