Специфика манипулятивного коммуникативного события

 

В процессе общения манипулируемый реконструирует коммуникативную стратегию манипулятора в виде некого сообщения. Например, манипулятор своим речевым поведением сообщает манипулируемому буквально следующее: «Я ваш единомышленник, верный подчиненный пришел к вам, заинтересованному в успехе миссии Вольфа, сообщить об угрозе срыва операции и помочь найти выход. Поскольку вы заинтересованы в успехе миссии Вольфа, а моя поездка в Берн - спасение этой операции, то необходимо отдать распоряжение ехать в Швейцарию и взять для этого надежные документы». В КС 5 речевое поведение манипулятора по его замыслу должно восприниматься манипулируемым следующим образом: «Я светский человек, разбирающийся в моде, симпатизирующий вам, пришел по «деликатному делу» к вам, очаровательной модной женщине. Поскольку вы человек, стремящийся быть модным, а разливать чай через ситечко модно, то если вы будете разливать чай через ситечко, вы будете модным человеком. Приобрести ситечко можно в обмен на стул».

Можно сказать, что в плоскости осознания манипулируемого оказывается неманипулятивное коммуникативное событие - ситуация не манипулятивного речевого общения двух коммуникантов (его самого и собеседника-единомышленника), оказывающих друг на друга равнозначные речевые воздействия, явленные в виде коммуникативных стратегий: со стороны манипулируемого - стратегии получения блага, со стороны манипулятора - стратегии помощи в получении этого блага. Иными словами, реальное манипулятивное коммуникативное событие, в котором манипулятор получает желаемое благо, не осознается манипулируемым и подменяется в его сознании неманипулятивным коммуникативным событием, где якобы получает благо он сам, о чем свидетельствует реакция манипулируемого. Например, манипулируемый Плюшкин в КС 10 вскрикнул: «Ах, батюшка! ах, благодетель мой!», «не замечая от радости, что у него из носа выглянул весьма не картинно табак, на образец густого кофия, и полы халата, раскрывшись, показали платье, не весьма приличное для рассматриванья»; Эллочка Щукина в КС 5 «тихо застонала»; Иван Бездомный (КС 6) «решительно сказал»: «Понял!».

Интересной в плане анализа восприятия коммуникативного события его участниками является ситуация, в которой оба коммуниканта стремятся манипулировать.

Рассмотрим КС, в котором оба участника изначально имеют манипулятивную установку. В ходе взаимодействия каждый из них одновременно является и субъектом и объектом манипуляции. Позиция информированного стороннего наблюдателя позволяет нам сделать вывод о том, кто из коммуникантов все-таки достигает своей цели. На основании этого в ходе анализа будем называть манипулятором коммуниканта, добившегося положительного результата воздействия, манипулируемым - коммуниканта, чей успех воздействия иллюзорен.

Личностноснтый аспект (личностные характеристики, модель мира); Ролевой аспект (постоянные и переменные социальные роли, переменные диалогические роли; социально-статусные отношения коммуникантов - соотношение социальных статусов и коммуникативный модус);

Целевой аспект (конкретизированные потребности манипулятора).

1. Настоящие объективные ситуативные характеристики объекта манипуляции («мишени воздействия»):

Личностноснтый аспект (личностные характеристики, модель мира); Ролевой аспект (постоянные и переменные социальные роли, переменные диалогические роли; социально-статусные отношения коммуникантов - соотношение социальных статусов и коммуникативный модус);

Целевой аспект (конкретизированные потребности манипулируемого).

2. Ситуативный контекст.

И-субстратегия.

Анализ коммуникативных смыслов речевых поступков: Создание образа манипулятора; Создание образа манипулируемого; Создание образа обстановки взаимодействия.

М-субстратегия. Анализ прагматических смыслов речевых поступков:

Этап актуализации известной манипулятору реально существующей потребности реципиента (или искусственно созданной и навязанной ему) и стремления ее удовлетворить. Этап интерпретации какого-либо явления как возможности удовлетворения обозначенной потребности реципиента.

Этап выстраивания модели действий реципиента, способных привести к удовлетворению обозначенной потребности.

Коммуникативное событие 15 [Семенов 2002: 260 - 269].

Манипулятор - Штирлиц-Исаев

Советский разведчик Исаев. Манипулируемый является для манипулятора врагом.

Цель манипулятора - 1) убедить манипулируемого в том, что он не предатель, и дополнительно 2) получить информацию о русской радистке Кэт.

Манипулируемый - Мюллер («мишени воздействия»):

Обергруппенфюрер СС - начальник контрразведки - ведомства, конкурирующего с ведомством, в котором работает манипулятор; выше манипулятора по должности и званию, имеет право проверки манипулятора.

Личные качества: с «крестьянской» внешностью и грубыми шутками [Семенов 2002: 94], его ум «крестьянский, неповоротливый, но быстро реагирующий на новое» [Семенов 2002: 95], обладает «крестьянской хитростью» [Семенов 2002: там же].

Убеждения манипулируемого. Никому не доверяет: «Контрразведчик должен знать, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому - порой даже самому себе». Огорчен, что вынужден никому не доверять (мысли): «Проклятая контора, в которой надо хитрить! Место того, чтобы обманывать чужих, приходится дурачить своего! Будь все это неладно!» [Семенов 2002: 186].

