Аллюзивные репрезентанты и их типы в газетно-публицистическом дискурсе конца ХХ - начала ХХI веков

 

Установление содержательного сходства между литературной аллюзией и прецедентным феноменом, на основе которого она создана, т.е. нахождение в структуре экспрессемы репрезентантов, или маркеров, осуществляется массовым читателем на первом уровне мыследеятельности, названным нами когнитивным пониманием.

Под структурой литературной аллюзии мы; понимаем внутреннюю организацию и взаимное по отношению друг к другу расположение репрезентантов, или маркеров, и трансформантов, или антимаркеров. При этом уместно отметить, что экспрессема имеет не просто формальную, а содержательную структуру, поскольку благодаря указанным элементам аллюзия передаёт содержательно - концептуальную и содержательно - подтекстовую информацию (http // Чмиль).

В работе термины «маркер» и «репрезентант» нами рассматриваются как синонимы на основании мнения, изложенного в энциклопедии «Кругосвет» Российского общества лингвистов (http // Аллюзия). В общем виде репрезентант в переводе с французского- representant, означает «представляющий» (КССПТ 2000, 475). Маркером считают «указание на что-либо, показатель чего- либо» (Нелюбин 2003, 104). Аллюзиеными маркерами, или репрезентантами, мы называем структурные компоненты экспрессемы, указывающие на тот или иной прецедентный феномен и передающие его содержание.

Появление в содержательной структуре аллюзии указанных компонентов, на наш взгляд, осуществляется в два этапа: 1) элементы денотата первого порядка включаются в прецедентный феномен, проявляя себя как маркеры текстов-реципиентов; 2) элементы текста-реципиента, использованные журналистом для построения аллюзии, становятся аллюзивными репрезентантами.

Процесс прохождения: массовым читателем; уровня когнитивного понимания, на котором определяются маркеры, связан, прежде всего, с процессами памяти. На этом уровне мыследеятельности для адресата особое значение приобретает «память слова», представляющая собой совокупность таких видов памяти, как: 1. референциальная память, вбирающая в себя смысл предыдущих и последующих слов и расширяющая этим рамки значения данного слова; 2) комбинаторная память, представляющая собой зафиксированную сочетаемость слова; 3) звуковая память, включающая в себя способность вызывать в памяти близкозвучные слова, принадлежащие другим текстам; 4) ритмико - синтаксическая память, или «память рифмы» (http // Интертекстуальность).

Проведенный нами анализ структуры литературных аллюзий с учётом перечисленных видов памяти адресата позволил определить следующие типы репрезентантов, осуществляющих отсылку к тому или иному прецедентному феномену и намекающих на них: 1) графические; 2) фонетические; 3) корневые; 4) грамматические; 5) структурно-синтаксические.

Графическими маркерами мы называем сходство в графическом оформлении аллюзии и прецедентного феномена. Такими компонентами являются слова, сочетания слов, словосочетания, предикативные основы и целые предложения. В зависимости от количества элементов денотата второго порядка, вводимых в структуру аллюзии, процесс «угадывания» прецедентного феномена может быть лёгким или затруднительным. Исходя из сказанного; мы сочли необходимым использовать такое понятие как «степень маркированности» (http // Белозерова), под которой понимаем способность репрезентанта в большем или меньшем объёме осуществлять отсылку к тексту-реципиенту, участвующему в создании экспрессемы. Нами выделено три степени маркированности литературной аллюзии: высокая, средняя и низкая.

Высокая степень маркированности характеризуется способностью графического репрезентанта целиком соотносить экспрессивную единицу с прецедентным феноменом. Подобной степенью репрезентативности обладает предложение, переносимое - из текста-реципиента в аллюзию без изменений, например: «Сын полка уходит в дозор» (Т. 2003 № 96) - текст-реципиент «Сын полка», «В ногах у ветеранов правды нет» (КП. 2001 № 82) - прецедентный феномен «В ногах правды нет»; Первым делом - самолеты. Уголовным делом» (РГ. 2003 № 120) - текст-реципиент «Первым делом - самолеты. Ну, а девушки? А девушки - потом».

