Наука, как высшая ценность культуры нового времени и современность
ПЛАН
1. Наука, как высшая ценность культуры нового времени
2. Секуляризация философской и общественной мысли
3. Культура нового времени и современность
Специфические особенности рассматриваемого периода в развитии Европы и ее культуры: становление техногенной цивилизации, буржуазных общественных отношений, становление рационалистического мышления.
Четкой границы между эпохой Возрождения и Новым временем не существует отзвук идеи Ренессанса в Европе ощущался очень долго, в разных государствах по-разному.
Период Нового времени охватывает два различных по своему социально-политическому характеру этапа:
- Почти весь XVII век - господство абсолютизма во Франции, Испании, буржуазная революция в Англии, научная революция и формирование новой картины мира и метафизической системы в философии.
- Завершение стадии мануфактурного развития капитализма, утверждение свободной конкуренции в экономике, либерализма в политической жизни, открытая борьба с изжившими себя феодальными порядками, борьбой за преодоление монополии католической церкви, стремление к свободомыслию и просвещению.
1. НАУКА, КАК ВЫСШАЯ ЦЕННОСТЬ КУЛЬТУРЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ
Выражение изменений в культуре ученые, изучавшие Ренессанс, увидели прежде всего в ярко проявившемся возрожденческом антропоцентризме. В Средние века, как известно, доминировало теологическое воззрение, согласно которому человек в принципе ущербен, тотально и исходно греховен, от рождения и до смерти несостоятелен, ибо его в жизни ведет промысел божий, судьба, его преследуют козни дьявола. Считалось, что человек и предназначен не для этой жизни, а для спасения души. Тогда идеальный человек – это аскет, монах, святой, отказавшийся от земной суеты, земных радостей, наслаждений. Ведь истинная жизнь и настоящая жизнь души – за пределами земного телесного существования.
У гуманистов эпохи Возрождения укреплялось другое представление о человеке. Они сделали акцент на том, что человек, созданный Богом, – его лучшее творение. Человек поэтому божествен и является свободным существом, в отличие от растений и животных. Один из итальянских гуманистов Пико де Мирандола, утверждал, что человек был поставлен Богом в центр мира. Бог не дал ему ни определенного места, ни образа, ни обязанностей. И должен человек сам сотворить себе место и обязанность по своему решению. И настоящее счастье человека состоит в том, чтобы стать тем, кем он хочет быть.
Теологи Средних веков утверждали, что земная жизнь – это юдоль плача и стенаний, выражение тщетности человеческих усилий и забот, что человек – всего лишь странник на дороге жизни, на пути к единственно ценной вечной блаженной жизни. Гуманисты же эпохи Возрождения начали рассматривать земную жизнь, как ни с чем не сравнимую ценность, как единственную дарованную возможность проявить, реализовать себя, свою неповторимость, уникальность. Как жизнь, в которой человек может совершать то, что его обессмертит. Ренессанс утверждает важность личных заслуг человека, высоко оценивает славу в качестве следствия этих заслуг.
Высоко стала цениться (снова, после античности) и человеческая телесность: телесное здоровье, и мужчин и женщин. Воистину божественным объявляется человеческий разум. Его ведь тоже даровал человеку Бог. Божественными начали представляться и чувства, страсти. Гуманисты считали, что человеку не надо стыдиться естественных чувств и стремлений. Более того, ему, возможно гордиться собой. Культура ренессанса начала интимизироваться. Обычным делом становится вести дневники, личные записи, писать письма, биографии, проявлять себя в любовной лирике, шутливых новеллах.
В этот период появляется представление о том, что знание, наука способны творить чудеса, изменять жизнь, ее устройство, управление ее процессами. Наряду с познанием, выражением способности человека к самопожертвованию и совершенствованию мира, стали считаться искусство, творчество, мастерство. Именно эпоха Возрождения породила идею прогресса человечества, прогресса, в том числе и человеческого духа. Поэтому смысл гуманизма выявился не в человеколюбии христианского толка, а именно в широко трактуемом антропоцентризме, когда все человеческое вдруг стало высоко цениться. Ценности, создаваемые людьми стали рассматриваться в качестве высших.
