Глобализация и парадигма общечеловеческого

Теоретическое исследование общечеловеческого дает основу для изучения многообразных форм его бытия в современном мире. При этом возникает вопрос о характере «современности», ее признаках и критериях определения. Для темы данного исследования, в частности, важным является вопрос о принадлежности современному миру различных народов, общественных групп, включающиеся в становящееся человечество.

Проблема современности привлекала внимание философов от К. Ясперса до постмодернистов, к ней обращаются и современные отечественные философы. А. Гусейнов, обращающийся к теме в связи с проблемами этики, определяет современный мир, прежде всего, на основе марксистской теории «Под современным миром я буду иметь в виду ту стадию (тип, формацию) развития общества, которая характеризуется переходом от отношений личной зависимости к отношениям вещной зависимости». «Современный мир» он соотносит с понятиями «индустриального общества», «капитализма», «цивилизации» (в смысле О. Шпенглера). В соответствии с целями нашего исследования «современный мир» понимается нами здесь в более узком смысле и связывается с социально-экономическими и политическими процессами последних десятилетий, среди которых особо выделяются процессы глобализации.

Феномен глобализации стал предметом изучения сравнительно недавно (с 60-х годов) и исследователи указывают на недостаточную теоретическую разработанность предмета, амбивалентность самого понятия «глобализация», которое не является строго научным, широко употребляясь в политическом и иных видах дискурса, включаясь в мифологические образования и идеологические построения, а в ряде случаев вообще вырождается в риторическую фигуру. И. Валлерстайн, например, считает это понятие «риторическим», в котором «нет ничего нового». Согласно оценке Р. Робертсона и X. Хонкера, термин «приобрел уничижительный оттенок, произошла глобализация «глобализации». При этом они выделяют, по меньшей мере, четыре типа дискурса глобализации региональный, или цивилизационный, дисциплинарный, идеологический и феминистский, в каждом из которых предлагается свой смысл «глобализации».

Некоторые из отечественных исследователей также склонны видеть в глобализации скорее идеологическое построение, чем реальный процесс. Такое критическое отношение к глобализации демонстрирует В. Максименко, отмечающий расплывчатость, беспредметность термина «глобализация». Он считает, что после Косова мировой правопорядок деградирует, «мировое сообщество» - это фантом, призрак в силу упадка ООН и усиления экономического разрыва между бедными и богатыми странами. «По линии этого разрыва, который расширенно воспроизводится в масштабе планеты, и во многих отдельно взятых странах, происходит не «глобализация», а нечто противоположное ей - регионализация и фрагментация общественных отношений, усугубляемая демографическим давлением, а также бурно прогрессирующей тенденцией этнизации сознания в ответ на разрушительные для национальных суверенитетов влияния глобалистской стратегии». Глобальную экономику этот автор рассматривает как совокупность «финансовых пузырей», противопоставляет «мировое сообщество» планетарному сообществу рассматривая учреждение «мирового правительства» как «смертоносное». В целом идеология глобализма рассматривается как радикальная революционная идеология, неопределенная по конечным целям и возможным последствиям в» случае реализации.

Таким образом, выявляется сложный, многоаспектный характер глобализации. С одной стороны, глобализацию нельзя рассматривать в отрыве от ее идеологических, мифологических аспектов и иных аспектов дискурса глобализации с другой, ее объективное исследование предполагает теоретическую критику вербальных конструкций и идеологических построений на тему глобализациии снятие мифологических и утопических наслоений. К тому же и сами эти наслоения неоднозначны. Можно выделить глобалистские мифы и утопии, игнорирующие всю сложность и противоречивость процессов глобализации (их разделяют, преимущественно западные исследователи вроде пресловутого Ф Фукуямы), и антиглобалистские мифы, получившие достаточно широкое распространение среди отечественных авторов. Так, М. Чешков подвергает критике дуализм глобалистской мифологии либо абсолютизирующей глобализацию, видящей в ней фатальный однонаправленный нивелирующий процесс американизации связанный с отмиранием национального государства, либо, напротив предлагающей националистические и почвеннические альтернативы указанным процессам.

Большинство ученых все же исходит из реальности, феномена глобализации выделяет и изучает ее как объективный процесс. Один - из наиболее значительных отечественных исследователей глобализации М. Чешков отличает от глобализации как идеологической конструкции и мифа - глобализацию как объективный процесс. Но так как глобализация - всемирный процесс, то, в силу предельной общности предмета, его рассмотрение не просто предполагает некоторые мифологические основания, но испытывает их непосредственное влияние на процесс исследования Объективность исследования является в 5 просветах между критикой мифов и утопий и конструированием социально-политической реальности Таким образом изучение-глобализации как объективного процесса не избавляет от оценок этого процесса, его от философского осмысления. Оно невозможно без определенных представлений о сущности человека и природе человечества, без некоторой концепции смысла мировой истории. Исследование глобальных процессов имеющих предметом человечество в целом в его историческим становлении и развитии неизбежно носит философский характер и предполагает ориентацию на парадигму общечеловеческого. Но осознание значимости этой парадигмы» предполагает достаточный уровень зрелости науки. Между тем глобалистика как наука имеющая своим предметом феномен глобализации находится еще в стадии становления и поиска своих методологических оснований.

Проблема глобализации мирового сообщества привлекла внимание отечественных исследователей лишь в самое последнее время, и нуждается в. дальнейшей разработке. Научный дискурс по проблемам глобализацию формируется в последние десятилетия XX столетия но в отечественной науке изучение проблем глобализации либо было связано с официальной идеологической доктриной роста мирового коммунистического - движения либо эти проблемы затрагивались в связи с изучением отдельных аспектов мировых процессов. Кроме того хотя изучение глобализации ведется силами различных наук, но одной из первых ее начала исследовать экономическая наука, что наложило некоторый отпечаток на характер исследований в целом. Так, Э. Кочетов пишет в этой связи о «провалах гуманитарных наук», отмечая их неготовность к осмыслению новых процессов глобализации. Среди выделяемых им причин - «экономоцентризм», преобладание экономической науки с ее ориентацией на естествознание «Естествознание - через системный подход - выхолостило гуманитарную сферу, разорвав ее на куски различные дисциплины, под дисциплины и т.п.». Как следствие, исчезло междисциплинарное видение. При этом экономоцентризм перерос в государство центризм, не учитывающий что государство - это функция глобального, а не наоборот.

В процессе дальнейшего развития исследований глобализации выявилась необходимость комплексного подхода к ее изучению, в разработку которого важный вклад внес М. Чешков. Он считает, что этот, подход осуществим в рамках становящейся новой науки - глобалистики, являющейся комплексной научной дисциплиной. Причем разрабатывая» теоретическую концепцию становления мироцелостности, М Чешков отмечает своеобразие глобалистики (как И связанной с ней теории современных развивающихся стран). Ее предметом является «Человечество в процессе эволюции Вселенной», а ее становление в логическом плане он рассматривает как процесс движения от «общества» к Человечеству. В контексте этой новой науки он предлагает свою теоретическую концепцию глобализации, которая, таким образом неизбежно приобретает общефилософский характер. То есть развитие глобалистики как науки связывается отечественными исследователями с философской концепцией человечества и его места в мире.

