21.03.2012 8065

Вопрос о принадлежности городов Сеуты и Мелильи в испано-марокканских отношения в середине 50 -х - конце 90-х гг. ХХ в

 

В 1956 г. Испания признала независимость Марокко, однако в результате переговоров не были решены вопросы о принадлежности так называемой Испанской Сахары, провинции Тар фай, анклава Ифни, городов Сеута и Мелилья, Чафаринских островов. Поскольку о суверенитете Марокко над этими территориями в догорах речи не шло, то они как бы автоматически оставались под управлением Испании.

В 1957-1958 гг. отношения между Испанией и Марокко серьезно обострились. В 1958 г. Испания оставила зону Тарфая, позднее уступила Ифни. Относительно других территорий в 1959 г. была создана испано-марокканская комиссия. В октябре 1960 г. в список территорий, которые Марокко требовало вернуть, были внесены Сеута и Мелилья, однако Испания заявила, что этот вопрос даже не подлежит обсуждению.

После получения независимости, Марокко начало проводить довольно открытую прозападную политику. Марокко наиболее тесно из арабских стран связано с государствами Западной Европы. В Рабате страны Европейского Союза рассматриваются, как его основной рынок. Марокко является единственной арабской страной, добивавшейся, правда, пока безуспешно, вступления в ЕС.

Отношения между Марокко и ЕЭС являются одним из ключевых вопросов марокканской внешней политики. Расширение Общего рынка за счет Испании и Португалии поставило перед Рабатом новые проблемы, в особенности в сфере сбыта сельскохозяйственной продукции странам-членам ЕЭС. Проблема связана с ловом рыбы в марокканских территориальных водах. Дело доходило до прямой блокады границ испанскими сельскохозяйственными союзами, которые преграждали дорогу, не пропуская из Марокко машины с цитрусами и овощами. Только вмешательство высших эшелонов власти в Мадриде позволило решить конфликт. В Марокко не без оснований полагают, что расширение Общего рынка нанесет урон по его сельскому хозяйству, которое является одним из основных источников получения валюты. Придется брать кредиты, а у Марокко долг к 1998 г. вырос до 22 млрд. долларов. Только в 1987 г. дефицит торговли Марокко с ЕЭС составил 500 млн. долларов. Поэтому Рабат хочет прочнее соединиться с Мадридом, чтобы опереться на него в защите своих интересов на западноевропейском рынке. Но и Испания нуждается в Марокко.

Испания претендует на роль посредника в политическом диалоге между европейскими и арабскими странами. 90% всех своих экспортно-импортных операций Испания осуществляет в пределах Средиземного моря. В связи с этим важным аспектом средиземноморской внешней политики Испаниии является «магрибинский комплекс», в который входят вопрос о статусе городов Сеуты и Мелильи; отношения с Марокко; отношения с Алжиром; отношение к бывшей испанской Сахаре; проблема о так называемой африканской принадлежности Канарских островов.

Теоретическая основа средиземноморского направления правительства испанских социалистов, находившихся у власти с 1982 г. по 1996 г., сформулирована бывшим министром иностранных дел, специалистом по вопросам внешних связей Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП) - Ф.Мораном. В ней Испания рассматривается как «средняя держава в мировом масштабе» и «средиземноморская держава первостепенной важности». Сложное положение Испании в Магрибе обусловливается необходимостью постоянного лавирования между Марокко и Алжиром, ведущими упорную борьбу за доминирующее положение на Севере Африки. Общая позиция правительства испанских социалистов сводилась к необходимости «глобализации отношений» с Алжиром и Марокко в целях создания «большого процветающего и единого Магриба» и его превращения в «зону стабильности». Такая позиция предполагала отказ от лавирования и подход к Магрибу как к единому целому. Этот подход должен быть основан на сотрудничестве, а не на конфронтации и на невмешательстве во внутренние дела Магриба. Речь идет не о том, чтобы найти равновесие в зоне, а о том, чтобы утвердиться в Средиземноморье в качестве региональной державы, несмотря на конфликты между странами южного побережья, ибо Средиземноморье - это «жизненно важная зона для безопасности Испании».

Если говорить о проблемах именно в двусторонних испано-марокканских отношениях, то они сводятся к следующим: кризису в Западной Сахаре и статусу испанских анклавов на севере Марокко; марокканскому экспорту в страны ЕЭС; проблеме нелегальной эмиграции.

Марокко является для Испании первым африканским партнером с импортом на сумму около 400 млн. долларов в год, что составляет 8,8% от общего импорта Рабата. Со своей стороны Испания закупает 6,8% от общего объема экспортируемой марокканской продукции с постоянно растущей разницей платежного баланса в свою пользу, что составило по итогам 1994 г. более 150 млн. долларов. На 1995 г. на марокканской территории насчитывалось более 130 испанских предприятий, проживают и работают около 9 тыс. испанских предпринимателей. В Испании на постоянной или сезонной работе занято 400 тыс. марокканцев. Через испанскую территорию, главным образом, осуществляется ежегодный транзит в страны Западной Европы около 750 тыс. марокканских рабочих. В Марокко сосредоточено 60% испанских капиталовложений в арабском мире в области рыболовства, химической и горной промышленности. Между Испанией и Марокко подписаны соглашения о сотрудничестве в области обороны и защите инвестиций. Марокко является единственной неевропейской страной, с которой Испания договорилась поддерживать ежегодные контакты на уровне глав правительств. Важным событием в двусторонних отношениях было -подписание договора по экономическому и финансовому сотрудничеств на 1988-1992 гг., которое предусматривало кредит Марокко 1,13 млрд. долларов. Испанская сторона выделила 32 млн. долларов на строительство гидроэнергетического комплекса Мжара.

