Региональные акторы о динамике государственной культурной политики России
Годы реформ привели к значительному изменению ориентации у администраторов и менеджеров относительно того, что действительно важно, а что есть дань традиции в оценке развития культуры в целом и деятельности отдельных учреждений в частности. Подтверждает это и оценка администраторами культуры регионального уровня тенденций, проявившихся за годы реформ в России. Материалами служат данные исследования в Архангельской области.
В середине 1990-х гг. администраторы позитивными полагали изменения, заключавшиеся, прежде всего, в упорядочивании финансовых и партнерских отношений на фоне смягчения и даже исчезновения идеологического диктата в сфере культуры. Внешние контакты и становление негосударственного сектора в качестве важного фактора развития культуры они не рассматривали. В 2001 и 2004 г. большое значение стало придаваться расширению международных культурных связей.
На наш взгляд, это связано с утратой центром доминирующей позиции как одного из источников финансовой поддержки культурных инициатив. Международное сотрудничество интересно не только новыми контактами, общением, но и, может быть, открытием новых финансовых возможностей. Международные культурные проекты в полной мере обладают мультипликативным, интегрирующим эффектом, задают новый масштаб деятельности.
Следует принимать во внимание также то обстоятельство, что «практически две трети россиян считают Россию естественной частью Европы и полагают, что в дальнейшем она будет теснее всего связана именно с этим регионом мира».
2004 г. вновь вернул значение тенденции возникновения и активизации деятельности негосударственных образований в сфере культуры. Вероятно, это свидетельствует, что администраторы культуры в процессе становления рынка постепенно осознали, что данный сектор культурной деятельности приобретает свое лицо и вполне может конкурировать с государственными учреждениями культуры.
Продолжают занимать доминирующие позиции практика конкурсного распределения бюджетных ассигнований на конкретные проекты культурной деятельности и переход областных органов власти на партнерские отношения с учреждениями культуры, развитие договорных форм отношений с субъектами культурной инициативы. Показательно, что именно эти две тенденции остаются в тройке наиболее значимых на протяжении всего десятилетия реформ. За прошедшее время эти практики в Архангельской области (на материалах которой проводится анализ) наполнилась конкретным содержанием. Уже с 1995 г. решение о финансировании крупных культурных проектов за счет средств областного бюджета принимает коллегия комитета. Выделение бюджетных ассигнований на такие мероприятия осуществляется только на основании договора по типу социально-творческого заказа. В договоре определяются обязательства сторон, инициаторы заранее знают, на какие суммы они вправе претендовать. На договорных началах строятся внутриорганизационные отношения. Начиная с 1994 г. областной орган управления культуры практикует заключение с театрально-зрелищными организациями областного ведения договоров сроком на год. В них оговариваются взаимные права и обязанности сторон, определяются условия работы каждого коллектива. Достаточно ценно то, что подобный вариант оформления отношений позволяет согласовывать интересы организации в целом.
Распространение этой практики в реальной управленческой деятельности, ее эффективность для культуры в целом, способствовали резкому усилению ее значимости в среде управленцев этой сферы. Переосмысление собственных подходов и замена их на рыночные происходит тогда, когда реальная практика управленческой деятельности позволяет убедиться, что предполагаемые изменения не просто декларируются, а реализуются.
За эти годы отмечено существенное снижение значимости использования тренингов и других инновационных форм повышения квалификации, а также освобождения института культуры от роли инструмента централизованной идеологической политики. Если в первом случае речь может идти о некотором разочаровании управленцев в данной форме повышения квалификации, об изменении «образовательной моды», то во втором мы имеем существенный сигнал качественной перестройки самой культурной политики в сторону демократизации.
