02.03.2012 10820

Нормативно-правовая основа свободы совести и вероисповедания

 

Законотворческая деятельность и общественно-политические изменения, происшедшие в стране за последние десять-пятнадцать лет, оказали самое серьезное влияние на этноконфессиональную жизнь, как на Северном Кавказе, так и в Российской Федерации в целом. Начала положительных изменений были положены законом «О свободе вероисповеданий» (1990 г.) и закреплены в ныне действующем законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.), которые существенно расширили религиозные свободы граждан.

Теперь религиозные организации органично включены в общественную жизнь, занимаясь социальной, благотворительной, культурно-просветительской, образовательной, издательской и хозяйственной деятельностью. Есть все основания утверждать, что в основном сложилась нормативно-правовая база для практической реализации прав граждан и религиозных объединений. Ее развитие и строгое соблюдение всеми субъектами взаимоотношений (государство - неправительственные организации, в том числе этнические и конфессиональные группы, - гражданин) действующего российского законодательства о свободе совести и религиозных объединениях - важный путь формирования веротерпимости, толерантности, обеспечения межрелигиозного и межнационального мира и безопасности.

Данное законодательство представляет собой совокупность нормативных правовых актов, относящихся к обеспечению прав и свобод человека, к деятельности религиозных объединений. Это многоуровневая система. На федеральном уровне - это: Конституция РФ, Гражданский Кодекс РФ, Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997г.) и другие Федеральные законы, нормативные правовые акты Президента РФ, Правительства РФ, федеральных министерств и ведомств. В своей совокупности они призваны «регулировать и защищать права и свободы человека и гражданина» в сфере убеждений (п. «в» ст. 71 Конституции РФ). На региональном уровне - Конституции республик, входящих в состав РФ, Уставы и другие нормативные правовые акты субъектов РФ, призванные обеспечить «защиту прав и свобод человека и гражданина» в сфере убеждений (п. «б» ст. 72 Конституции РФ). Местный уровень включает в себя решения органов муниципального (местного) самоуправления, принятые ими в рамках своей компетенции по обращениям граждан и религиозных объединений.

В соответствии с пунктом 4 статьи 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». Это открывает возможности применения норм международного права органами власти РФ в своей деятельности по регулированию и защите прав и свобод человека и гражданина, в том числе и применительно к проблемам свободы веры, религий и убеждений, что позволяет нам говорить и о международно-правовом уровне законодательства РФ о свободе совести. Общее число нормативных актов, непосредственно регулирующих различные аспекты свободы совести и деятельность религиозных объединений, или включающих в себя отдельные положения и нормы, относящиеся к этой сфере, по мнению исследователей, составляет на сегодня более сотни. Уже в силу этого обстоятельства трудно дать полное и детальное представление о российском законодательстве о свободе совести.

Если говорить о главном - конституционных принципах свободы вероисповедания и свободы совести, то следует отметить, что Основной закон нашей страны вобрал в себя все достижения современного правоведения и соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права, относящихся к регулированию и обеспечению свободы вероисповедания и свободы совести. В первых двух главах Конституции РФ «Основы конституционного строя» и «Права и свободы человека и гражданина» представлены и охарактеризованы те базисные положения, которые определяют взаимоотношения человека и государства и чрезвычайно важны для обеспечения религиозной свободы, а также характеризуют содержание и сущность свободы совести.

Приведем некоторые из них.

- Государство исходит из признания прав и свобод человека высшей ценностью, а их соблюдение и защиту - своей обязанностью (ст. 2). Права и свободы человека являются непосредственно действующими, и именно они «определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием» (ст. 18).

- Государство гарантирует право граждан на создание общественных объединений (в том числе религиозных) и их свободу деятельности (ст. 30). Необходимо обратить внимание на то, что все общественные объединения равны перед законом (ст. 13, п. 4). Одновременно запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности РФ, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни (ст. 13, п. 5).

- Государство наряду с экономическим, политическим и идеологическим многообразием признает мировоззренческое многообразие. Принцип мировоззренческого нейтралитета государства освобождает его от обязанности утверждать в качестве обязательных для граждан те или другие мировоззренческие убеждения (ст. 13).

