Противоречивое воздействие научной и технико-технологической рациональности на развитие техногенного общества
История развития человечества предстает перед нами как непрерывный процесс стремления людей удовлетворить свои возрастающие потребности и интересы. Поэтому создание искусственных орудий труда рассматривается как непременное условие в достижении этих целей. Ноосферное творение орудийного и предметного искусственного мира привело к формированию новой оболочки Земли - техносферы. На протяжении тысячелетий постепенно совершенствовалась техника; а при неразвитости техники основную тяжесть физической работы выполняли люди и прирученные ими животные. Неожиданный стремительный прорыв к постаграрному, техногенному (индустриальному и постиндустриальному, а по сути - сверхиндустриальному) развитию стал реальностью благодаря промышленной революции конца XVIII века и НТР середины XX века. Общественный прогресс под их воздействием можно охарактеризовать как решающий шаг, по сути, к стихийному формированию и неограниченному возрастанию техносферы, а это привело к нарастающей трансформации традиционного общественного развития и становлению его техногенной направленности. Были созданы первые машины, позволившие механизировать ручной труд. С началом научно-технической революции наука, производство, техника, технологии и производство стали развиваться согласованно и даже как единое целое, на авансцену общественного развития вышла наукотехника как уникальный сплав о наученного человека с техникой в широком смысле этого слова.
С периода НТР происходит качественное изменение характера науки, выход научной системы за рамки обыденного человеческого опыта и существенной потере наглядности, так как научные исследования проводятся вне зоны ощущений человеческих органов чувств. Освоение новых областей действительности, а не только привычных для человека, способствовало разработкам технических устройств, являющихся посредниками между человеческим организмом и изучаемыми сферами. В системе «наука-техника» происходит смена доминант, роль лидера переходит от техники, как это было до начала XX века, к науке. Новые революционные идеи науки и техники все чаще рождаются в процессе развития научного знания, тогда как раньше это происходило в ходе обычной модернизации техники. Научная и технико-технологическая рациональности взаимоопределяют и стимулируют развитие друг друга, причем постепенно лидирующие позиции переходят к научной рациональности.
С одной стороны, развитие науки как основополагающего базиса культуры задает динамику и инициирует социальный прогресс техногенного общества. С другой стороны, научная рациональность, пропущенная через призму экономической и технико-технологической рациональностей, приобретает рыночную направленность, что приводит к противоречивым последствиям. В нашем исследовании основной акцент делается на противоречия между ценностными и целевыми, гуманными и антигуманными, созидательными и разрушительными последствиями научной и технико-технологической рациональности в развитии техногенного общества.
В основе научной рациональности в техногенном обществе лежат целевые, в основном утилитарные, экономические мотивы и стимулы деятельности. Следствием экономизации (а заодно и политизации) научной рациональности является изменение соотношения между фундаментальными и прикладными науками. Разграничение наук на фундаментальные и прикладные имеет свое обоснование. Фундаментальные науки изучают наиболее общие законы природы, прикладные - методы и средства приложения фундаментальных знаний, а совокупность фундаментально-прикладных исследований составляет базу для научно-технического прогресса. Без фундаментальных наук невозможно решение прикладных задач. Необходимость фундаментальных и прикладных исследований определяется потребностями эпохи. Можно согласиться с А.В.Юревичем и И.П.Цапенко, которые обращают внимание на функциональный кризис современной эпохи и подчеркивают, что в настоящее время приоритет отдается краткосрочным прикладным, а не фундаментальным исследованиям. Это объясняется избытком знаний в фундаментальной науке и попыткой постепенного применения их в технико-технологическом производстве, а также потребительским характером научных разработок.
Поиск путей оптимизации соотношения между прикладными и фундаментальными исследованиями основывается на том, что главное направление развития науки определяет потребитель, который, как правило, хочет получить сиюминутную пользу. Именно такой результат дают ориентированные на возрастающие потребности, интересы и даже прихоти прикладные науки. Результаты прикладных наук реализуются обычно в технико-технологических проектах. То есть общество больше всего интересуют экономико-технологическое применение науки в краткосрочной перспективе. Следовательно, развитие науки сегодня зависит от интересов потребителей и финансовых организаций, которые готовы вкладывать деньги в уже заранее предопределенный прикладной научно-технический проект. Динамизм рыночной научной рациональности в техногенном обществе задается экономической и технико-технологической эффективностью проектов.
Приведем пример, раскрывающий целевую, утилитарную сущность техногенной научной рациональности. Особые надежды в техногенной миро- системе возлагаются на научную рациональность. В настоящее время для научных исследований необходимы специальные лабораторные условия, хорошая техническая оснащенность и постоянное финансирование. Достижения биоиндустрии в области разработки высокоурожайных сортов растений решают не только экономические (рост прибыли), но и социальные (ликвидация, например, голода), и биотехнологические проблемы. Как правило, фермеры сталкиваются с тем, что они вынуждены закупать семена повторно у научно- исследовательских фирм, так как растения, выращенные биогенно, не дают полноценных семян. С одной стороны, справедливо, что научными методами необходимо поддерживать качество семян - ведь от рациональности научных разработок зависит вся общественная система. С другой стороны, этот пример показывает действие всего комплекса рациональностей (экономической, научной и технико-технологической) нашей эпохи - техногенной рациональности, которая приносит наибольшей «эффект» тем, кто стоит у истоков рационализации мира. Таким образом, развитие науки и техники все чаще отходит от направлений, содействующих решению первоочередных проблем человечества, а экономизм, технологизм и сциентизм являются неотъемлемыми атрибутами современного техногенного рационализма. По нашему мнению, не ценностные, а целевые критерии являются преимущественно мотивационной основой техногенной рациональности. Ценностные критерии, как будет показано далее, предполагают соблюдение нравственно-гуманных ориентиров деятельности. Противоречие между ценностными и целевыми критериями научной и технико-технологической рациональности является одним из актуальных проблем в целом противоречивого и самого техногенного развития.
