История становления и развития казачьего самоуправления

Идеи и практика самоуправления зародились в глубокой древности, еще до возникновения государства. Они обеспечивали существование общности людей на основе самоорганизации. Особенности этих норм зависели от социально-экономической и классовой структуры общества, конкретных условий, однако сохранялась и определенная преемственность традиций и форм самоуправления.

Местное самоуправление включает в себя такие важные элементы, как самоорганизацию, саморегуляцию и самодеятельность. Самоорганизация выражается в способности группы или коллектива людей, проживающих совместно на определенной территории, создавать органы и выдвигать людей, наделенных с общего согласия правом управлять делами группы или коллектива. Саморегуляция выражает способности социальной группы или коллектива вырабатывать применительно к своим условиям собственные социальные нормы (обычаи, нравы, коллективные привычки, обряды, ритуалы и т. д.), а также организованно обеспечивать реализацию этих норм в жизнь. Самодеятельность выражает способность группы, осознающей свое единство, самостоятельно осуществлять хозяйственные и иные действия, используя для этого преимущественно собственные ресурсы и возможности.

На каждом историческом этапе самоуправляющиеся группы или коллективы поддерживают внешние связи, но при этом остаются устойчивыми автономными образованиями, способными преодолевать деструктивные влияния извне.

Анализ взаимодействия местного самоуправления и государственной власти в России прослеживает закономерности, на основе которых на разных этапах истории устанавливались связи между ними.

На основе привлечения исторических источников обобщается опыт государственного управления на местном уровне.

Следует заметить, что казак означал вольного, удалого на войне человека. Группы таких людей могли иметь своей основой формирование более широкой этнической общности с тюрко-язычными, русскоязычными, украино-язычными элементами. Сводить все группы казачества к единой этнической основе не представляется возможным. Очевидно, что образ жизни способствовал «смешению», образованию более многочисленных групп. По мнению исследователей, чем больше факторов (язык, религия, территория, враждебное окружение и пр.) задействовано, тем быстрее идет процесс консолидации.

В 20 - 30-е гг. XIX в. получает распространение практика принудительного обращения в казачье сословие государственных крестьян и представителей кавказских народов. В станицы Терского левобережья направляются крестьяне из Полтавской, Харьковской, Черниговской, Воронежской, Курской, Тамбовской, Симбирской, Астраханской губерний.

История формирования Терского казачества показывает, что к концу дореволюционного периода оно представляло собой сложное социальное и этническое образование, в формировании которого, по воле правительства, приняли участие казачьи группы других регионов (донцы, волжцы), крестьяне, представители кавказских иных народов. Благодаря усилиям властей на Тереке было сосредоточено население, с помощью которого правительство пыталось решить экономические и военно-политические задачи.

Сверху санкционировалось создание городов и станиц. Наделение землей создавало необходимые условия для «коренизации» казачьих групп. В последнее время Россию все чаще называют политарным образованием (по Ю. И. Семенову), где огромное значение во всех областях жизни играло государство. Как мы видим, колонизация Терского левобережья, его этнокарта во многом определялись правительственными распоряжениями, как и в дальнейшее развитие здесь разных по своему происхождению казачьих групп.

В середине XIX в. население некоторых казачьих станиц пополнялось и северо-кавказцами. К подобному процессу, происходившему уже в новых условиях, сами казаки относились отрицательно, видя в этом угрозу своей самобытности. Исследователи отмечали напряженные, и даже враждебные отношения между старожилами-старообрядцами и переселенцами-приписными, которые большей частью являлись православными.

В XIX в. все более полиэтничным становилось и население казачьих станиц. Так, по данным 1900 г. в станице Наурской жили калмыки, армяне, грузины, поляки, чеченцы, евреи, лезгины и даже туки. В религиозном плане они делились на православных, старообрядцев, католиков, ламаистов, армяно-григориан, мусульман и иудеев. Бюрократизация системы управления, по мнению кубанского этнографа Н. И. Бондаря, привела к тому, что община потеряла контроль над военной организацией, и военно-территориальная община (войско) фактически распалась на ряд сельских территориальных общин (станиц). Этому способствовала и ориентация на хозяйственную деятельность, как главный источник существования, поскольку жалование казаков уменьшилось, следовательно ограничивался круг вопросов органов самоуправления казаков.

Верховным собственником земли считалось государство, которое часть Терского левобережья передало войскам. Войсковая собственность переходила в пользование станичных обществ, в свою очередь те передавали земельные наделы казакам в зависимости от должностного положения. За пользование землей казаки должны были нести службу.

Мероприятия и законодательные акты свидетельствуют о том, что правительство в XIX в. подходит к казачеству как сословию, права и обязанности которого, как и других социальных групп Российской империи, четко регламентируются законами. Это военно-служилое сословие вряд ли следует считать привилегированным, если вспомнить, что и в конце XIX в., помимо военной службы, терские казаки выполняли почтовую, подводную, дорожную, квартирную, паромную и др. повинности. По-прежнему, идя на действительную службу, казаки за свой счет приобретали коня, холодное оружие, обмундирование. Станичные органы управления были поставлены под жесткий бюрократический контроль. С созданием Терской области и Терского казачьего Войска (ТКВ), куда вошли Моздокский, Гребенской и Кизлярский полки, казаки перешли в подчинение начальнику Терской области и наказному атаману ТКВ, который существовал в одном лице и осуществлял руководство как по гражданскому (как губернатор), так и по военному (как командир дивизии) направлениям. С государственно-правовыми нормами было связано возникновение другой формы частной собственности на землю, получившей распространение в пореформенный период. Казачьи офицеры и чиновники, взамен прежних денежных пенсий, после выхода в отставку наделялись землей. К началу XX в. казачьей верхушке было роздано около 350 000 десятин. Однако, зачастую не имея возможности, эти земли обрабатывались, новые землевладельцы продавали их, но чаще - сдавали в аренду. В аренду передавались и свободные земли войскового запаса, которые к концу XIX в. давали до 50 000 рублей дохода. В 1870 г. были приняты «Положения об общественном управлении в казачьих войсках» (конкретизированные в 1890 - 1891 гг.), которые распространялись на все казачество России, уничтожая, таким образом, какие бы то ни было региональные особенности, существовавшие в этой сфере ранее. С 1870 г. были признаны всесословный характер станичных обществ и право участвовать в сходах лицам не войскового сословия (однако иногородние рассматривали только те вопросы, которые их непосредственно касались). Согласно Положениям, распорядительную и исполнительную власть осуществляли станичный сход, станичный атаман, станичное правление и станичный суд. Таким образом, было возрождено самоуправление на уровне станичных обществ. Однако после «прививки» первой половины XIX в. оно не представляло для правительства никакой угрозы, к тому же в его ведении находились главным образом хозяйственные вопросы, устранение различных конфликтов, дела, касающиеся службы казаков.