В России государство в настоящее время, наряду с такими характеристиками, как демократическое, социальное, правовое, определяется и как светское. В силу светского характера государства никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, все религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом (ст. 14). Принцип светскости имеет ключевое значение для обеспечения религиозных свобод, поэтому его развернутое понимание содержится в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях».

Касаясь взаимоотношений государства и религиозных объединений, закон (ст.4, п. 2) устанавливает, что государство: не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания; не возлагает на религиозные объединения выполнение функций органов власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления; не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит федеральным законам; обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.

В свою очередь закон (ст.4, п. 5) определяет и сферу автономности религиозных объединений, указывая, что религиозные объединения: создаются и осуществляют свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой; не выполняют функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления; не участвуют в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления; не участвуют в деятельности политических партий и политических движений, не оказывают им материальную и иную помощь.

Принцип свободы совести, как одного из неотъемлемых прав человека, раскрыт во второй главе Конституции РФ. Основополагающей является статья 28: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». В данном тексте присутствуют все основные общепризнанные принципы свободы совести, зафиксированные в международно-правовых документах. Добавим, что в Конституции РФ закреплены и некоторые другие важные для утверждения религиозной свободы принципы: равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от их отношения к религии; неотчуждаемость прав и свобод и принадлежность их каждому от рождения; право на получение и распространение информации любым законным способом; запрет на пропаганду и агитацию, возбуждающие религиозную ненависть или религиозное превосходство; право на альтернативную гражданскую службу; неприкосновенность частной жизни граждан и другие (ст. ст. 19, 17, 23, 29 59).

Однако процесс осуществления свободы совести и вероисповедания вскрыл и серьезные проблемы, которые могли и могут стать факторами дестабилизации общества на Северном Кавказе. Одна из таких проблем - «широкое проникновение различных нетрадиционных религий и сект». Факты, вызывающие беспокойство местных органов власти и придающие определенный негативный оттенок религиозной ситуации, вносят, по мнению руководства Департамента по делам общественных и религиозных объединений Минюста РФ, новые религиозные организации, представляющие протестантские деноминации (свидетели Иеговы - Дагестан, Карачаево-Черкесия; ассоциация христианских «Церквей Объединения» (Муна) - Ингушетия, Ставропольский край). По инициативе органов прокуратуры и юстиции в судебном порядке пришлось запретить деятельность на территории края «филиалов» церкви Муна. Да и в ряде субъектов Южного Федерального округа в целях повышения качества правового контроля над деятельностью религиозных организаций и учета этно-конфессиональных особенностей региона были созданы межведомственные рабочие группы и приняты специальные законодательные акты. Правовые нормы некоторых из них имеют существенные отличия от норм Закона РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях», хотя и не противоречат ему. Наиболее ярко это явление просматривается в Республике Дагестан.

Так, в Законе «О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях», принятом Народным Собранием РД в декабре 1997 года не дается определение религиозных объединений, религиозных групп. Все добровольные объединения граждан республики, иных лиц, постоянно и на законных основаниях, проживающих на территории РД, образованные в целях совместного исповедания и распространения веры и обладающие соответствующими для этой цели признаками, рассматриваются в дагестанском законе как религиозные организации (ст. 10, п. 1 Закона РД).

Кроме того, в зависимости от территориальной сферы деятельности религиозные организации подразделяются на местные и республиканские (ст. 10, п. 4). Важная особенность дагестанского закона - признание республиканской организацией религиозной организации, состоящей более чем из половины, но не менее чем из трех религиозных местных организаций соответствующего вероисповедания (ст. 10, п.4). Таким образом, в Республике Дагестан не может быть зарегистрировано более одной республиканской религиозной организации одного и того же вероисповедания. Спецификой этноконфессиональной обстановки в республике объяснялось внесение в закон нормы, запрещающей создание исламской республиканской религиозной организации по национальному признаку (ст. 10, п.6).

В Закон Республики Дагестан «О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях» введена статья, не имеющаяся в федеральном законе: о государственном органе по делам религий РД (ст.6). Этот специальный государственный орган наделяется законом координационными, организационными, консультативными и информационными функциями. Таким органом в Дагестане является Комитет Правительства РД по делам религий, преобразованный из Управления в октябре 1998 года. В Законе Республики Дагестан специальная глава посвящена порядку осуществления миссионерской деятельности на территории Республики Дагестан (гл.5).

