Политическая культура дагестанского общества как индикатор зрелости гражданского общества

Проблему анализа политической культуры российского общества в последние годы все больше пытаются осмыслить отечественные ученые, причем основополагающим моментом в этом процессе является рассмотрение вопроса о применимости к России модели западной цивилизации с рыночно ориентированной экономикой, представительской демократией и «суверенизацией» индивида, или же в качестве «евразийской державы», синтезирующей традиции Запада и Востока, она должна искать свой «путь общественного развития». Основоположники теории политической культуры, американские исследователи Г.Алмонд и С.Верба ограничивали ее преимущественно сферой сознания, сводя к «политическим ориентациям - взглядам и позициям относительно политической системы и ее разных частей относительно собственной роли в этой системе. Тихонова В.А. Политическая культура российского общества: социально-философский аспект.

Однако анализ политической культуры позволяет не только интерпретировать процессы, происходящие в сфере общественного сознания и психологии, но и выявить причины и следствия кризисных явлений в современной России. По этой причине термин «политическая культура» стал широко употребляем или, по выражению Ю.С.Пивоварова, стал «модным». Однако мода, как известно, дело не случайное: она отражает реальные потребности общества. Среди множества уже сложившихся теоретических подходов к изучению проблем развития гражданского общества в России можно выделить два основных.

Сторонники первого делают акцент на исследовании «количественных» характеристик гражданского общества: рассмотрении процессов формирования институциональной структуры современного российского гражданского общества, анализе состояния, функционирования и динамики его субъектов. Приверженцы второго, напротив, рассматривают «качественные» параметры гражданского общества, образующие его субъективную сторону.

К этим «качественным» параметрам относятся ценностные ориентации и социально-психологические установки граждан, национальные и политико-культурные традиции, исторические формы взаимоотношений личности, государства и общества, способы политического участия.

В условиях трансформационных процессов в современной России именно «качественные» параметры приобретают особую значимость, определяя степень и характер демократизации гражданского общества». Одним из важнейших субъективных факторов, обусловливающих особенности и уровень развития гражданского общества, является политическая культура. Существуют различные интерпретации понятия «политическая культура».

По А.С.Патрику, например, политическая культура - это внеинституциональная система, охватывающая политические традиции, установки практического политического поведения. По мнению К.С.Гаджиева, это система отношений и одновременно процесс производства и воспроизводства составляющих его элементов в ряде сменяющих друг друга поколений. Существуют и другие определения понятия «политическая культура». Однако разные взгляды по этому вопросу современных ученых не умаляют заслуг родоначальников теории американских ученых Г.Алмонда и С.Вербы, которые в 50-х годах XX века основали такой политико-культурный подход, который позволяет объяснить, почему сходные общественно-политические процессы по-разному функционируют в различных странах.

И особенно в России, где необходимо учитывать всю политико-культурную «радугу» современного российского общества с подчас «диаметрального противоположными ценностными ориентациями, отношения между которыми складываются конфронтационно, а подчас и антагонистично». Но нынешнее состояние политической культуры в стране нельзя оторвать от ее исторических традиций. Общинное сознание, конформизм, замешанный на нетерпимости, враждебности к власти как таковой и чинопочитание, а также ряд других факторов определяют общественную психологию народа, его ментальность, Вместе с тем «длительность существования традиций сама по себе не определяет ее современное состояние; жизнеспособность традиций коренится в ее дальнейшем развитии последующими поколениями в новых исторических условиях». Традиции - это нерегламентированные юридическими установлениями, поддерживаемые силой общественности мнения, формы передачи новым поколениям способов реализации сложившихся в жизни данного класса, общества, идеологических отношений (политических, эстетических, религиозных).

В силу того, что в истории России соседствовали и продолжают соседствовать все основные выделяемые в настоящее время типы политической культуры (патриархальная, подданническая, активистская), сама страна представляет собой, по сути, совершенно «отличный от европейского политико-культурный мир», хотя «кирпичики» этого мира вполне узнаваемы, наиболее адекватным определением для политической культуры России в длительной перспективе оказывается традиционалистский консерватизм, которой на уровне сознательной рефлексии артикулируется как политический консерватизм. Но Россия -государство федеративное, со множеством региональных самосознаний, (если так можно выразиться), которые в 1990-е гг. пришли во взаимодействие с политическими новшествами совершенно иной политической культуры. Сможет ли произойти это взаимопроникновение различных моделей политической культуры?

И здесь весьма важно исследовать незаслуженно обойденный вниманием аспект политико-культурной проблематики, как политические субкультуры. Само понятие «политическая субкультура» можно определить как совокупность ценностей, норм, моделей поведения, ориентации на политическую сферу и т.д., входящих в качестве подсистемы в политическую культуру социума и характеризующихся наличием ряда устойчивых и специфичных именно для нее признаков, благодаря которым ее можно отличить от других аналогичных подсистем.

Данная специфика обусловливается прежде всего тем, что субкультура базируется на определенной социальной, территориальной, профессиональной, религиозной и иной общности. Другими словами, существование субкультур характеризует неоднородность самого социума, тех условий бытия, в которых протекает жизнь различных его групп.

В свою очередь, это вносит неоднородность в процесс преемственности, формирования и заимствования тех или иных компонентов как духовной, так и политической культуры. Проблема состоит не в самом факте присутствия в обществе различных субкультур. Для общественного равновесия необходимо существование системы субкультур со своими особыми характеристиками, которые, конечно, должны иметь определенные единые стержневые основания, нацеленные на сплочение и консолидацию в рамках всего социума. Для российского общества характерно разнообразие экономических, социальных, религиозных и прочих укладов или стилей жизни. Это обусловливает существование различных субкультур. Субкультурная неоднородность российского общества вносит существенную специфику в особенности восприятия тех или иных политических явлений, обусловливает политические пристрастия граждан, поддержку или отрицание тех или иных политических институтов и т.д.

Поэтому одно и то же событие или явление политической жизни может вызвать совершенно различные реакции у населения (к примеру, Костромской области и Дагестана, у жителей республиканского центра и сельских районов или представителей разных национальностей.

Если проанализировать этот процесс адаптации с учетом горских традиций, местной специфики, на конкретном примере - северокавказского региона и, в частности, Дагестана, то здесь следует согласиться с точкой зрения Р.Курбанова, который говорит, что «появление в этой равноправной, гармонически сбалансированной системе на правовом и концептуальномуровне чуждых императивов (обычно навязываемых сверху внешними силами) не соответствующих и не отвечающих фундаментальным нравственным потребностям и представлением общества, неминуемо должно было приводить к отчаянному сопротивлению всех представителей данного общества этому внешнему воздействию. И сопротивление это по логике вещей должно продолжаться до тех пор, пока культурно- ценностное наполнение каждого из трех уровней (имеются в виду уровни реализации политико-культурного наследия горцев: нравственный, правовой и концептуальный. - Э.Э.) не придет вновь в соответствие (то ли путем адаптации общества к навязываемым правовым и концептуальным новшествам, то ли приведением императивов правового и концептуального уровня в соответствие с содержанием уровня фундаментального). Длительное рассогласование уровней отражения политико-культурных императивов губительно для общества и приводит к острейшим потрясениям, что, собственно и произошло на Кавказе, в последующие полтора столетия». Наиболее точно, на наш взгляд, изменения в структуре мировоззрения россиян, в том числе и дагестанцев, отражено в выводах исследовательского центра РОМИР (Российское общественное мнение и исследование рынка), которые заключаются в том, что «новые ценности органично не вплетаются в существующие, а накладываются, как пласт, на устоявшиеся нормы и ценности, образуя новые социальные группы; сохраняются черты предшествующих цивилизаций в последующих, и одни цивилизации деформируются другими».

