20.12.2011 3530

Конституционное правосудие в Республике Таджикистан

 

Становление идеи и развитие практики судебного конституционного контроля имеют длительную историю. Одним из первых прецедентов неприменения судом закона по мотивам его несоответствия фундаментальным правовым принципам (т.е. собственно праву, а не Конституции) считают решение судьи Эдуарда Коука по делу врача Томаса Бенхэма (1610 г.), которое судья аргументировал таким образом: « если закон противоречит праву и разуму (common right reason), то в силу вступает общее право и закон признается недействительным».

Практический конституционный контроль возник тогда, когда начали появляться законы, именуемые конституциями. Как и другие законы, конституции нуждались в гарантиях их реального исполнения. Первоначально предполагалось, что эту функцию в состоянии успешно выполнять органы законодательной власти, поскольку они принимают конституции и играют решающую роль в законотворчестве. Резюмировалось, что в данной сфере могут быть эффективными и усилия исполнительных органов. Например, в некоторых государствах их главам было предоставлено право (оно сохраняется во многих случаях и в наши дни) отказываться от подписи принимаемых парламентами законов (налагать вето), если представленный им на подпись закон не соответствует конституционным предписаниям.

Первая Конституция в мире - Конституция США (1787 г.) - прямо не закрепила какие-либо полномочия судов в сфере конституционной юрисдикции. Считается, что судебный конституционный контроль впервые появился в США в 1803 г. при рассмотрении дела «У. Мебери против Дж. Медисона». Верховный Суд США под председательством Дж. Маршалла объявил, что федеральная Конституция - высший закон страны и любой закон Конгресса, противоречащий конституции, может быть признан судом неконституционным. Таким образом, полномочиями судебного контроля за соответствие законов конституции наделили себя суды общей юрисдикции и тем самым заложили основы американской модели судебного конституционного контроля. Специфическая особенность американской модели судебного конституционного контроля состоит в том, что конституционный контроль не отделяется от общего правосудия и осуществляется судами общей юрисдикции в процессе рассмотрения конкретного спора о праве.

Такая модель принята в настоящее время и во многих странах американского континента - Аргентине, Боливии, Канаде, Доминиканской Республике, Мексике и др.; Австралии и Новой Зеландии; в таких европейских государствах, как Дания, Ирландия, Норвегия, Швеция; в азиатских - Израиль, Бангладеш, Индия, Пакистан и др., в целом ряде англоязычных африканских стран, можно сказать, это те страны, в которых действует англосаксонская система права.

В начале XX в. возникает иная модель конституционной юрисдикции - европейская модель, принципиальным отличием которой является осуществление судебного конституционного контроля (единственная функция) специализированными органами - конституционными судами. Во многом она была основана на идеях знаменитого австрийского профессора Венского университета Г. Кельзена, с именем которого связано создание первого Конституционного Суда в мире. Для того, чтобы обеспечить наибольшую стабильность правопорядка, добиться действенности правовых норм, т.е. их соответствия конституции, считал он, необходим специальный институт контроля, который во властно-общеобязательной форме определит - признать или не признать определенную норму как конституционную (правовую). Гарантия действенности конституции предполагает беспристрастное аннулирование противоречащих ей норм. «Законодательный орган в действительности рассматривается в качестве органа по применению права, привязанного к конституции; он этим творцом теоретически и является, хотя в достаточно определенной мере. Следовательно, сам парламент не может учитывать этого обстоятельства с тем, чтобы обеспечить свое подчинение конституции. Именно иному, независимому от парламента органу, и, как следствие независимому от любой другой государственной власти органу, нужно поручить аннулирование неконституционных актов, т.е. судебному органу или Конституционному трибуналу», - пишет Г. Кельзен.

После первой мировой войны идея судебного конституционного контроля активно развивается и воплощается в жизнь в виде специализированных конституционных судов с исключительными полномочиями по проверке конституционности законодательных актов.

Европейская модель характерна для стран континентального права с его принципом верховенства закона, таких как Россия, Турция, Словения, Франция, Италия, Венгрия, Колумбия, Марокко, Сенегал и др., в которых учреждены или конституционные суды, или конституционные палаты, или конституционные советы, или конституционные трибуналы.

