28.12.2011 2838

Деятельность суда присяжных в ставропольской губернии

 

Необходимо отметить, что участие представителей самых широких слоев российского общества в деятельности суда с участием присяжных заседателей заставляло следственные и судебные органы более внимательно относиться к ведению уголовных дел. Подтверждение этому мы находим при изучении некоторых уголовных дел, рассмотренных Ставропольским Окружным Судом в период с 1906 по 1917 годы.

В соответствии с Уставом Уголовного Судопроизводства от 24 ноября 1864 г., регламентировавшего судопроизводство в окружных судах, дело направлял в суд прокурор с препроводительным письмом, составленным на типографском бланке. В нем он сообщал, что «на основании ст. 541 Устава Уголовного Судопроизводства имеет честь предложить на рассмотрение Окружного суда»:

1. подлинное дело такого-то по статьям таким-то Уложения о наказаниях, например: «на основании 201 ст. Устава Уголовного Судопроизводства, крестьяне Выставкин А.,.Хворостян И., Поноженко А., Стариков М., Андреев П., Морокин М., Гладких Ф., Бурлаков И., обвиняемые по 13, 1489 и 1 ч. 1490 ст. Уложения о наказаниях», подлежат суду Ставропольского Окружного суда с участием присяжных заседателей. Производство по «сему делу представлено в 1 томе»;

2. обвинительный акт о предании его суду с участием присяжных заседателей, вместе со списком лиц, подлежащих вызову в судебное заседание.

Направление в суд дела и обвинительного акта было обусловлено тем, что «по делам, решаемым не иначе как с участием присяжных заседателей, судебному производству предшествуют, во всяком случае, предварительное следствие и предание обвиняемого суду» (ст. 544 Устава Уголовного Судопроизводства.)

Согласно ст. 543 Устава Уголовного Судопроизводства предание суду с участием присяжных заседателей осуществлялось либо заключением прокурора о предании обвиняемого суду в форме обвинительного акта, либо определением Судебной Палаты.

К обвинительному акту прилагался список лиц, подлежащих вызову к судебному следствию. Например, в деле о крестьянах Выставкине А., Хворостяне И., Поноженко А., Старикове И., Андрееве П., Морокине М., Гладких Ф., Бурлакове И., обвиняемых по 13, 1489 и 1 ч. 1490 ст. Уложения о наказаниях вызову «к судебному следствию подлежали: 8 обвиняемых, 6 свидетелей и врач-эксперт». При этом суд был не вправе отказать прокурору в вызове свидетелей, указанных им в обвинительном акте или в особом требовании, предъявленном председателю суда во время приготовительных к суду распоряжений.

В каждом из изученных нами уголовных дел Государственного Архива Ставропольского края первым документом суда, подшитым после обвинительного акта, было определение распорядительного заседания суда, выполненное на типографском бланке (ст. 547 Устава Уголовного Судопроизводства).

Проводилось распорядительное заседание в составе трех членов суда, один из которых был председательствующим при товарище Прокурора и секретаре. Например, «в распорядительном заседании» 12 сентября 1914 года по делу о крестьянах Выставкине А., Хворостяне И. и других, обвиняемых по 13, 1489 и 1 ч. 1490 ст. Уложения о наказаниях председательствовал Петров Н.С., членами суда являлись Тарашкевич С.К., Кокаев К.Н., при прокуроре Орловском О.М. и помощнике секретаря Севостьянове В.А. Распорядительное заседание считалось предварительным рассмотрением дела (ст. 548 Устава Уголовного Судопроизводства), причем по всем вопросам, рассматриваемым в этом заседании, суд обязан был «постановлять определения не иначе, как по выслушании» заключения прокурора.