На наш взгляд, рассмотрение региональных аспектов политической культуры Дагестана невозможно без учета особенностей реальной полиэтничности и этноидентичности. С распадом Советского Союза Дагестан оказался в ситуации необходимости поиска замены этноидентичности имперской государственности. По мнению М.Сиверцева, «объединения в более широкие общности, чем общность сел (аварцы, кумыки, даргинцы, лакцы, лезгины и т.д.) не дают опыта этничности, сравнительного с опытом этничности государства - империи. Единственно, что может по своей масштабности возместить утрату этноидентичности государства - империи это образования типа Конфедерации горских народов или Конфедерации народов Кавказа». Эти строки были написаны в середине 90-х годов, в разгар первой чеченской войны, когда сепаратисты посредством перечисленных организаций кавказских народов, пытались в какой то степени реанимировать так и нереализованную в 20-е годы XX в. идею Горской Республики. Следует добавить, что в Дагестане в те же годы был создан Конгресс народов Дагестана, который сегодня менее политизирован и больше занят культурно-просветительской деятельностью. Для Дагестана, которому присущи консенсусные технологии во взаимодействии власти и общества, наиболее приемлемыми являются цели и задачи, созданной в 1998 году Ассамблеи народов России и его Даготделения. Организаторы Ассамблеи сразу же заявили о том, что не будут подменять государственные структуры или претендовать на исключительное выражение интересов всех народов республики, как это пытались делать некоторые из перечисленных формирований. Но это не означает, что «Ассамблея и ее отделения будут отстранено взирать на бездействия и недостаточно компетентные действия властей в области межнациональных и федеративных отношений». Подобные институты гражданского общества должны, на наш взгляд, преодолевать негативное отношение к этнокультуре других народов, то есть то, что принято обозначать как этнонигилизм. Для выяснения уровня этнической идентичности в 2003 г. ученые ДГУ совместно с редакцией журнала «Народы Дагестана» 2010 дагестанским респондентам предложили большой блок вопросов. Результаты анкетирования наглядно иллюстрируют состояние культурной ситуации в Республике Дагестан, в том числе с учетом дагестанской и русской субкультур.

На каком языке Вы обычно говорите дома, в кругу семьи?

- только на родном - 37,2;

- в основном на родном языке - 12,9%;

- в одинаковой степени и на родном, и на русском языках - 15,2%;

- в основном на русском языке - 23,7%;

- только на русском языке - 10,7%.

На каком языке Вы обычно говорите со своими друзьями и знакомыми Вашей национальности в учебном заведении и в других местах?

- только на родном языке - 5%;

- в основном на родном языке - 7,3%;

- в одинаковой степени и на родном, и на русском языках - 24,2%.

- в основном на русском языке - 62,7%.

Как Вы относитесь к национально-смешанным бракам?

- положительно, национальность, в браке на имеет никакого значения -43,5%;

- национальность в браке не имеет значения, если муж (жена) соблюдает обычаи другого супруга - 44,6%;

- затрудняюсь ответить- 7,9%;

- отрицательно, считаю такой брак нежелательным - 5,6%о.

Испытывали ли Вы пренебрежительное отношение к себе, ущемление личного достоинства из-за своей национальности?

- да-9,6%;

- нет-90,3%.

По данным исследований Института этнологии РАН, интегрированность в русскую культуру населения Дагестана составляет менее 50%, т.е. объективная основа для возможного возникновения конфликта присутствует. В то же время, время как показали результаты проведенных в 1999-2002 гг. и 2003г. социально-психологических исследований, этнонигилизм как один из уровней этнической идентификации практически не наблюдается у дагестанских респондентов.

В основном выявлен позитивный уровень этнической идентичности. Это явление обусловлено многими факторами, в том числе многовековой историей совместного проживания автохтонных народов и более поздних поселенцев на весьма ограниченном пространстве.

Для титульных народов Дагестана наиболее распространенной является национально-диалогическая направленность в межэтнических отношениях, которая проявляется в выраженной позитивной открытости при отсутствии этнических предубеждений. Итак, политическая культура дагестанского общества имеет как традиционные российские элементы, так и специфические черты, что проявляется особенно во время современных избирательных кампаний. Политические и идеологические предпочтения дагестанских избирателей, выраженные во время выборов и референдумов, имеют сходство с общефедеральными, но и заметно отличаются как от российских избирателей в целом, так и от избирателей многих других субъектов РФ, в том числе и Южного федерального округа. И здесь следует учитывать такие характеристики, как геополитическое положение республики, ее социально-экономическое состояние, отношение (поддержка или не поддержка) населением существующей государственной власти в Дагестане или конкретного политического лидера, организации. Безусловно, на электоральное поведение дагестанцев существенное влияние оказывают следующие черты массового поведения: коллективный образ жизни как следствие советского воспитания, с одной стороны, а также, присущее некоторой части (особенно в сельской местности) населения джамаатское мышление, с другой; ограниченный доступ представителей малочисленных этносов к реальным рычагам власти в республике; жесткая политическая и экономическая зависимость от центральных органов власти; высокая предрасположенность к использованию консенсусных технологий властвования.

Спецификой республики является близость к государственной границе Российской Федерации, а также к административной границе с таким неспокойным регионом, как Чеченская Республика. Дагестан, вследствие последней из перечисленных особенностей постсоветского периода оказался перенасыщенным воинскими частями. Но в республике есть силы, которым не нравится такое положение, (достаточно вспомнить массовые акции протеста в 2004-2005 гг. в Ботлихском районе в связи со строительством военного городка для горной бригады внутренних войск, призванной обеспечить безопасность, как жителей Дагестана, так и Российской Федерации в целом).

За последние 10-15 лет в республике произошла резкая поляризация общества на богатых и бедных, увеличилась безработица, в Дагестане 85% населения «имеют среднедушевой доход, сопоставимый по величине с прожиточным минимумом». Как отмечалось в Послании Председателя Госсовета Республики Дагестан М.Магомедова Народному Собранию Республики Дагестан, «Дагестан остается объектом пристального интереса экстремистских сил, которые все ее не отказались от попыток внести раскол в дагестанское общество, республика остается подверженной опасности совершения террористических и диверсионных актов». Все это влияет на особенности менталитета жителей Дагестана.

