Значение обычного права народов Северного Кавказа в совершенствовании современного российского законодательства

В современном обществе народов Северного Кавказа после распада СССР появился новый вид имущественных претензий, а именно: земельные конфликты. С 1930-х годов вплоть до 1980-х включительно в этом регионе существовала колхозная система. По всему Северному Кавказу прокатилась частичная волна расформирований и реорганизаций колхозов. Отдельные колхозы и совхозы в Кабарде и Адыгее действительно были расформированы, а в некоторых - прошла только формальная реорганизация: колхозы получили новый статус, вначале - сельскохозяйственного предприятия, затем - кооператива при полном сохранении своего земельного фонда. Однако практически повсеместно прошло сокращение численности колхозников. Наряду с колхозными, есть и подсобные земельные участки, размеры которых колеблются от 12 до 40 соток.

Основная проблема, с которой столкнулась местная администрация в ходе процесса расформирования колхозов, состояла в дележе принадлежавшей ранее колхозам земель. В основе современных земельных конфликтов лежит стремление северокавказских народов апеллировать к историческим корням землепользования, существовавшего до введения советской колхозной системы. Во время раздела колхозных земель народы требуют восстановить те права на земельные участки, которыми они пользовались еще в начале 1930-х годов до образования колхозов.

В настоящее время земельные конфликты стали неотъемлемой частью жизни и в Северной Осетии. Осетины, проживающие в разных селениях, требуют возвращения земель, принадлежавших их общинам до начала коллективизации. Такой конфликт произошел между жителями селений Дарг-Кох и Карджын. В 1957 г. был образован Карджинский совхоз. В него вошли 998 га, принадлежавших общине селения Дарг-Кох. Теперь осетины из селения Дарг-Кох требуют возвращения этих земель.

В Северной Осетии возникли и иные земельные конфликты. С 1991г. в республике развиваются новые формы владения и пользования землей, что вызывает новые споры. Во-первых, происходит самовольный захват земельных участков отдельными юридическими и частными лицами. Так, в течение 1995-1996 гг. правоохранительными органами зафиксировано 80 случаев самозахвата земли. Во-вторых, развивается фермерское хозяйство. Так, в начале 1990-х годов в ряде районах Северной Осетии было образовано значительное количество фермерских хозяйств, между которыми, с одной стороны, и колхозным руководством, с другой, случаются конфликты. Фермерские хозяйства создавались чаще всего на землях, принадлежащих колхозам. Появление фермерских хозяйств и крупных скотовладельцев, требующих частных пастбищ вызвало в республике проблему частной собственности. В настоящее время неофициально в Северной Осетии существует частная собственность, тем не менее, простые жители выступают против ее официального введения в республике. Проблема внедрения Закона о частной собственности на территории Северного Кавказа в настоящее время заключается в противоречии общинным началам горского правосознания в области институтов вещного и обязательственного права.

При похищении девушек, которое в настоящее время происходит по договоренности молодых пар, сельчане оказывают значительную помощь в разрешении возникающих конфликтов. К этой традиции адыги прибегают в тех случаях, когда кто-либо из родителей молодых не дает согласия на брак или требует слишком большой калым. Сельчане - посредники уговаривают родителей дать положительный ответ на брак. Приведу случай из жизни селения Исламей, в котором произошло похищение невесты из рода К. жителем рода Б. На следующий день после похищения, группа стариков из рода Б. пришла к старейшине рода К. с просьбой принять их родство, однако получили отказ. На другой день в дом К. пришли старики во главе уже с самым авторитетным сельчанином, который по существовавшей у адыгов традиции бросил свою шапку в открытую дверь дома К. Отец невесты надел эту шапку на самого старшего по возрасту члена их фамилии, что и означало согласие на брак.