В случаях, когда суд определял «дать делу дальнейший ход» в установленном законом порядке с участием присяжных. заседателей, предпринимались подготовительные действия к судебному разбирательству (ст. 556 Устава Уголовного Судопроизводства). В уездную тюрьму, где находился подсудимый, направлялись копия обвинительного акта и список лиц, «которых предполагалось вызвать в суд», а также письмо с просьбой вручить эти документы подсудимому, разъяснить ему содержание ст. 557 Устава Уголовного Судопроизводства и расписку подсудимого «доставить в Суд в возможно непродолжительном времени». Так, в деле о крестьянине Петрове П., обвиняемом по 940 ст. Уложения о наказаниях содержится указание Терскому Волостному Старшине «вручить копии с обвинительного акта и списка свидетелей подсудимому Петрову П.» Согласно ст. 557 Устава Уголовного Судопроизводства «при выдаче подсудимому означенных документов», ему «объявлялось, что он в семидневный срок обязан довести до сведения суда: избрал ли он кого-либо себе защитником и не желает ли, чтобы какие-либо другие лица, сверх указанных в предъявленном ему списке, были допрошены в качестве свидетелей и по каким именно обстоятельствам» Разъяснялось также, что он «имеет право избрать защитника, как из присяжных поверенных, так и из других лиц, коим закон не воспрещает ходатайства по чужим делам» (ст.. 565 Устава Уголовного Судопроизводства).

За три недели до открытия судебного заседания из очередного списка назначали тридцать заседателей для присутствия в течение всего периода заседания. Сверх того назначались шесть запасных заседателей из особого списка (ст. 550 Устава Уголовного Судопроизводства). Следует обратить внимание на тот факт, что Закон от 12 июня 1884 г. сократил число присяжных заседателей до 24-х, а запасных заседателей - до 3-х человек. Связано это с правом отвода присяжных и в данном случае, по словам Фойницкого И.Я., «каждой стороне обеспечивается участие в суде присяжных тех именно лиц, которым она наиболее доверяет, представляя собой общественную совесть, Это сообщает ему высокий нравственный авторитет, и чем глубже корни, чем важнее дела, к участию в которых они приглашаются, тем тверже и шире право отвода, сторонам представленное». По Судебным Уставам 1864 года стороны, могли отводить присяжных заседателей, не объясняя причин отвода. Прокурор или частный обвинитель имели право отвести не более шести заседателей. Подсудимому, а если их несколько, то всем им вместе предоставлялось право отвести столько заседателей, чтобы из общего числа тридцати осталось не менее восемнадцати неотведенных лиц. Из числа неотведенных для участия в процессе путем жеребьевки избиралось двенадцать комплектных и двое запасных присяжных заседателей. Закон 12 июня 1884 года свел право отвода обвиняемого с максимального 12 до 3. Однако в Ставропольской губернии были случаи несоответствия нормам данного закона, например: в деле по обвинению Николая Приходько в убийстве по 4 п. 1453 ст. Уложения о наказаниях было назначено из очередного списка 30 заседателей и 6 запасных заседателей из особого списка.

Присяжные заседатели, избранные по жребию, извещались повестками, установленными для вызова к предварительному следствию. В каждой повестке указывалось время и место, где будет проходить судебное следствие, например, «крестьянину села Солдатско-Александровского Гаврилову Г. необходимо было явиться в Суд в Уголовное отделение села Воронцово-Александровского 27 мая 1914.г. к 9 часам утра». Далее перечислены меры ответственности «за неявку в суд без законных причин» со ссылкой на нормы действующего законодательства. Законные причины «неприбытия в суд» Устав Уголовного судопроизводства определяет в статьях 388 и 650: лишение свободы; прекращение сообщений во время заразы, нашествия неприятеля, необыкновенного разлития реки; внезапное разорение от несчастного случая; болезнь, лишающая возможности отлучиться от дома; командировка или особенное поручение по службе; несвоевременное получение повестки о вызове в суд, позже, чем за неделю до открытия, и другие.

Повестки в двух экземплярах и письмо Волостному старшине того или иного уезда отправлялись Канцелярией Ставропольского Окружного Суда «с просьбой вручить первый экземпляр повестки означенному в ней лицу, а второй - с росписью получателя возвратить в суд немедленно по вручении». Если вызываемые присяжные «переменили место жительства, повестки на их имя надлежит немедленно переслать по месту их нового жительства и об этом немедленно довести до сведения Суда». Канцелярия Ставропольского Окружного суда указывала, что несвоевременное исполнение вышеизложенного, влечет за собой «отложение слушания дела, отягчение участи лиц содержащихся под стражей и обременение частных лиц и казны излишними судебными по делу издержками». Таким образом, проанализировав архивные материалы по данному вопросу, мы можем говорить о внимательном и серьезном отношении Канцелярии Ставропольского Окружного суда к подготовке и деятельности суда с участием присяжных заседателей.