В современных неконтролируемых или слабо контролируемых рыночных процессах социокультурные смысложизненные ценности теряют свою значимость. Основными из них являются бытийные ценности, имеющие своей целью поддержание социальных и природно-биологических основ человеческой жизни. Свобода, справедливость, социальное равенство, красота являются социальными, а первозданное биосферное окружение и хорошее здоровье - природ- но-биологическими ценностями.
Ценности задают направление и мотивированность человеческой деятельности. Несомненно, через науку сейчас происходит нарастающая социализация личности, означивание сознания человека, и более того - отрыв homo sapiens от биологических основ существования, о чем говорят многие исследования ученых и специалистов. И чем больше ускоряется научно-технический прогресс, тем более высокого социального и, соответственно, культурного статуса добивается человек благодаря своей сверхактивности. Застой в научном развитии или отсутствие научно-познавательного интереса оборачиваются застоем в культуре и социально-экономическим регрессом. В то же время установка на утилитарные ценности, то есть принятие в качестве ценности некоего полезного блага в отрыве от всей системы ценностей приводит к разрушительным, антигуманным последствиям.
Непродуманная генерация культурных инноваций техногенного плана, как показывает современная жизнь, вызывает трансформацию биосферы и биосоциальной сущности человека. С каждым витком науки, технологии и техники человек все больше и больше социально возвышается над природой, отдаляется от нее, строит новую, всемерно социализированную научно-технологическую реальность жизни. Уничтожая биосферное живое, homo sapiens расшатывает естественные первоосновы собственного бытия, превращаясь в «культурного» человека. Создание этой новой, урбан-техногенной культуры искусственной жизни, а вместе с ней и новой, искусственной жизни, изменяет социум и одновременно порождает всевозрастающие проблемы социобиологической будущности человека и природы. В ходе научной рационализации, которая пока технико-технологически укрепляет стремительно урбанизирующееся техногенное общество, рушится и былая природно-социальная целостность, и гуманистические, ценностные основания культуры. Вопросу о противоречивости гуманных и антигуманных (античеловечных, антибиосферных) тенденций научной и технико-технологической рациональности, к сожалению, не придается жизненной важности в техногенном обществе.
Технико-технологическая рациональность человеческой жизнедеятельности в итоге ведет к формированию техносферы, используя материал и ресурсы биосферы. Техносфера - это искусственно-техническая реальность, представляющая собой, в первую очередь, единство техники, технологий и процессов, происходящих по поводу их создания и дальнейшего функционирования; к техносфере относится и весь неживой предметный и электромагнитный мир, созданный человеком. Техносфера, прежде всего, целенаправленно создается людьми для приобретения ими независимости от неблагоприятных факторов природной среды и более того - комфортного существования. Техносфера является посредником в системе «человек-биосфера». Это, по сути, часть биосферы, которая преобразована людьми с помощью технических устройств с целью удовлетворения социально-экономических потребностей населения. Человечество, используя технику и технологии как наиболее активные части техносферы, извлекает и перерабатывает природные ресурсы, большая часть которых поступает в виде отходов в природную среду, а также продуцирует химические соединения, загрязняющие биосферу. В итоге техносфера расширяет свои границы за счет биосферы, перерабатывая часть биосферы в техносферу.
В настоящее время грань между «техно» и «био», искусственными техно - системами и естественными биосферными системами с ускорением научно- технического прогресса настолько истончается, что в будущем, вероятно, исчезнет, сменившись полным доминированием искусственного (биологического и внебиологического) технического, когда биосфера и биосферные организмы, в том числе и человек, будут искусственно поддерживаться и создаваться по расчету научной и технико-технологической рациональности. С одной стороны, техносфера как достижение культуры создается с целью улучшения социоприродных условий существования человека, с другой стороны, она (техносфера) формирует новую культуру и новые культурные ценности, разрушающе действует на человека и биосферу.
Некоторые исследователи (например, В.Г.Горохов, В.М.Розин) считают невозможным полную замену биорегуляции технорегуляцией, то есть полностью технократический сценарий общественного развития. По мнению В.Г.Горохова, техносфера не может саморазвиваться и зависит от поддерживающей ее человеческой деятельности, поэтому наиболее обоснованным представляется сценарий перехода к поддержанию устойчивого развития биосферы. С нашей точки зрения (и как будет показано далее), биосфера постепенно теряет свои природотворческие функции, а техносфера развивается настолько быстро, что можно прогнозировать ее разрастание и превращение в основной фактор не только общественного, но и социоприродного развития.
В техносфере сочетаются тенденции созидательности, которую нередко объединяют с рациональностью, и деструктивности, которую связывают с иррацональностью. Но практика дает нам иное: создавая на основе рациональности техносреду, как защиту от неблагоприятных условий биоприроды, мы тем самым разрушаем биологические параметры существования в естественных биосферных условиях живых организмов, включая и человека. Разрастание техносферы, наряду с другими факторами, порождает экологический кризис.