Связь с разнонаправленными, нередко исключающими друг друга мифами и утопиями, с различными философскими подходами порождает разноплановость, разновекторностьч научных концепций. Это создает определенные препятствия на пути формирования единой теории глобализации затрудняет поиск методологического консенсуса, создает трудности с определением самого предмета. Ведь под глобализацией одни понимают, некие абстрактные процессы сближения народов на основе развития хозяйственных связей и коммуникаций, а другие - процесс формирования всемирной гегемонии западных государств.

Потребность в теоретическом осмыслении феномена глобализации г привела к появлению первых значительных концептуальных подходов к глобализации. В этом плане, прежде всего, следует назвать, концепцию становления мироцелостности M. Чешкова и мир системный анализ И. Валлерстайна на первый взгляд различные по своим методологическим установкам. Мир системный анализ, как это видно уже из самого его названия, основан на системном подходе, на рассмотрении мировой экономики как системы, в рамках которой оформляются региональные экономики нации-государства. Мировая система, ее формирование рассматривается И. Валлерстайном в качестве исходного процесса, на основе которого формируются соответствующие подсистемы, то есть целое здесь оформляется раньше своих частей.

Напротив, М. Чешков критически относится к возможностям системного подхода в осмыслении глобализации видит в нем препятствие на пути становления глобалистики. «Выработке обобщенного видения глобализации препятствуют и некоторые стереотипы социального познания, такие в первую очередь, как социоцентризм и абсолютизация системного подхода». Системный подход, по его мнению, расшатывается в синергетике, диатропике и т.д., что и открывает возможность для создания глобалистики. Кроме того, М. Чешков рассматривает процесс глобализации, скорее, как процесс формирования целого на основе его частей. «Глобализация - процесс сочленения различных компонентов человечества в ходе его эволюции в противоположность процессу дифференциации человечества. Глобальная общность человечества - бытие и сознание человечества как продукта антропосоциогенеза, принимающие различные исторические формы».

Однако более внимательное рассмотрение показывает, что между системным подходом И. Валлерстайна и якобы асистемным подходом M Пешкова, по сути, нет противоречия. Во-первых, критическое отношение к системному подходу у М.Чешкова непоследовательно. Он говорит о мироцелостности то как о полисистемном образовании, то как об асистемном, на что, в частности, обращает внимание Э. Кочетов. Рассматривая основные этапы» эволюции. человечества М. Чешков выделяет несколько этапов становления мироцелостности,. уделяет особое внимание современной революции - переходу от индустриально-модернистского к информационно-глобалистскому типу общества. Но индустриально-модернистскому обществу присуща полисистемность. «Движение к третьему типу по данному параметру идет по линии усиления полисистемности, то есть не разрыва, как это наблюдалось в ядре, а преемственности, но не через замещение, а совмещение и даже совпадение». Вместе с тем преемственность не исключает и новую организацию «Поэтому возможно представить себе организацию ин-формационно-глобалистского типа не как полисистемную, а как совокупность организованную по разным принципам - и системности, и не системности, или как общность плюриорганизованную». При этом возрастает роль локальных агентов и акторов в определении характера глобализации на его завершающей стадии.

Во-вторых, отвечая на сформулированные вопросы о характере глобализации М. Чешков отмечает ее неоднозначный характер. Глобализация неизбежна это пульсирующий процесс, он безальтернативен, но вариабелен Он ведет к возникновению новых неравенств, и новых возможностей их регулирования. Таким образом, системный подход дополняется здесь учетом поливариантности развития, возрастанием неопределенности и нестабильности процессов, что и требует новых методологических подходов. Однако и H Валлерстайн отмечает возрастание неопределенности в условиях глобализации. Она связана с парадоксальностью ситуации, в которую вступает мир в XX веке, и проявляется в усилении поляризации в мире, кризисе идеологий и других процессах. «Хотя текущий период «глобализации» - это просто дальнейшее углубление процессов с самого начала свойственных капиталистической мир-экономике. может возникнуть угроза для способности системы поддерживать необходимый ей уровень накопления капитала». Мнение о возрастании глобальной неопределенности в мировой системе разделяется и другими исследователями.

В-третьих, между указанными авторами нет принципиальных различий ив вопросе о сохранении роли национальных государств в условиях глобализации. G точки зрения М. Пешкова, национальное государство сохраняется но оно реконструируется а национальная экономика сохраняется в более крупных государствах но теряет силу в более мелких. С позиций мир-системного» анализа национальное государство не предшествует мировой» системе а является ее необходимой частью, аспектом бытия. Потому и взгляд И. Валлерстайнана кризис национального государства специфичен. «Снижение силы государства происходит не из-за увеличения силы межнациональных корпораций». Межнациональные корпорации, напротив, заинтересованы в сохранении силы государства., Именно кризис легитимности национального государства порожденный потерей уверенности в возможном будущем нарастании напряженности в мире, и привел к сокращению возможностей накопления и снижению роли либерализма. То есть оба автора не считают, что глобализация ведет ю исчезновению национального государства.

Таким образом, наиболее значительные концепции глобализации в отечественной и зарубежной науке оказываются совместимыми. Более того М. Чешков рассматривает мир системный анализ как этап на пути построения комплексной науки о мироцелостности, на котором конкретизируется системный подход, применявшийся ранее при глобальном моделировании. «В миросистемном подходе (особенно у И. Валлерстайна) мироцелостность не только определялась в рамках общей теории систем, но и полагалась как особый тип социально-системного образования в паре с противоположным типом - локальным организмом (род, община, племя)». Но он считает оппозицию «глобальность - локальность», равно как и некоторые другие, недостаточной для осмысления современных мировых процессов. Следующий этап становления глобалистики связывается им с выделением различных исторических единиц мироцелостности и ее различных исторических форм. На этом этапе понимания мироцелостности «культурное многообразие выглядит функциональным, будучи не столько реакцией, сколько компенсатором в процессе воспроизводства мироцелостности». Изучение мироцелостности, идет, согласно М. Чешкову, в направлении усиления внимания к этому культурно-цивилизационному многообразию, осмысления его значения для становления мироцелостности. Не случайно проблемы культуры занимают в современных рассуждениях о глобализации заметное место, появляются новые концепции и подходы.

Кроме того, М. Чешков в рамках своего комплексного подхода рассматривает процессы глобализации в связи» с экологическими и культурно-антропологическими аспектами эволюции человека, изучает современную глобализацию в контексте всеобщей эволюции человечества в духе идей отечественного космизма. Для выделения такого плана мировидения, для того, чтобы подняться над ограниченностью формационного, цивилизационного, мир-системного и иных подходов М. Чешков вводит понятие метауровня «глобальную структуру истории». С точки зрения такой структуры глобализация предстает лишь как современный этап всеобщей эволюции, уходящей корнями в древнейшее прошлое человечества. В этом плане концепция М. Чешкова поднимается до уровня философских обобщений, она может занять одно из важнейших мест в парадигме общечеловеческого.