Средняя степень маркированности заключается в способности репрезентанта осуществлять отсылку к денотату второго порядка на 50-80%. Графическим маркером в данном случае выступает предикативная основа или словосочетание, например: «Во что обходятся стране души прекрасные порывы» (РГ. 2000 № 172) - прецедентный феномен «Отчизне посвятим Души прекрасные порывы»; «Вам песня строить и жить помогает?» (РГ. 2003 № 154) - текст-реципиент «Нам песня строить и жить помогает»; «Что у Буша на уме, то у Перла на языке» (П. 2004 № 22) - текст-реципиент «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».

Низкая степень маркированности определяется нами как способность репрезентанта представлять тот или иной денотат с помощью слова, сочетания слов, не являющихся словосочетанием и предикативной основой, например: «Утром реформы, вечером свет» (РГ. 2000 № 236) - прецедентный феномен «Утром - деньги, вечером - стулья»-, «Волга» движется и не движется...». (КП. 2000 № 47) - текст-реципиент «Речка движется и не движется».

Фонетическими маркерами мы называем рифмование некоторых элементов аллюзии с соответствующими им компонентами прецедентного феномена. В соответствии со сказанным в нашем исследовании рифмой считается «повтор отдельных звуков или звуковых комплексов, связывающих окончания...» соответствующих аллюзивных и прецедентных элементов (Гончаров 1974, 324), например: «Спокойной ночи, барыши!» (МК. 2004 № 13) - денотат второго порядка «Спокойной ночи, малыши!»; «Есть только пик между прошлым и будущим» (П. 2001 № 136) - текст-реципиент «Есть только миг между прошлым и будущим».

В зависимости от точности созвучия рифмующихся слов мы ввели две степени маркированности для фонетических репрезентантов: высокую и низкую. Высокая степень маркированности данных компонентов аллюзии наблюдается в случае «точной рифмы», т.е. созвучия финалей аллюзивного и прецедентного компонентов, в котором совпадают все звуки (Гончаров 1974), «например: «Вокзал для своих» (РГ. 2003 № 82) - текст-реципиент «Вокзал для двоих»; «Спасите наши уши» (РГ. 2004 № 12) - прецедентный феномен «Спасите наши души».

Низкая степень маркированности характерна для маркеров являющихся «неточными рифмами» компонентов текста-реципиента (там же). В таком виде созвучия звуки, входящие в состав рифмующихся слов, фонетически не совпадают, например: «Полеты во сне и на Луну» (РГ. 2003 № 82) - текст-реципиент «Полеты во сне и наяву»; «Иже Си Си на небеси!» (КП. 2002 № 71) - прецедентный феномен «Иже ecu на небеси».

Близкими к фонетическим и графическим - репрезентантам являются корневые маркеры которыми мы называем сходные корневые морфемы аллюзивного и прецедентного компонента. Нами было выявлено в ходе нашего исследования! что репрезентанты данного типа подразделяются на две группы: 1) корневые маркеры, обладающие общностью в лексическом значении с элементами прецедентного феномена; 2) корневые маркеры, не имеющие общности в лексическом значении с компонентами текста-реципиента;

Репрезентанты первой группы характеризуются тем что, соотносимые аллюзивное и прецедентное слова принадлежат к одному семантическому полю, представляющему собой «множество языковых единиц, объединенных общим (инвариантным) значением» (Новиков 1999, 238). Рассмотрим пример: «Дело пахнет керосинкой?» (РГ. 2003 № 119) (о том, что повышение тарифов на электроэнергию может оставить без света полстраны) - текст-реципиент «Дело пахнет керосином». В данной паре высказываний ядром семантического поля (лексемой, выражающей общее значение поля (там же, 243)) является слово «керосин», имеющее следующее значение: «горючая жидкость, продукт перегонки нефти» (Ожегов, Шведова 1999, 272). Олово «керосинка» по степени смысловой близости к общему значению поля принадлежит к его центру, обозначая «керосиновый нагревательный прибор с фитилями».