В.А.Кутырев, например, пессимистически настроен по поводу дальнейшей судьбы земного мира, развивающегося на основе техногенеза. Он обращает внимание на то, что естественный (природный) мир в конечном счете будет подавлен и поглощен искусственным, техническим, вне природным, к которому человек не успевает приспосабливаться и в котором ему (человеку) уже нет места. И вопрос теперь состоит не в том, сколько благ принесла обществу техническая система, а в необходимости решения задач сохранения естественного человека в искусственной среде. Искусственный мир развивается по собственным законам, и это мир теперь можно рассматривать как естественный. Исследователь обращает внимание на опережающий характер развития создаваемого мира: «Искусственный мир становится бытием, которое не просто «за» нами, оно «впереди» нас». И далее он продолжает: «Важно признать главное: на каком-то этапе сложности развитие и функционирование создаваемых систем неизбежно выходит за первоначально поставленные при их создании задачи. Человеческое общество в целом достигло этого этапа. В условиях сложного нелинейного взаимодействия рациональные по отдельности решения способны превращаться в иррациональные, не зависящие от человека».
Тенденции рационализации техносферы пока что идут в основном по пути увеличения физических объемов индустриальных комплексов и количества используемых природных ресурсов, хотя в условиях информатизации общества они могут пойти и по пути миниатюризации объектов и накопления интеллектуального (человеческого и машинного) капитала. Важным достижением научно-технической революции, особенно ее второго этапа, начиная с 80-х годов XX века, становятся качественные преобразования в технических устройствах. Технике передаются даже функции выполнения логических операций, которые ранее были свойственны человеческому мышлению.
Технико-технологические системы становятся необходимой и неотъемлемой частью социотехнобиосферной действительности. Создается виртуальная пространственная сеть - Интернет, утверждающая новые принципы организации человеческого бытия, изменяющая привычные представления о пространственно-временных характеристиках. Глобализация техногенного мира не ограничивается планетарными пределами и распространяется на околоземное космическое пространство.
Таким образом, техносфера - это искусственно создаваемая и динамично развивающаяся среда жизнедеятельности людей, основу которой составляют технико-технологические системы и процессы, внедряемые людьми, а в последующем - машинами (XXI в.) с целью рационализации социотехно биологических структур, то есть наилучшего соответствия их потребностям человечества. Само существование техносферы, где рационализация происходит по технико-технологическим канонам, порождает противоречия (между созиданием и разрушением) техногенной цивилизации, усугубляющие глобальный эволюционный социально-экологический кризис. Глобализирующееся техногенное общество стремится к регуляции и управлению не только искусственными, но и естественными земными системами.
В этой связи особое внимание необходимо обратить на изменение социальной и природной сущности человека. Техническая рациональность, запущенная человеком в мир жизни, постепенно выходит из-под контроля общества и навязывает свой метод существования. Подобная экспансия оказывает губительное влияние на человека. В современном мире человек становится зависимым от технико-технологической системы. Индивид все больше и больше приспосабливает свою жизнь к технике, а не к природе, согласует свои цели с имеющимися техническими средствами и перестраивает структуру собственного бытия под требования техносферы. Творческий характер деятельности человека приобретает технико-технологическую направленность, машинам передаются творческие функции, и это делает в итоге излишним целый комплекс человеческих способностей, умений, навыков, умственных и эмоциональных характеристик. Если раньше в процессе деятельности в большей степени проявлялись чувства и эмоции субъекта труда, то теперь логика работы техники ставит определенные ограничения в выборе индивидом вариантов решения задания. И хотя пока еще эти варианты программируются человеком, нельзя не видеть нарастающую «бездушность» выводимых машиной заключений. С одной стороны, технические средства практически полностью снимают физическую нагрузку с человека и интеллектуализируют его труд и условия труда, высвобождают время работника и повышают его культурно-технический уровень; с другой стороны, техника создает собственную виртуальную реальность, все больше и больше отстраняя человека от непосредственного контакта с окружающим его природным миром.
Техника облегчает многие операции (механизирует и автоматизирует их), но также делает их более монотонными, рутинными, менее интересными и увлекательными. Расширяя спектр выполняемых действий, технический прогресс одновременно обедняет чувственно-природную индивидуальность человека. Технология делает вещи более доступными, уменьшая их ценность (наряду с природой) в глазах человека. Уменьшается и значимость отдельной личности при одновременном увеличении свободы личности в материальном отношении. Личность становится теперь преимущественно функционером - обезличенным исполнителем операций и подчиняется определенной дисциплине, диктуемой большей частью техникой. Работа человека ограничивается рамками узкоспециализированной области, где он является либо простым исполнителем, либо выполняет контрольно-обслуживающие или управляющие функции в технической системе. Здесь, на наш взгляд, уместно привести слова Э.Агацци о трагичности преобразований под действием техники: «...дотехнологические формы жизни неизбежно уходят в прошлое».
Утрата человеком личностной индивидуальности, возможности самостоятельного, сознательного формирования своего ценностного мира означает деградацию и дегуманизацию общества. Об угрозе человеку со стороны техники М.Хайдеггер пишет в статье «Вопрос о технике»: «Угроза человеку идет даже не от возможного гибельного действия машин и технических аппаратов. Подлинная угроза подступила к человеку в самом его существе. Господство постава грозит той возможностью, что человек окажется не в состоянии вернуться к более изначальному раскрытию потаенного и услышать голос более ранней истины».
