Характеристика лиц, осужденных за взяточничество
В криминологической характеристике взяточничества большое значение имеет изучение личности виновного, чьи социально-демографические и нравственно-психологические качества во многом обусловливают факт совершения преступления. Личность преступника - основное и важнейшее звено в механизме преступного поведения. Те ее особенности, которые порождают такое поведение или способствуют ему, должны быть всегда непосредственным объектом предупредительного воздействия.
Криминологическая характеристика личности преступника представляет собой систему черт, которые в своей совокупности характеризуют лицо, совершающее то или иное преступление, различные стороны и проявления его общественного существования и жизненной практики и которые прямо или косвенно связаны с подобным антиобщественным поведением человека либо помогают понять причины его совершения. Указанная система черт и признаков обычно структурируется криминологами, что позволяет говорить о структуре личности преступника, которую традиционно образуют социально-демографические, уголовно-правовые признаки лица, его нравственно-психологическая характеристика.
В целях настоящего исследования нами были проанализированы статистические данные Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ по Ставропольскому краю за период с 1997 по 2003 год (форма 11), которые в необходимых случаях сравнивались со статистическими данными общероссийского масштаба. В результате анализа социально-демографических признаков лиц, осужденных за взяточничество, были выявлены специфические их признаки, существенно отличающие взяточников от иных должностных преступников и преступников в целом.
К социально-демографическим признакам преступника относятся пол, возраст, образование, род занятий, принадлежность к городскому или сельскому населению и некоторые другие признаки. Сами по себе эти признаки характеризуют каждого человека, любую группу людей и все население в целом, однако взятые в статистическом выражении применительно к лицам, совершившим преступления, указывают на существенные сдвиги в характеристике именно этого контингента, то есть дают важную криминологическую информацию, имеющую научное и практическое значение.
Исследование половой принадлежности преступников показало, что удельный вес осужденных за должностные преступления в общем числе осужденных крайне мал. Он составляет в среднем 0,48%, при этом удельный вес мужчин, осужденных за должностные преступления, составляет 0,45% в общем числе осужденных мужчин, а удельный вес женщин, осужденных за должностные преступления - 0,71% в общем числе осужденных женщин. В то же время, если выяснять удельный вес женщин в общем числе осужденных за совершение должностных преступлений, то он составит 19%, в то время как в общем числе осужденных за все преступления удельный вес женщин составляет 12,3%.
Среди всех осужденных удельный вес лиц, осужденных за получение взятки, составляет всего 0,1%; а осужденных за дачу взятки - 0,16%. Удельный вес женщин-взяточниц несколько выше: в общем числе осужденных женщин доля женщин, осужденных за получение взятки, составляет 0,27%, а доля женщин, осужденных за дачу взятки в общем числе осужденных женщин составляет 0,26%.
В то же время, как указывалось ранее, взяточничество - одно из распространенных должностных преступлений. В числе осужденных за совершение должностных преступлений удельный вес осужденных за получение взятки составляет 20,79%, а осужденных за дачу взятки - 33,74%. При этом исследование половой принадлежности осужденных за должностные преступления подтверждает повышенное участие женщин во взяточничестве. Так, среди женщин, осужденных за должностные преступления, удельный вес осужденных за получение взятки составил 35,1%, а осужденных за дачу взятки - 37,5%. В общем же числе осужденных за получение взятки доля женщин составляет 29,63%, а среди осужденных за дачу взятки - 18,63%, что существенно превышает показатели удельного веса женщин в общем числе осужденных за все преступления.
Изучение же динамики удельного веса женщин в числе осужденных демонстрирует негативные тенденции его роста. Так, если в 1997 году среди осужденных за получение взятки доля женщин составила 7%, то в 2003 году - 10%; если доля женщин среди осужденных задачу взятки в 1997 году составляла 18,19%, то в 2003 году - уже 30,56%).
Аналогичные показатели наблюдаются и при исследовании общероссийских данных. Среднее значение женщин среди осужденных за взяточничество здесь составляет 26,5% и почти вдвое превышает среднее значение удельного веса женщин в общем числе осужденных за все преступления (14,9%).
