Проблемы структурирования менталитета в общегуманитарных науках

Достаточно аксиоматично, что в попытках определения менталитета любой социальной общности наряду с содержательными характеристиками должны присутствовать и структурные. Это предполагает существование структуралистской парадигмы описания строения духовных объектов. Одним из первых, кто обратил внимание на структурированность сферы идеального и применил к анализу сферы духовного системный метод, был А. Богданов. Он полагал, что «любой продукт духовного творчества: научная теория, поэтическое произведение, система правовых или нравственных норм - имеет свою архитектуру, представляет расчлененную совокупность частей, выполняющих различные функции, взаимно дополняя друг друга». При этом следует отметить, что А. Богданов обратил внимание не только на наличие разных структурных единиц в явлениях духовного мира, но и на наличие различностей, «мирно» сосуществующих между собой.

Несколько позже проводимые исследования ментальностей не только подтвердили сделанный А. Богдановым вывод, но и развили его: изучая характер того или иного народа как социальной общности в целом, обнаружили, что основные его черты характеризуются принципиальной противоречивость. Так, американский исследователь М. Лернер, исследуя национальный характер американского общества, отмечал, что «каждой черте американского характера можно отыскать ее полную противоположность. Американцы радушны и одновременно равнодушны, романтичны и циничны, их можно назвать мечтателями, закрыв глаза на их прагматизм и расчетливость». Другой американский социолог Р. Линд, совершенно независимо от своего коллеги, привел конкретные примеры таких антитез. «Например, безоговорочно веруя в принципы индивидуализма и отвергая ограничения, налагаемые на отдельного индивида... американцы на практике часто прибегают к коллективным действиям». Или, проповедуя философию личного материального успеха, они способны и на бескорыстные действия.

Эта противоречивость может рассматриваться как закономерность, поскольку прослеживается не только на американском материале, но в других обществах. В частности, на наличие антиномичных пар в русском национальном характере указывал еще П.Я. Чаадаев. Наиболее подробно остановился на раскрытии антиномичности русского национального характера Н.А. Бердяев в работе «Судьба России». Вот одна из антитез: Россия - страна безграничной свободы духа, страна искания божьей и социальной правды, страна странничества и мученичества за идею, страна бытовой свободы и в этом смысле самая не буржуазная страна в мире. В ней нет всеусредняющего духа мещанства. А вот антитезис. «Россия - страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная прав личности и не защищающая достоинства личности, страна инертного консерватизма...».

Это свойство менталитета отмечалось многими другими специалистами по русской культуре. Это и Д.С. Лихачев, который писал, что «совершенно правы те, кто говорит о склонности русских к крайностям во всем. Центристские позиции тяжелы, а то и просто невыносимы для русского человека». Это и философы-участники «круглого стола», который проводился журналом «Вопроса философии» в 1994г. Это, наконец, и Н.О. Лосский, который, хотя и стремился выявить наиболее характерные с его точки зрения черты русского народа, например, «основная, наиболее глубокая черта характера русского народа есть его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра», разделял точку зрения о противоречивости русского характера: «Если же русский усомнится в абсолютном идеале, то он может дойти до крайнего скотоподобия или равнодушия ко всему; он способен прийти от невероятной законопослушности до самого необузданного безграничного бунта».

Все приведенные выше примеры свидетельствуют о том, что при определении менталитета любой социальной общности наряду с содержательными характеристиками должны присутствовать и структурные. Наиболее удачной в этом контексте концепция бинарных оппозиций К. Леви-Строса.

Согласно его точки зрения, структура мифологического сознания состоит первоначально из двух членов, «для которых переход от одного к другому представляется невозможным». Затем они «заменяются двумя другими эквивалентами. Допускающие наличие, переходного». После этого переходный член может вступить в реакцию с одним из крайних и т. д. Такой структурой, по К. Леви-Стросу, обладает любой миф. Например, «жизнь» и «смерть» (понятия несоединимые) порождают соответственно «земледелие» и «войну». Последняя пара уже способна породить синтетическое понятие - «охота» и т. д.