Отношение к манипулятору (фрагменты текста, содержащие оценку манипулятора манипулируемым). Относится к манипулятору с симпатией и глубоким уважением, доверяет и одновременно не доверяет: «Единственный человек в разведке Шелленберга, к которому я отношусь с симпатией. Не лизоблюд, спокойный мужик, без истерик и без показного рвения. Не очень-то я верю тем, кто вертится вокруг начальства и выступает без нужды на наших митингах... А он молчун. Я люблю молчунов... Если друг молчун - это друг. Ну а уж если враг - так это враг. Я таких врагов уважаю. У них есть чему поучиться...» [Семенов 2002: 73]. Вышеизложенное действительно отражает точку зрения манипулируемого, так как сказано Айсману, которому манипулируемый верил (насколько это возможно при его убеждениях) и «поэтому с ним он шутил зло и честно и так же разговаривал» [Семенов 2002: там же]. Мысли о Штирлице: «А профессионал он первоклассный, - отметил Мюллер. - Он понимает все не через слово, а через жест и настрой. Молодец. Если он работает против нас, я не берусь определить ущерб, нанесенный им рейху» [Семенов 2002: 237].

Коммуникативная цель манипулируемого - выяснить, является манипулятор предателем (приказ непосредственного начальника - шефа службы имперской безопасности СД Эрнеста Кальтенбруннера [Семенов 2002: 41 - 43]).

Кроме того, манипулируемый имеет коммуникативную цель 2 - побудить манипулятора сообщить информацию о Бормане, так как обладание этой информацией манипулируемый рассматривает как возможность удовлетворить имеющуюся у него потребность 1 - обеспечить себе благополучную жизнь после поражения Гитлера. Мюллер (говорит о самом себе, откровенно, находясь в помещении без подслушивающих устройств): «... Мюллер-гестапо - старый, уставший человек. Он хочет спокойно дожить свои годы где- нибудь на маленькой ферме с голубым бассейном и для этого готов сейчас поиграть в активность...» [Семенов 2002: 269].

Манипулируемый намеревается сам выступить в роли манипулятора. Свидетельство манипулятивных намерений манипулируемого: «Мюллер рассчитывал, что за два-три часа Рольф заставил русскую говорить. Ее привозят сюда - и очная ставка. Да - да. Нет - нет. Проверка факта - долг контрразведчика. Партитуру допроса Штирлица он тоже разыграл достаточно точно: как только Рольф разработает русскую, Мюллер выкладывает свои козыри, наблюдает за поведением Штирлица, а потом сводит их лицом к лицу с «пианисткой»« [Семенов 2002: 237]. Он характеризует предстоящее общение с манипулятором как сложную игровую партию, решительный поединок, очень важный: «Мюллер решил сыграть эту партию сам: он понимал, что это очень сложная партия.... партию со Штирлицем, который звонил Борману и виделся с ним, шеф гестапо разыгрывал самостоятельно. Все было бы просто и уже неинтересно со Штирлицем, не существуй его звонка к Борману и их встречи... Поэтому шеф гестапо и его ближайшие сотрудники не спали всю ночь и вымотались до последнего предела, расставляя капканы, готовясь к решительному поединку» [Семенов 2002: 212].

Кроме того, манипулируемый имеет потребность 2 верить манипулятору, оправдать его, так как симпатизирует и уважает его, и огорчен, что вынужден «дурачить своего»: «Мне бы очень хотелось получить от вас доказательный ответ, Штирлиц, даю вам честное слово, я отношусь к вам с симпатией» [Семенов 2002: 241].

Ситуативный контекст: допрос манипулируемым манипулятора в камере гестапо и кабинете Холтлофа - подчиненного манипулируемого.

До непосредственной коммуникации манипулятор анализирует потребности манипулируемого и вырабатывает манипулятивную коммуникативную стратегию: «...Почему я там оказался? А, был завал на моей дороге на Кудам. Я потребую вызвать полицию из оцепления, которая дежурила в то утро. Значит, я там оказался потому, что меня завернула полиция. В деле была фотография, чемоданов, которые сохранились после бомбежки. Я говорил с полицейским, я помню его лицо, а он должен помнить мой жетон. Он не станет опровергать, я потребую очной ставки. Скажу, что я помог плачущей женщине нести детскую коляску: та тоже подтвердит, такое - запоминается... У меня есть только один шанс выбраться - время. Время и Борман. Если я промедлю - он победит» [Семенов 2002: 251].

- Что-нибудь случилось? - спросил Штирлиц, когда Мюллер вернулся в подземелье. - Я отчего-то волновался.

И-субстратегия: манипулятор создает образ себя как верного солдата рейха - «я не предатель, потому что я не виновен, потому что не вижу причин волноваться».

Правильно делали, - согласился Мюллер, -Я тоже волновался.

- Я вспомнил. - сказал Штирлиц.

И-субстратегия: манипулятор создает собственный образ = «я не предатель, потому что не ответил из-за того, что забыл».

- Что именно?

- Откуда на чемодане русской могли быть мои пальцы... Где она, кстати? Я думал, вы устроите нам свидание. Так сказать, очную ставку.

Сообщает о факте в прошедшем времени, использует модальный глагол со значением возможности, тем самым выводя факт наличия своих отпечатков на передатчике из реальной модальности.

И-субстратегия: создает собственный образ:

а) «я не предатель, потому что считаю случившееся маловероятной случайностью».

б) «я не предатель, потому что у меня нет никакой личной заинтересованности в получении информации о русской». Стараясь побудить манипулируемого сообщить информацию о русской радистке, манипулятор прерывает предыдущую фразу и использует в вопросе вводное слово «кстати», обозначающее, что данная фраза говориться в связи с только что сказанным, в дополнение к нему, то есть данный вопрос не является самоцелью. Употребляет «так сказать» в значении вводного слова, как оговорку, смягчающую решительность утверждения.