Полномочия указанных органов вполне сопоставимы с теми правами, которые имели соответствующие сходы, старосты и старшины, волостные суды сельских обывателей, т.е. крестьян России.

Функционирование казачьего общественного самоуправления хотя и продолжается, но уже в измененном виде и под жестким контролем властей.

Усиление государственного бюрократического давления сковывало инициативу казачества, которое, по словам современника, все меньшее число вопросов могло решать самостоятельно, а все надежды возлагало на начальство, от которого получало жалование, льготы.

Исследователь А.Н. Мануйлов на кубанском материале пришел к выводу о том, что законодательство о казачестве развивалось в двух направлениях: инновационном (когда официальное законодательство проникало в сферы обычного права, в основы самоуправления, и ставило под свой контроль регулирование социальных отношений) и реформационном (когда оттачивались и упорядочивались формы управления казачеством со стороны государства). Примером первого, по терским данным, могут служить «Положения» Е.П. Ефимовича, Закон о словесных судах 1843 г. и др. Однако, большинство законодательных актов носило именно реформационный характер. Казачьи общины и управление ими моделировалось по типу крестьянских общин, создавались верховные органы управления, которых не было у казачества раньше.

Чтобы лучше уяснить основы и черты самоуправления казачества, на наш взгляд, можно дать характеристику небольших казачьих групп вольного периода, как социоров (т. е. социально-исторических организмов, прошедших определенный путь развития).

Ранние казачьи социоры отличались заметной мобильностью, открытостью, ориентацией на присваивающие отрасли хозяйства и военное дело во всех его проявлениях.

Согласно этнографическим данным, присваивающее хозяйство никогда не приводило к резкому социальному расслоению. Материалы по казачеству Терека эту закономерность подтверждают. В казачьих социорах эксплуатация, т. е. присвоение «чужого» общественного продукта, была перенесена не внутрь общества, а вовне, т.е. являлась межсоциорной. В условиях, когда казак и воин в течение многих столетий являлись однопорядковым явлениями, процесс классообразования был затруднен даже с усилением роли производящих отраслей хозяйства и связанным с этим имущественным расслоением.

В условиях подчинения государством в XVIII - XIX вв. социальная структура казаков и казачьего самоуправления моделируется по общероссийским стандартам. Казачьи социоры постепенно превращаются в крестьянские общины с их ориентацией на земледелие и местное самоуправление. В казачьей среде выделяются дворянство, духовенство и другие слои. Искусственность этого процесса осознавалась казачьей общественностью. Но еще и в начале XX в. наказной атаман Терского войска М.А. Караулов восклицал, что хотя казачество и превращено в своего рода сословие, но все-таки остались «живы в сознании народном остатки прежней бессловесности: и генерал, и чиновник, и урядник, и родовой все дома - в станице - и теперь еще родные братья-казаки». Во взаимоотношениях государства и самоуправления казаков Терского левобережья можно выделить несколько периодов. На первом этапе (с начала и до конца XVIII в.) постепенно определялись повинности, обязанности казаков ив то же время размеры постоянного жалования (как в деньгах, так и продуктах), которое государство выплачивало им за службу. На Терек переселяются донцы, волжцы, северо-кавказцы, издавна находившиеся на российской службе. Они явились основой для создания новых казачьих войск. При этом Терско-Кизлярские и Моздокские казаки, имевшие в своем составе разнородные и «разноплеменные» элементы, уже при переселении лишаются права на самоуправление. На этом этапе власти во многом идут путем проб и ошибок, пересматривая свои же решения.

В конце XVIII - начале XIX в. происходит усиление гражданской администрации на Тереке. С этим связано размежевание земель, насаждение общинных земледельческих порядков. Наделение казаков паями рассматривается как главная компенсация, вознаграждение за службу. В 10 - 50-е гг. XIX в. завершается формирование военно-служилого сословия с четким законодательным оформлением его прав и обязанностей и полным подчинением государственной власти. И, наконец, в пореформенный период хозяйственная деятельность и организация самоуправления казаков были максимально приближены к крестьянским, что позволяло как некоторым дореволюционным, так и современным историкам считать казачество особой группой крестьян России.

Особенности образа жизни и занятий казаков невозможно было игнорировать, и власти были вынуждены создавать правовые нормы, которые вводили бы целиком данную общность в определенное правое поле, придавая ей тем самым сословный (этносоциальный по В. П. Труту) и достаточно замкнутый характер. В документах XIX в. казаки определенно именуются войсковым (военным, казачьим) сословием. В России того времени не существовало общегражданского права, а были четко определены права и обязанности сословий, куда и относились отдельные представители и целые этнические группы региона. Положение каждого конкретного человека определялось, прежде всего, тем, к какому социальному слою (страте) он принадлежит. Государственное регулирование коснулось не только сословности (упорядочения прав и обязанностей казаков левобережья), но и административного деления региона, поземельных отношений, изменение основ самоуправления. В пореформенный период делаются заметные шаги по сближению правовых норм, касающихся разных сословий, т. е. к созданию гражданского общества. Но это процесс так и не был завершен к началу XX века.

Уникальным явлением в истории России является существование казачества как субэтноса и существование казачьего самоуправления. Проблема казачества как социального и культурного слоя остается неоднозначной.

Уникальность казачества как субэтноса со своим особым самоуправлением заключается в его дуализме. С одной стороны, крестьянство, не успевшее оформиться в этнос, а с другой - военно-служилое сословие. Двойственная природа казачества определила логику организации его общественного устройства и управления. Все лица войскового сословия, числящиеся в станице, или принадлежащих ей хуторов, составляли станичное общество. Общественными станичными делами управлял станичный сбор, станичный атаман, правление и суд. Главным распорядителем всего станичного хозяйства, земельных угодий и капиталов является станичный сбор, в который входили станичный атаман, его помощники, судьи, казначей, доверенные станичного правления и от 30 до 100 человек выборных казаков-домохозяев - от 10 дворов по одному представителю. Право участвовать в выборах и быть избранными имели все казаки, достигшие 25 лет, за исключением: 1) состоящих под судом и следствием; 2) обходящимся под общественным надзором по судебным решениям; 3) судившихся за кражу и мошенничество; 4) подвергшихся по суду тюремному заключению, или еще более строгому наказанию; 5) лишенных права участия в выборах.

