Идеология исламского экстремизма. Теория джихада
Собственно говоря, многие положения современных идеологов исламского экстремизма (концепция джихада, принцип хакимийи и др.) позаимствованы у средневековых философов - Мухаммеда аль-Газзали, Таки ад-Дина Ибн Таймийи, Ибн Халдуна.
Сирийский шейх, Таки ад-Дин ибн Таймийя (1263-1328), будучи одним из представителей крайнего ханбализма, был яростным противником религиозных нововведений, являлся сторонником идеи распространения идей ислама при помощи меча, не отрицая значение проповеди. Главным образом ибн Таймийя боролся против монголо-татарских племён, угрожавших, по его мнению, мусульманской цивилизации.
Ибн Таймийя выступал против такого столпа ортодоксального ислама как аль-Газали, который ввел в суннитское правоверие некоторые элементы суфизма (мистическая любовь к богу, культ святых), а также рационалистические идеи богослова X в. аль-Ашари.
A.M. Васильев пишет, что он «брал за основу сунну, и только ее. Находясь на таких крайних позициях, он расходился по некоторым вопросам даже с ханбалитами». В своих фетвах ибн Таймийя ввёл следующую классификацию «неверных». Первую группу составили христиане, армяне, т.е. те, кто являлся таковыми по происхождению. Он считал, что с ними возможно мирное сосуществование. Вторая категория представлена вероотступниками (муртаддун) - некоторыми арабскими, персидскими племенами. Муртаддун хуже «неверных по рождению», борьба с ними есть священный долг, какие либо договорённости с ними до их возвращения в лоно Ислама исключены. В отличие от христиан, пленных из их числа не следует оставлять в живых, браки с ними запрещены. Третья группа состоит из тех, кто заявляет о своей принадлежности к исламу, но не придерживается полностью всех религиозных ритуалов и обязанностей, уклоняется от уплаты подушной подати (заката). Ибн Таймийя ссылается на высказывание пророка Мухаммеда: «Из всех созданий Аллаха они представляют собой наибольшее зло для людей». Однако самой опасной для ислама, по мнению шейха, является четвёртая группа: говоря о принадлежности к исламу эти люди отвергают его, называя себя мусульманами, они при этом отвергают шариат. Такие люди должны быть искоренены полностью, так как они сеют смуту (фитну).
Ибн Таймийя подчёркивал важность ведения джихада, роль группы правоверных (муминун), «победоносной группы» (аттаифа аль-мансура), муджахедов (борцов за джихад). Ибн Таймийя указывал, что «повиновение правителям обусловлено тем, что их распоряжения не будут греховными». «Не повинуйся рабу божьему, когда он восстаёт против творца своего». Более того, существует даже хадис, в котором на вопрос, к чему прибегать людям, когда добро сменяет зло, Пророк отвечает: «К мечу». Мухаммед Абдель Салям Фарадж и его сторонники часто приводили в пример фетву Ибн Таймийи, в которой он обвинял в неверии татарских правителей города Мардин, утверждавших, что правят по законам шариата, а на самом деле исповедовали некую смесь язычества, христианства и ислама. Таким образом ими проводится аналогия между татарскими средневековыми правителями и современным руководством страны. Говоря о современных идеологах исламского экстремизма, нельзя не упомянуть о таких крупных фигурах исламского реформаторского движения как Джамал ад-Дин аль-Афгани (1839-1897) и Мухаммед Абдо (1849-1905). «Общей их научной и общественно-политической деятельности было то, что они стремились соединить достижения западной и восточной цивилизации и тем самым возродить былое могущество мира ислама, вернуть прежнюю славу арабо-мусульманской философии, науке, культуре». Будучи непререкаемыми авторитетами мусульманской общины, они не ставили себя в исключительное положение и не присваивали себе особые полномочия, притом, что более поздние исламистские лидеры практически все без исключения претендуют на «халифатство», облекают себя властью над людьми.
Свою задачу Мухаммед Абдо видел в том, чтобы определить сущность «истинного» ислама, при этом выделив те нормы, которыми современный человек мог бы руководствоваться в повседневной жизни. При этом большая роль отводилась Разуму человека.
Их последователь Мухаммед Рашид Рида (1865-1935) хотя и считал, что его наставники, особенно М.Абдо «сделали не обусловленные необходимостью уступки в пользу светскости и современного развития», тем не менее, продолжал их деятельность, направленную на реформацию ислама.
