14.02.2012 27398

Взаимоотношения государственной власти и СМИ как составляющая политического процесса

 

В последние годы в условиях глобальных политических преобразований взаимоотношения между государственной властью и СМИ перешли на качественно новый уровень и носят довольно разносторонний и противоречивый характер. Для государства его информационная политика выступает одним из центральных рычагов управления, наиболее весомым инструментом власти. Для средств массовой информации государственная власть выступает в самых разных ипостасях, начиная с удобного партнёра и заканчивая наиболее опасным конкурентом на информационном поле.

Государство и средства массовой информации в качестве важнейших политических институтов и основных акторов политической коммуникации, являются очевидными участниками политического процесса. Для того, чтобы доказать это необходимо детально рассмотреть понятие «политический процесс» и особенности его протекания.

Понятие «политический процесс» в современной литературе используется в основном в двух аспектах, которые можно было бы условно обозначить как его «макро»- и «микро»- значения. В макроаспекте политический процесс определяется как «динамическая характеристика всей политической системы в целом, последовательная смена ее состояний, стадий развития». Что же касается микроаспекта, то под политическим процессом в данном случае понимается некая равнодействующая суммы акций различных социально-политических субъектов, то есть совокупность субпроцессов или микропроцессов. Именно в последнем измерении это понятие определяется в авторитетной «Международной энциклопедии социальных наук», где политический процесс сводится к «деятельности людей в различных группах по поводу борьбы за власть и ее использования для достижения своих индивидуальных и групповых интересов». Таким образом, определение понятия политического процесса осуществляется через составляющие его компоненты, субпроцессы, а политическая деятельность его отдельных участников выступает в качестве исходного субстрата.

Возможен и другой способ интерпретации приведенных выше определений, отражающий два различающихся в современной политологии методологических подхода: системно-функциональный (образ «системы») и процессуально-динамический (образ «динамического поля»). С позиций первого подхода категория «политический процесс» выглядит лишь как некая производная функция базового концепта политической системы.

Второй подход, набирающий все большую популярность в современной политической теории, исходит не из существования незыблемых систем, а из противоположной идеи приоритета динамического движения, текучего социально-политического поля (П. Бурдье) и постоянно распадающихся инвариантов политических структур (А. Гидденс). «Было признано, - отмечает сторонник подобного подхода П. Штомпка, - что общество (группа, общность, организация) может быть определено как существующее лишь постольку и до тех пор, пока внутри него что-то происходит (случается), предпринимаются какие-то действия, протекают какие-то процессы, что-то меняется, т. е. онтологически общество не существует и не может существовать в неизменном состоянии». Данный подход в ряде аспектов выглядит более заманчиво, поскольку в философском плане более адекватно выражает известное соотношение между относительностью покоя и абсолютностью движения, расставляя акценты в пользу анализа смены состояний, а не только их воспроизводства. Именно в таком духе интерпретирует социальный процесс Петерим Сорокин в своем классическом труде «Социальная и культурная мобильность» (1937), понимая под последним вид движения изучаемого объекта в течение определенного времени, связанный с изменением его места в пространстве или модификацией его характеристик.

Для того чтобы подвести некий итог предшествующим теориям, можно предложить следующее рабочее определение категории «политический процесс», которое включило бы в себя ряд отмеченных выше параметров. Итак, политический процесс - это «социальный макропроцесс, во-первых, характеризующий временную последовательность целостных состояний общения людей по поводу власти в пространстве ее легитимного поддержания; во-вторых, выражающий равнодействующий результат индивидуальных и групповых микроакций, то ость совокупной политической активности данного сообщества; в-третьих, включающий способы взаимодействия государства и общества, институтов и групп, политической системы и социальной среды, правительства и гражданина; и в-четвертых, одновременно воспроизводящий и изменяющий структурно-функциональную и институциональную матрицу (иерархию правил и форм) политического порядка (системы)».

Направление развития концептуальных взглядов на политический процесс можно связать с разработкой двух основных парадигмальных оппозиций: микро- и макро уровневой, то есть группового плюрализма и системного холизма.

Если оценивать приоритет этих подходов с позиции их исторического появления, то дедуктивный способ макроанализа возник, вероятно, несколько раньше индуктивного микроподхода. Еще в своей «Всемирной истории» в 40 книгах Полибий (II в. до н. э.) формулирует концепцию целостного круговорота политической жизни, предполагающего закономерный переход государства от становления к расцвету, а затем и упадку и определяющего шесть фаз единого цикла развития государства: монархию, тиранию, аристократию, олигархию, демократию и охлократию. Современный же этап развития концепций политического процесса открывается в XX веке микротеориями, связанными с именами Артура Бентли и Вильфредо Парето. Именно концепция циркуляции и круговорота элит, разработанная в «Трактате по общей социологии» В. Парето, дала основание известному экономисту и социологу Йозефу Шумпетеру назвать последнего основоположником современной «социологии политического процесса». В. Парето берет в качестве базового конструкта для своей теории понятие «элиты» как субъекта и движущей силы политического процесса, которой противодействуют контр элиты, и, наконец, народ, играющий здесь роль скорее пассивную, чем активную.

Революцию в развитии теории политического процесса произвела книга А. Бентли «Процесс управления» (1908 год), в которой впервые была подробно разработана концепция «групп интересов» (или «заинтересованных групп»). Именно ему, одному из первых принадлежала немарксистская трактовка динамики социального процесса и интерпретация политического процесса как взаимного давления социальных групп в борьбе за государственную власть.

