Конфликтность как принцип реализации проблемно-тематического потенциала текста в поэтическом творчестве B.C. Высоцкого
Человек и Самолет в поэтическом мире Владимира Семеновича Высоцкого выступают главными действующими лицами одной ситуации, в которой понятие свободы приобретает все новые и новые, а порой и неожиданные оттенки, актуализируется в свете новых смыслов. Песни данного содержания (например, «Две песни об одном воздушном бое», «Я еще не в угаре», «Песня о погибшем летчике») организуют определенную структурно - семантическую модель, являющуюся неотъемлемой составной частью всего поэтического мира Высоцкого. Данная модель выступает в качестве актуализатора проблемы свободы в творчестве поэта. В этом случае, на наш взгляд, следует идти путем скрупулезного анализа названных песен. Согласимся с профессором Вл. Новиковым в том, что этот путь заманчив, но на него может не хватить «ни времени, ни бумаги». Однако другого выхода здесь быть и не может. Иначе многие мысли и идеи поэта, спрятанные практически за каждой строкой, останутся для многих невостребованными.
«Песня летчика» (1968) и «Песня самолета-истребителя» (1968) образуют своеобразный микроцикл. Они не могут и не должны рассматриваться отдельно, в противном случае утрачивается смысл произведений, упускаются многие аспекты и проблемы. Это единое целое, одно событие, отображенное с различных точек зрения. Благодаря этому конкретная ситуация воздушного боя вызывает в сознании лирического героя бурю животрепещущих тем, проблем и образов, которые не являются узко индивидуальными, а приобретают общечеловеческий характер.
В основе этих песен лежит общий конфликт, проявляющийся на двух уровнях:
- внешний конфликт - борьба между сражающимися сторонами «Их восемь - нас двое...», он образует сюжетную линию;
- внутренний конфликт - конфликт человека и машины (летчика и самолета-истребителя), несущий в себе скрытый пласт философских размышлений поэта.
С первых строк «Песни летчика» заявлена тема борьбы. Она является основным фоном обоих стихотворений, на котором разворачиваются остальные события. Борьба в данном случае является выражением существующего конфликта, она неравная. Об этом говорят цифры: восемь и двое. Однако это не смущает героя: количество противников не говорит об их качестве. Обратим внимание на символику цифр: «восемь», «двое», «квадрат» (четыре угла). Данные семы организуют в своем сочетании пространственные характеристики текста. Как замечает Н. Жюльен, в восточной традиции «деление на восемь, которое предполагает четыре промежуточные точки (т.е. квадрат - мое), символизирует промежуточный мир между Небом и Землей, воплощая целостность, или полноту космического проявления». Пространство между небом и землей - это промежуточная, переходная среда, ступень, приближающая к Небу, Богу. В бою в этой промежуточной среде может быть только два выхода: кто-то прямо с самолета в воздухе поднимается на высшую ступень (к Богу), т.е. умирает, а кто-то возвращается на землю. Таким образом, пространство в стихотворениях организуется вертикально: Земля - Воздух - Небо. Причем, эта вертикаль может быть представлена в виде трех ступеней, ведущих Человека к Богу. Эта дорога внутреннего духовного развития. То есть, перед нами не только физический, видимый бой, но и внутренняя борьба, которая отражается в сознании героя-летчика.
Принятый бой герой сравнивает с игрой, то есть принимает ситуацию такой, какая она есть, с ее жесткими правилами и последствиями. Их восемь - нас двое, - расклад перед боем Не наш, но мы будем играть! Сережа, держись! Нам не светит с тобою, Но козыри надо равнять.
В этом решении «играть», несмотря ни на что, проступает волевой акт героя. Он поступает именно так, а не иначе, потому что этого требуют его жизненные принципы. Это на самом деле сильная личность. «Изначально игры, являясь коллективным ритуалом, носили священный характер и означали победу добра над злом, богов над злыми духами». Герой Высоцкого, вступая в неравную борьбу организует свои действия по принципу игры, в которой добро должно победить зло. Эта фатальная уверенность в победе рождается в герое благодаря его вере в дружбу. И здесь, как отмечает Е.М. Четина, «на первый план выходит мотив братского единения»: Сегодня мой друг защищает мне спину, А значит - и шансы равны.