Кроме такого антропоцентризма и вместе с ним, для Возрождения был характерен интерес к античной цивилизации и культуре, ориентация на античность. Именно в античности находили, уже развитую апологию разумности, светскость мировоззрения и многое другое. Но ренессанс не был конечно, ни в каком смысле, возвратом к античности. Использование форм и элементов античной культуры, ее разнообразных достижений, создавало видимость возможности выражения для содержательного перелома, происходившего в европейской культуре, подготовленного средневековьем.
Стремясь преодолеть противоречия традиционного христианского мировосприятия, Просвещение обезличило и секуляризовало Бога, превратило его в законосообразную, то есть разумную Природу. Так, определяющим центром космического порядка становится не Всеблагой Творец, пребывающий в запредельном мире, а Верховный Разум, свет которого рассеивает религиозные предрассудки. Вывод о том, что ценность Бога замещается ценностями разума можно считать обоснованным уже для XVII и, тем более, XVIII века.
Как следствие процесса «обезбоживания» возрастает значение свободы и суверенности человеческого разума. Человек этой эпохи ощущает свою природность, будучи частью естественного, земного мира, и это объединяет его с Разумной Природой. К тому же, человек остро ощущает своё родство с Высшим Разумом, так как именно он, в отличие от других «деталей» Божественной машины, способен планомерно, последовательно, рационально удовлетворять потребности и сообразовывать поведение человека с нормами и логикой общественного порядка. А если мир в своем основании разумен, то разум человека, способного жить в согласии с Природой, по сути соответствует её разумности. И хотя человек отдаёт себе отчет в том, что он «всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он тростник мыслящий» (Б. Паскаль). Независимо от того, является ли – разум природным или божественным по своему происхождению. Разумность начинает приниматься как прирожденная познавательная способность, присущая всем людям, хотя и используемая ими в различной степени. Человек имеет право и обязанность использовать разум свободно и в полную силу для того, чтобы открыть истину и поступать справедливо в целях постижения природного, достижения общественного порядка. Научная революция Нового времени заключалась не только в создании новых теорий устройства вселенной и человеческого общества. Это одновременно радикальная смена представлений о природе знания и значимости науки для человека.
Обретает смысл и конструируется новый идеал научности, т. е. рационального, систематизированного, достоверного и экспериментально подтверждаемого знания. В отличие от средневековых мыслителей, которые тяготели к комментированию текстов религиозных авторитетов, и от чувственно-эмоционального пантеизма Возрождения, – познавательные усилия в Новое время нацелены на рациональное обоснование земной жизни, поиск естественных оснований порядка и стабильности. Английский мыслитель Ф. Бэкон призывает избавиться от «идолов», порожденных заблуждениями, и стать на твердую почву фактов. Поскольку разум есть природное явление, естественная способность, то законы разума тождественны законам природы. Это значит, что связь вещей в природе такая же, как связь идей в сознании. Разум – «зеркало», отражающее мир. Французский мыслитель Р. Декарт постулирует, что познание истины зависит от установления правильных законов мышления, а из этого следует необходимость разработки методов получения и проверки достоверного знания. Идея методологически регулируемого и контролируемого знания стимулировала создание новых социальных институтов – научных академий, лабораторий, международных контактов ученых, первоначально в форме переписки. Всего того, что получит название «республики ученых» и превратит науку в социально-значимое явление.
