Исторический роман на фоне изменений в исторической науке и литературном процессе в конце XIX - начале XX вв.
В конце XIX века историзм достиг своего расцвета, но вскоре начал подвергаться критике из-за того, что его концепции все больше расходились с действительностью. Быстро развивались новые общественные науки, например социология, достижения которых историзм не принимал во внимание, так как традиционная история ограничивалась политикой. От истории требовали синтеза с другими науками. «Элитарная» история уже не отвечала реалиям быстро развивающегося индустриального общества. Конец XIX - начало XX вв. в Европе и США ознаменованы кризисом исторической науки.
Критика историзма и пересмотр его позиций связан с именами К. Маркса, В. Дильтея, Ф. Ницше и др. В работе «О пользе и вреде истории» (1874) Ницше утверждал, что историческое знание должно служить человеку, а не быть его господином. Ницше поставил под сомнение саму деятельность историков, так как, по его мнению, надежные научные результаты получить невозможно - существует много правд о прошлом. Ницше отвергал идею о том, что прошлое является примером для настоящего, восставал против авторитаризма описательно-объяснительной традиционной истории. Деструктивная теория Ницше, тем не менее, не привела к полному отходу от принципов историзма. Настоящая революция в исторической науке произойдет лишь в 50-60-е годы XX века. До этого времени историзм пытались переориентировать.
Маркс в рамках исторического материализма демистифицировал немецкую философию истории, объясняя исторический процесс как борьбу классов с противоположными интересами, которая влияет на изменение общественных структур. Рациональный подход историзма к истории вызывал обратную реакцию: иррационализм, интуитивизм, поворот к человеческому сознанию, внутреннему миру. Сторонником нерационального познания истории был В. Дильтей, который отделял историю от других наук и считал, что она не должна пользоваться понятиями, теориями и методами Способ исторического познания по Дильтею - в чувствование (Einfuhlung) в духовную жизнь человека прошлого. Таким образом, историческая наука редуцировалась до исследования внутреннего мира человека при помощи интуиции и непосредственного переживания. Однако, как и последователи историзма, Дильтей верил в объективность исторического процесса.
Б. Кроче, итальянский философ и историк, отрицал возможность объективного познания истории, так как представлял ее в виде развития абсолютного духа, который есть общественное сознание человека. Задачу историков Кроче понимал как толкование людского рода и человеческой природы, нравственной и религиозной жизни и не соглашался с пониманием истории как фактического воссоздания прошлого, так как прошлое и настоящее органически связаны. Сущность своего философского учения Кроче определял как «философию духа». История для Кроче - вид искусства, потому что прошлое оживает в сознании историка с помощью художественной интуиции, а искусство как форма созидательной деятельности выше науки. В таких работах, как «Теория и история историографии» (1917) и «История как мысль и действие» (1936), Кроче утверждал, что исторические события однократны и неповторимы, следовательно, их нельзя сравнивать и каждую эпоху можно познать только исходя из ее собственных принципов и законов. В 1917 году Кроче пишет: «В поле зрения не намечается той новой философии, которая, разрешив антиномию витающего в облаках романтизма и прикованного к земле позитивизма, стала бы основанием и обоснованием новой историографии.
О. Шпенглера и А. Тойнби называют последними представителями философии истории. Шпенглер в «Закате Европы» (1918, 1922) выразил состояние немецкой интеллигенции после распада Kaiserreich, ощущение сомнения и разочарования относительно будущего западной культуры. Он обвинял официальную историю в следовании партийным и национальным интересам, отрицал возможность научного исследования - основы традиционной истории - и, как и Дильтей, заменял его чувственным познанием. Развитие науки и техники видится Шпенглеру как переход европейской культуры в цивилизацию, то есть утрата творческих возможностей. Английский историк и социолог Тойнби посвятил значительную часть своей жизни труду «Исследование истории», 12 томов которого были написаны в 1934-1961 гг. Свой труд Тойнби начинал как социолог, стремившийся исследовать расцвет и упадок цивилизации, а закончил как пророк, видящий спасение человечества в возвращении к Богу. Ученый критиковал традиционную историографию за недостаточное теоретизирование и хотел соединить историю с другими общественными науками, чтобы более обширно исследовать человеческую деятельность.
Сомнения по поводу объективности и ценности исторического знания усиливаются после первой мировой войны, которая завершила большой исторический период, поколебав все устои. Если история XIX века прославляла государство, то после войны политическая власть видится не только как созидательная, но и как разрушительная сила.
После первой мировой войны история воспринималась как полная кризиса и противоречий, как хаос, а человек - не как носитель культуры, а как беспомощная марионетка. Вера XIX века в прогресс сменяется пессимизмом и скептицизмом, линейная периодизация и евро центризм традиционной истории подвергаются сомнению. Кризис историзма постепенно вырос в кризис истории.
В течение первой половины XX века в Европе происходят большие политические и общественные изменения, традиции в истории и литературе подвергаются сомнению, либо пересматриваются, либо отвергаются. В то же время историкам и писателям было трудно определиться по отношению к настоящему, не говоря о прошлом. Творческая интеллигенция находилась между осознанием относительности познания и стремлением найти разумную, стабильную основу. В европейской литературе это кризисное состояние конца-начала века отразилось в декадансе, символизме, экспрессионизме, модернизме.