«Пафос концепции основателя и первого идеолога Ассоциации «Братьев-мусульман» Хасана аль-Банны заключается в обосновании её претензий на монопольное отправление власти в обществе». На пятом съезде Ассоциации, проходившем в Каире в январе 1938 г., аль-Банна выдвинул несколько фундаментальных идей, которые явились предтечей экстремистской идеологии «братьев». Во-первых, было заявлено о претензиях на монопольное управление государством. Во-вторых, говоря о том, что «немногие имеют об исламе полное и ясное представление», Хасан аль-Банна объявил свою идеологию единственно истинной интерпретацией ислама. В-третьих, предлагалась всеобщая, универсальная концепция, регулирующая все стороны жизни общества. «Ислам - это всеохватывающая система, которая затрагивает все явления в жизни. Это - государство и Родина, это - правительство и умма (общество), это - нравственность и мощь, это - милосердие и справедливость, это - культура и закон, наука и судебная система, это - материальные блага и богатство, заработок и зажиточность, это - джихад и пропагандистский призыв, армия и идея, это, иначе говоря (наконец), истинная вера (вероучение) и поклонение Богу». X. аль-Банна выступил против такого основополагающего принципа современной демократии, как принцип многопартийности, так как она, по его мнению, разрушает единство нации - «необходимо распустить все египетские партии, чтобы объединить все народные силы в одну единственную партию, которая бы боролась за достижение независимости уммы и за её свободу.
Логика аль-Банны довольно проста - единственной партией должна быть исламская и именно «Братья-мусульмане», то есть «воля уммы - это воля «братьев-мусульман». Цель учения аль-Банны - установление гегемонии, как в политической, так и в общественной жизни.
В своём программном выступлении на упомянутом пятом съезде «50 требований» он поставил такие задачи, которые входят вразрез с общепринятыми правами человека. А именно: уничтожение многопартийности, восстановление халифата (то есть восстановление власти халифа - религиозного правителя - а это ограничивало права и свободы не только христиан, живущих в том же Египте, но и остальных мусульман, которые имеют свои собственные представления, как на интерпретацию коранических предписаний, так и на место ислама в системе государственного устройства и общественной жизни), контроль за поведением служащих, раздельное обучение учеников и учениц, закрытие танцевальных залов, запрещение возбуждающих воображение романов, а также книг, сеющих сомнение, передача сельских школ в ведение мечетей, постепенный переход всей нации на ношение унифицированной одежды». Однако, главным идеологом именно современного религиозного экстремизма на мусульманском Востоке, несомненно, является Сейид Кутб. Его перу принадлежат более 20 литературно-философских и публицистических произведений. (В начале своей общественной деятельности С.Кутб был литературным критиком, причём, весьма неплохим. Он был одним из первых, кто высоко оценил будущего лауреата нобелевской премии Нагиба Махфуза). Наиболее известными среди них являются: «Социальная справедливость в исламе», «В сени Корана», «Ценности исламского представления», «Вехи на пути», «Ислам и проблемы цивилизации», «Сражение ислама с капитализмом». Все эти труды стали (особенно «Вехи на пути» - этот манифест экстремизма, который был написан С.Кутбом во время тюремного заключения) теоретической основой современного исламского радикализма и широко известны во всём мире, в том числе и в нашей стране, где вплоть до недавних пор свободно продавалась подобного рода литература.
В своих произведениях Сейид Кутб рассматривал множество проблем, связанных с различными сторонами жизни мусульманина. Много внимания он уделял экономике, а также различного рода социальным вопросам. Нас же интересуют его взгляды на общественно-политическое переустройство государства.
Ряд исследователей справедливо полагает, что «краеугольным камнем теории Кутба является положение о том, что человечество в настоящее время снова переживает период так называемого доисламского невежества (по-арабски - джахилийя), который, как это принято считать в исламской историографии, характеризовался варварством и продолжался вплоть до ниспослания Аллахом «слова Божьего» аравийским арабам через пророка Мухаммеда, положив начало исламской («истинной») цивилизации. Современное «невежество», полагает Кутб, в которое на пути греховности вновь впал людской род, в том числе и мусульмане, опаснее и безобразнее предшествовавшего». В своей другой книге - «Ценности исламского представления» Сейид Кутб в главе «Божественность и поклонение» обосновывает возможность считать тех мусульман, которые не отвечают его представлениям об истинном исламе неверными. «Правильное исламское представление различает полностью природу божественности и природу поклонения Богу - они не имеют сходства и не взаимопроникают». Данный постулат не может не вызывать противодействия со стороны других мусульман, так как они со своим собственным пониманием оказываются в положении еретиков. «Как же тогда быть с таким известным, проверенным хадисом пророка - « Разнообразие мнений в моей общине - знак милости Господа нашего», - вопрошают они. (Заметим, что этот хадис не принимается во внимание сторонниками «жёсткой линии», хотя данное высказывание пророка достоверное - т.н. «хадис сахих»).