Можно сделать вывод, что, несмотря на многообразие подходов, в научных исследованиях глобализации создаются. предпосылки для теоретического и методологического консенсуса между представителями различных подходов а разногласия нередко - носят скорее идеологический характер. На этой основе может быть исследован феномен глобализации и рассмотрены основные порождаемые им проблемы. При этом формируются теоретические предпосылки для построения новой науки о глобализации - глобалистики как комплексной научной дисциплины на солидной философской основе, что подводит нас к осознанию значимости парадигмы общечеловеческого.

В отечественных и западных исследованиях были рассмотрены различные аспекты феномена глобализации. Прежде всего, под глобализацией понимается в духе определения Э. Гидденса, уплотнение сети всемирных связей, имеющее своим следствием взаимовлияние местных и отдаленных событий. На эту характеристику глобализации как важнейшую указывают многие исследователи. «В самом общем смысле глобализация включает в себя «сжатие» мира, с одной стороны, и быстрый рост, осознания миром самого себя с другой. Современная глобализация задает глобальную рамку, в которой цивилизации, регионы, национальные государства, коренные народы, лишенные государственности, конструируют свою историю и идентичность». Ю. Федоров отмечает, что под глобализацией понимают качественно новый уровень интегрированности, целостности и взаимозависимости мира Л. Володин и Г. Широков рассматривают эти процессы в связи с близкими процессами интернационализации, отличая их, однако от последних «Под глобализацией мы понимаем постепенное преобразование мирового пространства в единую зону, где беспрепятственно перемещаются капиталы, товары, услуги, где свободно распространяются идеи и передвигаются их носители, стимулируя развитие современных институтов и шлифуя механизмы их взаимодействия». Глобализация предполагает образование международного правового и культурно-информационного поля, своего рода инфраструктуры межрегиональных, в том числе информационных, обменов.

Важную роль» в интеграции мира играют процессы информатизации, превращение мира в «мировую деревню». А. Мовсесян отмечает, что «господствующие на данном историческом этапе информационные технологии во многом предопределяют структуру власти, тип правлениями формы общественной жизни» и рассматривает проблемы глобализации в связи со становлением информационного общества. В то же время выделяются и другие аспекты феномена. М. Молчанов отмечает, что глобализацию обычно связывают с транснационализацией производства и перемещением финансового капитала по всему миру. Глобализация, по общему мнению, приводится в действие четырьмя факторами, тесно связанными друг с другом рыночным, ресурсным, информационно-технологическим и экологическим.

П. Малиновский считает, что «в ней можно увидеть интенсификацию трансграничных экономических, политических социальных и культурных связей исторический период (или историческую эпоху), наступивший после завершения холодной войны трансформацию мировой экономики, буквально направляемой анархией финансовых рынков триумф американской системы ценностей, обеспеченный комбинацией неолиберальной экономической программы с программой политической демократизации ортодоксальную идеологию, настаивающую на вполне логичной и неизбежной кульминации мощных тенденций работающего рынка технологическую революцию с многочисленными социальными последствиями неспособность национальных государств справиться с глобальными проблемами, требующими глобальных решений». G. Проскурин» выделяет ряд важных дополнительных черт глобализации «превращение знания в основной элемент, общественного богатства, следовательно, замену рутинного труда творчеством», «внедрение и доминирование в повседневной практике международных отношений и внутриполитической жизни народов принципиально новых и универсальных либерально-демократических ценностей, прежде всего связанных с обеспечением прав человека», «формирование теоретических подходов, обосновывающих принципиальную неспособность не западных обществ» следовать в русле мирового развития, что неизбежно ведет к их хроническому отставанию и выпадению из мировой экономики». Эти черты характеризуют, прежде всего, изменения в сфере знания и ценностей.

Выделенные характеристики глобализации за небольшим исключением могут быть представлены как «объективные», или свободные от оценок. Но в целом за этой «объективностью» скрывается преимущественно позитивная оценка процессов глобализации как, ведущих к большему сближению народов, к формированию единого человечества и открывающих новые возможности. Наряду с этим и объективные исследования дают иные оценки происходящих в мире процессов, указывают на риски процессов глобализации.

Неоднозначность оценок, выявившиеся дискурсивные проблемы демонстрируют сложный противоречивый характер процессов глобализации. И. Валлерстайн отмечает парадоксальность процесса глобализации, его влияния на современный мир. Другие исследователи глобализации также отмечают разно векторность, неоднородность этого процесса. Э. Гидденс рассматривает глобализацию как процесс «неровного развития», который одновременно расчленяет и координирует. Многие западные исследователи подчеркивают амбивалентность указанных процессов.

М. Кастельс, отмечая неоднозначный характер глобализационных процессов в экономике и научных исследованиях, подчеркивает социальную неоднородность распределения ее результатов. Глобальная экономика - это «не планетарная экономика, хотя она и обладает планетарным размахом. Иными словами, глобальная экономика не охватывает все экономические процессы на планете, не включает все территории и не включает всех людей в свою работу, хотя она затрагивает непосредственно или косвенно средства к существованию всего человечества. В то время как ее влияние распространяется на всю планету, ее фактическое функционирование и ее структуры относятся только к сегментам экономических секторов, странам и регионам, в масштабах, которые варьируют в соответствии со специфическим положением в секторе, стране или регионе в международном разделении труда». Таким образом, одним из заметных результатов глобализации, затрагивающих все население планеты, является социальное неравенство.

Справедливо отмечается, что интенсификация контактов в результате глобализации не ведет однозначно к усилению гуманистической составляющей, к распространению подлинно человеческих отношений. Исследовавший влияние глобализации Ю. Хабермас, отмечает, что коммуникационные процессы способствуют как расширению сознания акторов, так и разветвлению, расширению и связыванию друг с другом разнообразных систем, сетей и организаций. Но, хотя разрастание сетей и умножает возможности контактов и обмена информацией, «оно не приводит к расширению интерсубъективно разделяемого мира и к тому дискурсивному связыванию релевантных точек зрения, тем и реплик, из которых формируются сферы политической публичности. Создается впечатление, что сознание планирующих свою деятельность, вступающих друг с другом в коммуникацию и действующих субъектов расширяется и фрагментируется одновременно то есть немецкий социолог рассматривает глобализацию,- по сути в двух планах в плане интенсификации обмена информацией и в плане формирования сферы политической публичности, причем выделение второго плана порождает у него критическую оценку происходящих процессов.

Таким образом, процессы глобализации можно, рассматривать как двойственные, диалектические по своей сути. Глобализация, способствующая формированию единого мира некоей мироцелостности, соответствующего планетарного сознания одновременно оказывается связанной с процессами дифференциации, фрагментации, локализации, в которых культурные, цивилизационные различия, существование национальных государств и этнических сообществ играют важную роль. «Большинство исследователей рассматривают глобализацию (как в свое время модернизацию, интеграцию или централизацию) в органической связи с процессами, имеющими противоположную направленность, то есть с учетом дивергентных тенденций». Глобализация не только сближает людей, но и разделяет их. Выявление сложности глобализации ставит задачу перехода от эмпирических обобщений к научно-теоретическому и философскому уровню ее изучения.

