Закрепление принципов конституционного строя в Конституциях советского периода
Развитие конституционного строя в России было прервано в октябре 1917 года. В короткое время большевики уничтожили все атрибуты конституционного государства. Самое несообразное, - отмечает С.С. Алексеев, - что произошло с идеей конституции в России - это ее перехват большевиками-ленинцами и использование в политико-правовой жизни в целях, в корне противоположных тем, во имя которых сложился и утвердился этот высокозначимый институт демократии и права
С наших современных позиций понимания конституционализма, советский конституционализм можно воспринимать как синоним термина «конституционное право» Таким образом, рассматривая вопросы становления и развития советского конституционализма, мы прежде всего, имеем в виду процесс формирования советского конституционного (государственного) права, его институтов, тех или иных, которые в определенной степени соответствовали или не соответствовали понятию российского конституционализма в досоветский и постсоветский периоды Хотя ряд ученых, проведя тщательный анализ теоретических основ советских конституций, утверждали, что советский конституционализм является «новым, высшим типом конституционализма»
Правовую основу и содержание Конституции РСФСР 1918 года составили конституционные акты Советской власти: «О полноте власти Советов», «О земле», «О мире» и другие.
В Конституции 1918 года нашли свое отражение основные принципы «советской демократии», высшим проявлением которой выступала диктатура пролетариата. Этот принцип нашел свое отражение в статье 7 Конституции, в соответствии с которой «Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству - Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Далее в статье 10 говорится, что «Российская Республика есть свободное социалистическое общество для всех трудящихся. Вся власть в пределах РСФСР принадлежит всему рабочему населению страны».
В Конституции сказано не только о том, кому служит «советская демократия», но и о том против кого она направлена. Статья 23 гласила: «Руководствуясь интересами рабочего класса в целом РСФСР лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистической революции». Такие ограничения нашли свое отражение в последующих статьях Основного закона и некоторых иных актах. Прежде всего это касается вопроса о власти. Эксплуататоры не допускались ни в один из органов власти, в связи с этим они были лишены избирательных прав. Не избирают и не могут быть избранными: лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; лица, живущие на нетрудовой доход - проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества; частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; монахи и церковнослужители и т.д. (статья 65).
Но не только избирательная система являлась гарантией устранения эксплуататоров от власти. В статье 3 говорилось, что «В интересах обеспечения всей полноты власти за трудящимися массами и устранения всякой возможности восстановления власти эксплуататоров декретируется вооружение трудящихся и полное разоружение имущих классов».
Как видно, Конституция 1918 года содержала не только законодательные гарантии демократии для трудящегося большинства общества, но и значительные организационные (меры по национализации земли, лесов, недр, вод, поместий, сельскохозяйственных предприятий, банков и т.д.), причем в выборе способов и средств обеспечения этих положений она «не смущалась».
Первая советская конституция отвергла важнейший принцип российского конституционализма - принцип разделения властей. «Это ставит под сомнение возможность использовать термин конституционализм к советскому социалистическому государству» Так, законодательная власть осуществлялась целым рядом органов. Всероссийский съезд Советов был высшей властью в РСФСР, его ведению подлежали все вопросы общегосударственного значения, характерные как для законодательной власти, так и для исполнительной (статья 49). Особое значение имела статья 50, которая устанавливала, что ведению Съезда подлежат вообще все вопросы, которые съезд признает подлежащими своему разрешению.
В период между съездами высшей властью являлся Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Статья 31 Конституции 1918 года называет его законодательным, распорядительным и контролирующим органом. Еще одним высшим органом власти являлся Совет Народных Комиссаров, который осуществлял не только общее управление делами, но и некоторые законодательные функции. Причем на практике Совнарком издавал больше законодательных актов, чем другие высшие органы власти, что было обусловлено большей оперативностью данного органа.
Таким образом, конституция закрепляла принцип множественности законодательных органов, что в свою очередь нарушало один из важнейших принципов конституционализма - принцип разделения властей.
На конституционном уровне были декларированы: свобода совести, свобода выражения мнений, свобода собраний и союзов. Причем они не просто провозглашались, но и гарантировались государством, по крайней мере, о материальном обеспечении этих свобод было записано в Конституции. Так, например, статья 14 в целях обеспечения за трудящимися действительной свободы выражения мнений провозглашала уничтожение зависимости печати от капитала и предоставляла в руки рабочего класса все технические и материальные средства к изданию газет, брошюр, книг и всяких других произведений печати и обеспечивала их свободное распространение по всей стране. Предоставление в распоряжение трудящихся всякого рода помещений обеспечивало свободу собраний. Зато такие общечеловеческие ценности, как неприкосновенность личности и жилища вообще не нашли себе места в Основном законе.
