Субъективные признаки состава посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
Предметом рассмотрения уголовно-правовых аспектов посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа является определение субъекта данного преступления.
В соответствии с доктриной и требованиями уголовного закона (ст.ст.19, 20 УК РФ) субъектом всякого преступления признается вменяемое физическое лицо, достигшее определенного возраста, виновно совершившее запрещенное законом общественно опасное деяние. Поэтому уголовно-правовое значение имеют, в первую очередь, такие качества физического лица, как возраст и вменяемость.
Ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа наступает по достижении общего возраста уголовной ответственности с 16 лет (ч. 1 ст. 20 УК РФ). В то же время уголовная ответственность за простое и квалифицированное убийство может наступать по достижении субъектом возраста 14 лет. Предполагается, что в этом возрасте каждый индивид способен сознавать как фактические, так и социальные свойства деяний, направленных на причинение смерти другому человеку.
Законодатель установил более высокий возраст привлечения к уголовной ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Это можно объяснить тем, что законодатель предполагал невозможность лица в возрасте от 14 до 16 лет осознавать направленность своих действий именно против порядка управления как объекта преступного посягательства. Лица, совершившие такое деяние в возрасте от 14 до 16 лет, подлежат уголовной ответственности за преступление против личности: по п. «б» ч. 2 ст. 105 либо по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 2 ст. 105 УК в зависимости от наступления или не наступления смерти потерпевшего. Такое решение вопроса является, по мнению большинства ученых, правильным, учитывая так называемую «возрастную невменяемость». Лица в возрасте от 14 до 16 лет не в полной мере в состоянии осознать негативизм происходящего, не в состоянии в должной мере и степени оценить общественную опасность совершаемого ими. В то же время лицо в возрасте от 14 до 16 лет в состоянии осознать общественную опасность факта лишения жизни, за что и должно быть подвергнуто справедливому наказанию. По нашему мнению, в четырнадцатилетнем возрасте несовершеннолетние вполне способны осознавать социально-правовую значимость убийства вообще и посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа в частности. Устранение подобного несоответствия возможно, на наш взгляд, путем снижения возраста ответственности за данное преступление до 14 лет. Как справедливо отмечает В. Г. Павлов, именно возраст, как никакой другой признак субъекта преступления, наиболее динамичен и изменчив с позиций совершенствования уголовного законодательства в современных условиях борьбы с преступность.
Большинство ученых, проводивших свои исследования, склонны считать, что период 14 лет является определенной физиологической ступенью в созревании любого человека и что он уже способен к умозаключениям и может регулировать свое поведение. О.Н. Петрова утверждают, что законодатель установил 14-летний возраст уголовной ответственности за умышленные преступления не столько потому, что они являются наиболее общественно опасными, а в силу того, что их общественная опасность и «вредность» становятся понятными каждому уже в более раннем возрасте. О.Д. Ситковская отмечает, что, несмотря на имеющиеся различия, большинство авторов рассматривают период от 11 до 15 лет как переходный от детства к юношеству, характеризуемый достаточно быстрым развитием интеллекта и воли, а также самой личности, позволяющим соотносить свои мотивы с социальными нормами поведения.
Изучение российского и зарубежного уголовного законодательства, уголовно-правовой литературы, уголовной статистики и материалов практики, с одной стороны, и сложная криминогенная обстановка и опасные тенденции подростковой преступности (широкое применение оружия; дерзость, неоправданная жестокость, немотивированный, а зачастую откровенный цинизм и садизм при совершении насильственных преступлений; рост заранее спланированных и организованных преступлений; их групповой характер), с другой стороны, свидетельствуют о необходимости пересмотра и изменения возрастных границ уголовной ответственности. В качестве подтверждения может служить проведенное нами анкетирование среди судей, работников прокуроры и следователей, которое показало, что 65% опрошенных работников судебно-следственных органов поддерживают предложение о снижении возраста уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст.ст. 277, 295 и 317 УК РФ до 14 лет. Большинство опрошенных респондентов, опираясь на личный опыт и практику, полагают, что подросток осознает общественно-опасный характер совершенного посягательства на жизнь с 14 лет; часть респондентов (12 %) считают, что подростки осознают это уже с 12-13 лет; часть опрошенных полагают, что такое осознание наступает лишь с 16 лет (22%). Они уверены в том, что подросток осознает опасный характер совершенного им насильственного преступления только с 16 лет.