Эта установка на ценность рационализма (приоритета в познании сил разума) и достоверного, социально-значимого знания неизбежно выдвигала на первый план значимость опытного, экспериментального исследования. Именно экспериментальный метод, наиболее независимый от религии и умозрительной философии, стал основой познания. Всякое знание, полагали многие ученые той эпохи, начинается с чувственного опыта и только затем переходит к рассудку и разуму. Научная революция рождает ученого-экспериментатора, эксперименты которого становятся все более строгими, благодаря новым измерительным приборам и совершенствованию математического аппарата познания. Ценностный норматив истинного знания в Новое время приобретает специфическое содержание, отличное от прошлых эпох. Точность и проверяемость знания превращает его в объективную истину, то есть существующую независимо от того, кто ее познает. Объективная истина – человеческое знание, открываемое посредством познавательной активности самих людей, а не результат божественного откровения. XIX век, углубляя эту тенденцию, усомнился и в самой философии Просвещения, найдя ее слишком субъективной и умозрительной, возвысившей разумную активность человека над целесообразностью природы. Парадоксально, но именно Новое время, отстаивающее объективность знания, пополнило идеал истины ценностным содержанием, поставило его в зависимость от человеческого познания, прямо или косвенно подчинило его обслуживанию бренных, меняющихся человеческих потребностей.
Логично и то, что подобный путь познания придавал ему инженерный, практический характер, который со временем привел к сближению науки и технического творчества. Наука, базирующаяся на эксперименте, требовала для проверки теории проведения испытаний с применением ручного труда и инструментов, соединения знания с технологией. Конечно, ученый подобного склада всегда был нацелен на поиски абсолютной истины, но приверженность математике и эксперименту, подталкивали его к моделированию процессов реального мира и порождали соблазн воплощения этих моделей в жизни. Новое время пронизывает убежденность в том, что когда-нибудь все существующее будет познано и человек подчинит своему контролю стихийные силы природы. Но уже в XIX веке начинает отчетливо осознаваться проблема нравственной ответственности ученых и предпринимателей за последствия бурного научно-технического развития.
С распространением культа Разума и здравого смысла радикально меняются представления о пространственных и временных границах окружающего мира. Установки на разум, научность, рационализм воплощаются в специфической пространственно-временной картине мира Нового времени. На смену средневековому «ничто не вечно под луной», отчетливо делившему вечное и бренное, божественное и тварное – приходит образ единого физически-реального, чувственно-постигаемого земного пространства – времени.
Время воспринимается как линейный, необратимый и однородный процесс. Конечно, уже христианство вносит новые акценты в восприятие традиционного циклического времени, «вытянув» его до Страшного суда и обозначив основные вехи во временной направленности: от сотворения мира к пришествию Христа и «полноте времен». Но за образом линейного времени еще отчетливо просматривается время цикличное, дробящееся на качественно разнородные отрезки (божественное, неизменное, и земное – принадлежащее людям и поэтому менее значимое). В новую эпоху из собственности Бога время превращается в достояние человека. Осознание значимости человеческого времени и его необратимости стало мощным стимулом стремления к успеху и к обретению счастья в земной жизни.
Соответственно меняется и пространственное видение мира. Ранее отмечалось, что уже эпоха Возрождения существенно расширила представления о пространственных границах европейского мира. Новое время, благодаря научному знанию, качественно углубляет этот процесс. Земля не воспринимается как центр мироздания: это сравнительно небольшое небесное тело в кругу других светил, вращающихся вокруг Солнца. Да и сама солнечная система, как выяснилось, оказалась не Вселенной, а лишь малой ее частью, одним из созвездий среди множества других. Вследствие нового видения пространственно-временных параметров существования изменяются представления о месте человека. Изменение картины мира «поставило место человека в мире под вопрос» (Р. Гвардини). С одной стороны происходит возвышение человека за счет свободы и разума, а с другой – он превращается в малую песчинку во Вселенной, не имеющей конца и края. Эта двойственность человеческого существования проявляется в его отношении к природе, обществу, самому себе.