Начиная с А. Бентли, категория «политический процесс» охватывает два типа отношений: во-первых, неформальные, реальные и групповые, поскольку «группа интересов» является его первичным субъектом, и, во-вторых, производные, официально-институциональные, представляющие собой лишь проекцию групповых интересов, в силу чего государственные институты выступают лишь как один из многих видов «групп интересов». Правительство представляется А. Бентли в роли специфической официальной группы-арбитра, регулирующей конфликты. Им вводится в процессуальную теорию понятия артикуляции и идентификации групповых интересов как исходный пункт анализа любого политического процесса. Сообразно основным субъектам государственной власти, А. Бентли выделяет три основных субпроцесса в структуре процесса государственного управления: законодательный, исполнительный и судебный.

Преемником А. Бентли в разработке групповой концепции политического процесса стал Дэвид Трумэн, выпустивший в 1951 году работу «Управленческий процесс», которая выводит теорию групповых интересов на новые рубежи. Так же, как и его предшественник, под политическим процессом Д. Трумэн понимает борьбу социальных групп за власть и контроль над распределением ресурсов. Однако им более обстоятельно разрабатывается идея смены равновесия и неустойчивости, а в качестве основного понятия предлагается категория «стабильность», определяемая им как устойчивый тип группового взаимодействия. Таким образом, политический процесс приобретает, по Трумэну, пространственно-временное очертание, поскольку групповая динамика предстает как волнообразный цикл перехода от нестабильных взаимодействий к установлению относительного равновесия между группами, к восстановлению старой модели стабильности или созданию новой. Такой подход позволял в известной мере оценить уровень групповой динамики политического процесса, однако, это далеко не всегда давало возможность обеспечить равновесие между отдельными социальными группами и равновесие государственной системы в целом. В послевоенный период в США было накоплено большое количество эмпирических исследований индивидуального и группового политического поведения, но после кризиса нормативно-институциональной концепции практически отсутствовала какая-либо общая теория, которая могла бы претендовать на универсальное значение.

Как ответ на эту потребность в начале 50-х годов возникает процессуальная теория воспроизводства политических систем американского политолога Д. Истона, разработанная им на базе общей теории систем. В соответствии с этим подходом политический процесс выступает одновременно и как воспроизводство целостной структуры, и как цикличное функционирование политической системы во взаимодействии с социальной и внесоциальной средой, включающее влияние на процессы политики экономических, экологических, культурных и прочих факторов, Процессы функционирования отдельных государственных, партийных и других институтов включаются в качестве элементов в политический процесс на уровне макросистемы. В ходе политического процесса институциональная система адаптируется и приспосабливается в целом и в отдельных ее элементах, обеспечивая воспроизводство и сохранение как ее системных качеств, так и составляющих ее компонентов.

Если в модели политического процесса Бентли - Трумэна объектом давления низовых «групп интересов» выступает правительство и его официальные институты, то в концепции Д. Истона макророль государства заменяется интегрирующими функциями политической системы. Политические системы разграничиваются Д. Истоном на два блока: внутренних, национальных систем и международной, наднациональной метасистемы, в результате чего им выводятся особые международные факторы внутриполитических процессов.

Чтобы избежать излишней абстрактности, которой страдала его концепция, Д. Истон обратил внимание на внутренние содержательные компоненты политического процесса, интерпретируя их как взаимодействие формальных и неформальных структур власти с так называемым «политическим сообществом» стратифицированных групп и индивидов. Однако, несмотря на эту попытку, практически за скобками концепции Д. Истона осталась проблема включения отдельных субъектов и субпроцессов в целостный макропроцесс.

Таким образом, если суммировать различные концептуальные подходы, то можно понимать политический процесс как, во-первых, динамическое, интегральное измерение макрополитической жизни, заключающее в себе функциональное воспроизводство и изменение компонентов политической системы; во-вторых, как совокупную политическую активность социальных субъектов и, в-третьих, как борьбу за контроль над рычагами властвования и управления обществом, характеризующуюся определенной расстановкой и соотношением социально-политических сил.

И поскольку характер целей, реализуемых в рамках политического процесса, предполагает модификацию общественного поведения групп индивидов (государства, нации, партии, предприятия, и т.д.), то, очередной раз подтверждается, что эта координация невозможна без передачи информации, то есть коммуникации.

На современном этапе общественного развития координация усилий группы индивидов происходит при их непосредственном, контактном взаимодействии и требует использования специальных средств передачи информации, обеспечивающих единство воли, целостность и единую направленность действий множества людей. В этом случае масс-медиа являются незаменимым источником, как получения информации, так и её распространения. Для государства крайне важен и тот и другой аспект деятельности СМИ. В то время как для самих средств массовой информации на первый план выступает распространение информации. При этом они исходят из возможности воздействовать на массовое сознание, формируя тем самым общественное мнение. Именно на этом этапе (формирования общественного мнения) возникает необходимость взаимодействия государственной власти и СМИ. В этом в равной степени заинтересованы оба участника политического процесса.

Очевидно, что такой характер взаимодействия является непременным атрибутом полноценного функционирования политической системы любого государства. Способность общества реагировать на растущие потребности индивидов, адаптироваться к изменяющимся условиям обеспечивается политической системой, которая понимается как «совокупность политических институтов, общественных структур, а также их взаимодействий, в которых реализуется политическая власть и осуществляется политическое влияние».

Политическая система общества отражает многообразные интересы социальных групп, которые непосредственно или через свои организации и движения оказывают определенное влияние на политическую власть. Эти интересы реализуются при помощи политически управляемых структур, через политический процесс, т.е. путем принятия и осуществления политических решений.

Политическая система представляет собой совокупность взаимодействующих подсистем. В структуре политической системы, как правило, выделяются три подсистемы: институциональная, нормативно-регулятивная и информационно-коммуникативная.

Институциональная подсистема состоит из таких институтов, как государство, политические партии, группы интересов. Ведущим институтом, сосредотачивающим в себе максимальную политическую власть, является государство. Нормативно-регулятивная подсистема, проявляется через совокупность различных социальных норм, направленных на регламентацию политической жизни. Эти нормы - основные правила участия на всех этапах политического процесса.