Ведению станичного сбора подлежали дела, касающиеся избрания на станичные должности, распределение станичного довольствия, распоряжение станичными суммами, оброчными статьями, разверстки земских и станичных мирских повинностей, опекунские, наследственные и другие дела. Жалобы на решение станичного сбора подавались атаманом отдела. Исполнительная власть вверялась станичному правлению, состоявшему из атамана, его помощников (или кандидатов), станичного казначея и доверенных, избираемых сходом в числе 2 - 4 человек. При станичном правлении имелась канцелярия, состоявшая из двух писарей по строевой и по хозяйственной частям, которые находились под руководством атамана. Станичный атаман являлся административно-полицейским лицом, которому были подведомственны все проживающие в пределах станицы обыватели, как войскового, так и не войскового сословия. Станичный атаман имел право подвергать жителей за маловажные проступки денежным штрафам на сумму не свыше 3 рублей, или аресту до 3 суток, или назначению на общественные работы - до 5 дней. На станичного атамана возлагалась обязанность вести наблюдение за порядком, спокойствием и благочинием в пределах станицы, за исполнением законов, судебных решений, общественных приговоров, за дорогами, мостами, за исправностью воинского снаряжения служилого состава, несением ими служебных обязанностей и т.д. Станичному атаману предоставлялось право разрешать выезд служилого состава сроком до одного месяца, а остальным станичникам - до одного года. Станичный атаман носил особую форму и звание хорунжего.

На протяжении длительного периода казачество пользовалось широким самоуправлением. Начиная с 1819 г., в период деятельности Н.П.Ермолова, принимается целый ряд актов, направленных на совершенствование управления казачьими войсками. Государство поощряло казачество, предоставляя ему разнообразные экономические и политические льготы, что закреплялось соответствующими нормативными актами. Особенно активно нормотворческая деятельность правительства проходила в конце XVIII - XIX вв.

С 1861 г. в Свод законов вносятся разнообразные дополнения, регулирующие гражданскую жизнь и службу казаков. 13(25) мая 1870 г. утверждается Положение об общественном управлении в казачьих войсках, которое, в основном, закрепляло сложившиеся у казаков общественные институты, более четко регламентировало деятельность их органов самоуправления. Данное положение не распространялось на Уральское казачье войско, для которого устанавливались особые правила. В Положении 1870 г. отразились традиции, уже действовавшие у казачества. Положение подробно регламентировало порядок образования, состав, функции и полномочия всех органов самоуправления. Закреплялись предметы ведения и полномочия станичного сбора. К наиболее важным делам относились:

- распределение общественного поземельного довольствия между всеми поселянами станицы, выделение общих хозяйственных статей станицы - лесной арендой, для станичных табунов и т.д., распоряжение всеми статьями (в соответствии со ст. 128, п.2) и выдача ссуд из хлебных запасов на утверждение областных и войсковых хозяйственных управлений;

- распределение земель и угодий между членами станичных и хуторских обществ в тех хуторах, которые не имеют своих сборов;

- разверстка земских повинностей между поселянами станицы и между обывателями войскового и не войскового сословия тех поселений, которые не имеют своих сборов;

- определение на основании положения о воинской службе платы с казаков, не способных к службе, но способных к труду;

- назначение таких казаков на внутреннюю по войску службу, если она установлена;

- рассмотрение и утверждение проектов возрастных и очередных списков, а также отметок об имущественном и семейном положении каждого казака, определение на этой основе, кто из казаков нуждается в ссуде и пособии при выходе на службу из общественных станичных сумм;

- ходатайства об удалении из станичного общества вредных и порочных лиц обоего пола на основании существующих законоположений и особых по сему предмету высочайших повелений по казачьим войскам и о временном (не более чем на 3 года) лишении домохозяев права участия в сборах;

- разрешение отчуждения жизненных припасов и вещей скорому тлению и другим тратам, подверженным и принадлежащих одним или совместно с совершеннолетними, малолетним детям урядников, казаков и других, имеющих постоянную оседлость в станицах обывателей, за исключением дворян, чиновников и купцов;

- приговоры об отчуждении недвижимых и не подверженных скорой порче движимых имуществ, означенных в п.22, малолетних, в случаях, указанных в ст. 277, 281 Законов гражданских.

В Положении 1870 г. закреплены в значительной степени права станичных обществ относительно обеспечения различных экономических действий, в том числе и в совместных с государством (например, одобрение станичными обществами кругового ручательства казаков под подряд или поставку (п.3 ст.2004)). Ряд статей регулировали замену закрепления гражданских залогов поручительством и круговой порукой. Например, закреплялись особые права казаков Оренбургского казачьего войска по поставке провианта для войсковых магазинов. Станичному сбору в п.14 Положением предписывалось, чтобы он руководствовался исключительно интересами общества, «чтобы общественная собственность со стороны всякого незаконного притязания оставалась совершенно неприкосновенною, чтобы польза общая была всегда предпочитаема частной, чтобы все обыватели довольствовались выгодами уравнительно, и никто не присвоил не принадлежащую ему, чтобы не был упущен из виду ни один источник, могущий приносить станице доход, а по расходам соблюдаема была строгая хозяйственная отчетность, чтобы меры взыскания служили к неослабленному сохранению и утверждению древних обычаев доброй нравственности по общежитию и в семействах, благочестия, чинопочитания и уважения к старшим, чтобы престарелые, дряхлые и больные, не имеющие права, обретали пристанище, а сироты обеспечивались в своем достоянии»

Решения станичного схода признавались законными, когда на сходе присутствовало не менее 2/3 станичников, имеющих голос, атаман или заменяющее его лицо, при соблюдении процедуры сбора и подведомственности предметов ведения.

Жалобы на решения станичного схода допускались по делам, касающимся распределения земли между отдельными поселками, входящими в состав станицы, а также по основным предметам ведения схода. Жалобы подавались в месячный срок окружному или уездному начальнику, для предоставления их начальнику области или губернии (что относится к войсковому наказному атаману, к окружному начальнику, или начальнику отдела), который, в свою очередь, передаст их на общем основании в надлежащие учреждения, согласно предметам ведения, или же в случае необходимости приостановит исполнение станичного приговора.