Секуляризация представлений о времени и ужас конечности человека в вечной и безграничной Вселенной, породили потребность в характерной для Нового времени ценностно-нормативной установке на прогресс – в идее безграничного совершенствования человечества. Будущее уже не замыкается Страшным судом и не воспринимается как нечто пред заданное естественным порядком. В ходе просветительской критики религии, аскетической морали, привилегий аристократии, традиционной семьи, государства, экономического строя, социальный мир все менее рассматривается как совершенная данность. Формируется постепенно представление о том, что мир подлежит улучшению на принципах разума. Вера в прогресс, в то, что все люди и народы способны совершенствоваться и достигать позитивного результата, становится основанием для социального оптимизма и зарождения исторического сознания. Даже среди революционной бойни, которая не минула и его, французский просветитель Кондорсе в своем великом Эскизе исторической картины прогресса человеческого разума (1794) восторгается ростками будущего царства разума.
2. СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ ФИЛОСОФСКОЙ И ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ
Секуляризация (позднелат. saecularis – мирский, светский; дословно – обмирщение) – 1) обращение церковной собственности (в основном земли) в светскую, широко практиковавшееся во времена Реформации, что экономически подрывало политическое господство церкви; 2) совокупность процессов, охватывающих культуру общества в целом, а также повседневную жизнь социальных групп и отдельных индивидов и ведущих к уменьшению значимости магических и религиозных верований, ценностей и норм, которые замещаются идеями и правилами, подлежащими обязательному обоснованию рациональными аргументами, что способствует росту авторитета науки, а за ней закрепляется функция достижения «истинного», объективного знания. Секуляризация ведет к «расколдованию мира», т.е. совершается переход к иным, преимущественно рациональным, способам объяснения реальности, к потере церковью многих рычагов социального контроля, к религиозному плюрализму и его институциональному закреплению (напр., в виде законодательства о свободе вероисповедания), к официальному отделению церкви от государства и превращению веры в личное дело граждан. В ходе секуляризации уменьшается значение конфессиональной принадлежности и религиозных статусов в социуме, ослабляются традиционные связи, растет индивидуализм и т.д. Секуляризация – сложный процесс: наряду с обмирщением индивидуального сознания появляются «заменители» религиозности в виде нетрадиционных верований и культов, мистицизма, оккультизма. Она может содействовать подъему религиозного фундаментализма: праворадикальные евангелические движения в США, исламский фундаментализм, религиозный ревайвализм (возрождение) в странах Азии. Падение авторитета религий вызывает ослабление норм и традиций, лежащих в основе социальной и личностной организации, духовные и социальные кризисы.
По своей природе гуманизм не противен христианству. Как христиане должны изучать и разрабатывать гуманизм говорит св. Василий в своей речи к молодежи о правильном использовании языческих писателей. «Ожидает нас наибольшая борьба, для которой мы должны направить все силы. Подготавливаясь к борьбе, мы должны вступить в союз с поэтами, историками и ораторами; словом, со всеми людьми, от которых можем получить помощь для спасения души. Как художники подготавливают материал, на который должны нанести грунт краски, а потом уже, на подготовленном грунте, изобразить светлый образ желаемого предмета создавая живую картину, так и мы, когда желаем создать неизгладимое впечатление в душе блеском умственной красоты, должны ей дать прежде грунт внешнего классического образования, а потом уже слушать христианских святых и таинственные науки. Когда привыкнешь смотреть на солнце в зеркале вод, тогда легче можешь решиться вознести очи к самому небесному светилу». В этом значении разрабатывался гуманизм в христианских школах. Монастыри были местом прибежища классической литературы. В тринадцатом веке развитие наук стало переходить из монастырей в города, в которых открывались университеты.
Первые гуманисты были последовательными и практикующими христианами. Более поздние гуманисты, увлекшись античной языческой культурой, стали пренебрегать христианством. Они отбросили богословие и христианскую философию как «софистику и варварство», и духовную пищу стали черпать из источников классической древности, считая христиан «обскурантами» (тёмными людьми). Начало, так называемого «нового гуманизма», в смысле языческом, было положено произведениями Данте, Петрарки и Боккаччио. Распространению этого направления способствовал упадок духовной жизни среди части христиан и прибытие в Западную Европу ученых греков. Новый подход к пониманию классических наук совершился постепенно.