Развитие данной теории в отечественной науке принадлежит Ю. М. Лотману. Оно связано с тем, что в сознании могут доминировать как бинарные (двоичные), так и тернарные (троичные) структуры. Тернарные структуры отличаются тем, что даже после глубокого потрясения сохраняются определённые элементы предшествующего периода, при этом есть актуальная часть (находящаяся в центре системы) и потенциальная (на периферии), ожидающая своего часа в изменившихся условиях. Это означает, что кроме бинарности черт в виде антиномичных пар в общественном сознании присутствуют черты разных эпох, которые также могут противоречить друг другу.

Подтверждение последнему положению можно найти в конкретно-научной литературе. В частности, Ф. Арьес при описании эсхатологии как показателя средневекового менталитета утверждал: «Желания и грезы, исходящие из глубины существа человека, выражались в определенной системе знаков... Но, и именно это для нас важно, каждая эпоха спонтанно отобрала некоторые знаки, предпочитая их другим, оставляемым про запас, на будущее, поскольку те или иные знаки лучше выражали глубинные тенденции коллективного поведения».

Отвечает предложенным в рассмотренных концепциях методологическим стандартам положение, высказанное А.С. Ахиезером в работе «Россия: критика исторического опыта», в которой содержится теоретическое определение менталитета: «Менталитет может быть выражен как особый, крайне устойчивый способ организации, структуры освоения, осмысления мира через систему основополагающих дуальных позиций».

Бинарность понимания, освоения мира отстаивали многие и современные российские ученые, в частности: В.Г. Хорос и С.С. Рочев, и др.

Однако концепция бинарных оппозиций порождает самый основной вопрос: что образует структуру менталитета, что является его элементами. В качестве ответа на этот вопрос интересной являться взгляд на структуру, принадлежащий М.В. Катаева. Он считает, что «по своей структуре менталитет включает в себя нематериальные компоненты цивилизации и культуры», в качестве которых выступают ценности и основанные на них «модели», «схемы» поведения.

С данной точкой можно согласиться, если учитывать утверждение Н.И. Лапина о том, что по своей природе ценности - «это обобщенные цели и средства.... выполняющие роль фундаментальных норм. Они обеспечивают интеграцию общества, помогая индивидам осуществлять социально одобряемый выбор своего поведения в жизненно значимых ситуациях. Система ценностей образует внутренний стержень культуры, духовную квинтэссенцию потребностей и интересов индивидов и социальных общностей. Она в свою очередь оказывает обратное влияние на социальные интересы и потребности, выступая одним из важнейших мотиваторов социального действия». Будучи «отношением соответствия целей и предмета», «единством воли и представления», ценности являются основой конкретных типов социального поведения, выступая как обобщенные представления людей о целях и нормах своего поведения, представления, воплощающие «исторический опыт и концентрированно выражающие смысл культуры отдельной общности и всего человечества».

Ценности являются теми «энергетическими узлами», теми точками эмоционального приложения в отношениях с миром, которые являются основой механизмов мотивации социального поведения, являющегося «необходимым посредствующим звеном», объединяющим социально-экономическую и духовную жизнь, важной составляющей которой является менталитет. При этом следует особо подчеркнуть, что менталитет не есть система ценностей, но он есть механизм, способ выстраивания и упорядочивания ценностей, способ формирования «картины мира» с тем, чтобы она приобрела уравновешенный и «комфортный» для носителей данного менталитета вид.

«Картина мира», или правильный, «должный» образ действительности включает в свою структуру и деятельностные компоненты. Структура этого образа есть не только ценности, размещенные по мере значимости, но и связанные с ними различные по интенсивности способы действия, или, скорее, «модели», «схемы» поступков. Воспроизведение «правильного» образа мира может осуществляться активным вмешательством в действительность с целью пресечь те изменения в ней, которые выходят за рамки мыслимой «картины», или через механизмы ««экстраполяции», наделения новые, незнакомые элементы внешнего мира привычными атрибутами.

И в том, и в другом случае мы имеем дело с работой ментальных структур. Действие, бездействие, уклонение от действия есть результат срабатывания менталитета.

