Счастье и несчастье: сочетаемость и употребление в лингвокультурном содержании русских пословиц

Анализ сочетаемости лексем, объективирующих концепт в языке, дает возможность выявить некоторые составляющие концепта. Сочетаемость слова позволяет установить способы категоризации концептуального явления и сформулировать содержательные признаки, входящие в структуру концепта (Стернин 2001, 62 - 63).

Сочетаемость «счастье чего?», а также «счастье + неопр. ф.» подразумевает источник (причину) этого состояния: счастье победы, труда; счастье трудиться, побеждать. Подобного рода сочетаемость мы не находим у слова «несчастье». Причиной этого, возможно, является то, что на первый план в лексеме «несчастье» выходит признак ситуативности, событийности, а не состояния, что характерно для лексемы «счастье». Этим обуславливается невозможность употребления лексемы «счастье» в предложении со структурой «У + род.п» (У меня несчастье. Но: У меня счастье).

Сочетаемость "свое счастье" в пословице «Каждому свое счастье» актуализирует признак предопределенности счастья как доли, части, предназначенной данному человеку, принадлежащей ему. Ср., также: Милому дитятки да горькая часть.

Соотношение счастье и воли человека представлено в конструкциях, в которых счастье употребляется в функции объекта действия. Так, в словосочетаниях «искать счастье» «заслужить счастье», «добиться счастья», «стремиться к счастью» определяется активная позиция человека по отношению к счастью. Счастье выступает в качестве объекта в пословицах: Счастья не поищешь, счастье не придет. Кто за счастье борется, к тому оно и клонится. Раньше жили - слезы лили, сейчас живем - счастье куем.

В словах «заслужить», «дорожить», «ценить» выделяется аксиологический аспект счастья.

В отношении к несчастью человек проявляет интуицию и предусмотрительность (ждать, предчувствовать, предвидеть), что возможно и по отношению к удаче: Счастье видишь - смелее идешь. Как и в случае со счастьем, в отношении несчастья человек может вести себя по-разному: ждать, переносить, избегать, предотвращать.

В оценке своего счастья и несчастья человек придерживается единственно возможной точки зрения: счастье - нечто желанное, обладающее абсолютной ценностью; несчастье - очень плохое и тяжелое, от него необходимо уклониться, что сделать довольно трудно, поскольку: Где беде быть, там ее не миновать. От притчи на коне не уйти.

В отношении счастья и несчастья других людей оценки могут быть противоречивыми: радоваться чьему-либо счастью, желать кому-либо счастья завидовать счастью. И в том и в другом случае счастье - ценность, однако отношение к ней и к человеку, ею обладающему, разное: положительное, «светлое» или негативное, «темное».

То же самое можно сказать и о несчастье: сочувствовать чьему-либо несчастью быть равнодушным к несчастью других.

Как известно, в фольклорной традиции счастье может получать характеристики: счастье слепое, глупое, дурацкое, ослиное. Однако подобное отрицательное отношение к счастью не исключает его ценности, но подтверждает иррациональность, непредсказуемость и несправедливость счастья.

Сочетаемость с глаголами «приносить/принести» устанавливает причину счастья и несчастья. Наиболее вероятным источником счастья - удачи, на наш взгляд, является какой-либо предмет или знак, служащий оберегом, т.е. предметом, охраняющем счастье данного человека (счастливое кольцо, число и т.д.). Источником несчастья может выступать как предмет, так и другой человек. При этом несчастья могут быть вызваны вмешательством одного человека в счастье (часть) другого, отсюда: Кто ни шасть - все на мою часть.

Счастье и несчастье выступают как живая всеобъемлющая сила: счастье выпало (разг.), свалилось, переполняет кого-либо; несчастье свалилось (разг.), постигло, обрушилось, преследует. Большое, огромное, неожиданное, настоящее счастье /несчастье; великое счастье - страшное, ужасное (разг.) несчастье. Счастье с несчастьем близко живут. Беды вереницами ходят. Счастье придет - и на печи найдет. Счастье многих обманывает.

Счастье шапкой не словишь. Счастья на деньги не купишь. Счастье в оглобли не впряжешь. Счастья духовною не укрепишь.

Отличительной чертой лексемы «счастье» является его употребление в оборотах, в которых отражается внешнее проявление этого состояния: сиять счастьем, светиться от счастья, счастье светится в глазах, написано на лице. Ср., в пословицах: Счастье пучит, беда крючит. Счастливый скачет, бессчастный плачет.

Сочетаемость «мечты/воспоминания о счастье», «пожелание счастья» относит это слово к гипотетической, возможной, но не реальной ситуации. О несчастье, в отличие от счастья, можно рассказать, поведать, узнать, услышать, т.е. несчастье предполагает сопричастность, делимость, распределение, ср.: есть «товарищ по несчастью» но нет «товарища по счастью». В этом отражается русская национальная черта - готовность рассказать о своих проблемах и переживаниях.

Как уже отмечалось, счастье и несчастье являются сложными психологическими состояниями, которые могут не только переживаться, но осознаваться и подвергаться анализу: можно считать кого-либо (не)счастливым человеком, говорить о себе «Я считаю себя (не)счастливой». Подобного рода высказывания, как отмечает Л.О. Чернейко, невозможны относительно первичных эмоций: Я считаю себя испуганным, радостным (Чернейко 1997, с.193).

Лексема «счастье» употребляется в главной части сложноподчиненного предложения с изъяснительной придаточной частью: счастье, что (если) В таком употреблении помимо положительной оценки события, отраженного в изъяснительной части, имплицируется также отрицательная оценка соответствующего противоположного события: если бы этого не произошло (если это не произойдет), то было бы (то будет) плохо. Введение в состав предиката притяжательного местоимения (мое, твое счастье и т. д., что) определяет значение лексемы «счастье» как счастье-удача: повезло (повезет) кому-л., что случилось (если случится) так, а не иначе.

Счастье и несчастье могут употребляться в функции вводного слова (к счастью, к несчастью, по счастью, на несчастье) и передавать соответственно положительную или отрицательную оценку содержания высказывания говорящим. Осложнение вводного оборота притяжательным местоимением (к твоему счастью, к несчастью для них) определяет счастье как удачу, несчастье - как нежелательное событие. Оборот «на счастье» чаще передает пожелание удачи: Дай, Джим, на счастье лапу мне, /Такую лапу не видал я сроду (Есенин).

По мнению Л.О. Чернейко, исследование сочетаемости абстрактного имени с помощью описательных глаголов и дескриптивных прилагательных помогает вывести его имплицитный образ, обусловивший ту или иную сочетаемость. Таким образом, выявляются гештальты, которые раскрывают глубинные связи абстрактного имени с вещным миром, устанавливают семантико - прагматические сходства и различия абстрактных имен между собой. Кроме того, установление валентности слова имеет большое значение при изучении русского языка как иностранного, поскольку наличие тех или иных сочетательных особенностей у данного слова является скрытым для не носителя русского языка.

Определение сочетательных потенций слов «счастье», «несчастье» позволяет выявить концептуально значимые признаки счастья и несчастья. Так, счастье и несчастье получают характеристику по признаку «оценочность». Свое счастье человек характеризует как нечто ценное, чужое счастье может получать характеристику «хорошо - плохо (завидовать)». Свое несчастье человек склонен характеризовать как нечто плохое, тяжелое. Чужое несчастье может быть представлено оценками «плохо (сочувственно) - безразлично».

Важным признаком представляется делимость несчастья и неделимость счастья. Кроме того, представление счастья и несчастья в качестве живой всеобъемлющей силы подчеркивает их абсолютность.

АВТОР: Русакова И.Б.