Проведенное нами анкетирование сотрудников правоохранительных органов и преподавателей и студентов юридического факультета ДГУ показало, что 78% всех опрошенных ответило положительно на возможность снижения возраста уголовной ответственности за рассматриваемое преступление.
Необходимым условием уголовной ответственности является вменяемость лица, совершившего посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. В науке уголовного права высказывается и другая точка зрения, указывающая на необходимость рассмотрения вменяемости, прежде всего, как признака субъекта. Не углубляясь в суть названной проблемы, отметим, что вменяемость всегда является неотъемлемой принадлежностью, свойством лица, подлежащего уголовной ответственности. Поэтому, привлекая обвиняемого в совершении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа к уголовной ответственности, необходимо обращать внимание на его психическое здоровье. Например, Шапиев З.М., Магомедов М. М., Абидов Г.А. и Лабазанов Ш.М. осуждены за пособничество в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественной безопасности и из мести за таковую. Руководители преступного сообщества разработали план убийства работника МВД РД Магомедова М. М. в связи с осуществлением им своих служебных полномочий по обеспечению общественного порядка. В середине августа 2003 года они показали подсудимому Магомедову М. М. дом № 13 по шоссе Аэропорта в г. Махачкале, в котором проживает сотрудник МВД РД Магомедов М.М., а также пекарню во дворе дома, на территории которой он ставит на стоянку автомашину ВАЗ - 21099 белого цвета за регистрационным номером 423. В совершение данного преступления Шапиев З.М. вовлек обвиняемого Гинбатова Д.Г. для участия с ним в убийстве сотрудника МВД РД Магомедова М.М. и передал ему один из пистолетов, полученных им от руководителей преступного сообщества. Во время судебного разбирательства судебно-психиатрическая экспертиза установила, что у Гинбатова Д.Г. психическое расстройство, связанное с гибелью его семьи. Суд признал Гинбатова Д.Г. ограниченно вменяемым, что повлияло на назначение мягкого наказания. Учет всех признаков субъекта преступления способствует правильной квалификации посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
Субъективная сторона преступления - это психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления, охватывающая определенное психическое отношение этого лица к совершаемому им общественно опасному деянию, которое характеризуется конкретной формой вины, а также мотивами, целями, эмоциональным состоянием лица в момент совершения преступления. Независимо от определенной законодателем роли каждый признак субъективной стороны преступления имеет вполне конкретное содержание и значение, ни один из них не включает в себя другого в качестве составной части. Особенно это важно при оценке субъективной стороны посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, которая включает в себя и вину, и мотив, и цель.
Большинство ученых считает, что посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких может быть совершено лишь с прямым умыслом. Умысел при этом может быть как заранее обдуманным, так и внезапно возникшим, как конкретизированным, так и неконкретизированным. Покушение на убийство возможно только с конкретизированным умыслом, при котором лицо осознает опасность своих действий для жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, предвидит неизбежность или реальную возможность наступления их смерти и желает наступления именно смерти потерпевшего.
Проблемы квалификации и ошибки органов следствия и суда нередко связаны с неточной оценкой содержания субъективной стороны посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Этому способствует то, что в уголовно-правовой науке нет единого подхода к характеристике признаков субъективной стороны данного преступления.
Некоторые авторы допускают возможность совершения этого преступления, как с прямым, так и с косвенным умыслом. Они придерживаются позиции, выработанной Пленумом Верховного Суда РСФСР в постановлении «О судебной практике по делам о посягательстве на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» от 24 сентября 1991 г. № 3: «Поскольку под посягательством на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка понимается убийство либо покушение на убийство этих лиц, судам следует в соответствии со ст. 314 УПК РСФСР обосновывать в приговоре установленный по делу характер вины, учитывая при этом, что убийство указанных лиц совершается как с прямым, так и с косвенным умыслом, а покушение на их убийство - лишь с прямым умыслом».
З.А. Незнамова подчеркивает: «Субъективная сторона преступления выражается в умышленной форме вины в виде прямого или косвенного умысла». По мнению Ю.И. Бытко, с субъективной стороны преступление характеризуется умышленной виной и целью лишить жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких. Виновный осознает, что посягает на жизнь указанных лиц, чтобы воспрепятствовать их законной деятельности или отомстить за такую деятельность. Случаи, когда виновный не осознает, что посягает на жизнь названных лиц, следует квалифицировать как умышленное убийство по соответствующим статьям УК РФ.