Осложнением религиозной ситуации в республике объяснялось введение в статью о религиозном обучении требования регистрации в государственном органе по делам религий РД контрактов (договоров), заключаемых для организации религиозного обучения граждан РД в иностранных государствах (ст.9. п.5).

Некоторые дополнения внесены в статью о праве граждан на получение религиозного образования: родители или лица, их заменяющие, независимо от права детей на получение религиозного образования, обязаны обеспечивать получение ими основного общего образования (ст.7. п.4).

Дополнены требования к государственной регистрации религиозной организации. По Закону РД документы на государственную регистрацию подаются в течение 2-х месяцев со дня проведения учредительного собрания (конференции) (ст. 13.п.5).

Принятие федерального и дагестанского законов изменило порядок регистрации религиозных организаций на территории республики. Раньше местные организации регистрировались в горрайадминистрациях, а республиканские - в Минюсте. Теперь регистрацией и перерегистрацией всех религиозных организаций занимается исключительно Министерство юстиции РД.

На основе документов Министерства юстиции РФ и Минюста РД были разработаны документы, разъясняющие порядок и процедуру регистрации религиозных организаций в республике, такие, как: правила регистрации религиозных организаций, порядок делопроизводства, бланки свидетельств о государственной регистрации религиозных организаций, другие регистрационные документы.

В соответствии с Постановлением Правительства РФ от 3 июня 1998 года «О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы» в Министерстве юстиции РД с апреля 1999 года действует экспертный совет по проведению религиоведческой экспертизы.

Сразу после принятия федерального и дагестанского законов, обязавших религиозные организации пройти регистрацию и перерегистрацию до конца 1999 года, мусульманские, христианские и иудейские организации республики приступили к этому ответственному делу. Наиболее активно проходила регистрация протестантских общин христианства. Наличие в законах РФ и РД нормы, устанавливающей в качестве условия, необходимого для регистрации, существование организации на соответствующей территории не менее 15 лет, подтолкнуло религиозные организации, не соответствующие этому условию, к поиску путей сохранения прав юридического лица в полном объеме. Зачастую избирался вариант поиска централизованной религиозной организации, зарегистрированной в Минюсте РФ и согласной стать учредителем местной дагестанской организации. В целом, проблем с регистрацией и перерегистрацией христианских и иудейских организаций в республике не было. Что касается мусульманских организаций, то в положенные сроки регистрацию в Министерстве юстиции РД смогли пройти только около одной десятой части их количества в республике. Это было связано с необходимостью тщательной проверки каждой мусульманской организации, чтобы не допустить регистрацию организаций «ваххабитского» направления.

Одной из главных целей, преследовавшихся при принятии Закона Республики Дагестан «О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях», являлась недопущение распространения в республике религиозного экстремизма. Попытки руководства республики решить проблему политико-религиозного экстремизма мирным путем, без кровопролития, не дали позитивных результатов. Для достижения своих целей «ваххабиты» предполагали использовать все методы, не отвергая даже идею вооруженной борьбы. А нападение на Цумадинский, Ботлихский и Новолакский районы Республики Дагестан в августе-сентябре 1999 года вооруженных бандформирований из Чечни под руководством «ваххабитских» лидеров и поддержка их со стороны «ваххабитов» - дагестанцев ускорило принятие Народным собранием РД 16 сентября 1999 г. Закона «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан».

Нормативно-правовые акты аналогичного содержания приняты и в других республиках Северного Кавказа: указ президента Кабардино-Балкарской Республики № 92 от 8 декабря 2000 г. по противодействию религиозному и политическому экстремизму в Кабардино-Балкарской Республике; распоряжение президента Республики Адыгея от 20 ноября 2000 г. 191 - по противодействию религиозному экстремизму; Закон Карачаево-Черкесской Республики от 20 июня 2000 г. № 47 «О противодействии политическому и религиозному экстремизму на территории Карачаево-Черкесской Республики» и т.д.