«Неверие сейчас служит убедительным свидетельством неограниченного зла, тогда как принятие веры - доказательством веры». Из подобной весьма важной посылки вытекают существенные следствия, в частности легитимизации решительной борьбы с неверными, какими бы благородными и добродетельными ни казались их поступки, ведь неверие есть зло по определению. При этом Кутб объявляет весь современный мир неверным - «джахилийей». Это вполне вписывается в общую концепцию идеологов нынешнего мусульманского экстремизма о том, что современный ислам настолько сильно деградировал, что не может считаться таковым (а значит все те, кто называет себя мусульманами - неверные).
«Всякое общество, которое в своих верованиях и идеях, в своих молитвах и своих законах не покорно одному только Аллаху, является обществом джахилийи». Главное, по мнению С.Кутба, в чём современное общество отошло от истинного ислама - присвоение вероотступниками одного из атрибутов Всевышнего - власти. Имеется в виду власть законодательная. Причём по Кутбу вина за происходящее лежит не только на правящих кругах, но и на тех, кто им подчиняется. Предъявляя строгие критерии к «истинности» С.Кутб обвиняет таким образом в неверии всё современное общество. Кутб считает, что сосуществование с джахилийей, а также любые возможный компромиссы с ней не допустимы. Истинно исламское движение должно видеть в качестве своего врага нынешнее общество, с которым вынуждено сосуществовать.
«Весь мир мусульманский и немусульманский, верующий и атеистический - Восток и Запад, вернулся к джахилийе. Варварство, в котором погряз сегодняшний мир, отвратительней, чем то, которое предшествовало исламу». «Джахилийя - всё, что не является исламом». «Варварством» представляется «западный» капитализм и «восточный» социализм, а также модернистские социально-политические концепции в исламе. Именно Сейид Кутб является основателем теории «аттакфир ва-ль-хиджра» (обвинение в неверии и уход от общества). Первую часть мы вкратце рассмотрели, обратимся ко второй. В целях строительства истинного общества Кутб предполагал уход от остального мира небольшой группы единомышленников (дабы избежать уничтожения группы на начальном этапе и добиться возникновения исламского общества в миниатюре), которые тем самым порывали с греховным миром, не признавали власти неверных правителей. Кутб настаивал, на том, чтобы члены «истинной» группы изолировали себя от остальных. Естественно он не призывает к полной и постоянной изоляции, это сделало бы задачу ликвидации джахилийи невыполнимой, но на отделении группы от остального мира, особенно на первоначальном этапе, настаивает. Члены данной группы не отягощались какими-либо моральными обязательствами по отношению к существующим правовым нормам или общественной морали. В целях выполнении своей «очистительной» миссии, ради установления истинного ислама им позволялось прибегать к насилию по отношению к «внешнему» миру. Выход из создавшегося положения, которое Кутб определённо обозначил как джахиилйя, он видит в том, что « новое исламское движение сможет вновь вырвать людей из когтей джахилийи и будет содействовать скорому возрождению человечества». Движение это должен возглавить авангард мусульман, истинных верующих. Такое движение может начаться «в любое время и в любом месте», условия для этого, по мнению С. Кутба, уже созрели. Собственно говоря, одна из его главных книг». Вехи на пути» - является своеобразным руководством к действию именно для такой группы избранных. Исламская вера «не может возникнуть просто как вера в сердцах отдельных мусульман, сколь бы много их не было. Должен появиться активный, гармоничный и слаженный коллектив и руководство, которое не зависит от джахилийи». Кутб считает, что без практических дел исламская вера мертва, она должна выражаться в конкретных поступках. Захват политической власти, полагает С. Кутб, - не только данное Аллахом право исламского движения, но и его главная религиозная обязанность: «Первейший долг ислама в этом мире - свергнуть джахилийю, правящую людьми, взять власть в свои руки и установить отвечающий догмам ислама образ жизни». Все общественные системы, институты, традиции и т.д., препятствующие этому, должны быть уничтожены.