Особое место в системе казачьего самоуправления занимал атаман - выборное лицо, осуществляющее исполнительную власть. Статус атамана, символы его власти, а также ответственность определялись во второй главе названных Положений. Очевидно, что и в данной части законодатели, в основном, закрепили нормы, сложившиеся в обычной практике казачьей жизни, однако они постарались более четко сформулировать круг обязанностей станичного атамана и придать его действиям наибольшую законность. Это выразилось, прежде всего, в регламентации деятельности станичного правления, которое состояло из станичного атамана, его помощников, станичного казначея и доверенных (2 - 4 человека), избираемых станичным сбором (Положения, гл.3). Данный орган представлял собой станичную канцелярию. Правление под руководством атамана на своих заседаниях обсуждало текущие дела, порученные станичным сбором, контролировало доходы и расходы станичной кассы, долговые ведомости, возрастные очередные списки, учитывало станичное имущество, производило публичные торги, готовило отчеты для станичных сборов, устанавливало перечень книг для делопроизводства по всем предметам станичного управления и вело делопроизводство.

Функции атамана четко дифференцировались.

По делам полицейским атаман был обязан:

- объявлять по предписаниям окружного и уездного начальника законы и распоряжения правительства, наблюдать за нераспространением между подведомственными лицами подложных указов и вредных для общественного спокойствия слухов;

- охранять порядок в общественных местах и безопасность лиц и их имущество от преступных действий, принимать первоначальные меры для восстановления нарушенной тишины, порядка и безопасности;

- задерживать бродяг, беглых и военных дезертиров и представлять их начальству;

- доносить окружному и уездному начальнику о самовольно отлучившихся из мест жительства и о преступлениях, беспорядках;

- распоряжаться в чрезвычайных случаях, как, например, при пожарах, наводнениях, повальных болезнях, падеже скота и других общественных бедствиях и немедленно доносить окружному, или уездному начальнику о чрезвычайных происшествиях в станичном обществе;

- предупреждать и преследовать преступления и проступки, охранять следы преступления, принимать полицейские меры для открытия и задержания виновных;

- приводить в исполнение приговоры станичного суда и прочих судебных учреждений.

По делам общественным станичный атаман обязан, в пределах ведомства станичного правления:

- созывать и распускать станичный сход и поддерживать на нем порядок;

- предлагать на рассмотрение схода все дела, касающиеся нужд и пользы станичного общества;

- приводить в исполнение приговоры станичных сходов, предоставлять по принадлежности на разрешение те общественные приговоры, которые необходимо представить на утверждение начальства;

- поддерживать в исправном состоянии дороги, гати и перевозы, находящиеся в пределах общего станичного надела;

- наблюдать за всеми должностными лицами общественного управления, чтобы каждый из них исполнял свои обязанности;

- контролировать выполнение земских повинностей;

- распоряжаться станичными общественными финансами, станичным имуществом и нести ответственность за их сохранение и правильное употребление;

- контролировать запас резервного общественного хлеба и выдачу его в магазины;

- следить за выполнением условий и договоров подведомственных ему лиц между собою и с посторонними лицами;

- увольнять по решению схода для частных надобностей казаков служилого состава на сроки до трех месяцев, а остальных обывателей станичного общества - на один год с выдачей установленных увольнительных;

- принимать необходимые меры по обеспечению службы казаков;

- при решении всех дел приглашать двух свидетелей, преимущественно из стариков данного общества.

По отбыванию войсковыми обывателями военной службы станичный атаман был обязан:

- объявлять обществу распоряжения наказного атамана о казаках, зачисленных на службу, и о тех, кто уходил в запас, или увольнялся в отставку;

- снаряжать и высылать в требуемые места в срок требуемое число казаков по очередным спискам;

- объявлять обществу о предстоящем поступлении на службу и о первоочередных, чтобы каждый из казаков знал время выхода на службу;

- предоставлять государственным органам все сведения о служилых и отставных казаках.

Важнейшим звеном казачьей власти являлся суд. Он зародился у казаков вместе с общественной жизнью и принимал в разное время различные формы и особенности. Первоначально, еще со времен Запорожской Сечи, был войсковой судья, помощники куренного атамана также являлись судьями. Административная власть совмещалась с судебной властью. Судили также и представители разных административных структур, полицейские чины, сыскные начальники, сходы и офицеры. Тем не менее, на ранних этапах развития казачества появляется несколько форм суда - гражданского высшего и низшего, военного и духовного. Далее появляются новые формы суда, установившие две экспедиции - криминальную и тяжебную с ежегодно выбираемым судебным составом. Затем, с 1802 г. экспедиции были отменены, и судебная система вернулась к структуре 1794 г., т.е. деятельности войсковой канцелярии, которая практически независима от каких-либо судебных учреждений. Система, порожденная временем, вела самые разные дела, постоянно путаясь и утопая в массе судебных тяжб и ошибок, и лишь в пореформенное время суд у казаков приобрел новые формы, которые были закреплены Положением 1870 г.

Станичные суды состояли из двух инстанций: первой - суд станичных судей, и второй (апелляционной) - суд почетных судей, который вводился Положением 1891 г. Станичный суд составлялся ежегодно сходом и состоял от 4 до 12 судей. Судьи избирались, как правило, из числа грамотных авторитетных казаков, на весь период, или для судебных заседаний по очереди, при этом присутствие суда состояло не менее как из трех судей. Члены, состоявшие на действительной службе, избранию не подлежали. Суду почетных судей, который избирался на две и более станицы в количестве от 3 до 6 судей, подлежали споры и тяжбы, незначительные проступки на землях станичного юрта (и причисленных к станице землях) лиц войскового и не войскового сословия, не пользующихся особыми правами состояния, если дела иска не превышали 100 рублей.

К подведомственности станичных судов относились мелкие кражи, мошенничество, покупка краденного на сумму не свыше 30 рублей, обиды словами и действиями, побои, не влекшие тяжких телесных повреждений, пьянство и нарушение общественной тишины и спокойствия.