Манипулятор побуждает манипулируемого совершить выгодное ему действие (сообщить информацию о русской радистке), но не вписывает данное действие в структуру М-субстратегии.

- Она в больнице. Скоро ее привезут.

Свидетельство отрицательного результата воздействия манипулятора: манипулируемый сообщает ложную информацию о русской радистке (вывод сделан на основании стр. 244 - 247 [Семенов 2002]).

- А что с ней случилось?

Союз «а» придает вопросу некоторую случайность - смягчает намеренность вопроса, так как обусловливает его возникновение предыдущей фразой - репликой манипулируемого.

И-субстратегия: манипулятор создает собственный образ = «я не предатель, потому что у меня нет никакой личной заинтересованности в получении информации о русской»

б) манипулятор побуждает манипулируемого совершить выгодное ему действие (сообщить информацию о русской радистке), но не вписывает данное действие в структуру М-субстратегии.

- С ней-то ничего. Просто, чтобы она заговорила, Рольф переусердствовал с ребенком...

Свидетельство отрицательного результата воздействия манипулятора: манипулируемый сообщает ложную информацию о русской радистке (вывод сделан на основании стр. 244 - 247, где сообщается о побеге русской радистки [Семенов 2002]).

- «Врет, - понял Штирлиц. - Он бы не стал сажать меня на растяжку, если бы Кэт заговорила. Он рядом с правдой, но он врет».

Манипулятор раскрывает попытку манипулируемого самому манипулировать.

- Ладно, время пока терпит.

«Ладно» - в значении частицы разг. - согласие, пусть будет так. Манипулятор использует не обусловленное контекстом временное ограничение «пока», тем самым создает подтекст - указывает на существование некой информации.

М-субстратегия (этап 1): манипулятор актуализирует потребность 2 манипулируемого получить от манипулятора информацию.

- Почему «пока»? Время просто терпит

Манипулируемый не понимает, какая информация должна содержаться в подтексте.

- Время пока терпит, - повторил Штирлиц. - Если вас действительно интересует эта катавасия с чемоданом, то я вспомнил. Это стоило мне еще нескольких седых волос, но правда всегда торжествует - это мое убеждение.

Манипулятор повторяет свою предыдущую реплику, оставляя вопрос манипулируемого без ответа. М-субстратегия (этап 1) - манипулятор актуализирует потребность 2 манипулируемого получить от манипулятора информацию.

И-субстратегия - манипулятор продолжает подтверждать образ себя как верного солдата рейха:

а) «я не предатель, потому что я считаю этот инцидент беспорядочной беготней и я сообщу вам информацию об отпечатках только при условии того, что это вас «действительно интересует», потому что мне не нужно оправдываться». «Катавасия» - 2. разг. суматоха (беспорядочная беготня, суетливые хлопоты), суета, беспорядок. Сложноподчиненное предложение с придаточным условия с использованием усиления «действительно».

б) «я не предатель, потому что я готов претерпеть страдания ради правды, потому что мне нечего скрывать». «Стоить седых волос» - использование эмоционально окрашенного фрезеологизма; «правда всегда торжествует» - использование крылатого выражения создает некоторую пафосность высказывания.

- Радостное совпадение наших убеждений. Валяйте факты. Свидетельство положительного результата воздействия манипулятора. Манипулируемый объединяет себя и манипулятора - «наших убеждений», положительно оценивает манипулятора (через характеристику его убеждений). «Валяйте» = разг. говорите, излагайте. Манипулируемый отступает от стиля делового разговора, переходит в дружескую, более неформальную тональность.

- Для этого вы должны вызвать всех полицейских, стоявших в зоне оцепления на Кепеникштрассе и Байоретерштрассе, -я там остановился, и мне не разрешили проехать даже после предъявления жетона СД. Тогда я поехал в объезд. Там меня тоже остановили, и я очутился в заторе. Я пошел посмотреть, что случилось, и полицейские - молодой, но, видимо, серьезно больной парень, скорее всего туберкулезник, и его напарник, того я не очень хорошо запомнил, - не позволяли мне пройти к телефону, чтобы позвонить Шелленбергу. Я предъявил им жетон и пошел звонить. Там стояла женщина с детьми, и я вынес ей из развалин коляску. Потом я перенес подальше от огня несколько чемоданов.(Частъ А) Вспомните фотографию чемодана, найденного после бомбежки. Раз. Сопоставьте его обнаружение с адресом, по которому жила радистка, - два. Вызовите полицейских из оцепления, которые видели, как я помогал несчастным переносить их чемоданы, - три. (Часть Б) Если хоть одно из моих доказательств окажется ложью, дайте мне пистолет с одним патроном: ничем иным свою невиновность я не смогу доказать. (Часть В) Часть А реплики.

Манипулятор использует неопределенно-личные модификации «мне не разрешили...» и т.п., помещая себя в позицию дополнения - «мне», при этом действия самого говорящего переданы синтаксически однотипными конструкциями «я там остановился», «тогда я поехал в объезд», «я предъявил...» и т.п.. Указанные синтаксические конструкции сочетаются с усилительной частицей «даже», глаголом «очутиться» (неожиданно попасть куда-либо).

Межфразовые связи передают причинно-следственные отношения между событиями: наречие «тогда», сложносочиненное предложение закрытой структуры с союзом «И». В результате приезд к дому, где жила русская радистка, интерпретируется как вынужденный, совершенный под воздействием «третьих сил». Часть Б.

Высказывание построено в форме алгоритма действий: используются числительные в сочетании с глаголами в повелительном наклонении. Строя высказывание таким образом, манипулятор нарушает правила речевого этикета в отношениях субординации, берет инициативу в свои руки, тем самым занимая сильную коммуникативную позицию по отношению к манипулируемому. Перенос чемоданов характеризует с помощью эмоционально окрашенного устойчивого сочетания «помогать несчастным». Часть В.