Как представляется, именно двойственность глобализации порождает трудности в ее оценках, неоднозначное к ней отношение, иногда даже неприятие (достаточно указать на ширящееся движение антиглобалистов). Поэтому объективное исследование глобализации и нуждается в некой общей, всемирно-исторической системе координат. Такая система координат, как это видно из предшествующего рассмотрения, представляется вполне возможной но она не должна основываться да абстрактной схеме саморазвития абсолютного духа к свободе или предполагать в виде цели истории установление некоего идеального общественного строя. У истории нет заданной цели, а эмпирически фиксируемые тенденции свидетельствуют о сложном процессе формирования единого человечества. Но если формирование человечества по способам его осуществления и прогнозируемым результатам может соответствовать нравственным ценностям и нормам, способствовать дальнейшему формированию родовой сущности человека то в этом плане можно говорить о становлении общечеловеческого начала. Это общечеловеческое начало может проявляться и в формировании сфер политической публичности. Таким образом, понятие общечеловеческого играет важную роль, давая основу некоторым наукам, нуждающимся в такой системе координат и образующим парадигму общечеловеческого. Одной из таких наук, включаемых нами в указанную парадигму, и является глобалистика.

Особенно остро воспринимается неоднозначность процессов глобализции отечественными исследователями или исследователями генетически связанными» с Россией. Это объясняется сложностью и неопределенностью современного положения России, ее поиском своего места в мире, сложившемся после окончания «холодной» войны. Таково, например, осмысление глобализации известным философом-эмигрантом А. Зиновьевым. Происходящая глобализация рассматривается им как западнизация внешнего, не западного мира. «Все, пишущие на эту тему, за редким исключением, отодвигают на задний план или совсем игнорируют тот факт, что идея глобального общества есть идея западная, а не абстрактно-мировая. Инициатива движения к такому обществу исходит от Запада. В основе его лежит не столько стремление различных народов к объединению - такое стремление появляется чрезвычайно редко, - сколько стремление определенных сил Запада занять господствующее положение на планете, организовать все человечество в своих конкретных интересах, а не в интересах некоего абстрактного человечества».

При этом философ различает эмпирический Запад как группу стран и западнизм как способ жизни, получивший распространение в основном после второй мировой войны, и стремящийся к мировому господству после поражения коммунизма. Он вырастает из западноевропейской цивилизации, трансформируя ее, но является универсальным явлением. То есть распространяющаяся универсальная цивилизация лишь генетически, исторически связана с Западом, однако, тем не менее, она является инструментом Западного господства.

В обоснование своей позиции А. Зиновьев указывает на неоднозначность воздействия глобализации на разные народы. Он выделяет два аспекта общественной жизни деловой связанный с производством товаров и услуг, и коммунальный, связанный с организацией общественной жизни. На Западе исторически преобладает первый аспект, хотя в последнее время значение второго возрастает. В силу этого западное общество отличается людьми «западнойдами» и «клеточной структурой общества», оно уникально в истории, а страны, обладающие иными культурными традициями, сталкиваются скорее с негативными последствиями влияния универсальной цивилизации.

Взгляды, близкие взглядам А. Зиновьева разделяют многие отечественные авторы. Так, С. Проскурин также рассматривает современную глобализацию как новую форму колониализма, а в формировании информационного пространства видит не сущность, а лишь средство перераспределения ресурсов в пользу наиболее развитых стран. На этой основе автор выражает сомнение, что в настоящее время человечество вступило в новый этап своей истории, а вместо глобализации предлагает поиск некоторого «третьего пути». Глобализация здесь явно критикуется и противопоставляется некоторому возможному идеальному плану истории.

На неоднозначность и противоречивость процессов глобализации указывают и отечественные исследователи, в целом оценивающие ее положительно. Для нашего исследования представляет интерес позиция А. Володина и Г. Широкова, которые отмечают, что глобализация вырастает из интернационализации хозяйственных связей с конца XX века, то есть подчеркивают преемственность с начавшимися ранее историческими процессами. Но интернационализация предстает как сложный, нелинейный диалектический процесс, формируемый разнонаправленными тенденциями, что проявляется и в противоречивом характере глобализации. «Однако представление о мире как об однородном социально-экономическом пространстве, движимом единой мотивацией и регулируемом «общечеловеческими ценностями», оказалось явным упрощением». Итак, авторами отмечается несовпадение глобализации и утверждения общечеловеческих ценностей. На процессы глобализации тормозящее влияние оказали мировые войны, кризисы и распад колониальных империй. Универсализирующие процессы демократизации во многих странах едва начались, вызвав всплеск стремления к возрождению традиционных цивилизационных ценностей. Как препятствие глобализации следует рассматривать и стремление определенных политических кругов к формированию однополюсной структуры международных отношений.

В подходе данных авторов интересно то, что они явно обращаются к рассмотрению и оценке глобализации через призму общечеловеческих ценностей, демонстрируя тем самым значимость парадигмы общечеловеческого. В этой связи они указывают на так называемый «глобальный парадокс», порожденный неразрывной связью глобализации с регионализацией. Суть этого парадокса видится ими в постоянно возникающем и воспроизводящемся противоречии «между двумя фундаментальными основаниями мироустройства воплощенном в нации государстве принципе политического суверенитета, с одной стороны, и логически следующей из интернационализации экономических, культурно-идеологических и политических процессов универсальной доминанты человеческого существования или «общечеловеческих ценностей», - с другой». Здесь, правда, можно не согласиться с однозначным противопоставлением принципа политического суверенитета наций-государств «общечеловеческим ценностям», равно как и с тем,. что эти ценности «логически» следуют из интернационализации и глобализации Таким образом «глобальный парадокс» представляется и не столь уж парадоксальным он возникает из определенного взгляда на глобализацию связанного с ее идеализацией и принятием некоторых утопических представлений

Отмечая противоречивость и парадоксальность глобализации, А. Володин и Т. Широков говорят о различных «деформациях» глобализации оказывающих на нее негативное воздействие Властности, война в Югославии показала негативные аспекты глобализации как в геоэкономическом, так ив геополитическом аспектах. Кроме того, существуют деформации и культурного характера, связываемые с тем, что западная культура Нового времени исчерпала свой ресурс. Но о «деформациях» глобализации, как представляется, можно говорить лишь в свете глобализационного оптимизма и теории модернизации, когда не различаются достаточно четко реальный и идеальный планы общественно-исторических процессов. В действительности глобализация есть единство разнонаправленных тенденций со всеми вытекающими последствиями ее не нужно смешивать с движением к торжеству общечеловеческих начал, рассматривать в свете упрощенных концепций прогресса XV1Г-Х1Х веков. Реальная глобализация вовсе не предполагает ни мифический прогресс, ни торжество общечеловеческих начал. Но она вовсе не предполагает и фатально вестернизацию, политическую униполярность и деградацию национальных культур. Она отличается от желаемого идеального процесса, но за более приемлемые сценарии глобализации нужно бороться.