Соглашение 1992 г. о гарантиях двусторонних капиталовложений еще более укрепило экономический фундамент их отношений. По существу перед испанским капиталом открываются двери Марокко. А это, как считает Марокко, позволит склонить влиятельные испанские деловые круги и общественное мнение, среди которых еще сильны проалжирские и просадровские (САДР - Сахарская арабская демократическая республика) настроения, в пользу Рабата в вопросе Западной Сахары, а в будущем и смириться с возвращением Сеуты и Мелильи к Марокко.

Между Испанией и Марокко существуют достаточно стабильные двусторонние военные связи, соглашения о научно-техническом сотрудничестве. Очень выгодный для Испании договор о рыболовстве был заключен между Марокко и ЕЭС. Прямо или косвенно эта отрасль дает средства на существование более 800 тыс. испанцев.

Приток испанских капиталов в Марокко составил в 1985-1988 гг. - 5 млн. долларов, а в уже 1990 г. -18 млн. долларов. В 1991 г. был подписан испано-марокканский договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. До этого ни одна африканская или арабская страна не была связана с Испанией подобного рода соглашением. В Магрибе, раздираемом противоречиями, Марокко предстает наиболее стабильной страной, что объективно делает ее наиболее предпочтительным партнером для европейских стран. Договор открывает перспективы для дальнейших, двусторонних связей. Марокканская печать связывает также подписание договора с перспективами расширения сотрудничества в рамках планируемой системы безопасности Западного Средиземноморья (система «4+5»). Страны осуществляют постоянные контакты на уровне глав правительств, министров иностранных дел.

Договор предусматривает расширение сотрудничества в сферах обороны, сельского хозяйства, охраны окружающей среды, рыболовства, здравоохранения, культуры, совместной борьбы против терроризма, организованной преступности и наркоторговли. Хасан П утверждает, что «испанцы должны видеть в марокканцах не конкурентов, а союзников, которые облегчат им выход на магрибинский рынок». В свою очередь, Мадрид пытается через систему безопасности Западного Средиземноморья обеспечить гарантированный доступ к магрибинским углеводородам. Марокко же сотрудничество с Испанией, как членом НАТО, рассматривает как фактор стабильности в западной части Средиземного моря.

В 1993 г. на стадию реализации вышел проект строительства газопровода «Магриб - Европа», в котором участвуют и Испания, и Марокко. Между ними налаживаются тесные торговые связи, развивается туризм. За короткое время Испания стала вторым после Франции торгово-экономическим партнером Марокко. Испанские капиталовложения в 1992 г. составили 869 млн. дирхамов (для сравнения американские составили 293 млн. дирхамов).

Отметим, что общий обмен между Северной Африкой и Европой составляет 15 млн. человек и 200 млн. тонн товаров в год. Общая сумма испанских государственных и частных инвестиций в Марокко в 1992 г. составила 180 млрд. песет, вложенных в рыболовство, разработку фосфатов, текстильную промышленность, транспортную инфраструктуру, энергетику, туризм. Между странами подписано соглашение об увеличении в три раза преподавателей испанского языка в марокканских школах, марокканское телевидение выделяет канал для испанского телевещания.

Так как Марокко стремится к расширению связей с ЕЭС, для него важна позиция Мадрида. Бывший министр иностранных дел Испании Хавьер Солана неоднократно высказывался в следующем духе: « Мы поддерживаем присоединение Марокко к ЕЭС и выступаем в качестве ходатая и защитника Марокко в руководящих органах в Брюсселе». В двусторонних связях Испании и Марокко также существует проблема марокканцев, работающих в Испании. Решение Мадрида ввести с 15 мая 1992 г., как другие страны ЕЭС, въездные визы для жителей Марокко привела к тому, что непосредственно затронула более 5 млн. марокканцев, ежегодно посещающих Пиренейский полуостров. Тайная эмиграция марокканцев в страны Западной Европы происходит в основном через Испанию. Контрабанда наркотиков в европейские страны идет через марокканский север. Марокко входит в семерку стран - крупнейших экспортеров гашиша, в стране находятся большие плантации индийской конопли.

С мая 1992 г., после введения для марокканцев обязательных въездных виз, число нелегалов быстро пошло вверх. 150 тыс. нелегалов проникают ежегодно в Андалусию. Около 30-40% из них транзитом пересекают Испанию и попадают во Францию, Германию и другие страны Союза. В 1992 г. в Испании были введены квоты на рабочие места для марокканцев, они составили 20.600 рабочих мест. Двусторонние отношения осложнялись вопросом о Западной Сахаре, которая была оставлена Испанией в 1975 г., но принадлежность которой столкнула между собой страны Магриба - Марокко, Мавританию, Алжир, Ливию, а также Фронт ПОЛИСАРИО, который провозгласил создание САДР (Сахарской арабской демократической республики). Вопрос о принадлежности Западной Сахары до сих пор не решен, хотя Марокко проводит политику «марокканизации» территорий Западной Сахары, фактической ее интеграции в территорию королевства. Фронт ПОЛИСАРИО выступает за проведение референдума о самоопределении, но стороны не могут договориться о принципах его проведения, для чего им нужна поддержка Испании и Европы.

Отношения Испании и Марокко осложняются, еще и, вопросом о принадлежности двух испанских анклавов Сеуты и Мелильи. Марокканская позиция по вопросу об этих городах сводилась к тому, что их необходимо вернуть Марокко. С 1960 г. Марокко на всех уровнях активизировало политику относительно присоединения испанских анклавов.

В 1975 году Марокко обратилось в комитет ООН по деколонизации с петицией, смысл которой сводится к следующему. Марокко является одной из оставшихся стран, страдающих от присутствия на своей территории колониальных испанских анклавов.