И в этом контексте целесообразно вспомнить исследование М.Ю. Шевякова, который попытался высказать следующее предположение о процессах, происходящих со структурными элементами менталитета. Условия существования социальной системы порождают доминирующий тип ментальных реакций. Вполне вероятно, что этот тип, отвечая интересам выживания и развития социальной общности в целом, противоречит интересам тех или иных групп и даже отдельных индивидов. Это и создаёт возможность зарождения альтернативного набора мыслительных реакций. Определённое время данный комплекс духовных образований находится на периферии общественного сознания, часто третируется и подавляется. Но не исключены случаи, когда происходит резкая смена природных и социальных условий, и тогда ранее преследуемые способы мышления становятся важнейшим ментальным резервом, при помощи которого общество формирует новые способы мышления. При этом возможны случаи, когда старые, ранее господствовавшие мыслительные навыки начинают представлять бинарную оппозицию новым и занимают опустевшее место ментального резерва, чтобы однажды возродиться (разумеется, в модифицированном виде).

При исследовании структуры менталитета возникает потребность в поиске наиболее тесных точек соприкосновения структурных и содержательных характеристик менталитета. И такие попытки имели место в науке.

Самые важные, фундаментальные черты характера той или иной социальной группы, очевидно, следует искать в тех областях сознания, которые обеспечивают «ориентацию» в социальном мире, поэтому ведущими в мыслительном инструментарии любой культуры являются представления, касающиеся пространства и времени. Косвенным признанием этого факта является тот пристальный интерес к описанию пространственных и временных представлений, которые возникают у исследователей, пытающихся проникнуть дальше поверхностных описаний той или иной культуры. Ю. М. Лотман утверждал даже, что «всякая модель культуры может быть описана в пространственных терминах». Возможно, корректнее было бы выразиться таким образом, что без пространственных терминов невозможно адекватное описание любой культуры.

Структурообразующим ядром при этом является не отдельные представления о пространстве и времени, а синтетическое образование, получившее в культурологии название «хронотоп». Само же знание наличия вариативности в восприятии пространства и времени, было, своеобразным переворотом в области гуманитарных наук. Ведь классические представления содержали как раз обратное: априорность пространства и времени как чувственных представлений, их заданность перед всякой деятельностью.

Однако уже в начале XX века эти представления были подвергнуты переосмыслению. Были выдвинуты теории о нелинейности и неоднородности пространства и времени, о сложных способах организации пространственно-временного континуума. Авторами подобных концепций стали представители совершенно различных научных направлений: А. Эйнштейн, А. Ухтомский, В. Вернадский, М. Бахтин.

В настоящее время наиболее перспективные результаты в изучении менталитета, скорее всего, могут быть получены при анализе представлений о пространстве и времени в той или иной картине мира. Достаточно вспомнить зависимость темперамента русских от бескрайности российских пространств, описанную В.О. Ключевским, или попытку построения более общей концепции зависимости этнической истории от природных факторов, принадлежащую Л.Н. Гумилеву.

В последнее время учеными высказываются определенные догадки об описании «хронотопа», пространственно-временного континуума. Так, на «круглом столе», посвященном проблемам российской ментальности, высказывалось предположение, что социальные потрясения в России могут рассматриваться и как своеобразное «несоответствие» шага Пространства и шага Времени.

Примером пространственно-временного подхода к внутренней структуре менталитета можно считать структурирование менталитета, проведенное И. Мостовой и А. Скорник. Ими были выделены следующие структурные элементы:

1) Партикулярная культура отражает общие тенденции частной жизни и во многом обусловливает формирование личности и ее социальных ролей, а также характер взаимоотношений с другими индивидами. Это нерефлексируемый мир социальных взаимодействий. Все это характеризуется относительной краткосрочностью и четностью границ.

Социальный отклик определяется как реакция общности или индивида на политику, государственную власть, реформы и т.п., которая отличается длительностью исторического существования на некотором социокультурном пространстве.

«Духовная самость» - это такой структурный элемент ментальности, который может быть определен как существующая на рефлексивном уровне культура конкретной социальной общности, ее специфические адаптивные способности.

4) Метасоциальный уровень - это этнокультурная ориентация вовне с параллельным обращением внутрь себя, который можно представить как волевой импульс, накладывающий отпечаток на внутреннюю готовности человека действовать определенным образом.