Итак, Сейид Кутб допускал применение насилия для восстановления раннеисламского общества с его нормами. «Достаточно полное представление о реакционном радикализме возрожденцев типа экстремистского крыла «Братьев-мусульман» может дать отрывок из («Вехи на пути») своего рода «завещания» Сейида Кутба». «Ислам нуждается в возрождении, - заявил он. Возрождение начинается меньшинством, которое изолируется от общества варварства и противится ему, не признаёт для себя в нём ни родины, ни семьи, ни связи, ни закона, ни обычая. Оно признаёт только одну бесспорную вещь - разрушение силой и насилием, полное уничтожение, не оставляющее большого и малого. Чтобы верующее сообщество дошло непосредственно до сердец людей, оно нуждается в смятении варварских преград, отделяющих его от людей. Прежде всякой дискуссии или убеждения необходимо свергнуть правящий режим (в Египте), так как он варварский, все режимы, так как они варварские, даже те, которые призывают к исламу в своих документах и конституциях». Не стоит забывать в каких именно условиях и при каких обстоятельствах писались эти строки (60-ые гг.), «для «братьев-мусульман» в это время стала характерна ставка на насилие, причём не только в практическом плане (что им было свойственно уже начиная с 40-х годов, если не раньше), но и в теоретическом плане. Отмечая, что борьба должна вестись путём проповеди, Кутб в то же время делал акцент на том, что попытки противодействовать призыву (даава) должны подавляться силой и что с любым, кто противится исламу, следует вести борьбу до тех пор, пока он не будет уничтожен или не сдастся». После антимонархической революции 1952 г. «Братья» установили следующую очерёдность действий: освобождение долины Нила и арабских стран от иностранного господства; достижение арабского единства; реализация идей панисламизма. (За осуществление интеграции исламского мира через исламское единство, возрождение арабских народов как главное условие возрождения мусульманской религии «Братья-мусульмане» выступали и в начале 60-хгодов).Сейид Кутб выделял два основных метода борьбы за власть: убеждение и вооружённые действия. Первый используется для борьбы на уровне идей, верований индиивдуумов, второй на уровне государства, общества, организаций. Эти два метода, согласно С.Кутбу, должны взаимодействовать -сначала с помощью вооружённого выступления мусульманское сообщество уничтожает те институты джахилийи, которые мешают распространению ислама, и добиваются тем самым «свободы» для людей выбирать веру. После установления исламской системы упор делается на убеждение, чтобы показать «свободным теперь людям», что ислам - единственная истинная вера. С.Кутб проводит чёткое разделение между распространением ислама и установлением исламского строя, между личными религиозными представлениями и способом жизни. Исламскую систему как общественное устройство он считает обязательной для всего мира - для верующих и неверующих. Долг исламского движения - установить её повсюду Что касается индивидуальных религиозных представлений, то каждый волен выбирать ту веру, какая ему больше нравится, в соответствии с аятом Корана, который гласит: «Нет принуждения в религии» (2:256). Однако индивидуум должен соблюдать законы, установленные исламом. С.Кутб полагал, что общество объективно должно жить по шариату и, естественно, ответственность за реализацию на практике этого он возлагал на «истинных» мусульман. «Отсюда неизбежно вытекает необходимость захвата власти «истинными» мусульманами, ибо, только возглавляя государство, можно добиться такой кардинальной политической, экономической, социальной и культурной перестройки общества, которую они считают обязательной». «Истинные» в данном случае «те, которые уверовали и творили добро, эти - лучшие из тварей» (Сура 98, аят 6(7)).