В технико-технологическом пространстве происходит психофизическая деградация человека, ведущая в будущем к полной потере самоконтроля и превращению его в безвольное существо. Появление киберкультуры, насаждаемой компьютерной реальностью, изменяет не только среду общения человека, но и открывает неограниченные перспективы для манипулирования им. По определению М.М.Кузнецова, термин «киберкультура» обозначает существенные «изменения в ментальности и сенсорном опыте современного человека, которые были вызваны глобальной экспансией в конце XX века новых коммуникационных технологий». Неспособность отличать реальный мир от конструируемого компьютерными программами, а также жесткий прессинг средств массовой информации приводят к атрофированию мироощущения человека и его способности к самостоятельному использованию собственного разума.
В то же время разработки современных научных исследований все в большей степени базируются на использовании технических средств и компьютерных технологий. Сложные расчеты и моделирование экспериментов теперь осуществляется на компьютерах, причем автоматизированное выполнение операций занимает намного меньше времени, чем вручную. Постепенное перекладывание интеллектуальных функций на технические системы приведет в будущем к существенной замене рационального, творческого разума человека технически-регламентированным, машинным, не признающим гуманных (нравственных), эмоционально-интуитивных решений.
А.И.Ракитов, например, исследует изменение характера антропогенеза с точки зрения технологизации жизни, в особенности, технологизации интеллекта. Он на основании исследования работ К.Дрекслера и Й.Масуды приходит к выводу о наступлении эпохи начальной «киборгизации» (протокиборгов), возможности интенсификации биоинтеллектуального потенциала человека. А.И.Ракитов подчеркивает, что антропологическая революция давно перестала быть чисто биологическим процессом (выделено нами - Е.Д.). Технологизация жизни, перспективы рационализации интеллектуальных функций в структуре социоантропов внесут серьезные изменения в соотношение естественного и искусственного, что повлияет на биоэкологическое равновесие. Эта эпоха также означает и разрушение человеческого организма. Новые жизнеспособные существа-протокиборги, без сомнения, явятся первым звеном в новой социоантропо технологической эволюции, в которой, микроскопические процессорные системы и средства будут играть решающую роль, радикально изменив способы воспроизводства самого человека. Вероятно, это будут, по выражению А.И.Ракитова, «техноантропоидные гибриды» долгожители, наделенные сверхмощным интеллектом и гигантской работоспособностью. Исследователь задается вопросом, будет ли гуманоидная рациональность (то есть сочетание рационального и иррационально-эмоционального) присуща таким системам или нет.
Представления А.И.Ракитова по поводу создания существа, сравнимого по интеллекту с человеком, представляются вполне правдоподобными. В настоящее время ведутся разработки в области искусственного интеллекта, которые имеют своей целью создание интеллектуальных роботов, способных не только автономно решать задачи, поставленные человеком, но и самостоятельно изменять свои действия для достижения целей. Хотя компьютерное мышление может приближаться к человеческому поведению по интеллекту, но ему недостает гибкости, здравого смысла, опоры на социальный опыт людей, характерных для человеческого мышления. Создание искусственного интеллекта будет способствовать не только быстрому решению сложных информационно ёмких задач, но и постепенному перекладыванию с человека на компьютер функций логического мышления и контроля над принятием решений.
Трансформация интеллекта человека происходит на фоне общей искусственной трансформации его тела - замены больных органов на новые, сделанные или выращенные из биологических материалов в современных исследовательских институтах и медицинских лабораториях. Человек уже не мыслит свою жизнь без техники - не только в поведении, образе жизни, но и в своей телесной конструкции. Не за горами то время, когда вид homo sapiens уже не сможет жить в естественных природных условиях, превратившись в постбиосферное существо, вся жизнь которого будет искусственно поддерживаться техносферой, особенно медицинской техникой и препаратами, а телесная оболочка из-за падения на организм естественных физических нагрузок станет более «хрупкой» и неразвитой.
С одной стороны, медицина поступает гуманно, когда речь идет о поддержании здоровья и сохранения жизни человека; с другой стороны, нарушение естественного отбора путем целенаправленного, искусственного продления жизни человека, снижение физических нагрузок, создание комфортной техносферной среды обитания, урбанизация и индустриализация, загрязняющие и трансформирующие природную среду, имеют негуманные, отрицательные биологические последствия для самого человека и его потомства. С начала XX века уровень заболеваемости стал расти очень быстрыми темпами. Так, например, за последние 30 лет XX века (по данным Н.А.Агаджаняна и А.Я.Чижова) в результате ослабления иммунной системы в 2,5 раза ухудшилась сопротивляемость человеческого организма болезням, увеличилось количество мутаций и генетических дефектов. До 30% населения мира проходят лечение от болезней, вызванных лекарствами. Более 2000 наследственных болезней вызвано генетическими мутациями. В настоящее время до трети новорожденных имеют отклонения в строении или в функциональной деятельности различных систем организма, причем каждый десятый из них обладает значительными патологиями. Недостаток биовосстановительных способностей организма все больше и больше компенсируется за счет достижений в биотехнологиях. Таким образом, постепенно, шаг за шагом, теряется природная естественность самого человеческого существа, рожденного биосферой.
