31.07.2012 4104

Отличие лексико-семантических конкретизаторов от союзов и союзных аналогов, организующих структуру и семантику сложного предложения и текста

 

В сложном предложении в роли лексико-семантических конкретизаторов могут выступать преимущественно различные подразряды частиц и наречий. При этом наиболее существенными различиями лексико-семантических конкретизаторов выступают не их морфологическая отнесенность, а лексико-семантические и функциональные признаки, отражающие их синтаксическую предназначенность.

Все последние десятилетия проблема функционирования различных лексических единиц в союзной и «присоюзной» функции, находятся в фокусе исследовательского интереса. Лексические элементы, самостоятельно выступающие в союзной функции, получили различные наименования: союзы, функциональные аналоги, союзы-частицы, полусоюзы, вторичные союзные скрепы. Лексические же элементы, взаимодействующие с союзами, получили наименования «уточнители», «конкретизаторы», «различители», «актуализаторы», что было связано, прежде всего, с разработкой теории сложного предложения, начиная с работ М.И. Черемисиной, В.А. Белошапковой, М.В. Ляпон.

Образование аналогов союзов на базе сочетаний союз + неполнозначное слово и способность выполнять союзную функцию приводят к расширению союза как разряда неполнозначных слов, так как к союзам причисляют любые лексические единицы, регулярно осуществляющие функцию связи в сложном предложении.

В середине 80-х годов в работах научных коллективов под руководством А.Ф. Прияткиной и Ю.И. Леденева была сформулирована теоретическая проблема соотношения союзов и тех лексических единиц, которые регулярно используются в речи либо совместно с союзом, либо вместо него. Ю.И. Леденев по этому поводу заметил: «Развитие категории союза, обусловленное необходимостью более тонко и дифференцированно передавать всевозможные связи и отношения сочинительного и подчинительного, присоединительного и иных видов приводит к тому, что все новые и новые слова с релятивным значением наряду с основными своими функциями приобретают союзные значения и становятся аналогами союзов. Это совмещение союзных и несоюзных функций А.Ф. Прияткина определяет как союзоподобие. Особенность этого явления она видит не в том, что слова и устойчивые сочетания переходят в союзы, а в том, что они при определенных условиях выступают в близкой к союзам функции» (Леденев, 1988, 46).

Важнейшим критерием при таком подходе в отнесенности той или иной лексической единицы или идиоматического сочетания к союзам и их аналогам является способность выражать синтаксические связи и отношения без влияния на форму как связываемых слов, так и предложений.

В работе М.И. Черемисиной «Союз как лексическая единица языка (лексема или функция?)» (1972, 36-57) сделан вывод о том, что даже многие из «общепризнанных» союзов по своим характеристикам не соответствуют таким важным свойствам слова как лексической единицы русского языка, как цельнооформленность и отдельность, и поэтому как для союзов, обладающих всем набором характеристик слова, так и для «неправильных» союзов (соответственно, и их аналогов) введено обобщающее понятие «союзный функтив», то есть на первый план вынесена функциональная особенность данных лексических единиц.

В работах Н.Н. Холодова, Е.И. Троицкого, А.Е. Орлова, Р.П. Рогожниковой, Ю.И. Леденева показано, что лексические единицы, выступающие как вспомогательные языковые средства выражения дополнительных семантических отношений, могут приобретать функционально-семантический приоритет над опорным союзом. Союз - один из существеннейших компонентов синтаксической и семантической структуры конструкции. Но он не всегда занимает в ней доминирующее положение. Иногда другие конструктивные и лексические компоненты построения оказываются сильнее союза. Это позволяет рассматривать многие лексические конкретизаторы, сопровождающие союз, в качестве основных средств выражения семантического отношения между соединенными предикативными единицами, а союз квалифицировать как собственно «грамматическую скрепу», которая уже не определяет тип отношения, а только осуществляет в чистом виде функцию связи, что особенно показательно для соединительных союзов, отличающихся тем, что «они не являются абсолютно необходимым строевым элементом сложносочиненного предложения открытой структуры» (Белошапкова, 1977, 211). При союзах широких отвлеченных значений (и, а, но) в сложносочиненном предложении появляется «возможность употребления в них таких слов, которые являются элементами лексического состава сложного предложения и вместе с тем выполняют строевую функцию, выражая отношения между ситуациями, которые называются в частях сложного предложения, более точно, чем собственно союзы и оставляя союзам роль связующих скреп» (Белошапкова, 1989, 742-744).