Утрирование с использование символического образа пистолета с одним патроном. И-субстратегия: создает свой образ = «я человек, никак не связанный с русской радисткой, потому что вынужден был оказаться у разбомбленного дома, где был найден чемодан с передатчиком»; «я не предатель, потому что я помогал несчастным (не мог не совершить благородный поступок)».

М-субстратегия (этап 3): для того, чтобы меня оправдать, нужно выполнить действия, о которых я говорю.

- Хм, - усмехнулся Мюллер. -А что? Давайте попробуем. Сначала послушаем наших немцев, а потом побеседуем с вашей русской.

- С нашей русской! - тоже улыбнулся Штирлиц.

Манипулятор снимает нежелательное для него противопоставление - «наши немцы» / «ваша русская».

-Хорошо, хорошо, - сказал Мюллер, - не хватайте меня за язык. Он вышел, чтобы позвонить к начальнику школы фюреров полиции оберштурмбанфюреру СС доктору Хельвигу, а Штирлиц продолжал анализировать ситуацию: «Даже если они сломали девочку - а он специально сказал про ее сына: они могли мучить маленького, и она бы не выдержала этого, но что-то у них все равно сорвалось, иначе они бы привезли Кэт сюда... Если Плейшнер у них - они бы тоже не стали ждать: в таких случаях промедление глупо, упускаешь инициативу».

- Вас кормили? - спросил Мюллер, вернувшись. - Перекусим? Манипулируемый объединяет себя и манипулятора (глагол в форме 1 лица множественного числа), сохраняет дружескую, неформальную, тональность («перекусить» = разг. поесть).

- Пора бы, - согласился Штирлиц.

- Я попросил принести нам чего-нибудь сверху.

Манипулируемый объединяет себя и манипулятора - местоимение 1 лица множественного числа.

- Спасибо. Вызвали людей?

Манипулятор проявляет инициативу: вопросом меняет тему разговора (с неформального разговора в дружеской тональности о еде на разговор о деле).

И-субстратегия: манипулятор продолжает подтверждать собственный образ - «я верный солдат рейха, потому что я очень заинтересован в выяснении истины».

- Вызвал.

- Вы плохо выглядите.

Манипулятор вновь проявляет инициативу и меняет тему разговора с разговора о деле на разговор о манипулируемом.

И-субстратегии - манипулятор создает образ себя как человека, сочувствующего, а следовательно, симпатизирующего манипулируемому: я симпатизирую вам, потому что я беспокоюсь о вашем самочувствии;

М-субстратегии (этап 1) - актуализирует потребность манипулируемого верить манипулятору, оправдать его.

- Э, - махнул рукой Мюллер. - Хорошо еще, что вообще живу. А почему вы так хитро сказали «пока»? «Пока есть время». Давайте высказывайтесь - чего уж там.

Свидетельство положительного результата воздействия манипулятора: 1) предложенная манипулятором тема и тональность приняты манипулируемым; 2) потребность 2 актуализирована, манипулируемый просит манипулятора сообщить информацию. «Чего уж там» = нет причин скрывать.

- Сразу после очной ставки, - ответил Штирлиц. - Сейчас нет смысла. Если мою правоту не подтвердят - нет смысла говорить.

Повтор «нет смысла», использование сложноподчиненной конструкции с придаточным условия.

И-субстратегия - создает образ себя: «я не предатель, потому что не стараюсь оправдываться».

М-субстратегия (этап 3) - для того, чтобы получить информацию (удовлетворить потребность 2), нужно подтвердить мою невиновность.

Открылась дверь, и охранник принес поднос, покрытый белой крахмальной салфеткой. На подносе стояла тарелка с вареным мясом, хлеб, масло и два яйца.

- В такой тюрьме, да еще в подвале, я бы согласился поспать денек-другой. Здесь даже бомбежки не слышно.

И-субстратегии - манипулятор подтверждает свой образ: «я не предатель, потому что я не серьезно воспринимаю происходящее».

- Поспите еще.

- Спасибо, - рассмеялся Штирлиц.

Манипулятор понимает двусмысленность фразы манипулируемого и реагирует на нее как на шутку.

И-субстратегия - манипулятор подтверждает свой образ: «я не предатель, потому что я не серьезно воспринимаю происходящее».

- А что? - усмехнулся Мюллер. - Серьезно говорю... Мне нравится, как вы держитесь. Выпить хотите?

Положительный результат воздействия манипулятора - манипулируемый принимает шутку и выражает симпатию манипулятору через характеристику его манеры держаться.

- Нет. Спасибо.

- Вообще не пьете?

- Боюсь, что вам известен даже мой любимый коньяк.

Манипулятор высказывает манипулируемому комплимент относительно его осведомленности (использует усилительную частицу «даже»).

И-субстратегии - а) создает образ себя как человека, восхищающегося профессиональными качествами манипулируемого: «я восхищаюсь вами, потому что делаю комплимент вашей осведомленности»; б) создает образ манипулируемого как профессионала высокого класса.

- Не считайте себя фигурой, равной Черчиллю. Только о нем я знаю, что он любит русский коньяк больше всех остальных. Ладно. Как хотите, а я выпью. Чувствую я себя действительно не лучшим образом.

Манипулируемый отклоняет комплимент. Свидетельство положительного результата воздействия манипулятора: манипулируемый возвращается к ранее предложенной манипулятором теме.

...Когда полицейский вышел, Штирлиц сказал:

- Ваша форма их сбивает. Они же только вас и видят.