За три дня до открытия судебного заседания каждому подсудимому сообщался именной список как судей и прокурора, так и присяжных заседателей. В судебном заседании должны были присутствовать: не менее трех судей, в том числе председатель суда или «исправляющий его должность»; прокурор или его товарищ; секретарь или его помощник.

Согласно ст. 572 Устава Уголовного Судопроизводства, каждое дело за неделю до его слушания должно было быть доставлено туда, где предполагалось открыть судебное заседание. Ставропольский Окружной суд рассматривал дела не только в Ставрополе, но и выезжал в Благодаринский, Прасковейский, Святокрестовский и другие уезды Ставропольской губернии. Важно отметить, что судебные заседания с участием присяжных в селах Александровском, Благодарном, Воронцово-Александровском и других проходили с не меньшим интересом и в полном соответствии с Судебными Уставами 1864 года.

Во всех изученных нами уголовных делах есть протоколы судебного заседания. В отдельных случаях весь протокол написан от руки, но рукописный текст легко читается, почерк четкий, разборчивый. Ведение протокола судебного заседания четко определялось в главе десятой «О протоколах судебных заседаний» Устава Уголовного Судопроизводства. Статья 836 требовала указывать в данном документе следующие данные: время и место заседания с указанием, в котором именно часу оно открыто и закрыто; должностные лица, присутствующие в заседании; состав присутствия присяжных заседателей; предмет дела, рассмотренного в заседании; участвующие в деле лица; свидетели; все действия, происходившие в заседании, в том именно порядке, в каком они совершались; замечания и возражения относительно порядка каждого из действий. Важным, на наш взгляд, является момент начала и окончания судебного заседания, так как усталость, снижение внимания присяжных заседателей в вечерние часы оказывали влияние на качество выносимого вердикта. Так, судебное заседание по делу Приходько Н., обвиняемого в убийстве по 4 п. 1453 ст. Уложения о наказаниях, было открыто 7 сентября 1913 года «в 8 часов 15 мин. вечера» и закончилось «в 12 часов 30 мин. вечера». Перед рассмотрением каждого дела председатель суда предъявлял составленные для заседания списки заседателей сначала прокурору или частному обвинителю, а потом подсудимому. Присяжные заседатели отводились сторонами без объяснения причин отвода, который производился вычеркиванием на списке имен отводимых заседателей. Как мы уже указывали ранее, Законом 12 июня 1884 г. право отвода было сокращено: прокурор или частный обвинитель имел право отвести не боле трех заседателей, такое же право принадлежит подсудимому, а если их несколько - то всем им вместе. Из числа неотведенных лиц, если их окажется не менее восемнадцати, назначалось по жребию, для решения дела, двенадцать комплектных и двое запасных присяжных заседателей (ст. 658 Устава Уголовного Судопроизводства в редакции Закона 12 июня 1884 года). В протоколах судебных заседаний Ставропольской губернии очень подробно излагался порядок составления списков комплектных и запасных присяжных заседателей. Согласно статье 659 Устава Уголовного Судопроизводства для составления «присутствия присяжных по жребию председатель суда опускал билеты неотведенных в ящик, перемешивал их и потом вынимал по одному четырнадцать билетов, провозглашая каждое вынутое имя». Первые двенадцать заседателей составляли присутствие присяжных, а последние двое, хотя и должны были находиться в судебном заседании, но в состав присутствия поступали лишь в случае выбытия кого-либо из двенадцати, до постановления решения. Списки присяжных заседателей были записаны на специально отпечатанных типографских бланках и заверены Председательствующим, членами Суда и секретарем. Формирование скамьи присяжных заседателей завершалось приведением к присяге, которую все находящиеся в зале заседания должностные и частные лица выслушивали стоя. Кони А.Ф. писал, что «именно в присяге проявляется судейская совесть», «с ее голосом надо считаться, под угрозою глубокого душевного разлада с собой» Православных к присяге приводил священник, который читал перед ними следующее клятвенное обещание: «Обещаю и клянусь, что по делу, по которому я избран присяжным заседателем, приложу всю силу разумения моего к тщательному рассмотрению как обстоятельств, уличающих подсудимого, так и обстоятельств, его оправдывающих, и подам решительный голос согласно с тем, что увижу и услышу на суде, по сущей правде и убеждению моей совести, не оправдывая виновного и не осуждая невинного, памятуя, что я во всем этом должен дать ответ перед законом и перед Богом на страшном суде Его» (ст. 666 Устава уголовного судопроизводства). Каждый присягающий, «прикладываясь к кресту и Евангелию», произносил вслух: «Клянусь». Однако, анализируя списки лиц, имеющими право быть присяжными, мы находим заседателей неправославного исповедания. Так, в Общем списке лиц, имеющими право быть избранными в присяжные заседатели Ставропольского Окружного Суда на 1906 год (по Александровскому уезду) помимо православных были включены старообрядцы - 23 человека, лица армяно-григорианского вероисповедания - 7 человек, лютеранского - 9 человек, римско-католического - 7, иудейского - 1 человек, магометанского - 1 человек, а также были представители молоканской секты - 3 человека. Заседатели неправославного вероисповедания приводились к присяге согласно догматам и обрядам их веры духовным лицом того же вероисповедания (ст. 667 Устава уголовного судопроизводства). Когда в месте заседания суда не оказывалось духовного лица неправославного вероисповедания, то присяжных заседателей приводил к присяге председатель суда (ст. 668 Устава уголовного судопроизводства). Собственно, говорить о присяжных заседателях, используя это сочетание слов в его непосредственном значении, можно лишь после принятия ими присяги. Однако и дореволюционное законодательство, и Закон от 16 июля 1993 г. использует понятие «присяжный заседатель» применительно к потенциальным присяжным заседателям, не учитывая момента принятия ими присяги.