Информационно-коммуникативная подсистема устанавливает связи между институтами политической системы, а также определяет специфику взаимодействия государства со средствами массовой информации. К элементам данной подсистемы можно отнести каналы передачи информации органам власти (процедура слушания дела на открытых заседаниях, комиссии по расследованию, конфиденциальные консультации с заинтересованными группами и т.д.), а также средства массовой информации, под которыми подразумевается телевидение, радио, газеты, журналы, глобальная сеть Internet, рассчитанные на широкую аудиторию. Значение этой подсистемы весьма велико, так как общество способно оценивать действия, в том числе и политические, лишь при наличии определенного объема знаний и информации.

Таким образом, наличие разнообразных целей и методов, структур и участников политических процессов, а также других параметров решения конкретных задач в сфере государственной власти обусловливает сложную, многомерную структуру информационно-коммуникативного обмена между людьми. В основе любых информационных процессов лежит линейная структура коммуникации, анализ которой позволяет выделить ее наиболее значимые принципиальные аспекты, присущие любой системе и процессу обмена информацией.

Не случайно американский политолог Гарольд Лассуэлл в качестве одной из центральных функций политической системы выделил именно функцию политической коммуникации, определяющуюся, как процесс передачи информации и убеждений. По мнению Г. Лассуэлла, выделение основополагающих компонентов такой структуры предполагает ответ на вопросы: кто говорит? что говорит? по какому каналу? кому? с каким эффектом? Посредством этой функции обеспечивается связь между различными структурами политической системы.

В широком смысле политическая коммуникация - это «обмен информацией между субъектами политической жизни, а также между государством и гражданами, который может протекать на формальном (например, в средствах массовой информации) и неформальном («закулисные» переговоры) уровнях». Кроме того, политическая коммуникация рассматривается как функциональное свойство одного из компонентов политической системы общества, ее особой подсистемы, «которая устанавливает связи между институтами политической системы Значение этой подсистемы велико, ибо люди, как известно, способны оценивать действия, в том числе и политические, лишь при наличии определенного объема знаний и информации».

Для руководства и реализации политики обычно требуется вертикальный поток информации от народа к правительству и от правительства к народу. Он помогает налаживанию диалога между обществом и государством. Кроме того, необходим и горизонтальный поток информации между уровнями и органами власти. Во многом благодаря такому разнонаправленному коммуникационному процессу стихийные действия по овладению властью облекаются в определенную форму взаимоотношений между людьми, формируется уважение к власти, создается государственность, что способствует демократизации политического процесса.

С политической точки зрения важно, прежде всего, то, что, изменив способ восприятия мира, СМИ превратили публичную политику в медиапроцесс, сделав его сердцевиной публичной политики, одновременно стимулировав и соответствующие изменения в коммуникативном процессе. Это привело к изменению места коммуникации в политическом процессе. Суть этого изменения состоит в том, что «акт коммуникации власти с массовым субъектом сам по себе начал определять формат политических отношений. Коммуникация стала системообразующим элементом политики и приобрела в ней новый онтологический статус, утратив былой вспомогательно-технический характер».

Основополагающей категорией рассматриваемой проблемы является власть, определение которой неоднозначно и имеет большое количество трактовок, рассмотрение которых необходимо для глубокого проникновения в вопрос взаимодействия власти и СМИ.

Советский энциклопедический словарь определяет власть, как «способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью каких-либо средств - воли, авторитета, права, насилия».

Философский словарь трактует власть, как «форму социальных отношений, характеризующуюся способностью воздействовать на характер, направление деятельности и поведение людей, социальных групп и классов посредством экономических, идеологических организационно-правовых механизмов, а также с помощью авторитета, традиций, насилия».

Юридическая энциклопедия рассматривает власть, как «организованное воздействие на сознание и поведение людей, направленное на достижение общих целей. Власть всегда выражена в официальных, то есть установленных обществом и государством формах и обеспечена средствами и институтами, включая и принуждение, для проведения определённого курса».

Существуют также и другие трактовки власти, определяющие её как: «способность или потенциальная возможность людей принимать решения, оказывающие влияние на действие других людей»; «особое волевое отношение субъекта к объекту этого отношения. Оно состоит в побуждении к действию, которое второй субъект должен совершить по желанию первого»; «один из важнейших видов политического взаимодействия, специфическое отношение, по крайней мере, между двумя субъектами, один из которых подчиняется распоряжениям другого, в результате этого подчинения властвующий субъект реализует свою волю и интересы»; «возможность заставить других людей действовать определённым образом или по определённым правилам».

Современные концепции власти можно классифицировать по ряду оснований. Прежде всего, концептуальные подходы к интерпретации политической власти, с известной долей условности и относительности, можно разделить при самом общем логико-гносеологическом анализе на два больших класса:

- реляционные, описывающие власть как социальное отношение или взаимодействие на элементарном и на сложном коммуникативном уровнях.

- атрибутивно-субстанциональные, трактующие власть как атрибут, субстанциональное свойство субъекта, а то и просто как самодостаточный «предмет» или «вещь».

И, наконец, в современной политической теории разработаны системная и структурно-функциональная концепции власти, связанные, прежде всего, с работами Т. Парсонса, Д. Истона, Г. Алмонда, М. Крозье и др. По Парсонсу, власть, представляет собой особенное интегративное свойство социальной системы, имеющее целью поддержание её» целостности, координацию общих коллективных целей с интересами отдельных элементов, а также обеспечивающее функциональную взаимозависимость подсистем общества на основе консенсуса граждан и легитимизации лидерства. Т. Парсонс рассматривает власть только в политическом измерении, оставляя за скобками остальные её проявления. Бихевиористы Г. Лассуэлл, А. Каплан, Р. Даль сводят всё многообразие отношений власти к отношению между акторами и их волевыми стремлениями, убеждениями и, естественно, интересами. X. Арендт определяет её как способ регулятивного общения (диалога) между равными субъектами. В рамках формально-управленческого подхода уделяется внимание, как правило, государственной власти с присущими ей отношениями «господства - подчинения» и лишь вскользь рассматриваются другие виды власти (социальная, экономическая, политическая и т.п.).