Марокко считает эти территории марокканскими, отторгнутыми незаконно и утверждает, что эта ситуация похожа на требования той же Испании к Великобритании вернуть Гибралтар. Если Испания признает законность своих требований на Гибралтар, то она, исходя из этих же принципов, должна признать законность требований Марокко на Сеуту и Мелилью. В требовании этих территорий солидарна с властью и марокканская оппозиция. Печатный орган социалистической партии Марокко «Al-Muharrir», печатный орган партии Истикляль «A1-Alam», выступления короля Хасана II были выдержаны в едином духе. Особенно непримиримую позицию по этому вопросу занимала партия Истикляль - самая влиятельная оппозиционная партия в стране. За возврат Сеуты и Мелильи выступает и другая крупная политическая партия - Партия Национальное объединение независимых (НОН), которую называют «партией короля», (она отстаивает интересы окружения короля). Эти партии, как и монархия, являются сторонниками принципа обеспечения территориальной целостности и интеграции королевства, для чего требуют от правительства Испании вступить в диалог с Марокко по поднимаемым вопросам. Суммируя их замечания, можно определить аргументы, на основании которых Марокко требует вернуть себе эти территории. Марокко прежде всего исходит из принципа «деколонизации». Сеута, Мелилья и другие испанские анклавы являются колониями, установленными на территории Марокко. Следовательно, к этим колониям применим принцип «деколонизации», соответственно резолюции ООН 1.514 и 1.654 «Комитета 24» ООН.

В свою очередь, Марокко не признавало суверенитета Испании над этими территориями. Подписанные договоры с Испанией не имеют юридического значения и, следовательно, не обязуют короля Марокко ни к чему, так как они были навязаны в условиях неравноправных международных отношений.

Испания, с точки зрения марокканской стороны, не может противоречить самой себе, и если она поставит перед ООН вопрос о возврате Гибралтара и пересмотре Утрехтского договора, то Испания также должна признать, что Марокко справедливо требует возврата своих территорий. Власти Марокко являются сторонниками создания (восстановления) Большого Магриба (Великого Магриба), где ведущая роль будет принадлежать именно королевству, для чего необходимо вернуть ему оккупированные испанцами земли.

С военно-стратегической и экономической точек зрения Марокко необходимы порты Сеуты и Мелильи, так как это обеспечит военную безопасность страны, экономическое развитие района Рифа. При всей справедливости притязаний Марокко необходимо признать, что контрабандная торговля в районе анклавов дает средства к существованию миллионам марокканцев, проживающих в северных районах королевства. В Сеуте и Мелилье среди мусульманского населения действует подпольная ассоциация, которая называется Терракия, выступающая с пропагандой автономии.

Ситуация вокруг Сеуты и Мелильи особенно обострилась после подписания в августе 1984 г. мароккано-ливийского соглашения, включавшего автоматическую военную помощь Мароко со стороны Ливии в случае конфликта из-за Сеуты или Мелильи, что вызвало особую тревогу в военных и правых кругах Испании. Полковник М.Каддафи во время своего визита в Испанию заявил: «Сеута и Мелилья были арабскими городами и должны остаться таковыми». Это соглашение способствовало проведению Испанией более активной политики в отношении обеих стран, включавшей определенные уступки Марокко в основном в области рыболовства и предоставления кредитов.

Но эти уступки не привели к ожидаемым результатам. За возвращение Сеуты и Мелильи продолжают выступать все политические силы Марокко. Предложения марокканской стороны сводятся в основном к созданию «зоны безопасности в Гибралтарском проливе под защитой «трех корон» (Испания, Марокко, Великобритания) и таким образом объединяют в одном пакете решение проблем Гибралтара, Сеуты и Мелильи, одновременно сосредоточивая контроль за зоной пролива в руках прибрежных стран. Такое объединение двух важнейших национальных проблем не устраивает Испанию, утверждающую, что она никогда не проводила «колониальную политику в отношении Сеуты и Мелильи» и что эти города, в отличие от Гибралтара, никогда не были включены ООН в список территорий, подлежащих деколонизации. Ситуация все более обостряется в связи с оживлением промарокканских настроений в самой Мелилье. Официальная точка зрения властей Испании заключается в том, что Сеута и Мелилья не являются испанскими территориями, а являются Испанией, поэтому никакие требования на них Испания даже не собирается рассматривать. Мадрид заявил, что будет защищать эти территории всеми средствами, что они принадлежали кастильской короне задолго до образования марокканской нации и государства. Постфранкистские правительства также неоднократно заявляли о своей убежденности в испанской принадлежности городов. Но испанские правительственные круги отдают себе отчет в том, что в случае вооруженного конфликта с Марокко, Испания не получит поддержки ни со стороны арабских стран, ни со стороны развивающихся стран, ни Запада.

Вступление Испании в НАТО в 1981г. в определенной степени затронуло и статусы Сеуты и Мелильи. Вступив в НАТО, Испания безоговорочно приняла статус-кво Гибралтара, который является одной из важнейших стратегических баз этого союза. Во всех этих договорах неизбежно, хотя и в определенной опосредованной форме, присутствует тема Сеуты и Мелильи, как возможных опорных пунктов, но для большинства союзников нежелательных и отклоняемых из-за нестабильности и отсутствия достаточных гарантий.

Статья 6 основного договора НАТО определяет границы, в пределах которых может действовать блок («к северу от Тропика Рака».) Так как Сеута и Мелилья находятся в Африке, не являются островами, то они в эти границы не входят. В то же время Канарские острова, являясь «островами, принадлежащими Испании, и расположенные под Тропиком Рака, входят в оборонную систему НАТО», хотя географически никто не усомнится в их африканской принадлежности. Функции Испании в блоке заключаются в защите стратегической оси Балеарские острова - Гибралтарский пролив - Канарские острова. Сеута и Мелилья официально не включены в блок, но, тем не менее, занимают определенное место в планах НАТО и в случае возникновения вооруженного конфликта могут быть использованы в качестве опорных пунктов. Единственное, чего нужно опасаться, чтобы не сделать эти города причиной ссоры между соседними странами в мирное время. Гибралтарский пролив продолжает оставаться одной из самых активных торговых артерий мира, что лучше любой другой аргументации подтверждает стратегическое значение Сеуты и Мелильи. По мнению Испании, марокканские требования на Сеуту и Мелилью лишены каких-либо законных оснований, а стимулируются, прежде всего, попытками реализовать цели марокканского экспансионизма, совпадающие в данном вопросе с европейским, и заключающиеся в контроле над проливом. Также Марокко видит в этом средство «умиротворить свои многочисленные бедные слои населения», заставить их «забыть жалкое существование, разрешить социальный кризис, отвлечь свой народ от сложных и острых внутренних проблем».