Согласно ст. 670 Устава Уголовного Судопроизводства присяжные заседатели «для управления их совещаниями избирали из среды себе старшину». Далее председатель суда объяснял присяжным их права, обязанности и ответственность.

Важно отметить, что при очень подробном отражении процессуальной формы судебного заседания в протоколе не излагалось содержания показаний допрошенных по существу. Например, обычно указывалось только, что «председательствующий предложил свидетелю» такому-то «рассказать, что ему известно по делу». Однако подобное ведение данного документа полностью соответствовало требованиям закона, который гласил: «Протокол судебного заседания должен быть составлен таким образом, чтобы из него можно было видеть весь ход дела на суде и удостовериться в соблюдении тех правил, нарушение коих может быть поводом к отмене приговора. По делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, в протоколе судебного заседания не прописываются показания и объяснения, относящиеся не к порядку производства, а к самому существу дела» (ст.837 и 838 Устава Уголовного Судопроизводства). Ни в одном из изученных дел в протоколах судебного заседания не отражены вопросы присяжных заседателей к подсудимым, свидетелям и экспертам. Хотя в силу закона по делам, председатель суда должен был обращать особое внимание на то, чтобы они воспользовались всеми средствами для обстоятельного рассмотрения дела, и по требованию их дать им надлежащие объяснения в простых и понятных словах. В процессе судебного следствия присяжные заседатели имели и равное с судьями право «на осмотр следов преступления, поличного и других вещественных доказательств», а также они через председателя суда могли предлагать вопросы «допрашиваемым лицам и подсудимому» по всем обстоятельствам дела, «представляющимся им недостаточно разъясненными» (ст. 672, 684 Устава Уголовного Судопроизводства).

В протоколах судебных заседаний отражалось участие прокурора и защитника записями о том, в каких случаях суд выносил решение, выслушав заключение прокурора или мнение сторон, когда они «возбуждали» вопросы к тем или иным лицам, а также заявляли ходатайства. Содержание их речей в прениях сторон в протоколе судебного заседания не отражалось.

По окончании судебного следствия и заключительных прений суд приступал к постановлению вопросов, подлежащих разрешению. Их основанием по существу дела должны были служить не только выводы обвинительного акта, но также «судебное следствие и заключительные прения, в чем они развивали, дополняли или изменяли те выводы» (ст. 750, 751 Устава Уголовного Судопроизводства). Три вопроса - совершилось ли событие преступления; было ли оно деянием подсудимого; должно ли оно быть вменено ему в вину, - соединялись в один главный вопрос о виновности подсудимого, «когда ни кем не возбуждено сомнения ни в том, что событие преступления действительно совершилось, ни в том, что оно должно быть вменено подсудимому в вину, если признано будет его деянием» (ст. 754 Устава Уголовного Судопроизводства). Вопрос о виновности подсудимого дополняли частные вопросы об обстоятельствах, которые увеличивали или уменьшали степень виновности.