- Ничего, не собьет, - ответил Мюллер. - Что же мне, сидеть голым?

Свидетельство положительного результата воздействия манипулятора - манипулируемый сообщает, что не знает выхода из сложившейся ситуации, и спрашивает манипулятора, что делать. В вопросе предложен крайний вариант выхода из ситуации.

- Тогда напомните им конкретное место, - попросил Штирлиц. - Иначе им трудно вспомнить - они же стоят на улицах по десять часов в день, им все люди кажутся на одно лицо.

М-субстратегия (этап 3): для того, чтобы доказать мою невиновность (и удовлетворить потребность 2), нужно помочь свидетелям вспомнить меня. При этом манипулятор смягчает повелительное наклонение тоном просьбы («попросил») и аргументацией необходимости совершения данного действия («иначе», усилительная частица «же»).

- Ладно, - согласился Мюллер, - этого-то вы не помните?

Положительный результат воздействия манипулятора - манипулируемый выполняет просьбу манипулятора.

- Нет, этого я не видел. Я вспомню тех, кого видел.

- Второй полицейский тоже никого не опознал. Только седьмым по счету вошел тот болезненный молодой шуцман, видимо, туберкулезник...

...Когда шуцман ушел, Мюллер сказал Айсману:

- Остальных освободить.

- Там должен быть еще пожилой, - сказал Штирлиц, - он тоже подтвердит.

И-субстратегия - собственный образ: «я не предатель, потому что я заинтересован в проверке всех фактов».

- Ладно, хватит, - поморщился Мюллер. -Достаточно.

Положительный результат воздействия манипулятора - манипулируемый считает для себя достаточной аргументацию в пользу положительного образа манипулятора.

- А почему не пригласили тех, кто стоял в первом оцеплении, когда меня завернули?

И-субстратегия - собственный образ: «я не предатель, потому что я заинтересован в проверке всех фактов».

Это мы уже выяснили, - сказал Мюллер. - Шольц, вам все точно подтвердили?

- Да, обергруппенфюрер. Показания Хельвига, который в тот день распределял наряды и контактировал со службой уличного движения, уже доставлены.

- Спасибо, - сказал Мюллер, - вы все свободны.

- Шольц иАйсман пошли к двери, Штирлиц двинулся следом за ними.

- Штирлиц, я вас задержу еще на минуту, - остановил его Мюллер.

- Он дождался, пока Айсман и Шольц ушли, закурил и отошел к столу. Сел на краешек - все сотрудники гестапо взяли у него эту манеру - и спросил:

- Ну ладно, мелочи сходятся, а я верю мелочам. Теперь ответьте мне на один вопрос: где пастор Шлаг, мой дорогой Штирлиц?

Положительный результат воздействия манипулятора - манипулируемый поверил манипулятору, выражает симпатию и фактически отказывается от дальнейшего манипулирования. Последующее воздействие Мюллера представляет собой построение мотивации для манипулятора с использованием эксплицитной аргументации, открытого сообщения о своих намерениях.

Штирлиц сыграл изумление. Он резко обернулся к Мюллеру и сказал:

- С этого и надо было начинать!

И-субстратегия - создает образ себя (интонационно, посредством инверсии) как несправедливо обвиняемого: «я несправедливо обвиняемый, потому что позволяю себе возмутиться и нарушить субординацию».

- Мне лучше знать, с чего начинать, Штирлиц. Я понимаю, что вы переволновались, но не следует забывать такт.

Манипулируемый воспринимает нужный манипулятору образ.

- Я позволю себе говорить с вами в открытую.

И-субстратегия - создает образ себя как человека, доверяющего манипулируемому, говорящего открыто, искренне, правду. Нарушая субординацию, занимает сильную коммуникативную позицию.

- Позволите себе? А как - я?

- Обергруппенфюрер, я понимаю, что разговоры Бормана по телефону ложатся на стол рейхсфюрера после того, как их просмотрит Шелленберг. Я понимаю, что вы не можете не выполнять приказов рейхсфюрера. Даже если они инспирированы вашим другом и моим шефом. Я хочу верить, что шофер Бормана арестован гестапо по прямому приказу сверху. Я убежден, что вам приказали арестовать этого человека.

И-субстратегия - создает образ себя: «я ваш единомышленник, потому что я вас понимаю; я вам симпатизирую, потому что верю, что вы только выполняли приказ».

Мюллер лениво глянул в глаза Штирлицу, и Штирлиц почувствовал, как внутренне шеф гестапо весь напрягся - он ждал всего, но не этого.

Свидетельство положительного результата воздействия манипулятора.

- Почему вы считаете... - начал было он, но Штирлиц снова перебил его:

- Я понимаю, вам поручили скомпрометировать меня - любыми путями, для того чтобы я не мог больше встречаться с партайгеноссе Борманом. Я видел. как вы строили наш сегодняшний день, - в вас было все, как обычно, но в вас не было вдохновения, потому что вы понимали, кому выгодно и кому невыгодно положить конец моим встречам с Борманом. Теперь у меня нет времени: у меня сегодня встреча с Борманом. Я не думаю, чтобы вам было выгодно убрать меня.

Манипулятор сохраняет сильную коммуникативную позицию по отношению к манипулируемому (перебивает). И-субстратегия - а) создает образ себя: «я не предатель, потому что история с отпечатками пальцев и шифром из Берна - это всего лишь способ скомпрометировать меня»; б) создает образ себя как человека, верящего и симпатизирующего манипулируемому: «я вам симпатизирую, потому что понимаю и верю, что вы были вынуждены меня арестовать»; в) создает образ манипулируемого как человека, симпатизирующего манипулятору: «вы мне симпатизируете, потому что вы были вынуждены меня арестовать».