Необходимо обратить внимание и на тот факт, что созидательные и разрушительные тенденции научной и технико-технологической рациональности не ограничиваются, как принято считать, простым загрязнением природной среды и исчерпанием природных ресурсов. Противоречия, на самом деле, вызваны самой сущностью эволюции биосферы и биочеловека. В условиях техногенного развития земного мира происходит трансформация естественной жизни на биологическом, клеточном уровне, замена биоструктур техноструктурами. Такая перспектива замены «био» на «техно», с нашей точки зрения, если не на ближайшее столетие (примерное время исчерпания основных природных ресурсов), то и не на такое уж отдаленное будущее. И речь здесь идет не только об охране природы как таковой, а о сохранении, поддержании, противодействии, разумном сочетании «техно» и «био», так как человек уже не в состоянии отказаться от достижений технической цивилизации. Некритическая научная поддержка всего спектра техногенного развития противоречит биологическим началам всей биосферной жизни, расшатывает их и уничтожает, несмотря на то, что социокультурная динамика удовлетворяет потребности современной социальной жизни.
Экономически необходимое и научно обоснованное вмешательство в естественные природные циклы, повороты рек, строительство каналов и ирригационных систем, бурное развитие промышленности, особенно химической, создание генетически модифицированных продуктов, многочисленные медицинские препараты, научное вмешательство в геном животных и человека, - вот далеко не полный перечень достижений научной рациональности. Причем в большинстве случаев просчитывается экономико-научная эффективность проектов, а побочные и долгосрочные последствия, как правило, упускаются из виду. Основная масса негативных результатов научно-креативной деятельности приходится на два последних столетия интенсивного развития науки и научно- технического прогресса. Опасность современной ситуации в том, что под угрозой уничтожения оказались биосфера, биосферные организмы и даже сам биосферный человек.
Биокреативная направленность научных исследований грозит в будущем биодекструкцией экологической ниши человечества и самого homo sapiens. В связи с этим особый интерес в современном мире представляет генная инженерия, научные методы которой основываются на видоизменении ДНК для кодирования заранее заданных биологических свойств трансгенных растений, животных и человека. Исследуется геном человека, создаются индивидуальные генные портреты для лечения любых болезней. Увлеченность положительными, гуманными результатами научной рациональности оказывается настолько захватывающей, что теряется контроль над отрицательными итогами такого вмешательства на генном уровне. Таким образом, противоречивые креативные и деструктивные процессы в научной рациональности сопутствуют друг другу. В настоящее время на фоне оптимистически разворачивающихся научных биокреативных процессов пока еще не найдены способы стабилизировать разрушительные биосферные тенденции: Гуманные по своей целевой сущности процессы, осуществляемые в обществе на основе научной рациональности, оказываются антигуманными во многих смежных, не учитываемых областях.
Интересен тот факт, что биотехнологии уже сейчас, а в будущем тем более окажут неоднозначное влияние на социальную стратификацию человеческого общества. Ф.Фукуяма, например, в книге «Наше пост человеческое будущее» поднимает проблему изменения сущности человека под воздействием генетических модификаций. Он подчеркивает, что, казалось бы, гуманные биотехнологические манипуляции с целью генетического улучшения биологии человека на самом деле порождают далеко не гуманные последствия. Такое конструирование заранее заданных свойств (например, интеллекта, выносливости, целеустремленности, красоты и т.д.) в будущем окажет влияние на социальные характеристики индивида. Среди возможных проблем он выделяет социальную стратификацию по когнитивному (интеллектуальному) признаку на основе формирования «генетически высшего» класса, который уже не будет считаться человеческой расой, и «генетически низшего» класса, которому экономически недоступно изменение генетически неконкурентоспособных свойств. Ф.Фукуяма подчеркивает, что усовершенствованию подвергаются «нерациональная» природа человека (эмоции, ощущения, чувства), которая сама по себе является источником человеческих ценностей - справедливости, морали, психически здоровой жизни. Сознательное, рациональное, экономически целесообразное выведение определенных свойств у людей, по его мнению, может стать началом пост человеческой истории и способствовать утрате нашей человеческой сущности. Утилитарное стремление к максимизации эффективности человеческой природы и личного обогащения, таким образом, вступает в конфликт с человеческими ценностями, противоречит достоинству человека, его свободе. «Может быть, - подчеркивает он, - мы готовы войти в пост человеческое будущее, в котором технология даст нам возможность постепенно изменить нашу сущность со временем. Многие приветствуют такую возможность под знаменем человеческой свободы. Они хотят максимально расширить свободу родителей выбирать, каких детей иметь, свободу ученых в исследованиях и свободу предпринимателей использовать технологию для получения прибыли». «Однако пост человеческий мир, - далее продолжает Ф.Фукуяма, - может оказаться куда более иерархичным и конкурентным, чем наш сегодняшний, а потому полным социальных конфликтов. Это может быть мир, где утрачено будет любое понятие «общечеловеческого», потому что мы перемешаем гены человека с генами стольких видов, что уже не будем ясно понимать, что же такое человек».
Ф.Фукуяма делает акцент на возможных социальных последствиях генетической революции, но современное техногенное изменение биосферной сущности человека у него остается без внимания. Этот вопрос находит отражение в концепции новой культурной парадигмы Э.С.Демиденко. Он изучает уже состоявшиеся изменения в судьбе человека, вопросы вытеснения естественного человека социальным и техносоциальным, более совершенным, искусственным созданием, то есть исследует трансформации биожизни, происходящие в современном мире в результате прогресса технических творений человеческого разума. В ходе развития индустриально-урбанистической культуры техногенной цивилизации происходит постоянное совершенствование и усложнение социоприродного мира: разрастание «второй природы» (техносферы), которая подавляет и уничтожает «первую природу» (биосферу), и создание «третьей природы» (искусственной жизни).