Принадлежность аллюзивного и прецедентного компонентов к одному семантическому полю наблюдаются и в следующих примерах: «Надёжность - мой компас земной» (КН. 2001 № 36) (о том, каким банкам доверяют вкладчики) - прецедентный феномен «Надежда - мой компас земной»; «Сенаторы всех стран, соединяйтесь!» (РГ. 2000 № 15) (о первом Международном форуме сенаторов в Париже) - текст-реципиент «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» (лексема «пролетарий» и лексема «сенатор» являются согипонимами к гиперониму «человек по социальной принадлежности»). Исходя из выше сказанного, мы посчитали целесообразным назвать данные маркеры семантическими.

Репрезентанты второй группы представляют собой такие компоненты аллюзии, которые являются именами собственными, этимологически имеющими один корень с соотносимыми с ними именами нарицательными, присутствующими в структуре прецедентного феномена. При этом денотативные и аллюзивные элементы не принадлежат в современном русском языке к одному семантическому полю, а связаны между собой только этимологически. Компоненты экспрессемы по отношению к прецедентным элементам выступают, на наш взгляд, ассоциативными дериватами, например: «Шумел Камышин, деревья гнулись...» (КП. 2002 № 84) - текст-реципиент «Шумел камыш, деревья гнулись»; «А Зорин здесь тихий?» (РГ. 2003 № 3) - прецедентный феномен «А зори здесь тихие...»; «Вернемся к своим Барановым...» (КП. 2000№ 123) - текст-реципиент «Вернемся к своим баранам». Подобные маркеры можно назвать этимологическими.

Грамматическими маркерами мы называем определенные морфологические формы того или иного слова прецедентного феномена, которые не наблюдаются в аллюзии, например: «Утомленный отсутствием солнца» (АиФ. 2000 № ТО) - текст-реципиент «Утомленные солнцем» (множественное число - единственное число).

В зависимости от типа словоизменительных грамматических категорий среди указанных маркеров мы выделили три группы: 1) репрезентанты рода, которые представляют собой прецедентные слова, включенные в структуру аллюзии в другом роде, например: «Чужая среди своих» (Т. 2000 № 52) - прецедентный феномен «Свой среди чужих, чужой среди своих», 2) маркеры числа, которые являются компонентами текста-реципиента, встречающимися в экспрессеме в другом числе, например: «Старая песня о главном» (РГ. 2001 №207) - текст-реципиент «Старые песни о главном», «Возвращение блудных вкладов» (РГ. 2000 № 78) - прецедентный феномен «Возвращение блудного сына»-, 3) репрезентанты времени, отличающиеся от компонентов прецедентного феномена категорией времени, например: «Десять лет, которые потрясут наш быт» (РГ. 2001 № 100) - текст-реципиент «Десять дней, которые потрясли мир».

При выделении структурно-синтаксических репрезентантов: мы рассматриваем экспрессему и прецедентный феномен с позиции их формальной организации, независимой от речевых и контекстуальных условий. Данный вид маркеров в нашем исследовании представлен параллельными синтаксическими конструкциями денотата второго порядка и аллюзии, т.е. одинаковым синтаксическим построением экспрессемы и прецедентного феномена (одинаковым расположением сходных членов предложения) (Розенталь, Теленкова 1976) или регулярно повторяющейся в сопоставляемых нами конструкциях моделью предложения (Ипполитова 1988).

Структурно-синтаксические маркеры в зависимости от монопредикативности (в простом предложении) или полипредикативности (в сложном предложении) синтаксической конструкции прецедентного феномена мы посчитали целесообразным разделить на простые и сложные.

Простыми маркерами мы называем полный или неполный параллелизм моделей предложений прецедентного феномена и экспрессемы. В данном случае мы используем понятие расширенной структурной схемы предложений, предложенной В.А. Белошапковой, включающей в отвлечённый синтаксический образец помимо предикативной основы распространители (обязательные второстепенные члены) (СРЛЯ 2003).

Рассмотрим пример: «Чубайс любит троицу» (PF. 2001 № 202) - прецедентный феномен «Бог любит троицу». Сопоставляемые простые предложения построены по одной и той же модели: (Ni + Vf + Ns), где Ni - имя существительное в именительном падеже, Vf - спрягаемый глагол, N3 - имя существительное в винительном падеже. Первые два компонента схемы являются предикативной основой, а третий компонент выступает при словным распространителем (дополнением), связанным со сказуемым синтаксически и семантически.