Высокое участие и усиление криминальной активности женщин при совершении взяточничества традиционно объясняется активным вовлечением женщин в процессы административного управления, преобладанием женщин в определенном контингенте управленческих кадров (образование, медицина, сфера социального обслуживания), ростом деловой (экономической) активности женщин.
Возрастная характеристика взяточников позволяет судить о криминогенной активности преступников разных возрастов, о распространенности взяточничества среди лиц определенных возрастных категорий. Возраст является важной составляющей криминологической характеристики, поскольку во многом определяет потребности, жизненную установку, социальные роли людей. С возрастом изменяются привычки, характер, способы реагирования на те или иные ситуации.
Региональное исследование показало, что взяточничество - преступление преимущественно взрослых лиц старше 30 лет: среди осужденных за получение взятки доля лиц старше 30 лет составляет почти три четверти всех осужденных, а среди осужденных за дачу взятки - более 85%. В России в целом ситуация такая же и число осужденных за взяточничество старше 30 лет составляет 75,74%. На наиболее активную в общекриминальном плане возрастную группу лиц в возрасте 18-29 лет приходится всего четверть совершенных фактов взяточничества. Причем, как показывают наши исследования, среди осужденных за получение взятки доля лиц в возрасте 18 - 29 лет составляет чуть более 26%, а среди осужденных за ее дачу - почти 15%.
Сказанное подтверждается и анализом распространенности должностных преступлений и взяточничества в тех или иных возрастных когортах. Так, если доля лиц в возрасте 30 - 49 лет составляет среди осужденных 41%, то среди осужденных за должностные преступления в данной возрастной категории доля осужденных за взяточничество составляет 60%. Еще более показателен анализ распространенности взяточничества в группе лиц старше 50 лет. Занимая в общем числе осужденных менее 6%, лица данной возрастной группы демонстрируют самый высокий процент осуждения за должностные преступления и взяточничество; среди осужденных за должностные преступления среди лиц в возрасте старше 50 лет удельный вес осужденных за взяточничество составляет более 64%.
Приведенные цифры вполне закономерны, если учесть общую
демографическую характеристику лиц, занимающих управленческие должности в системе органов государственной и муниципальной власти и соответствующих учреждениях. Во-первых, для ряда должностей в государственном и муниципальном аппарате управления установлен возрастной ценз (18, 21, 25 и т. д. лет); во-вторых, даже при отсутствии законодательно установленных ограничений на управленческие должности назначаются лица, имеющие определенный профессиональный и жизненный опыт; в-третьих, в России все еще сильны традиции геронтократии, которые накладывают отпечаток на кадровую политику в системе государственной службы.
Достаточно высокий возрастной ценз преступников и занимаемые ими должности обуславливают высокий уровень их образования. Проведенное исследование показало, что доля лиц с высшим образованием среди взяточников в четыре раза превышает аналогичные показатели среди всех осужденных лиц, при этом доля лиц с высшим образованием среди взяткополучателей, естественно, выше (35,97%), чем среди взяткодателей (13,29%).
Уровень образования осужденных непосредственно связан с показателями их занятости. В официальных статистических сборниках и в некоторых научных работах даются обобщенные сведения о занятости лиц, осужденных за взяточничество. Однако такие сведения малопродуктивны, поскольку среди осужденных за получение взятки все 100% лиц относятся к категории служащих, что существенным образом искажает картину. В силу этого мы предприняли дифференцированный анализ занятости осужденных за получение и дачу взятки. Исследование показало, что дача взятки в большей степени свойственна частным предпринимателям и трудоспособным лицам без определенных занятий.
В то время как в общей массе осужденных частные предприниматели составляют всего 1,66%, среди осужденных за должностные преступления -6,46%, то среди осужденных за дачу взятки - 17,44%. Если же к группе частных предпринимателей добавить лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации (7,69% от числа осужденных за дачу взятки), то тенденция сращивания государственного аппарата с бизнесом станет еще более отчетливой. Данные цифры свидетельствуют и о существенных административных барьерах в развитии предпринимательства, преодоление которых происходит зачастую путем подкупа должностных лиц.