Разделение моделей конституционной юрисдикции на два вида в известной мере, конечно, условно, так как все большее развитие получают смешанные модели, вбирающие в себя элементы и той, и другой, касающиеся компетенции, форм и видов контроля. Имеются и такие смешанные модели, которые институционально сочетают обе названные и являются европейско-американской моделью (сочетающей конституционный контроль, как специализированным органом, так и судами общей юрисдикции, например, в Португалии).

Однозначного ответа о юридической природе специализированного органа конституционного контроля, о его месте в системе разделения властей пока не существует, и их не дают даже конституционные предписания различных стран. Ряд конституций в главу о судебной власти или правосудии включают конституционный суд в судебную систему, например, Конституция Таджикистана прямо указывает, что Конституционный Суд входит в судебную систему РТ (ст. 84), а Конституция России указывает, что конституционное судопроизводство является формой осуществления судебной власти (ст. 118), либо конституция об этом умалчивает (Германия). Конституции ряда стран (Италия, Испания, Молдова, Польша и др.), показывая особое место органов конституционного контроля в механизме государственной власти, выделяют для них отдельные главы.

Объектами судебного конституционного контроля являются: конституционность законов; нормативные правовые акты органов исполнительной власти и их должностных лиц; нормативные правовые акты органов местного самоуправления; внутригосударственные договоры (в федерациях и конфедерациях); акты судебных органов; международные договоры; итоги референдумов и выборов; действия должностных лиц в порядке их конституционной деятельности, но данный перечень объектов не является исчерпывающим.

Если конституционный контроль - это деятельность «компетентных государственных органов по проверке, выявлению, констатации и устранению несоответствий нормативных актов, законов конституции, в ходе, которой данные органы уполномочены отменять обнаруженные несоответствия», то судебный конституционный контроль как разновидность конституционного контроля - есть проверка на соответствие конституции объектов такого контроля судебными органами. Исходя из того, что нами рассматриваются только вопросы, касающиеся судебного конституционного контроля, мы посчитали неуместным рассматривать и полномочия таких органов, как глава государства, парламент, правительство по конституционному контролю.

Существенной особенностью судебного конституционного контроля, по сравнению с деятельностью любого другого органа в сфере охраны конституции, является то, что судебный контроль является функцией по окончательному и обязательному решению конституционно-правовых вопросов. Благодаря разделению властей судебная власть (либо независимый юрисдикционный орган) получает возможность противопоставить себя двум другим властям и отстаивать требования конституции перед лицом законодательной и исполнительной властей. Судебный конституционный контроль в собственном смысле может быть только функцией независимой судебной власти.

Судебный конституционный контроль, как особый вид конституционного контроля, осуществляемого посредством конституционного судопроизводства, - новый институт в истории таджикской государственности. Он возник благодаря переходу к строительству свободного гражданского общества, правового государства, демократического конституционного строя в Таджикистане в начале 90-х годов XX в.

Судьба конституционной юстиции в Таджикистане не была простой. В Таджикистане, как и в других союзных республиках бывшего Союза ССР (до учреждения Комитета конституционного надзора), специальный орган конституционного контроля (надзора) не существовало. Это было обусловлено, во-первых, федеративным устройством бывшего Советского государства, где обеспечивалось верховенство федеральной конституции, и, во-вторых, механизмом верховной власти самого Союза, в котором не существовало так называемого «специализированного» органа по охране Основного Закона.

Повышенный интерес к проблеме конституционного контроля возник, когда после образования Союза ССР потребовалось преодолевать «разнобой и пестроту» в законодательстве союзных республик. Разумеется, юридической базой для этого могла стать Конституция СССР, ориентация на ее предписания создавала условия для придания единообразия формировавшемуся в то время законодательству. Органом, на который была возложена функция контроля, за соблюдением Конституции СССР, стал образованный в 1924 г. Верховный Суд СССР. Такое полномочие Верховного Суда СССР ставилось в жесткие рамки: оно могло быть реализовано только в виде дачи заключений «о законности тех или иных постановлений союзных республик с точки зрения конституции», которые давались по требованию Высшего представительного органа тех времен - ЦИК СССР.

С начала 30-х годов активность Верховного Суда СССР в области конституционного контроля (надзора) значительно снизилась. Конституция СССР 1936 г., как и конституции союзных республик, закрепила функцию конституционного контроля, за высшими органами государственной власти. Однако она не получила на практике необходимого развития ни на федеральном уровне, ни в республиках, да и не могла получить в условиях тоталитарного режима, попрания демократии и законности, принижения роли представительных органов власти.