Но бывает и так: девушка сначала согласилась на традиционное похищение, а потом передумала выходить замуж. Родственники похитителя прибегают к посредничеству, чтобы семья девушки не подала в суд и не установила враждебных отношений с их семьей. В этом случае посредниками бывают старшие жители села, но иногда и молодые, авторитетные члены семьи виновного. Группа посредников, не превышающая трех-четырех человек, сразу после похищения идет в дом девушки и ведет переговоры с ее родителями. Если девушка согласна выйти замуж, а они - против, посредники уговаривают их дать согласие на брак. Но если она отказывается выйти замуж за похитившего ее парня, посредники просят ее родню не предъявлять ему претензий. Если парень привез украденную девушку до рассвета, он извиняется перед ее родителями, и посредникам удается урегулировать ситуацию. Но если он вернул ее в родительский дом на третий - четвертый день, то возможен серьезный конфликт между семьями. Тогда посредники приходят в дом похищенной девушки и пытаются уговорить ее выйти замуж. Если сразу им не удалось сделать это, то через некоторое время они уже в новом составе (родственники и друзья виновного, а также авторитетные для семьи девушки люди) приходят вновь. Чаще всего подобные ситуации заканчиваются мирно.

В современном северокавказском обществе в связи новым этапом реисламизации и исламского возрождения начался процесс переоценки кавказских традиций, связанный во многом с вытеснением сохранившихся адатных норм нормами мусульманского права. В первую очередь, это затронуло брачно-семейную сферу горской жизни. Так, исламские лидеры стремятся ограничить форму заключения брака путем похищения невесты. Ислам это отвергает, допуская лишь устройство брака путем сватовства. Также получают свое распространение шариатские нормы развода, к которому прибегают преимущественно женщины.

В новом Уголовном кодексе РФ 1997 г. разделяются убийства, совершенные по мотиву кровной мести, и убийства по мотивам мести. В целом критерии их деления не изменились. Первый вид убийства рассматривается как «квалифицированное убийство при отягчающих обстоятельствах» (ч.2 п. «л» ст. 105), а второй - как простое убийство без отягчающих обстоятельств (ч.1 п. «л» ст. 105). Убийство, совершенное по мотиву кровной мести, обусловлено стремлением, отомстить, обидчику либо членам его семьи или рода за подлинную или мнимую обиду, нанесенную убийцей либо членам его семьи или рода. Как правило, кровная месть возникает в связи с убийством родственника. Субъектом такого преступления может быть только лицо, принадлежащее к той национальности или группе населения, где еще встречается обычай кровной мести.

В РФ таким регионом является только Северный Кавказ (Чечня, Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия). При этом само убийство может быть совершено жителем этих республик и за пределами своей республики.

В результате в настоящее время по-прежнему есть разногласия между юристами относительно трактовки преступлений, совершенных на почве кровной мести. Как это видно из нового Уголовного кодекса, в законодательной сфере победила точка зрения юристов, согласно которой Северный Кавказ следует рассматривать как регион повышенной криминальной опасности, где до сих пор бытует кровная месть. Северокавказские юристы с такой позицией и с выделением в новом Уголовном кодексе этих норм, категорически не согласны. В результате наблюдается стремление республиканских следователей, судей, адвокатов и прокуроров и после принятия УК РФ 1997 г. квалифицировать убийства, связанные с проявлением кровной мести, не как убийства на почве кровной мести, а как убийства, совершенные на почве неприязненных отношений, для уменьшения сроков наказания.

И.Л. Бабич отмечает, что по данным уголовных материалов Верховного Суда Кабардино-Балкарии, в послевоенное время виновные в совершении убийств не всегда сообщали о реальной причине преступления на суде, поскольку умышленное убийство рассматривалось как более тяжкое.

