Российско-корейское политико-военное сотрудничество после японо-китайской войны
Безусловно, одним из факторов роста симпатий и доверия корейцев к России было ее эффективное выступление совместно с Францией и Германией, которое вынудило Японию освободить захваченную ею территорию Ляодунского полуострова. Народные массы Кореи, особенно ее северных районов, связанных с Россией экономически и получавших доходы от найма рабочих-корейцев для работы на российской территории, были дружественно настроены по отношению к соседнему государству.
Именно в ориентации на Россию в противовес нарастающему давлению Японии, с одной стороны, и Китая, с другой, немалая часть корейской аристократии, национальной интеллигенции и народа видела путь достижения независимости страны.
Во второй половине 80-х гг. В Корее сформировалась довольно сильная и влиятельная пророссийская группировка («русская партия»), которая пользовалась поддержкой и доверием короля Коджона.
После событий 8 октября 1895г. (убийство королевы Мин Менсон и государственный переворот) активная пророссийская группировка во главе с Ли Пом Чином решила освободить короля Коджона из фактического японского плена и подготовить свержение прояпонского режима.
Ли Пом Чин, занимая высокие государственные должности вице-министра двора, министра земледелия и торговли, пользовался неограниченным доверием короля. Как полномочное лицо короля он вел секретные переговоры с дипломатическими представителями российского МИДа в Корее К.И.Вебером и А.Н.Шпейером о предоставлении Коджону убежища в здании российской дипломатической миссии в Сеуле. Переговоры завершились успешно: российские дипломаты после консультаций с Санкт-Петербургом дали согласие на переезд короля из дворца в российскую миссию. Царское правительство в целях оказания противодействия укреплению японского господства в Корее, полагая, что массовое антияпонское движение в Корее не позволит Японии серьезно противодействовать российским инициативам, одобрило действия своих дипломатических представителей в Корее.
11 февраля 1896г. король Коджон и его старший сын (наследник престола) Ли Чхок тайно перебрались в здание российской дипломатической миссии в Сеуле под охрану ста российских военных моряков.
Это сенсационное бегство короля Кореи в российскую дипломатическую миссию создало в Корее совершенно необычную политическую обстановку. Все действия королевской власти теперь происходили как бы под покровительством России. Более 12 месяцев король Кореи находился в российской миссии, проводил там заседания вновь сформированного правительства. Большинство министров нового правительства были пророссийской ориентации.
Ли Пом Чин был назначен министром юстиции и начальником столичной полиции. Ему было поручено ведение расследования обстоятельств убийства японцами королевы Мин. Как сообщал А.Н.Шпейер в МИД России, «королём подписаны были назначения некоторых новых министров, как-то обер-полицмейстера, которому временно вверено и военное министерство, двора, иностранных и внутренних дел. Вступление в должность новоназначенных сановников, совершилось поразительно быстро и не встретило решительно никакого сопротивления. По инициативе исполняющего должность военного министра как полицейские, число которых в Сеуле превышает 800 человек, так и корейские войска, послали депутацию к королю для выражения покорности и полной готовности содействовать восстановлению его власти».
Осенью 1896г. прояпонски настроенная группировка среди высших сановников, занимавших ранее прибыльные должности, составили контр заговор с целью свержения пророссийского правительства и сановников фамильного клана Мин и восстановления своего былого положения. Заговор поддерживал и японский министр-резидент в Сеуле Ката Такаоки. Заговорщики рассчитывали во время одного из выездов короля из здания российской миссии перебить охрану из русских военных моряков и корейских солдат, захватить короля и насильно увезти его в королевский дворец. Заговорщиками были заранее подготовлены документы за подписью короля: об отмене всех законов и порядков, введённых за время пребывания в российской миссии; уведомление российских дипломатических представителей в том, что возвращение Коджона во дворец не должно нарушить доброго отношения российского правительства. Однако заговор был раскрыт, а заговорщики арестованы.