Дружба, по Высоцкому, выступает мощным источником положительной энергии, способной противостоять любому злу. Количество противников при этом становится не столь важным. Это чувство перерастает в нечто огромное, неизменное, постоянное, его невозможно погасить даже после смерти:
Взлетят наши души, как два самолета, - Ведь им друг без друга нельзя.
Дружба делает людей единым целым. Лирический герой Высоцкого пытается увековечить это чувство:
И я попрошу Бога, Духа и Сына, Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину, Как в этом последнем бою!
Нужно уметь хранить дружбу всегда и везде, «на воздухе и на земле». Герои песни не изменили этому принципу нигде: Хранить - это дело почетное тоже, - Удачу нести на крыле Таким, как при жизни мы были с Сережей И в воздухе и на земле.
Тема противостояния Человека и Машины навеяна, очевидно, возрастающей ролью НТР. Символическое значение автомобиля заключается в следующем: «Автомобиль - прообраз современного Я. Ведомое другим, оно страдает от невозможности жить, как хочется, иными словами, от психологического комплекса». На грани этого противоречия возникает тема свободы. Она обретает своеобразную окраску: проблема свободы, возникающая «в приложении не к физическому миру, а к человеку и человеческому обществу», раскрывается поэтом на примере неодушевленной техники, а ограничителем этой свободы выступает человек. Такая смысловая насыщенность текста оказалась возможной благодаря лирическому контексту и используемой при этом символике образов. В «Словаре символов» Нади Жюльен находим объяснение символики самолета: «это комбинация символических значений автомобиля, восхождения, птицы и воздуха». Как видим, образ самолета смог вобрать в себя достаточно широкий круг понятий. У Высоцкого мы находим одушевленный самолет - истребитель, который не хочет подчиниться летчику. Причем, оба героя равноправны, каждый поет свою песню. Вырисовывается, таким образом, две картины мира. Каждый герой (летчик и самолет) стремится реализовать свои цели и намерения, у каждого свои интересы. В то же время, в обобщенном смысле, это противостояние может быть представлено как конфликт между душой и телом человека, овеществленный в образах летчика и самолета - истребителя. Таким образом, конфликт Человека и Машины образует в своих рамках подтекст общефилософской проблемы: борьбы души и тела, чувства и разума. Такая ассоциация становится возможной при обращении к «Словарю символов» Н. Жюльен, где читаем: «мотор «лошади» символизирует человека, водитель «возничий» разум».
Наиболее резко противостояние Человека и Машины выражается в «Песне самолета-истребителя». Оно реализуется в желании ЯКа действовать самому, без чьей-либо указки. Этот конфликт разворачивается в первых десяти строфах стихотворения. Повторяющиеся противительные союзы «а» и «но» обостряют эту борьбу. Каждая строфа как бы разбита пополам: две строки - «Я» (самолет-истребитель), две другие - «Он» (летчик). Причем «Он» в глазах «Я» все делает не так, как хотелось бы ему самому, преграждая путь к свободе, к возможности делать, «что хотел».
Я Я в прошлом бою навылет прошит, Меня механик заштопал, - А тот, который во мне сидит, Он Опять заставляет - в штопор!
Я Вот сзади заходит ко мне «мессершмитт», - Уйду - я устал от ран!.. Но тот, который во мне сидит, Я вижу, решил - на таран!
С шестой строфы принцип их построения меняется: теперь «Он» на первом месте, «Я» - на втором. Вырисовывается обратная схема: «Он» - «Я». Это говорит о динамичности повествования, о смене угла зрения, что позволяет максимально разносторонне отобразить ситуацию, достичь полноты восприятия.