Станичный суд устанавливал по приговорам взыскание не свыше 6 рублей, аресту не свыше 8 дней, общественные работы - не свыше 8 дней. В некоторых случаях наказание усиливалось судом: взыскание - до 10 рублей, арест - до 12 дней, общественные работы - до 12 дней в случае рецидива со стороны лиц, совершивших правонарушения. Решения и приговоры станичного суда по искам на сумму до 30 рублей являлись окончательными, а от 30 до 100 рублей рассматривались по жалобам в суде почетных судей, жалобы подавались станичному атаману в течение 2 недель. Большое значение придавалось процессуальным нормам, что подробно регламентировалось в Положении 1891 г. Согласно этим положениям велись специальные книги учета жалоб и просьб. В судах поддерживалась гласность, явка в суд всех участников процесса, решение споров на основании принципа большинства, отвод судей и т.п. Атаман станичный, поселковый, или хуторской не имел права вмешиваться в судебное разбирательство и присутствовать при обсуждении дела.

По Положению 1870 г. приговоры станичного суда (п. 50, 52) отклонялись мировым съездом, или же окружными и уездными судами, а по Положению 1891 г. (п. 93) областным, войсковым, хозяйственным правлением в случае нарушения подведомственности, или же нарушении процессуальных норм.

Оба положения предусматривали рассмотрение некоторых категорий дел в третейском суде, куда стороны обращались по взаимному согласию (Положение 1870 г. п. 48, Положение 1891 г. п. 97). Решение третейского суда немедленно объявлялось тяжущимся сторонам и вносилось в специальную книгу при станичном правлении. Оно считалось вошедшим в законную силу с момента внесения в эту книгу. Жалобы после этого на решения нигде не принимались. Примером может служить деятельность суда станицы Росшеватской Кубанской области: в течение 1881 г. им было рассмотрено 95 гражданских и 16 уголовных дел, виновные подверглись штрафу, общая сумма которого равнялась 22 руб. 60 коп. В 1882 г. суд постановил приговоры о 134 гражданских и 24 уголовных делах и оштрафовал виновных на 6 руб. Учитывая характер проживания казаков, особенностью которого являлась небольшая плотность населения и, в связи с этим, было оправдано существование большого количества поселков, выселок, хуторов, заимок с небольшим числом дворов. Поселковое управление по Положению 1870 г. и хуторское по Положению 1891 г. учреждались, если селение превышало 30 дворов. В разделе II указанных Положений подробно рассматривалась регламентация поселкового и станичного управления. Предметы ведения и полномочия данных органов, в основном, совпадали со станичными и повторяли рассмотренные выше направления станичного управления. Здесь также утверждались принципы самоуправления. Характерно, что поселковый и хуторской атаманы исполняли все законные требования станичного атамана и всех установленных властей по предметам их ведения. В отношении подведомственных лиц поселковый и хуторской атаманы пользовались теми же правами, которые предоставлялись станичному атаману. В случае дел особой важности, где требовалось присутствие свидетелей, предписывалось привлекать лиц, проживающих в других селениях.

Характерной чертой казачьего самоуправления являлась строгая регламентация деятельности общественного управления (местное самоуправление представляет собой вид общественного управления, которое определяется историческими предпосылками, типом общественного хозяйства и культуры): Так, например, в главе III обоих документов устанавливался порядок производства дел на станичных и поселковых сходах. Определялось время проведения схода, как правило, в воскресенья, или праздничные дни. Там, где станичное общество состояло из нескольких поселений, посылалась особая повестка, в которой кратко излагались предметы обсуждения схода. Все дела на станичных, поселковых и хуторских сходах решались по принципу большинства голосов.

По вопросам: 1) о разделе общественных земель на паи и участки; 2) о переделах общественной земли; 3) об установлении добровольных складок и употреблении общественных денег; 4) об исключении членов из общества, а также об их приеме, или временном устранении их от участия в сходах; 5) о назначении ссуд или оказании помощи - требовалось не менее 2/3 всех станичных обывателей, имеющих право голоса на сходе.

В остальных делах сход решал по большинству, если же устанавливалось одинаковое число голосов, то большинством считалась та сторона, к которой присоединялся председатель. Приговоры записывались в книгу: 1) по делам особой важности; 2) когда решение должно было действовать долгое время; 3) по требованию схода.

Строго соблюдалось правило, при котором приговоры, или постановления подписывались на месте большинством присутствующих на сходе членов общества.

IV раздел названных документов посвящался назначению и удалению должностных лиц общественного управления. Должности станичного, поселкового хуторского атамана, помощников атаманов, станичного казначея, судей станичного суда, доверенных для присутствия в станичном управлении были только выборными.

Остальные должностные лица, к которым относились смотрители магазинов, лесные и кочевые сторожа, смотрители общественных заведений, писари, учителя начальных училищ могли назначаться по усмотрению общества, а могли и выбираться. Существовал перечень должностей, куда традиционно либо выбирали, либо назначали. В должности, назначенные по выбору, не могли быть выбраны лица моложе 25 лет, кроме писаря (21 год), а также лица, исключенные со службы, наказанные судом и находящиеся под следствием, морально неустойчивые казаки. С должностью станичного атамана не допускалось соединение других должностей, с должностью поселкового и хуторского атамана не допускалось соединение с должностью станичного судьи. Другие должности допускали соединение.

Срок службы всех выборных лиц, кроме избираемых членов станичного правления, судей станичного суда и станичного казначея, ограничивался тремя годами. Срок службы судей и станичного казначея составлял один год. Для остальных должностных лиц срок не устанавливался. Разрешалось также повторное избрание на ту же, или другую должность. Избранный не имел права отказываться от должности, за исключением случаев, зафиксированных в законе: 1) если избранному более 60 лет; 2) если он прослужил полный срок; 3) по болезни. Сход мог рассмотреть и признать уважительными и другие причины.

Станичный атаман утверждался в должности вышестоящим атаманом и приводился к присяге. Остальные должностные лица вступали в свои полномочия сразу после избрания. В течение недели после выборов можно было подать жалобу не менее, чем от 1/5 части общества в вышестоящие инстанции, которые могли назначить новые выборы. Станичные, поселковые и хуторские атаманы могли быть отстранены от должности в случае злоупотреблений или нарушения законов.

Закон строго регламентировал права, льготы и ответственность должностных лиц. Эти проблемы рассматривались, соответственно, в V и VI разделах Положений. Атаманам и другим должностным лицам устанавливалась зарплата по усмотрению общества, причем устанавливался ее нижний предел, давался чин в случае его отсутствия, присваивался следующий по выслуге. На время своей службы выборные должностные лица освобождались от всех натуральных повинностей, а станичные атаманы, учителя начальных училищ, станичные, поселковые и хуторские писари освобождались и от службы в строевых частях, однако их служба приравнивалась к полевой службе.