С момента принятия специального закона, запрещающего конкретное религиозное течение «ваххабизм», на территории Республики Дагестан было запрещено создание и функционирование «ваххабитских» организаций, религиозных миссий, их филиалов, учебных заведений, благотворительных и других фондов, военно-спортивных и других лагерей, отдельных физических лиц, проповедующих идеи «ваххабизма» или других экстремистских учений. Новый закон запретил изготовление, хранение и распространение любых печатных, видео, фото и иных материалов, содержащих пропаганду «ваххабизма» и экстремизма, указал, что обучение граждан республики в религиозных учебных заведениях за пределами РД и РФ допускается только по направлению органа управления республиканской религиозной организации, согласованному с Комитетом Правительства РД по делам религий. Для того, чтобы не допустить каких-либо экстремистских отклонений в процессе преподавания в мусульманских учебных заведениях республики, Закон обязывает проводить обучение в этих-учреждениях только по учебным программам, утвержденным органом управления республиканской религиозной организации.

Несмотря на некоторое несовершенство дагестанского закона о запрете «ваххабизма», по мнению руководства Комитета Правительства Республики Дагестан по религии, все же он стал реальным заслоном на пути дальнейшего распространения этого экстремистского течения в Республике Дагестан и на Северном Кавказе. Его необходимость и актуальность были доказаны временем. Закон Республики Дагестан «О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях» в целом закрепил гарантии обеспечения и реализаций конституционных прав человека на свободу совести и вероисповеданий с учетом региональных особенностей.

Для претворения в жизнь Закона «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан» был принят ряд постановлений Государственного Совета, Правительства и Народного Собрания РД, других нормативно-правовых документов, направленных на борьбу с религиозным и политическим экстремизмом в республике. Среди них: План дополнительных мероприятий по выполнению Постановления Госсовета РД от 28 апреля 1999г «О плане неотложных мероприятий органов государственной власти РД по противодействию экстремистским проявлениям и обеспечению безопасности республики», Постановление Народного Собрания РД от 25 мая 2000 г. «О ходе исполнения законов РД «О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях» и «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности в РД», Постановление Государственного Совета РД от 19 июля 2000 г. «О состоянии безопасности на приграничных территориях РД и мерах по обеспечению противодействия экстремизму» и др.

Основным условием формирования этноконфессиональной толерантности является строгая ориентация представителей государственных служб, лидеров этнических и конфессиональных групп и граждан в своей профессиональной и общественной деятельности, соприкасающейся с обеспечением прав граждан на свободу совести, на право, а не на какие-либо, пусть и кажущиеся порой справедливыми или целесообразными, иные основания и цели. Это касается и тех случаев, когда принимаемые местные законы касаются ограничения права людей, в том числе и верующих, «свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства». Так, например, согласно закону Ставропольского края от 18 декабря 1996 г. «Об административной ответственности за нарушение порядка пребывания и определения на постоянное место жительства в Ставропольском крае», принимались особые меры для предупреждения и сокращения миграции иностранных граждан и лиц без гражданства. 31 декабря 1996 г. был принят Иммиграционный кодекс Ставропольского края, а в 1998 г. было принято распоряжение Губернатора Ставропольского края «О мерах по улучшению работы с беженцами и вынужденными переселенцами и их социальной адаптации в Ставропольском крае».

Главный смысл принятия этих нормативных актов отражал стремление законодателя сформулировать правовые основы для регулирования и ограничения миграционного притока в край. В то же время эти документы содержали положения, противоречащие Конституции РФ, федеральному законодательству и международным соглашениям. В частности, ограничивалась свобода передвижения, выбор места пребывания и жительства граждан России, иностранных граждан и лиц без гражданства, ограничивались права вынужденных мигрантов: незаконно устанавливались налоги и сборы и т.д. Фактически нарушались основополагающие права на свободу передвижения и выбор места жительства, которые входят в номенклатуру прав национальных меньшинств в соответствии с такими международными положениями, как Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств, Конвенция об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. Принятие этих нормативных актов сопровождалось широким общественным дискурсом, в котором обозначались позиции большинства (в данном случае - русского большинства) населения Ставрополья, совпадающие и с общественными настроениями Ростовской области и Краснодарского края. Данная позиция состояла в оправдании и признании необходимости жестких мер в отношении мигрантов. Диалектика ситуации заключалась в том, что, с одной стороны, коллективные представления противоречат общим демократическим, нравственным нормам человеческого общежития, а с другой - они вызваны усложнением социально-экономических и этнополитических отношений.

28 июля 2000 г., в контексте приведения законов субъектов РФ в соответствие с Конституцией РФ, был принят Закон Ставропольского края, о признании утратившим силу вышеназванные Законы. Были отменены также постановления глав городов региона КМВ, которые прописывали особый режим регистрации граждан при городских администрациях, принятые в начале 1990-х гг.