Конституция не провозглашала право на образование, а лишь ставила задачу «предоставить рабочим и беднейшим крестьянам полное, всестороннее и бесплатное образование» (статья 17). Норма эта излажена как цель, а не как императив, потому что в данный исторический момент в обществе не было создано условий, обеспечивающих их социальную исполнимость.
Была создана единая система Советов с подчинением нижестоящих советов вышестоящим. Органы местного самоуправления были ликвидированы, на их место ставились советы рабочих и крестьянских депутатов, которые к органам местного самоуправления не могут быть отнесены уже по одному тому обстоятельству, что они строились по классовому признаку, в то время как непременным условием местного самоуправления является всесословное начало.
С точки зрения конституционной теории, - отмечает P.M. Дзидзоев, - акт 10 июля 1918 года явно не соответствовал формальным признакам конституции как политико-юридического документа. Он не содержал полного и безусловного признания прав и свобод человека и гражданина и не удовлетворял требованиям юридического равенства, поскольку лишал граждан избирательных прав по классовому признаку. Конституция и неравенство несовместимы И действительно, выборы были всеобщими только для трудящихся (рабочие, трудящиеся крестьяне, военнослужащие и граждане, ранее трудившиеся, но потерявшие трудоспособность), статья 65 лишала избирательных прав нетрудовые элементы.
Принципы и характер российского конституционализма резко отличались от «советского конституционализма» и это, особенно наглядно проявилось в период складывания административно-командной системы.
В Конституции СССР 1936 года общественному устройству специально посвящалась первая глава. Этим подчеркивался основополагающий характер закрепленных в ней отношений, наиболее тесно связанных с политической и экономической основами жизни общества. Конституция подчеркивала социалистический характер Советского государства, а по форме правления она признавалась республикой Советов, хотя Советы никакой властью не обладали, а государственная власть по существу принадлежала коммунистической партии в лице ее руководителя - генерального секретаря, обладавшего неограниченными юридическими возможностями. Для сравнения можно привести такой факт. После 1905 года император мог принимать законы только совместно с Государственной Думой и Государственным Советом, а в советском государстве ни одна законодательная мера не могла последовать без одобрения ее руководителем партии.
В ней говорилось о победе социализма, экономической основой которого являлась социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность в форме государственной и колхозно-кооперативной. Право личной собственности также допускалось Конституцией, но при соблюдении двух условий: собственность должна быть мелкой и в основе ее должен лежать личный труд, а не эксплуатация чужого труда. Статья 10 Конституции содержала исчерпывающий перечень объектов личной собственности (трудовые доходы и сбережения, жилой дом и подсобное хозяйство, предметы домашнего хозяйства и обихода, предметы личного потребления), причем в ней говорилось о правовой охране личной собственности и о праве наследования. Но если одним из источников формирования социалистической собственности оставалось обобществление, экспроприация, то, естественно, что ни о каких гарантиях права частной собственности и права наследования не могло быть и речи.
Конституция 1936 года «явилась бестселлером сталинской социальной демагогии» о чем ярко свидетельствует широкий перечень демократических прав и свобод: право на труд, отдых, на материальное обеспечение в старости, в случае болезни и потери трудоспособности, на образование, свобода слова, собраний, печати, шествий и демонстраций, отправления религиозного культа, неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки. Избирательное право подверглось существенным изменениям. Выборы объявлялись всеобщими, равными, прямыми при тайном голосовании.
Конституция 1936 года гарантировала все зафиксированные в ней права и свободы. Статьи, провозглашавшие то или иное право, сопровождались ссылками на материальные и организационные гарантии, обеспечивающие реализацию этого права. Право на отдых, - гласила статья 119, - обеспечивается установлением семичасового рабочего дня; установлением ежегодных оплачиваемых отпусков; предоставлением трудящимся широкой сети санаториев, домов отдыха, клубов. В соответствии со статьей 125 свобода слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций обеспечивается предоставлением типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий, необходимых для их осуществления. Несмотря на то, что многие конституционные нормы и принципы были «обставлены» значительными законодательными, материальными и организационными гарантиями от этого они не стали реальными, социально исполнимыми.