По мнению ряда исследователей, «одновременно с реваншем традиционных ценностей происходит и продолжающееся укрепление, так называемых «модернистских» культурных компонентов, характерных для либерально демократических обществ». По оценке Б.Макаренко, общественное сознание уже четко усвоило ценность права избирать, и любая попытка властей лишить граждан этого права может в ответ вызывать резкую протестую реакцию. В Дагестане такой протест вызывает также административное давление на избирательный процесс в связи с фактами воспрепятствования использования гражданами своего пассивного права быть избранными.

Так, в марте 1997 года Конституционным судом Республики Дагестан были рассмотрены жалобы группы граждан, которым было отказано в регистрации в качестве кандидатов на должность главы местной администрации. Суд пришел к выводу, что возможность произвольного применения законодательства о местном самоуправлении привела к нарушению провозглашенного Конституцией Республики Дагестан равенства всех перед законом и судом. Суд обязал территориальные избирательные комиссии регистрировать граждан, представивших необходимые для этого материалы, несмотря на отсутствие рекомендаций Государственного Совета Республики Дагестан, согласованных с Правительством Республики Дагестан. Уместно также напомнить ставшие классическими примеры. В 1994 г. В Дагестане прошли выборы в местные представительные органы власти (районные и городские собрания), приведшие к политическому кризису. Дело в том, что в результате организованных в строгом соответствии с классическими требованиями, в депутатский корпус попали представители одной-двух национальностей. Например, в Махачкалинское городское собрание прошли в основном аварцы и даргинцы, в Кизилюрте все городское собрание оказалось аварским, в Каспийске подавляющее большинство избранных - аварцы и даргинцы. Оказалось, что в конкретных условиях Дагестан при такой модели выборов реальную возможность стать депутатом в Дагестане имели лишь представители самых крупных этнических групп. Представители всех остальных этнических групп вышли на площадь. Особо следует отметить, что тогда еще не было изощренных политтехнологий, не было мощного влияния политических элит, не было олигархов, тем не менее, были протестные действия населения.

Именно тогда политическая элита осознала, что легитимностью в сознании населения такие органы представительной власти не обладают. Даже победившие кандидаты считали, что их, добытая по демократическим канонам, победа не гарантирует нормального функционирования политической системы, поскольку концентрация власти в руках представителей одной, численно доминирующей, этнической группы чревата ее взрывом и распадом республики по этническому принципу.

С целью стабилизации резко обострившейся политической ситуации руководство республики приняло решение о проведении довыборов. Были созданы национальные избирательные округа, было обеспечено представительство всех этнических групп республики в органах местной власти, и таким образом кризис был разрешен. В дальнейшем этот опыт был распространен на формирование республиканских органов власти и закреплен в Конституции республики. Однако подобные положительные факты активного гражданского самосознания пока не стали массовыми, чего не скажешь о манипулировании дагестанцами на выборах.

Известно, что 16 июня 1996 г. состоялся первый тур президентских выборов в России. Всего территориальных избирательных комиссий в республике было 53, число избирателей, внесенных в список, в том числе дополнительный - 1 172 872; число бюллетеней, выданных избирателям на избирательных участках в день выборов - 783 919. За Ельцина Б.Н. проголосовало 230614; за Зюганова Г.А. - 511 202.

В первом туре президентских выборов приняло участие 76 проц. из внесенных в список избирателей. Таким образом, в первом туре за Ельцина Б.Н. отдали голоса 29,3 проц. всех избирателей, принявших участие в голосовании, за Зюганова Г.А. - 64,9 проц. Активно поддержали лидера коммунистов пенсионеры, рабочие, маргиналы, т.е. электорат, который критично настроен по отношению к властям.

Что же касается второго тура, то его результаты принципиально отличаются от первого.

Обильная, но спокойная агитация за Б.Н.Ельцина в Дагестане стала перед вторым туром более акцентированной и жесткой в отношении его соперника. Анализируя итоги голосования по республике, обнаруживаем, что на отдельных избирательных участках, где абсолютное число голосов за Г.Зюганова оставалась на прежнем уровне или снижалось незначительно, темпы прироста голосов за Б.Н.Ельцина подскакивали очень ощутимо. В итоге получился неожиданный результат. Во втором туре президентских выборов за Ельцина Б.Н. отдали голоса в нашей республике 51,5 проц. за Зюганова Г.А. - 46,4 проц., тогда как в первом туре - 29,3 проц. и 64,9 проц.

В постсоветское время утвердилась следующая схема влияния региональной элиты на массовое электоральное поведение. «Региональные элиты, - пишет Друзяка Е.В., - участвуя в торге с федеральной властью за полномочия и сохранение своего статуса, обещают в обмен лояльность и поддержку. В периоды федеральных выборов Центр напоминает об обещаниях, иногда используя силовые методы. Региональная элита мобилизует население на поддержку «заказанных» политических сил. Так, в период между двумя турами президентских выборов 1996 года 25 процентовизбирателей Дагестана, Татарстана и Башкорстана изменили свои позиции с антиельцинских на проельцинские в течение 18 дней. Возвращаясь к итогам голосования по районам и городам, отметим, что как и в первом туре, они весьма различаются. В цветах политического спектра Дагестан из красного превратился в бело-красно-полосатый, поскольку теперь большинство голосов за Б.Ельцина было подано не в 11 районах и городах, как в первом туре, а уже в 26 (из 40) районах и 9 (из 10) городах. Подобная же картина наблюдается и по российским регионам, но там общий разрыв в числе голосов выше, чем в Дагестане, около 53 проц. за Б.Н.Ельцина и около 40 проц. за Г.Зюганова. Представляется, что различия в итогах голосования по районам и городам во многом связаны с активным включением в агитацию за Ельцина большинства местных и республиканских руководителей государственных и иных структур. Именно в этих районах и городах наблюдался резкий скачок числа голосов в пользу Б.Ельцина. Там же, где местные руководители либо поддержали ГЗюганова, либо были пассивны, результаты остались в прежних пропорциях.

Между прочим, те районы и один город, где большинство проголосовало за Б.Ельцина в первом туре, подтвердили свою ориентацию и во втором. Кроме того, в соответствии с выводами социологов о том, что поддержка Б.Ельцина и курса реформ всегда была и остается выше в городах, именно так и повели себя горожане-дагестанцы. Сельчане же вновь, как и в первом туре, отдали предпочтение Г.Зюганову.

Итого по Республике Дагестан проголосовало 857 086 человек.

Явка составила 73,8 проц. Друзяка Е.В. Влияние региональных правящих элит на массовое политическое сознание (основные подходы к изучению).

Анализ результатов выборов Президента РФ в 1996 году на региональном уровне позволяет в полной мере выявить особенности и закономерности территориальных различий в политических предпочтениях избирателей. Однозначно то, что «электоральные превращения» в Дагестане между «первым и вторым голосованиями» нуждаются в особом объяснении. Дагестанцы голосовали против унижающей человеческое достоинство политики федеральных и местных властей, политики далекой от гуманизма и демократии. Это был сознательный протест дагестанского электората против политики местного руководства, политики не имеющей четких ориентиров и позиций. Народ Дагестана проголосовал против нищеты, к которой привела новая власть России. Поэтому 64,9 проц. голосов дагестанских избирателей, отданных в первом туре за Г.А.Зюганова есть в действительности голоса не столько за лидера коммунистов, сколько против социально-экономического курса федерального руководства.