Что же касается категории трудоспособных лиц без определенных занятий, то здесь наблюдается вполне закономерный факт. Число лиц данной категории среди осужденных за должностные преступления невелико (12,42%), поскольку субъектами практически всех должностных преступлений являются должностные лица. Значительное же число лиц без определенных занятий среди осужденных за дачу взятки коррелирует со значительным процентом лиц данной категории в общем числе осужденных.
Предпринятая же нами на основании изучения материалов уголовных дел попытка выяснить статус данной категории лиц привела к выводу о том, что значительная их часть - представители так называемого «серого» и «черного» бизнеса: незарегистрированные предприниматели, представители преступного мира и т. д.
Изучение общероссийских статистических данных за период с 1995 по 1999 год показало, что среди лиц, выявленных за совершение взяточничества, достаточно высока доля тех, кто не имел постоянного источника дохода. Она составила в среднем 11,62%. В то же время, следует учесть, что эти данные обобщают сведения и о взяткодателях, и о взяткополучателях, но поскольку субъекты получения взятки всегда имеют источник дохода, то относительно характеристики взяткодателей доля лиц без постоянного источника доходов будет выше указанной цифры. Однако доля лиц без постоянного источника дохода среди взяточников существенно ниже, чем в общем числе выявленных лиц, где в рассматриваемый период она составляла в среднем 52,86%, что позволяет сделать вывод о том, что субъектами дачи взятки являются в большей степени участники служебных или экономических отношений, занимающие определенное социальное положение в обществе и использующие взятку для достижения своих профессиональных целей.
Применительно к взяточникам не находит полного подтверждения идея о семье как о сдерживающем, антикриминогенном факторе. По результатам проведенного анализа, к моменту совершения преступления и вынесения приговора 81% взяточников состояли в браке; 15% - в браке не состояли; 4% - находились в фактических брачных отношениях; 77% имели детей.
Важное криминологическое значение при характеристике преступника занимают данные о его месте жительства.
Анализ показывает, что совершенно естественно подавляющее большинство взяткодателей (94,22%) являются постоянными жителями края; их доля среди взяткодателей даже выше, чем среди осужденных за должностные преступления (80,55%) и общего количества всех осужденных (86,87%). Среди всех осужденных в крае постоянных жителей данной местности за должностные преступления было осуждено всего 0,44%, но среди постоянных жителей данной местности, осужденных за должностные преступления, за получение взятки было осуждено 23,51%, а за дачу взятки - 24,95%.
Весьма интересны данные о месте жительства взяткодателей. Среди них вполне логично на первом месте находятся постоянные жители края (58,17%); но в то же самое время среди взяткодателей весьма высока доля лиц, относящихся к категории «другие жители данной местности», то есть незаконных мигрантов, лиц, временно пребывающих на территории края, не имеющих регистрации. В общем числе осужденных в крае из категории «другие жители данной местности» за дачу взятки было осуждено всего 0,6%, но среди «других жителей данной местности», осужденных за должностные преступления, за дачу взятки было осуждено 73,27%.
Доля лиц, являющихся гражданами иных, кроме России, государств СНГ среди осужденных за дачу взятки также высока; она в три раза выше, чем в числе осужденных за должностные преступления и в шесть раз выше, чем в общем числе осужденных. Среди всех осужденных в крае граждан других государств СНГ за дачу взятки был осужден 1%, но среди граждан СНГ, осужденных за должностные преступления, все 100% были осуждены за дачу взятки.
Сказанное является свидетельством того, что лица, не являющиеся гражданами России, и лица, не проживающие постоянно в данной местности, являются весьма уязвимой категорией. Они чаще, чем постоянные жители местности дают взятки, что может быть обусловлено их государственно-правовым и административно-правовым статусом, накладывающим определенные ограничения на реализацию прав и свобод, в чем справедливо можно видеть один из факторов, способствующих взяточничеству.
Следующая группа признаков, характеризующих личность преступника, выявляет их уголовно-правовой статус. Уголовно-правовые признаки личности взяточника - это данные о характере совершенного преступления, его направленности и мотивации, единоличном или групповом характере преступной деятельности, о прошлой судимости лица и т. п. Подобные признаки являются важнейшим критерием для суждения о личности виновного, о степени его общественной опасности.