Установление всех этих демократических принципов совпало во времени с чудовищными репрессиями, что приводило к нарушению одного из основных личных прав - неприкосновенности личности. Хотя в статье 127 Конституции говорилось, что никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора. Статья 126 Конституции предоставляла право гражданам СССР объединяться в многочисленные общественные организации (профсоюзы, комсомол, кооперативные объединения, спортивные, культурные и иные добровольные общества), но при этом подчеркивалось, что «наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции добровольно объединяются в Коммунистическую партию», которая провозглашалась и юридически закреплялась как руководящее ядро всех организаций трудящихся. Партийный аппарат фактически «подмял» под себя весь государственный, а также аппарат профсоюзов, комсомола и других общественных организаций. Кроме того, в Уголовный кодекс РСФСР были внесены изменения, которые под видом борьбы с «контрреволюционной агитацией и пропагандой» и «преступными сообществами» фактически ликвидировали свободу слова, печати, митингов, собраний, демонстраций. Всеобщая паспортизация населения с изъятием из нее жителей села, исключила для крестьян возможность менять место жительства. И о подобных фактах можно говорить бесконечно долго.
Конституция СССР 1936 года практически осталась на бумаге. Она была надежной ширмой для режима личной власти, где ни один из провозглашенных демократических принципов, прав и свобод не соблюдались, законности была противопоставлена вседозволенность партийно-государственного аппарата. Причину подобного положения вещей следует видеть в том, что провозглашенные принципы построения общества и государства, перечень прав и свобод советских граждан не могли быть реализованы в условиях административно-командной системы.
Вместе с тем, необходимо отметить, что Конституция 1936 года имела и достоинства. Прежде чем она была принята на Всесоюзном съезде Советов, она прошла долгий путь всенародного обсуждения. Во всенародном обсуждении проекта Конституции приняло участие 55% взрослого населения страны. В общей сложности поступило около 2 миллионов различных дополнений и поправок . Если провести параллель с современным конституционным законодательством, то нетрудно заметить, что Федеральный конституционный закон «О референдуме» вообще не предусматривает процедуру опубликования текста для предварительного обсуждения. Опубликование проекта Конституции 1936 года и его всенародное обсуждение имели широкое международное значение. Дипломаты иностранных государств не могли не признать, что проект данной Конституции создает впечатление наиболее либерально окрашенного документа, что он дает возможность наглядно показать всем отставание в данном вопросе западных демократий
Следует отметить, что Конституция 1936 года предусматривала определенные элементы разделения властей. В ней было записано, что законодательная власть принадлежит Верховному Совету СССР (статья 32). Исполнительная власть - Совету министров, как высшему исполнительному и распорядительному органу государственной власти (статья 64), судебная - судам, которые независимы и подчиняются только закону (статьи 102, 112).
Следующей вехой в развитии советского конституционализма стала Конституция 1977 года. В качестве основополагающей идеи она констатировала построение «развитого социалистического общества» и создание общенародного государства. Ее первая глава была посвящена основам общественного строя и политики СССР.
В статье 2 провозглашалось, что «вся власть в СССР принадлежит народу, который осуществляет ее через Советы народных депутатов, составляющих политическую основу общества». Наличие представительной системы не исключало, однако, и других форм демократии. Конституция предусматривала возможность вынесения наиболее важных вопросов государственной жизни на всенародное обсуждение и всенародное голосование. Эти важнейшие конституционные принципы были детализированы в статье 48, предоставлявшей гражданам право участвовать в управлении государственными и общественными делами, в обсуждении и принятии законов и решений общегосударственного и местного значения. Это право обеспечивалось возможностью избирать и быть избранными в Советы народных депутатов и другие выборные государственные органы, принимать участие во всенародных обсуждениях и голосованиях, в народном контроле, в работе государственных органов, общественных организаций и органов общественной самодеятельности, в собраниях трудовых коллективов и по месту жительства. Что касается права на всенародное обсуждение, то практика его реализации была известна советскому обществу, потому что Конституция СССР 1936 года как раз и была принята после всенародного обсуждения. Однако законодательного механизма реализации права на участие во всенародном голосовании не существовало. Никаких референдумов не могло быть до тех пор, пока не были приняты Законы СССР и РСФСР (1990 год) «О референдуме», где впервые урегулированы процедуры названных конституционно-правовых институтов.