На стабильных позициях остается практика программирования развития культуры. Отсутствие ее позитивного роста свидетельствует о сохраняющемся у управленцев ожидании реальных возможностей, которые может дать эта деятельность в перспективе. «Застойность» тенденции является основанием, чтобы прогнозировать появление у администраторов в краткосрочной и среднесрочной перспективе определенного разочарования в программном управлении, если оно не станет реальным механизмом получения финансовых средств от федерального центра. Общеизвестно, что управленцы в ходе реформ стали рассматривать программы не только и не столько как стратегический инструмент, но, прежде всего, как инструмент финансовый, который, однако, этих ожиданий оправдать так и не смог.
Социокультурное программирование в постсоветский период «рассматривалось как средство подготовки более обоснованных проектов для финансирования из местных бюджетов и для получения средств от Министерства культуры», но процесс его внедрения фактически совпал с резким сокращением федерального финансирования развития сферы культуры в регионах, не сопровождавшимся динамичным становлением региональной системы финансовой поддержки. Сегодня многие субъекты РФ смогли убедиться, что при реализации программы наряду с проблемами управления ею посредством экономических методов, ключевыми становятся вопросы согласования интересов и поиска идей и инициативных групп, способных взять на себя ответственность за активную стратегию достижения намеченных целей. Ресурс программы как политического инструмента, ее защитно-интегративные функции к концу XX в. были исчерпаны, и в XXI в. требуются новые решения - необходимо использовать программу как активный инструмент политического влияния. Это предполагает осознанный отказ администраторми культуры всех уровней от прежних методов работы, мобилизацию усилий, прежде всего, при выстраивании взаимодействия с субъектами культурной инициативы, согласование разнообразных, зачастую несовпадающих, а то и разнонаправленных интересов акторов культурной деятельности.
Относительно устойчивый характер демонстрирует оценка тенденции саморазвития культуры на основе равенства шансов, согласования разнообразных интересов и личного права каждого. Данное направление демократизации культуры пока не воспринимается администраторами как необходимое и существенное.
Оценки муниципальных администраторов относительно значимых тенденций развития культуры практически совпадают с точкой зрения управленцев областного уровня. Показательно, что на протяжении рыночных реформ первую позицию неизменно занимала практика конкурсного выделения бюджетных средств на конкретные проекты. Характерно, что муниципальные администраторы значение этой тенденции оценивают даже несколько выше, чем работники регионального органа (у которых она также занимает достаточно высокую позицию). С годами муниципальные управленцы все большее предпочтение отдают международным связям (в которые первоначально не верили), и меньшее - практике программирования культуры (что в свое время переоценили). Муниципальные руководители более высокие позиции отдают повышению квалификации, тогда как для областных администраторов более важными являются политические процессы (внедрение договорных отношений и др.), а также активизация деятельности негосударственных культурных образований. В отличие от областных муниципальные администраторы больший вес придают фестивальным формам деятельности. В целом муниципальные администраторы воспринимают ограничения и перспективы развития культуры фактически так же, как их областные коллеги, правда, последние демонстрируют большую ориентированность на решение политических вопросов по сравнению с тактическими.
В представлениях менеджеров культуры фактор расширения международных культурных связей также становится более значимым. Близкая тенденция характерна и для использования активных и инновационных форм повышения квалификации. Более лояльно менеджеры стали оценивать и роль коммерческого сектора экономики в финансовой поддержке культуры. Это свидетельствует, скорее всего, о том, что помощь бизнеса конкретным учреждениям культуры начинает приобретать все более заметный характер и серьезно предопределяет их выживание в условиях рыночной экономики.
С другой стороны, практика программирования культуры подверглась в сознании менеджеров серьезному переосмыслению. Показательно, что менеджеры культуры постепенно освобождались от тех завышенных ожиданий по поводу перемен, отличавших их в середине 1990-х гг. Это хорошо видно на примере снижения рангов практики конкурсного распределения бюджетных ассигнований на культурные инициативы и саморазвития культуры на основе равенства шансов, согласования разнообразных интересов и личного права каждого. Меньшими потерями в значимости отмечены переход регионального органа культуры на партнерские отношения с учреждениями культуры, распространение договорных отношений с ними.