В XIV в. гуманисты начали активно изучать греческий. Некоторые из них в дальнейшем будут писать не только на латинском, но и на греческом языке. Константинополь, доживавший последние десятилетия в качестве столицы некогда могущественной империи, в первой половине XV в. стал для ряда европейских гуманистов важнейшим центром образования и распространения произведений древнегреческих писателей, философов и ученых. Впрочем, знания распространяли и византийские ученые, переезжавшие в Италию не только под угрозой турецкой опасности, но и из-за того, что духовный климат Италии эпохи Возрождения был для них более благоприятен, чем духовный климат православной Византии, характеризовавшийся меньшей свободой для творчества. В целом же воздействие древнегреческой литературы и философии, преломленное через творчество некоторых византийских мыслителей, составило, наряду с более ранним воздействием арабо-мусульманской культуры, то «влияние Востока», которое послужило первостепенным стимулом в развитии культуры Возрождения сначала в Италии, а затем и во всей Европе.
Особенно роковое влияние имело распространение в Западной Европе Римско-Византийского права, кодекса императора Юстиниана во многом противоположного христианскому правосознанию. В распространении этого права отличилась Болонская школа юристов (находившаяся в северной Италии). Её преподаватели, так называемые глоссаторы (истолкователи), поучали, что Римское право, содержащее в себе систематическое изложение юридических истин, основанных на глубоких исследованиях разума, должно иметь для всех времен и народов такое же неоспоримое значение, какое имеют законы логики и математики. Римское право должно служить нормою не только всех гражданских прав, но даже всех общественных отношений.
Между тем, основные начала Римского права противоположны юридическим понятиям христианских народов. Основою всякого права христиане признают волю Бога, согласно которой и должны устанавливаться все юридические отношения людей. Всякая власть происходит от Бога, но способ, каким эта власть осуществляется - от людей, наделенных ею. Осуществляющие власть поставлены для того, чтобы делать добро, оказывать справедливость, исполнять волю Божию. За свое поведение они ответственны перед Богом.
По понятиям же языческого мира, право является сводом независимых от законов нравственности постановлений, какие люди сами себе создают, для своей личной пользы. В основе Римского права лежит не воля Бога, но воля народа. Право, по понятиям язычников, исходило не от Бога, а создавалось только волею людей при образовании государства и имеет своею целью пользу государства и его граждан. По языческим понятиям государь облечен всей полнотою власти от имени всего народа, и, так же как и народ является главным источником права, который от своего имени, по своему соизволению, может издавать новые законы, изменять и отменять прежние способы их исполнения.
В христианском же государстве его государь это только страж воли Божией, Божественного закона, и потому не может издавать законов и установлений, противных законам Божеским.
Болонские ученые, глоссаторы, пытались доказать, что Римское право не перестало иметь обязательной силы и для всех будущих веков, ибо, по их мнению, «Римские императоры немецкого народа» являются непосредственными преемниками древних императоров и наследниками их самодержавной власти. Римско-немецкие императоры Гогенштауфены, желавшие укрепить свою абсолютную власть, на юридическом основании, поощряли учение глоссаторов и способствовали распространению учения Римского права. Но им не удалось в подвластной империи ввести абсолютное Римское право в древнем языческом духе. Однако, в церковно-политических спорах они не раз с успехом пользовались Римским правом как орудием в борьбе с каноническим правом, ограничивающим их власть законом Божиим.
Самыми ревностными покровителями юристов-глоссаторов вслед за немецкими императорами были владетельные князья, видевшие в Римском праве средство к укреплению их самостоятельной и абсолютной власти в своих владениях. Они первые пригласили к себе римских юристов на должности местных судей, затем они добились того, что глоссаторам были предоставлены в 1455 г. места также и в наивысшем государственном учреждении немецкой империи (Reichskammergerichte Высший Государственный Суд). Кроме того, юристам предоставлялись самые важные посты при дворах и во всех княжеских владениях. Прежде все эти места занимали исключительно духовные лица. С половины же пятнадцатого века все важнейшие должности стали переходить в руки юристов, воспитанных в языческом духе и преследовавших только материальные выгоды.