Сложными маркерами в нашем исследовании считаются полное или неполное совпадение структурных схем сложных предложений денотата второго порядка и экспрессемы. Поскольку аллюзии, выбранные нами из заголовков современных газет строятся и на основе прецедентных феноменов, представляющих собой конструкции сложного предложения неосложнённого типа, то для удобства анализа мы используем понятие «структурная схема» и для сложного предложения («отвлеченный образец, по которому строится минимальная конструкция сложного предложения того или иного типа»). Этот образец включает в себя тип синтаксической связи, характеристику предикативных частей, составляющих сложное предложение данного типа, и порядок их расположения (там же, 625-626).

Рассмотрим пример: «Десять лет, которые потрясли нас» (РЕ. 2001 № 110) - прецедентный феномен «Десять дней, которые потрясли мир». Аллюзия и прецедентное высказывание построены по одной структурной схеме: оба предложения являются сложноподчиненными, поскольку части связаны отношениями подчинения, на что указывает в первую очередь союзное слово который; главные и придаточные части в обоих предложениях состоят из одинакового количества компонентов; порядок следования частей также совпадает.

В зависимости от количества компонентов, повторяющихся в структурах аллюзии и прецедентного феномена, и совпадения последовательности их расположения мы присвоили синтаксическим маркерам три степени маркированности: высокую, среднюю и низкую.

Высокая степень маркированности наблюдается в двух случаях:

1. Простые маркеры представляют собой полное совпадение с моделью простого предложения прецедентного феномена, т.е. происходит «...повторение не конкретных предложений с их конкретным лексическим наполнением, а только синтаксических форм» (Скребнев. Цит. По: Ипполитова 1988, 60), например: «Уговор дороже взятки» (РГ. 2000 № 15) - прецедентный феномен «Уговор дороже денег»; «Язык твой - брат твой» (РГ. 2000 № 128) - текст-реципиент «Язык мой - враг мой». В рассмотренных примерах аллюзивная и прецедентная конструкции имеют одинаковые расширенные структурные схемы: в первом случае - (Ni + Adjf + N2); во втором - (Ni + Сор + N1).

2. Сложные маркеры представляют собой полное совпадение синтаксических конструкций аллюзии и денотата второго порядка, выраженного сложным предложением, например: «Ищут чекисты, ищет милиция» (Т. 2004 № 145) - прецедентный феномен «Ищут пожарные, ищет милиция». В данном случае оба сложных предложения имеют одну и ту же структурную схему: две части, которые связаны только интонационно, без союзов; наполнены одинаковым; количеством компонентов; порядок их сохранен.

Средняя степень маркированности присуща репрезентантам, для которых характерно неполное совпадение синтаксического построения аллюзии с прецедентным феноменом. Для простых маркеров характерно частичное совпадение структурной схемы, например: «За кадры решают все» (РГ. 2003 № 108) (Vf+Ns) - текст-реципиент «Кадры решают все» (N1 + Vf+ N3).

Сложные маркеры этой степени представляют собой одну из частей сложного предложения (синтаксической конструкции прецедентного феномена) в результате чего аллюзия может стать либо монопредикативной, например: «Неча на Кремль кивать» (Т. 2003 № 211) - прецедентный феномен «Неча на: зеркало пенять, коли рожа крива», «Сколько «ЮКОСу» ни виться...» (КП. 2004 № 59) - денотат второго порядка «Сколько веревочке ни виться, все равно концы видать», либо сохранить предикативность прецедентного феномена, например: «Там «Русский дом», там Русью пахнет» (КП. 2002№ 26) - прецедентный феномен «Там русский дух, там: Русью пахнет».