Для взяточничества не характерен групповой способ совершения, доля случаев группового взяточничества среди раскрытых в Ставропольском крае фактов этого преступления составляет всего 4,3%- Число же лиц, осужденных за групповую взятку, несколько выше. Оно составляет почти 20% для осужденных за получение взятки и 13% для осужденных за дачу взятки, в то время как среди осужденных за должностные преступления доля осужденных за групповые посягательства превышает 27%, а среди общей массы осужденных - 33%.
Лицам, совершающим взяточничество, не свойственен криминальный профессионализм. Доля преступлений, совершенных лицами, ранее совершавшими преступления, составляет в Ставропольском крае чуть более 9% от числа раскрытых преступлений, а доля осужденных за взяточничество, имеющих неснятую и непогашенную судимость, - 0% среди осужденных за получение взятки и 1,5% среди осужденных за дачу взятки. В то же время, в общей массе всех осужденных она доходит до 22%.
В ряду уголовно-правовых признаков личности взяточника обращает на себя внимание высокий процент лиц, осужденных за неоконченную преступную деятельность. Если в общей массе осужденных он составляет чуть более 4%, в массе осужденных за должностные преступления - почти 18%, то среди осужденных за дачу взятки он доходит до 50%, что во многом объясняется нравственно-психологическими особенностями взяткодателей.
Следующая важная группа признаков, характеризующих личность преступника, - нравственно-психологические. В этом плане особое значение имеют морально-политические, мировоззренческие и нравственные черты и свойства человека: взгляды, убеждения, оценки, жизненные ожидания и стремления, ценностные ориентации и т.п.
При этом следует заметить, что социально-психологические особенности личности должностного преступника вырабатываются и формируются, главным образом, под непосредственным влиянием производственного коллектива и в меньшей степени под влиянием ближайшего бытового окружения. Здесь трудно уже провести какую-то непосредственную связь между недостатками семейного и школьного воспитания и совершенным преступлением, поскольку жизнь давно уже внесла свои коррективы в представления и понятия личности, которые были сформированы в юношеском возрасте, произошла полная переоценка ценностей, сложились устойчивые убеждения и постоянные устремления личности.
Для нравственно-психологической характеристики взяточников общим является непризнание принципов законности и справедливости, которое находится в непосредственной связи с отрицательным отношением этих лиц к общественным интересам, с гипертрофированным приоритетом личных нужд (чаще всего корыстных), со стремлением к незаконному обогащению, реализации своекорыстных целей любым противоправным путем - либо используя свое должностное положение (взяткополучатели), либо через должностных лиц (взяткодатели). В большинстве случаев вовсе не нужда, не материальные затруднения, а именно низкий нравственный уровень и нигилистическое отношение к закону приводят таких лиц на путь взяточничества. Как отмечает Б.С. Волков, должностные преступления обычно связаны с тремя группами мотивов: корысть, личные побуждения, интересы ложно понимаемой необходимости, которые, по данным судебных органов, составляют соответственно 63,6%, 34,1% и 2,3%.Взяточничество - понятие собирательное, объединяющее на одной уголовно-правовой основе, по сути дела, существенно отличающиеся друг от друга две категории преступников - взяткодателей и взяткополучателей. Поэтому мы рассмотрим особенности каждой из них отдельно.
Личность и характер поведения взяткодателя - важные факторы, которые учитывает более опытный взяткополучатель. В преступной сделке «партнеров» объединяют не только деньги, не только обоюдные корыстные интересы, а часто взаимное доверие друг к другу, уверенность в надежности. Деградировавшие личности, не внушающие доверия взяткополучателю, не могут создать у него такой уверенности. Поэтому их действия чаще всего не выходят за пределы откровенно примитивного покушения на дачу взятки.