Особый интерес сегодня все же вызывают концепции, которые предлагают максимально широкую, интегрированную трактовку власти вообще и государственной власти в частности. Так, к наиболее сложным подходам к пониманию природы власти, осмыслению её социокультурной значимости можно отнести и концепцию властных отношений одного из главных теоретиков власти XX века Мишель Фуко. Фуко отмечает, что власть представляет собой не просто отношение субъектов, а своего рода модальность общения, т.е. «отношение отношений», неперсонифицированное и неовеществлённое, поскольку его субъекты находятся каждый момент в постоянно изменяющихся энергетических линиях напряжений и соотношениях взаимных сил. Фуко проводит дискурсивный анализ предполагающий рассмотрение набора властных и иных связанных с ними практик, в которые вовлечены представители определённого социума. Эти практики -политические, юридические, экономические, информационные - задают фон, условия возможности, понимания различных высказываний, актов, доктрин и событий. Сам Фуко утверждает, что целью его дискурсивного анализа являются «практики понимаемые здесь как место, где сказанное и сделанное, применяемые правила спланированное и принятое за данность плавятся или переплетаются». По Фуко власть скорее отправляется, нежели принадлежит; она не «привилегия», приобретённая или сохраняемая господствующим классом, а совокупное воздействие его стратегических позиций» или «власть - это не некий институт или структура, не какая-то определенная сила, которой некто был бы наделен: это имя, которое дают сложной стратегической ситуации в данном обществе». Он утверждает, что реальность власти сосредоточена во множестве взаимодействующих, порой разновекторных сил, причем всегда в конкретном обществе, этим термином следует обозначить миллионы взаимодействий, а не отдельные и единичные события.

Во всех предложенных определениях главным атрибутом власти является её возможность и способность воздействовать на ход процесса, путём реализации неких механизмов. Это даёт право полагать, что политическая власть в широком её понимании - прерогатива не только государства, но и других политических институтов, в том числе и СМИ, имеющих рычаги для воздействия на что-либо.

В этом случае, перечисленные в трактовках механизмы осуществления власти можно ярко продемонстрировать на примерах воздействия государственной власти на средства массовой информации и их отдельных представителей, активно включенных в процесс взаимодействия и представляющих интересы отдельных социальных групп, а также ответного воздействия СМИ на государственную власть.

Тем не менее, очевидно, что предметом политической науки выступает не всякая власть, а только власть в публичном смысле, т.е. политическая и государственная власть. Эти два понятия не тождественны друг другу. Первое объёмнее второго и включает не только деятельность государственного аппарата, но и деятельность политических партий, групп давления и т.д. Государственная власть - это своеобразное ядро политической власти, ибо только государство располагает монопольным правом разрабатывать законы и другие нормативные акты, обязательные для всех граждан. При этом оно опирается на силу государственных органов принуждения. Иными словами, государственная власть - это «способность или возможность государства осуществлять политическое руководство обществом при помощи различных, в том числе и специальных, средств и методов».

Исходя из этого, механизм государственной власти можно определить как совокупность или систему государственных и негосударственных организаций, в которых государственная власть находит свое организационное выражение и с помощью которых государство выполняет свои задачи и функции. В структуре же механизма государственной власти можно выделить три элемента: органы государства, в своем единстве образующие государственный аппарат (главный элемент), государственные учреждения и предприятия и негосударственные организации, обладающие государственно-властными полномочиями (дополнительные, вспомогательные элементы).

Средства массовой информации при этом могут являться как одной из составляющих механизма государственной власти (через них могут осуществляться государственные полномочия, выполняться определённые задачи и функции), так и самостоятельной структурой, способной воздействовать на принятие тех или иных решений.

Как известно, в зависимости от способов и механизмов приобретения государственной власти выделяют:

- традиционалистскую власть, т. е. наследственную, персонифицированную, действующую обычно в условиях абсолютной монархии;

- харизматическую власть, т. е. экстраординарную вождистскую, обычно осуществляемую в условиях авторитарных режимов;

- плебисцитарную власть, выбранную, деперсонифицированную, действующую обычно в условиях демократической (президентской или парламентской) республики.

Для большинства развитых демократических стран, в том числе, и для современной России характерна плебисцитарная государственная власть. Главная её черта - характер легитимности, проистекающий из соответствия власти рациональному принципу, с помощью которого установлен правовой порядок действующего политического строя.

Для государственной власти обязательно наличие государственно-властных полномочий и осуществление ее государством или от лица государства. Следовательно, субъектом, атрибутивно обладающим государственной властью, является государство и его органы.

Например, в России, имеющей федеративное устройство, анализ норм Конституции РФ 1993 г. и Федеративного договора позволяет отнести органы власти субъектов федерации к категории обладающих государственной властью (наличие законодательных полномочий, право самостоятельного установления системы органов государственной власти, право заключения договоров с федеральными органами государственной власти и самостоятельного распоряжения своими полномочиями вне пределов компетенции Российской Федерации и совместной компетенции с ней и некоторые другие). Разница между субъектами государственной власти федерации и ее регионов состоит лишь в объеме конкретных полномочий, вытекающих из предметов ведения того уровня государственной власти, от лица которого выступает конкретный орган, и территории, являющейся пространством, «полем» действия власти данного масштаба.