Р.П. Рогожникова, исследуя устойчивые сочетания, которые в семантическом и структурном отношениях сближаются со словом, определяет их в качестве «эквивалентов слов». По формальному составу она выделяет сочетания двух и более неполнозначных слов. Возникновение устойчивых сочетаний - «эквивалентов слов» - обусловливается необходимостью выражения более тонких оттенков и отношений, поэтому «функции неизменяемых частей речи берут на себя предложно-падежные формы знаменательных слов, сочетания слов (незнаменательного и знаменательного или незнаменательных), которые становятся как бы единым словом, уподобляясь слову и в семантическом отношении, и по функции в речи» (Рогожникова, 1983, 7). Среди эквивалентов сочинительных союзов здесь мы находим а ведь, а еще, а и то, а не то, а не только, да ведь, да еще, да и то, да и только, но и, но и то (следует отметить, что все устойчивые сочетания на базе союза и квалифицированы как частицы). Большинство «аналогов союзов» определяются Р.П. Рогожниковой как эквиваленты частиц и вводных сочетаний. В этой связи Н.Ю. Шведова писала: «Связи союзных частиц с союзами являются очень живыми, функция соединения для них настолько же характерна, насколько функция выражения модальных и модально-экспрессивных значений» (Шведова, 1960, 163). Взаимодействие и определенная взаимообратимость союзов и частиц, союзов и вводно-модальных слов приводят к тому, что при их функционировании возникают синкретичные языковые факты, среди которых, используя положения теории переходности В.В. Бабайцевой, можно выделить промежуточные и периферийные звенья, хотя во многих случаях сделать это не так просто. При этом синкретизм языкового факта понимается нами как совмещение дифференциальных структурных, семантических и функциональных признаков оппозиционных единиц, связанных явлениями переходности. С нашей точки зрения, уместна реализация принципа переходности при синтаксической квалификации анализируемых явлений, так как переходность может выступать системообразующим фактором, организующим взаимодействие единиц языка при функционировании в речи и определяющим их функционально-семантическую емкость. Учет условий функционирования лексических единиц, выступающих в роли лексико-семантических конкретизаторов, позволяет точнее определить их специфику при организации структуры и содержания сложных предложений, выявляя их синкретизм не только в плане проявления частеречных характеристик, но и функционального предназначения.

Так, А.Е. Орлов и М.И. Черемисина, исходя из положения о том, что есть раздельнооформленные союзы, сохраняющие свойство быть словом, выделили «цепочки достаточно случайного спаянного состава» и, опираясь на положение о функтивах, разграничивали два типа «цепочек»: союз частица, свободные и спаянные (Орлов, Черемисина, 1980, 208-223). В авторской трактовке, именно связанные цепочки являются функтивами, то есть, единицами, выполняющими функцию связи. Отметим при этом, что единицы, выступающие в роли лексико-семантических конкретизаторов, в научной литературе рассматривались со стороны союза как выявляющие или подчеркивающие те или иные оттенки его значения, что отразилось и в их терминологическом закреплении: конкретизаторы, различители, вторичные скрепы и т.п. А.Ф. Прияткина отмечала, что уточнитель (лексико-семантический конкретизатор) - не просто составная часть союза или средство его значения, но и относительно самостоятельно функционирующий элемент, так как он полифункционален. Немаловажно и то, что лексико-семантический конкретизатор актуализирует не просто элементы предложения, а высказывания, принимая участие в организации текста, проявляя авторские интенции в коммуникации.

Выше мы касались той части союзов, которая граничит с полнозначными словами - наречиями, модальными словами, наречно-модальными гибридами и даже сочетаниями слов, выступающими в особой структурно - грамматической функции в качестве стабильных полу грамматических средств синтаксической связи, регулярно используемых в тождественных условиях. То обстоятельство, что причисление некоторых таких слов и сочетаний к категории союза является спорным (с обычными представлениями о союзах не вполне согласуются признаки таких сочетаний, как «с одной стороны», «с другой стороны», и др.), только подчеркивает, что они занимают то положение в системе полевой структуры лексико-грамматических классов, которое нельзя определить однозначно: они тяготеют к союзам, к модальным словам или наречиям, а последние сами занимают периферийное положение в классе полнозначных слов. Следовательно, совмещая в себе признаки союзов (на более высоком синтаксическом уровне) и признаки других разрядов слов (на более низком синтаксическом уровне) они должны рассматриваться по преимуществу как союзы.