Достаточно близким к высказыванию российских ученых является мнение Ж. Дюби, согласно которому можно выделить четыре уровня структуры менталитета, рассматриваемого как систему, с учетом их длительности.

1) Быстротечные и поверхностные, возникающие как реакция группы на действия индивида и наоборот.

2) Средние по продолжительности, плавные трансформации, согласующиеся с движением общества в целом, с политическими, экономическими, социальными изменениями.

3) «Темницы долгого времени» - ментальные структуры, не изменяющиеся со сменой поколений, но способные измениться в результате быстрых, хотя, может быть, и незаметных мутаций.

4) Наиболее глубоко залегающий ментальный слой, связанный с биологическими свойствами человека, который изменяется вместе с эволюцией самих биологических свойств в определенных социокультурных условиях.

В современной отечественной науке существуют и другие подходы к структуре менталитета. Однако наиболее значимым для целей нашей работы являются те подходы к структурированию менталитета, в которых рассматриваются структурные элементы, характеризующиеся относительной длительностью исторического существования. В этом отношении интересным является точка зрения на структуру содержания менталитета, принадлежащая

Т.С. Корнеевой. Она выделяет следующие основные компоненты менталитета:

во-первых - социокультурный компонент менталитета, который включает в себя характеристику духовного, религиозного, экономического, политического уклада жизнедеятельности народа в конкретно-исторической среде;

во-вторых - психологический компонент менталитета, выраженный как через так называемый «национальный характер», так и через национальный язык;

в-третьих - цивилизационный компонент менталитета, представляющий собой рациональные смыслы культуры, являющейся интеллектуальным обеспечением цивилизации.

Действительно, можно согласиться с пониманием того, что менталитет как социокультурный феномен жизни общества, вобравший в себя все своеобразие и уникальность культуры народа, нации, особенности его психологии, с необходимостью проявляет себя в любой области общественных отношений, независимо то того, являются ли эти отношения формами проявления человеческой духовности или это сфера производственных, сугубо материальных (экономических) отношений. Это и искусство, и нравственность, и наука, и политика, и философия, но в то же время - это и частная жизнь, и семья. Менталитет любого общества проявляется в организации народного хозяйства, в моральных предустановлениях народа, в политической и частной жизни индивидуума. Но особенно открыто он проявляет себя в содержании духовных явлений жизни общества: его психологии, религии, нравственности, народном творчестве, национальном искусстве.

Рассмотрим более подробно составные части структуры менталитета. Поскольку менталитет - это ядро культуры, основа, условие и гарант ее самобытности, это - скрытая реальность культуры, которая почти не заметна, но фактически реальна как причинность всего остального пространства артефактов культуры, то целесообразно начать рассмотрение структурные элементы менталитета с духовности.

Духовность как основной аспект социокультурного компонента не может образоваться иначе, чем через представления, ценности, чувства и эмоции. Человек рождается в атмосфере духовной культуры своего народа, где на протяжении жизни множества поколений вырабатывается определенный код реальных смыслов, идеалов, способов восприятия, оценок, символов, социально-психологических установок и духовных ориентациях.

Основы духовности народа - это традиции, предания, музыкальная культура, эпос и фольклор, литература, национальное прикладное искусство. Духовность народа сохраняется, как отмечал К. Юнг, покуда «Истина, Добро и Красота живы в его культуре... пока живы в народе опыт доброго отношения к миру и людям, тяга к знанию и чувство красоты».

Следует особо подчеркнуть, что духовность как ценность, традиция, представление определяется конкретно-историческими условиями и, следовательно, у разных народов имеет отличительное содержание, обусловленное объективными и субъективными факторами истории отдельных народов.

В духовном компоненте русского менталитета, например, И.А. Ильин выделить: 1) нравственность (чувство совести, представление о праведности, дух милосердия, жертвенность, терпение); 2) правосознание (волю к миру, братству, справедливости), 3) художественное восприятие мира (вся самобытность русского искусства).