Что же касается второго тура, по итогам которого Ельцин получил 52,7 проц. голосов избирателей, а Зюганов 46,4 проц., то однозначно можно сказать, что был нарушен объективный процесс голосования. В итоге мы имеем дело с «управляемым» электоратом на региональном уровне.

Такая же тактика была использована и в ходе выборов в Государственную Думу в декабре 1999 года и президентских выборов в марте 2000 года.

У народов Дагестана к В.В.Путину особые отношения, в трудные, тревожные дни лета-осени 1999 года, он будучи еще Председателем Правительства РФ, сделал все возможное, чтобы в кратчайшие сроки изгнать из республики чеченских бандитов и помочь дагестанцам в ликвидации последствий войны. Тысячи пострадавших людей благодарны ему за личное участие в решении их непростых проблем. В его лице Дагестан обрел верного, надежного друга. Его признание в своем уважении и любви к дагестанцам навсегда утвердили такие же искренние ответные чувства к нему. Дагестанцы умеют помнить добро, умеют быть благодарными.

Тем не менее, избирательный процесс в Дагестане можно было бы осуществить более цивилизованно и демократично.

В газете «Советская Россия» от 27 апреля 2000 года содержатся материалы, свидетельствующие о нарушениях во время выборной кампании в Дагестане. Так, на предварительном этапе в РД было выявлено 67 нарушений, а в день голосования 107, в Татарстане соответственно - 120 и 250, в Саратовской области - 70 - и 230.

В адрес комиссии по изучению практики применения избирательного законодательства Российской Федерации при подготовке и проведении выборов и референдумов в РФ, поступило заявление от кандидата на пост Президента РФ Зюганова ГЛ. о фактах нарушения федерального Закона «О выборах Президента Российской Федерации», при проведении выборов 26 марта 2000 года на территории Республики Дагестан, Начиная с середины 90-х годов, на страницах печати шли острые дискуссии по вопросу о том, что нужен ли Дагестану президент. Обсуждение проблемы изменения формы государственного устройства Дагестана в 1999 году было инициировано оппозиционно настроенными к руководящей элите политико-религиозными деталями как внутри Дагестана, так и за его пределами.

7 марта 1999 года был проведен третий по счету референдум РД по вопросу: «Считаете ли Вы необходимым введение в Республике Дагестан поста Президента Республики Дагестан (главы государства), избираемого гражданами на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании?». Число действительных бюллетеней для голосования на референдуме, по которым можно установить волеизъявление граждан, составило 814 740, число недействительных бюллетеней - 40 364. Из них голосов участников референдумов, поданных за позицию «Да» -201730 или 23,59 проц., за позицию «Нет» - 613 010 или 71,68 проц,. Таким образом, большинство жителей республики тогда отвергло идею президентского правления в РД, считая наиболее приемлемым Государственный Совет Республики, который возглавил исполнительную власть Республики Дагестан. Государственный Совет Республики Дагестан, говорится в статье 88 Конституции РД, состоит из 14 человек и формируется Конституционным Собранием Республики Дагестан. В состав

Государственного Совета не может входить более одного представителя одной и той же национальности.

Результаты референдума показали следующее: по одиннадцати округам число голосов поданных за позицию «Да», превысило 50 процентов. За позицию «Да» проголосовали в следующих округах: Андийском №9, Ботлихском №10, Чиркейском №13, Гумбетовском №5, Гунийском №25, Дылымском №26, Красноармейском №37, Тляратинском № 64, Муцалаульском №68, Новогагатлинском №69, Шамильском №119, По остальным ПО округам число голосов, поданных за позицию «Нет», превысило 50 процентов. Почти все голоса участников референдума за позицию «Нет» были отданы в Акушинском №2, Мугинском №3, Магарамкентском №47, Советском №48, Самурском №49 избирательных округах. Таким образом, уже в третий раз участники референдума РД проголосовали против введения поста Президента Республики Дагестан.Это позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, идея введения поста Президента в РД была более привлекательна в районах, где проживают представители аварской народности - самой крупной в республике, У чиновников, представляющих крупные народности Дагестана (аварцы, даргинцы, кумыки, лезгины) всегда было и сейчас имеется желание оказаться у руля республики в качестве первых лиц. Здесь мы сталкиваемся с расхождением между словом и делом. На словах в качестве приоритетных принципов, выдвигаются компетентность и профессионализм, а на деле -этнический. Кто в численном отношении преобладает, тот имеет право быть в числе первых лиц. Этого как раз и не следовало делать. Таким образом, проблема выборов непосредственно связана с кадровой проблемой. Действительно вопросов тут хватает и при ее решении нужно исходить не из принципа национальной принадлежности, а из компетентности ипрофессионализма конкретного человека независимо от его национальной принадлежности.

Во-вторых, как в стране в целом, так и в Дагестане в частности, у граждан преобладает еще низкий уровень правовой и политической культуры. Дагестанский электорат является в значительной степени управляемым.

Практически все события и явления в многонациональной республике имеют ярко выраженную национально-политическую окраску. Однозначно против введения поста президента высказалось пока только лезгинское народное движение «Садвал». Предполагалось, что такого же мнения придерживается и казачество, несколько национальных движений, представляющих интересы народов республики. Руководство национального движения лакцев «Гази-Кумух» видело в утверждении поста президента только возможность смены политического руководства. Иначе нельзя объяснить тот факт, что движение выступало за всенародно избираемого главу республики, заведомо зная, что шансов быть избранным на столь высокий пост у представителей лакцев нет, так как они в Дагестане составляют всего 5 процентов населения.

Более того, как свидетельствует социологический опрос, 82 процента населения Лакского района высказалось против президентства. Что касается других общественно-политических сил, то, например, кумыкское движение «Тенглик» выступало за создание двухпалатного парламента, в котором нижняя Палата избирается на профессиональной основе, а верхняя, Палата национальностей, формируется по принципу равного представительства народов Дагестана. Наиболее активно, как и следовательно ожидать, за введение новой формы правления ратует аварское народное движение. Его лидер бывший вице-премьер, ныне депутат Государственной Думы Гаджи Махачев, поддерживал в качестве единого отаварцев кандидата в президенты бывшего министра по национальной политике России Абдулатипова Р.Г.На характер протекания политических процессов в Дагестане способен оказать влияние также исламизм, используемый претендентами на власть в качестве идеологической базы, В Дагестане сейчас действует до 20 мюридских баз со своими шейхами, как правило, шафиитского толка. Самой влиятельной религиозно-политической силой является Духовное управление мусульман Дагестана (ДУМД). 1999 год можно считать началом активного участия религиозных институтов в политике, Так, на конференции в Хасавюрте аварское движение и ДУМД выработали общую платформу для отстаивания идеи всенародно избираемого главы государства и поддержки единого от аварцев кандидата. Достаточно влиятельный религиозно-политической силой продолжают оставаться сторонники «чистого ислама». Хотя последователей Мухаммеда ибн Абдель Ваххаба в Дагестане всего 0,5 процента. К моменту референдума, они никак не выразили свое отношение к нему.