По мнению некоторых авторов, в случае если совершено покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа (субъект не смог довести преступный умысел до конца по независящим от него обстоятельствам), то преступление может быть совершено только с прямым умыслом, а если удалось довести до конца - то умысел может быть не только прямым, но и косвенным. Нам представляется более обоснованной точка зрения авторов, считающих, что преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, можно совершить только с прямым умыслом.
На основании изложенного нам представляется более обоснованной точка зрения авторов, считающих, что преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, можно совершить только с прямым умыслом. В виду того, что рассматриваемое деяние построено по типу «формального» состава, где последствия, не входящие в число обязательных признаков объективной стороны, для решения вопросов о его юридической оценке (квалификации) не играют никакой роли, волевой элемент определяется отношением к совершаемому общественно опасному деянию. «Лицо осознает общественно опасный характер посягательства и то, что его действия направлены против сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего (их близких) именно в связи с указанной в УК целью или мотивом, и желает их совершить». Этот вывод подтверждается и судебной практикой. Посягательство осуществляется, как правило, на лиц, активно выполняющих свои служебные функции. Практика показывает, что большинство таких преступлений совершается при осуществлении чаще всего работниками милиции деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. По данным исследования, 56% посягательств были совершены именно против работников милиции в период осуществления ими служебных функций по охране общественного порядка. Так, один из многочисленных примеров посягательств на работников милиции выглядит следующим образом: 09.03.2004 г. в 21 час. 45 мин. на пр. Акушинского г. Махачкалы, возле дома №6 Научного городка, Бакунов И. и Гаджиев М. произвели стрельбу из автоматического оружия в сотрудников ППСМ при УВД гор. Махачкала Гусейнова А. и Ибрагимова С, в результате чего последний получил огнестрельное ранение и скончался на месте. В ходе перестрелки был убит один из нападавших, Гаджиев М.А. Второму преступнику (Бакунов И.) удалось скрыться. Незначительная часть случаев (5%) посягательств на работников милиции осуществлялась в период, когда сотрудник не исполнял свои служебные обязанности (в отместку за совершённые ранее позитивные шаги). В 1,7% случаев посягательство совершалось на военнослужащих также в период исполнения ими обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Вместе с тем посягательство на жизнь военнослужащих чаще всего не связано с охраной ими общественного порядка, является местью за такую деятельность. Так, в 2005 г. в г.Махачкале дважды имело место посягательство на жизнь военнослужащих, следовавших на автомашинах целыми подразделениями в городскую баню. В результате нападений убито около 20 военнослужащих.
Обязательными признаками субъективной стороны посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего являются специальная цель и мотив. Цель посягательства заключается в воспрепятствовании сотруднику правоохранительного органа или военнослужащему выполнять возложенные на них законом обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. «Эта цель может быть достигнута виновным в период непосредственного исполнения этими лицами названных обязанностей и недопущения в будущем».
«Деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности несомненно враждебно воспринимается злоумышленником, поскольку препятствует реализации его антисоциальных интересов. Правомерная деятельность сотрудников правоохранительных органов или военнослужащих вызывает неприятие, озлобление виновного, усугубляя его уже сформировавшееся негативное отношение к соответствующим сотрудникам. Такой субъективный антагонизм виновного, подкреплённый конкретной ситуацией, выступающей для него как провоцирующая, побуждает субъекта совершить посягательство на сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а иногда - на их близких. Поскольку целенаправленность деяния очевидна, постольку наличие цели обязательно включает в себя определённую мотивировку».
Целью является воспрепятствование именно законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а мотивом - месть за такую деятельность. «Месть означает, что посягательство на жизнь потерпевшего осуществляется как за уже выполненные, так и за выполняемые действия по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности». Например, подсудимый Хасаев Т.А. в составе незаконного вооруженного формирования проник на территорию с. Тухчар Новолакского района РД. Утром 5 сентября 1999 года он вместе с другими боевиками расстрелял военнослужащих, обеспечивающих охрану поста у въезда в указанный населенный пункт. Военнослужащие в момент нападения боевиков осуществляли законную деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности - выполняли приказ командования. Они приняли все меры по предотвращению незаконного проникновения боевиков в данный населенный пункт, открыв огонь по ним из имеющегося вооружения. Однако 50 боевиков, в том числе и Хасаев Т.А., вооруженный гранатометом, в целях воспрепятствования законной деятельности военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности и из мести за такую деятельность, с целью их убийства открыли огонь из гранатометов, пулеметов, автоматов и другого оружия.