Должностные лица на уровне станичных атаманов, судьи станичных судов, доверенные за маловажные должностные проступки подвергались замечаниям, выговорам, денежному штрафу до 5 руб., или аресту до 7 дней. За важные проступки и преступления должностные лица общественного управления предавались суду. Все другие должностные лица за маловажные проступки по службе подвергались взысканиям по распоряжению атамана в пределах той власти, которая ему была предоставлена, кроме направления провинившихся на общественные работы. Жалобы на действия станичных, поселковых и хуторских должностных лиц приносились вышестоящему атаману отделов, или окружному, или уездному начальнику. Высший надзор осуществлял областные, или войсковые общественные направления. Войсковой атаман имел право в особых случаях назначать станичного и хуторского атаманов, временно приостанавливать действие станичного и хуторского сбора при обязательном уведомлении военного министра.

Положение 1870 г. применялось более 20 лет. 10 декабря 1891 года Военным министром был подписан приказ о введении нового Положения об общественном управлении станиц казачьих войск от 3 июня 1891 года. В приказе Военного министра отмечались причины принятия нового Положения: общественное управление почти по всем отраслям находилось в неудовлетворительном состоянии, дела сходов велись небрежно, разрешались часто в ущерб нуждам и интересам станиц и их обывателей, общественные должности часто замещались в станицах лицами недостойными, искавшими в выборной службе лишь обогащения, отправление станичного суда страдало медлительностью и отсутствием должного пристрастия.

Поэтому, Положение, принятое в 1891 г. включало ряд мер, призванных улучшить все структуры казачьего общественного управления. Кроме того, Положение предусматривало меры контроля и руководство общественного управления со стороны войскового начальства. Надзор возлагался на атаманов отделов, которые имели право ревизовать все части станичного управления не менее одного раза в год. Высший надзор этого управления осуществляли областные, войсковые хозяйственные правления, наказные атаманы.

По Положению 1891 г., структура самоуправления осталась прежней: станичный сбор, атаман, станичное правление, станичный суд. Состав сбора был ограничен: станичный атаман, его помощники, судьи, казначей и выборные казаки-домохозяева. В станицах, имевших до 30 дворов, в сборе участвовали все домохозяева, от 30 до 300 дворов - 30 выборных, свыше 300 - по одному на каждые 10 дворов, свыше 1000 - не более 100 человек. Лица не войскового сословия, проживавшие в станицах и имевшие собственные дома, и другую недвижимость, также посылали на сбор своих выборных по 1 от каждых 10 дворов, но участвовали в обсуждении и решении только их касающихся дел.

Каждое станичное правление производило перепись дворов, сверяя их, одновременно, с посемейными списками и другими сведениями. Дворы делились на 3 категории: казаков - коренных жителей; казаков, принадлежащим к обществам других станиц; иногородних лиц. Затем, по ним составлялись именные списки домохозяев, в которых отмечались не имевшие права участвовать в выборах. Проект разбивки станиц на выборные участки, составленный при участии нескольких почетных стариков, сведения о числе дворов, именные списки избирателей утверждал атаман отдела. После этого по каждому участку проводились выборы простым большинством голосов на 1 год. Из компетенции станичного сбора были полностью исключены судебные функции.

Положение 1891 г., с одной стороны, укрепляло позиции атамана в системе казачьего управления, с другой - заключало их в жесткие рамки контроля. Ему подчинялись все проживающие в пределах станичного юрта, обыватели войскового и невойскового сословия. За нарушение общественного порядка, незначительные проступки станичный атаман наказывал единолично (штраф до 3 руб., арест, принудительные общественные работы и выполнение станичных повинностей до 3-х дней). В руках атамана, в сущности, была сосредоточена вся полнота власти в станице. Он объявлял и исполнял законы и распоряжения правительства, принимал меры в чрезвычайных ситуациях, предупреждал правонарушения, исполнял приговоры станичного суда и других судебных учреждений, выдавал разрешение на отлучку из станицы; осуществлял контроль за исправным и своевременным выполнением всех повинностей, взыскание долгов и всякого рода недоимок, наблюдение за опекунами, охрану общественного имущества и неприкосновенность всего станичного земельного довольствия. Станичный атаман дублировал, таким образом, деятельность станичного сбора, однако «в случаях, не терпящих отлагательства, мог принимать самостоятельные меры», сообщая о них атаману отдела и представляя затем на утверждение первого же сбора. То есть, сбор реагировал на уже принятое решение - исполнительная власть, предвосхищала действия распорядительной.

Деятельность станичного правления ограничивалась выполнением дел, возложенных на него станичным сбором, ежемесячной ревизией станичных сумм, проверкой раз в год станичного имущества, делопроизводством и проведением публичных торгов. Для обсуждения и решения дел станичное правление собиралось в воскресные и праздничные дни.

Но все иллюзии относительно самостоятельности органов общественного самоуправления казачьих станиц моментально развеиваются после ознакомления со статьей 671, согласно которой «приговоры станичных и хуторских сборов представляются: 1) по делам о выборе станичного атамана и почетных судей, об удалении из станичного общества вредных и порочных лиц обоего пола и об увольнении из станичного общества членов его и приеме новых - на утверждение Войсковых наказных атаманов; 2) по делам о распределении общественного поземельного довольствия между всеми поселениями станицы, о выделении общих хозяйственных статей станицы: лесной, арендной, для станичных табунов и т. п., о распоряжении этими статьями и о выдаче ссуд из хлебных запасных магазинов на утверждение областных, войсковых и войсковых хозяйственных правлений; 3) по делам, касающимся станичных смет взимания, хранения, расходования денежных сумм, счетоводства по этим суммам, а также назначение сборов на станичные потребности - на разрешение атаманов отделов; 4) по делам о выборе судей, хуторских атаманов, помощников станичных атаманов, кандидатов станичных атаманов и писарей и о временном, на срок до трех лет, лишении домохозяев права участия в сборах - на утверждение атаманов отделов. Кроме того, на утверждение подлежащего начальства представляются приговоры по всем прочим делам, когда по существующим особым положениям требуется разрешение упомянутого начальства». Принесение жалоб и ходатайств по делам станичного и хуторского общества через посылку особых выборных допускалось не иначе как с предварительного согласия войскового наказного атамана, или же Военного министра. Заявляемые высшему начальству письменные жалобы и ходатайства, а также просьбы о разрешении посылки выборных подавались через атамана отдела. Наем станичными обществами доверенных для хождения по общественным делам за особое вознаграждение из станичных сумм допускался не иначе как с разрешения атамана отдела.