Нельзя также говорить о существовании ярко выраженной границы между союзами и частицами. «Словечки отношений», совмещающие признаки союзов и частиц, в русском языке чрезвычайно разнообразны. Среди них можно назвать союзы-частицы а, и, лее, ведь, даже, только, лишь, еще и другие. Характерной особенностью употребления многих таких «словечек» является не то, что они способны употребляться в чисто союзной или в чисто частичной функции, а то, что они могут совмещать обе эти функции в одно и то же время. Роль этих слов как частиц обычно проявляется в том, что они позиционно и интонационно связаны с каким-нибудь словом в предложении, выражают какие-либо модально-экспрессивные оттенки в значении этого слова или всего предложения. С другой стороны, они служат средством связи, показателями некоторых синтаксических отношений. Так, например, далее служит в одно и то же время и частицей, потому что оно придает усилительно-выделительное значение слову и союзом сочинительного типа, потому что присоединяемый с его участием член предложения ставится в один синтаксический ряд с предшествующим членом предложения.

Союз-частица и выражает, с одной стороны, связь/присоединяемого компонента с предшествующим, обычно позиционно от него отделенным, а с другой стороны, обладает такими свойствами частиц, как смысловое выделение и эмоциональное усиление. Близость к союзу проявляется в синонимике этого и с присоединительными союзами также, тоже. В последнем случае союзное значение и заметно ослабевает.

Союз-частица и может иметь также значение, близкое к заключительному союзу наконец. В этих случаях и не имеет и не может иметь контактного соединения с предшествующим компонентом; конструкции, в которые входит это и, дают основания предположить, что им предшествовало указание в тексте на то, что данный предмет, событие или поступок является ожидаемым, что его долго ждали, к нему готовились или стремились.

Все это говорит о том, что граница между союзами и частицами выражена не резко, что есть немало случаев переходного, промежуточного употребления слов, которые оказываются в одно и то же время на периферии категориально-семантических и грамматических полей отдельных разрядов союзов и частиц.

Вопрос о принадлежности к данному разряду многих вторичных образований, опирающихся на непроизводные союзы и выполняющих функции союзов, пока не имеет окончательного решения. Так, например, в последнее время появилось несколько работ, в которых исследуются функции вторичных сочинительных союзов типа а то, и то, а то и и др.

Так, Ф.И. Серебряная в статье «К вопросу о формировании сложных сочинительных союзов на базе непроизводных» подробно перечисляет различные производные союзы, которые возникли на базе опорных сочинительных союзов а, но, да и в результате их соединения с непроизводными и с производными, авто семантическими словами (а и, но и, да и, и то, а то и, и затем и т.д.). Автор полагает, в частности, что в составных союзах второй семантический компонент и выполняет роль усилительной частицы и, таким образом, не акцентируя на этом внимания, признает, что частица может входить в состав союза. Но Ф.И. Серебряная не определяет критериев отграничения составных союзов с названными опорными союзами от таких сочетаний этих союзов с другими словами, которые пока еще в составные союзы не превратились. Нельзя еще считать достаточно твердо установленным перечень слов и сочетаний, выполняющих функцию союзов.

Важными признаками союзного образования, по нашему мнению, являются: а) устойчивость и постоянство их состава; б) строго определенная последовательность компонентов каждого образования; в) характерная позиция, занимая каждым образованием в синтаксической конструкции (предложении или связном тексте); г) устойчивость категориально-семантического значения и синтаксической функции каждого такого образования, подтверждаемая регулярностью его использования в аналогичных синтаксических и смысловых условиях в различных текстах. Если эти признаки свойственны данному образованию, то оно может считаться особым союзом, а не сочетанием первичных союзов с частицами или модальными элементами. Таким образом, при описании организации структуры и семантики сложносочиненного предложения в РГ-80 лексико-семантические конкретизаторы отмечаются значительно чаще и подробнее, чем в АГ-70, однако следует отметить, что они представлены не системно. Прослеживается ряд закономерностей в освещении лексико-семантических конкретизаторов при сочинительной связи. Следовательно, лексико-семантический конкретизатор - это, прежде всего частицы и наречия, функционирующие в сложном предложении и реализующие сразу несколько значений.

 

АВТОР: Грицкевич Н.Н.