Испания приводит аргументы в защиту своей позиции. Ее аргументы культурно-исторического характера сводятся к тому, что территории Сеуты и Мелильи никогда не входили в Марокко, хотя бы потому, что самостоятельное государство Марокко возникло только в 1956 г., Сеута и Мелилья всегда, начиная с древних времен, и заканчивая сегодняшним днем, находились в сфере влияния или являлись непосредственной частью Испании, «иберийской культурно-исторической общности». В этих городах существуют те же традиции, язык, религия, быт, как и на полуострове. Этнически Сеута и Мелилья являются территориями доминирования испанцев.

В противовес тому, что Сеута и Мелилья были испанскими еще до того, как сложилась марокканская нация, марокканская сторона выдвигает тезис о том, что правившие когда-то на территории, которую теперь занимает Марокко, различные династии: аглабиды, идрисиды, алауиты и др. должны восприниматься в контексте единого исторического процесса. Такой подход позволяет отнести начальный период истории Марокко к VIII в. - эпохе, когда началась арабизация этой территории. Испанская же сторона утверждает, что Сеута в этот период принадлежала монархии вестготов, а Мелилья - Византии. Так что ни в один из моментов они не были составной частью какого-либо автохтонного североафриканского государственного образования.

В аргументацию Испании включен и тезис об испанизации городов в ходе истории, что, по ее мнению, подтверждают договоры и соглашения, подписанные испанскими королями об испанских правах на эти территории. Например, соглашение с Португалией в 1497 г. о признании прав Испании на территории Мелильи и Казаса; Договоры 1509, 1603, 1648 и 1659 гг., подтверждающие суверенитет Испании над североафриканскими территориями; Договор 1668 г. с Португалией, по которому Сеута окончательно закрепляется за Испанией; Договоры 1713 и 1714 гг. об условиях владения Великобританией Гибралтаром, но подтверждающие права Испании на североафриканские владения; Договоры 1777, 1783, 1785, 1786 гг. о признании испанских границ; Договоры 1798, 1802, 1807, 1813 гт. о суверенитете Испании над Сеутой и Мелильей; Договор 1975 г. в Хельсинки о признании существующих границ стран-участниц совещания и др. Все эти договоры не ставили под сомнение принадлежность к Испании городов Сеуты и Мелильи. Кроме того, в самих городах никогда не возникало желания получить независимость от Испании, они напротив, являются образцами верности и преданности Испании. В подтверждение своей позиции Испания приводит и договоры, подписанные с мусульманской стороной. Например, Договоры 1270, 1274, 1282 гг. между арагонскими королями и мусульманскими правителями о торговле и практически вассалитете последних; договор 1292 г. о подчинении султана Феса арагонскому королю; Договоры 1300, 1313, 1336, 1385 гг. о признании мусульманскими правителями Туниса и Египта, прав арагонских королей на средиземноморское побережье Северной Африки. Эти договоры показывают, что мусульманские правители находились в подчинении Испании и признавали ее права на территории Северной Африки, но в этих договорах ни разу не признаются права королей Феса на эти же территории. Также приводятся договоры 1782, 1784, 1786, 1791 гг. с Турцией, ее провинциями Алжиром, Тунисом, Триполи о признании султаном суверенитета Испании над Сеутой и Мелильей. Еще одним доказательством испанской стороны являются договоры Испании с королями Феса. Договоры 1767,1780, 1799, 1844 гг. о признании суверенитета Испании над пресидиас, об определении границ Мелильи и Сеуты и их уважении; Договоры, 1859 и 1860 гг. о расширении территорий Сеуты и Мелильи, о нейтральной зоне вокруг пресидиас, об обязанностях султана содержать военный гарнизон вблизи от анклавов, чтобы предупредить агрессивные действия местных жителей (мусульман); Договоры 1860, 1862, 1871, 1891 гг. о расширении границ Сеуты и Мелильи, о признании испанских прав и суверенитета; Договор 1912 г. о протекторате Испании над северными районами Марокко и вхождении в эту зону городов Сеуты и Мелильи; Договор 1956 г. о прекращении протектората, об установлении границ Сеуты и Мелильи; договор 1975 г. о возвращении прав Марокко и Мавритании на Западную Сахару. Все эти договоры, по мнению испанской стороны, показывают, что Фесское королевство, а затем Марокко признавали испанское владение этими территориями на Севере Африки.

Юридические аргументы испанской стороны сводятся к следующему: необходимо определить какой статус имеют анклавы в Испании, и в каком качестве их рассматривают на международном уровне.

Испания считает, что анклавы являются ее внутренними территориями, и международное сообщество воспринимает их, как испанские территории. Сеута и Мелилья управляются, как и другие испанские территории. При рождении здесь ребенок получает испанское гражданство. Никогда эти города и население, проживающее в них, не подвергались никакого рода дискриминации.

Тщательно рассматривается вопрос о статусе Сеуты и Мелильи в испанских конституциях, начиная с Конституции 1812 г. и заканчивая ныне действующей Конституцией 1978 г. Конституция 1812 г. была первой, где предпринималась попытка описать и перечислить все составные части испанской империи. В статье 10, носящей название «Территории Испании», говорится: «Испанская территория включает все владения полуострова и прилегающих островов: Арагон, Астурию, Старую Кастилию, Новую Кастилию, Каталонию, Кордову, Эстремадуру, Галисию, Гранаду, Леон, Молину, Наварру, Провинции басков, Севилью и Валенсию, Балеарские и Канарские острова, а также африканские владения...» Далее перечислялись испанские владения в Америке и Азии. Статья 18 гласила: «Испанскими гражданами считаются те, кто по отцовской линии происходит из испанских владений обоих полушарий и проживает в каком-либо из поселений моих (короля) владений». Упоминание африканских владений, как территорий, где действует конституция, и суть статьи о гражданстве являются еще одним аргументом в пользу того, что Сеута и Мелилья полностью интегрировались в испанскую нацию. Статьи 36 и 37 о выборах избирательных советов приходов и статьи 60 и 61 об избирательных советах муниципалитетов также четко выделяют территорию полуострова, острова и североафриканские владения.