Насколько различаются представления областных и муниципальных администраторов и менеджеров культуры относительно значимых тенденций, имевших место в сфере культуры за годы реформ? Данные позволяют убедиться, что с самого начала исследования - еще в 1996 г. - в представлениях этих групп управленцев существовали определенные различия, обусловленные как особенностями институтов культуры, в которых они работают, так и их собственными представлениями о процессах, влиявших на ситуацию в культурной политике.
Сначала сравним оценки областных и муниципальных администраторов. В 1996 г. различия в представлениях этих групп не носили резкого характера. Существенные расхождения касались только распространения фестивальных форм культурной деятельности. Имели место небольшие отличия в позициях относительно перехода областных органов власти на партнерские отношения с учреждениями культуры, договорных отношений между ними и конкурсного распределения бюджетных ассигнований на конкретные культурные проекты. Практика программирования в сфере культуры у обеих групп респондентов получила одинаково высокий ранг. С другой стороны, уже в 1996 г. региональные администраторы рассматривали расширение международных культурных связей как более важный тренд в противовес муниципальным управленцам, помещавшим эту тенденцию в самом низу рейтингового ряда.
Сравнив эти оценки с позицией менеджеров, отмечаем существенное нарастание их дисперсии. Уже в 1996 г. менеджеры отводили расширению международных культурных связей высокое четвертое место, чем предвосхитили нарастание значимости этой тенденции в глазах других групп управленцев. То же можно сказать и о программировании сферы культуры: в 1996 г. только менеджеры культуры отнеслись к данной практике достаточно осторожно и оказались в среднесрочной перспективе более точными прогнозистами. В 2004 г. уже и обеим группам администраторов также стало ясно, что этот тренд не следует переоценивать.
Столь же скептически в 1996 г. менеджеры оценивали значимость фактора освобождения института культуры от роли централизованно формируемого идеологического инструмента, тогда как администраторы воспринимали это более серьезно, однако по мере вхождения в рынок ранговая позиция данной тенденции и у них заметно понизилась. Единственное, что в 1996 г. менеджеры переоценивали, и последующие изменения позволили в этом убедиться, так это саморазвитие культуры на основе равенства шансов, согласования интересов и права каждого, что, видимо, воспринималось ими как расширение свободы в деятельности учреждений культуры. Впрочем, в оценках менеджеров эта тенденция достаточно быстро потеряла свой вес и перестала занимать главенствующую позицию.
Обратимся к данным 2004 г. Расхождения в позициях администраторов областного и муниципального уровней охватывают уже более широкий спектр тенденций, но только в отношении двух - возникновения и активизации деятельности негосударственных образований и использования инновационных форм повышения квалификации - эти различия существенны. Все это свидетельствует об известном сближении позиций обеих групп респондентов при наличии известной внутренней специфики.
Оценки менеджеров за этот период постепенно сближались с точкой зрения муниципальных администраторов, но в гораздо меньшей степени - с позицией региональных управленцев. Лишь две из замеряемых позиций отличались высокой долей синхронизации для всех трех групп - это расширение международных культурных связей и освобождение культуры от роли идеологического инструмента.
О чем свидетельствуют эти данные? Мы видим, что десятилетие реформ привело к значительным изменениям в представлениях администраторов и менеджеров о том, что для культуры в целом и отдельных учреждений в частности действительно важно. Каждая из групп управленцев шла к осознанию происходящих перемен собственным путем. Уровень синхронизации оценок и их динамика позволяют предположить, что менеджеры оказались более дальновидны, нежели остальные группы респондентов. В то же время результаты свидетельствуют о большей политизации сознания областных администраторов по сравнению с двумя другими группами управленцев.
В целом, можно говорить, что изменения в оценках респондентов значимости тех или иных тенденций, проявившихся за годы реформ, носят поливалентный характер; это свидетельствует об их неустойчивости и подтверждает, что стратегии выживания в рыночных условиях могут иметь самый разнообразный характер.
Автор: Востряков Л.Е.