В каждом из изученных нами дел есть вопросные листы на бланках, в которых слева впечатаны вопросы присяжным заседателям, а справа от руки написаны ответы на них. Количество вопросов, на наш взгляд, определяется степенью сложности и объемом рассматриваемого дела. Так, например, рассмотрев 13 марта 1913 года все стороны уголовного дела крестьян Жирова, Гузеватова, Шавкунова, обвиняемых в убийстве Семена и Митрофана Люботинских, присяжные вынесли обвинительный вердикт, ответив на три вопроса в вопросном листе, а в судебном следствии по делу о крестьянах Веселове, Гревцове и др. вопросный лист содержал восемь вопросов. Согласно статье 758 Устава Уголовного судопроизводства, если в преступлении или проступке участвовало несколько лиц, то о степени участия каждого из них постановлялся отдельный вопрос.

В делах, решаемых с участием присяжных заседателей, вопросы должны были быть составлены «в общеупотребительных выражениях по существенным признакам преступления и виновности подсудимого, а не в виде принятых в законе определений». В соответствии со ст. 764 Устава Уголовного судопроизводства вопросы, «поставленные окончательно излагались на вопросном листе, подписываемом всеми членами суда. Закон 15 мая 1886 г. «исключил из текста статьи слово окончательно». Это дало возможность присяжным заседателям в случае, если «в совещательной комнате у них возникнут какие-либо сомнения, вернуться в зал заседаний и изменить редакцию вопросов». Далее Председательствующий излагал присяжным заседателям заключительное слово согласно статьям 801-816 Устава Уголовного судопроизводства. Для совещания они удалялись в назначенную комнату, охраняемую стражей. Выходить из этой комнаты в какую либо другую, кроме зала заседания присяжные без разрешения председателя суда не могли.

Особая роль отводилась старшине присяжных заседателей. Он должен был наблюдать за порядком совещаний и рассуждений, направлять к постановленным вопросам. Затем проводилось голосование по каждому вопросу отдельно в устной форме и как отмечалось при подготовке реформы такая форма голосования вводилась «во-первых, для устранения начал письменности из процесса, и, во-вторых, из соображений о возможном наличии неграмотных среди коллегии присяжных заседателей». Введенный законом 28 апреля 1887 года образовательный ценз не повлиял на содержание 809 ст. Устава Уголовного судопроизводства и порядок голосования остался прежним. Не получило поддержки и предложение о тайном голосовании по тем же соображениям. После «подачи голосов» всех присяжных заседателей последним «объявлял свое мнение» старшина.

Данное правило вводилось в качестве гарантии самостоятельности решения присяжных и отсутствия, какого бы то ни было давления старшины. После подсчета утвердительных и отрицательных голосов, старшина присяжных заседателей «означает против каждого вопроса последовавшее решение». В соответствии со ст. 811 Устава Уголовного судопроизводства «решение каждого вопроса должно состоять из утвердительного «да» или отрицательного «нет» с присовокуплением того слова, в котором заключается сущность ответа. Так, на вопросы: «Совершилось ли преступление? Виновен ли в нем подсудимый? С предумышлением ли он действовал?» утвердительные ответы должны быть: «Да, совершилось. Да, виновен. Да, с предумышлением». Когда присяжные заседатели «признают, что одним утверждением или отрицанием невозможно с точностью выразить их мнение», то на основании ст. 812 Устава Уголовного Судопроизводства они могут дать «надлежащее значение ответу, прибавлением к установленным выражениям некоторых слов». Например, в деле о крестьянах Выставкине А., Хворостяне И. и других, обвиняемых по 13, 1489 и 1 ч. 1490 ст. Уложения о наказаниях, на вопрос: «Виновен ли подсудимый Выставкин А. в том, что по предварительному с другими уговору и сообща, 26 мая 1914 года на улице ударами железной палки и камнями нанес Белову П. тяжкие, подвергающие жизнь опасности побои?» Ответ присяжных: «Да, виновен, но раны легкие, не угрожающие жизни». Как нам кажется, данная формулировка говорит о внимательном рассмотрении присяжными всех материалов по делу, включая медицинское заключение.