Прогрессирующие социальные потребности современного человечества, по мнению Э.С.Демиденко, являются неизбежной предпосылкой отдаления человека от биосферной биоприроды и формирования нового человечества, интегрированного на основе «био», «социо» и «техно». Искусственная жизнь не только создается по законам разума, на базе сочетания биологических и небиологических материалов, но и она сама создает самотворящуюся культуру нового типа, которая принадлежит уже к миру ноосферной цивилизации. И если сейчас такая жизнь поддерживается человеческим разумом, то завтра, возможно, постбиологическим.
Такая перспектива создания искусственной жизни несет в себе угрозу уничтожения существующих на планете биосферной флоры и фауны. Исправляя недостатки и патологии человеческого организма, завтрашние люди будут воспроизводить детей не по законам биосферной природы, а по законам науки и воображения и, таким образом, создавать культурные ценности будущего ноосферного общества с точки зрения творения качественно нового состояния биожизни. Таким образом, созидаемый мощью наукотехники интеллектуально - рациональный мир сопровождается коренной планетарной трансформацией всего типа Жизни. В этот технико-искусственный, ноосферный мир, созданный разумом и контролируемый техническими системами, наряду с техникой, интегрируются биоприрода и биосферный человек, которые тоже становятся ноосферными. «Человек, - подчеркивает исследователь, - принимает на себя грех, уничтожая живое, не замечая того, что это живое является частью его организма, простирающегося на всю биосферу». И далее он продолжает: «Новая культурная парадигма состоит и в том, что социальный человек ради своего социального возвышения должен в самом себе убивать природного человека». Э.С.Демиденко надеется на более благоприятный исход в развитии биосферной жизни и предлагает следовать экософской парадигме, философии выживания и поддержки биосферного человека в сотворчестве с биоприродой, что будет способствовать созданию новой культуры человечества - биокультуры.
В кажущейся видимости целевых гуманистических, созидательных, ценностных оснований научной и технико-технологической рациональности скрываются, по сути, античеловеческие, деструктивные ориентиры деятельности и жизни. Техногенная культура разрушающе действует на биосферную и биосоциальную основу человеческой жизни. За разумной перспективой создания комфорта и благ для человека и человеческой жизни скрывается однотипность, безличность, безвольность, неестественность будущих идеально сконструированных существ, к которым уже нельзя применить понятие «человеческий». Так разве для этого человек так упорно и целенаправленно борется с природой и ее законами, чтобы в итоге потерять все ценностно-человеческое и естественно-биосферное, без которого его уже нельзя будет считать человеком, сочетающем в себе социальные и биосферно-биологические качества?
Можно согласиться с утверждением В.А.Кутырева, который подчеркивает, что современная наука опирается на функционально-техническую рациональность и не учитывает духовность социума: «Из сказанного вытекает, что нам нужно мировоззрение не научное, а гуманистическое и что широкое распространение эволюционного подхода в познании вовсе не означает необходимость его автоматического распространения на всю культуру».
В построении гуманистического идеала науки прослеживаются прогрессивные тенденции. В.С.Степин выделяет три основных типа научной рациональности - классическую, неклассическую и постнеклассическую, соответствующие трем одноименным периодам в развитии науки. Переход от одной научной эпохи к другой осуществлялся через научные революции (бифуркации) - трансформацию идеалов и норм исследования, научной картины мира и философских (методологических) оснований науки. И если методологиям классической и неклассической научной рациональности были присущи субъект - объектная однобокость трактовки и некоторые упущения в рассмотрении систем, то нарастание междисциплинарных комплексных исследований, развитие идей универсального (глобального) эволюционизма, изучение сложных открытых саморазвивающихся систем способствовало формированию пост неклассической науки и пост неклассической научной рациональности во второй половине XX века. Основной акцент был сделан на изучение исторически развивающихся, человекоразмерных систем. Пост неклассическая рациональность стала учитывать не только отношения в системе «субъект-среда-объект», но и социокультурную обусловленность субъекта и науки. Основные направления исследований стали определяться исходя из ценностно-целевой структуры деятельности субъекта. Таким образом, изменились приоритеты мировоззренческой методологии научной рациональности. Научная рациональность, претендуя на мировоззренческую роль в обществе в начале своего становления (XVII в.), постепенно приобрела технико-производственное значение (XIX в.), а с наступлением научно-технической революции (середина XX в.) превратилась в глобальную социокультурную силу, обуславливающую технико-экономические процессы в обществе. Была осознана важность ценностно-целевого постоения научных систем.
Гуманистические основания научного мировоззрения закладывает философия. Ей принадлежит немаловажная роль по утверждению ценностей. Рыночная научная рациональность должна стать социально ориентированной. Основная задача философии - на основе рефлексии новой реальности найти способ соединить биосферного человека с преобразованным и ставшим гуманным техногенным миром, тем самым создав на планете человечный мир. В исследованиях науки не рассматриваются социально-культурные ценности и социальный опыт, она целеориентирована. Ценностно-целевым обоснованием научной деятельности (этикой науки) должна более активно заниматься философия, которая выходит в своих исследованиях за зримые пределы современной науки. Философии, как замечает известный исследователь теории познания Л.А.Микешина, предстоит «расширить область рационального в эпистемологии, увеличить сферу философии познания». Философия в своих обобщениях учитывает научные и ненаучные знания, социальный и социоприродный опыт человечества, ценности жизни. Исходя из гуманизма не только социального, но и социоприродного, и биосферного развития, философия не только фиксирует совокупные перспективы земной жизни, но и вносит определенные коррективы в ее направленность.