Большая роль в генезисе русской духовности и русского менталитета принадлежит православию. В частности, именно в православной вере видел И.А. Ильин основы русской духовности. Так, он писал, что основы русской духовности, «русского... духа, русской чести и совести, русской семьи и русского правосознания заложены именно в православной вере». Великий русский поэт А.С. Пушкин также считал христианство «великим духовным и политическим переворотом нашей планеты», в священной стихии которого «обновился мир». Поэтому духовная составляющая социокультурного компонента менталитета тесно связана с другим важным аспектом менталитета - религиозным, который в определенной степени является частью духовности. Значение религиозного аспекта в развитии человеческих культур, цивилизаций, менталитета велико, особенно для некоторых восточных странах (например, Китай), поскольку религии проявляется во всех отраслях жизни этих обществ с древнейших времен и по настоящее время. Однако, говоря о роли религии, необходимо отметить, что самобытность культур и психологических установок народов зародились еще в глубокой древности, до появления основных религий современности. Так, самобытная славянская культура на русской земле существовала и до принятия христианства, развиваясь на основе глубокой чувственности, проявляя себя в древних обрядах, ритуалах, песнопениях, плясках, в прикладных и художественных промыслах. До сегодняшнего дня сохранились те особенные черты национальной психологии и народного характера, которые необъяснимы с точки зрения религиозного миросозерцания, а лишь вытекают из образа жизни, климата, природы, географического положения, истории развития народа, например, гостеприимство.

Еще одним из важных моментов в социокультурном компоненте менталитета является экономическое развитие народов. В экономическом развитии различных народов общественными процессами руководят мотивы хозяйственной деятельности, являющиеся издревле составной частью менталитета, истоки чего следует искать в древнейших учениях: Конфуция, Ксенофонта, Платона, Аристотеля и др. Но наиболее выразительно это показал М. Вебер в своих работах «История хозяйства» и «Протестантская этика и дух капитализма». М. Вебер показал, что основные ценности западного менталитета - это этический престиж индивидуального труда, личная инициатива и персональная ответственность каждого индивидуума. Порожденные таким отношением к труду, склад ума и социально-психологические установки российский философ А. Зиновьев назвал «арифметической» ментальностью, подчеркивая культивируемые ею рационализм, индивидуализм и персонализм как превалирующие черты менталитета цивилизаций, основанных на идеях протестантизма.

Рассматривая влияние менталитета на экономическое развитие различных народов, невозможно обойти труды известных русских экономистов, философов и социологов, внесших большой вклад в развитие российской экономики таких, как М.А. Бакунин, Г.В. Плеханов, М.И. Туган-Барановский, П.А. Столыпин, А.В. Чаянов, С.Н. Булгаков и т.д. Так, М.И. Туган-Барановский сформулировал теорию кооперации, основанную на коллективном крестьянском труде; А.В. Чаянов создал теорию трудовых крестьянских хозяйств, где в основе лежал принцип семейно-крестьянского хозяйства. П.Б. Струве создал теорию человеческой годности, отрицая трудовую теорию стоимости и опираясь на концепцию государства - хозяина. С.Н. Булгаков обосновал теорию «устойчивого» мелкого крестьянского хозяйства, не признавая марксистскую теорию ренты и проповедуя идею софийности труда. В.Н. Чернов обосновал теорию социализации собственности на основе коллективного крестьянского хозяйства. В этой связи следует указать, что одним из важных условий успешного развития отечественной экономики на современном этапе является обращение к работам по исследованию ментального опыта хозяйствования поколений России.

Важным аспектом при характеристике социокультурного компонента менталитета является его политическая составляющая, исследование которой позволит ответить на вопросы, каково отношение к политике власти в целом и каждого человека в отдельности, каковы нравственно-психологические и моральные установки в управлении государством. В этой связи интересна работа Н.Е. Забелина «Русский народ», где анализируется отношение русского человека к власти. Н. Забелин вводит понятие «феномен фаворитизма», характеризуемое частую смену власти, свойственную политическому устройству России. Исходя из глубинных - ментальных характеристик русского народа, суть которых Н. Забелин видит в таких качествах, как приверженность власти и одновременный протест против нее, вера в доброго царя и стремление к свободе, правопослушность и анархизм. Автор приходит к выводу, что русский человек очень противоречив в отношении власти: он одновременно ее боится и восстает против нее.