Так называемый Королевский статут 1834 г. Мартинеса де ла Росы не содержит ни одного упоминания, касающегося административно-территориального управления. Это наименее демократический документ XIX века, повлиявший в большой степени на политическую атмосферу, но просуществовавший недолго. За ним последовала Конституция 1837 г., которая была очень короткой - всего 77 статей (в предыдущей было 384 статьи). Она вводила как бы две формы правления: территория самой Испании управлялась на основании Конституции, а «заморские провинции» - специальными законами. Важно отметить, что в данном случае Сеута и Мелилья причислялись к национальной территории. К этому времени Испания потеряла практически все свои заморские владения и законодатели решили разработать для управления оставшимися специальные законы.

Конституция 1854 г. была первым законодательным актом, принятым в период правления Изабеллы II. По существу эта конституция была повторением предыдущей, за небольшим исключением - она была более реакционна. Напротив, Конституция 1869 г. была окрашена в либеральные тона. В ней не упоминается термин «владения» и говорится только о «национальной территории». Этой конституцией стала претворяться в жизнь концепция национальной интеграции, в силу чего королю было запрещено отчуждать, уступать или обменивать какую-либо часть национальной территории, за исключением тех случаев, когда подобные акции могли бы осуществляться на основании специальных законов.

Конституция 1876 г. действовала до 1930 г. Все территориальные вопросы в ней трактовались так же, как и в предыдущей. В ней имелось положение, предписывавшее решение всех проблем заморских провинций осуществлять посредством специальных законов, что непосредственно относилось к Сеуте и Мелилье. Как и в предыдущей конституции, здесь подтверждалась идея территориальной интеграции.

Республиканская Конституция 1931 г. была провозглашена 9 декабря и в ней следующим образом говорится о Сеуте и Мелилье: «Территории, принадлежащие Испании на севере Африки, имеют автономный режим и поддерживают непосредственную связь с центральной властью». Режим подобной автономии соответствовал тому, как трактовалась эта проблема в отношении испанских региональных органов управления, имевших автономию в границах своей компетенции. Концепция национальной интеграции усиливалась статьей 8, признававшей нерушимыми настоящие границы, исключалась какая-либо возможность уступать, отчуждать или обменивать части национальной территории. Североафриканские территории не попали в категорию колониальных территорий, к которым были отнесены Гвинея, Испанская Сахара, Кабо Хуби и Ифни.

Таким образом, с точки зрения юридической в отношении Сеуты и Мелильи Испания придерживалась следующих принципов: постоянное присутствие этих городов во всех конституционных текстах; неизменная концепция «национальных территорий», в основе которой лежат принципы ее неделимости и невозможности сокращения, с четкой дефиницией колониальных территорий.

Настоящая конституция была принята в 1978 г., в то время, когда особенно усилились претензии Марокко в отношении анклавов. Статья 2 гласит: «Конституция базируется на нерушимом единстве испанской нации, единой и неделимой родине всех испанцев». В статье 8 говорится: «Вооруженные силы в качестве своей основной миссии имеют задачу гарантировать суверенитет и независимость Испании, защищать ее территориальную целостность и конституцию». Сеута и Мелилья присутствуют в тексте Конституции с признанием их составными частями испанской нации. Об этом говорится в статьях 68.2, 69.4, а также в Дополнительном постановлении 5. Согласно названным статьям эти два города имеют право представлять себя в парламенте посредством одного депутата и двух сенаторов в каждой из палат. Дополнительное постановление определяет, что эти территории могут быть преобразованы в автономные сообщества так же, как и остальные части национальной территории.

В 1981 г. был проведен референдум в Испании по поводу самоопределения Сеуты и Мелильи. На конституционном референдуме включение Сеуты и Мелильи в состав Испании было поддержано большинством испанских граждан. В самих городах население почти единогласно проголосовало «за».

На основе приведенных аргументов испанская сторона делает вывод, что Сеута и Мелилья не являются колониями, следовательно, к ним не применима резолюция ООН о деколонизации, и поэтому притязания Марокко на эти территории беспочвенны, а испанизация городов уже необратима.

Испания дополнительно приводит мнение о том, что ОАЕ (Организация африканского единства) признала неделимыми территории и границы африканских стран на момент получения независимости. Так как Сеута и Мелилья не являются колониями, то решение ОАЕ как раз сюда и применимо.

Позиции политических партий Испании по вопросу о принадлежности городов Сеуты и Мелильи расходятся.

Идеологи испанской левой ориентации, хотя не все, никогда не испытывали политических привязанностей к этим городам. Так коммунистическая партия Испании (КПИ) со дня своего Конгресса в 1924 г. выступает за передачу городов Марокко. 20 февраля 1961 г. ЦК этой партии опубликовал документ, в котором призывал всех испанцев и особенно молодежь выступать за эвакуацию испанских войск и реинтеграцию Марокко «в пределах территорий, которые географически и исторически ему принадлежат». И сейчас коммунисты не изменили свою позицию, они по-прежнему считают, что Сеута и Мелилья - это марокканские города и что надо возвращать их как можно скорее. Единственное, что сдерживает коммунистов это то, что они считают короля Марокко диктатором, и поэтому этот подарок ему преждевременен.

Политическая программа социалистов по этому вопросу не столь однозначны, их позиция неоднократно менялись, в частности с приходом их в 1982 г. к власти.