Ряд южнокорейских историков считает, что пребывание Коджона в российской миссии было чрезвычайно выгодно для России, и последняя не замедлила воспользоваться этой выгодой. «За время нахождения Коджона в российской миссии и сразу после переезда его в во дворец Кённёнгун Россия и западные державы получили от корейского правительства ряд концессий, ранее обещанных японцам. Южнокорейский учёный А.С.Нам считает это заслугой политики «способных и дальновидных российских дипломатов Вебера и Шпейера».
Однако, как отмечает другой южнокорейский учёный Хан By Кеун «несмотря на политические неудачи того времени инвестиции Японии в корейскую экономику были гораздо более значительными по сравнению с инвестициями европейских держав и США».
Тем не менее, находясь в российской дипломатической миссии, король Коджон 14 февраля 1896г. просил К.И.Вебера и А.Н.Шпейера передать российскому правительству просьбу поддержать его шаг по сближению с Россией и оказать помощь в создании надежного и хорошо обученного корпуса войск и назначении в Сеул доверенного главного советника правительства Кореи.
Российское правительство не торопилось с ответом. Министерство иностранных дел России решило пойти на переговоры с Японией. 14 мая 1896 г. в результате российско-японских переговоров в Сеуле был подписан меморандум, по которому вопрос о возвращении короля во дворец был оставлен «на его усмотрение». Меморандум подтверждал легитимность корейского правительства, сформированного королём во время пребывания его в российской миссии, Японии разрешалось держать в Сеуле, Пусане и Вонсане не более четырех рот солдат, такое же право получала Россия. Российско-японский меморандум 14 мая 1896 г. подтверждал успех российской дипломатии, с одной стороны, но с другой - закреплял и позиции Японии в Корее, установившиеся в результате японо-китайской войны.
9 июня 1896г. в Москве были проведены переговоры и подписан российско-японский протокол о Корее, устанавливающий равенство России и Японии по вопросам реорганизации корейских вооруженных сил, предоставления займов, равного содержания охранных воинских отрядов. Протокол устранял опасность российско-японского вооружённого конфликта, т.к. содержал признание Японией положения в Корее, сложившееся в результате пребывания короля Кореи в российской миссии.
Таким образом, казалось, в Москве прочно установилось разделение влияний на Корею со стороны России и со стороны Японии, но уже на Корею самостоятельную, так как до японо-китайской войны Корея считалась как бы автономной областью Китая и находилась под полным влиянием Китая.
Король Коджон в просьбах к российскому правительству пытался добиться более активного вовлечения царской России в политику, экономику и военные реформы Кореи.
Воспользовавшись предстоящей коронацией Николая II, Коджон направил в Россию специальную миссию, которую возглавил высокопоставленный сановник Мин Ен Хван. Основными задачами миссии было получение согласия России на приглашение российских военных инструкторов (200 человек), советников по политическим, экономическим и техническим вопросам, а также на получение российского займа в размере 3 млн. йен.
Из-за опасения обострения отношений с Японией российская сторона в лице министра иностранных дел А.Б.Лобанова-Ростовского уклонилась от прямых ответов на предложения корейской стороны и ограничилась заверением «от имени российского правительства в неизменном его расположении к правительству корейскому и в неуклонном стремлении поддерживать те дружественные отношения, которые с давних пор существуют между обоими государствами».
Несмотря на уклончивость официальных ответов, российская сторона на деле приступила к изучению экономического и финансового положения Кореи для решения вопроса о предоставлении ей крупного займа. Обследование финансового состояния Кореи одним из директоров Русско-Китайского банка Д.Д.Покатиловым показало, что возможность уплаты процентов и погашения займа корейской стороной не вызывает сомнений, если использовать на эти цели ежегодную земельную подать и таможенные сборы, и при условии, что эти статьи доходов корейской казны будут находиться под наблюдением и контролем российского финансового советника.
Не остался без продолжения и военный вопрос. Летом 1896г. в Сеул был направлен полковник Главного штаба Д.В.Путята, которому была поручена разработка планов радикальной модернизации корейской армии, использования российских военных инструкторов и формирования отряда королевской охраны численность до 1000 человек.