Большое внимание в своих работах соотношению государства и национального менталитета уделял и Н.А. Бердяев, раскрывая их через тезис и антитезис: Вот одна из антитез: «Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ самый аполитичный народ в мире, никогда не умевший устраивать свою землю... Русский народ как будто хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве». И далее Н. Бердяев указывает: «Россия самая государственная и самая бюрократическая страна в мире; все в России превращается в орудие политики,... страна порабощения религиозной жизни государством, страна крепкого быта и тяжелой плоти...». При этом важно отметить, что, по Н. Бердяеву, отсутствует середина в отношениях между полюсами государственности и анархизма, что в России тезис оборачивается антитезисом - бюрократическая государственность рождается из анархизма, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. Следует помнить, что характер и последствия социально-политических реформ России необходимо выводить из своеобразия менталитета. Однако сегодняшние реформаторы даже не задались вопросами об особенностях страны, которую взялись переустраивать, о возможной реакции населения на их действия, что сказалось на таком государственно важном вопросе как национальная безопасность страны.

Такова характеристика составляющих социокультурного компонента менталитета. Следующим компонентом выступает психологический, выражающийся в эмоциональных реалиях, поступках, оценках и смысложизненных ориентации конкретных людей.

Известно, что психосфера менталитета включает неосознаваемые установки, мотивы, потребности, страхи, влечения как индивидуальные, так и коллективные, массовые. Феномен психологического компонента менталитета можно наблюдать в таких сущностных, экзистенциальных, состояниях индивидуума как любовь и ненависть, страх и стыд, вера и покаяние, нравственная солидарность и насилие. Эти чувства невыводимы из каких-либо социальных или биологических структур и составляют неотчуждаемое достояние человека. Они могут развиваться или деградировать в процессе цивилизации, но как не возникают внезапно, так и не исчезают вовсе, и наполняют то «психологическое пространство», в котором живет человек.

Одним из значительных атрибутов психологического компонента является национальная психология, устойчивым ядром которой является национальный характер. Признание реальности существования национального характера как составной части национальной психологии и национального менталитета подтверждают такие известные психологии и философы, как К. Юнг, 3. Фрейд, Э. Фромм, П.А. Сорокин и многие современные исследователи.

Одной из важных психологических категорий, определяющих менталитет, является «социальный характер» (термин введен Э. Фроммом). По Э. Фромму, это «промежуточное звено между социально-экономической структурой и господствующими в обществе идеями и идеалами». Трактовка Э. Фроммом социального характера является методологическим ключом к объяснению национального характера как необходимой составляющей менталитета. Национальный характер - это способ адаптации того или иного народа к специфическим природным и социальным условиям. Национальный характер содействует самосохранению и продолжению существования человеческих этносов. Благодаря национальному характеру люди совершают действия, направленные на следование образцам и нормам, которые соответствуют социокультурным ориентациям данного народа. Именно национальный характер обеспечивает преемственность исторического развития народа и обусловливает специфические национальные особенности деятельности в различных областях материальной и духовной культуры, то есть его менталитет.

Один из важных аспектов психологического компонента менталитета -это национальный язык как психологическая сфера, в которой протекает духовная жизнь народа. Только в языке проявляется та духовная реальность, которая возвышается над сознанием каждого человека как нечто данное, общечеловеческое. Особенность эмоций - это одна из основ своеобразия национального языка.

Как правило, менталитет национальной культуры, даже претерпевая некоторые изменения в ходе истории, все же остается в своей основе постоянным, что позволяет идентифицировать культуру на всем ее историческом пути - от зарождения до расцвета, и может быть, гибели.