Рассматривая другое уголовное дело о крестьянах Халаимове П., Халаимове Г., Афанасьеве Е. и других, обвиняемых по 13 и 1481 ст. Уложения о наказаниях, присяжные, отвечая на вопросы вопросного листа, отнеслись к выполнению своих обязанностей не менее ответственно. Вот один из вопросов: «Виновен ли подсудимый Афанасьев Е. в том, что по предварительному с другими лицами соглашению и вместе с ними, с обдуманным заранее намерением, 4 февраля 1908 г. ударами тупого орудия причинил крестьянину Минакову П. в области головы три раны..?». Ответ присяжных заседателей: «Да, виновен, без заранее обдуманного намерения в запальчивости и раздражении». Анализируя материалы указанного уголовного дела, можно прийти к заключению, что крестьянин Минаков П. был избит за то, что «принимал краденное» и, тем самым, вызывал у многих «раздражение». Однако, это не давало права подсудимым наносить побои,. которые повлекли потерю сознания потерпевшим и сказались на его здоровье. В данном случае, мы считаем, что присяжные заседатели проявили принципиальность и мудрость, а также вполне успешно разобрались в деталях преступления. В результате, они вынесли обвинительный вердикт в отношении Халаимова Г., Халаимова Я. и Афанасьева Е., а Халаимов П. и Никишин А. - признаны невиновными. Исходя из вышесказанного мы можем утверждать, что правильное составление вопросного листа имело очень важное значение и, изучив некоторые из них, мы заметили, что вопросы действительно были четко сформулированы и составлены в доходчивых понятных выражениях.

Об ответственном отношении к своим обязанностям говорят и другие вердикты, выносимые присяжными заседателями. Они вдумчиво и подробно исследовали обстоятельства совершенных подсудных деяний, и на их основе выносили вердикт. В деле о крестьянах Гапотченко, Решетняке, Анохине, обвиняемых в «покушении на кражу, при оружии, имущества из квартиры капитана Евсеева», присяжные, проанализировав доказательства, вынесли обвинительный вердикт в отношении Решетняка и Гапотченко, Анохин - признан невиновным. В другом деле о крестьянах Федоре Веселове, Федоте Гревцове, Василии Караваеве и Алексее Бутылине, обвиняемых в том, что «в ночь на 30 мая 1907 года в селении Воронцово-Александровском Прасковейского уезда Ставропольской губернии задумав заранее и согласовав между собой лишить жизни крестьян Алексея и Софью Шевченко, с целью похищения принадлежащих им денег и другого имущества, причинили ударами каким-либо твердым тупым орудием по головам их тяжкие повреждения, от которых Шевченко умерли. Похищено было деньги и разное домашнее имущество» Указанные крестьяне «обвинялись в преступлении, предусмотренном 4, 9, 13 п. 1453 ст. Уложения о наказаниях, вследствие этого на основании 201 ст. Устава Уголовного Судопроизводства эти крестьяне подлежат суду с участием присяжных заседателей». В результате судебного следствия присяжные вынесли обвинительный вердикт, на основе которого был вынесен приговор. В каждом из изученных уголовных дел, по которым присяжные заседатели вынесли вердикт о виновности подсудимого, мы находим вопросный лист о мере наказания и о судьбе вещественных доказательств. Далее подшит приговор, постановленный на основании решения присяжных заседателей, в котором отсутствуют «мотивировки решений, так как имеется вердикт присяжных, не подлежащий обсуждению». Окружной суд обязан был изложить только соображения, относящиеся исключительно к применению к подсудимому законов в части определения о мере наказания. Если присяжные своим вердиктом оправдывали подсудимого, то председатель суда немедленно объявлял его «свободным от суда и от содержания под стражей, если он состоял под арестом» (ст. 819 Устава Уголовного судопроизводства).

С 1914 года в уголовных делах мы находим «определения», в которых содержатся указания «о выдаче присяжным заседателям суточных и путевых денег». Появление таких документов связано с изданием 26 ноября 1913 года закона «О назначении присяжным заседателям от казны суточных и путевых денег», по которому каждый присяжный заседатель, проживающий постоянно «вне места заседания суда», мог, предъявив требования, получить из казны «суточные деньги за каждый день отлучки из места жительства в размере 50 или 75 копеек либо 1 рубля, согласно общему расписанию местностей». Путевые деньги, «если присяжный проживал на расстоянии более 25 верст, составляли по три копейки на версту в оба пути». В целом саму процедуру судебного производства в Ставропольской губернии в начале XX века во многом надо оценить положительно. Необходимо отметить наличие подробного протокола судебного заседания (на бланках), который подсказывал суду последовательный процессуальный порядок рассмотрения дела, исключал или предупреждал нарушение судом процессуальных правил.