Первая группа российских военных инструкторов из 13 человек прибыла уже 20 октября 1896 г. вместе с вернувшейся из России специальной миссией Мин Ен Хвана. В ноябре этого же года был сформирован отдельный корейский батальон численностью 800 человек для обучения его по российскому образцу. Наряду с военной подготовкой батальон проходил обучение для охранной службы королевского дворца. Смотр «русского батальона» в мае 1897г. продемонстрировал прекрасную выучку и вызвал одобрение корейского короля.
План реорганизации вооруженных сил Кореи предусматривал подготовку за три года 6-тысячный кадровой армии с возможностью ее развертывания до 40 тысяч и формированием артиллерийских, кавалерийских и инженерных частей. Корейское правительство обязывалось расходовать на военную реформу не менее одной четверти государственных доходов.
Разработанный план модернизации корейских вооруженных сил был в 1897г. одобрен Николаем II и королем Коджоном. Однако из-за сильнейшего противодействия Японии и прояпонски настроенной группировки в правящих кругах Кореи он не был реализован. Также не был реализован российский займ Корее.
Опасаясь все возраставшего влияния России в корейских делах, Япония и дипломатические представители Великобритании, Франции и США стали настаивать на возвращении короля Коджона из российской миссии во дворец. Корейское патриотическое движение «Общество независимости» организовывало манифестации с призывами к возвращению короля во дворец для восстановления национального достоинства.
Король упорно не хотел покидать российскую дипломатическую миссию. Под разными предлогами он неоднократно откладывал свой переезд. Однако, испытывая со всех сторон давление и обвинения в том, что столь длительное пребывание его в иностранном посольстве унижает национальное достоинство Кореи, Коджон 20 февраля 1897г. переехал в новый дворец Кенненгун, находящийся под охраной батальона, обученного российскими инструкторами. В своем письме Николаю II король Коджон выразил глубочайшую благодарность и искреннюю преданность «великому государству и державному императору».
Следует подчеркнуть то, что предоставляя убежище королю, Россия вовсе не задавалась целью захватить Корею, а лишь стремилась к усилению своего политического влияния, чтобы не допустить утверждения господства Японии на Корейском полуострове. В этой связи вызывает удивление мнение, высказанное южнокорейским историком Ли Ги Беком об «интенсивной экспансии России в Корее» и явное отождествление внешнеполитических целей и задач, преследуемых Японией и Россией на Корейском полуострове. Представляется, что новая трактовка истории Кореи с учётом исторического опыта XX века должна бы изменить некоторые отжившие стереотипные взгляды на политику России в корейском вопросе в XIX в. Тем более, что сам же Ли Ги Бек далее признает неравноценность действий Японии и России: «Япония преследовала далеко идущие цели - через компромисс с Россией усилить свою экономическую экспансию, затем осуществить план захвата территории военными силами». Последний элемент полностью отсутствовал в российской стратегии. Что касается экономического проникновения в Корею, то российские ресурсы были трудно сопоставимы с возможностями других держав.
За продолжавшийся свыше года период пребывание короля Кореи в российской миссии упрочилось внешнеполитическое положении Кореи, влияние японских колонизаторов в стране было подорвано, большая часть японских войск была выведена из Кореи, японский военно-оккупационный режим практически потерпел крах. Благодаря российскому содействию Корея во второй половине 90-х гг. имела реальный шанс модернизировать свои вооруженные силы, которые в этом случае, вероятно, сумели бы - особенно при поддержке России - противостоять в дальнейшем японской оккупации и колонизации. Однако эта возможность была упущена частично в силу недостаточной решительности России, но главным образом в результате противодействия российско-корейскому политико-военному сотрудничеству со стороны Японии и западных держав, а также прояпонских сил в самой Корее, в частности «Общества независимости». В целом период 1896-1898 гг. можно считать наивысшей точкой конструктивной активности в российско-корейских отношениях, которая при определенных обстоятельствах могла предотвратить дальнейшее развитие событий в направлении, трагическом для Кореи и, в конечном счете, драматическом для России.
Автор: Пискулова Ю.Е.