Таким образом, данное преступление совершается, чтобы воспрепятствовать деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. «К таковой относится в первую очередь деятельность, направленная на борьбу с преступностью, предупреждение и пресечение правонарушений (патрулирование, поддержание порядка во время массовых мероприятий, контроль за соблюдением правил паспортной системы и т.п.), и деятельность по защите жизненно важных интересов отдельных граждан и общества от различных угроз (помощь лицам, находящимся в беспомощном состоянии, контроль за соблюдением правил обращения с радиоактивными материалами, ядовитыми, взрывчатыми веществами и т.п.)». «К деятельности такого рода относится, например, несение постовой или патрульной службы на улицах и в общественных местах, поддержание порядка во время проведения демонстраций, митингов, зрелищных, спортивных и других массовых мероприятий, предотвращение или пресечение противоправных посягательств. При этом не имеет значения, находился сотрудник правоохранительного органа при исполнении служебных обязанностей (на дежурстве) или же по своей инициативе либо по просьбе граждан принял меры к предотвращению нарушений общественного порядка или пресечению преступления. Военнослужащий же должен быть привлечен к охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности в установленном порядке»
Посягательство из мести может быть совершено как при исполнении указанными лицами своих обязанностей, так и за уже выполненные действия. Потерпевшими в данном случае могут быть лица, уже не являющиеся сотрудниками правоохранительных органов. Кроме того, с такой же целью или мотивом может быть совершено посягательство на близких сотрудникам правоохранительных органов и военнослужащим лиц. Если при совершении этого преступления виновный руководствовался другими мотивами и целями, например, личной неприязнью, тогда ответственность наступает за преступления против личности.
При совершении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких всегда имеется умысел на лишение жизни человека, но наличие субъективной стороны состава преступления - цели воспрепятствования законной деятельности либо мотива мести за такую деятельность - исключает квалификацию преступления по ст. 105 УК. Соответственно, посягательство на жизнь указанных лиц на почве личных неприязненных взаимоотношений надлежит оценивать как преступление против личности. Так же следует квалифицировать и действия виновного, заблуждавшегося относительно личности сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких. И наоборот, когда виновный считает, что посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, а на самом деле убивает простого гражданина, деяние следует квалифицировать по совокупности как убийство (ст. 105 УК РФ) и покушение на преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ.
Ошибка в причинности заключается в неправильном представлении субъекта о причинной связи между совершенным им действием и наступившим преступным результатом. Такая ошибка вообще не устраняет умышленности совершенных действий, так как у субъекта при этом имеется предвидение как фактических обстоятельств, относящихся к объективной стороне преступления, так и реальной возможности наступления преступного результата при определенном развитии причинной связи. Ошибка в причинности может исключить лишь вменение преступного результата в качестве оконченного умышленного преступления. Например, посягая на жизнь сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законной деятельности, лицо стреляет в него из огнестрельного оружия, но, попадая в бронежилет, не причиняет ему смерти, а сбивает с ног, и смерть потерпевшего наступает от удара головой о мостовую. Данные действия должны квалифицироваться как покушение на посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа путем причинения огнестрельного ранения (ч. 3 ст. 30, ст. 317 УК РФ) и причинение смерти по неосторожности (ч. 1 ст. 109 УК РФ).
Еще одним случаем ошибки в причинности будет тот случай, когда субъект совершает действие с умыслом достигнуть определенного преступного последствия (например, смерти сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законной деятельности), который наступает в действительности в результате не данного действия, а другого, совершенного субъектом с иными намерениями (например, чтобы скрыть следы преступления). Предвидение субъекта не охватывает здесь даже общих черт действительного развития причинной связи между действием и наступившим результатом, то есть предвидение возможного развития причинной связи вовсе не совпадает в этих случаях с ее действительным развитием. Поэтому первое из совершенных действий должно рассматриваться как покушение на совершение соответствующего умышленного преступления и в нашем случае квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и ст. 317 УК РФ, а последующие действия в зависимости от конкретных обстоятельств - как неосторожное или случайное причинение результата, то есть смерти, и квалифицироваться по ч. 1 ст. 109 УК РФ. В тех случаях, когда второе действие, имея цель скрыть совершенное преступление, тем не менее предпринимается субъектом преступления при отсутствии у него полной уверенности, что преступный результат уже наступил, во всем совершенном не будет и ошибки в причинности - его следует рассматривать как одно умышленное преступление и квалифицировать по ст. 317 УК РФ.