Кутб противопоставляет, таким образом, заведомо небольшую группу мусульман всему остальному обществу. Такой подход весьма недвусмысленно настраивает «истинных» (читай «избранных») против «заблудших», а вкупе с чувством морального превосходства над окружающими прямиком ведёт к захвату власти насильственным путём. Его сторонники предпочитают переворот революции, народному восстанию, так как не только греховные правители, но и народ объявляются неверными. (Кстати этот постулат подверг критике другой известный идеолог политического ислама Юсеф аль-Кардави: «успешный захват власти ещё не обеспечивает успешного осуществления тех принципов, ради которых был произведён переворот». Кутбисты объявляют Коран и Сунну (сборник высказываний пророка - и рассказов о нём) единственными источниками всех традиций, обычаев, законов людей. «Может быть задан вопрос, - пишет С.Кутб в своей книге «Вехи на пути», - разве не благо человечества является критерием при решении реальных проблем? Но здесь мы опять поднимаем вопрос, который ставит сам ислам и на который сам же даёт ответ, т.е. «Кто знает лучше, вы или Аллах?» и «Аллах знает, а вы не знаете!». Панацею от всех зол мусульманского мира Сейид Кутб усматривал в установлении «истинно исламской власти», которую он называл «хакимийя», который он выводил из шахады (свидетельствования, что нет Бога, кроме Аллаха). «Если бог один, то едино поклонение ему нельзя поклоняться никому, кроме него, нет хакимийи ни у кого, кроме него, и не должны люди брать себе в господа никого из своей среды, а только бога». Из этих рассуждений делался следующий вывод: «Недопустимо, чтобы люди сами определяли форму правления, законодательство и законы». Установление «хакимийи» предполагает насилие. И взгляды С. Кутба характеризуются реакционным радикализмом: спасение человечества «в возвращении к богу»; к «тем, кто отошёл от него, дозволяется применение силы». Достаточное представление об идеологии «Братьев-мусульман» может дать отрывок из своего рода завещания С.Кутба. «Ислам нуждается в возрождении. Оно начинает осуществляться стараниями меньшинства, которое изолирует себя от общества варварства и противится ему, не признаёт ни родины, ни семьи, ни связи, ни закона, ни обычая. Оно признаёт только одну бесспорную вещь - разрушение, полное уничтожение, не оставляющее большого и малого. Чтобы верующее сообщество непосредственно затронуло сердца, она должно смести джахиилйские преграды, отделяющие его от людей. Прежде чем вести какие-либо дискуссии или убеждать, нужно свергнуть режим, ибо он джахилийский, и все режимы, поскольку они джахилийские, - даже те, которые в своих документах и конституциях декларируют приверженность исламу, даже те, которые, несмотря на веру в бога, допускают так называемое политическое и социальное руководство». Необходимо остановиться подробнее на концепции «хакимийи» (дословно - «всевластие»). Разработчиком, или её современным интерпретатором является Абу аль-Ааля аль-Маудуди, пакистанский философ (1903-1979), теоретик фундаментализма. Согласно его теории истинное исламское государство отличает три признака: 1) вся власть принадлежит только Аллаху; 2) единственный источник законодательства - Коран; 3) за образец исламского государства берётся раннеисламское государство при пророке Мухаммеде. Также идеологи современного исламского экстремизма обращались и рассуждениям А. Маудуди о возможности объявления неверным любого правителя, не соответствующего исламским канонам.
Последователь С. Кутба инженер Мухаммед Абд ас-Салям Фарадж, лидер «Исламского джихада» главной своей целью видел захват власти, возможно, поэтому его концепция в основном посвящена идеи джихада. (Кстати, возглавляемая им организация так и называлась - «аль-Джихад аль-исламий»). В своей книге «аль-Фарида аль-Гаиба» («Забытый долг», 1979 г.) он постоянно ссылался на коранические установки. Краеугольным камнем его теории является концепция «хакимийи», суть которой сводилась к доказательству свержения существующего режима: поскольку «власть принадлежит одному Аллаху, правитель, игнорирующий его предписания, является узурпатором власти всевышнего. Для восстановления справедливости его надлежит свергнуть». Понятно, что в этой связи особое место в произведениях Фараджа уделялось критике существовавшего тогда режима президента Садата. По мнению А.А. Игнатенко, его книга - своего рода манифест общества «Джихад». В ней ставится задача свержения всех правительств в арабских странах, так как, по мнению автора, их лидеры -первейшие вероотступники. Единственным методом установления «истинно исламской власти» объявляется вооружённая борьба. Это - проповедь насилия, подкрепляемая ссылками на слова Мухаммеда: «Я пришёл к вам с мечом». Какой-либо реальной социально-экономической программы просто не предусматривается. Предполагается, что «истинно исламская власть», будучи установлена, сможет автоматически решить все общественные проблемы.