Низкая степень маркированности наблюдается у репрезентантов, для которых свойственно частичное совпадение синтаксических конструкций экспрессемы и денотата второго порядка. Простые маркеры выступают в этом случае в модели предложения либо только распространителями, например: «За, одного битого можно и другого побить» (РГ 2000 № 84) (Praed Inf + N2) - прецедентный феномен «За одного битого двух небитых дают» (Vf + N2); либо представляют собой предикативную основу, включенную в структуру сложного предложения, например: «Работа как волк, попробуй найти» (РГ. 2001 № 110) - текст-реципиент «Работа не волк, в лес не убежит».

В последнем примере оба предложения частично совпадают в предикативных основах: работа (подлежащее); волк (сказуемое). Необходимо отметить, прецедентное высказывание представляет собой осложненное предложение, в котором имеются два «неоднородных» сказуемых волк, не убежит, образующих сочинительную связь (Прияткина 1990, 58). В аллюзивной конструкции сохраняется только одно сказуемое волк, осложненное сравнительным союзом /шк, а само предложение приобретает еще одну предикативную основу попробуй найти.

Для сложных репрезентантов низкая степень маркированности, как показывает наше исследование, не характерна.

Все перечисленные выше типы аллюзивных репрезентантов присутствуют в содержательной структуре экспрессивной единицы не изолированно друг от друга, а в совокупности. Поскольку маркеры являются показателями сходства в содержании прецедентного феномена и аллюзии, то для удобства описания того или иного типа репрезентанта, присутствующего в структуре аллюзии, мы ввели следующие условные обозначения: Т - графический маркер, Ф - фонетический маркер, К - корневой маркер: К - корневой семантический маркер и К - корневой этимологический маркер, ГР - грамматический маркер: ГР - грамматический маркер рода, ГР - грамматический маркер числа, FPj - грамматический, маркер времени, СС - структурно-синтаксический маркер: СС - простой структурно-синтаксический маркер, СС - сложный структурно - синтаксический маркер. Степени маркированности, введенные нами для фонетических, графических и структурно-синтаксических маркеров, мы обозначили цифрами 3, 2, 1: Ф, Г, СС - высокая степень маркированности; Г, СС- средняя степень маркированности; Ф, Г, СС- низкая степень маркированности. Введенные условные обозначения позволят нам наглядно представить, каким образом происходит процесс установления содержательного сходства аллюзии и прецедентного феномена.

Рассмотрим пример: «На такой каравай рот не разевай» (Т. 2003 № 57) - прецедентный феномен «На чужой каравай рот не разевай». В сопоставляемых высказываниях наблюдаются графические и структурно-синтаксические маркеры. Поскольку конструкции прецедентного феномена и аллюзии различаются по написанию только одним компонентом такой - чужой, то можно говорить о присутствии в структуре экспрессемы графического репрезентанта средней степени маркированности: (Г). Синтаксические конструкции прецедентного феномена и аллюзии представляют собой простые предложения, построенные по одной и той же структурной схеме: (Vf + Ns), поэтому экспрессема имеет простой структурно-синтаксический репрезентант высокой степени маркированности: (ССц).

В экспрессеме «Круче Гор могут быть только Буши» (КП 2000 № 208) - прецедентный феномен «Лучше гор могут быть только горы» наблюдаются три типа репрезентантов: фонетический маркер Гор - гор высокой степени маркированности, графический репрезентант средней степени маркированности могут быть только, структурно-синтаксический репрезентант высокой степени маркированности - полное совпадение синтаксических конструкций прецедентного феномена и аллюзии: оба простых предложения имеют одну и ту же структурную схему (Vb Inf + N1). Как показывают материалы нашего исследования, наиболее распространенными являются случаи одновременного присутствия в структуре аллюзии графических маркеров средней; степени и структурно-синтаксических репрезентантов высокой степени маркированности, что способствует, на наш взгляд, быстрому «распознаванию» литературного источника адресатом.

В современных заголовочных конструкциях встречаются экспрессемы, построенные на основе не одного, а нескольких прецедентных феноменов, например: «Холодное лето 2003-го или Старые песни о главном» (СР. 2003 № 136)- тексты-реципиенты «Холодное лето 53-го» и «Старые песни о главном». Знакомясь с подобной аллюзией, читатель обращает внимание на репрезентанты сразу двух прецедентных феноменов: названия кинофильма и названия телефильма. Схематическая запись содержательного сходства аллюзии и денотата второго порядка в данном случае примет вид: [1 Г, СС + 2 Г, СС], где цифры 1 и 2 обозначают соответственно первое и второе прецедентные высказывания, участвующие в процессе создания экспрессемы.

