Войсковые, куренные и паланочные рады в Запорожской Сече в XVIII в
Высшей властью в Запорожской Сечи считалась войсковая рада, где решались важнейшие вопросы: заключение мира, объявление войны, наказание преступников, раздел земли и угодий, выбор войсковой старшины. Она созывалась в определенные дни - 1 января каждого нового года, 1 октября на праздник Покрова Пресвятой Богородицы и на второй или третий день после Пасхи, иногда, по необходимости, они приходили и в другое время. Рада у казаков была не только высшим административным, но и законодательным, а также судебным органом. Решения, принятые на ней, были обязательными для всех членов общины.
Первого января ежегодно запорожцы, находившиеся в зимовниках, спешили в столицу общины для предстоящего дележа земель и выбора старшины. Тема исследования требует более детального освещения данного вопроса, так как из него возможно проследить систему самоуправления сложившуюся в казачьей среде. Многие историки по-разному оценивают процедуру этого собрания, встречаются мнения, что это «царство разбойников», с чем ни в коем случае нельзя согласиться. Но, тем не менее, все сходятся в одном, что в течение всего существования Сечи, такое коллегиальное народное решение важнейших вопросов, говорит о полном самоуправлении внутри Войска.
В первый день нового года, казаки просыпались рано утром, одевались в дорогие наряды: штофные узорчатые кафтаны, сафьяновые «червоные чоботы, высокие суконные шапки, пестрые шелковые пояса, вооружались дорогими саблями, пистолетами, кинжалами, ятаганами» (уже этот факт свидетельствует о важности события в жизни народа - И.Б.) и спешили по звону колоколов в церковь, после чего в каждом курене устраивался праздничный обед. Далее казаки выходили на площадь, где раздавался оглушительный выстрел из самой большой пушки: таков был обычай. По приказу кошевого атамана, войсковой довбышь выносил из церкви литавры, бил в них, возвещая о начале рады, есаул устанавливал войсковое знамя (иначе стяг, прапор), и вслед за простыми казаками на площадь выходила старшина со знаками власти: кошевой атаман нес большую палицу или булаву; войсковой судья - большую серебряную печать; писарь - перо и серебряный каламарь (чернильница); есаул - малую палицу; тридцать восемь (по количеству куреней) куренных атаманов шли с тростями. Все они были с непокрытыми головами, без шапок, «бо на той чась шла на площадь, наче на судне мисто», кланялись «славному низовому товариществу» на все четыре стороны. Казаки становились за куренными атаманами, образуя огромный круг или казацкое коло.
Перед началом самой рады, настоятель сечевой церкви служил молебен, после окончания которого кошевой атаман объявлял собравшимся о цели сбора:
- Ныне молодцы! У нас новый год, надлежит нам по древнему нашему обыкновению раздел в Войске рекам и урочищам учинить.
После этих слов выходил войсковой писарь, который заблаговременно подготавливал ярлыки, где указывались территории, коими владеть один год, клал их в шапку, перемешивал, и каждый куренной атаман подходил и вытаскивал свой жребий, зачитывая его вслух. При этом ни споров, ни пререканий не было. Соблюдалось лишь правило, что первыми получали землю курени, потом войсковая старшина, духовенство, женатое население товарищества. Так делились все угодья запорожцев от устья реки Самары, до верховья реки Конки, и от порогов Днепра, до устья Буга. Этот ежегодный акт был необходим ввиду разности земледельческих и промысловых возможностей казачьих земель: одни из них слишком изобильны, другие - бедны. Поэтому, чтобы долгое владение плодородными территориями не возбуждало зависти и раздоров в общинной среде, происходил такой акт жеребьевки. Возможно, это еще было предпринято и потому, что южные границы соседствовали с татарским народом, который, как известно, часто нападал на сопредельные земли, сжигал поля и приносил другие беды в результате военных действий. После деления угодий довбышь вновь бил в литавры, казаки собирались на площадь, иногда их количество достигало пяти тысяч и более. Кошевой атаман обращался с речью: - Ныне, молодцы, новый год настал, может быть будете новую старшину избирать, а старых кого низвергать по вашим обычаям.
Иногда случалось так, что войсковая администрация устраивала казаков и они оставались в своих должностях еще на один срок, как, например, случилось в 1760 году, когда кошевой атаман Алексей Белицкий, войсковой писарь Иван Чугуевцев и есаул Филипп Иванов по просьбе товарищества продолжили свою работу (таких случаев можно привести множество). Если же рада требовала перевыборов старшин, последние клали на землю свои шапки, знаки власти и, поблагодарив за оказанную им ранее честь, удалялись. Бывало, что перед их уходом, товарищество требовало отчета о проделанной работе.
Далее казаки приступали к новому выбору администрации и здесь выступали традиции поистине народного самоуправления, когда «сиромашня» каждого куреня старалась выдвинуть свою кандидатуру. Поднимались ссоры, пререкания, раздоры, которые длились часами. Придя к единому мнению, зачастую это было очень трудно, будущего атамана выводили на площадь со словами: «Иды, скурвый сыну, бо тебе нам треба, ты теперь нашь батько, ты будешь у нас паном». Вручали ему палицу и объявляли желание Войска видеть его в этой должности. Вновь избранный по обычаю дважды отказывался от знаков власти и принимал их лишь после третьего предложения. После этого казацкие старейшины «сивоусые диды, славные низовые лыцари» поочередно подходили к нему и сыпали на голову песок или мазали ее грязью (если дождливая погода) в знак того, чтобы он не забывал о своем происхождении и не стремился бы к возвышению над всем обществом. Кошевой кланялся на все четыре стороны и благодарил за оказанную честь, на что запорожцы отвечали криком: «Будь, пане, здоровый та гладкий! Дай, тоби, Боже, лебедыный вик, а журавлыный крык!». Точно так же проходили выборы войсковых писаря - управляющего канцелярией, есаула - помощника атамана по войсковым делам, судьи. Куренных атаманов избирали не на радах, а на сходах в куренях. На следующий день (то есть 2 января) избирали довбыша, пушкаря, писаря и других чиновников.