Перспективы такой модели глобализации, в которой сближаются ее идеальный и реальный планы, когда она действительно оказывается частью становления общечеловеческого, связываются нами с совместным творчеством всех заинтересованных сторон. «Складыванию «мировой политической-системы» в наибольшей степени соответствует мировой порядок, признающий единство судеб мировой цивилизации, поддерживаемый историческим компромиссом между всеми участниками мирового процесса и опирающийся на общепризнанный авторитет международной организации». Утверждение общечеловеческих начал, следовательно, ни фатально предопределено, ни фатально невозможно, а является результатом социальной деятельности в конкретной исторической обстановке. Сотворчество различных сил современности позволяет избежать  сценариев глобализации, при которых глобальные процессы выступают в отчужденной форме, подавляющей и искажающей развитие идеальной родовой сущности человека. Таким образом, в свете парадигмы общечеловеческого становится возможной критика современной глобализации как отчужденной формы глобального процесса.

Глобализация как уже отмечалось, не только разнонаправлена, но и многоаспектна. Одни исследователи обращают особое внимание на экономические аспекты глобализации другие - на политические, третьи, как уже отмечалось, указывают на ограниченность такого подхода и на необходимость создания общей теории глобализации, рассматривающей различные аспекты комплексно. Тем не менее, в настоящее время изучение некоторых аспектов глобализации представляется наиболее актуальным. Так, наибольшее внимание исследователей привлекают процессы в социокультурной сфере и проблемы, связанные с изменением роли национальных государств в глобализирующемся мире. Это можно объяснить тем что эти процессы затрагивают болевые точки современного мира. Кроме того, отечественные исследователи уделяют значительное внимание влиянию глобализации на Россию. При этом также выявляется значимость парадигмы общечеловеческого.

В последнее время внимание исследователей привлекли социокультурные аспекты глобализации. Это, одно из важнейших направлений в котором, как уже отмечалось, движутся современные «мировидение», глобалистика как наука. В поле внимания исследователей попали процессы гибридизации культур, влияния глобализации на этнокультуры и другие. А. Празаускас, в частности уделяет внимание социокультурной глобализации, прежде всего, «макдональдизации» и «гибридизации», считая при этом, что в основе концепции гибридизации лежат феномены, культурного расового, этнического смешения, метисизациик. Именно эти тенденции лежат на поверхности, доступны эмпирическому социологическому и культурологическому обобщению и привлекают внимание в первую очередь. Но, как это вытекает из ранее сказанного, было бы ошибкой ограничивать исследование лишь планом сущего, эмпирически данного, сознательно отказываясь от рассмотрения в плане должного, от углубленного теоретического исследования и оценки современных тенденций. Иначе действительно можно вслед за Ф. Фукуямой увидеть в макдональдизации проявление общечеловеческих ценностей. Социокультурный аспект глобализации также нуждается в теоретическом исследовании в рамках парадигмы общечеловеческого.

Стремление - к теоретическому осмыслению социокультурного аспекта глобализации постепенно реализовывается в концепциях некоторых отечественных исследователей. В этом плане следует указать на социокультурную концепцию глобализации П. Малиновского, который рассматривает глобализацию как цивилизационный процесс и считает, что в настоящее время «рамкой» для такого концептуального синтеза может быть лишь цивилизационный подход». Этот подход выявляет, прежде всего, многобразие форм культурной глобализации. Во-первых, процессы глобализации различаются хронологически протоглобализация, предыстория глобализации и собственно глобализация. В этом случае механизмом глобального цивилизационного процесса оказывается модернизация. Различным типам модернизации соответствует многообразие глобализации, например, различается поверхностная и глубинная глобализация. Во-вторых, отмечая такие тенденции развития глобализации как «столкновение цивилизаций», «макдональдизация», «гибридизация», П. Малиновский выделяет четыре социокультурные мегатенденции «культурная поляризация», «культурная ассимиляция», «культурная гибридизация», «культурная изоляция». В-третьих, на основе рассмотрения многообразных форм культурной глобализации выделяются четыре базовых ее сценария собственно глобализация, фрагментация, локализация, глокализация (термин, введенный японским исследователем Акио Морита, означает, что сочетание процессов модернизации локальных культур, с достижениями формирующейся глобальной мультикультурной цивилизации происходит в результате культурной гибридизации). В-четвертых, автор формулирует проблему выбора оптимального пути глобализации с учетом происходящих культурных процессов. Пути глобализации в свете цивилизационного. подхода различаются по способу регулирования культурных процессов. Культурные процессы нуждаются в управлении, что ставит вопрос о роли современного государства в глобализационных процессах. Кроме того, важную роль играет формирование культурных, цивилизационных регионов. Таким образом, вопрос о культурных аспектах глобализации смыкается с вопросами о факторе локальности, о региональной и этнокультурной специфике, о функциях национального государства в современном мире.

Концепция П. Малиновского позволяет комплексно рассмотреть и оценить значение социокультурного аспекта глобализации, выявить многоплановость и разно направленность глобализационного цивилизационного процесса. Но она не дает, как представляется критериев оценки этого процесса, его значимости с точки зрения становления общечеловеческого начала. Между тем при рассмотрении социокультурных аспектов глобализации парадигма общечеловеческого может сыграть важную роль. Ведь оппозиция «глобальное - локальное», столь - важная для изучения процессов глобализации, не тождественна оппозиции «общечеловеческое - локальное». Хотя для раскрытия сущности и глобального, и общечеловеческого значимо их отношение к локальным формам человеческого бытия общечеловеческое, как было показано, предполагает соотнесение с идеальной родовой сущностью человека, что только и делает общечеловеческие формы социально-исторического бытия подлинно всеобщими.

Глобальное же представляет собой совокупность реальных связей и процессов, предполагающих преодоление локальных форм социального и культурного бытия вне какой-либо отнесенности к всеобщей родовой сущности человека Глобализация - это реальность современного мира, но она многообразна по формам и поливариантна, и ее связь с общечеловеческим проектом вовсе не предопределена. Например, И. Валлерстайн выделял сценария развития глобальной цивилизации, понимаемой им как капиталистическая мир-система «неофеодализм», «демократическая диктатура» и «децентрализованный справедливый мир». Вопрос о том, какой из сценариев победит, как будет выглядеть» будущий мир, зависит от целого ряда обстоятельств и остается открытым. Этот фактор неопределенности в оценках и выборе путей глобализации и определяет значение парадигмы общечеловеческого.