Итак, выделенные нами типы репрезентантов литературных аллюзий наглядно показывают, что, сохраняя в структуре экспрессемы свое предметное содержание, заимствованное из текста-реципиента, маркеры позволяют установить общность как минимум; семиотической (а возможно и культурной) памяти автора и адресата или даже их идеологических и политических позиций и эстетических пристрастий. Поэтому для массового читателя толкование опознанного фрагмента при помощи прецедентного феномена предстаёт как увлекательная игра, своего рода разгадывание кроссворда.

Исходя из классификации аллюзивных денотатов второго порядка по источнику и опираясь на обозначенные типы маркеров, мы составили тематическую классификацию литературных аллюзий. Нами выделено десять классов литературных аллюзий, получивших условные названия: 1) литературно-художественные аллюзии; 2) фольклорные аллюзии; 3) кинематографические аллюзии; 4) песенные аллюзии; 5) газетно-публицистические аллюзии; 6) крылатые аллюзии; 7) официально-деловые аллюзии; 8) интермедиальные аллюзии; 9) библеизмы; 10) научные аллюзии.

Литературно-художественными аллюзиями мы обозначили экспрессемы; содержание которых основывается на названии или цитате из какого-либо художественного произведения, в связи, с чем нами выделены два подкласса аллюзий: назывные и цитатные. Внутри каждого подкласса мы обозначили две группы: стихотворные и прозаические экспрессемы.

Назывные стихотворные аллюзии включают в себя собственно стихотворные аллюзии, например: «Облако без штанов» (Р.Г. 2001 № 205) - прецедентное высказывание «Облако в штанах»; «Кому под бандитами жить хорошо?» - текст-реципиент «Кому на Руси жить хорошо!»; «Дом, который построил Греф» (РГ. 2003 № 40) - денотат второго порядка «Дом который построил Джек»; и басенные аллюзии, например: «Клон и Моська» (КП. 2002 № 56)- прецедентное высказывание «Слон и Моська».

Назывные прозаические экспрессемы строятся на названиях прозаических произведений, например: «Романтическое; путешествие из Петербурга в Москву» (РГ. 2000 № 67) - текст-реципиент «Путешествие из Петербурга в Москву»; «Мертвые души в уголовном прочтении» (РГ. 2000 № 68) - прецедентное высказывание «Мертвые души»; «Из России - с деньгами?» (Т. 2004 № 88) - текст-реципиент «Из России с любовыо».

Цитатные стихотворные аллюзии создаются адресантом на базе прецедентных высказываний из текстов стихотворных художественных произведений, Мы подразделили данные экспрессемы на собственно стихотворные: и басенные. Первые строятся на названиях стихотворных произведений как таковых, например: «Ба! Китайские все лица!» (КП. 2001 № 2) - прецедентное высказывание «Ба! Знакомые все лица»; «Коль дипломы покупают, значит, это кому-нибудь нужно» (Т. 2000 № 40) - текст-реципиент «Если звезды, зажигают - значит, это кому-нибудь нужно?», вторые - на названиях басен, например: «Мэр на своей псарне» (МК. 2000 № 103) - прецедентное высказывание «Волк на псарне».

Цитатные прозаические литературные аллюзии построены на прецедентных высказываниях из прозаических художественных произведений, например: «Землевладелец - это звучит гордо!» (КП. 2000 № 187) - денотат второго порядка «Человек - это звучит гордо»; «Почем «мыло» для народа?» (АиФ. 2003 № 8) - прецедентное высказывание «Почем опиум для народа?»; «Какой же русский не любит железных дорог?» (КП. 2000 № 204) – текст-реципиент «Какой же русский не любит быстрой езды?».

Фольклорные аллюзии, построенные на основе текстов из устного народного творчества, разделены нами на четыре подкласса: фразеологические, аллюзии сказочного и считал очного характера, аллюзии на высказывания из русских народных песен.