Следующее отличительное свойство субъектов государственной власти - это наличие у них исключительного права на принятие нормативных актов, т.е. актов, имеющих общеобязательный характер для всех субъектов властеотношений. Из этого права логично вытекает такое правомочие субъектов государственной власти, как право на использование средств государственного принуждения в случае неисполнения или нарушения требований нормативного акта. Разумеется, это не означает, что субъектам государственной власти чуждо применение такого средства обеспечения исполнения своей воли, как убеждение. Но из этого следует, что раз субъекты политической власти лишены права издания нормативных актов, несущих государственно-властные предписания, значит, они не используют или используют в значительно меньшем объеме метод принуждения, а преимущественно пользуются методом убеждения.

Отличительной чертой государственной власти в демократическом правовом государстве являются правовые рамки ее функционирования. Государственная власть может осуществляться только в форме, установленной законом. В данном случае действует принцип «можно только то, что прямо предусмотрено законом». Введение правовых ограничений на действия государственной власти освобождает поле для проявлений других видов власти, в частности политической.

Государственная власть носит публичный характер и в демократическом обществе осуществляется открыто и гласно. Поэтому тесная взаимосвязь с каналами распространения информации неизбежны. СМИ для государства являются важнейшим источником реализации интересов, включающих политические программы. Государство использует СМИ, как наиболее эффективный способ донесения информации до реципиента и воздействия на массовое сознание. Возможности масс-медиа в формировании общественного мнения, дают возможность государственной власти создавать свой образ в соответствии с преследуемыми целями. Средства массовой информации в состоянии создать у общества необходимый стереотип мышления, соответствующий реалиям данного времени и подходящий для более успешной реализации поставленных властью задач.

Само понятие средства массовой информации не имеет столь широкого количества трактовок, как определение власти. Общепринятым определением СМИ является определение, закреплённое в законе о СМИ, которое гласит: «под средством массовой информации понимается периодическое печатное издание, радио-, теле-, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации».

При этом «под массовой информацией понимаются предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы»; «под периодическим печатным изданием понимается газета, журнал, альманах, бюллетень, иное издание, имеющее постоянное название, текущий номер и выходящее в свет не реже одного раза в год»; «под радио-, теле-, видео-, кинохроникальной программой понимается совокупность периодических аудио-, аудиовизуальных сообщений и материалов (передач), имеющая постоянное название и выходящая в свет (в эфир) не реже одного раза в год».

К отличительным чертам СМИ относятся:

- публичность, т.е. неограниченный и надперсональный круг потребителей;

- наличие специальных технических приборов, аппаратуры для передачи информации;

- непрямое, разделенное в пространстве и времени взаимодействие коммуникационных партнеров;

- однонаправленность взаимодействия от коммуникатора к реципиенту, невозможность перемены их ролей;

- непостоянный, дисперсивный характер аудитории, которая образуется от случая к случаю в результате общего внимания, проявленного к той или иной передаче или статье.

Функции СМИ разнообразны. В любом современном обществе они в той или иной форме выполняют ряд общих политических функций.

Информационная функция является одной из важнейших функций СМИ. Она состоит в получении и распространении сведений о наиболее важных для граждан и органов власти событиях. Добываемая и передаваемая масс-медиа информация включает не только беспристрастное, фотографическое освещение тех или иных фактов, но и их комментирование и оценку.

Образовательная функция проявляется в сообщении гражданам знаний, позволяющих адекватно оценивать и упорядочивать сведения, получаемые из СМИ и других источников. Масс-медиа, сопровождая человека в течение всей его жизни, в значительной мере влияют на восприятие им политической и социальной информации. При этом под видом политического образования у людей могут формироваться и псевдорациональные структуры сознания, искажающие реальность при ее восприятии.

Функция социализации. Образовательная роль СМИ тесно связана с этой функцией по существу перерастает в нее. Однако, если политическое образование предполагает систематическое приобретение знаний и расширяет познавательные и оценочные возможности личности, политическая социализация означает интернализацию, усвоение человеком политических норм, ценностей и образцов поведения. Она позволяет личности адаптироваться к социальной действительности.

Функция критики. Её в политической системе осуществляют не только масс-медиа, но и оппозиция, а также специализированные институты прокурорского, судебного и иного контроля. Однако критика СМИ отличается широтой или даже неограниченностью своего объекта, который составляют и президент, и правительство, и суд, и различные направления государственной политики, и сами СМИ.

Контрольная функция основывается на авторитете общественного мнения. Хотя СМИ, в отличие от государственных и хозяйственных органов контроля, не могут применять административные или экономические санкции к нарушителям, их контроль часто не менее эффективен и даже более строг, поскольку они дают не только юридическую, но и моральную оценку тем или иным событиям и лицам.

Артикуляция и интеграция. СМИ не только критикуют недостатки в политике и обществе, но и выполняют конструктивную функцию артикуляции различных общественных интересов, конституирования и интеграции политических субъектов. Они обеспечивают представителям различных общественных групп возможность публично выражать свое мнение, находить и объединять единомышленников, сплачивать их общностью целей и убеждений, четко формулировать и представлять в общественном мнении свои интересы.

Необходимо отметить, что существуют три главных формы современной организации СМИ: частная (коммерческая), государственная и общественно-правовая. При коммерческой организации; господствующей, например, в США, СМИ находятся в частном владении и финансируются исключительно за счет доходов от рекламы и частных пожертвований. Для них характерна жесткая конкуренция за рекламные доходы и аудиторию. Важнейший недостаток коммерческой организации масс-медиа - их прямая зависимость от рекламодателей и владельцев, а также частое забвение общественных интересов и этических норм в погоне за успехом. В условиях государственной организации СМИ принадлежат государству и прямо финансируются и контролируются им. Преимуществом этой формы организации, преобладающей, например, во Франции, является независимость СМИ от крупного капитала, подконтрольность парламенту и правительству. Однако государственное финансирование СМИ может снижать их конкурентоспособность и использоваться для их подчинения власть имущим и бюрократии. К тому же, это тяжелое бремя для государственного бюджета.