Проанализируем некоторые высказывания лидеров Социалистической рабочей партии Испании в отношении Сеуты и Мелильи. 14 марта 1982 г. на пресс-конференции премьер-министр Ф.Гонсалес заявил: «Мы не можем и не хотим игнорировать явление, имеющее исторический и географический характер. Начиная с Гибралтарского пролива начинается новый и совершенно особый мир, который называется Африка. Мы являемся европейской страной, непосредственно связанной с этим африканским миром со всеми вытекающими отсюда позитивными и негативными последствиями». Далее он заметил, что у пролива только одна «дверь». Сеута и Мелилья должны находиться в другом мире, за этой «дверью», т. е. вне Испании. Это заявление было сделано накануне его визита в Марокко, во время которого он поблагодарил короля Хасана II и марокканское правительство за то, что они не поднимают вопрос о Сеуте и Мелилье.

Несколько ранее, 18 февраля того же года, Ф.Гонсалес высказался примерно в том же духе: «Сеута и Мелилья никогда не станут препятствием на пути поддержания хороших отношений с Марокко». Он как бы говорил своим марокканским оппонентам: если вдруг возникнет такое препятствие, то мы его ликвидируем. В то же время в мае 1987 г. в одном из своих официальных выступлений он заявил, что Мелилья является испанским городом и таковым останется в будущем.

Министр иностранных дел в правительстве социалистов Ф.Ордоньес в своей статье «Внешняя политика Испании в 1987-1990 гг.» был более дипломатичен в оценке этой проблемы: «Как средиземноморская страна, какой мы являемся, мы не можем абстрагироваться от положения дел на этой конфликтной территории, которое может негативно отразиться на территориальной целостности, безопасности, экономических и культурных перспективах Испании, а также на ее традиционных дружественных отношениях с арабскими странами». В этом спектре мнений представляет интерес и неожиданная идея Нарсисо Сьерры, бывшего в 1977 г. министром обороны (когда он делал это заявление): «Уважая интересы местных жителей, англичане должны уйти из Гибралтара, а испанцы из Сеуты и Мелильи».

Что касается правых сил, то они не имеют единой точки зрения на эту проблему. Немалое число влиятельных деятелей высказываются за совместное владение этими городами Испанией и Марокко. Например, вице-президент Консервативной партии Эрреро-и-Родригес Миньон, выступая на коллоквиуме по теме «Испанская политика мира и безопасности», отметил, что пришло время убрать из самосознания испанцев постулат, что «поддержание статус-кво Сеуты и Мелильи соответствует национальным интересам». Он предложил установить совместное владение Гибралтаром Испанией и Великобританией и совместное испано-марокканское владение Сеутой и Мелильей. Бывший лидер консерваторов Фрага Ирибарне также затронул эту тему в своей работе «Белая книга для демократической реформы», увидевшей свет в 1976 г. «Мы думаем, - отмечал он, - что у Испании в отношении Сеуты и Мелильи в конце концов не останется другого выхода как предоставить этим городам тот же статус, который мы предлагаем Англии для Гибралтара».

В следующей книге «Решения на ближайшее десятилетие» он скорректировал свою позицию: «Сеута и Мелилья были и остаются испанскими уже несколько веков. Они стали таковыми значительно раньше, чем королевство Марокко обрело свою национальную независимость. Любое сравнение положения этих городов с колониальным глубоко ошибочно». Эту точку зрения Фрага высказывал и в 1982 г.

Процесс принятия местного самоуправления начался еще до принятия конституции 1978 г. Вновь созданные автономные образования (так называемые автономные сообщества comunidades autonomos) первоначально возникали на основе временных статусов, которые уже в дальнейшем, после разработки соответствующего законодательства, преобразовывались в постоянные. Эта «автономюация», не обошла стороной Сеуту и Мелилью, где встал вопрос о предоставлении самоуправления этим городам.

В 1980-е гг. появилось Постановление о переходном характере, в котором, в частности, говорится: «Города Сеута и Мелилья могут превратиться в автономные сообщества, если примут такое решение муниципалитеты этих городов, и если это решение будет принято абсолютным большинством голосов, а также утверждено Генеральными Кортесами на основании Органического закона и его статьи 144».Статья 144 предусматривает равные условия для тех случаев, когда физическая география точно не совпадает с географией политической, определенной Конституцией (например, наличие административно-территориальных единиц менее значимых, чем провинция - это как раз наш случай), и, тем не менее, «ради национального интереса» важно, чтобы выполнялись эти предписания Конституции. В противном случае, было бы абсурдно связывать Постановление 5 с упомянутой статьей, так как получается, что они не соответствуют, а наоборот противоречат национальным интересам, противоречат тому, чтобы эти статусы были провозглашены и приняты.

Когда знакомишься с Конституцией, то становится очевидным, что нет юридических оснований, которые бы оправдывали постоянный отказ в предоставлении автономии Сеуте и Мелилье правительством и парламентом, что может быть причиной тяжелых осложнений для обоих городов в будущем, что мы и попытаемся сейчас доказать.

Нельзя сказать, что в течение периода с 1981 по 1991 гг. власти бездействовали. 26 февраля 1986 г. были представлены в Конгресс депутатов два проекта закона - «Статус города Сеуты» и «Статус города Мелильи». Оба этих проекта, к счастью, не были отвергнуты из-за роспуска Конгресса. Эти проекты дают возможность выявить взгляды правящего большинства на эту проблему, которые не изменились с течением времени, так как они опираются на позиции социалистов, демонстрируемые в период всего их правления. Эти проекты имеют название «Статус города», что уже само по себе исключает используемое в подобных случаях другое наименование «Статус автономии». Кроме того, «статусы» утверждаются обычным законом, а не Органическим. Следовательно, не являясь «Статусами автономии» эти проекты не должны утверждаться Органическим законом.