В криминологической литературе справедливо отмечается, что для взяткодателей (особенно для лиц, покушавшихся на дачу взятки) характерна неадекватность избираемых ими средств для достижения своих целей. Нередко, например, они пытаются «замять» путем взятки сами по себе не столь серьезные правонарушения. Зачастую их поведение свидетельствует прежде всего о том, что они неадекватно оценивают выбор средств и возможные последствия, явно недостаточно адаптированы к окружающей реальности. Психология микросреды, ее традиции, низкий уровень правосознания - все это оказывает заметное отрицательное влияние на поведение взяткодателя, если он неожиданно оказывается в ситуации, объективно воспринимаемой им в качестве экстремальной. Следует признать обоснованным мнение, что ситуационная неприспособленность - одна из причин того, что значительная часть взяткодателей привлекается к уголовной ответственности именно за покушение на дачу взятки.
Ситуационная неприспособленность, неадекватная оценка избираемых средств, а также последствий своих действий - несомненно, важные личностные признаки, но они, разумеется, не исчерпывают психологических особенностей личности взяткодателя. Речь идет о том, что взятка вовсе не всегда, как это принято считать, является производным сложноподчиненных отношений между взяткодателем и взяткополучателем. Этот вопрос действительно не возникает, когда налицо отношения прямой служебной и производственной зависимости. Между тем положение о том, что получение взяток от лиц, зависимых по службе, - наиболее распространенная разновидность взяточничества, сегодня представляется не столь аксиоматичным. И это подтверждено нашими исследованиями о месте работы современных взяткодателей. Выявленная тенденция к расширению сферы взяточничества за пределы отношений служебной зависимости имеет достаточно важные социально-психологические последствия и, по нашему убеждению, не может не представлять криминологического интереса. Дело в том, что она повлекла за собой и существенное изменение в количественном распределении инициаторов взятки, - вопреки распространенному мнению оно резко изменилось в сторону увеличения числа взяткодателей, которые явились инициаторами преступных сделок, и такое изменение трудно признать неожиданным. Отсюда, конечно, не следует, что взяткополучателей нужно рассматривать в качестве «жертв» соблазнивших их взяткодателей. Взяткополучатель по-прежнему остается «основной фигурой» взяточничества. Это утверждение, несомненно, верно в том смысле, что общественная опасность взяткополучателя - должностного лица, конечно же, выше, чем взяткодателя, и именно на этом основании уголовный закон устанавливает для него более суровое наказание. Одновременно это утверждение, по меньшей мере, криминологически неточно, ибо оно, противопоставляя «фигуры» и направляя «все острие» борьбы против взяткополучателей, невольно упускает из поля зрения повышенную общественную опасность взяточничества в целом как социального зла, носителями которого далеко не в последнюю очередь являются взяткодатели. И, наконец, говоря о «центральной фигуре», следует учитывать прежде всего те социальные, экономические и социально-психологические причины, которые привели к столь широкой распространенности взяточничества, когда оно стало явлением обыденным, с которым во многом смирилось общественное сознание, прежде всего сознание взяткодателей.
Взяточничество в чистом виде встречается, как показывает практика, сравнительно редко. Как правило, оно сопровождается (или, точнее, сопровождает) хищениями, другими должностными преступлениями, так или иначе направленными на извлечение наживы и достижение корыстных целей. Поэтому взяточникам, и в первую очередь взяткополучателям, присущи многие из тех личностных свойств, которые характеризуют психологические особенности личности расхитителей.
Диапазон психологических качеств личности взяткополучателей достаточно широк, и во многом именно они предопределяют формы и методы, продолжительность, масштабы и другие характеристики их преступного поведения. Общими здесь являются в первую очередь негативное отношение к закону и жажда наживы, пренебрежение к моральным и нравственным нормам, сознательное культивирование безнравственных коллизий и игнорирование таких негативных последствий, как дискредитация деятельности государственного аппарата, разложение подчиненных, подрыв принципа социальной справедливости. Для взяткополучателей характерен синдром круговой поруки, протекционизм, потребительская психология, которая чаще всего превалирует над всем остальным.