Общественно-правовая организация СМИ стремится освободить их от государственной и частной зависимости. По этой модели они финансируются главным образом за счет специального налога, выплачиваемого гражданами, имеют права юридического лица и самоуправления, хотя в целом контролируются общественными советами, состоящими из представителей важнейших общественных групп и организаций. Эта модель организации радио и телевидения преобладает в ФРГ, хотя здесь существует и частное теле- и радиовещание. Пресса же полностью находится в частном владении.

Ни один их трех рассмотренных выше способов общественной организации СМИ не является универсальным, лишенным недостатков. По всей вероятности, наилучшим образом гарантировать независимость СМИ от узковедомственных влияний и срастания с экономической или государственной властью можно лишь на основе сочетания всех трех форм, с учетом особенностей конкретной страны.

Очевидно, что СМИ, независимо от формы их организации, выражают интересы общества, различных социальных групп, отдельных личностей. Их деятельность имеет важные общественно- политические следствия, так как характер информации, адресуемой аудитории, определяет её отношение к действительности и направление социальных действий. Поэтому, по признанию многих политологов, СМИ не просто информируют, сообщают новости, но и пропагандируют определённые идеи, взгляды, учения, политические программы и тем самым участвуют в социальном управлении. Путём формирования общественного мнения, выработки определённых социальных установок, формирования убеждений СМИ подталкивают человека к определённым поступкам, действиям. Всё это приводит к возрастанию политического участия общества и формированию его гражданского статуса.

В демократическом, правовом государстве каждый гражданин имеет обеспеченное законом право знать обо всём, что происходит внутри страны и в мире. Как справедливо подчёркивается во многих исследованиях и вытекает из многообразной и богатой практики, без гласности нет демократии, без демократии нет гласности. В свою очередь, гласность и демократия немыслимы без свободной, независимой печати. СМИ в данном случае являются такими же компонентами демократической системы, как парламент, исполнительные органы власти, независимый суд. В этом плане СМИ называют ещё «четвёртой властью». Это образное выражение не только говорит о них как о власти, но и указывает на своеобразный, специфический, непохожий на власть законодательную, исполнительную и судебную характер этой власти. В чём это своеобразие? Прежде всего, в том, что это - власть невидимая. Она не располагает какими-либо законодательными, исполнительными, правоохранительными и другими социальными органами. СМИ не могут приказывать, обязывать, наказывать, привлекать к ответственности. Единственное их оружие - слово, звук, изображение, несущее определённую информацию, т.е. сообщение, суждение, оценки, одобрение или осуждение явлений, событий, поступков, поведения отдельных лиц, групп людей, партий, общественных организаций, правительства и т.д.

Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что СМИ выступают неотъемлемым элементом политических коммуникаций. В постиндустриальном обществе власть знаний и информации становится решающей в управлении обществом, оттесняя на второй план влияние денег и государственного принуждения. Непосредственными носителями и, особенно, распространителями знаний и другой политически значимой информации являются СМИ. Они представляют собой учреждения, созданные для открытой, публичной передачи с помощью специального технического инструментария различных сведений любым лицам.

Разные исследователи массовых коммуникаций по-разному видят роль влияния СМИ на политику и политики на СМИ. Существуют мнения, что в ближайшем будущем настанет эпоха «медиакратии» - власти СМИ, т.е. реципиент будет не просто получать важную информацию, а будет информироваться по усмотрению и установленным масс-медиа правилам. Другие исследователи, например, О. Тоффлер видят во влиянии СМИ положительные тенденции, путь к новой просвещённой цивилизации к «гетеррогенному, личностному, антибюрократическому, ищущему, мыслящему, творческому государству», имеющему достаточный потенциал для разрешения существующих противоречий.

Одной из причин включённости СМИ в политический процесс является их двойственная природа. С одной стороны, как считает Тоффлер они, имея высокую степень воздействия на аудиторию, способны конструировать политику в её идеальном понимании, с другой же нуждаются в финансовой подпитке со стороны, которой чаще всего оказывается государство, как наиболее материально состоятельная единица. Указанная О. Тоффлером двойственная природа СМИ формирует особенности взаимодействия их с властью в современной России, когда имеющие большие возможности масс-медиа легко становятся подконтрольными государству, заинтересованному в проведении того или иного информационного курса.

Известный отечественный исследователь теории журналистики Е.П. Прохоров пишет о природе СМИ и их включённости в политический процесс: «возможность успешного «хождения во власть» средств массовой информации лежит в самой природе журналистики. Ведь она, как врач, держит руку на пульсе жизни, ставит диагноз, определяет стратегию и тактику «лечения» необходимого для восстановления и поддержания общественного «здоровья». СМИ с позиций представляемых ими общественных сил оценивают состояние дел в тех или иных секторах социальной жизни, предлагают советы, а то и выдвигают требования к тем, кто в праве принимать обязательные властные решения». Данная мысль напрямую связана с классическим определением власти, предложенным М. Вебером: «Власть - это возможность одного из участников социального отношения осуществить свою волю, несмотря на сопротивление».

Специфику взглядов на развитие политических коммуникаций и взаимодействие власти и СМИ можно проследить через рассмотрение общепризнанных в научном сообществе теорий прессы. Основу для научного понимания места средств массовой информации в современном обществе положила работа трех известных американских теоретиков и историков печати - Фреда С. Сиберта, Уилбура Шрамма и Теодора Питерсона «Четыре теории прессы», опубликованная ещё в 1956 г. Все концепции прессы исходят из соответствия теории свободы слова и теории социальной ответственности. В каждой из четырёх теорий проблема ответственности прессы перед самыми разными политическими институтами находила решение, соответствовавшее, как отмечают авторы книги, тем социальным и политическим структурам, в рамках которых функционировала пресса. Многие положения этой работы сохранили свою актуальность до сих пор.

