Эволюция этнокультурных традиций на Кубани в XIX веке
В результате победы в войне с Турцией (1768-1774 годов) возникла острая необходимость в защите южных рубежей России. В 1777 году между Азовом и Моздоком возводится Кавказская линия укреплений с размещенными вдоль нее регулярными войсками. Для обеспечения политического и экономического превосходства России на Северном Кавказе край решено было заселить. С 1792 года началась колонизация отвоеванных земель.
Обширные территории от Таманского полуострова и правому берегу реки Кубани до впадения в нее Лабы отвели Черноморскому казачьему войску, состоявшему из части Запорожского войска и представителей различных слоев населения Украины. Среди переселенцев были болгары, поляки, татары, греки, евреи, немцы, турки. Три года спустя их насчитывалось уже около 25 тыс. человек. Из них 30% составляли бывшие запорожцы, 40% - «охотники» из числа свободных людей, служивших с казаками в Турецкую войну, остальные - неорганизованные переселенцы. Большая часть мигрантов прибыла из Екатеринославского, Киевского, Черниговского, Харьковского, Новгород-Северского и других наместничеств. Восточная часть края заселялась донскими казаками и переселенцами из южнорусских губерний.
Государство, заинтересованное в увеличении численности казачьих войск на южных рубежах Российского государства, искусственно стимулировало этногенез казачества. Оказачивание представителей разных этносов осуществлялось посредством приобщения их к военной организации, быту и традиционной культуре казачества.
В Черномории большую часть населения составляли этнические украинцы. В станицах и хуторах, расположенных на Старой линии в восточной части Кубанской области, национальный состав оказался неоднородным. Наряду с русскоязычным населением здесь проживали выходцы с Украины, но украинцев было значительно меньше, чем русских.
Там, где селились черноморские казаки, формировались диалекты с украинской основой, в линейных станицах, а позже и в Закубанье сложились южнорусские говоры. Любопытно, что в отдельных станицах первоначально складывались и мирно существовали разные диалекты.
Представители той или иной этнической группы, живя обособленно в «кутах», стремились к сохранению своих языковых традиций.
В процессе взаимовлияния и взаимопроникновения говоры со временем приобретали специфические местные черты. Украинцы, жившие в непосредственной близости с русскими, осваивали русскую речь, русские овладевали украинскими диалектами. В немалой степени этому способствовало армейская служба. Командование войсками, делопроизводство в армии и на местах велись на русском языке. В армейских подразделениях популярными были полковые песни, исполняемые на марше или во время отдыха. В такой обстановке музыкальный репертуар и разговорный язык усваивались быстрее. К началу ХХ века в предгорной зоне, например, значительную часть населения составляли украинцы, однако украинская речь сохранялась преимущественно среди женщин. Мужчины, прошедшие армейскую службу, говорили по-русски. Особенно интенсивное влияние русского языка испытывали украинцы, оказавшиеся оторванными от разговорного языкового массива и жившие вперемешку с русскими.
Относительная обособленность черноморцев и линейных казаков в первой половине ХIХ века предопределила географические границы распространения традиционного фольклора. В правобережье реки Кубани бытовал украинский фольклор, в восточных станицах с русскоязычным населением сложились специфические традиции южнорусской культуры. Этнокультурные традиции черноморцев и линейцев составляли мировоззренческие установки и стереотипы поведения, унаследованные от предшественников - этнических субстратов. Географический ареал составляли два относительных самостоятельных региона - восточный и западный. Западную часть пространства занимало Черноморское, восточную - Линейное войска. В 1860 г. Черномория и Линейное войско слились воедино и стали называться Кубанским казачьим войском. Зародилось самосознание и самоназвание - кубанские казаки.
Складывающийся казачий субэтнос в социальном и культурном отношении был разнороден. «Сирома» унаследовала идеологию запорожского рыцарства с его демократическим гуманизмом, безбрачным образом существования и военной доблестью. Прагматическая часть казачества ориентировалась на решение насущных проблем: обустройство новых территорий, налаживание хозяйства, воспитание детей, забота о стариках. Выделившаяся старшина - правящая элита - стремилась к успеху, общественному признанию и материальному благополучию. Несмотря на различия в мировоззренческих устремлениях и стереотипах поведения, для всех слоев субэтноса был характерен высокий уровень пассионарности. Обладая мощным культуротворческим зарядом, пассионарии внедряли новые ценности, идеалы, культурные ориентации. Созидательная энергия находила применение в ломке и совершенствовании установившихся культурных канонов, в перемещении культурной доминанты на новые формы культурной жизни.