Тем не менее, в протоколах судебных заседаний отсутствуют показания подсудимых, свидетелей, экспертов по существу дела и это не дает представления об исследовании судом доказательств, что должно было бы затруднять работу кассационной инстанции при принятии решений по таким делам.

В заключении, мы хотели бы обратить внимание еще на один момент. Одним из самых серьезных оснований для нападок на исследуемый институт является его низкая репрессивность и, на наш взгляд, анализ суда присяжных в Ставропольской губернии будет неполным без данных о приговорах, выносимых судами с участием присяжных заседателей.

В Ставропольской губернии за период с 1906 по 1914 год число осужденных лиц присяжными составило 4205 человек, а без присяжных - 3285; число оправданных присяжными за тот же период составило 2144 человек, без присяжных - 1046. Анализируя данные статистики, мы можем сказать, что число оправданных и осужденных лиц присяжными заседателями существенно превышало число подсудимых, дела которых рассматривались без их участия, а также следует отметить, что обвинения в слабой репрессивности суда присяжных несколько несправедливы.

Необходимо отметить, что закон 2 марта 1910 года предоставил присяжным заседателям право знать, какое наказание или другие последствия их решения грозят подсудимому и тем самым получили возможность более объективно подходить к решению его участи. Данный закон, на наш взгляд, не только повлиял на выносимые вердикты, но и устранил почву для «упреков» присяжных в несправедливой мягкости приговоров.

В процессе работы суда присяжных расширялось и поле деятельности в сфере квалификации преступлений: в отличие от 1907 г., когда этим судом были рассмотрены дела по 13 видам уголовных преступлений, в 1909 г. суд охватил уже 22 дела такого рода. В его юрисдикцию вошли дела от «нарушений общественного спокойствия» до «смертоубийств». Ставропольский суд присяжных достаточно успешно функционировал и повлиял не только на российское правосудие, но и, как нам кажется, на российское общество в целом, о чем писал Кони А.Ф.: «Деятели судебного состязания не должны забывать, что суд, в известном отношении, есть школа для народа, из которой помимо убеждения к закону, должны выноситься уроки служения правде и уважения к человеческому достоинству. В огромном числе серьезных дел общество, в лице своих представителей, присяжных заседателей, не только участвует в решении вопроса о вине и невиновности подсудимого, но и получает назидательные указания. Важное педагогическое значение суда присяжных должно состоять именно в том, чтобы эти люди, оторванные на время от своих обыденных и часто совершенно бесцветных занятий и соединенные у одного общего, глубокого по значению и налагаемой им нравственной ответственности, дела уносили с собой, растекаясь по своим уголкам, не только возвышающее сознание исполненного долга общественного служения, но и облагораживающее воспоминание о правильном отношении к людям и достойном обращении с ними. Этот суд должен укрепиться в нашей жизни, а не отойти в область преданий».В дальнейшем деятельность суда с участием присяжных заседателей испытывала трудности, которые были связаны с ходом первой мировой войны 1914 года. Рассмотрение некоторых уголовных дел было «перенесено на 1917 год» или «перенесено до окончания войны». В 1917 году с приходом к власти Временного правительства развитие суда присяжных, по мнению многих авторов, пошло по демократическому пути. Действительно, 4 марта 1917 года Указом Временного правительства упразднялись верховный уголовный суд и особые присутствия Сената, судебных палат и окружных судов с участием сословных представителей, а Постановлением от 30 марта 1917 года «дела, подсудные этим установлениям передавались в компетенцию суда присяжных». Другим Постановлением Временного правительства «Об уголовной и гражданской ответственности служащих» от 11 апреля 1917 года к рассмотрению присяжными были возвращены все категории дел, изъятые в 70-80-е годы XIX века. Был отменен также имущественный ценз и другие ограничения для лиц, которые избирались в присяжные заседатели.