Избирательная комиссия Республики Дагестан совместно с органами государственной власти и местного самоуправления, Государственным Советом и Правительством Республики Дагестан, МВД РД, Прокуратурой РД провели большую организационно-техническую работу по успешному поредению выборов депутатов Народного Собрания Республики Дагестан 1995, 1999 и 2003 годов. Во всех 3 созывах был сформирован достаточно легитимный, работоспособный парламент Республики Дагестан.

Выборы показали, что уровень электоральной культуры более образованной части населения и жителей городов республики выше. Для этой категории людей основополагающее значение при выборе кандидата имели факторы общеполитического характера: способность вывести республику из кризиса, защищать демократию. Поэтому их ориентиры можно считать более адекватными критериями высокой электоральной культуры.

Электоральная культура дагестанского избирателя, уровень знания процедур избирательных кампаний и умение компетентно судить о кандидатах, политических силах, их программах не может быть таким же, как в странах, где демократические выборы проходят на протяжении столетия (хотя и там до сих пор существует немало проблем этого плана). Тем не менее, начиная с 1989 года, дагестанский избиратель многому научился, и сегодня он никак не похож на наивного простака, а по мере дальнейшего участия в выборах он будет накапливать опыт и несомненно становиться более компетентным.

Эти выборы дали дагестанскому избирателю неоценимый опыт, и манипулировать его сознанием с помощью средств массовой информации и изощренных технологий становится все трудней.

Дагестанский избиратель принимал участие не только в голосовании, но и в других формах избирательной кампании. Так, избиратели собирали подписи для кандидатов в депутаты, участвовали в предвыборных собраниях, личных встречах о выдвижении кандидатов, агитировали за кандидата, участвовали в работе избирательных комиссий, принимали непосредственное участие в организации кампании кандидата, распространяли агитационный материал, листовки.

Таким образом, значительная часть дагестанского электората уже знает избирательный процесс «изнутри», включена в него не только как рядовой избиратель, но и активный участник, оказывающий прямое воздействие на ход выборной кампании и на ее результат. Это можно рассматривать и в качестве показателя значимости выборов для дагестанцев, и показателя уровня их компетенции в вопросах избирательных кампаний. Можно прямо сказать: дагестанский избиратель, как и избиратель России в целом, за последние десять лет прошел путь, на который другим странам потребовалось несколько десятилетий. Но этот вывод нуждается в серьезной коррекции. Различные категории населения с неодинаковой интенсивностью включаются в избирательный процесс и предпочитают разные формы деятельного участия в нем. Отчасти это обстоятельство определяется факторами экономического и социального плана.

Так, мужчины в целом больше интересуются политикой, чем женщины, сильнее верят в возможность с ее помощью изменить положение дел в стране. Тем не менее, женщины несколько активнее принимают участие в сборе подписей в поддержку кандидата, в агитации по домам, в работе избирательных комиссий, в распространении листовок. Зато мужчины активнее посещают собрания. Мужчины Дагестана фактически более активны в избирательной кампании. Для женщин участие в ряде мероприятий избирательной кампании - скорее способ заработать деньги.

Наиболее четко зависимость между деятельной активностью на выборах и социально-демографическими характеристиками избирателя обнаруживается применительно к уровню образования. Категория лиц с незаконченным средним образованием почти по всем позициям уступает избирателям с законченным средним образованием. Избиратели со средним и средним специальным образованием в вопросах активности во время избирательной кампании в целом занимают промежуточную позицию между двумя другими. Активность более образованных избирателей естественна. Эта тенденция характерна для России в целом, так и для других государств.

Если говорить о части дагестанских избирателей с низким уровнем доходов, то и она достаточно участвует в избирательном процессе. К сожалению, в сегодняшнем Дагестане, как и в России в целом, политически активная интеллигенция относится к категориям лиц с низкими доходами.

Весьма существенны различия в формах деятельного участия в избирательной кампании верующих и неверующих. Если неверующие собирают подписи, участвуют в собраниях, агитируют по домам, работают в избирательных комиссиях, то верующие предпочитают менее публичные формы участия. Трудно сказать, насколько именно это связано с позицией мечети и церкви.

Если говорить об интенсивности участия в избирательной кампании, то следует отметить придерживающихся «левых» политических взглядов. «Левые» активнее в сборе подписей, распространении листовок, в участии в работе избирательных комиссий. Возможно, в других регионах интенсивность участия принадлежит избирателям «правых» политических взглядов. Это говорит о том, что в России нет единой электоральной культуры. Подводя итоги практики проведения выборов разных уровней в Дагестане в последнее десятилетие, мы можем констатировать, что избирательная система стала более демократичной, чем была в Советском Союзе. Избиратели могут выбирать из 10-15 претендентов, которые баллотируются на одно место. Вместе с тем мы хорошо усвоили и то, что рядовому труженику (учителю, врачу, рабочему), т.е. несостоятельному дагестанцу, практически невозможно стать депутатом любого уровня, тем более главой администрации района, города.

Статья 31 Конституции Республики Дагестан гласит «Граждане Республики Дагестан имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей.

Граждане Республики Дагестан имеют право избирать и быть избранными в органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме...». Да, юридическое право они имеют, но фактически это право реализовать в современных условиях невозможно. Причины такого положения кроются в низкой политической культуре нашего общества и бедственном положении многих дагестанцев.

Но есть и другие не менее важные факторы, влияющие на специфику электорального поведения дагестанцев, их политическую культуру, содержащей в себе настроение и ценностные ориентации кризисного состояния. По мнению известного дагестанского политтехнолога З.Варисова, «особенностью Дагестана, как и некоторых других российских регионов, является то обстоятельство, что реальные претенденты на различные выборные должности здесь в подавляющем большинстве случаев отдают предпочтение непубличным избирательным технологиям...». Можно согласиться с его «списком» непубличных избирательных технологий, в который вошли: «переговоры на уровне республиканской исполнительной власти и глав администраций городов и районов; договоренности на уровне этнических и региональных элит с целью заручиться их поддержкой по данному избирательному округу и вытеснить оттуда других возможных реальных претендентов на избрание; использование конфессионального ресурса; использование национальных квот при выборах избавило республику от использования этнического ресурса, но взамен ему достаточно активно используется тухумно-родовой и местнический ресурс; в ряде случаев применяется так называемый «силовой» ресурс, когда «зеленый свет» претенденту обеспечивается давлением со стороны групп его поддержки на других возможных претендентов и избирательные комиссии; в отдельных случаях достаточно активно используется ресурс окружных и участковых комиссий.

Из вышеизложенного вытекают следующие выводы:

- Основополагающие ценности демократической электральной культуры основательно осваиваются дагестанским избирателем и отношение к этим ценностям характеризуется достаточно высокой степенью устойчивости и осознанности.