Значение этой парадигмы явно прослеживается при рассмотрении проблемы «мировой культуры», занимающей заметное место в изучении социокультурных процессов. Формирование и функционирование мировой культуры рассматривается как важный аспект глобализации. При этом следует отметить, что культурные процессы глобализации, в том числе и сама «мировая культура» оцениваются по-разному. Имеются, по меньшей мере, две основные концепции «мировой культуры» в первой она рассматривается как прогнозируемый результат реальных процессов вестернизации не западных культур, во второй - как идеальная конструкция, формируемая на основе критики вестернизации и обращения к общечеловеческим ценностям. В противовес распространенной на Западе модели отчужденной мировой культуры, российские исследователи в духе традиций отечественной мысли разрабатывают гуманистическое понятие «культуры мира», понятие «личностной мировой культуры», посредством которых привносится общечеловеческое измерение в изучение глобализации.

Так, М. Молчанов обращает особое внимание на распространение характерного для Америки консюмеризма вместе с соответствующими видами свободной деятельности и свободного поведения. Отмечая, что «мировая культура» в принятом многими смысле обладает отчетливыми признаками реально существующего капитализма, что именно деловая культура признается способной изменять национальный характер, он считает, что «подлинная мировая культура должна быть культурой индивидов, тогда как капиталистический дискурс «мировой культуры», по сути, имеет отношение только к национальным корпоративным элитам». Идеологическому конструкту капиталистической «мировой культуры» противопоставляется личностная мировая культура. Первая основана на общих представлениях людей о добре и - зле, счастье и печали о смысле жизни, вторая - зависит от цикла накопления капитала и его сиюминутных приоритетов, первая,- гетерогенна и многомерна, вторая - одномерна и поверхностна, первая не знает привилегированных способов рассуждения, вторая же действует авторитарно.

Выступающий против тенденции коммерциализации культурных процессов Е. Сидоров считает необходимым отказ от такой перспективы культурной глобализации и предлагает выдвинуть на передний план не просто общечеловеческие, но и конкретно-социальные аспекты, в том числе традиционные для каждого народа национальные культурные приоритеты. В связи с этим возрастает ответственность государств, призванных помогать взаимодействию народа с творцами художественных ценностей. Культура мира понимается «как утверждение общечеловеческих нравственных ценностей, как ответ на вызовы т.н. цивилизационного кризиса...», отмечается потребность России в ее формировании. В целом указанные авторы, критикуя отождествление мировой культуры с американизированным вариантом деловой и коммерческой культуры, стремятся выделить автономные сферы, менее подверженные вестернизации, и возлагают на них определенные надежды.

Напротив, Т. Тимофеев подходит к проблеме более радикально, системно и предлагает, по сути, альтернативу коммерческой культуре, осуществляющей в процессе глобализации свое победное шествие. Он вводит понятие гуманистической культуры мира, предлагая следующую интерпретацию «Культура мира в качестве ориентира - это управляемость мира как единым целым, мирное сосуществование, взаимопроникновение и сотрудничество мировых цивилизаций. Это и движение к спасению общечеловеческой цивилизации». Движение к культуре мира рассматривается как «категорический императив поступательного общечеловеческого движения». При этом он рассматривает эту культуру мира как «общепланетарную социокультуру», которая обладает системной целостностью, и ее вряд ли верно рассматривать просто как сумму отдельных субкультур. Для этого, по его мнению, есть объективная база в виде мирового рынка и мирового хозяйства, соответствующих интеграционных процессов, в этом плане мировая культура образует некоторое единство. По его оценке, «мы приблизились к пониманию мира как единого и многообразного феномена», взаимная толерантность «пробивает» себе дорогу, хотя в мире остается опора на угрозу. Подлинная культура мира предполагает исключение агрессии, распространение этики ненасилия, включения в этот процесс широких народных масс. Но описываемая Т. Тимофеевым гуманистическая культура мира - это, скорее, идеальный проект, нереализованная пока возможность.

Таким образом, понятию «мировой культуры» ряд отечественных авторов придает скорее нормативный, идеальный смысл, оно выражает не столько реальные процессы глобализации, сколько требования к этим процессам, она сближается с нравственными нормами, зачастую включая их в себя. Этические проблемы глобализации вообще могут быть выделены в, качестве важного аспекта культурных процессов глобализации. При этом одни исследователи отвергают постановку вопроса о глобализации этической сферы (А. Кураев, В. Шохин), другие считают, что формирование универсальных этических норм неизбежно (Р. Апресян, А. Гусейнов). А. Гусейнов считает, что вместо ограниченной парадигмы диалога культур нужно стремиться к формированию «всеобщей, общечеловеческой культуры». Глобализация, по крайней мере, в своем социокультурном аспекте, оказывается неразрывно связанной с проблемой общечеловеческих ценностей и общечеловеческого в морали, что свидетельствует о значимости парадигмы общечеловеческого. Рассмотрение проблем глобализации в социокультурном аспекте предполагает при этом выделение наряду с реальным эмпирически-социологическим планом плана идеального нормативно-ценностного.

Значение парадигмы общечеловеческого для исследования современной глобализации в цивилизационном аспекте прослеживается применительно к концепции «универсальной цивилизации» В. Пантина и В. Лапкина, которые рассматривают современную глобализацию как проявление более длительного и масштабного «мегатренда» изменений в мире. «Можно предположить, что современная глобализация в определенном смысле представляет собой совокупность тенденций, которые «вписаны» в более долгосрочные тренды мирового развития, включающие «мегатренд» становления «сверх цивилизационной» общности, «универсальной», или точнее «универсализирующей» цивилизации». Обращается внимание на то, что «центр» мир системы, объединяющей западные государства, фактически представляет собой меж цивилизационное образование, обладающее чертами своего рода «сверх цивилизации» («мега цивилизации», «универсальной цивилизации»)» То есть в концепции «сверх цивилизации» соединяются мир системный и цивилизационный подходы, капиталистическая мир система и есть особая цивилизация, постепенно распространяющаяся на весь мир.

Тем самым отчасти преодолевается оппозиция глобального и локального сверх цивилизация возникла на Западе, но она «сверх западная» Для западной цивилизации значим элемент универсализма, она всегда была соединением разнородного на основе объединяющей католической культуры, считают авторы. Именно для урегулирования конфликтов разнородных начал в ней были выработаны «абстрактные», «формальные» институты, образовавшие основу современной демократии. Такие институты способствуют универсальному, «упрощенному» общению. В современной цивилизации Запада традиционная католическая культура оттесняется на периферию,- новая цивилизация возникает как бы «поверх» старой как своеобразная «надстройка» над ней, прорастая сквозь неё и не уничтожая, а лишь оттесняя ее на периферию социальной жизни. Сверх цивилизация в настоящий момент вступила в третий этап своего развития (с чем и связан ее современный кризис), на котором решается задача интеграции в нее России.

Концепция представляет несомненный интерес ввиду того, что позволяет разрешить некоторые противоречия подходов к глобализации. Вместе с тем, следует отметить, что авторы, по сути, отказались от теоретического обоснования специфики не западных цивилизаций, их значимости, а глобализация в их интерпретации лишь отчасти соотносится с общечеловеческим измерением. Общечеловеческое предполагает диалог сторон, взаимное признание и достижение консенсуса, соотнесенность с родовой сущностью человека с общечеловеческим в морали, а не распространение некоторого набора культурных элементов на все население Земли.