Конституционно-законодательная модель конституционного контроля не получила нового развития и в Конституции СССР 1977 г., хотя она несколько расширила контрольные полномочия высших органов государственной власти. Не определялись специальные институты, механизмы и процедуры реализации функции конституционного контроля, не считая отдельных общих и кратких положений типа выделенной в Регламенте Верховного Совета СССР 1979 г. главы X «Осуществление Верховным Советом СССР контрольных полномочий» и ст.64 Регламента о контроле Президиума Верховного Совета СССР за соблюдением Конституции СССР. В то же время, судя по материалам архива Конституционной комиссии по подготовке проекта Конституции СССР 1977 г., относящимся еще к первому периоду ее деятельности, уже в начале 60-х годов вносились различные предложения о создании специального органа конституционного контроля - Комитета конституционного контроля (надзора) Верховного Совета СССР, Государственного Конституционного Суда СССР и т.п. или наделении данной функцией Верховного Суда СССР. Однако эти предложения не были приняты.

Интерес к проблемам конституционного контроля появился вновь во второй половине 80-х годов, когда начались поиски путей создания того, что принято именовать правовым государством. В ходе дискуссии о конституционной реформе в конце 80-х годов вносились предложения об установлении судебного конституционного контроля, посредством учреждения Конституционного Суда или возложения этой функции на Верховный Суд СССР.

1 декабря 1988 г. были внесены существенные изменения в нормы Конституции СССР об организации власти, был учрежден Комитет конституционного надзора СССР (ККН СССР), предусматривалось образование органов конституционного надзора в союзных и автономных республиках.

Следует отметить, что, спустя один год, 23 декабря 1989 г. был принят Закон «О Конституционном надзоре в СССР», и только в середине апреля 1990г. сформирован состав ККН СССР. Комитет конституционного надзора Таджикской ССР, который по традиции планировался, как слепок с союзного, образовался после принятия закона о дополнениях и изменениях в конституцию республики 1978 г. (в редакции от 1989 г.), точнее 23 апреля 1990 г. постановлением Верховного Совета Таджикской ССР об образовании нового надзорного органа в системе Верховной власти. Учреждение Комитета конституционного надзора явилось важным шагом в укреплении конституционной законности, ибо орган был впервые учрежден в целях воплощения идеи демократического правового государства в республике (т.е. в Таджикистане. - Х.Г.). Хотя в Таджикистане давно существовала конституция, на практике в системе государственных органов не было известно такого специального, принципиально нового органа конституционного надзора (контроля). На первой же сессии Верховного Совета Таджикистана 12-го созыва был избран Председатель ККН - бывший Председатель Верховного Суда Таджикской ССР Ходжаев И.ККН Таджикской ССР, согласно ст. 10 Закона «О Комитете Конституционного надзора», был создан для рассмотрения вопросов о соответствии Конституции Таджикской ССР: проектов законов Таджикской ССР и иных актов, внесенных на рассмотрение Верховного Совета Таджикской ССР; законов Таджикской ССР и иных актов, принятых Верховным Советом Таджикской ССР.

Современный Таджикистан не мог не испытывать влияния мирового опыта и доктрины конституционной юрисдикции. В принципе Республика Таджикистан восприняла европейскую модель, хотя сторонников американской модели тоже не меньше. К моменту учреждения Конституционного Суда в Таджикистане (а также и в республиках бывшего СССР) наукой не было разработано ни теоретической, ни концептуальной модели конституционного правосудия.

Наличие в правовой системе Республики Таджикистан конституции, которая соответствует современным стандартам, - необходимое, но недостаточное условие для формирования практики конституционного государства. Для того чтобы конституция обладала реальным действием, принципиально важно создать надлежащий механизм ее правовой охраны и защиты. Под механизмом правовой защиты конституции мы имеем в виду совокупность правовых институтов и процедур, обеспечивающих строгое и последовательное соблюдение всеми субъектами государственно-правового общения, главным образом, и в первую очередь, государством, его органами и должностными лицами, требований, принципов, норм и ценностей, воплощенных в конституции. Не вникая в проблему набора элементов, входящих в этот механизм, отметим, что стержневым элементом всей системы защиты конституции является конституционный контроль в собственном смысле слова (судебный конституционный контроль, конституционное правосудие, конституционная юстиция).