- Одна из таких интериоризированных (внутренних) как в России, так и в Дагестане ценностей - свободные выборы. Почти 60 процентов россиян считают, что именно посредством выборов можно сформировать органы власти, воздействовать на политику и отстаивать свои интересы. Причем, такую позицию занимают почти в равной мере граждане как левой, так и правой ориентации.

- В условиях РД отношение к действующим органам и институтам власти взвешенное, в меру критичное.

- Определенная часть избирателей в республике обнаружила низкий уровень знаний, норм принципов избирательного права, не знакома или слабо знакома с избирательными правами граждан.

- На долю публичных, в том числе информационных, избирательных технологий, по нашим примерным оценкам, отводится максимум до 10-15 процентов от сил и средств кандидатов. И эта часть публичных мероприятий нередко носит у нас формальный характер.

Подтверждением вышесказанному может служить факт, когда «Буйнакская городская территориальная избирательная комиссия (2001г.-Э.Э.) вынесла предупреждение кандидату на должность главы городской администрации О.Османову (действующему главе администрации), который, пользуясь своим служебным положением, вел предвыборную агитацию в свою пользу через местный канал телевидения, лишив такой же возможности других кандидатов. Этот конкретный эпизод доказывает то, какое особое место занимают средства массовой информации в формировании политической культуры.

СМИ призваны вносить в сознание личности ясность, снимать неопределенность.

По нашему, мнению СМИ проводят так называемую «черновую» работу по обдумыванию, осмыслению важнейших событий и явлений. Анализируя ситуацию вокруг средств массовой информации в Республике Дагестан, приходишь к выводу о больших возможностях прямого воздействия СМИ, как одного из важнейших субъектов политической жизни, на население. В свою очередь потребитель информации по разному реагируют на то, что подается с телеэкранов, страниц газет - одни остаются безучастными, безоговорочно принимая пропагандируемые нормы, ценности, другие критически реагируют на деятельности СМИ, считая, что они выполняют чей-то заказ, а третьи вообще нейтральны к СМИ и не склонны увязывать общественные проблемы с деятельностью СМИ. Такое многообразное, дифференцированное отношение людей к СМИ негативно отражается на воспитание политической культуры людей, особенно молодежи. Это свидетельство того, что социальные нормы, ценности, политические события и т.д., освещаемые СМИ, не отражают интересы большей части людей, неполно, нечетко аргументируют социально-политические процессы, наблюдается конъюнктурный подход отдельных авторов в трактовке разных событий. А если такой подход накладывается на мастерство того или иного автора вызвать эмоции у читателя, зрителя, то тогда становится невозможным установление объективной стороны событий. Нельзя недооценивать негативные последствия такого всплеска эмоций, когда они вызовут действие, то есть активное участие потребителя информации в «исправлении ошибки, допущенной, к примеру, в ходе избирательной кампании, о которой говорилось в СМИ. Эмоции не должны становиться единственным инструментом установления ценности явлений, событий. СМИ должны выполнять роль духовного регулятора политического поведения граждан, формировать социально ответственную личность.

В период проведения предвыборных кампаний в Дагестане СМИ играют достаточно существенную роль в определении населением своих политических симпатий и антипатий. Учитывая весьма мощное воздействие на избирателя, каким обладают СМИ, законодатель поставил средства массовой информации в определенные правовые нормы. В своей деятельности СМИ опираются на Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ» от 19 сентября 1997 года (с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 30 марта 1999 года), а также на Федеральный Закон «О средствах массовой информации», который является основополагающим для СМИ. В ходе проведения предвыборной агитации можно выделить различные формы использования СМИ: избирательными комиссиями и органами местного самоуправления, кандидатами, избирательными объединениями и т.д. Для информирования и представления (платного и бесплатного) печатных площадей и эфира для агитации в Республике Дагестан в соответствие с федеральным законом «Об основных гарантиях.,,» используются государственные СМИ («Дагестанская правда», газеты и телевидение администраций городов и районов, ГТРК «Дагестан», РГВК «Дагестан»); специализированные перифирические издания, ориентированные на неполитическую тематику; частные СМИ - газеты «Новое дело», «Черновик; печатные издания политического характера, созданные на непродолжительное время, а именно на период избирательной кампании в ходе подготовки к выборам в Государственную Думу в 2003 году (Даготделение Исламской партии России выпускало газету «Наследие»). В связи с расширением форм предвыборной агитации и ухищрениями, к которым прибегают СМИ для маскировки агитационной природы выступлений, можно выделить такую проблему как «равенство кандидатов». Закон «Об основных гарантиях...» декларирует равенство их статуса. В соответствии со статьей 41 закона «все кандидаты обладают равными правами и обязанностями, за исключением случаев, установленных настоящим законом». Сама оговорка «за исключением» дает основание предполагать, что неравенство кандидатов прямо заложено в законе.

На практике же проблема «равенства» кандидатов сводится в конечном счете к тому, что кандидаты, занимающие ответственные посты в органах государственной и местной власти, имеют гораздо больше практических возможностей «рекламировать себя» на пресс-конференциях, в интервью, в статьях печатных изданий, непосредственно посвященных их деятельности в качестве должностных лиц государственных и муниципальных органов (достаточно вспомнить приведенный выше факт предвыборный агитации за главу администрации г.Буйнакска О.Османова. - Э.Э.).Нередки случаи, когда в период предвыборной кампании в Дагестане с экранов телевидения не сходят сюжеты о кандидате, занимающем высокую выборную должность. Вспомним сюжеты, когда он посещает школы, вузы, мечети, дома для престарелых граждан и т.д. И бороться с этой «скрытой» политической рекламной непросто, ведь ст.48 федерального закона «Об основных гарантиях...» признает подобные материалы репортажем о выполнении лицом своих служебных обязанностей.

То же самое можно сказать о дагестанских газетах, которые рассказывали о профессиональной деятельности тех или иных кандидатов, не обозначая данные материалы как предвыборную агитацию, и которые, соответственно, не оплачивались через избирательные фонды. Рассмотрев вопрос о допущенных редакциями газет «Голос Дагестана», «Сельские будни», «Дербент», «Солидарность», «Анжи», «Беловик», «Новый взгляд» нарушениях в ходе выборов депутатов Государственной Думы в 2003 году, рабочая группа по информационным спорам и иным вопросам информационного обеспечения Избирательной комиссии Республики Дагестан строго наказала перечисленные издания. Следует признать, что Рабочая группа по информационным спорам больше, чем перечисленные СМИ - нарушители, заботится об объективном информировании населения, о политической и правовой культуре, а также напоминает редакциям СМИ о необходимости гражданского контроля за действиями самих избирательных комиссий, государственных органов, должностных лиц и иных участников избирательного процесса. Из этого следует заключить, что наибольшую опасность для граждан и демократического государственного устройства представляет использование СМИ в целях политического манипулирования, что «представляет собой скрытое управление политическим сознанием и поведением людей с целью принудить их действовать (или бездействовать) вопреки собственным интересам. Без должной борьбы с манипулированием оно может стать главной функцией СМИ и свести на нет провозглашаемые государством демократические принципы». Однако есть примеры, когда принципиальная гражданская позиция таких средств массовой информации, как: газеты «Новое дело», «МК - Дагестан», «Черновик», «Молодежь Дагестана», «АИФ в Дагестане», «Махачкалинские известия», в ходе выборов в дагестанский парламент в 2003 году в Ногайском районе и в 2005 году в Бабаюртовском районе, воспрепятствовала использованию «грязных» избирательных технологий.