Рассматривая взятку не только как источник наживы, но и как средство обеспечения или прикрытия своей преступной деятельности, они зачастую сами становятся взяткодателями, подстрекателями или посредниками во взяточничестве. По-разному относясь к совершаемому преступлению, взяткополучатели по-разному строят свои отношения со взяткодателями и посредниками, по-разному ищут способы получения взяток. Наиболее беззастенчивые наглеют и становятся вымогателями. Однако отношения, построенные на психическом понуждении взяткодателя, крайне непрочны и прекращаются как только исчезает угроза законным интересам взяткодателя. Это заставляет взяткополучателя искать новых лиц, готовых оплатить взяткой его услуги. Взяткополучателя в этом случае уже не останавливает требование противозаконных действий. Когда же он сам не может удовлетворить интересы, то, чтобы не упустить источник наживы, обращается к другим должностным лицам, которые могут принять необходимое решение. Понятно, что такие обращения вовлекают во взяточничество все более широкий круг лиц, образующих преступные группы взяточников.
Как и иные корыстные преступники, взяткополучатели являются более адаптированными, чем другие категории преступников, к различным социальным ситуациям и их изменениям, тонко чувствуют меняющуюся конъюнктуру и сложноподчиненную систему отношений в учреждениях, хорошо ориентируются в нюансах социальных взаимодействий; они достаточно общительны и, как правило, не испытывают трудностей в установлении необходимых контактов. При всех крайне отрицательных нравственных качествах крупным дельцам и взяточникам нельзя отказать в незаурядных организаторских способностях и других чертах личности, которые сопровождали их в прошлом часто безупречную карьеру и объективно способствовали продвижению по служебной лестнице. Как правило, по службе их вначале продвигали именно деловитость, компетентность, исполнительность и энергия. Затем эти качества уже не менее активно «работали» во зло. Создав работоспособный и спаянный (впоследствии круговой порукой) коллектив, они на фоне фиктивного внешнего благополучия широко развертывали свою преступную деятельность.
Проведенное исследование позволяет говорить о личности взяточника как об особом типе преступника. Распространенность и рост взяточничества сопровождается процессом усиления дифференциации типов личности взяточников в зависимости от их места и роли в структуре преступности, выполняемых функций, сферы совершения взяточничества и оказываемых взяткополучателями услуг. В силу чего весьма актуальной становится проблема типологизации личности взяточников. Как справедливо отмечает Г.И. Чечель, несмотря на известную условность любой классификации и типологии, их построение представляет собой один из важных и необходимых этапов научного исследования.
Для большей достоверности и научной обоснованности выводов проводимой нами типологии преступников необходимо в первую очередь создать ее методологическую основу. Как нам представляется, типология лиц, совершающих взяточничество, должна отвечать основным требованиям, предъявляемым ко всякой логической типологии, а именно:
а) должна отражать естественное, объективно существующее распределение преступников по группам (категориям) с тем, чтобы о всех членах группы можно было утверждать нечто специфическое и важное;
б) признаки, положенные в основу типологии, должны быть существенными в онтологическом смысле, т. е. присущими всем членам группы. Такие признаки могут быть как собственными, т. е. присущими только членам данной группы, так и несобственными, т. е. присущими и другим лицам.
В криминологической литературе (В.В. Лунеев, И.Н. Клюковская) взяточников, исходя из ведущего мотива их преступной деятельности, относят к группе корыстных преступников; при этом отдельными авторами уточняется, что взяточники относятся к группе «монокорыстных» преступников, у которых однородная, «чистая» корысть не связана с агрессивностью, насилием и реализуется «тихим» способом.
Типологизация же собственно корыстных преступников проводится традиционно, исходя из степени выраженности, устойчивости, объемов корысти.
При всем разнообразии форм и методов преступной деятельности взяточников, ее неоднородности и различиях в психологических характеристиках личности преступников-взяткополучателей и взяткодателей- все они так или иначе вполне укладываются в две достаточно далеко отстоящие друг от друга типологические группы, что не исключает и существования «промежуточных» типов личности.
Первая из них включает в себя «последовательно-корыстный» тип личности взяточников. Для них характерны активная и продолжительная преступная деятельность, которая наложила крайне негативный отпечаток на весь нравственно-психологический облик взяточника, где доминируют стяжательство и развращенность, сочетаемые с изощренными и циничными формами социально однородных преступных нарушений закона.