Таким образом, при вынесении обвинительного приговора суду необходимо точно установить, что виновный сознавал, что посягает на жизнь именно сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего с целью воспрепятствовать законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, или на жизнь их близких в тех же целях. Если такая цель отсутствует, то нужно установить мотив - месть за указанную деятельность.
Дуализм объективной стороны преступления породил литературные споры по поводу субъективной стороны деяния. Дебаты велись главным образом по поводу вопроса, возможен ли при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа косвенный умысел или деяние характеризуется только прямым умыслом. Так, Н.Г. Иванов полагает, что субъективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа может быть выражена прямым умыслом.
А.Г. Кибальник и И.Г. Соломоненко и вовсе категоричны. Исследователи считают, что «отсутствие прямого умысла на убийство, а также названных цели или мотива исключает ответственность по ст.317 УК РФ, а содеянное квалифицируется как соответствующее преступление против жизни и здоровья личности. К мнению указанных авторов присоединяется и М.П. Журавлёв, который пишет: «преступление, предусмотренное ст.317 УК РФ, может быть совершено только с прямым умыслом».
Таким образом, деяние распадается на два момента - покушение и лишение жизни. Но такое разделение всё же нельзя назвать обстоятельством, наличие которого позволяет усматривать в деянии два преступления и соответственно этому полагать различные виды умысла в отношении разных посягательств.
Ставить возможность наличия того или иного вида умысла в зависимость от стадий развития преступной деятельности научно некорректно. Косвенный умысел, как мы полагаем, немыслим и потому ещё, что закон однозначно говорит о целенаправленности поведения виновного: посягательство совершается в целях воспрепятствования законной деятельности соответствующих лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности или из мести за такую деятельность.
Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, основанное на доминанте избегания ответственности, а уж тем более мести может быть совершено только с прямым умыслом. Субъект может предпринять иные действия, например, нанести побои или просто скрыться от сотрудника, но если речь идёт о посягательстве на жизнь, то целеустремлённость субъекта, обусловленная мотивообразующим комплексом и основанная на итогах ресоциализации его, исключает косвенный умысел. Но в данном случае возможен вариант: субъект действует с неопределённым умыслом. Например, пытаясь избежать задержания, субъект рассчитывает на любой результат, который, по его мнению, способен помочь. Таким результатом может быть, например, причинения вреда здоровью, но может быть и смерть потерпевшего.
Специфика преступления, ответственность за которое предусмотрена в статье 317 УК РФ, заключается в том, что при его совершении лицо стремится не просто любыми средствами противодействовать законной деятельности правоохранителей, но выбирает для достижения своих целей крайнее средство - лишение жизни. Весь настрой виновного, его доминирующие побуждения, основанные на мотиве, свидетельствуют о единственном и наиболее для него значимом побуждении - лишение жизни лица, вызывающего у виновного защитные чувства или чувства неприязни. Причём неприязнь и иные чувства в контексте рассматриваемого преступления неразрывно связаны с деятельностью лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Не сам по себе сотрудник правоохранительного органа интересует виновного, а правоохранитель, выполняющий законные управленческие функции. Таким образом, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа имеется только там, где виновный совершает деяние против деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, одновременно посягая на жизнь соответствующих лиц. Такое деяние вряд ли мыслимо с неконкретизированным умыслом. Например, 26 марта 2004 года примерно в 20 часов 45 минут за домом № 1 «б» по ул. А. Султана г. Махачкалы возле мечети на дороге к автостоянке обнаружен труп майора управления ФСБ РФ по РД Курбанова А.Н. с огнестрельными ранениями в область головы и сердца. Сам способ совершения посягательства указывает на конкретную направленность умысла - убийство сотрудника правоохранительного органа.