Таким образом, можно заключить, что формирование политических убеждений, политической культуры в значительной степени определяется средствами массовой информации, которые влияют на политические ориентации как общества в целом, так и конкретной личности, с одной стороны, а с другой - создают как бы сопричастность субъекта и его оценку происходящим событиям.

Исходя из вышесказанного, разделяю взгляды многих авторов, в том числе и дагестанских, которые считают более эффективным рассматривать именно тему гражданской культуры, ставя ее в центр, формирующейся единой российской политической культуры. «Ключевым понятием гражданской культуры является понятие «гражданин», интерпретируемое как субъект жизни общества, активно влияющий на коммуникативный процесс между государством и гражданином. Оценивать это можно через политическое сознание, отношение к государственным органам, политической системе». Формирование гражданской культуры в современном российском, (в том числе и дагестанском - Э.Э.) обществе чрезвычайно важно и потому, что она представляет собой диалоговую форму. Различные политические ценности и нормы образуют в ней перекрещивающееся пространство культурных потоков. Поле гражданской культуры представляет собой непрерывные взаимодействия различных политических символов и значений. Устойчивые связи и модели такого взаимодействия фиксируются в ее структуре и приобретают организационную и регулируемую силу.

Диалог становится способом функционирования гражданской культуры, механизмом накопления и развития ее образцов. В ней кристаллизуются гражданские ценности и нормы, возникают новые, происходит уточнение и углубление их смысла. Благодаря этому, обеспечивается взаимопонимание и сотрудничество людей как участников единого политического процесса. Речь идет не о каком-то аморфном слиянии народа и власти, а о паритетном, равноправном партнерстве, сотрудничестве сторон. Следует отметить, что в этих условиях «горизонтальные связи между гражданами и их объединениями становятся не менее важными, чем вертикальная структура политической иерархии и соподчинения». Весьма важную роль в формировании гражданского самосознания играют обращения граждан в органы власти, и не только в исполнительные. Из года в год растет количество обращений дагестанцев в республиканский парламент по различным вопросам, в том числе по совершенствованию законодательства Республики Дагестан. За 10 лет работы Народного Собрания РД поступило около 15 тысяч устных и письменных обращений граждан.

Все предложения изучаются, обобщаются и рассматриваются, нередко с выездом на места. Подобная обратная связь позволяет сделать нормотворческую деятельность более продуктивной, чтобы принимаемые законы не были «сырыми», оторванными от жизни. Отсюда следует заключить, что институт обращений граждан призван обеспечить эффективные взаимодействия между властью и обществом.

Республика Дагестан входит в число субъектов Российской Федерации, где предусмотрена возможность создания Конституционного суда. «Одной из первоочередных его задач является рассмотрение и разрешение споров с целью защиты прав и интересов граждан и их объединений... Так, из более чем пятидесяти принятых Конституционным судом РД решений, инициатором сорока материалов, подвергшихся проверке, явились граждане республики».

Этот факт еще раз доказывает, что «от уровня состояния политической культуры во многом зависит, воспримет или не воспримет население разрабатываемый политическими силами курс, согласится оно с ним добровольно, по внутреннему убеждению или по принуждению, будет ли относиться к нему как тому, что выражает его чаяния, или проявит полное безразличие или враждебность?». На наш взгляд, серьезным препятствием процесса формирования гражданской культуры и гражданского общества в России и Дагестане является отсутствие устойчивого взаимодействия между элитой и основной массой населения. Вместе с тем одним из основополагающих принципов гражданской культуры как политической культуры демократии является баланс между политическим согласием и разногласием, поддерживаемый как на уровне рядовых граждан, так и на уровне элит». Анализируя основные характеристики гражданской культуры в современной России, необходимо отметить и то, что данный феномен представляет собой совокупность различных субкультур. Продолжим иллюстрировать эти субкультурные различия на примере Республики Дагестан. Остановимся на такой важной составляющей гражданской культуры, как политическая активность.

Однако не следует забывать, что политическая активность (она, может выражаться в участии в общественных организациях и движениях, партиях, избирательном процессе и т.п. - Э.Э.) должна иметь свои разумные пределы, которые обусловлены поддержанием социально-политической стабильности общества. Так, стихийная активизация аполитичных слоев населения, неожиданное их включение в политический процесс в результате экстраординарных ситуаций может привести к дестабилизации политической системы...». По мнению ДЛ.Коэна и Э.Арато, «социальные движения и гражданские инициативы способны повлиять на политику и политическую культуру, не вступая при этом в силовое политическое единоборство».

Вот почему для такого региона как Дагестан важно изучить значение наиболее выраженных элементов политического действия внешнего характера, каковыми являются митинги, демонстрации и традиционные праздники, приобретшие в 90-е годы XX века политическую окраску. В этом смысле отличались кумыкское национальное движение «Тенглик», лезгинское национальное движение «Садвал» и лакское национальное движение «Гази-Кумух». На эти же годы приходится проведение так называемых религиозных митингов, которые инициировало духовенство, обеспокоенное духовным обликом населения.

Механизмы народного, традиционного миротворчества, (маслиат, авторитет старейшин, мнение джамаата) были задействованы в разрешении конфликтных ситуаций в последние годы особенно активно.

К примеру, сход жителей Губдена (автор этих строк был участником схода. - Э.Э.) осудил попытки части верующих осложнить религиозную обстановку в Дагестане.

Несмотря на то, что в селе было немало ваххабитов - представителей так называемого «чистого» или «истинного» ислама, большинство присутствующих на сходе выступило против отстранения законно избранных органов власти и управления и установления «исламской республики». В принятом сельчанами обращении к народам Дагестана говорилось о необходимости борьбы с религиозным экстремизмом во имя сохранения мира и стабильности в республике. В ходе социологического исследования, проведенном Региональным центром этнополитических исследований Дагестанского научного центра в июле-августе 2000 года по теме «Миротворческая деятельность и традиции народной дипломатии на Северном Кавказе» было опрошено 550 респондентов. Итоги опроса показали, что из традиций народной дипломатии, которые чаще всего используются при разрешении конфликтных ситуаций жители села на первое место поставили традиции маслиата (55,9 проц., а горожане - авторитет старейшин им влиятельных лиц (41,0 проц,), на сходе губденцев еще раз было продемонстрировано, что «опора на маслиат как на систему компромиссов и примирения приводит к неприятию экстремизма». И тем не менее в последние годы в республике активизировались экстремистски настроенные силы, не уменьшается число террористических актов. Не случайно Координационный центр при Президенте Республики Дагестан по проблемам формирования гражданского общества в октябре 2006 года провел республиканскую конференцию «Актуальные проблемы противодействия религиозно-политическому экстремизму». Это с одной стороны.