В то же время проблема миграции остается актуальной. В отсутствие федерального закона о миграции, субъекты Северного Кавказа предпринимают попытки законодательной инициативы в регулировании миграционного потока. Например, 6 июня 2002 г. Государственная Дума СК приняла Закон Ставропольского края «О мерах по пресечению незаконной миграции в Ставропольский край», вызвавший неоднозначную реакцию общественности края. С одной стороны он, отвечая требованиям населения, имеет в этом смысле популистскую природу. С другой, по утверждению прокуратуры Ставропольского края, - не соответствует федеральному законодательству, Конституции РФ и вызывает необходимость приведения в соответствие с ними.

Конституция РФ (ст. ст. 45, 46) гарантирует своим гражданам государственную защиту их прав и свобод и одновременно предоставляет им возможность самим защищать свои права и свободы, в том числе и путем обращения в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека. Надзор и контроль, за соблюдением законодательства о свободе совести и о религиозных объединениях осуществляет государство в лице органов прокуратуры, юстиции и суда. Российская правозащитная система включает в себя судебную защиту, оказание юридической помощи, деятельность несудебных государственных учреждений и неправительственных правозащитных организаций.

Хотя судебная система выступает центральной в деле защиты прав человека, важную роль также играют и государственные несудебные органы. К ним относятся, как «традиционные» - прокуратура, министерство юстиции, иные федеральные и региональные правоохранительные органы, так и относительно недавно возникшие и действующие в нашей стране - Комиссия по правам человека при Президенте РФ и аналогичные комиссии в субъектах РФ, Федеральный Уполномоченный по правам человека в РФ и Уполномоченные по правам человека в субъектах РФ.

Должность Уполномоченного учреждена в 1997 г. на основании Федерального конституционного закона «Об Уполномоченном по правам человека в РФ», как сказано в Законе (ст. 1), «в целях обеспечения гарантий государственной защиты прав и свобод граждан, их соблюдения и уважения государственными органами, органами местного самоуправления, должностными лицами и государственными служащими». Уполномоченный при осуществлении своих полномочий независим и неподотчетен каким-либо государственным органам и должностным лицам. Он осуществляет защиту прав, руководствуясь Конституцией и законодательством Российской Федерации, а также нормами международного права и международными договорами (ст.2). Идет становление института уполномоченных по правам человека и в Северокавказских субъектах РФ. Так, например, в июле 2003 г. подводились итоги годичной работы на Ставрополье Уполномоченного по правам человека А. Селюкова.

В Аппарате Уполномоченного по правам человека в РФ имеется специальный Отдел обеспечения и защиты прав человека и гражданина на свободу совести. За несколько лет существования в Отдел поступило около двух тысяч обращений, жалоб и заявлений из 65 субъектов Российской Федерации, в том числе и с Северного Кавказа. Среди заявителей - представители православных, мусульманских, католических, адвентистских, баптистских, пятидесятнических церквей и объединений, а также последователи Свидетелей Иеговы, Армии спасения, Центра сознания Кришны, Сайентологической церкви и других.

Изучение заявлений, поступивших с Северного Кавказа, показывает, что чаще всего они касаются таких фактов нарушения свободы совести как: отказ в регистрации или перерегистрации религиозных организаций (республика Кабардино-Балкария); распространение в СМИ недостоверной и порочащей информации о деятельности религиозных объединений, разжигание религиозной нетерпимости, пропаганда религиозного превосходства; неправомерное воспрепятствование (или ограничение) деятельности отдельных религиозных объединений (Ростовская область); отказ в возвращении ранее национализированных (или изъятых в административном порядке) культовых зданий и другой собственности (Республика Адыгея, Ставропольский край); несоблюдение принципа правового равенства религиозных объединений и использование бюджетных средств для строительства культовых зданий; воспрепятствование строительству новых культовых зданий (Ставропольский край, Ростовская область).