С наступлением модернизма меняются, усложняются форма и методы повествования, и исторический роман должен был к ним приспосабливаться. Требовался пересмотр основ жанра, осознание того, что классический исторический роман Скотта - только одна из возможностей жанра. Исторический роман уже не мог оставаться реконструкцией прошлой действительности. Авторы стремились изображать не сами исторические события, а их отражение в сознании человека, то, как он воспринимает историю. Б. Хейль говорит о попытках психологизации истории как в научных, так и в литературных биографиях, и делает вывод о том, что эти попытки демонстрируют желание удержаться за концепцию личности, однако за этим следовала утрата связи с внешним миром, реальностью, контекстом.
Модернизму часто приписывают антиисторизм в духе Ницше. Это верно, скорее, для британского модернизма, который сосредоточен на внутреннем мире человека, эмоциональном опыте. В Великобритании в это время интерес к историческому роману невелик. В Германии же напротив интерес к этому жанру остается довольно высоким.
Расцвет литературного модернизма в Германии приходится на 1910-1920-е годы. Б. Хейль в своем исследовании исторического романа Веймарской республики указывает на то, что эта тема очень мало изучена, за исключением работ, посвященных отдельным авторам - Дёблину, Фейхтвангеру, Цвейгу. Это связано с тем, что ценность исторических романов, созданных в это время, признается не всеми критиками. По мнению Хейль, исторический роман Веймарской республики обусловлен следующими моментами: радикально изменившимся восприятием истории; изменившимися функциями литературы в обществе; кризисом историзма; дискуссиями о модернистской поэтике.
Во время и после войны появилось много новых жанров - документальный роман, репортаж, роман о войне, который был чрезвычайно популярен. Однако и исторический роман представлен весьма широко и разнородно. Это связано, прежде всего, с тем, что не было единого понимания истории, отношение к ней должно было формироваться заново. На исторический роман оказывали влияние этнология, психоанализ, социология. Тем не менее, радикального перелома в истории исторического романа не произошло. Выходило много шаблонных исторических романов, которые имели такие же огромные тиражи, как, например «Будденброки» Т. Манна. Г. Брох назвал исторические романы китчем и отнес их к «злу» в художественной системе ценностей, имея в виду, конечно тривиальную литературу, пользуясь типологией Гепперта - «обычный» исторический роман. Подобные романы придерживались традиционного взгляда на историю, пытаясь преодолеть разрыв с прошлым, обращались к Kaiserreich. Литературная слабость этих романов была обусловлена их эскейпистской тематикой. Однако к этому жанру обращался и сам Брох, и такие мастера как Томас и Генрих Манны, Дёблин, Брехт.
Авторов исторических романов волновали проблемы отцов и детей, распада семьи, последствия войны, то есть все-таки настоящая ситуация, а не прошлая действительность. Современное содержание облекалось в исторический костюм, чтобы можно было более полно охватить его и представить читателю, ведь современность течет и изменяется, и трудно быть объективным, находясь внутри нее. Фейхтвангер говорил, что историческое для него означает «переодевание», средство стилизации, средство дистанцирования от настоящего, чтобы взглянуть на него «очужденно». Дёблин искал в прошлом исторические параллели с настоящим, пытался найти свое место в истории. Н. Павлова, рассматривая роман Т. Манна «Королевское высочество» (1909), отмечает, что это не роман из придворной жизни, несмотря на реалистическую точность деталей, он не отражает движение истории, в этом произведении символически изображен кризис индивидуализма - проблема, волновавшая автора. Тенденции деисторизации и обобщения типичны для большей части исторических романов этого времени. Таким образом, можно сделать вывод о том, что отношение к истории в эпоху модернизма было скорее не антиисторичным, а неисторичным (ahistorical) (Хейль, Флейшман).
В период всеохватывающей перестройки литературы и появления новых форм исторический роман в Германии удивительным образом сохраняет традиционную классическую форму при изменившемся видении истории. Исторический роман пытался противостоять кризису исторической науки тем, что искал альтернативы ей. А. Дёблин говорил в 1928 году о том, что исторический роман стремится к правде, даже когда историки отказались от этого. То есть необходимы были новые подходы к изображению истории, а историческая наука была на это пока не способна, и литераторы брали на себя эту обязанность. Если в XIX веке происходило «онаучивание» (Verwissenschaftlichimg) истории, то в начале XX века начинается ее «литературизация» (Literarisierung).
Отношение большей части представителей британского модернизма можно выразить словами Джойса: «История - это кошмар, от которого я пытаюсь пробудиться». Модернисты были сосредоточены на внутреннем, индивидуальном сознании. Для их произведений характерно отсутствие сюжета, действие зачастую разворачивается в течение одного дня «Миссис Деллоуэй», «Улисс», К таким условиям историческому роману приспособиться было практически невозможно.