Между тем сами авторы отличают «универсальную цивилизацию» от «всемирной цивилизации» и признают, что стремление - сделать, западную» цивилизацию всеобщей выявляет ее противоречивость. как соединения универсального и локального а также обнаруживает «парадоксальное несоответствие» Запада своему историческому предназначению. Действительно, универсальная цивилизация не является всемирной ибо не включила в свой состав большую часть человечества она объединяет, скорее пресловутый «золотой миллиард». Тем более она не является общечеловеческой, ибо как отмечают сами авторы, ее универсализирующее значение обеспечивается «абстрактностью» и «формальностью» ее институтов, за счет содержательного обеднения даже базисной католической цивилизации. Такое обеднение и упрощение вряд ли может рассматриваться как выражение родовой сущности человека. На основе парадигмы общечеловеческого, таким образом можно выработать критерии оценки глобализационных процессов в сфере культуры.

Другой важный аспект глобализации, привлекающий особое внимание отечественных и зарубежных исследователей - изменение роли национального государства. Этот процесс также требует осмысления и оценки, что придает значимость парадигме общечеловеческого в исследовании этой проблемы.

Современный уровень глобализации характеризуется усилением транснационализации различных сфер деятельности, которая открывает новые возможности контроля над ресурсами, устраняет барьеры, увеличивает стабильность экономик. Вместе с тем, «транснационализация приводит, по крайней мере, в перспективе, к своего рода «растворению» наций и государств в новых более сложных международных структурах». На этот аспект глобализации обращает внимание и М. Молчанов, считающий, что в целом уплотнение связей сближает нации «Под глобализацией следует понимать не что иное, как медленное снижение роли нации-государства как едва ли не единственного регулятора экономической, социальной, политической и культурной жизни людей, наделенного исключительными полномочиями». То есть главный признак глобализации видится им в снижении роли национального государства. Исходя из этого, исследователь наряду с транснациональными корпорациями и международными организациями особо подчеркивает роль индивидов как агентов глобализации, которые создают организационную инфраструктуру и убеждают собственные правительства принять новые модели развития. Нации-государства же, судя по всему, в качестве таковых агентов им и не выделяются.

Выявляется еще один аспект влияния глобализации на государства, прежде всего, на многонациональные государства. А. Празаускас отмечает, что дезинтеграция биполярной политической системы и некоторые процессы дезинтеграции в многонациональных государствах «по-новому поставили вопросы о самой сущности нынешней международной системы и современного государства как такового, о характере мирового сообщества, наконец, о соотношении государства и его этнической «периферии». Взаимосвязь между этническим национализмом, полиэтническим государством и процессами глобализации стала одной из узловых проблем нашего века». «Взаимодействие, а в ряде случаев - противоборство тенденций к глобализации и партикуляризму представляют собой, видимо, одну из главных черт современного мира». Вопрос о роли государства переплетается, таким образом, с вопросом о значимости этнической и других форм коллективистских идентичностей в условиях глобализации.

Вопрос о роли государства в современном мире - острый вопрос, связанный с оценками статуса государства, государственного суверенитета соответственно, с вопросами большой политики. В какой мере, например Югославия или Ирак в конце 90-х годов XX века являлись суверенными государствами, не допускающими вмешательства иностранных держав в свою внутреннюю политику. Совместима ли интеграция в Европе с принципами национально-государственного суверенитета Неудивительно, что в современных концепциях глобализации вопрос о роли государства является одним из важнейших. Д. Розенау считает напряжение между традиционным «государство-центричным» миром и возникающим «полицентричным» миром фундаментальным для понимании структурных трансформаций. Более того, он отмечает разделение среди макроглобальных структур на «государствоцентричный» и «мультицентричный» миры. То есть, фактически различает два мира - традиционный и современный глобализирующийся.

Другие зарубежные авторы также отмечают дуальность современного мира, различая две базовые модели субъектности современного мира национально-кейнсианскую, построенную на идее государства всеобщего благоденствия, и глобально-императивную, обусловленную общемировыми факторами Соответственно различают «всемирную международную экономику» и «глобализированную международную экономику». Исследователи ставят вопрос и о возможности управления новым единством, обсуждают проблемы демократического управления в условиях снижения роли государства, управления без управляющих. Одновременно уменьшение роли национальных государств порождает иллюзию возможности «всемирного правления», которой отдают дань некоторые американские авторы.

Но, как нам представляется государства и нации рано списывать со счетов как участников современных процессов. Их положение в современном мире неоднозначно. Нет единого мнения о перспективах национального государства в условиях глобализации ив исследованиях процессов глобализации. Ю. Игрицкий, отмечая согласие исследователей относительно сужения компетенции государства, указывает, что масштабы этого они оценивают по-разному. Например, К. Омаэ подчиняет государство интересам интернационального бизнеса. В то же время другие зарубежные исследователи отмечали не состоятельность представлений о преуменьшении роли государства а С. Амин например, вообще видит в концепте глобализации реакционную утопию. Некоторые из зарубежных авторов подходят к ослаблению государства диалектически, выводят из фиксируемого ослабления необходимость его усиления в новых условиях. Так, Т. Лоуи считает, что «глобализация экономической жизни повсеместно ведет к ослаблению институтов государства и размыванию его границ. Но слабеющее государство не равнозначно исчезающему. Мало того, оно еще настоятельнее требует тщательного изучения (и воссоздания), поскольку слабое и нестабильное государство несет в себе большую угрозу свободе, чем сильное и устойчивое». На сохранение важной роли государства указывают и другие исследователи.

Проблему представляет не только количественный аспект участия государства в современном мире, но и аспект качественного участия, связанный с тем, какие именно функции государства могут быть им утрачены, и чем они могут быть заменены. Если функции государства по управлению экономикой в условиях глобализации уменьшаются, появляются новые механизмы регуляции, то ряд иных функций остается.

Во-первых, выявляется значение регулирующей функции государства даже в новых условиях. Так, государства влияют на глобальные сети, которые играют роль своеобразного инструмента глобального управления и глобального «сдвига от государств к сетям не произошло. Кроме того, вопреки мифам либерализма о самодовлеющем характере экономики, глобализованный мир, а следовательно, и с каждый игрок, на международной арене, находится g под влиянием трех основных механизмов распределения и координации рынка, организационной иерархии и системы ценностей, регулятивное ядро которых составляют этические принципы. Следовательно, роль государства в регулировании социально-экономических процессов сохраняется и остается достаточно высокой.