Однако не только народ осуществлял принадлежащую ему государственную власть через Советы, в управлении государственными и общественными делами принимали участие также общественные организации и трудовые коллективы (ст. ст. 7-8). Полновластие советского народа становилось фикцией и перечеркивалось статьей 6, закрепляющей руководящую и направляющую роль Коммунистической партии, являющуюся ядром политической системы, государственных и общественных организаций.
Получается, что принцип народного суверенитета, закрепленный в Конституции, не соответствовал реальной жизни. Имеется достаточно доказательств того, - отмечет P.M. Дзидзоев, - что советским государством правил не народ, а партийная элита Партийное руководство избиралось не извне, а изнутри партии, без ведома основной массы населения. В выборах правящей партийной верхушки принимало участие не более 20 миллионов человек, что было гораздо меньше избирательного корпуса. Советское государство в этом смысле было явно аристократическим Л Кроме того, подобное несоответствие проявлялось в реализации прав и свобод граждан. Так, статья 57 устанавливала, что «уважение личности, охрана прав и свобод граждан - обязанность всех государственных органов, общественных организаций и должностных лиц». В реальной же жизни господствовали «телефонное» право и интересы «партийного» государства.
Один из важнейших принципов конституционализма - принцип разделения властей был отвергнут Конституцией 1977 года. Верховный Совет СССР как высший орган государственной власти мог решать все вопросы, отнесенные к ведению СССР, власть его была ничем не ограничена.
Справедливую, на наш взгляд, оценку Конституции СССР 1977 года дает Б.Н. Топорнин: «Надо признать, что она не стала, да и в силу конкретных уеловий не могла стать гарантом и стимулом демократии, гуманизма, законности. Административно-командная система сразу же начала использовать новую Конституцию как правовую завесу своего безраздельного властвования. Фактически все нити управления страной сходились в этой системе, а конституционные нормы о полновластии Советов, подконтрольности исполнительного аппарата, независимости суда и объективном прокурорском надзоре превращались в фикцию».
Конституция представляет собой правовой акт в той или иной мере соответствующий социальной действительности данного общества и государства, его основным назначением является стабилизация общественных отношений и ограничение государственной власти. Правовой акт, не соответствующий реальной структуре власти, не ограничивающий государственную власть во имя сохранения гражданских прав и свобод, а тем более санкционирующий от имени государства их подавление, не зависимо от наименования и места в иерархии законов не может быть признан конституционным.
Так, все советские Конституции содержали нормы, отражавшие социальную реальность того времени: принадлежность власти трудящимся массам и лишение в связи с этим активного и пассивного избирательного права значительной категории лиц, монопольную власть КПСС над государством и обществом, монопольную власть государства над экономикой и т.д. Эти нормы были реальны по существу, но не были конституционны, так как представляли собой позитивную санкцию всесилия произвола, открыто выражали и закрепляли диктатуру. С другой стороны, в Конституции были нормы о правах и свободах, конституционные по форме, но не реальные, фиктивные по существу. То, что было реально, было неконституционно, а то, что было конституционно - не реально.
Таким образом, как показывает советский опыт, наличие самой конституции далеко не во всем предопределяет реальное существование конституционализма. Однако нельзя недооценивать сам факт наличия конституции. Ее принятие, даже при очевидной фиктивности становится показателем государственного прогресса. Наличие в советском обществе писанной конституции несколько смягчало авторитарный режим, придавало ему некоторую юридическую оформленность, вводило в правовые границы. Вместе с тем, хотя конституционный строй основывается на конституции, самой конституции как правового акта, еще недостаточно, чтобы конституционализм стал фактором государственной действительности. Сложившаяся система общественных отношений и связей должна быть тождественной системе правовых норм, регламентирующих эти отношения. Важно, поэтому, чтобы конституция как основной правовой акт поддерживалась и гарантировалась всем государственным и общественным строем.
Те принципы конституционного строя, которые нашли свое отражение в дореволюционном законодательстве и были в той или иной мере реализованы в социальной действительности (разделение властей, народный суверенитет и народное представительство, гражданские и политические свободы), также были представлены в нормах государственного права советского периода, но по существу остались фикцией.
Автор: Ткачева Н.А.