Если в средние века образцом естественного и сверхъестественного призвания человека была личность святого, то в эпоху Возрождения на смену идеалу святости приходит «гуманистический « идеал человека.
Со временем, благодаря утверждению в Западной Европе христианского самосознания, оценка человеческой личности через личные заслуги человека благодаря его собственной деятельности, а не через родовую принадлежность к тому или иному сословию стало наиболее ярким выражением роли гуманистов как идеологов нарождавшегося буржуазного общества, отрицавшего общество феодально-сословное.
Другое важное направление морально-этических поисков гуманистов состояло в подчеркивании гармоничного развития и существования человеческой личности. Этические поиски гуманистов - понимание и утверждение необходимости дружбы, любви, человечности, подчеркивание блага общества как высшей цели человеческих стремлений - отражали во многом христианские идеалы философской мысли и этики того периода.
Важнейшая особенность, отличавшая эпоху Возрождения от всех предшествующих, состояла в сильно выросшей роли умственного труда, что нашло свое выражение в большом росте числа лиц свободных профессий. В европейском Средневековье они входили в корпорации, объединявшие их по профессиям («цехам»), будь то преподаватели университетов и других школ, врачи или художники. Деятельность таких корпораций строго регламентировалась, что во многом объяснялось ее сакральной оценкой. Отсюда огромная роль Церкви в такого рода регламентациях. Представители умственного труда, не связанные с Церковью, в условиях европейского Средневековья - явление очень редкое.
Распад корпоративно-цеховых связей в городах и усиление в них роли индивидуального начала вместе с большим ростом числа лиц умственного труда, во многом предопределили относительную независимость этой активнейшей социальной прослойки, не всегда находившейся непосредственно на службе Церкви. Появление этой категории лиц, которая относила себя к гуманистам, положило начало процессу возникновения светской интеллигенции и секуляризации (уходу Церкви из общественной жизни), то есть замене на влиятельных общественных должностях монашествующих лиц мирянами).
Образование сословия светской интеллигенции, ослабление связей её с Церковью, поскольку многие лица из её рядов жили на доходы, получаемые от своей профессиональной деятельности (как и от знатных и богатых людей, не зависящих от Церкви), сопровождалось конкуренцией её с монашествующими, что усиливало их неприязнь к официальной учености и Церкви.
Гуманистов неодолимо тянуло к античной культуре, что во многом объяснялась также антицерковной (но не антирелигиозной!) направленностью интересов и деятельности многих из них, по причине их неприязни к феодально-корпоративному строю, господствовавшему в то время в большинстве стран мира.
Искусство в это время начинает заимствовать из античности языческий вкус. Оно превозносит наготу мужского и женского тела, увлекается чувственным содержанием форм. Краски и прочие материалы становятся гораздо утончонее по сравнению с суровым и сдержанным средневековым искусством. Художники в качестве моделей для изображения Девы Марии используют своих жен и любовниц. Но в этих фактах нет ещё ни тени ханжества, они лишь проявление характерного для того времени стиля смешения жанров живописи.
Появляется философия инакомыслия. Пьетро Помпонацци (1462-1525) открыто усомнился в бессмертии души и в чудесах, выдвинул сомнительную теорию двойственной истины. Сепульведа считал американских индейцев «рабами по природе». Макиавелли проповедывал аморальность в политике.
Немаловажно и то, что гуманистическое движение началось в эпоху упадка морально-политического авторитета папства, связанного с событиями его «авиньонского плена» (1309 - 1375) и Великим расколом в католической Церкви, когда в противовес «законным» папам появлялись антипапы и когда на церковных соборах оспаривалось верховенство пап в жизни Церкви.