В результате синтеза различных этнических культур сложился самобытный, не похожий на другие социокультурный регион, простиравшийся от границ войска Донского на севере до войска Терского на юге. Процессам ассимиляции и консолидации в среде восточнославянского населения Кубани способствовали Православие, военный уклад, общий ландшафт, положительная комплиментарность малороссов и великороссов, их духовная и культурная близость.
Местные фольклорные традиции складывались под влиянием природных факторов - теплого климата и открытой местности. Хороводы на Кубани водили практически круглый год. Голоса певцов слышались с большого расстояния и рассчитаны были на максимальную звучность.
Энергичная манера пения вызвана была в немалой степени полувоенным бытом казачьих станиц. Зимой во время святок молодежь, сбившись в «гурты», маршем ходила от дома к дому под оглушительные звуки самодельных оркестров. Неслучайно, многие лирические песни, бытующие на Кубани, звучат в походно-строевом ритме («Роспрягайтэ, хлопцы, конэй», «В саду гуляла, квиткы збирала» и др.).
Поначалу в виду боевых действий с горцами казаки занимались земледелием от случая к случаю. По этой причине календарный обрядовый фольклор занимал незначительное место в культурной жизни переселенцев. В репертуаре доминировали исторические и походные песни. Местное значение приобрели песенные сюжеты о боевых действиях во время Кавказской войны (1800-1865г.г.), в Отечественной войне 1812 года, в Крымской кампании, в многочисленных войнах с Турцией. Фольклорные традиции складывались также под воздействием культуры народов Северного Кавказа, живших по соседству с казаками.
После отмены крепостного на Кубань устремились разорившиеся крестьяне, мещане, ремесленники, торговцы. Продолжилась миграция из южнорусских губерний и восточной части Украины. К концу ХIХ века на территории Кубанской области проживало более всего уроженцев Воронежской, Харьковской, Полтавской, Курской, Екатеринославской, Черниговской, Орловской, Таврической, Тамбовской губерний и Донской области. Все вместе они составляют 77,5 % населения Кубани.
Культурному общению местного населения и вновь прибывающих переселенцев во многом способствовал традиционный фольклор. В черноморских станицах в обиход вошли русские народные песни. В Абинской, например, А. Д. Бигдай записал от казака Лазарева «Уж ты служба царская», «Ты винтовка друг мой верный», «Ты береза моя береза кудрявая», в станице Пластуновской «Ой, во бору сосенка стоит зеленая», в Пашковской «Ой, по морю, морю синему». Команда Псекупской больницы в Горячем Ключе, сформированная из черноморцев, исполняла песню во славу победы русской армии «Гей, а не тучи, не гром». В станице Канеловской собиратель-фольклорист А.Кошиц зафиксировал солдатскую песню о графе Суворове. В Крыловской любимой черноморцами была строевая песня «Полно вам снежочки на талой воде лежать», в Староминской - об Отечественной войне 1812 года и разорении Москвы.
О трансформации музыкального фольклора свидетельствуют записи сельского учителя Е. Передельского, сделанные им в Темижбекской в начале 80-х годов ХIХ столетия. Станица основана казаками Екатеринославского войска, прибывшего с Украины в начале века. Из 143 песенных текстов нет ни одного на украинском языке. Менее чем за восемь десятков лет украинцы приспособились к особенностям традиционной культуры окружающих их переселенцев из России и пели русские песни также легко, как и великороссы. В линейных станицах, где преобладало русскоязычное население, бытовал украинский песенный фольклор, но не столь широко как в Черномории.