Весьма критично относился он и высшему духовенству, вследствие занимаемой улемами примиренческой позиции. Оно, по словам Абд ас-Саляма, «сознательно игнорирует истинный смысл джихада» и проповедует его в искажённом, «сглаженном» виде. Духовным лицам, уклонившимся, таким образом, от выполнения своего священного долга, Фарадж противопоставляет «истинных борцов» времён первоначального ислама. Он особо подчёркивает, что «Аллах вложил победу именно в руки этих муджахидов, которые не являлись улемами». Фарадж утверждал, что обвинение в неверии отдельных мусульман должно основываться на их личном соблюдении всех положений шариата и их взглядах на основные принципы ислама. В частности « с мусульманами, которые вошли в госаппарат или служат государству в полиции или вооружённых силах, необходимо сражаться. Даже тех, кто не по своему желанию пошёл работать на государство, нельзя щадить». Фарадж считал, что стремление «братьев-мусульман» легализоваться в существующей «джахилийской» общественно-политической многопартийной системы приведёт лишь к появлению ещё одной благотворительной организации.
В целом Фарадж придерживается концепции Ибн Таймийи (XIV век) о том, что мусульманское общество находится под властью «монголов» (неверных), а также подвергаются опасности и вынуждены сосуществовать с неверными. Как и Кутб, Фарадж целью борьбы провозглашал создание общества социальной справедливости и исламской морали, в котором будут претворены в жизнь заветы Корана, прежде всего тот, который гласит, что власть принадлежит только Аллаху, а не отдельному человеку (ибо он лишь посредник, обязанный нести волю Аллаха), группе людей или даже народу (ибо Аллах создал все народы). По мнению Д.А. Трофимова «решающим для становления идеологии «Джихада» стало положение Сейида Кутба о том, что любое изменение в обществе возможно лишь с помощью революционного переворота, совершённого передовой частью правоверных, воодушевлённых идеей джихада». Другим крупным идеологом современного исламского экстремизма был лидер неправительственной религиозно-политической организации «Такфир вальхиджра» Шукри Мустафа, который после казни в 1978 г. «стал мифическим героем в глазах многих мусульман». В его взглядах широкое развитие получили уже рассмотренные концепции «такфира» и «хиджры». Мустафа признавал, что некоторые идеи он позаимствовал из теории С. Кутба: «мы обратились к идеям великого мыслителя Сейида Кутба, который говорил о кризисе веры и предупреждал о безбожии - джахилийи XX века» и далее «мы убеждены, что вся умма сверху донизу утратила веру. Правители нечестивы, а Аллах повелел: кто не правит согласно его предписаниям, тот безбожник». В равной мере греховным объявлялось и подчинение властвующим кяфирам: «Тот, кто не считает правителей-нечестивцев безбожниками, сам - безбожник». Такфир распространялся на школу, официальное исламское богословие и остальные экстремистские группы(!). « Тенденция безбожия господствует в общине мусульман, в тело уммы проник злой яд и поразил его до такой степени, что джахилийя (язычество) затмила ислам». «Всё, что вы видите на земле - мужчин, женщин, собственность, армии, оружие, конституции, науки, соглашения, волнения на суше и на море, - всё это лишь прикрытие врагов Господа на земле, возглавляемых Сатаной». Как и у Кутба, у Шукри Мустафы за «отрицанием» следует «уход», «исход» («хиджра») из общества и вновь за основу берётся историческая аналогия (бегство пророка Мухаммеда со сторонниками - асхабами - и Мекки в Медину в 622 году.)
Подчёркивая, что «пролить кровь неверных будет богоугодным делом», Мустафа выдвигал лозунг «разрушения общества ради восстановления веры». Сравнение идеологии одной из крупных в Египте исламской экстремистской организации «ат-Такфир вальхиджра» и её тактики с теоретическим наследием С.Кутба показывает совпадение их позиций по ключевым вопросам. Руководство группы считает современное общество неверным, видит в активной борьбе за торжество исламского строя религиозную обязанность каждого мусульманина, стремится максимально изолировать своих членов от общества (включая разрыв отношений с членами семьи). Совпадает с рекомендациями С.Кутба и стратегия организации. Она пыталась создать в малонаселённом районе Египта сообщество «истинных» мусульман, которое должно было расти и крепнуть до тех пор, пока не почувствовало бы в себе силы начать открытую вооружённую борьбу против существующей социальной системы. Шукри Мустафа провозгласил создание «исламской группы» и присвоил себе титул «эмира» (повелителя) этой группы. Следовательно, он, таким образом, становится повелителем мусульман, так как «иноверцы» среди единоверцев за мусульман не считаются. После этого он называл себя «Таха (избранник Аллаха) Мустафа Шукри», «Повелитель верующих», «Повелитель последнего дня», «Наследник Земли и тех, кто на ней». Идеолог экстремизма под знаменем ислама в своей рукописной книге «Эмбрионы надежды» в пылу обвинения общества в неверии счёл все достижения современной цивилизации «нечестивой вещью», а типография как раз и есть «вещь нечестивая», которой пользоваться истинному мусульманину не позволительно. (Напомню - книга рукописная).