- Где вы встречаетесь с Борманом?

Далее манипулятор сообщает манипулируемому нужную тому информацию - удовлетворяет потребность 2 манипулируемого. Создается иллюзия успеха воздействия манипулируемого на манипулятора.

- Возле музея природоведения

- Кто будет за рулем? - Второй шофер?

- Нет. Мы знаем, что он завербован через гестапо Шелленбергом.

- Кто это «мы»?

- Мы - патриоты Германии и фюрера.

- Вы поедете на встречу в моей машине, - сказал Мюллер, - это в целях вашей же безопасности.

- Спасибо.

- В портфель вы положите диктофон и запишете весь разговор с Борманом. И обговорите с ним судьбу шофера. Вы правы: меня вынудили арестовать шофера и применить к нему третью степень устрашения. Потом вы вернетесь сюда, и мы прослушаем запись беседы вместе. Машина будет ждать вас там же, возле музея.

- Это неразумно, - ответил Штирлиц, быстро прикинув в уме все возможные повороты ситуации. - Я живу в лесу. Вот вам мой ключ. Поезжайте туда. Борман подвозил меня домой в прошлый раз: если бы шофер признался в этом, надеюсь, вы бы не мучили меня все эти семь часов.

Манипулятор отклоняет выполнение невыгодного для себя действия, интерпретируя будущий результат этого действия как неразумный. При этом он использует эксплицированное аргументирование «для манипулируемого».

И-субстратегия - создает собственный образ себя: «я несправедливо обвиняемый, потому что считаю произошедшее бесполезными мучениями».

- А может быть, мне пришлось бы выполнить приказ, - сказал Мюллер, - и ваши муки прекратились бы семь часов назад.

- Если бы это случилось, обергруппенфюрер, вы бы остались один на один со многими врагами - здесь, в этом здании.

И-субстратегии - создает образ себя как друга манипулируемого.

Уже около двери Штирлиц спросил:

- Кстати, в этой комбинации, которую я затеял, мне очень нужна русская. Почему вы не привезли ее? И к чему такой глупый фокус с шифром из Берна?

Манипулятор, пытаясь получить информацию о русской радистке, повторно использует вводное слово «кстати», обозначающее, что данная фраза говориться в связи с только что сказанным, в дополнение к нему, не является самоцелью.

И-субстратегия - манипулятор создает образ себя как верного солдата рейха: «я не предатель, потому что у меня нет личной заинтересованности в информации о русской радистке, предположение о моей причастности к шифру из Берна я считаю глупым фокусом.

М-субстратегия (этап 3) - манипулятор побуждает сообщить манипулируемого информацию о русской радистке, потому что это ему нужно для дела, что не является мотивацией для манипулируемого.

- Не так все это глупо, между прочим, как вам показалось. Мы обменяемся впечатлениями у вас, когда встретимся после вашей беседы с Борманом.

Отрицательный результат воздействия манипулятора - манипулируемый не сообщает нужную манипулятору информацию.

- Хайль Гитлер! - сказал Штирлиц.

- Да ладно вам, - буркнул Мюллер, -у меня и так в ушах звенит...

- Я не понимаю... - словно натолкнувшись на какую-то невидимую преграду, остановился Штирлиц, не спуская руки с массивной медной ручки, врезанной в черную дверь.

И-субстратегии - создает образ себя (вербально и невербально): «я верный солдат рейха, потому что я не понимаю вашего поступка».

- Бросьте. Все вы прекрасно понимаете. Фюрер не способен принимать решений, и не следует смешивать интересы Германии с личностью Адольфа Гитлера.

- Вы отдаете себе...

И-субстратегии - создает образ себя: «я верный солдат рейха, потому что я возмущен вашим поступком».

- Да, да! Отдаю себе отчет! Тут нет аппаратуры прослушивания, а вам никто не поверит, передай вы мои слова, - да вы и не решитесь их никому передавать [Манипулируемый намеревается говорить откровенно]. Но себе - если вы не играете более тонкой игры, чем та, которую хотите навязать мне, - отдайте отчет: Гитлер привел Германию к катастрофе.

Манипулируемый осознает, что у него нет достаточного количества информации, чтобы сделать окончательный вывод относительно искренности и патриотизма манипулятора, но вынужден сделать выбор, выгодный манипулятору, что свидетельствует об успехе манипуляции.

- И я не вижу выхода из создавшегося положения. Понимаете? Не вижу. Да сядьте вы, сядьте... Вы что, думаете, у Бормана есть свой план спасения? Отличный от планов рейхсфюрера? Люди Гиммлера за границей под колпаком, он от агентов требовал дел, он не берег их. А ни один человек из бормановских германо- американских, германо-английских, германо-бразильских институтов не был арестован. Гиммлер не смог бы исчезнуть в этом мире, Борман может. Вот о чем подумайте. И объясните вы ему - подумайте только, как это сделать тактичнее. - что без профессионалов, когда все кончится крахом, он не обойдется.

Манипулируемый побуждает манипулятора совершить нужное ему действие, эксплицируя аргументацию.