В то же время устранение негативных последствий развития науки может быть достигнуто только с опорой на философские и системные научные исследования. Нынешний социокультурный прогресс человечества, реализуемый через научную рациональность, трансформированную современной рыночной экономикой и человеческим эгоизмом, порождает пока антигуманные, антибиосферные тенденции. На нынешнем этапе земной эволюции происходят переосмысление и переоценка бесконечно прогрессирующих внутри научных ценностей и их влияния на социоприродные процессы, однако не все аспекты разрушающего действия научной рациональности находят должное рассмотрение. Только наука сможет в будущем предложить обществу безотходные технологии, работающие по замкнутому циклу и не нарушающие природного равновесия; способствовать более-менее равномерному социальному распределению материальных благ, в том числе продуктов питания; создать аналоги естественным природным компонентам - технобионты, которые бы встраивались в природные циклы, предотвращая дестабилизацию теперь уже социотехно биосферной системы. Но это, конечно, еще не решает полностью экологических проблем, особенно проблем социальной экологии.
Ссылаясь на Дж.Бернала, который еще полвека назад указал на неспособность общества использовать реальный потенциал науки, Л.В.Лесков подчеркивает необходимость усиления роли разума в сознательном управлении обществом, очерчивая эволюционное пространство науки XXI века. Наряду с удовлетворением познавательной потребности, научная рациональность призвана выполнять прогностическую роль, а также заниматься научной разработкой новых технологий с целью расширения границ гомеостаза и освоения новых экологических ниш человечеством.
В этой связи правомерно задать вопрос: индифферентна ли наука, то есть независима ли она от результатов внедрения научных достижений, или все-таки ученые несут ответственность за свои разработки? Противоречие между индифферентностью и ответственностью науки, на наш взгляд, является наиболее актуальным в преддверии глобальных катастроф. В настоящее время роль науки в обществе повышается. Осуществляя прикладные исследования, ученые, как правило, заранее предугадывают его результаты. С фундаментальными открытиями сложнее - они непредсказуемы. Естественно, только ученые могут предвидеть положительные и отрицательные последствия своей деятельности, хотя и это не является очевидным для длительного исторического отрезка времени. Функционирование науки становится опасным без социальной ответственности ученых, без сознательного и всестороннего регулирования научной деятельности.
Например, Е.А.Мамчур подчеркивает, что основной порок рациональности классического типа - это установка на получение объективного знания, которая несовместима с выработкой нравственных ориентиров, требованиями разума и этики. Она считает, что следует расширить рамки классической научной рациональности, соединить науку с нравственным измерением. Е.А.Мамчур соглашается с мнением В.А.Лекторского о необходимости критического переосмысления современной рациональности, поиске новых, не узко технологизиро- ванных и сцентизированных ее форм. В то же время, на наш взгляд, она односторонне утверждает, что воздействие на «неживую» природу не несет никакой опасности для природы и человека, хотя часть неживой природы является не просто составной частью биосферы, но и измененной живым веществом для своего дальнейшего успешного развития. «И до тех пор, пока речь идет о неживой природе, - пишет Е.А.Мамчур, - такое «насилие» не представляет для природы или человечества особой опасности. При экспериментах над животными или человеком насилие действительно должно быть сведено к минимуму или совсем исключено». На этом примере, на наш взгляд, наглядно видно, что не всегда позиции ученых о последствиях научной рациональности являются последовательными и глубоко обоснованными. Как подчеркивает М.В.Гальперин, не следует упускать из виду так называемую «болезнь сайентизма», когда узкие специалисты-ученые считают себя компетентными во всех науках. Соглашаясь с ограничениями свободы исследований, диктуемых этикой науки, ученые не всегда однозначно оценивают результаты последней. Необходимо разносторонне рассматривать взгляды исследователей, чтобы предусмотреть альтернативные результаты разработок.
Технико-технологическая рационализация, а именно - формирование техносферы, технизация общественной жизни и природных процессов, роботизация производства и быта - способствует значительному изменению пропорций в соотношении естественной и искусственной среды, дестабилизации экологического равновесия. Возникновение техносферной перенасыщенности в ряде ареалов мира уже повлияло на биологическую эволюцию, привело к развитию одних видов и исчезновению других. Подобные нарушения, интенсивно нарастающие сейчас в природной среде, затрагивают и человеческие поселения, особенно крупнейшие города и их агломерации. Это ставит на повестку дня вопрос о социальной ответственности техники и технологий и, соответственно, смягчения диктата технической рациональности и усиления гуманности принимаемых решений - во благо человечества и биосферы. Диктат технической рациональности оказал значительное влияние на внешний (физический) и внутренний (эмоционально-психологический) мир человека, расширил сферы его деятельности, сформировал техницистское мировоззрение, обеспечил более комфортные условия жизни людей, поэтому приходит массовое убеждение в том, что техника несет преимущественно благо для человечества. Отсюда вытекает определенная логика технических преобразований; она сводится, как правило, к тому, что поставленные социумом цели достигаются в основном техническими способами, выполнение которых (целей) происходит без всесторонней оценки будущих последствий, особенно отрицательных.