Следует несколько подробнее остановиться на существующих в мусульманском мире современных трактовках джихада. В настоящее время их можно разделить на две категории: умеренную и экстремистскую.
Такие мусульманские авторитеты, как Абу Ала аль-Маудуди, Насир ад-Дин аль-Албани, Мухаммад Саида Рамадана аль-Бути полагают, что для создания исламского государства применение насилия недопустимо. Другие же религиозные идеологи (лидеры таких упомянутых радикальных исламских течений как «аль-Джихад аль-ислами», «Джамаат аль-джихад» и другие) считают, что без насилия и оружия создать исламское государство невозможно. Мусульмане смогут установить исламский строй только в результате вооруженной борьбы. Рассмотрим несколько подробнее эти два основных мнения в отношении практики и теории джихада применительно к современным условиям.
Один из ведущих идеологов современного исламизма лидер пакистанской «Джамаат аль-исламийа» Абу Ала аль-Маудуди полагал, что в целях достижения стоящих перед исламским обществом задач вовсе не обязательно осуществлять свою деятельность по типу подпольных группировок. Он также призывал исключить применение насилия и оружия для изменения существующего строя. Насильственный метод характеризовался им как поспешный и малоперспективный, хотя он, казалось бы, и подразумевает достижение цели кратчайшим путем. Наиболее приемлемое решение для мусульманской общины и каждого, кто занимается распространением исламского призыва это проведение мирного и верного в своей конечной цели переворота посредством открытой и самой широкой пропаганды, обращенной к умам и сердцам людей.
Другой авторитетный учёный Насир ад-Дин аль-Албани в комментарии к книге «Ал-Акида аттахаввийа» указывает на необходимость создания государства ислама в сердцах мусульман, а не путем военного переворота и низложения власти правителей. Подобную практику он относит к нововведениям (бида, мн. бида) современной эпохи противоречащим текстам шариата, так как, согласно им, изменению и реформированию, прежде всего, подлежит душа человека: «Поистине, Аллах не меняет того, что с людьми, пока они сами не переменят того, что с ними», ссылается он на кораническую суру.
Данный подход обосновывается хадисом пророка о необходимости исключения всякого ущерба и вреда, являющимися неминуемыми следствиями применения оружия. Кроме того, мнение аль-Албани о том, что вооруженные мятежи относятся к категории новшеств также подтверждается соответствующим пророческим преданием: «Берегитесь новшеств в делах ваших, ибо каждое новшество есть нововведение, а любое нововведение есть заблуждение. Любое же заблуждение ведет в огонь». Мнение это оспаривается сирийским ученым Мухаммадом Хайром Хайкалом, который считает, что причисляя практику вооруженных переворотов к категории религиозных новшеств, скорее следует говорить в терминах обладания властью и правомочности использования для этого оружия. Поэтому проблема состоит в том, позволительно ли применять оружие для того, чтобы реализовать нормы ислама, если иного пути, по сути, не существует.
Коль скоро есть законный аргумент против этого пути, то сражение надо признать противозаконным, в противном случае, считает он, вооруженный путь установления исламского строя следует рассматривать как закономерное явление в виду отсутствия правовых аргументов против такого решения. Опасность подобного силового пути, по мнению аль-Маудуди, заключается в том, что он неминуемо вызывает ответную реакцию на проводимые изменения. Успех, гарантируемый этим методом, подчеркивает аль-Маудуди, имеет временный характер. Следовательно, в итоге потраченных усилий развитие общества в целом на многие годы будет отброшено назад.
Если проанализировать практику экстремистских исламских групп, которые в отличие от приведенных мнений, характерных для представителей умеренного крыла мусульманских реформаторов, призывают к силовому решению вопроса установления исламской формы правления в государстве, то становится ясным, что своих оппонентов они в основном обвиняют в том, что их нерешительность объясняется или полным невежеством по отношению к духу ислама, или боязнью коренных реформ в обществе.