Проекты были не очень хорошо проработаны. Например, говоря о территории, предусматриваемой статусом, как того требует статья 147 Конституции, создается впечатление, что автор «просто приравнял искомую территорию к территории муниципалитета». Однако редакция текста о границе не может быть ни более невежественной, ни более нелепой. Там говорится: «Территория города Сеуты вместе с Пеньон-де-Велес-де-ла-Гомера и островом Перехиль понимается при настоящем установлении границ его муниципальной территорией». Статья о статусе Мелильи дана в той же редакции, в ней кроме самого города также фигурируют Альхусемас и Чафаринские острова. Спорным представляется включение острова Перехиль в состав муниципалитета Сеуты и признание его, таким образом, составной частью национальной территории Испании. Но остров не является испанским, он принадлежит Марокко. Это даже не остров в полном смысле слова, это островок, отделенный от марокканского берега проливом в 700 метров и удаленный на 4 километра от конечной точки испанского берега Сеуты. Он необитаем, его поверхность до такой степени отвесна, что вряд ли там сможет приземлиться вертолет. Марокканские блюстители порядка наблюдают за ним с ближайшего берега.

Остальные острова, включенные в эти проекты, никогда не входили и не входят в муниципии Сеуты и Мелильи. Сам текст проекта об этом говорит как бы намеком: территория, понимаемая при настоящем разграничении границ его муниципальной территории, плюс пеньон X или остров X. Вместе с тем эти добавления не входят в его настоящую муниципальную территорию и не входили никогда. Эти острова не волнуют ни Сеуту, ни Мелилью.

Сеута и Мелилья требуют статусов автономии, на которые имеют право согласно Конституции, так как эти города должны жить по тем же законам, что и остальная Испания. Вот что говорил на этот счет премьер-министр Испании в 1987 г.: «В течение нескольких веков Мелилья является испанским городом. Им она и останется. В противовес тому, что с чрезмерной легкостью утверждают некоторые, она никогда не была ни колонией, ни протекторатом. Испанская конституция предусматривает для нее те же законы, как и для любой другой испанской территории. Мы хотели бы, чтобы посредством переговоров и консенсуса был бы принят статус, предусмотренный конституцией». Демократическая коалиция внесла предложение, соответствовавшее речи председателя правительства: «Пусть правительство на основании предложения премьер-министра подготовит в 30-дневный срок статусы городов Сеуты и Мелильи». На первый взгляд, казалось, что проблема решена. Глава правительства сказал «да», и на его стороне было и социалистическое большинство, и голоса оппозиции, кроме КПИ. Однако, социалистическое большинство, включая и самого премьер-министра, проголосовало «против» (177 голосов), оппозиция же проголосовала «за» (129 голосов), 17 воздержались. Почему?

Через несколько дней вице-премьер Герра попытался истолковать эти слова: «Конституция говорит о том, что статусы (Сеуты и Мелильи) возможны, но они не обязательны. Я думаю, что эту ситуацию необходимо разрешать законодательным путем».

Статусы автономных сообществ, принимаемые на основании статьи 148 Конституции, проходят следующий путь: сначала их разрабатывает и принимает Ассамблея, состоящая из депутатов, представляющих заинтересованные провинции; затем проекты статусов передаются в Генеральные Кортесы для их принятия в качестве закона. Другой путь получения автономии отмечен в статье 151, согласно которой статус должен быть ратифицирован парламентом. Таким образом, в обоих случаях последнее слово остается за парламентом.

Почему вопросу о статусах Сеуты и Мелильи придается такое большое значение? Дело в том, что, Марокко предъявляет свои требования на Сеуту и Мелилью, аргументируя это тем, что они являются колониями, завоеванными испанцами у Марокко, в то время, как Испания считает их своей национальной территорией. Законами в данном случае могут являться документы ООН по ликвидации колониализма. Таким образом, если Марокко удастся доказать, что жители Сеуты и Мелильи не имеют одинаковых гражданских прав, что они не пользуются одинаковыми возможностями по сравнению с другими испанцами, что они живут в режиме подчинения Испании, то возникнут большие сложности. Если автономным сообществам Испании будут делегированы определенные законодательные инициативы, и там будут созданы автономные правительства, а в Сеуте и Мелилье не будет всего этого, и они будут продолжать управляться непосредственно из Мадрида, то это создаст ситуацию зависимости и подчинения. Делегирование подобных инициатив определено конституцией и зависит непосредственно от характера статуса. Таким образом, проблема заключается в том, чтобы добиться однообразия в стране по вопросу статусов.

Среди депутатов и сенаторов, в том числе Сеуты и Мелильи, есть такие, которые считают, что принятие статусов - слишком усложненная и обременительная форма правления для двух городов, насчитывающих менее ста тысяч жителей, это повлечет бесполезные расходы и ненужные прецеденты для других. Однако сторонники принятия статусов для Сеуты и Мелильи приводят в пример Гибралтар, население которого составляет лишь одну треть от населения Сеуты, но имеет свой парламент; Андорру (32 тыс.), Сан-Марино (20 тыс.), королевство Тонга (90 тыс.). Все они имеют значительно более мощную административную и законодательную структуру, чем та, на которую претендуют города в качестве автономных сообществ. Кроме того, как считают сторонники самоуправления, промедление с решением вопроса об автономии может привести к мусульманизации органов управления городов, и к постановке вопроса о самоопределении.

6 апреля 1987 г. газета «Эль Пайс» опубликовала репортаж, подписанный Карлосом Гомесом и Хоакином Прето «Автономия Сеуты и Мелильи, по мнению Рабата, приведет к кризису». Он начинается следующими словами: «Марокко решительно отвергает возможность предоставления Испанией автономий Сеуте и Мелилье. Любое изменение статуса этих городов вызовет серьезный политический кризис между Мадридом и Рабатом». Теперь остановимся на двух законодательных инициативах, имевших место в начале 1990-х гг. Первая инициатива касается проекта Органического закона автономного статуса для Сеуты, представленного Демократической коалицией. Он был опубликован в «Бюллетене Сената» от 6 марта 1990 г. Это был вполне разработанный и приемлемый статус, однако о нем быстро забыли. Возможно, был такой же проект и для Мелильи.