При неконкретизированном умысле смерть в результате посягательства на работника правоохранительного органа выступает в качестве одного из возможных последствий деяния виновного. Так, по одному из уголовных дел, рассмотренных судами Республики Дагестан, в качестве обвиняемого проходил Магомедов М.А. Он был признан виновным в том, что следовал в нетрезвом состоянии на автомашине и нарушил правила дорожного движения. Работник ГИБДД остановил машину и потребовал у Магомедова М.А. предъявить водительское удостоверение. В этот момент Магомедов М.А. схватил за руку сотрудника ГИБДД и начал движение автомобиля. Когда он развил скорость, сотрудник ГИБДД не смог удержаться на ногах, упал и несколько метров его протащило по шоссе. Затем Магомедов М.А. отпустил его руку, сотрудник ГИБДД оказался на проезжей части в состоянии психологического шока и с лёгкими телесными повреждениями. Суд, рассмотрев дело, пришёл, на наш взгляд, к правильному выводу: действия Магомедова М.А. не были направлены непосредственно на жизнь сотрудника ГИБДД, но содержали насилие в отношении последнего. Такие действия совершенно обоснованно квалифицированы по ч.1 ст.318 УК РФ.
Таким образом, ни косвенный умысел, ни неопределённый для характеристики субъективной стороны посягательства на жизнь немыслимы без цели как итога мотивообразующего комплекса, как предмета, к достижению которого стремится виновный. Таким образом, цель в большинстве случаев неотделима от мотива, хотя мотив может существовать как потенциальный побудитель к поведению и без конкретной цели. Итак, определение цели совершения деяния влияет на отграничение посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа от других смежных посягательств.
Следует обратить внимание на эмоциональное состояние преступника при совершении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Для этого преступления в большинстве случаев характерно импульсивное поведение, возникающее в результате эмоциогенной ситуации законосообразного поведения правоохранителя. Импульсивному поведению, свойственному чаще всего посягательству на жизнь сотрудника правоохранительного органа, способствует употребление алкоголя, воздействующего на центральную нервную систему как возбудитель агрессивного эмоционального состояния. В подавляющем большинстве случаев посягательство совершается лицами в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Разновидностью психического состояния при импульсивном поведении является аффект. При аффекте способность руководить своими действиями ещё более сужается, однако действия лица не выходят полностью из-под его контроля. Субъект способен отдавать отчёт в своих действиях и руководить ими, в противном случае субъект был бы признан невменяемым.
Состояние аффекта при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа вызывается не противоправными или аморальными действиями потерпевшего, а, напротив, его законной общественно полезной деятельностью по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Например, 19 сентября 2004 года, в 8 часов 45 минут при проведении оперативных мероприятий сотрудниками МВД РД в лесном массиве, расположенном на 25 км автодороги Буйнакск -поселок Талги на территории Буйнакского района РД, был обнаружен палаточный лагерь членов НВФ. При проведении операции по их задержанию члены НВФ оказали вооруженное сопротивление и открыли огонь из автоматического огнестрельного оружия по сотрудникам МВД РД. В результате перестрелки милиционеры ОМОН-1 МВД РД Магомедов М.А. и Абсаидов Д.М. получили огнестрельные ранения и скончались на месте. В ходе перестрелки были убиты 5 членов НВФ (Бакунов И.Ю., 1970 г.р.; Абдуллаев З.С., 1967 г.р.; Абдуев А.С., 1975 г.р.; Магомедмирзаев А.Г., 1977 г.р.; Гаджибалатов Ш.М., 1977 г.р.). За совершение данного преступления привлечены к уголовной ответственности Исаев К.И., Магомедов М.Д. и Тагиров К.М. В ходе предварительного расследования Исаев К.И. показал, что преступление совершено в состоянии сильного душевного волнения, вызванного убийством его друзей. В данной связи состояние аффекта не может рассматриваться как обстоятельство, смягчающее наказание, поскольку условия для смягчения ответственности в данном случае отсутствуют. Совершенно правильно суд квалифицировал преступление, совершенное Исаевым К.И., по ст. 317 УК РФ.
В заключение следует отметить, что характеристика субъективных признаков посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа имеет принципиальное значение не только для квалификации преступления и назначения правильной меры наказания, но и для возведения фундамента эффективной профилактической работы.
Автор: Гамидов А.М.