Авторы выделяют четыре основные теории прессы: авторитарную, советскую тоталитарную, либертарианскую и социальной ответственности.

Авторитарная теория рассматривала прессу, как «служанку государства», несущую ответственность за многое из того, о чём она пишет, перед людьми, находящимися у власти. Такая концепция определила первоначальную модель для большинства национальных систем прессы в мире и жива по сей день.

Одна из форм авторитарной теории, со временем превратившаяся в самостоятельную модель - советская коммунистическая теория прессы. Советская пресса была таким же инструментом власти, каким была и в старом варианте авторитаризма. Однако, в отличие от старой модели, пресса находится не в частном, а в государственном владении. Соображения прибыли в данной модели изъяты, а понятие позитивной свободы (как блага для общества) подменено понятием негативной свободы (приводящей к отсутствию стабильности и безопасности для граждан).

Либертарианская теория меняет относительное положение человека и государства на противоположное тому, которое они занимают в рамках авторитарной концепции. Здесь человек трактуется не как зависимое существо, которое надо вести и направлять, но как разумное существо, способное отличать правду от лжи и лучшую альтернативу от худшей. Пресса в данной теории рассматривается как партнёр по поиску истины.

Новой же формой либертарианской теории, способной выступать, по мнению авторов, в качество «четвёртой власти», является теория социальной ответственности. Приход крупного капитала в деятельность средств массовой информации и появление в журналистике сторонников разных политических взглядов заставило пересмотреть старую теорию, дополнив её этическими правилами, не позволяющими ради финансовой выгоды управлять общественным мнением. Считается, что данная теория воплощена в Соединённых Штатах и Великобритании и является идеальной для современных условий тесного взаимодействия власти и СМИ.

Общеизвестно, что СМИ обладают самыми различными возможностями и силой воздействия, зависящей прежде всего от способа восприятия их реципиентами. Наиболее массовое и сильное политическое воздействие на аудиторию оказывают аудиовизуальные СМИ - прежде всего радио и телевидение.

При этом пресса участвует в разработке стратегии и тактики общественного развития не только реализацией тех социальных интересов, которые впрямую не востребованы сегодняшней властью, но и «опосредованным образом, выступая в качестве своеобразного контроля, критики текущей политики исполнительных и законодательных структур, когда государство оказывается предметом журналистского расследования». Последнее обстоятельство чаще других отмечается как признак «властной» принадлежности СМИ.

Всё это позволяет сделать вывод о наличии практически неограниченных возможностей СМИ в области политического влияния, что не может оставлять в стороне интересы государственной власти. Кроме того, СМИ участвуют в двух противоположных процессах формирования и реализации власти. «С одной стороны, коммуникативное формирование легитимной власти, которая рождается в свободном от всякой репрессии процессе коммуникаций, а с другой - такое обеспечение легитимности через политическую систему, с помощью которой административная власть пытается управлять политическими коммуникациями».

Власть, выполняя функции законодательного регулирования деятельности СМИ, наделяет их всеми необходимыми правами и обязанностями, через разного рода нормативные акты (в данном случае имеется в виду Конституция РФ и Закон о СМИ). «Свобода печати, трансформировавшаяся с развитием средств коммуникации в свободу массовой информации, по праву считается главным принципом функционирования печати, радио, телевидения в правовом государстве. Она является элементом режима демократии и необходимым условием обеспечения для индивидов и их объединений политического плюрализма и многообразия». Исходя из этого, в Конституции РФ говорится: «Каждому гарантируется свобода мысли и слова Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».

Дополняя статью 29 Конституции РФ, Закон РФ « О СМИ» гласит: «Цензура массовой информации, то есть требование от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей, - не допускается. Создание и финансирование организаций, учреждений, органов или должностей, в задачи либо функции которых входит осуществление цензуры массовой информации, не допускается».

Среди конституционных гарантий свободы массовой информации следует назвать также свободу экономической деятельности и право частной собственности, закреплённые в статьях 8, 34 и 35 Конституции, а также принцип идеологического разнообразия (статья 13), предусматривающий, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Тем самым формируются определённые механизмы, чтобы противостоять попыткам сворачивания информационного плюрализма, в том числе путём концентрации и монополизации средств массовой информации.

Данные статьи отстраняют государство от информационной политики СМИ. Власть не может вмешиваться в перечень и характер публикуемой или транслируемой информации (кроме случаев, когда материал может быть расценен как противозаконный). Главная задача государственной власти наладить правовую базу и следить за беспрекословным исполнением законов, не вмешиваясь ни в какие другие виды деятельности.

Но взаимодействие государственной власти и СМИ не может ограничиваться только установлением и исполнением законодательных норм. Если одна из задач СМИ - информировать широкую общественность о самых разных аспектах деятельности властей, то задача власти предоставлять им такую информацию в полном объёме, за исключением данных представляющих государственную тайну. СМИ в этом случае являются посредником между властью и обществом. Общество заинтересовано в получении качественного и объективного информационного продукта. Власть в свою очередь также является заинтересованным лицом, так как регулярное, оперативное и правдивое информирование о её деятельности серьёзный шаг к повышению эффективности. При этом «информатизация органов государственной власти - многоаспектная задача, которая помимо повышения эффективности государственного аппарата должна иметь и более высокие цели - изменить характер взаимодействия органов управления с широкими слоями населения, учитывать их мнение, информировать о планах и результатах работы».

Власть заинтересована не только, в информировании о своей деятельности, но и в том, в каком именно виде эта информация будет преподнесена массовой аудитории, так как именно от этого зависит уровень доверия общества к политике, проводимой властями. Здесь можно говорить об использовании СМИ в качестве инструмента для воздействия на общественное сознание. При этом власть осознаёт огромные возможности СМИ в сфере политических манипуляций и воздействии на массовое сознание через формирование у населения определенного общественного мнения о том или ином событии, человеке, явлении.