История уже не воспринимается как линейный процесс, фрагментируется. На британских модернистов большое влияние оказал М. Пруст и его техника «потока сознания». История у Пруста превращается в калейдоскопические изменения, прошлое - это воспоминания, проекции внутреннего «я», то есть оно не изображается объективно, а субъективно интерпретируется.
Единственным историческим романом этого времени в Англии, который так и остался экспериментом, считается «Орландо» В. Вулф. «Единственный исторический роман британского модернизма, исключение из модернистской практики». В этом произведении поднимается модернистская тема становления творческой личности, которое олицетворяет исторический процесс. Биография реального человека, Виктории Сэквилл-Вест разрастается до истории семьи Сэквиллов с XVI века по 1928 год, и, наконец, включается и включает в себя историю Англии. Настоящее «я» Орландо - это продукт разных прошлых эпох. История видится как становление человека, нации.
С одной стороны, Вулф указывает на несостоятельность исторических мифов, на которые опирается официальная история, но ее видение истории во многом традиционно. Для Вулф история - не прогресс, а длительная, непрерывная связь прошлого, настоящего и будущего, единый временной континуум. Она ищет в прошлом корни настоящего, прежде всего культурные. История, прошлое, тем не менее, не ценны сами по себе, а только в этой связи: важна не конкретная эпоха, а человек, и не как «historical being» (Скотт), а как «timeless (безвременное) being», включающее в себя историю.
У Вулф прослеживается театрализация истории, которая проявляется в большей степени в ее последнем романе - «Между актами» (1941). Этот роман трудно назвать историческим, это скорее размышления на тему истории, отношений прошлого и настоящего, искусства и действительности. Персонажи представлены разными поколениями, у которых разные взгляды на историю, в их разговорах поднимаются вопросы о значении и смысле истории. История воспринимается через сознание: воспоминания, ассоциации, впечатления. Внутренние переживания персонажей показаны на фоне исторических событий, но не реальных, а представленных на сцене любительского театра. То есть история видится как костюмированное представление, редуцируется до элементов, так как настоящее видится тоже фрагментарно.
По мнению А. Флейшмана, исторический роман исчерпал жанровый ресурс в «Между актами»: этот роман либо последний из старой школы, либо первый из новой. В 1971 году Флейшман еще не видел перспектив жанра. Он пишет, что исторический роман либо присоединится к экспериментальному направлению современной литературы, либо удалится из области серьезной литературы.
Всему вышесказанному следует подвести некий итог. Жанр исторического романа оформился в произведениях Вальтера Скотта под влиянием сразу нескольких видов художественного отражения действительности: эпоса, летописи, просветительского и готического романов, исторической драмы романтизма. Однако исторический роман Скотта не следует принимать за модель жанра, для того, чтобы сравнивать с ней последующие произведения на исторические темы.
Исторический роман стал гибридным жанром, соединив в себе два подхода к постижению и изображению истории - литературный и историографический. Поэтому жанр подвергается трансформациям в зависимости от подхода к истории, концепции истории в ту или иную эпоху. Исторический стиль Скотта, его отношение к истории уникальны потому, что писатель творил в переходный период: историография начинала осознавать себя наукой, вырабатывать подходы и методы, постепенно отмежевываться от литературы.
Восприятие истории, политические, экономические и социальные условия, менявшиеся на протяжении двухсотлетнего существования жанра, трансформировали исторический роман. Возникали различные его модификации, отличающиеся подходом к изображению исторической действительности: исторический роман романтизма, «викторианский», «прусский», авантюрный исторический роман, исторический роман модернизма.
Во второй половине XIX века исторический роман перемещается в основном в сферу массовой, развлекательной литературы, что тем не менее не позволяет говорить об упадке или исчезновении жанра. Живая связь прошлого и настоящего, как в романах Скотта, уже невозможна; в массовом варианте жанра прошлое стилизируется и идеализируется. Как реакция на официоз исторической науки и морализаторство литературы, вновь становится популярным готический роман, основывающийся на таинственности, загадочности прошлого. История становится не героем, а декорацией повествования, на фоне которой решаются проблемы современного человека. В это же время появляется скептический исторический роман Теккерея «Генри Эсмонд», который с уверенностью можно отнести к предтечам историографического метаромана.
Кризис исторической науки конца XIX - начала XX века, критика историзма, отражающие кризис истории, вели к отрицанию возможности объективного познания истории. Общие пессимистические и скептические настроения общества, усилившиеся после второй мировой войны, разрыв с прошлым и желание его преодолеть, видение истории как хаоса, - всё это находило отражение в историческом романе этого периода. С другой стороны, на жанр оказывает влияние перестройка литературы, происходящая в эпоху модернизма. Акцент с изображения исторических событий перемещается на сознание человека, его восприятие истории. Для большей части исторических романов модернизма характерны тенденции деисторизации. В этот период появляется много тривиальных образцов жанра, но к нему обращаются и такие мастера, как Брох, Дёблин, Томас и Генрих Манны. Выделяются экспериментальные исторические романы В. Вулф, которые указывают возможные пути дальнейшей эволюции жанра.
АВТОР: Райнеке Ю.С.