- Большинство денежных вкладов Гиммлера в иностранных банках - под колпаком союзников, А у Бормана вкладов во сто крат больше, и никто о них не знает. Помогая ему сейчас, выговаривайте и себе гарантии на будущее, Штирлиц. Золото Гиммлера - это пустяки. Гитлер прекрасно понимал, что золото Гиммлера служит близким, тактическим целям. А вот золото партии, золото Бормана, - оно не для вшивых агентов и перевербованных министерских шоферов, а для тех, кто по прошествии времени поймет, что нет иного пути к миру, кроме идей национал-социализма. Золото Гиммлера - это плата испуганным мышатам, которые, предав, пьют и развратничают, чтобы погасить в себе страх. Золото партии - это мост в будущее, это обращение к нашим детям, к тем, которым сейчас месяц, год, три года... Тем, кому сейчас десять, мы не нужны: ни мы, ни наши идеи; они не простят нам голода и бомбежек. А вот те, кто сейчас еще ничего не смыслит, будут рассказывать о нас легенды, а легенду надо подкармливать, надо создавать сказочников, которые переложат наши слова на иной лад, доступный людям через двадцать лет. Как только где-нибудь вместо слова «здравствуйте» произнесут «хайль» в чей-то персональный адрес - знайте, там нас ждут, оттуда мы начнем свое великое возрождение! Сколько вам лет будет к семидесятому? Под семьдесят? Вы счастливчик, вы доживете. А вот мне будет под восемьдесят... Поэтому меня волнуют предстоящие десять лет, и, если вы хотите делать вашу ставку, не опасаясь меня, а, наоборот, на меня рассчитывая, попомните: Мюллер-гестапо - старый, уставший человек. Он хочет спокойно дожить свои годы где-нибудь на маленькой ферме с голубым бассейном и для этого готов сейчас поиграть в активность...

Манипулируемый сообщает о своей потребности манипулятору.

- И еще - этого, конечно, Борману говорить не следует, но сами-то запомните: чтобы из Берлина перебраться на маленькую ферму, в тропики, нельзя торопиться. Многие шавки фюрера побегут отсюда очень скоро и - попадутся... А когда в Берлине будет грохотать русская канонада и солдаты будут сражаться за каждый дом - вот тогда отсюда нужно уйти спокойно. И унести тайну золота партии, которая известна только Борману, потому что фюрер уйдет в небытие... И отдайте себе отчет в том, как я вас перевербовал: за пять минут и без всяких фокусов.

Свидетельство успеха манипуляции: манипулируемый уверен в том, что он сам переубедил манипулятора, не прибегая к манипуляции, посредством аргументов, которые сам манипулируемый считает истинными «без всяких фокусов».

- О Шелленберге мы поговорим сегодня на досуге. Но Борману вы должны сказать, что без моей прямой помощи у вас ничего в Швейцарии не выйдет.

- В таком случае, - медленно ответил Штирлиц, - ему будете нужны вы, а я стану лишним...

Манипулятор побуждает манипулируемого сообщить дополнительные аргументы к совершению нужного манипулируемому действия, что создает его образ как человека, размышляющего над предложением, готового согласиться.

- Борман понимает, что один я ничего не сделаю - без вас. Не так-то много у меня своих людей в ведомстве вашего шефа...

Свидетельство успеха манипуляции - манипулируемый считает манипулятора «своим человеком».

Итак, коммуникативная стратегия манипулятора Исаева-Штирлица выглядит следующим образом.

И-субстратегия. Манипулятор стремится подтвердить ранее созданный собственный образ штандартенфюрера СС Штирлица; создает образ себя как человека, симпатизирующего манипулируемому, понимающего его, верящего ему, единомышленника, преданного солдата третьего рейха («патриота Германии и фюрера» [Семенов 2002: 266]). Манипулятор создает образ манипулируемого как здравомыслящего, умного человека, симпатизирующего манипулятору. Манипулятор использует сложившуюся независимо от него обстановку допроса; принимает предлагаемую ему манипулируемым дружескую беседу; переключается с делового разговора на дружескую беседу и наоборот.

М-субстратегия. Манипулятор актуализирует потребность 2 (получить информацию о Бормане) и потребность 4 (верить манипулируемому). Интерпретирует подтверждение своей невиновности как средство удовлетворения потребности 2: «для того, чтобы получить информацию о Бормане, необходимо подтвердить мою невиновность («Если мою правоту не подтвердят - нет смысла говорить»)». Сообщает, что для подтверждения невиновности нужно допросить полицейских. Манипулятор совершает попытку выстроить для манипулируемого мотивацию сообщить информацию о Кэт, однако не связывает побуждение с имеющимися у манипулируемого потребностями - необходимость присутствия русской в «комбинации, которую я затеял» не является аргументом для манипулируемого к совершению действия.

Коммуникативная стратегия Мюллера может быть разделена на две части - до допроса полицейских и после. Несмотря на манипулятивные намерения до начала коммуникации, он, в силу симпатии к манипулятору и имеющейся потребности верить ему, старается быть откровенен. Первая часть его коммуникативной стратегии может быть охарактеризована, скорее, как выжидательная, нежели как манипулятивная. После допроса полицейских у Мюллера создается образ манипулятора как единомышленника «мелочи сходятся, а я верю мелочам», и основным средством его воздействия на манипулятора становится прямое побуждение с эксплицированной аргументацией, которую сам манипулируемый считает истинной.

Можно говорить, что в случае манипуляции происходит неадекватная интерпретация коммуникативного события в целом. Вообще, можно говорить о том, что коммуникативное событие режиссируется манипулятором.

Представляется, что отмечаемая исследователями такая черта манипуляции, как монологичность, может быть описана посредством категории замысла. Эта монологичность обусловлена не отсутствием активности манипулируемого, а предсказуемостью (!) его активности. То есть отличительной чертой манипулятивного диалогического текста является его монологичность с точки зрения замысла.