СМИ тесно взаимосвязаны с общественным мнением. Е. Прохоров пишет по этому поводу: «Нельзя забывать, что возможностью осуществлять власть в обществе, то есть проводить свою волю, оказывать воздействие на поведение различных субъектов социальной жизни обладают не только различные ветви государственной власти. Имеются также - что особенно важно для журналистики - неинституализированные формы социального могущества, способные кардинально влиять на ход общественной жизни. Такова «сила слова», «сила знания», «авторитет лидера» В этом ряду и «власть общественного мнения». Журналистика аккумулирует общественное мнение, концентрирует и уплотняет его, служит трибуной, информирует, а стало быть, и формирует его, выступает от его имени. Всё это заставляет государство включаться в процесс взаимодействия со СМИ.

Автор считает, что и государственная власть и средства массовой информации имеют особые рычаги давления друг на друга. Как выяснилось, СМИ в данном случае использует свой богатый информационный ресурс и прямую связь с населением. Государство, в свою очередь, обладая богатым административным и финансовым потенциалом, пытается путём финансирования, либо приобретения контрольного пакета акций наиболее влиятельных в стране или регионе СМИ создавать свой позитивный имидж.

Подобная тенденция легко прослеживается, так как в условиях новых экономических реалий основной задачей СМИ стало получение прибыли, что не всегда успешно удаётся без поддержки заинтересованной и обеспеченной стороны. Особенно ярко присутствие владельца, будь то государство или его оппонент, прослеживается в период предвыборных кампаний, приносящих некоторым СМИ значительный доход, особенно тем из них, которые имеют большие тиражи, либо широкую зону вещания.

При этом важно отметить, что включенность СМИ в избирательный процесс чаще всего сопровождается так называемыми «информационными войнами», разгорающимися в борьбе за властный ресурс между крупнейшими политико-финансовыми группами страны. Поэтому вполне закономерен тот факт, что, например, в России важнейшей тенденцией последних лет стало возникновение мощных информационных структур, впоследствии названных «медиаимпериями». Большая часть электронных и печатных СМИ сконцентрировалась в руках так называемых олигархов - бизнесменов или политиков, извлекших непосредственную выгоду от переходного периода и контролирующих сейчас огромные империи.

Велики и государственные медиахолдинги. К ним, например, в России относятся ВГТРК (телевизионный канал «Культура», «Радио России», «Радио Маяк», «Радио-1», 98 региональных теле- и радиостанций, «РИА-Вести»), 51% акций Первого канала, «Российская газета», крупнейшие информационные агентства и т.д.

«Но такая информационная политика приводит к отстранению широких слоев общества от участия в политическом процессе. Граждане становятся наблюдателями за борьбой интересов, не имея возможности выражать свою позицию. СМИ в погоне за прибылью забывают о своём изначальном предназначении - объективно и беспристрастно информировать население о происходящих в стране событиях, и становятся рупором в руках государства, либо оппозиции. Ситуацию усугубляет также и тот факт, что СМИ обладают практически неограниченными возможностями манипулирования массовым сознанием, что повсеместно и наблюдается, особенно в сфере политических коммуникаций. Человек, не имеющий сегодня возможности обходиться без информации, фактически становится заложником потребляемого им информационного продукта и, следовательно, легкодоступным объектом манипулятивных технологий СМИ».

Кроме того, можно утверждать, что взаимоотношения государственной власти и СМИ в современном политическом процессе включают в себя две формы: сотрудничества и конфликта. Подобные отношения можно проследить как на федеральном, так и на региональном уровне.

Что касается сотрудничества, то в этом случае власти идут на встречу СМИ, предоставляя им самую разную информацию о своей деятельности. СМИ, в свою очередь, доносят до аудитории всю полученную от властей информацию, являясь при этом посредником между государством и обществом. При этом зачастую средства информации превращаются в рупор государства и формируют общественное мнение в нужном властям направлении, что порой противоречит государственным интересам в угоду сиюминутным рейтингам. Желание победить на ближайших выборах или провести непопулярную законодательную инициативу «заставляет» власть прибегать к возможностям прессы воздействовать на общественное мнение.

Сущность конфликта заключается в несогласии СМИ с принимаемыми властями решениями и попытках убедить аудиторию в своей правоте. Причинами такого несогласия могут служить, как стремление редакции докопаться до истины и вскрыть пороки тех или иных властных структур, так и политический заказ противников существующей власти.

По мнению автора, проведённый анализ показывает, что в современных условиях, когда система государственной власти и система средств массовой информации закончили период бурного формирования, можно говорить о наметившихся тенденциях в их взаимодействии. Окончательно определены «правила игры», как для прессы, так и для самого государства, не последнюю роль в которых играет капитал. В результате в стране возникли два вида средств массовой информации. Первые представляют интересы государства, вторые - оппозиции. Общество в этой игре интересов часто становится наблюдателем, или же марионеткой в руках противоборствующих сторон.

В демократических условиях, когда судьбу власти определяет общество путём прямого политического участия, деятельность СМИ становится определяющей. Масс-медиа являются для власти фактором стабильности, давая ей право рассчитывать на политическое долголетие. Средства массовой информации, в свою очередь, в качестве ответной услуги, ожидают от государства свободы деятельности и финансового вознаграждения, являющегося одним из важнейшим стимулов в их деятельности.

В современном политическом процессе отношения между государством и средствами массовой информации можно определить как взаимозависимость двух субъектов политики, преследующих определённые интересы, достичь которых невозможно в отрыве друг от друга. Власть в этом случае, вырабатывает задачи и стратегию действий, пресса же находит наиболее действенные рычаги их реализации. В связи с этим можно утверждать, что государственная власть и СМИ напрямую влияют на ход политического процесса, во многом определяя его направленность и эффективность.

 

Автор: Зимин А.Е.