26 ноября 1892 г. за № 39841 Кубанское областное правление разослало атаманам отделов циркуляр с приложением перечня поручений, возлагаемых на льготных офицеров. Выполняя роль наблюдателей, уполномоченные атаманов отделов в станицах формально не являлись непосредственными начальниками станичных и хуторских атаманов, не могли отменять их распоряжений, приказывать, делать замечания или выговоры. Но имели право устно или письменно указывать на беспорядки, упущения, нарушения закона и т. п.; извещать атаманов отделов в целях скорейшего их исправления, или в случаях, не терпящих отлагательства, без предупреждения станичных правлений. Сам перечень поручений насчитывал 34 пункта и не оставлял сомнений в том, вся деятельность станичного сбора, атамана и правления находились под бдительным оком льготного офицера. Это яркий пример проявления законодательной инициативы местной административной власти, резко суживавшей сферу действия центрального закона и сводившей на нет жалкие остатки общественного самоуправления казачьих станиц.

Казачьи органы самоуправления, несмотря на свою специфику и определенный демократизм, не являлись ими в полном смысле ни по составу, ни по кругу действий. Они представляли не все население соответствующей территории, а лишь отдельные социально-классовые группы. По кругу действий - потому, что по сути своей, казачьи органы самоуправления являлись административными органами центрального управления. Они полностью контролировались государством; фактически, они были подчинены Министерству внутренних дел, в основном, эта подчиненность была функциональной. Со стороны государства была предпринята попытка преодолеть сословность казачьего самоуправления посредством введения земств в Области войска Донского. Но они не прижились у казаков и по их требованию были отменены, а возрождены вновь лишь Временным правительством, после Февральской революции.

Однако, Временное правительство, понимая особенности казачьей общественной организации, предусмотрело некоторые особенности в организации земств. На Дону и Кубани компетенция и круг дел земств определялись самими местными учреждениями. Индивидуально определялось налогообложение и финансирование самих органов власти. И, наконец, земские учреждения наделялись административной властью.

Законодательные акты, принятые в период деятельности Временного правительства, безусловно, развивали содержание местной власти как власти, выражающей местные интересы, и делали эту власть более самостоятельной. В упомянутых документах совершенно отсутствовала зависимость решений от государственных органов. Обжалование приговоров хуторских и станичных сборов, затрагивающих, или ущемляющих интересы частных лиц или организаций, рассматривались исключительно в судебном порядке.

Законодательство существенно изменило и структуру казачьего самоуправления, которая приводилась, в принципе, к общей схеме земского самоуправления. Она состояла из окружного круга, окружного управления, станичного и волостного сбора, хуторского и сельского правления. Атаман теперь не являлся исполнительным органом местного самоуправления.

Особое внимание было уделено окружному кругу как территориальной единице. Специальная статья определяла предметы ведения и полномочия окружного круга, а также его должностных лиц, которые утверждались донесением атамана. В документе заметна тенденция к некоторой централизации и определенной соподчиненности, а новшеством явилось появление такого звена как волость.

Существенные изменения произошли и в системе управления хутором и станицей, а также в порядке выборов в органы самоуправления. Органы самоуправления состояли из хуторского, станичного сбора, при этом станичный сбор включал выборных от хуторов, а также станичного совета, который являлся исполнительным органом. Выборы в хуторской сбор осуществлялись на основе прямых, равных условий с тайным голосованием, где принимали участие все принадлежащие к данному хутору, или станице лица, достигшие 20-летнего возраста. Впервые в выборах могли участвовать женщины.

Выборы в волостное земство, согласно закону, являлись всесословными, учитывался лишь 20-летний ценз оседлости. В городах, как и в других регионах России, возникло городское правление состоявшее из городской думы и управы.

Таким образом, во второй половине XIX века, по мере развития рыночных капиталистических отношений, когда начинало рушиться сословно-феодальное деление общества, казачья община втягивалась в общегражданские отношения, которые и определяли развитие казачьих органов самоуправления.

К осени 1917 г. в России существовало 11 казачьих войск (Донское, Кубанское, Терское, Оренбургское, Астраханское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Уссурийское, Амурское, Енисейское) и 2 городовых полка (Красноярский и Иркутский) общей численностью в 4,5 млн. человек, из них более 20% находились на Дону, Кубани и Тереке. Служба государству, фактически, велась казаками пожизненно. Эволюционный процесс развития был прерван Октябрьской революцией, установлением диктатуры пролетариата и особой моделью общества, предложенной большевиками. По мнению ученых, процессу разрушения казачьего самоуправления положил Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 11 (24) ноября 1917 г. «Об уничтожении сословий и гражданских чинов». Именно этот нормативный акт Советской власти в условиях классовой борьбы стал юридической основой для борьбы против казачества. Гражданская война, в которой часть казачества приняла участие на стороне белых, усугубила их положение. Фактически, начался террор против них. Начало этому террору положило циркулярное письмо оргбюро ЦК РКП(б) от 24 января 1919 г., которое предполагало поголовное истребление казаков, принявших участие в борьбе против Советской власти и выселение казачества в центральные районы России. 16 марта 1919 г. действие циркуляра было приостановлено, но машина террора набрала силу, и на местах он продолжался. Организация органов власти у казаков после гражданской войны началась 25 марта 1920 г. Совнарком издал декрет «О строительстве Советской власти в казачьих областях», в разработке которого приняли участие и представители казачьего отдела ВЦИК. Декрет предусматривал создание в казачьих областях органов власти, Предусмотренных Конституцией РСФСР и положением ВЦИК о сельских и волостных исполкомах. Создание советов казачьих депутатов не предусматривалось этими документами. Станицы и хутора административно входили в состав тех губерний, к которым примыкали территориально. Руководили ими, соответственно, местные Советы. При местных Советах могли создаваться казачьи секции, носившие агитационный и информационный характер. Эти меры упраздняли остатки самоуправления казаков.