В структуре менталитета важно выделить также такой элемент, который позволяет говорить не столько о самоидентичности культуры на протяжении тысячелетий, сколько о цивилизационном единстве России, как и других народов. Следует говорить о чем-то большем, нежели национально-культурный менталитет, а именно о ментальных предпосылках, или основаниях, сложившейся в России цивилизации, то есть о факторах цивилизациогенеза в России, как и в других странах. В этом отношении ментальные факторы цивилизации оказываются общими для ряда народов и даже этносов и носят определенно надэтнический и межэтнический характер. Так, обладая своеобразными культурами, многие народы, населявшие Россию, - тюркские и финно-угорские, закавказские и среднеазиатские - оказались причастными единой, общей для них российской (а затем и советской) цивилизации, и даже обретение национальной независимости и государственной самостоятельности не освободило большинство из них от общих цивилизационных закономерностей и тяготений. На этом основании сегодня со всей определенностью можно утверждать, что многие бывшие советские республики принадлежат до сих пор одной цивилизации, при всех своих существенных типологических отличиях, произошедших за последние десять лет.

Важную роль в формировании цивилизации и ее ментальных предпосылок играют геополитические и природные факторы. Именно об этом говорили В.О. Ключевский, Н.А. Бердяев. В этом отношении значимым является геополитическое положение России, ее отчетливая цивилизационная амбивалетность. В пространстве российской Евразии, пространстве духовном и геополитическом, встретились два разнонаправленных потока мировой истории. Подобное столкновение социокультурных потоков, выражающее глобальный конфликт двух типов человеческой цивилизации, стало своего рода мировым цивилизационным водоворотом, мощным фактором возмущения социокультурных, политических, идеологических и психологических процессов в мире. Принадлежа одновременно к цивилизациям Запада и цивилизациям Востока, российская цивилизация является, по выражению известного историка М. Гефтера, «миром миров», более сложной и внутренне противоречивой системой, более универсальной и всеобщей, нежели Запад и Восток, взятые по отдельности. Таковы, в общих чертах, своеобразие и сущность (на примере России) цивилизационного компонента менталитета.

Всесторонний анализ существующих в философско-культурологической литературе подходов к структурированию менталитета дает возможность откорректировать число структурных элементов, исходя их понимания менталитета как устойчивого культурного субстрата, который является глубинным уровнем коллективного сознания определенной общности людей; как скрытого феномена культуросмысловой реальности общества, воспринимаемого людьми как само собой разумеющегося; как основного консолидирующего фактора, сохраняющего целостность системы культурных координат в пределах данной общности. Воспринимая менталитет в качестве ядра, основы, условия и гаранта самобытности отдельной культуры; в качестве «завета» предков потомкам, следует выделять два структурных компонента:

1) Базовый, или универсальный, или, используя терминологию Ж. Дюби, «темницы постоянного времени», к которому следует отнести черты, свойства, характерные для данной социокультурной общности на протяжении всей истории ее существования. В этот компонент русского менталитета входят, например, терпение, жертвенность, воля к миру, милосердие, которые могут проявляться в самых разных сферах общественной и духовной жизни человека, в частности в моральных, правовых, религиозных, экономических или политических отношениях.

2) Периферийный, или партикулярный компонент, или «социальный отклик» (по И. Мостовой), под которым необходимо понимать реакцию определенной социокультурной общности на те или иные крупные события (принятие, например, на Руси православия), и которая отличается длительностью исторического существования на некотором социокультурном пространстве. К ним можно отнести, в частности, «феномен фаворитизма», который возник на более поздних этапах развития русской истории, а именно в период формирования централизованной государственной власти, приобретающей имперский характер.

Такой подход к структуре менталитета дает возможность понять объективность сосуществования «тезиса - антитезиса» в менталитете любого народа. Один из них есть более раннее порождения, а другой - возник в более позднее время. Так, например, знаменитая антитеза Н.А. Бердяева: Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире (черта менталитета, порожденная в древне киевской Руси) Россия - самая государственная и самая бюрократическая страна в мире (черта, появившаяся на этапе абсолютизма). При этом следует иметь в виду, что «тезис» или «антитезис» могут находиться как в базисном компоненте менталитета, так и в периферийном.

Итак, всесторонний и глубокий анализ проблем структурирования менталитета с помощью разных методологических подходов и парадигм дает возможность сформулировать собственное видение структуры менталитета. Видимо, следует говорить о двух наиболее крупных блоках ментальной структуры, а именно базисный, универсальный, и периферийный, партикулярный.

АВТОР: Гирько А.А.