Судебный конституционный контроль - это суверенная и осуществляемая в рамках надлежащей правовой процедуры юрисдикционная деятельность Конституционного Суда Республики Таджикистан по обеспечению соответствия нормативных актов (в первую очередь законов), а также действий органов государственной власти конституции с целью обеспечения верховенства конституции, защиты прав и свобод человека и гражданина, как сущностных начал, конституционного правопорядка, обеспечения разделения властей в Таджикистане.

Существуют тесная взаимосвязь и взаимозависимость между судебным конституционным контролем, разделением властей и правовым государством. Для реального строительства правового государства необходимо, чтобы государство (в лице законодательной и исполнительной ветвей власти) при формировании своих законов и иных нормативных актов, их использовании и проведении в жизнь исходило из требований (норм, принципов, целей и смысла) конституции. Но это возможно лишь в том случае, если надлежащим образом организована и реализуется конституционная юстиция, в рамках которой осуществляется независимый и самостоятельный контроль в отношении деятельности законодательной и исполнительной ветвей власти. Благодаря конституционному контролю одновременно обеспечивается реализация принципа разделения властей. Причем, здесь обнаруживается связь двоякого рода. По замечанию Ж. И. Овсепян, «принцип разделения властей является не только причиной, вызывающей к жизни судебный конституционный контроль, но и основой его сущностной характеристики».

Именно конституционный контроль является тем дополнительным важнейшим фактором, который придает судебной власти в целом качество самостоятельной и независимой государственной власти в том смысле, что делает ее способной стать «контрвластью» и противостоять неправомерным акциям законодательной и исполнительной властей, удерживая каждую из них в пределах своих полномочий. Тем самым конституционная юстиция является существенным элементом механизма «сдержек и противовесов» в государстве и важным условием его действенности. Без осуществления функции конституционного контроля роль судебной власти девальвируется. Она может стать на путь применения антиконституционного, неправового закона, утратить качество властности, способность обеспечения господства права в государственной и общественной жизни.

Такие фундаментальные принципы, как правовое государство, разделение властей, верховенство (приоритет) конституции и ее непосредственное действие вообще выполняют своеобразную задачу в тех случаях, когда речь идет о понимании, выявлении и обосновании юридического характера (природы и функционально-смысловой роли) тех или иных государственно-правовых институтов, а также об исследовании пробелов в их нормативно-правовом регулировании или о противоречивых оценках этих пробелов. Обращение к ним в данном случае позволяет обнаружить пробелы в системе конституционной юстиции и сделать необходимые выводы для их устранения.

Во-первых, закрепленный в ст.1 Конституции Республики Таджикистан принцип правового государства применительно к рассматриваемой здесь теме предъявляет определенные требования к правоприменительной системе государства, в частности, к тому, чтобы применялись исключительно законы и иные акты, которые соответствуют конституции.

Во-вторых, Конституция Республики Таджикистан, воплощая в себе правовые начала государственности, конституируя правовую форму организации и деятельности государственной власти и ее взаимоотношений с индивидами, как носителями прав и свобод человека и гражданина, подчеркивает свое общерегулятивное значение и провозглашает в ст. 10 свою наивысшую юридическую силу. Из этого, в частности, следует, что в любой правоприменительной деятельности государства, в том числе и судебной, при возникновении непримиримого противоречия между конституцией и всеми другими правовыми актами предпочтение должно быть отдано первой.

В-третьих, Конституция в той же ст. 10 закрепляет принцип непосредственного действия ее норм, причем без каких-либо изъятий и ограничений, что, в частности, означает: суд любого уровня и вида обязан отказаться от применения закона, который он сочтет неконституционным, и применить конституционные нормы без опосредованного решения какого-либо другого органа.

В-четвертых, согласно ст.84 Конституции судьи в Республике Таджикистан осуществляют свою деятельность в соответствии с конституцией и законами. В содержательно - правовом плане означает, что при отправлении правосудия любой суд обязан применять не только законы, но и конституцию, а при возникновении коллизий между ними исходить из конституции. Иными словами, суд обязан действовать на конституционно-правовой основе, не подменять правоприменение (в собственном смысле слова) - законоприменением. Иначе, применяя заведомо неконституционный (не правовой) закон, суд сам окажется в неправовой ситуации.

 

Автор: Гафуров Хайрулло Мирзамонович - к.ю.н., доцент кафедры судебного права и прокурорского надзора ТНУ