К некоторым из указанных выше типичных нарушений законодательства о свободе совести относятся следующие примеры. В течение ряда лет довольно сложной была ситуация в связи с перерегистрацией религиозных организаций. Установленного Законом (1997 г.) двухгодичного срока оказалось явно недостаточно, и он был продлен до 31 декабря 2000 года. Однако к осени 2000 «года лишь немногим более 50 процентов религиозных организаций, подлежащих перерегистрации, прошли соответствующую процедуру. Перерегистрация религиозных организаций сопровождалась конфликтами, вызванными неправомерными действиями территориальных органов юстиции. Заявления от верующих не принимались, документы неоднократно возвращались под предлогом их неправильного оформления или, без достаточных на то оснований, принимались решения об отказе в перерегистрации религиозных организаций. Многие из них, в соответствии со статьей 12 (п.2) Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», обжаловали решения территориальных органов юстиции. В отдельных случаях Уполномоченный поддерживал справедливые обращения религиозных организаций. Были приняты и положительные судебные решения, обязывающие территориальные органы юстиции перерегистрировать религиозные организации. Некоторые судебные процессы по вынесенным органами юстиции решениям об отказе в перерегистрации или о ликвидации религиозных организаций продолжаются.

Имеют место случаи, когда экспертные советы, действующие при администрациях субъектов Южного федерального округа или территориальных органах юстиции, неправомерно берут на себя функции некоего «идеологического цензора», решающего вопрос о судьбе религиозного сообщества не с точки зрения права, а по принципу «хочу - разрешаю, хочу - запрещаю». В их состав включаются штатные сотрудники церковно-административных учреждений, активисты-верующие, «эксперты-сектоведы», «специалисты-оккультисты», преподаватели духовных учебных заведений. Естественно, что при таких условиях выносимые решения отражают больше мировоззренческие пристрастия членов советов, чем существо дела. И тогда возникают казусы, когда, например, не рекомендуется регистрировать приход Истинно-православной церкви, со ссылкой на то, что содержащееся в названии этой церкви словосочетание «истинно-православный» является демонстрацией религиозного превосходства и ведет к разжиганию религиозной розни».

Не является исключением в этом плане и проблема регионального нормотворчества в сфере религиозных прав и свобод человека. Так, в субъектах РФ на Северном Кавказе было принято шесть региональных законов и иных нормативно-правовых актов о свободе совести и религиозных объединениях. Из них пять, в результате проведенных Минюстом России экспертиз, признаны не соответствующими Конституции РФ и федеральному законодательству.

Растет число обращений представителей религиозных организаций в судебные инстанции с исками об опровержении сведений, задевающих их честь, достоинство и деловую репутацию, распространяемых средствами массовой информации. Вновь и вновь в СМИ эксплуатируется «образ врага». На этот раз во «враги» записываются люди, исповедующие отличные от православия религиозные убеждения. К ним, как указывается в одном из органов печати, отнесены: «сектанты, еретики, экуменисты, жидовствующие, богохульники, прочие паразиты-растлители душ». Провозглашается и программа действий: «Отныне каждый, осложняющий деятельность нечестивцам - врагам православной веры Отечества и русского народа, совершает святое дело, угодное Богу».

Имели место случаи распространения листовок, прокламаций и антиправославной направленности. Например, в ходе выборов в Краснодарскую городскую думу в 2000 г. один из кандидатов в своем рекламном проспекте заверял избирателей, что он будет бороться с православными монастырями, «которые, - как он считает, - по воздействию на психику и волю человека хуже самой страшной из сект: люди превращены в дающих громадный доход рабов, лишенных всех прав по Конституции РФ, их не только заставляют отрекаться от собственных родителей, но, и угрожают им расправой, а те, (будучи) не в силах проломить официальную стену лжи и молчания, которой окружено т.н. «православие», бьются о стены православных монастырей не в силах спасти своих детей от участи, что история человечества всегда считала хуже смерти. А при попытке протеста дети исчезают бесследно, довести их до смерти в условиях монастыря проще простого. Еще Ломоносов считал православные монастыри «центрами блудодейства», т.е. разврата, а втягивание молодых парней и девушек туда - порчей народа, т.е. геноцидом нации. Сам Ломоносов на требование выполнять православные церемонии отвечал: «Пусть другие из себя дураков строят, я не буду». Но и сейчас из православных монастырей и церквей идет пропаганда духовного гомосексуализма, практически это духовно-древнееврейские поселения на русской земле». Понятно, что выше отмеченное вполне можно трактовать как призывы к насилию над инаковерующими и инакомыслящими.