Наступившее Возрождение и гуманизм характеризовались национализмом, индивидуализмом, мирским духом, критицизмом, обращением к языческой античности. В эпоху Возрождения возникает скрытая, но реальная враждебность к католическому христианству, которое стремилось умерить, обуздать человеческие инстинкты, которые кажутся многим естественными и таким образом католичество становится потенциальным или реальным их противником.
3. КУЛЬТУРА НОВОГО ВРЕМЕНИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Смена социокультурных оснований и возрастание регулятивной роли идеала прогресса изменили содержание гуманистической составляющей культурного процесса. В Новое время социально-ориентированное знание выходит за рамки «избранных», проникает в светские салоны, становится предметом обсуждения публицистов, литераторов, нередко выходцев из третьего сословия. Просвещение имело существенные особенности в различных странах, но как бы ни менялись и ни различались умонастроения просветителей, все они были убеждены, что любой человек, став лицом к лицу с действительностью, откроет все источники своего существования и реализует себя. Просветители взывают к человечеству, а не только к членам «республики ученых».
Своеобразие гуманизма Нового времени в том, что он не ограничивается отстаиванием прав на самовыражение творческой элиты общества, а адресуется каждому человеку. Поскольку разум одинаков у всех, люди независимо от сословных и религиозных различий, неизбежно придут к единому пониманию законов природы, общества и истории. Истина для всех одна, как непреложны и «естественные права человека» – на жизнь, свободу, счастье. Главное – дать людям возможность осознать необходимость перемен в соответствии с духом универсальных законов. На вершине просвещенческого оптимизма мыслящий человек провозглашается высшей ценностью, от которого должно все исходить и к которому должно все возвратиться (Дени Дидро).
Нетрудно заметить, что подобные ценностные ориентиры неизбежно вели к разрушению идеала «универсального человека», прорисованного гуманистами Возрождения и не чуждого самим просветителям. Идеал целостного человека в единстве его телесных и духовных свойств (при приоритете разума), стремящегося к гармонии с природой, сменяется осознанием внутренней раздвоенности, расщепленности человеческой природы, в которой идет борьба интеллекта и страстей. Вместо противоречия плоти и духа, обозначается противоречие тела и разума. И хотя идеология Просвещения отдает приоритет Разуму, это не ведет к примирению с действительностью, где всегда есть место для волевых действий и буйства чувств. Все теоретики царства Разума, в той или иной степени оставляют место не только для познавательной активности, а и морально-эстетической. К тому же, чем сильнее нарастал крен в сторону упорядочения, рационализации, тем острее становилась потребность в свободе и индивидуальном самоутверждении. Поэтому «человеческий тип» Нового времени чрезвычайно многообразен: скептицизм по поводу универсальности законов разума соседствует со стремлением к порядку и рациональному расчету, повышенная чувствительность дворянства – с суровым аскетизмом пуритан, способность к разумным компромиссам – с желанием переделать мир до основания, образ человека-машины с романтической нацеленностью на запредельное.
Акцент на динамизме борьбы разума и страстей придает образу человека ярко выраженный драматизм. Шекспир, еще в преддверии Нового времени, остро почувствовал этот ракурс восприятия мира, заявив, что весь мир – это сцена («арена»), а люди – ее актеры, вынужденные «здесь и сейчас» постоянно решать проблему «быть или не быть».
Драма существования человека в динамично изменяющемся мире неизбежно порождала «театр драмы частной жизни». Необходимость самостоятельно принимать решения подталкивала к становлению человека с развитым сознанием и сильным «Я». Внимание к окружающему оборачивалось интересом к самому себе. Внимание к внутренней психической жизни порождало обостренное чувство «Я». Многие исследователи отмечают, что именно в XVII–XVIII веках в европейских языках, как за счет расширения старого содержания слов, так и введения новых терминов, появляются понятия, описывающие внутренние чувства и переживания человека («неудовлетворенность», «чувствительность», «интимность», «эгоизм» и т. п.). Растет социальная значимость «частного» человека. Человек в его отношениях в семье, быту, с его пороками и житейскими добродетелями, становится подчас не менее важным, чем человек публичный. Нередко конфликт частного и публичного являлся отправной точкой не только в художественном творчестве, а и в политических реформах.