С десятой строфы начинается перелом: «Я» (самолет) отказывается быть покорным, предпочитая «лучше лежать на земле». Но читатель знает, что без человека машина не будет двигаться. Значит, она никогда не сможет обрести ту свободу, о которой мечтает. Самолет не сможет лететь без летчика, а, следовательно, свобода для него - вечное, неосуществимое в жизни желание. Но, может, весь смысл заключен в самом стремлении к свободе? Может быть, самое важное - состояние стремления к свободе?!
Остановимся на фразе: «Бензин - моя кровь - на нуле!» Если обратиться к символике, то обнаружим, что «отсутствие топлива свидетельствует о переоценке собственных сил или неполном их использовании». В стихотворении Высоцкого не самолет переоценил свои силы (он, напротив, замечает, что бензин заканчивается: «Ну что ж он не слышит, как бесится пульс: / Бензин - моя кровь - на нуле!»), а летчик переоценил возможности машины. В небе это играет решающую роль: даже если сам человек - летчик сильнее его восьмерых противников, то «терпенью машины бывает предел». И летчик гибнет вместе с самолетом, как единое целое. В данном случае метко характеризуют ситуацию слова из «Песни летчика» о друзьях: «Ведь им друг без друга нельзя». На самом деле, эти две противоречащие друг другу стороны в изображении Высоцкого являются единым целым. Это целое, включающее в себя два бинарных составляющих. Они состоят в конфликте и в то же время не могут существовать друг без друга. В этом нет ничего парадоксального, так как перед нами естественный закон, названный в философии законом единства и борьбы противоположностей. Отношения между понятиями души и тела, разума и чувства так же подчинены этому закону. Именно он и «выступает источником и движущей силой всякого развития».
Как видим, здесь понятие свободы расширяет свою содержательную сторону. В само определение свободы вкрадывается антиномичное понятие ответственности. Это случай определения через отрицание. Таким образом, исключается возможность интерпретации свободы как своеволия, намечается новая трактовка понятия через ответственность, внутренний нравственный закон.
Самолет, радуясь сначала смерти летчика, в конце концов «умирает» сам: Убит! Наконец-то лечу налегке, Последние силы жгу... Но что это, что?! Я - в глубоком пике, - И выйти никак не могу!
Но текст песни был бы неполным без трех строф, которые как бы вкрапливаются в ткань повествования и в конечном итоге вырастают в главную его мысль. Речь идет о строфах, в которых встречается фраза - рефрен: «Мир вашему дому!» (строфы IV, VII, XIII). В первом случае эти слова звучат в сознании «Я» самолета как песня «стабилизатора», в то время, когда «Из бомбардировщика бомба несет / Смерть аэродрому...». Встретились два понятия: «смерть» и «мир». Кто-то умирает за мир на земле. Такова ситуация войны, борьбы вообще. Между понятиями «смерть» и «мир» поэт устанавливает такие же отношения, которые существуют в оппозициях человек - машина, тело - душа, разум - чувства. Мир невозможен без смерти. Это закон природы. В VII и XIII строфах «песню мира» поют сбитые один за другим самолеты: во имя мира на земле.
Особо следует выделить еще один момент. В поэтическом творчестве B.C. Высоцкого вообще большую роль несет на себе перцептивная функция, то есть функция, направленная на достижение максимального восприятия текста читателем или слушателем. Отметим в анализируемых нами стихотворениях некоторые механизмы, реализующие эту функцию: разговорная лексика, разговорная фразеология (например «нам не светит с тобою»; «он рвет на себя» и др.), разговорный синтаксис (например, «разорванное» предложение, часть которого переносится на другую строку), интонация, тропы и фигуры речи, особый тембр голоса поэта, создающий звуковую ауру песен. Следует учитывать, что это песни, а значит, полностью их смысл раскрывается в звучании. Кроме того, большое воздействие на реципиента оказывают невербальные средства общения - мимика и жесты исполнителя. Все вместе эти особенности создают неповторимый, своеобразный мир песни Владимира Высоцкого. Это может стать темой отдельной работы.
АВТОР: Солнышкина Е.И.