А с другой, во многих случаях коллективные протестные акции, прошедшие в 2006 году, к примеру, в Кумторкалинском, Докузпаринском районах, городе Каспийске, поселках Дубки, Дузлаг, были вызваны злоупотреблениями со стороны власти.

Волнения в Докузпаринском районе, закончившиеся расстрелом митингующих со стороны милиции, по мнению многих наблюдателей, было знаковым с позиции формирования гражданского общества. Уроки Докузпары, видимо, были учтены, так как сотрудники милиции не осмелились воспрепятствовать пикету 26 июня в столице республики против пыток, применяемых в правоохранительных органах.

Солидарен с профессором-экономистом Ю.Сагидовым, что «с одной стороны, мы ратуем за формирование гражданского общества, а с другой -жестко подавляем малейшие ростки гражданской инициативы... Средний дагестанец очень даже может быть личностью активной во многих отношениях, в том числе и в плане участия в гражданских отношениях. На деле же развитие гражданских отношений и проявление общественной активности людей могут быть либо успешными либо задавленными. Какая из этих альтернатив будет преобладать, во многом зависит от условий, создаваемых властью». По нашим наблюдениям, в настоящее время субъекты политического действия, а именно разного рода пикеты, акции протеста, митинги, существенно отличаются оттого, чему мы были свидетели 10-15 лет назад.

Их организаторами становятся не националистические движения, а организации типа Союз общественных организаций «Отечество», независимый профсоюз водителей и предпринимателей и т.п.

А объектами критики все больше становятся не столько республиканские власти, сколько органы местного самоуправления, которые по сути дела ближе всех к народу. Следует сказать, что произошедшие изменения в массовом сознании сказались на микрополитике и конкретно на уровне субъекта политического действия.

Анализ ' политико-культурной ситуации в Дагестане подтверждает мысль о том, что «гражданская культура в современной России носит «полисубкультурный» характер... Она обусловлена этническими, национально-культурными, социальными и региональными факторами». Все сказанное позволяет сделать вывод, что трансформация общественно-политической жизни в России и Дагестане не должно исключать осознания наших исторических корней, культурных традиций. Вот почему в условиях создания новой парадигмы общества необходимы изменение отношения к гуманитарному образованию, осознание важности формирования у молодежи политической культуры, которая воспитывает граждан, личностей, определяющих свое место в этом мире. Важнейшей проблемой высшей школы является поиск методов и форм, которые позволяют готовить не только специалистов с определенным набором профессиональных знаний, но и людей, способных мыслить творчески и самостоятельно, адекватных современным историческим условиям. Особая роль здесь принадлежит университетам, в которых «современная концепция политического образования может стать связующим звеном между находящимся на самом начальном этапе своего формирования гражданским обществом и новым содержанием политического, пробивающим путь сквозь корпоративные интересы». Высшая школа в немалой степени может воспрепятствовать появлению таких социальных установок, которые негативно влияют на нравственные ценности, способствуют росту аполитичности, скептицизма, бездуховности.

Именно такую цель ставила группа ученых-обществоведов Дагестанского государственного университета, которая с 1999 по 2001 год, изучала современное состояние поликультурного образования в Дагестане, тенденции и перспективы выхода его из кризиса, анализировала сущность национального самосознания и менталитета студенческой молодежи. Одним из важных выводов, который был сделан исследователями - это то, что у дагестанских народов, которые веками реализовывали принцип поликультурности в дружбе, согласии, взаимопомощи, считая это своим бесценным наследием, есть чему поучиться и миру. Дагестанские ученые выступили инициаторами проведения в 2001 году в Пятигорске международной конференции «Северный Кавказ: история, политология, поликультурное образование», выпуска сборника научных статей «Проблемы поликультурного образования».

Когда мы говорим о формировании политической культуры у молодежи, нельзя не учитывать такое явление как Интернет. У Интернет -центра ДГУ сегодня более 6,5 тысячи пользователей. Преподаватели и студенты вуза индивидуально или в составе групп принимали участие и выигрывали гранты в различных конкурсах, объявленных институтом «Открытое общество», по темам «Высшее образование» «Горячие точки», «Гражданское общество», «Право». Таким образом, «в политической культуре личности выявляется механизм идентификации конкретного индивида с определенными социальными общностями, системой его оценок, мнений, а также ориентации на внутригрупповые информационные потоки и источники». Между тем, открытый доступ к всемирным информационным ресурсам таит в себе и определенную опасность, так как происходит массированное воздействие на политическую и духовную сферу. В частности, это касается общественного сознания и политической ориентации различных регионов, формируемых под влиянием отечественных и зарубежных СМИ, системы принятия политических решений, структур, занятиях образованием и формированием личности, ее духовного мира. Существенную роль в процессе формирования политической культуры играет преподавание политологии. Введение в вузах России и Дагестана этой дисциплины вызвано необходимостью не только реформирования нашего общества, но и изменениями в мире. Политика и наука о ней - «политология» неразрывно связаны с самыми глубокими основами человеческого существования. Как отмечал древнегреческий мыслитель Аристотель, политика коренится в самой природе человека как существа «обреченного жить в коллективе, обществе и взаимодействовать с другими людьми». Еще П.И.Новгородцев отмечал, что «демократия - есть самоуправление народа, но для того, чтобы это самоуправление не было пустой фикцией, надо, чтобы народ выработал свои формы организации, это должен быть народ, созревший для управления самим собой, сознающий свои права и уважающий чужие, понимающий свои обязанности и способный к самоограничению... И чем сложнее и выше задачи, которые ставятся перед государством, тем более требуется для этого политическая зрелость народа, содействие лучших сторон человеческой природы и напряжение всех нравственных сил». Другой исследователь С.Франк, так определял акторов общественной жизни демократического государства: «Народ есть всегда... исполнитель, орудие в руках какого-либо направляющего и вдохновляющего меньшинства...». Следует сказать, что в отличие от П.Новгородцева и С.Франка, которые политическую культуру общества ставили в прямую зависимость от практического, политического опыта народа, исследователь К.Кавелин видел причину специфики политической культуры в особенностях государственного политического устройства России. «В современных же условиях, считал Кавелин, государство должно способствовать утверждению активного личностного начала...». Как видно из приведенных цитат, взгляды ученых по этому вопросу не всегда совпадают. Итак, политология призвана помочь людям разобраться как в своих взаимоотношениях, так и во взаимоотношениях с государством, чтобы не стать объектом политических манипуляций. В ряде вузов республики образованы кафедры политологии, читаются спецкурсы по проблемам формирования гражданского общества и правового государства в Дагестане. На этих лекциях докладчики пытаются донести до своих слушателей мысль о том, что формирование политической культуры у граждан является одним из важных условий успеха политических, социальных и экономических преобразований в России и Дагестане.

АВТОР: Эмиров Э.Д.