По мнению СМ. Насардинова в глазах радикалов от ислама «теория джихада исходит из того, что конфликт есть и будет правилом, по крайней мере до тех пор, пока мессия не прибудет свидетельствовать о конце света. Лишь после свержения неугодных режимов и восстановления единства всех мусульман, как это было в золотую эпоху халифата, внутри уммы могут быть установлены мирные отношения». Экстремисты в целом признают, что проблема насилия ради воплощения истинно исламского общества (читай государства) спорная. Однако представитель данного течения опровергают любые возражения, выдвигающиеся против использования силовых методов на пути создания основ исламского государства.
«Их убеждение в необходимости джихада и представление о его целях вытекают из специфически «возрожденческой» концепции ислама и построенного на его анализе современного положения дел в «мусульманском мире». Ислам рассматривается в этой связи как вера в «суверенитет бога» и вместе с тем как образ жизни, призванный подтверждать эту веру практическими делами. Утверждение исламского образа жизни во времена пророка Мухаммеда и первого поколения мусульман («коранического поколения») явилось результатом упорной борьбы с джахилийей, в которой и состоит смысл джихада». К примеру, С. Кутб «решительно отвергает взгляд на джихад как на «оборонительную войну», рассматривая эту концепцию как «капитуляцию» перед обвинениями ислама в фанатизме и агрессивности: «Если мы настаиваем на трактовке исламского джихада как оборонительного движения, то должны изменить само понятие слова «оборона» и подразумевать под ним «защиту человека» от всех элементов, которые ограничивают его свободу».
Естественно, что Кутб много внимания уделял вопросу о джихаде. Аяты посвященные джихаду он выстраивает в хронологическом порядке, получая в итоге схему, согласно которой в развитии этого понятия было четыре стадии. В мекканский период жизнедеятельности пророка Аллах удерживал мусульман от священной войны; в мединский период, после хиджры, она стала дозволенной; на третьем этапе сражаться против тех, кто отвергает ислам, было уже обязанностью верующих; наконец, на четвёртой стадии, джихад против неверных, независимо от того, выступают они против ислама или нет, стал долгом мусульман. Особо Кутбом выделяются три характерные черты джихада: во-первых, он не ограничен рамками какой-либо эпохи или исторического периода («Джихад есть не временная стадия, а вечное состояние», «джихад продолжается до дня Страшного Суда»), во-вторых, он не знает национальных границ, географических барьеров, расовых ограничений («Ислам не есть наследие какой-либо одной расы или страны. Это религия Аллаха, и она предназначена для всего мира»), в-третьих, джихад - война не оборонительная, а наступательная. Ислам обязан атаковать джахилийю независимо от того, угрожает она ему или нет. Таким образом, из всех возможных трактовок джихада С.Кутб выбирает самую крайнюю и последовательно развивает её. Вооружённая борьба должна начаться вскоре после образования сообщества «истинных» мусульман и продолжаться до полной и окончательной победы ислама во всём мире, она не знает каких-либо границ, не нуждается в поводах, отрицает в принципе возможность мирного сосуществования с исламским обществом.
Известный американский исламовед Джон Эспозито считает, что термин «джихад» имеет множество смыслов: призыв вести праведную жизнь, делать общество более моральным и справедливым, распространение ислама проповедью или вооруженной борьбой. По его мнению, в самом широком смысле джихад - это борьба против Зла, самодисциплина для верующего. Необходимо заметить, что фундаменталистская концепция джихада представляет собой прежде всего борьбу за установление подлинно исламского государства.
Подытоживая краткий анализ работы идеологов современного исламского экстремизма, отметим основные черты, присущие им.
- Все существующие сообщества людей, безусловно, представляют собой сообщества безбожников и неверных.
- Отвергаются все высказывания имамов, а также таких источников мусульманского права как «иджма» (вынесение согласованного мнения крупнейшими знатоками фикха-права) и «кыяс» (суждение по аналогии).
- Отвергается всё, что привнесено из новшеств и ереси, то, что является суждением вне рамок того, что было ниспослано Аллахом.
Ислам не сводится к двукратному произнесению «шахады» (произнесение слов исповедания веры). Кроме признания веры словами, требуется совершение определённого рода поступков, а отсюда вывод, что всякий, отошедший от «группы мусульман» становится неверным.
Автор: Баглиев M.Л.