Замысел реализуется в цепи речевых поступков и состоит из блоков: модально - фатического, содержательно - тематического, интенционально - коммуникативного, акционально-практического [Борисова 2001: 150 - 155]. Коммуникативная доминанта замысла представляет собой прагматическое содержание (макроинтенцию) того блока замысла, который в структуре данного акта коммуникации является ведущим в организации коммуникативного взаимодействия, и определяет коммуникативный тип диалога. «Доминирование одного из блоков сопровождается повышением статуса его макроинтенции в деятельности до ранга цели-мотива, то есть ведущего мотива деятельности в данном коммуникативном событии» [Борисова 2001: 155].

Стратегическая организация речевого поведения манипулятора определяет коммуникативную доминанту всего манипулятивного диалога, так как происходит с учетом модели мира манипулируемого. Режиссирование манипулятором коммуникативного события можно проследить при анализе событий с коммуникативной доминанты.

Рассмотрим пример, в котором происходит подмена манипулятором коммуникативной доминанты.

Манипулятор - Исаев-Штирлиц. Коммуникативная цель манипулятора - получить информацию о местонахождении радистов, а затем побудить манипулируемого не привозить сегодня русскую радистку из госпиталя на допрос.

Манипулируемый - Рольф. Коммуникативная цель - фатическое общение. Образ обстановки воздействия: беседа приятелей в кабинете манипулируемого.

Все в нем Штирлице напряглось, он коротко стукнул в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, вошел к Рольфу.

- Ты что, готовишься к эвакуации? - спросил он со смехом. Он не готовил эту фразу, она родилась в голове сама, видимо, в данной ситуации была точной.

- Нет, - ответил Рольф, - это передатчик.

- Коллекционируешь? А где хозяин?

- Хозяйка. По-моему, хозяину каюк. А хозяйка с новорожденным лежит в изоляторе госпиталя «Шарите».

- С новорожденным?

- Да. И голова у стервы помята.

- Худо. Как ее допрашивать в таком состоянии?

- По-моему, именно в таком состоянии и допрашивать. А то мы канителимся, канителимся, ждем чего-то. Главное, наш болван из отделения показал ей фото чемоданов - вкупе с этим. Спрашивал, не видит ли она здесь своих вещей. Слава Богу, сбежать она не может: у нее там ребенок, а в детское отделение никого не пускают. Я не думаю, чтобы она ушла, бросив ребенка... В общем-то, черт его знает. Я решил сегодня привезти ее сюда.

- Разумно, - согласился Штирлиц. - Пост там поставили? Надо же смотреть за возможными контактами.

- Да, мы там посадили свою санитарку и заменили сторожа нашим работником.

- Тогда стоит ли ее брать сюда? Поломаешь всю игру. А вдруг она решит искать связь?

- Я и сам на распутье. Боюсь, она очухается. Знаешь, этих русских - их надо брать тепленькими и слабыми...

- Почему ты решил, что она русская?

- С этого и заварилась вся каша. Она орала по-русски, когда рожала.

Штирлиц усмехнулся и сказал, направляясь к двери:

- Бери ее поскорей. Хотя... Может получиться красивая игра, если она начнет искать контакты. Думаешь, ее сейчас не разыскивают по всем больницам их люди?

- Эту версию мы до конца не отрабатывали...

- Дарю... Не поздно этим заняться сегодня. Будь здоров, и желаю удачи.

- Около двери Штирлиц обернулся:

- Это интересное дело. Главное здесь не переторопить. И советую: не докладывай большому начальству - они тебя заставят гнать работу.

- Уже открыв дверь, Штирлиц хлопнул себя по лбу и засмеялся:

- Я стал склеротическим идиотом... Я ведь шел к тебе за снотворным. Все знают, что у тебя хорошее шведское снотворное.

- Запоминается последняя фраза. Важно войти в нужный разговор, но еще важнее искусство выхода из разговора. Теперь, думал Штирлиц, если Рольфа спросят, кто к нему заходил и зачем, он наверняка ответит, что заходил к нему Штирлиц и просил хорошее шведское снотворное. Рольф снабжал половину управления снотворным - его дядя был аптекарь.

Цель манипулятора получить информацию о местонахождении русских радистов предполагает построение диалога интенционально-коммуникативного типа (диалог - расспрос). Однако манипулятор превращает диалог в модально-фатический - общение для поддержания контакта и отношений, в котором присутствует прежде всего социально- психологический контакт [см. Винокур 1993; Матвеева 1994]. Манипулятор начинает свое общение с шутки: «Ты что, готовишься к эвакуации?» Вопросы манипулятора, посредством которых он достигает своей коммуникативной цели, носят полушутливый характер «Коллекционируешь? А где хозяин?» или маскируются под простое любопытство - тематически не выходят за рамки сообщаемой манипулируемым информации. Манипулятор переспрашивает, уточняет: « - А хозяйка с новорожденным лежит в изоляторе госпиталя «Шарите». - С новорожденным?»; « - Знаешь, этих русских - их надо брать тепленькими и слабыми... - Почему ты решил, что она русская?» Кроме того, манипулятор выражает манипулируемому сочувствие и одобрение его действий: «Худо»; «Разумно».

В ходе взаимодействия у манипулятора появляется вторая цель - побудить манипулируемого не привозить радистку в гестапо, что требует усиления акционально- практической доминанты диалога. Однако манипулятор продолжает реализовывать данную коммуникативную цель в ходе фатического общения: побуждение выражается шутливо («усмехнулся и сказал, направляясь к двери», «дарю»), собственных размышлений («стоит ли ее брать...», «Хотя... Может получиться красивая игра...»).

В конце разговора манипулятор эксплицирует свой замысел «для манипулируемого» (акционально-практический): «шел за снотворным».

 

АВТОР: Денисюк Е.В.