Регулирующая функция предполагает, во-вторых, сохранение за национальным государством идеологических функций. «Глобализация вынуждает правительства делиться с другими своими полномочиями верховного правителя и арбитра, сохраняя роль высшего правового, политического и морального авторитета». Выявляется значимость национального государства для формирования идентичности, гражданской общности, как основы для демократического устройства надгосударственных образований, для формирования системы социальной защиты населения и другие его функции. Так, X. Алонсо считает решающим вопрос о границах национальных государств, с ним связан вопрос о формирующейся новой идентичности. Может ли формирующееся глобальное гражданское общество, не имея аналогичных нации коллективистских форм самоидентичности, решить эту проблему. Этот же вопрос ставят Ю. Хабермас и другие исследователи, отмечающие, что при отсутствии коллективистской идентичности не удается разрешить проблемы демократического управления. Слабейшим звеном здесь оказываются публичный дискурс и солидарность. М. Чешков также задает вопрос «Можно ли предполагать становление мирообщности как своего рода аналог национального (странового) гражданского общества». Действительно, здесь начинают действовать иные системные связи, проблемы консолидации и солидарности решаются принципиально иным образом, а внутренние противоречия нельзя выносить вовне, ибо мирообщность охватывает весь мир Путь к решению этого вопроса видят в формировании культурных регионов как точек роста глобальной политической культуры, в этой связи П. Малиновский, предлагает сформировать «Русский мир» как один из таких культурных регионов.

Таким образом, вопрос о национальном государстве, соответственно о роли наций в современном мире оказывается одним из важнейших и спорных вопросов современной глобализации. Хотя это проблема относится, прежде всего, к политическому аспекту глобализации связь ее с социокультурной глобализацией и проблемой существования локальных культур и идентичностей вытекает из вышесказанного.

В оценках роли национального государства, как представляется, многое зависит от методологического подхода. Так, С. Дубровский рассматривает процессы глобализации, как «процессы самоорганизации мировой системы в некую устойчивую структуру из множества прежде устойчивых структур - государств». Он выделяет четыре основных составляющих этих процессов интеграцию национальных экономик в мировую экономику, интеграцию локальных сред обитания в мировую среду, политическую интеграцию стран в локальные блоки и мировое сообщество, информационную интеграцию национальных пространств в единое мировое пространство. Система здесь образуется из элементов. Но при таком подходе национальное государство оказывается предпосылкой глобализации, которая постепенно может быть преодолена в результате глобализации.

Иную позицию, как уже отмечалось, демонстрирует И. Валлерстайн. Его подходу близка позиция В. Пантина и В. Лапкина, считающих, что в процессе формирования «сверх цивилизации» нации-государства не только не исчезают, и не «размываются», как это иногда принято считать, а, напротив, обретают свой зрелый, законченный вид. В сущности, процессы формирования нации-государства как субъекта политики и «сверх цивилизационного» сообщества протекают параллельно, взаимодействуя и дополняя друг друга». То есть вопрос стоит так является ли государство как локальная форма организации архаичной, доглобализационной формой, которая неизбежно устраняется, или это форма, порождаемая самим процессом глобализации, а потому сохраняющая свое значение.

Вопрос можно поставить и следующим образом способствует ли уменьшение роли национальных государств становлению общечеловеческого начала. Способствует ли оно выражению родовой сущности человека, ее развитию. Или национальное государство является выразителем и носителем общечеловеческого начала. Или еще более конкретно что отвечает в наибольшей степени общечеловеческому началу сохранение традиционной роли национального государства или ее изменение в процессе глобализации Очевидно, что однозначно ответить на этот вопрос нельзя. На первый взгляд может показаться, что многообразие национальных государств препятствует становлению общечеловеческого в мире. Но более внимательное рассмотрение показывает, что национальное государство выполняло и выполняет важные для человеческого бытия функции, а общечеловеческий смысл глобализации далеко не очевиден. Таким образом, правота сторонников идеологии радикального глобализма в свете парадигмы общечеловеческого вызывает сомнения.

Для российских исследователей глобализации ее общечеловеческие характеристики связываются с возможностями обретения Россией достойного места в мировом сообществе. Поэтому их особое внимание привлекает вопрос о влиянии процессов глобализации на ситуацию в современной России, причем оценки этого влияния также сильно расходятся. Расхождение в оценках может быть отчасти объяснено сложным, неопределенным, даже маргинальным положением России в современном мире, где ее относят к «ближайшей периферии» наиболее развитых стран, и откуда она может перейти, по оценкам специалистов, как в «центр» мировой системы, так и быть оттесненной на периферию.

А. Богатуров отмечает, что «в российской политико-интеллектуальной ситуации наиболее сомнительными кажутся три постулата теорий глобализации кризис и устаревание государства, модернизация и вестернизация как естественный результат глобализации, «демократическая однополярность» как предпочтительный способ самоорганизации международной структуры». Эта тенденция отчасти объясняется неготовностью российской элиты к связанным с глобализацией ограничениям суверенитета, ввиду чего и предлагается многополярность как альтернатива глобализации.

Вместе с тем многие отечественные авторы демонстрируют сдержанный оптимизм в оценках положения России. Так, М. Молчанов считает, что не следует преувеличивать деструктивный характер глобализации, в частности, в ее влиянии на Россию, ибо последняя еще сравнительно слабо затронута указанными процессами. В отечественных публикациях по проблемам глобализации конца 90-х годов XX столетия достаточно заметна тенденция критики упрощенных представлений о глобализации и обоснования своеобразия России и ее права на самостоятельную роль в мире, усилилось внимание к теоретической разработке понятия «национальный интерес» применительно к России. Р. Евстигнеев считает, что интересы России требуют сохранения и укрепления национального государства (а, соответственно, и консолидирующей его нации), учета экономической и культурной специфики России.

А Богатуров указывает на упрощенный, линейно-прогрессивный характер предлагаемых теорий глобализации. Сторонники глобализации придерживаются представлений о распространении импульса глобализации «по лучу», это унифицирующие всепроникающие лучи. Но такое влияние необязательно, общества, относительно удаленные от «мирообщественного центра» и вставшие на путь модернизации развили в себе особую внутреннюю структуру - «конгломерат», позволяющий успешно совмещать новое и архаичное начала так, что они не уничтожают друг друга, а образуют «особые анклавы». В качестве примера можно привести Японию и Корею, но подобная структура характерна и для России. Структура мира анклавно конгломеративна. «В идеале мир-конгломерат предстает состоящим из нескольких равноположенных частей-анклавов, непохожих и не стремящихся походить друг на друга, но взаимно влияющих и взаимно приспосабливающихся». Такая структура мира открывает перед Россией альтернативы, которыми следует воспользоваться.

Рассмотрение ряда наиболее дискуссионных аспектов глобализации выявило ее сложность и многоплановость. В совокупности процессов, называемых глобализацией, можно выделить различные тенденции, это поливариантный процесс, а не фатально предопределенное движение по некоей магистральной дороге истории. Теоретически возможны иные варианты глобализации, отличные от преобладающих в настоящее время, тем более что последние лишь отчасти соотносимы с процессом  формирования общечеловеческого, не являются дорогой, с необходимостью, ведущей «к храму». В этих условиях идеальные проекты обладают значимостью, способны влиять на реальные процессы, проблема лишь в обеспеченности их ресурсами. В этом плане познание и практическое действие на основе парадигмы общечеловеческого может стать основой для формирования иной социальной реальности.

АВТОР Шнюков В.В.