Советизация на Кубани имела свои особенности. Специфика кубанских условий заключалась в существовании чрезвычайных органов власти. 22 марта 1920 г. был назначен Реввоенсоветом Кавказского фронта Областной ревком во главе с Я.В. Полуяном. Ревкомы были учреждены в казачьих отделах и станицах. Они заменили выборные исполкомы.

Процесс перехода на Кубани от ревкомов к выборным Советам начался в декабре 1920 г., когда были проведены выборы городских, станичных, хуторских, сельских и аульных Советов и исполкомов. Во всех отделах прошли отдельные съезды Советов и были избраны отдельские исполкомы. С 6 по 11 января 1921 г. в г. Краснодаре проходил 1- й областной съезд Советов Кубано-Черноморской области, который завершил процесс советизации.

Разрушение казачьего самобытного самоуправления явилось частью общего плана большевиков по расказачиванию, фактически, раскрестьянствованию. Продолжение этой политики стали в эти годы административно-территориальные преобразования. С 1920 г. на Кубани начинается тотальная волостизация. Население волости должно было составлять от 10 до 30 тыс. человек, территории волостей должны были быть равны. Предполагалось провести волостизацию за месяц. Абсурдность рассмотренных планов преобразований была очевидной, однако, оно диктовалось как идеологическими, политическими задачами, так и организационными, в частности, неэффективностью, чужеродностью создаваемой системы местной власти.

Огромный интерес в связи с движением по возрождению российского казачества представляет изучение истории самоуправления общины кубанских казаков.

Самоуправление кубанских казаков не было раз и навсегда установившейся системой. На его формирование оказал влияние целый ряд факторов: традиции и обычаи Запорожского казачьего войска, законодательные акты царского правительства, циркуляры, приказы и распоряжения местной административной власти, иногда резко ограничивающие сферу действия центральных законов. Попытки изучить и проанализировать систему самоуправления кубанских казаков предпринимались неоднократно и дореволюционными и советскими историками. Так, Ф.А. Щербина считал, что в основе самоуправления Запорожской Сечи, предшественницы Черноморского, а затем и значительной части Кубанского казачьего войска, лежали вечевые традиции. Готовые внешние формы казачества гармонично приняли идеалы вечевого управления - равноправие, выборное начало, народные собрания, суды.

Управлению Запорожской Сечью осуществляли Войсковая рада, войсковое правительство, паланочная старшина (в административно-территориальном отношении запорожские земли делились на округа, или «паланки», в каждой была своя «паланковая» администрация), куренные атаманы.

В Запорожской Сечи не существовало никаких писаных законов - ни законодательного кодекса, ни специального органа для его выработки и применения. Суд, самоуправление, административные распоряжения и пр. - все держалось на обычае и воле народа или всего войска, которые проявлялись на народных собраниях или Войсковых радах.

Отличительной особенностью запорожского самоуправления являлась широкая власть народного собрания или Войсковой рады, которая была и высшей правящей инстанцией, и инициатором всех начинаний, особенно военных. В состав ее входили только запорожские казаки. Пришлый элемент, торговцы, женщины (последние не имели права не только проживать, но и временно посещать резиденцию войска) не могли принимать в ней участия. Таким образом, рада была учреждением исключительно военной корпорации.

Собиралась она, согласно запорожским обычаям, в определенные дни года (1 января, на церковный праздник в день Покрова и на второй или третий день Пасхи). Иногда, по желанию рядового казачества, созывались внеочередные, чрезвычайные Рады, зачастую имевшие бурный, необузданный характер.

Важность новогодней Рады обусловливалась тем, что на ней распределялись земли и угодья, и выбиралась казачья старшина. Раздел земельных угодий был важнейшим в жизни Сечи, так как от него зависела экономическая деятельность запорожца (земледелие, скотоводство, охота). Поэтому собирались почти все казаки. За несколько дней до начала Рады они съезжались в Сечь из самых отдаленных ее уголков и распределялись по куреням, в которых они состояли. Из-за разного качества земельные угодья делились ежегодно, чтобы каждый мог пользоваться и хорошими и плохими землями при частых дележах. А для сохранения справедливости использовали жеребьевку. Такой порядок войскового землепользования не допускал споров.

Анализ законодательных актов царского правительства и распоряжений местной административной власти позволяет сделать следующие выводы: казачье самоуправление за рассматриваемый период претерпело определенные изменения; казачьим общинам предоставлялись права, соответствующие их предназначению в качестве всеохватывающей организации казаков и важного компонента экономической и политической системы российского общества. Однако, превращение возможностей в эффективные социальные действия были связаны с преодолением препятствий и противоречий, возникающих из стереотипа в управленческой работе чиновников, мелкого опекунства над общиной, бюрократического настроя управленческого аппарата; большинство законодательных актов верхних эшелонов власти ограничивало самостоятельность местного общественного управления, способствовало его бюрократизации, создавало видимость эффективного управления в интересах всего казачества, тогда как на самом деле (особенно на последнем этапе) оно представляло малопродуктивную форму управления, направленную на сохранение и расширение самой себя.

При обобщении государственного управления на местном уровне следует отметить, что территориальное управление осуществлялось совместно с общинными институтами.

Итак, при исследовании политико-правовых основ самоуправления казачества выделялись внутренние и внешние факторы, влияющие на создание и деятельность организационно-политического механизма изучаемого процесса. Внутренние факторы зависят непосредственно от членов казачьей социальной общности, а внешние воздействия обусловлены политико-правовыми, экономическим, этническими, внешнеполитическими условиями, созданными государством.

Процесс развития казачьего самоуправления, отраженный в политико-правовых документах представляет собой взаимосвязанную деятельность органов государственной власти и местного управления, которые способны выполнять общественно-значимые функции артикуляции, агрегации и реализации запросов определенной группы людей.

Исследования генезиса самоуправления казачества могут использоваться для определения основных характеристик политической власти и казачества в конкретных исторических условиях, выделенных в соответствии с интеграционным подходом, обобщающим и сравнивающим все исторические сведения о казачестве.

Российский политолог Р.Ф. Матвеев отмечал, что настоятельной необходимостью для политической науки является развертывание сравнительных (компаративистских) исследований. В данном исследовании это видно на примере сопоставления однотипных политических явлений, например государственной власти и казачьего самоуправления, политической власти и казачества как сословия. Этот подход применим в этой работе с целью выявления их общих черт и специфики, нахождения наиболее эффективных форм политической организации или оптимальных путей решения задач.

Автор: Прокопенко Е.Е.