Вторая законодательная инициатива нашла отражение в парламентских дискуссиях в ходе принятия Закона о полномочиях Сеуты и Мелильи. Это имело место 20 сентября 1990 года (Газета сессий Конгресса депутатов №57). Тогда депутат от Мелильи Эрнандес Мольяр (Народная группа) сказал: «Я должен напомнить, что города Сеута и Мелилья уже 12 лет ожидают, когда же будет выполнено Дополнительное постановление 5. Та инициатива не была поддержана правительством. Парламентское большинство в лице социалистов голосовало недавно и против Органического закона, проект которого был представлен в Сенате Народной партией и Демократической коалицией. Переговоры с министром автономий ни к чему не привели. Правительство не желает предоставлять им автономию, подменяя ее декретами о муниципальных правах». Таким образом, необходимое решение муниципальных органов этих городов было принято еще в 1981 г. с необходимым большинством голосов и утверждено Генеральными Кортесами на основании статьи 144 Конституции Испании. Однако и сегодня в 2003 г. давно ожидавшееся решение о самоуправлении все еще не принято.

Решение с вопросом о предоставлении автономных статусов Сеуте и Мелилье откладывается вот уже более двадцати лет. Если другие регионы страны имеют подобные статусы и местным властям делегированы определенные права, а Сеута и Мелилья управляются напрямую из Мадрида, то это может быть использовано Марокко как доказательство колониального статуса этих территорий. Т.е. в интересах Испании в данном случае провести своеобразную унификацию системы управления.

В конце 1980-х -1990-е гг. марокано-испанские отношения вошли в качественно новую фазу. В отношениях между двумя странами большую роль играли личные контакты монархов Хуана Карлоса I и Хасана II. Марокканский король 27 января 1987 г., выдвинул идею создания «совместного консультативного органа» по выработке предложений по анклавам. В 1988 г. король Хасан II посетил Испанию с визитом. В одном из интервью Хасан II сказал, что «Мадрид и Рабат должны стать политическим и интеллектуальным мостом в отношениях между Европой и Африкой, Севером и Югом». Но, похоже, что позиция Мадрида, более сдержана, он не намерен менять свой подход на проблему Западной Сахары, так как полагает, что в случае разрешения этой проблемы, Рабат сразу поставит вопрос о ликвидации испанского господства в Сеуте и Мелилье. Осознавая эту ситуацию, Хасан II тоже не стремился форсировать вопрос об испанских анклавах, хотя оппозиционные партии Марокко выступают за скорейшее освобождение городов. Не хотел он ставить его в зависимость и от принципа суверенитета Испании над Гибралтаром, т.е. дожидаться, пока Испания решит свой конфликт по поводу суверенитета Гибралтара с Великобританией. Вопрос о северных территориях должен, цитируя короля Марокко, «решиться благоразумно, с завтрашними перспективами и с учетом общности интересов». «В любом случае, его решение может быть только братским, дружественным и совместным, и мы найдем его». Хасановская дипломатия пыталась добиться смягчения испанской позиции в вопросе Западной Сахары путем внешне мягкого, уступчивого подхода в вопросе об анклавах. «Проблема анклавов должна решаться путем взаимного проникновения экономических, политических, морских, наземных, стратегических интересов двух стран», - заявил Хасан II - «когда этого удастся добиться, на фоне глобального характера общих интересов, вопрос о Сеуте и Мелилье станет лишь деталью целого». Марокканская сторона осознает, что присоединение Сеуты и Мелильи к Марокко может иметь для этой страны и негативные последствия, такие, к решению которых Марокко не готово. Рабат, находясь в нелегком экономическом положении, не хотел бы брать на себя новую обузу в виде населения северных областей страны, значительная часть которых живет за счет спекуляции и контрабанды через Сеуту и Мелилью. С переходом их к Марокко этот источник существования надо будет перекрыть. Но без предоставления адекватной замены в виде развитой экономики этот район может превратиться в источник внутренней нестабильности и напряженности.

В ответ на это испанской стороной предпринимаются меры военного характера. В 1985-1987 гг. в анклавах было увеличено количество личного состава полицейских и жандармских подразделений, в 1988 г. испанское правительство создало национальные силы быстрого развертывания из трех родов войск, одной из задач которых является усиление группировки войск в Сеуте и Мелилье в кризисных ситуациях. В феврале 1995 г. было завершено оснащение техническими средствами (радары, видеоприборы) границы Мелильи, что позволило полностью контролировать границу анклава с Марокко. Министерство обороны Испании разрабатывает планы срочной эвакуации из анклавов испанского населения.

На официальном уровне две страны стараются избежать радикальных действий, которые могли бы повредить достаточно тесным отношениям между ними, определяемым Договором о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 1991г. Хасан II неоднократно подчеркивал, что военного решения этой проблемы не существует. Тем не менее малореалистичным представляется выдвинутое А.Юсуфи в августе 1998 г. предложение «превратить Сеуту и Мелилью в финансово-экономические центры, работающие на благо Испании и Марокко, в рамках которого проживающие в анклавах испанцы имели бы двойное гражданство, а остальные жители городов сохранили имеющиеся у них сейчас в наличии права при марокканском суверенитете над этими территориями». Общая политическая нестабильность в районе Магриба, экономический кризис, демографический фактор, подъем фундаментализма, наличие территориального спора с Марокко - все эти факторы осложняют положение во всем Западном Средиземноморье и составляют особую тревогу Испании. Северная Африка является для нее наиболее уязвимой, с точки зрения национальной безопасности. Испания будет стараться играть и далее роль «моста» между севером и южно-средиземноморскими странами, ЕС и Магрибом, посредника в евро-арабском диалоге.

 

Автор: Баландина Ю.Ю.