От призывов кое-где переходят и к действиям. В 1999-2002 гг. в ряде российских городов были совершены поджоги, повреждения и взрывы молитвенных домов и мест культового поклонения, вандализм на кладбищах, покушения на убийство религиозных лидеров. Об этом в Аппарат Уполномоченного писали из Ростовской области и других субъектов РФ. У всех на памяти и прокатившаяся недавно по России волна взрывов заминированных плакатов с антисемитскими надписями. Поток обращений граждан и религиозных объединений с жалобами на распространение в СМИ недостоверных сведений о деятельности ряда конфессий в аппарат Уполномоченного не уменьшается. Особого внимания заслуживают публикации в СМИ, которые подготовлены представителями органов государственной власти и муниципального самоуправления или при их участии. Ибо читатели зачастую воспринимают мнение должностного лица в качестве государственной позиции в отношении тех или других проблем государственно-церковных отношений.

В этой связи заслуживает внимания мнение Уполномоченного по правам человека о позиции государственных служащих, высказанное в декабре 2000 г. в письме на имя Генерального прокурора Российской Федерации В.В. Устинова, в котором отмечалось увеличение числа обращений граждан с жалобами на распространение в средствах массовой информации материалов, провоцирующих религиозную нетерпимость в отношении так называемых новых религий и культов. Эта позиция должна определяться «в соответствии с принципами светскости государства, равенства религий и религиозных объединений перед законом».

В унисон сказанному звучит и Рекомендация Парламентской ассамблеи Совета Европы «Религия и перемены в Центральной и Восточной Европе», принятая в апреле 2002 г. Она гласит так: «Предпринять эффективные меры с тем, чтобы гарантировать свободу религиозных меньшинств, особенно в Центральной и Восточной Европе, с особым упором на их защиту от дискриминации или преследования со стороны религиозного большинства или иных групп, практикующих агрессивный национализм и шовинизм». Следует добавить к этому, что в той же Рекомендации предлагается государству в случаях конфликтных ситуаций между религиозными объединениями «тщательно выполнять требования о невмешательстве в вопросы догмы или иные внутренние религиозные споры».

Важное место в обеспечении и защите прав на свободу совести занимает соблюдение закона о возвращении верующим культовых зданий. С апреля 1993 г., после принятия соответствующего распоряжения Президента РФ (№ 281-рп), в стране начался процесс возвращения ранее отторгнутых властью у религиозных объединений молитвенных зданий. К сегодняшнему дню тысячи и тысячи из них, отремонтированные и реставрированные, уже служат интересам верующих граждан. Прежде всего, речь идет о православных и старообрядческих „храмах, мусульманских мечетях. Оказание помощи в этом вопросе - одно из направлений деятельности Уполномоченного по правам человека. Например, недавно была оказана помощь Межрегиональному общественному движению в защиту православной нравственности из Республики Адыгея. Граждане сообщали о том, что в течение длительного времени не решается вопрос о возвращении Русской православной церкви комплекса Афонской Закубанской пустыни. По указанию Федерального Уполномоченного по правам человека О. Миронова в правительство республики было направлено письмо с просьбой, рассмотреть обращение верующих граждан и найти возможность разрешить ее положительно. Как стало известно, правительство Республики Адыгея приняло постановление о передаче ряда зданий и земельных участков «в постоянное владение православной церкви».

Однако далеко не всегда так быстро решаются вопросы о возвращении культовых зданий. В средствах массовой информации постоянно присутствуют сообщения о наличии многих конфликтных ситуаций вокруг культовых зданий, которые, подчас имея длительную историю, так и не могут разрешиться благополучно для верующих. Это относится и к Ставропольской мечети, построенной в 1913-1915 гг. и закрытой решением административных органов в 1930 г., о возвращении которой уже десять лет ведется переписка между религиозной организацией мусульман г. Ставрополя и органами власти.

Случаются конфликтные ситуации и вокруг вновь выстроенных культовых зданий. Например, в 2001 году члены религиозного объединения Свидетелей Иеговы из города Алагира, (Республика Северная Осетия-Алания) обратились к уполномоченному по правам человека. Они сообщили, что с разрешения местных органов власти объединение выстроило новый молитвенный дом. Однако в канун его открытия власти неожиданно запретили проведение в нем молитвенных собраний, опечатали здание и угрожали его снести. Более полугода верующие не могли добиться открытия своего молитвенного дома. Лишь после обращения федерального уполномоченного к Президенту Республики Северная Осетия-Алания А.С. Дзасохову с предложением отменить неправомерные решения, конфликт был исчерпан, и верующие получили возможность пользоваться своим молитвенным домом.

В федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997) установлено, что религиозные объединения кроме непосредственно культовой деятельности, направленной на удовлетворение религиозных потребностей верующих, вправе осуществлять в рамках своих уставных целей и задач благотворительную и культурно-просветительскую деятельность. Государство же обязуется оказывать содействие и поддержку, как этой деятельности, так и другим общественно значимым программам и мероприятиям. Причем, в силу правового равенства религиозных объединений, этот принцип распространяется на все действующие в рамках закона религиозные объединения. Но повседневная практика показывает, что эти принципы и положения выдерживаются далеко не всегда.

Как выше отмечалось, в законодательстве РФ о свободе совести можно выделить так называемый международно-правовой уровень. Из этого проистекают, как минимум два следствия. Во-первых, государство обязано выполнять взятые на себя обязательства по обеспечению общепризнанных принципов и норм международного права, относящихся к регулированию и обеспечению свободы вероисповедания и свободы совести. Во-вторых, соблюдение этих обязательств есть не только дело внутригосударственное, а подпадает под контроль международных организаций с правом применения определенных санкций по отношению к государству-нарушителю.

Обобщенные материалы о состоянии религиозных прав и свобод в РФ помещаются в ежегодных докладах созданной в 1998 г. в США Комиссии по международной религиозной свободе. Этот доклад представляется в Госдепартамент США и нередко становится одним из оснований для введения правительством страны жестких экономических санкций в отношении стран, не обеспечивающих должным образом религиозные свободы. Сам факт включения России в этот ряд стран, к сожалению, говорит о том, что в международном общественном мнении сохраняется негативный образ России. Вот только одна выдержка: «В российском обществе весьма распространены отношения, которые подрывают развитие свободы религии и поощряют нетерпимость и дискриминацию на основе религии или веры. Сюда относится негативное отношение к мусульманам, евреям и неправославным христианам и взгляд, что Русская православная церковь и так называемые традиционные религии должны иметь привилегии и защиту, не предоставляемые другим религиозным сообществам». Кстати, составители докладов отмечают, что даже такие «традиционные» для России религиозные общины, как католические, мусульманские, пятидесятнические, баптистские, иудейские и буддийские, сталкиваются с проблемами, особенно в тех регионах, где они составляют меньшинство среди общего числа религиозных объединений.

Тема религиозной свободы, но уже с точки зрения того, как Россия выполняет взятые на себя обязательства в области прав и свобод человека и гражданина, постоянно находится в центре внимания Совета Европы. К примеру в 2001 г., в связи с подготовкой доклада на эту тему, дважды (февраль, октябрь) в Россию приезжали представители ПАСЕ. На основании встреч с представителями ряда религиозных объединений и правозащитных организаций у представителей ПАСЕ сложилось негативное впечатление о современной ситуации. Член Европарламента Д. Аткинсон, в частности, отметил: «Мы видим, что ситуация со свободой совести в России неприемлема, и наши коллеги в Совете Европы, разумеется, этого не потерпят». Хотя можно спорить о полноте освещения в докладах конфликтных ситуаций, о встречающейся определенной предвзятости подходов и некоторой неточности оценок, но, никак нельзя отрицать того, что факты несоблюдения прав граждан на свободу совести, неправомерные ограничения деятельности религиозных организаций, как говорится, имеют место.

Таким образом, Северный Кавказ является поликонфессиональным регионом Российской Федерации, определившейся в выборе цели, к которой она движется - демократическое общество, правовое государство, интеграция с европейским и мировым сообществом. Это движение невозможно без развития нормативно-правовой базы свободы совести и вероисповедания, обеспечения законных прав и интересов граждан и религиозных объединений, которые являются важным направлением формирования этноконфессиональной толерантности, залогом профилактики экстремизма, обеспечения мира и безопасности на Северном Кавказе. Решение этой задачи предполагает тесное сотрудничество государственных институтов, гражданского общества и неправительственных организаций и совершенствование их деятельности.

 

Автор: Гаджимирзаев M.М.