Однако, как указывает Демичев А. А., «полная реализация законодательства Временного правительства о суде присяжных привела бы на практике к отрицательным результатам», так как, «новое законодательство не было четко сбалансировано, в нем оказалось много пробелов». Кроме того, по мнению Демичева А.А., и мы полностью разделяем его точку зрения, «внутренняя логика развития суда присяжных» к 1917 году «не требовала серьезных изменений в устройстве» данного института. Суд присяжных был упразднен Декретом о суде №1 22 ноября 1917 года. Декрет о суде №2 1918 года вновь учредил окружные суды, которые рассматривали уголовные дела в составе 12 народных заседателей и 2-х запасных. Этот декрет, в сущности, сохранил суд присяжных, но под названием окружного народного суда. Интересно отметить, что ст. 29 Декрета о суде №2 предусматривала решение заседателями «вопроса не только о факте преступления, но и о мере наказания, причем они имели право уменьшить положенное в законе наказание по своему убеждению вплоть до условного или полного освобождения обвиняемого от всякого наказания». Заключительное слово председательствующего отменялось. Он должен был дать только заключение о мере наказания, а в совещании народных заседателей участвовать с правом совещательного голоса (ст. 30 Декреты о суде №2). Если говорить о вознаграждении заседателей, то оно определялось губернскими и городскими Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов «с обязательностью постепенного перехода к бесплатному несению гражданами государственной повинности по отправлению правосудия». Тем не менее, новая власть в ряде районов некоторое время использовала старую судебную систему и причиной этого явления ученые называют: «Угрожающие темпы роста преступности, резкое увеличение количества ждущих своего разрешения уголовных дел, боязнь разгула вышедшей из-под контроля толпы - все это заставляло руководителей местных Советов в некоторых случаях идти на сохранение тех государственных органов, деятельность которых подлежала полному и безоговорочному прекращению в соответствии с нормами правительственных актов». Алешкина Э.И. в книге «Местное правотворчество в период создания Советского государства» писала о том, что. «старые суды, прокуратура, адвокатура сохранились в Ставропольской, Омской губерниях» до марта 1918 г. Однако, анализируя материалы Государственного Архива Ставропольского края, мы находим данные, которые указывают, что суд присяжных действовал в нашем регионе вплоть до 1920 г. Так, 16-20 сентября 1919 г. в Благодаринском уезде Ставропольской губернии проходила сессия с участием присяжных. Изучив уголовные дела и протоколы судебных заседаний, мы можем утверждать, что в нашем регионе действительно сохранилось действие дореволюционного законодательства. Отличие заключается только в том, что на старых бланках слова «по указу Его Императорского величества» зачеркивались, а формулировка «Именем Закона» вписывалась сверху.

Только 31 октября 1922 года ВЦИК принял «Положение о судоустройстве РСФСР», согласно которому были упразднены окружные суды, а вместе с ними и суд с присяжными заседателями.

Таким образом, анализируя деятельность суда с участием коллегии присяжных заседателей, мы пришли к выводу, что в начале XX века не существовало канцелярии суда присяжных и всю техническую работу по обслуживанию деятельности данного института осуществляла, причем весьма успешно, канцелярия Ставропольского Окружного Суда.

Ставропольский Окружной Суд рассматривал дела не только в Ставрополе, но и выезжал в Благодаринский, Прасковейский, Святокрестовский и другие уезды Ставропольской губернии, что подтверждает прогрессивность и раскрепощенность взглядов в провинции. Важно отметить, что судебные заседания с участием присяжных в селах Александровском, Благодарном, Воронцово-Александровском и других проходили с неменьшим интересом и в полном соответствии с Судебными Уставами 1864 года.

Анализируя деятельность суда присяжных, мы впервые изучили протоколы судебных заседаний с участием присяжных заседателей в Ставропольской губернии и заметили, с каким вниманием и серьезностью относились к данному институту в начале XX века. Об этом свидетельствуют подробность протоколов (на бланках), которая подсказывала суду законный и последовательный порядок, наличие грамотно составленного вопросного листа. Однако в протоколах судебных заседаний отсутствуют показания подсудимых, свидетелей, экспертов, речи прокурора и защитника в прениях, вопросы присяжных заседателей к подсудимым, свидетелям, что затрудняет получение полной картины деятельности данного института.

Тем не менее, мы можем с полной уверенностью говорить о том, что введение и действие суда присяжных в Ставропольской губернии было прогрессивным явлением и давало надежду на справедливое вынесение приговоров в суде, а также веру в само правосудие.

 

Автор: Новикова Е.С.