Фразеологические аллюзии имеют своим денотатом первого порядка фразеологические выражения: пословицы и поговорки, например: «Актёр двойником красен» (КП. 2000 № 22) - текст-реципиент «Долг платежом красен»; «После драки кулаками машут» (П. 2002 № 11) - прецедентное высказывание «После драки кулаками не машут»; «Охота пуще рыбалки» (Т. 2000 № 205) - текст-реципиент «Охота пуще неволи» «Лес рубят - бумага летит» (Т. 2000 № 34) - денотат второго порядка «Лес рубят - щепки летят», «Не так страшен долг, как его малюют» (Т. 2000 № 150) - прецедентное высказывание «Не так страшен чёрт, как его малюют».

Аллюзии сказочного характера образованы на цитатах из русских народных сказок, например: «Нефтяная река, кирпичные берега» (КП. 2000 № 187) - прецедентное высказывание «Молочные реки, кисельные берега»; «По усам текло, да в казну не попало» (Т. 2000 № 119) - денотат второго порядка «По усам текло, а в рот не попало».

Примером аллюзии на высказывания из русских народных песен может служить следующая: «Милая Мила в сени ходила, МГУ «ловила» (КП. 2001 № 51) - прецедентное высказывание «Милая Мила в сени ходила».

Аллюзии считалочного характера построены на базе прецедентных высказываний их детских считалок, например: «Каждый житель желает знать, в чём его права» (РГ. 2000 № 64) - текст-реципиент «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», «Аты-баты, кто в солдаты» (Т. 2004 № 67) - прецедентное высказывание «Аты-баты, шли солдаты».

Кинематографические аллюзии представляют собой экспрессемы, построенные на основе прецедентных высказываний из области киноискусства. Данный класс аллюзий подразделяется нами на два подкласса: аллюзии на высказывания из кинофильмов и аллюзии на высказывания из мультфильмов. В каждом подклассе в зависимости от характера прецедентного феномена нами выделены две группы: назывные, основанные на названиях фильмов, и цитатные, созданные на базе инкрустаций; назывные аллюзии в соответствии с разновидностями прецедентных феноменов делятся на ряд подгрупп:

1. аллюзии на названия мелодрам, например: «О русском языке замолвите слово» (П. 2000 № 53) - прецедентное высказывание «О бедном гусаре замолвите слово», «Одинокий тренер желает познакомиться» (РГ. 2000 № 96) - текст-реципиент «Одинокая женщина желает познакомиться»,

2. аллюзии на названия кинокомедий, например: «Война и голуби» (Т. 2000 № 63) - прецедентное высказывание «Любовь и голуби»,

3. аллюзии на названия фильмов военной тематики, например: «В бой идут одни петухи» (Т. 2000 № 27) - денотат второго порядка «2?бой идут одни «старики», «Разборки на дорогах» (Т. 2004 № 4) - прецедентное высказывание «Проверки на дорогах»,

4. аллюзии: на названия детективных? и приключенческих фильмов; например: «Улицы погасших фонарей» (РГ. 2000 № 168) - прецедентное высказывание «Улицы разбитых фонарей»; «Вооружены и очень опасны» (РГ. 2003 № 35) - текст-реципиент «Вооружен и очень опасен»; «Скованные одной цепью. Электрической» (РГ. 2003 № 195) - прецедентное высказывание «Скованные одной цепью»; «Угнать газонокосилку за 60 секунд» (КП. 2002 № 156) - текст-реципиент «Угнать за 60 секунд»;

5. аллюзии на названия: «мыльных опер»; например: «Богатые металлурги тоже плачут?» (РГ. 2000 № 215) - прецедентное высказывание «Богатые тоже плачут»;

6. аллюзии на названия фантастических триллеров, например: «Люди в чёрном: апокалипсис в футболе» (КП. 2002 № 151)- текст-реципиент «Люди в чёрном»; «Обогнавшая время» (КП. 2001 № 8) - прецедентное высказывание; «Остановившие время»;

К цитатным аллюзиям относятся следующие экспрессемы: «Таможня будет давать добро быстрее» (РГ. 2003 № 74) - текст-реципиент «Таможня даёт добро»; «Восток и Запад - дело тонкое» (Т. 2004 № 184) - прецедентное высказывание «Восток - дело тонкое» и др.