Однако не всегда так мирно заканчивалась процедура голосования. В источниках имеются сведения о драках, убийствах, разорении построек. Иногда спорящие делились на две группы, в подобных случаях перевес оставался за более сильной стороной. Зачастую причиной этих беспорядков являлось пьянство. Вот как путешественник, монах полтавского монастыря Яцек-Зеленский, побывавший в 1750 году на месте событий, описывал этот факт: «Нашлось в раде немалое число сволочи, будучи сердитыми неизвестно за что на Щербиновский курень (так как войскового есаула Клима избрали не из Щербиновского куреня - И.Б.) выбрали другого есаула из Крыловского куреня Ивана Третьяка, увидев, что в церкви занято уже место есаула, устроили погром, Клима смертельно поколотили. Этим поступком безумная чернь обезобразила запорожское общество» . Этот факт настолько растрогал исследователя, что далее он продолжает: « в запорожском курене существовал обычай, по коему казак почитал куренного своего товарища паче родного брата, для того и грамотные казаки, коих было немало в Сечи, жили скромно и в большом между собой согласии». Но, тем не менее, случаи неуправляемости в общине имели место и искореняли их зачастую куренные атаманы. В 1761 году кошевой атаман Григорий Федоров обращался к малороссийскому гетману К.Г. Разумовскому с просьбой « присылки в Сечь влиятельных офицеров, для внушения еще и от высшей власти запорожскому товариществу держаться добрых порядков». Офицеров не прислали, но с каждого казака была взята расписка о прекращении « худых бывающих поступков, ко умножению издревле приобретенной доброй славы всему войску Запорожскому».
Изучая источники, можно прийти к такому выводу, что в беспорядках на войсковых собраниях (если они имели место) часто были повинны центральные власти, а иногда и сама казачья старшина, которые подкупом (деньгами и выпивкой) хотели провести нужную им кандидатуру (здесь уместно вспомнить желание правительства снять с должности кошевого атамана К.Гордиенко), но как это ни странно, такая политика не приносила должных результатов.
Помимо собраний, где решались вопросы выбора старшин, проходили рады, на которых определялись планы военных походов казаков, они имели несколько иной характер. По обыкновению все собирались на майдан, и первому слово предоставлялось послу того государства, которое приглашало запорожцев выступить в боевых действиях на их стороне. После речи дипломата начиналось бурное обсуждение, если предложение принималось, «шапки летели вверх». Далее выбиралось 20 депутатов, которые направлялись для переговоров с послом, где решались вопросы опасности войны, степени участия в ней, вознаграждения и т.д. Результаты работы данной группы оглашались всему Войску, и шло повторное голосование в виде громких восклицаний и бросаний вверх шапок. На этом рада заканчивала свою работу.
Кроме общевойсковых собраний у запорожцев проходили старшинские сходки, на которых решались менее значимые для жизни общины вопросы, или же секретные, экстренные дела, требовавшие немедленного исполнения. Были еще и паланочные рады, но они касались совсем мелких вопросов и происходили между женатыми казаками.
Подводя итог по рассматриваемому вопросу, следует отметить, что войсковая рада играла большую роль в жизни запорожцев, так как на ней решались самые важные вопросы. В этой связи нельзя согласиться с мнением историка В.А. Голобуцкого, который определяет решающее значение в принятии судьбоносных решений так называемым старшинским сходкам. Исследования XVIII-XIX веков говорят нам совсем о другом. С. Мышецкий замечает, что казаки на радах старшину свою часто «сзади в шею пыхают, как у них и завсегда чиниться». По свидетельству А. Ригельмана, запорожцы, выражая свое негодование действиями верхушки, кричали на собрании: «Покинь негодний сину, свое кошевье, уже ви войскового хлиба наелися», при этом обличали последних в злоупотреблениях. Нередки были случаи, когда казаки сами созывали раду, на которой решали важнейшие вопросы и избирали новую власть. В такой обстановке, когда каждый запорожец знал, что он реально участвует в общественной жизни своего общества, провести решение угодное для какой-то малой группы людей (тем более, что властную верхушку в любой момент могли переизбрать) было очень сложно, если не невозможно. Вместе с тем, необходимо отметить, что в ряды администрации путем всенародного голосования попадали, как правило, люди достойные. В этом как раз и заключалось главное достоинство казачьей демократии. К примеру, католический священник С. Окольский писал: «Присмотревшись к этой старшине, должно признать, что избираются в нее далеко недюжинные люди и не первые встречные, в особенности в тех случаях, когда они подымают руку на короля, его гетманов и солдат», отстаивая свои права. Многие из них вошли в историю как грамотные, смелые, отважные люди, снискавшие к себе огромную любовь и уважение потомков.
Таким образом, общественно-политической организации запорожцев были свойственны многие черты демократизма, которые выражались в равных правах за всеми казаками на пользовании землей, участие в радах, избрание старшины и т.д. Сечевое самоуправление отличалось в этом смысле от тех порядков, которые господствовали в большинстве районов России в XVIII-XIX веках, где политическая власть всецело принадлежала классу феодалов-крепостников.
Автор: Бенку И.В.