Чаще всего это достаточно опытные и последовательные организаторы преступных групп взяточников и расхитителей либо их активные участники. Их отношение к содеянному хотя и имеет те или иные психологические оттенки, но все же связано главным образом с поисками самооправдания и нравственного обоснования своих действий. К такому типу в одинаковой мере могут быть отнесены все категории взяточников, для которых взятка - кратчайший и надежнейший путь для достижения своих корыстных целей.
Другую типологическую группу составляют взяточники «противоречиво-корыстного типа», в структуре личности которых немало положительных черт и нет ярко выраженной отрицательной, откровенно корыстной доминанты преступного поведения. Противоречивость их характеристики проявляется в противопоставлении позитивным целям (или, по крайней мере, социально-нейтральным) избранных преступных средств. В эту группу практически не входят посредники. Здесь объединяются на общей типологической основе психологические особенности личности и взяткодателей, и взяткополучателей. Сюда, в частности, относится не только известный тип взяткодателя - так называемого «хозяйственного преступника», который в интересах производства выбирает путь прямого и порой заведомо для него преступного нарушения закона, но и пассивный взяточник, который не в силах отказаться от соблазна.
Психологические особенности личности этого типа взяточников формируют и их субъективное отношение к содеянному. Если для первого, из этих подтипов интересы производства создают психологическое обоснование безгрешности, нежелание осознать подлинно преступный характер сделки (взятка им рассматривается как наиболее простое средство достижения «производственных» целей), то второму не хватает нравственных сил и воли отказаться от того, что само попадает в карман, и он, как правило, утешает себя тем, что об этом никто не узнает.
Предложенная классификация взяточников не является единственной или универсальной. В зависимости от стоящих перед исследователем целей, критерия классификации, возможно выделение и иных типов взяточников.
Так, Г.А. Сатаров, исследуя феномен коррупции, выделяет несколько ее разновидностей. В частности, он указывает, что проявления коррупции классифицируются по месту и характеру коррупционных действий, в связи с чем полезно различать верхушечную и низовую коррупцию. Верхушечная охватывает политиков, высшее и среднее чиновничество и сопряжена с принятием решений, имеющих высокую цену (нормы законов, госзаказы, приговоры судов высших инстанций, изменение форм собственности и т.п.). Низовая коррупция распространена на среднем и низшем уровнях и связана с постоянным, рутинным взаимодействием чиновников и граждан (штрафы, регистрации, услуги в сфере здравоохранения, жилья, социального обеспечения и т.п.). Низовая коррупция, в свою очередь, классифицируется им на две крупные категории. Первая - бытовая коррупция - связана с повседневной жизнью граждан и их семей. Она порождается необходимостью удовлетворять заботы частной жизни - здоровье, образование, отдых, жилье, индивидуальная защита и т.п. Вторая категория -деловая коррупция - связана с хозяйственной (в широком смысле) деятельностью физических и юридических лиц. Она порождается потребностями создания и развития фирм, необходимостью улаживать их взаимоотношения с государством и друг с другом.
В соответствии с этим возможна и градация взяточников исходя из занимаемой ими должности, положения в структуре государственного и муниципального аппарата и специфики оказываемых взяткодателям услуг и потребностей последних.
Кроме того, коррупция может быть классифицирована по «профессиональному» признаку: коррупция на таможне, коррупция при проведении конкурсов и аукционов, коррупция в образовании, в политике и т.п., что также может служить основой для классификации личности взяточников.
Подводя итог предпринятому анализу личности взяточника, можно по полученным данным создать его типовую модель. Как правило, взяточником является мужчина в возрасте 30 - 50 лет, имеющий определенный социальный статус, опыт работы, высшее или иное профессиональное образование, осознанно по корыстным мотивам избирающий путь преступного обогащения. Модель личности взяточника и его типологизации исходя из устойчивости корыстной мотивации, сферы проявления взяточничества и профессиональных признаков личности преступника, как нам представляется, может стать надежной информационной основой при проведении индивидуальных и специально-криминологических мер профилактики взяточничества.
Автор: Гребенюк Р.А.