В 1990-е годы на Северном Кавказе появились новые формы мести, связанные главным образом с похищением людей. Так, в одном случае семья осетина была украдена ингушом и русским за доносительство за своего соседа-осетина, у которого ингуш приобретал ворованный скот. Однако чаще всего похищение как форма мести используется в тех случаях, когда в исходном конфликте также было совершено похищение человека. В 1997 г. были украдена семья осетин из сел. Ст. Батако. В ответ осетины, захватив автобус Нальчик-Грозный, взяли в заложники пятерых чеченцев, заявив, что вернут их в обмен на похищенных супругов. В июне 1998 г. ингушами было украдено 6 осетин из сел. Батако. В ответ на следующий день осетины заблокировали два автобуса сообщения Назрань - Нальчик, в котором находилось 37 ингушей. Осетины требовали вернуть пропавших осетин. Об этом случае было написано в газете и назван этот акт вендеттой. Есть в Северной Осетии и более редкие формы мести. Так, в 1997 г. молодой осетин ограбил банк, которым владел его отец из желания отомстить отцу, который покинул их семью.

У народов Северного Кавказа отчасти сохраняются понятия о коллективной (родственной) ответственности за вину и коллективном праве представлять интересы своих потерпевших родственников. Родственники могут активизировать процесс проведения переговоров, принимать в нем участие. При этом, изменились представления людей об ответственности. При определении юридической ответственности они стали апеллировать к государственному праву, а при определении морально-нравственной (в ряде случаев финансовой) ответственности - к традиционному понимаю правонарушения.

В структуре современного уголовного правосознания северокавказских народов можно выделить несколько типов:

- сельское правосознание, придерживающееся частично традиционной правовой ориентации,

- правосознание части горожан и правосознание местных чиновников, имеющих высшее образование - российское правосознание,

- профессиональное правосознание работников Прокуратуры и Верховного суда республик Северного Кавказа, имеющее в себе черты как традиционного, так и российского правосознания.

Сельская часть населения до сих пор не апеллирует к понятию «преступления». Они продолжают придерживаться традиционной модели понимания преступления как причиненного имущественного или физического ущерба и необходимости независимо от осуждения виновного в государственном суде возмещения ущерба и последующего примирения участников конфликта и их родственников. Можно сказать, что до некоторой степени сохраняется традиционное правовое сознание и в основе сельской жизни лежит принцип примирения.

Наряду с обычно-правовыми аспектами правосознания, можно говорить о появлении в современных северокавказских обществах, причем скорее, городском, нежели сельском, отдельных элементов мусульманского правосознания. Некях, развод, раздел имущества или наследства - элементы мусульманской правовой практики прошлого стали постепенно внедряться в современном правовом поле Северного Кавказа.

Надо сказать, что практика государственного права в республиках Северного Кавказа (как советского, так и российского) тесно связано с правосознанием тех, кто вершил и продолжает вершить государственное правосудие в республике. Обычно работники Прокуратуры, которые расследуют дела и судьи Верховных судов северокавказских республик, которым в дальнейшем эти дела попадают на рассмотрение, люди, имеющие высшее юридическое образование, независимо от их возраста, имели и продолжают иметь уважение к традиционному правосознанию и традиционной правоприменительной практике северокавказских народов.

Современное посредничество. Современные посредники выбираются для каждой конкретной ситуации. Ныне не проводится специального заседания посредников. Поэтому нет и определенного места для их встречи. Как правило, для ведения переговоров медиаторы идут в дом потерпевшего.

Традиционное посредничество активно используется северокавказскими народами при урегулировании ситуаций, связанных с изнасилованием. Посредники стараются уговорить потерпевшую девушку выйти замуж за насильника, что позволяет ему чаще всего избежать уголовного наказания.

Народы Северного Кавказа обращались и обращаются в российский суд в исключительных случаях, когда ни посредники, ни применяемые против виновного санкции не являются действенными. Так, в 1992 г. в селении Чикола Северной Осетии колхозник изнасиловал в состоянии опьянения свою пожилую соседку. Сельский сход рассмотрел эту ситуацию и принял решение о принудительном выселении виновного и его семьи за пределы селения. Однако семья отказалась выехать из селения. Сельчане объявили им бойкотхъодъ, но и это не помогло. Тогда авторитетные сельчане обратились в советские судебные органы. Насильник был арестован и осужден на длительный срок тюремного заключения.