На основе этой противоречивой динамики, природного и человеческого, социального и индивидуального, пользуясь терминологией Мишеля Фуко – разумного и безумного, в общественном сознании начинает прослеживаться интерес к феноменам, которые станут обозначать термином «культура». В основном, конечно, доминирует рационалистическое понимание. Культура понимается как высшая стадия развития природы, для которой характерно наличие сложной искусственная среды существования, создаваемой человеком разумным. Но наполняется это понятие и более сложным содержанием – способности человека к безграничному духовному совершенствованию. Уже Иоган Готфрид Гердер (1744–1803), в противовес рассуждениям просветителей о разумном государстве и обществе, провозглашает их несовместимость с идеалом человеческого счастья, усматривая в проектах разрушительную машину господства. Наиболее очевидно это прослеживается в творчестве ряда мыслителей XIX века, отчетливо осознавших социальную опасность и ограниченность механистического взгляда на мир.
Позже культура начинает пониматься не только как определенный уровень социального развития человеческого рода, где происходит совершенствование интеллектуальных и моральных сил человека, но и как особый способ его бытия посредством реализации ценностных отношений в различных сторонах человеческой жизнедеятельности.
Так происходит усложнение ценностной картины мира Нового времени, наполнение ее «личностным» содержанием и драматизмом. Новое время отвергает античную и средневековую установку на тождество частного и общественного, существенно корректирует элитарный гуманизм Возрождения. Отныне в Европейской культуре живет идея личности, с особыми неотъемлемыми правами и свободами, которые могут противоречить интересам общества. Растущее осознание факта существования противоречий и конфликтов между природой и культурой, обществом и человеком способствовало пониманию различий между социальной и духовной сферами жизнедеятельности человека, между цивилизацией и культурой. Пониманию сложного характера их взаимоотношений и динамики, обусловленных тем, что каждая из этих сфер имела свой предел проникновения высших духовных ценностей.
Освобождение от авторитета церкви привело к росту индивидуализма вплоть до анархизма. Дисциплина - интеллектуальная, нравственная и политическая - связывалась в умах людей Возрождения со схоластической философией и церковной властью. Аристотелевская логика схоластов была ограниченной, но она приучала к известного рода точности. Когда эта школа логики была отвергнута как устаревшая, она была заменена на первых порах не чем-то лучшим, а лишь эклектическим подражанием античным образцам. Вплоть до семнадцатого столетия в области философии не было создано ничего значительного. В Италии пятнадцатого века царила ужасающая нравственная и политическая анархия, явившаяся той почвой, на которой выросли доктрины Макиавелли. В то же время освобождение от духовных оков привело к изумительному раскрытию человеческого гения в области искусства и литературы. Однако такое общество неустойчиво. Реформация и Контрреформация, а также покорение Италии Испанией, положили конец итальянскому Возрождению со всем, что в нем было хорошего и дурного. Когда движение распространилось к северу от Альп, оно не носило такого анархического характера.
1. Банфи А. Философия искусства. М.:”искусство”1989г. –384с.
2. Ваисло В. Изобразительное искусство и проблемы эстетики.
3. Волкова Е.В. Проблема содержания и формы в искусстве. М.: ”Знание” 1976г.- 64с.
4. Вопросы философии 1994 №7 / 8 Сурио Э. Искусство и философия.
5. Горанов К. Содержание и форма в искусстве. М.: ”Искусство” 1962г. –271с.
6. Тюхтин В.С. Ларнич Ю.Ф. Содержание и форма в искусстве. М.: ”Знание” 1984г. –64с.
7. Юлдашев Л.Г. Искусство: философские проблемы исследования. М.:”Мысль”1981г.-247с.