Русификации украинского населения во многом способствовало развитие системы школьного образования. Первая официальная школа открылась в Екатеринодаре десять лет спустя после начала заселения края. Через год она получила статус войскового училища, а затем гимназии. Вскоре было открыто еще три училища - на Тамани, в станицах Брюховецкой и Щербиновской. К концу 20-х годов XIX века в войске насчитывалось одиннадцать училищ, что было намного больше, чем в центральных губерниях России и даже в Донском войске. Войсковые стипендиаты учились в Новочеркасской и Харьковской гимназиях, в училищах и университетах Санкт-Петербурга и Харькова. К середине XIX века на Кубани были уже свои представители интеллигенции. С развитием школьного образования все большее влияние на обыденную речь стал оказывать литературный русский язык. Фольклорный репертуар кубанцев обогатился песнями литературного происхождения. Большой популярностью пользовались народные песенные варианты на стихи Т.Г.Шевченко, А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Л.И.Глебова, Е.Гребенка,(В.М. Забилы, Я.И. Щеголева. В народном песенном фольклоре просторечие заменялось русской литературной лексикой. Экспансия русского языка вела к неустойчивости исторически сложившейся лексической основы фольклора черноморцев. К концу XIX века на фольклор кубанских станиц все большее влияние стала оказывать культура города. Казачьи традиции усваивало и иногороднее население.
После революции казаки, объявленные большевиками реакционным сословием, подверглись кровавым репрессиям. «Монолитное по языку и этническому самосознанию население степной зоны в течение нескольких десятилетий вынуждено было переметнуться к русским. Трудно не согласиться с тем, что смена этнического самоопределения жителей бывшей Черномории во многом была искусственной. Подавляющее большинство кубанцев считают себя русскими, но это результат, не столько этнических, сколько политических процессов».
Унификация языка достаточно отчетливо просматривается при сравнении записей песенных текстов, сделанных с интервалом в целое столетие. В современных текстах диалектные слова постепенно «вымываются», уступая место литературным: «ничка - ночка», «порад - порадуй», «мушкэты - ружья», «квитки - цветы». Нередко образование в одной и той же песне так называемых параллельных рядов, состоящих из слов разных говоров: «отец - батько», «дружина - симья», «плачуть тужуть», «любять - кохають». Для украинских песен все более характерным становится сочетание местного говора и русского языка в форме близкой к литературной норме. Так, в песне «Як запоем с горя», бытующей в одной из старейших кубанских станиц Васюринской, основанной черноморцами, украинские слова практически вытеснены литературным русским языком. В современном звучании песня почти не отличается от вариантов, известных в бывших линейных станицах Казанской, Некрасовской, Темиргоевской и Кирпильской. Процессы сближения диалектной лексики с литературным языком заметны и в словесных жанрах фольклора. Все реже в народной прозе встречаются слова: «гроши», «коваль», «хлопец», «нэнько», «пивень», «вэссиля» и др.
Несмотря на усиливающиеся процессы унификации фольклора, по-прежнему существуют относительно замкнутые, локальные культурные явления, бытующие в пределах одной станицы или хутора. Как справедливо отмечает Н. И. Бондарь, расхождения иногда «бывают настолько разительными, что в первый момент произведение невозможно узнать. А при более тщательном знакомстве с песенно-музыкальными и танцевальными традициями той или иной станицы оказывается, что «культурное поле» внутри нее также неоднородно. Практически каждый край и даже каждая улица дают свою, особенную трактовку исполняемым произведениям». Сложившиеся в ХIХ веке восточный и западный ареалы, сохраняются до сих пор, что легко обнаруживается при сравнении фольклорных записей последних лет.
В последние два десятилетия XX века миграционные процессы на Кубани вновь усилились. Увеличилось число лиц, прибывших из республик СНГ, в первую очередь, из Грузии, Армении и Азербайджана. Серьезные этнические, экономические и социальные проблемы возникли в связи с переселением из Средней Азии курдов и турок-месхетинцев. Все это вызывает серьезную озабоченность у местных органов власти и специалистов-этнографов. И хотя славянская ветвь (восточная группа) по-прежнему наиболее многочисленна, ее культурная специфика размывается. Потомки кубанских казаков утратили ряд культурных и психологических признаков, присущих ранее их предкам и представляют, по сути, специфическую этнографическую группу русского этноса.
К настоящему времени сегмент, занимаемый традиционным восточнославянским фольклором, в общей системе художественной культуры Кубани, по сравнению с прошлым уменьшился. Причины кроются в изменении жизненного уклада сельских и городских жителей, в процессах урбанизации, распространении массовой культуры. В условиях нарастания культурной и этнической интеграции различия на уровне обычаев и традиций нивелируются. Как реакция на эти процессы - возрождение этнического самосознания потомков кубанского казачества, стремление к духовным истокам своих предшественников.
Автор: Чурсина В.И.