Инерционное развитие техники и расширение ее управленческих функций приводит к тому, что ответственность за результаты воздействия на нетехнические стороны жизни будет нести не homo sapiens, а машина. Последствия такого вмешательства, вероятно, будут удовлетворять в большей степени потребности техники, но не природы, а тем более, человека. Социум перестанет быть управляющим звеном во взаимоотношениях «биосфера-общество - техносфера», доминирующие функции постепенно могут перейти в компетенцию техники. Человек, таким образом, рискует потерять контроль над направлением эволюции собственного мира.
Это, в свою очередь, ставит вопрос о мере технизации жизни с целью минимизировать ее негативное воздействие на биосферу и человека. Судьбоносность и необратимость результатов требуют, чтобы ответственность за внедрение и разработку техники лежала «на плечах» социума, его интеллектуальных и политических институтов. В этом заключается разумность поведения она ученного социума и его руководящих звеньев. Увеличивая техническую мощь, передавая функции принятия решений компьютерам по жизненно важным социальным и личным проблемам, человек отказывается от собственных моральных, жизненных, гуманных установок - и тем самым перестает быть человеком.
Данные проблемы делают актуальным для общества вопрос о социальной оценке изобретаемой техники (и технологии), то есть определение степени соответствия ее интересам и потребностям социума и биосферы. Необходимо систематически информировать общество о вероятных последствиях функционирования технических средств, предлагать выборочные варианты их воплощения в жизнь. Кроме того, комплексная социальная оценка должна рассматривать, наряду с техническими, экономические, социальные, нравственные, экологические, эстетические и многие другие аспекты. При этом, на наш взгляд, должны учитываться: 1) влияние техники на уровень и качество жизни в стране, 2) влияние техники на демографическую ситуацию и здоровье населения, 3) степень удовлетворенности различных разумных потребностей социума, 4) формирование устойчивости технико-социального и биосферно-природного развития страны, 5) характер взаимоотношений между техникой и человеком, техносферой и обществом.
Техносфера создается человеком. И пока еще в его власти направлять ее развитие в нужное, безопасное для населения и биосферы русло. Кроме того, обвиняя во всех «грехах» технико-технологические решения и используемые средства (или даже отказываясь от них), человечество не решит многих проблем своего социального развития. Здесь необходимо установление определенной меры.
Подводя итоги технико-технологического развития, следует отметить, что за два столетия диктат технической рациональности значительно изменил социоприродную структуру планеты и общества, вызвал эволюционный социально-экологический кризис. Разрешение этого кризиса видится не в «удалении» научно-технологической подсистемы из системы человеческой жизни, а в восстановлении ее разумного сочетания со всеми другими системами. Это предполагает управляемое и направляемое развитие планеты в целях сохранения земного биосферного мира. Техносфера не является нейтральной во взаимосвязях с биосферой и человеком, поэтому ее конструирование и регуляция со стороны социума крайне необходимы. Негативные последствия технических новшеств могут долгое время оставаться неизвестными, а следовательно - и вне контроля. Кроме того, многие технические средства получили слишком широкое распространение и серьезно изменили наши привычки, поэтому люди порой не могут их исключить из жизни, даже осознавая их вред. Вот почему ценностная оценка диктата технической рациональности должна производиться на социальном уровне.
Если технико-технологическая рациональность предусматривает эффективную организацию социоприродной системы в целях наилучшего соответствия жизненным (социальным и биологическим) потребностям человечества, то научная рациональность направлена на разумное построение систематизированного образа окружающего мира, его познание и эффективную реализацию достижений науки на практике с учетом ценностных и методологических оснований соответствующей исторической эпохи.
Открывая новые горизонты, устанавливая наиболее эффективные способы для достижения целей, разрабатывая прогностические модели существования социума, постнеклассическая научная рациональность лишь указывает возможные направления социальной активности. Человеческий разум, воплощенный в научной рациональности, входит в противоречие с социоприродным и особенно с социобиосферным развитием. Отсюда можно сделать вывод: задача развития науки на современном этапе состоит не только в поиске путей наиболее эффективного использования убывающих природных ресурсов и таким образом удовлетворения разумных человеческих потребностей за счет биосферы, а в сохранении биосферного мира и биосферного человека на планете Земля. Современную науку интересует биосферная природа и взращеный ею человек пока только с точки зрения дальнейшего прогресса и познавательной активности. Проблемы, возникающие в связи с этим, уходят из поля зрения научной рациональности. Выход из нынешнего социоприродного кризиса, с нашей точки зрения, может быть найден не в ослаблении науки в глобальной системе человеческой жизни, а в придании ей биосферосоциогуманной направленности, что требует ответственного контроля со стороны человечества. Именно гуманизм и предвидение деструктивных социоэкологических последствий научной рациональности должны лечь в основу техногенного развития.
Противоречия между созидательными и разрушительными, гуманными и антигуманными, ценностными и целевыми аспектами научной и технико - технологической рациональности должны решаться на социально- политическом уровне, учитывать ценностно-целевое гуманистическое философское мировоззрение. Необходимо противодействовать экономизации и эгоизации научной и технико-технологической рациональности.
АВТОР: Дергачёва Е.А.