Посредничество не используется при урегулировании конфликтных ситуаций нового типа, в частности, похищении людей с целью выкупа, которых много в Северной Осетии. Переговоры о выплате выкупа ведут «подельники», члены банд, ничего общего не имеющие с традиционными осетинскими посредниками. Единственная применяемая в этом случае норма обычного права - это оказание однофамильцами финансовой помощи при уплате выкупа.

Частично в осетинских селениях сохраняются общинные санкции по отношению к виновному и его семье, в частности, бойкот-хъоды, которые являются действенной мерой борьбы с разгулом преступности в сельской местности. Так, в одном селении на сходе был объявлен бойкотхъод трем семьям - наркоманам, в результате чего те были вынуждены уехать из села. Подобный случай был и сел. Фарн, где бойкотхъод был объявлен семье воров, которые также были вынуждены вначале уехать в сел. Хагандон, а затем в сел. Суадаг.

Таким образом, в советские годы обычное право на всем Северном Кавказе подверглось постепенному жесткому ограничению, а впоследствии и запрету, что было отражено в соответствующих нормах советского законодательства, в результате чего произошло ослабление его функциональной роли в соционормативной и общественной жизни народа.

Таким образом, основными направлениями советского правотворчества на Северном Кавказе в советские годы стали следующие: во-первых, советская власть для смягчения негативных последствий ликвидации традиционного права (адата и шариата) провела его модернизацию в два этапа: на первом этапе она во многом сохранила основы норм обычного права и лишь в конце 1920-х годов полностью взяла курс на радикальную ликвидацию адата.

Советские органы государственной и судебной власти в корне изменили правовую систему общества на Северном Кавказе, причем во многом советская администрация также, как и российско-имперская следовала принципу постепенной модернизации, в силу чего в 1920-е годы создавались многочисленные советские судебные органы переходного типа, в том числе и основанные на горском адате и шариате. Тем не менее, советское государство в отличие от российско-имперской власти отказалось контролировать выполнение судебных решений этих судов. Именно, отсутствие аппарата принуждения для выполнения решений адатных судов привело к резкому ослаблению адата как части правовой системы общества.

Анализ характера реформирования отдельных институтов обычного права северокавказских народов показал, что в большей степени на первом же этапе модернизации горского адата подверглись брачно-семейные нормы народов Северного Кавказа, введя новые правовые понятия - бытовые преступления уже в Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. Между тем, наследственные отношения горцев, основанные на адате или шариате, смогли во многом сохранить свои позиции в правовом пространстве советского довоенного времени. Введение колхозного строя полностью ликвидировало основы институтов вещного и обязательственного обычного права. Формирование советского уголовного права можно разделить на два периода: 1920-е годы, переходный период, когда советская власть допускала бытование отдельных норм обычного уголовного права и 1930-1980-е годы, когда официально все формы адатного урегулирования преступлений были запрещены.

Описание развития советского права на Северном Кавказе в советское время, и его реформирование в постсоветское время показывает, что с этого времени, начался период постепенного нелегального возрождения применения отдельных норм обычного права. Использование различных форм адатного посредничества прослеживается в брачно-семейных отношениях, которое позволяло избегать уголовного наказания за совершение похищения девушек или их изнасилования, в урегулировании причинения значительного физического ущерба с помощью адатной нормы - выплаты компенсации и т.д.

1990-е годы сформировали новое отношение к обычному праву: началось активное его изучение, на Северном Кавказе возникли национальные движения за легализацию применения ряда сохранившихся до наших дней обычно-правовых норм. 1990-е годы вызвали новый интерес к горскому адату, который пытаются применить при рассмотрении гражданских и уголовных дел (земельные споры, убийства, ранения и т.д.). Это оказалось возможным из-за того, что, несмотря на ограничение правоприменительной практики, народы Северного Кавказа сумели сохранить отчасти основные обычно-правовые понятия об ущербе, о коллективной ответственности, о принципах возмещения ущерба.

Автор: Волгина А.П.