Назывными аллюзиями из мультфильмов мы считаем такие аллюзии, как: «Гаррисон Форд спешит на помощь» (Т. 2000 № К76) - текст-реципиент; «Чип и Дейл спешат на помощь», а цитатными «Ну Дума, погоди!» (Т. 2000 № 13) - прецедентное высказывание «Ну, заяц, погоди!» и др.

Песенные аллюзии представляют собой экспрессивные единицы, созданные на основе песенных текстов. Этот класс нами разбит на два подкласса: аллюзии на тексты из популярных песен и аллюзии на тексты песен из фильмов.

Аллюзии на тексты из популярных песен мы объединили в следующие группы:

1. аллюзии на тексты эстрадных песен поп - и рок-музыки, например: «Как упоительны в Рязани вечера» (РГ. 2001 № 126) - прецедентный феномен «Как упоительны в России вечера», «Почему мальчик хочет именно в Тамбов» (КП 2001 № 44) - текст-реципиент «Мальчик хочет в Тамбов», «Копи, пока молодой» (КП. 2001 № 50) - прецедентный феномен «Танцуй, пока молодой», «Доброе утро, «Последний герой» (КП. 2001 № 152) - текст-реципиент «Доброе утро, последний герой;

2. аллюзии на строки из фронтовых песен; в которых прецедентными выступают либо тексты песен-баллад, например: «Стоит над налогом Алеша» (РГ. 2003 № 57) - прецедентный феномен «Стоит над горою Алёша»; либо строки из патриотических песен, например: «Грядет игра народная, священная игра» (РГ. 2001 № 175) - текст-реципиент «Идет война народная, священная война», либо фрагменты из песен-маршей, например: «Эх, налоги, пыль да туман...» (Т. 2000 № 220)- прецедентное высказывание «Эх, дороги, пыль да туман...»;

3. аллюзии на строки из бардовских песен, например: «Россия снова впереди планеты всей. Правда, теперь по воровству...» (КП. 2000 № 171) - денотат второго порядка «Мы впереди планеты всей»; «Идет охота на людей» (П. 2002 № 39) - текст-реципиент «Идет охота на волков»;

4. аллюзии на фрагменты из революционных песен, например: «Смело, товарищи, в воду» (РГ. 2004 № 138) - прецедентный феномен «Смело, товарищи, в ногу»;

5. аллюзии на тексты гимнов, например: «Этот мюзикл не задушишь, не убьешь» (Т. 2004 № 52) - текст-реципиент «Эту песню не задушишь, не убьешь»; «Мы наш, мы новый БАМ построим!» (КП. 2001 № 117)- прецедентный феномен «Мы наги, мы новый мир построим»;

6. аллюзии на строки из романсов, например: «ГАИ, ГАИ, моя звезда» (АиФ 1998 № 4) - текст-реципиент «Гори, гори, моя звезда»;

7. аллюзии на фрагменты из детских песен, например: «Сто лет назад в лесу родилась ёлочка» (КП. 2004 № 1) - текст-реципиент «В лесу родилась ёлочка».

Аллюзии на тексты песен из фильмов включают в себя две группы, получившие в нашем исследовании условные названия:

а) мультипликационные экспрессемы, основанные на строках из песен к мультфильмам, например: «Катится; катится номерной вагон...» (КП. 2001 № 139) - текст-реципиент «Катится, катится голубой вагон»;

б) кинофильмовые аллюзии, созданные на безе фрагментов из песен к художественным фильмам, например: «Бесплатное образование: мы за ценой не постоим» (Т. 2000 № 39) - текст-реципиент «Мы за ценой не постоим», «Дорогая моя летняя столица» (PF. 2002 № 113) - прецедентный феномен Дорогая моя столица», «Над Лубянкой тучи ходят хмуро» (П. 2004 № 7) - текст-реципиент «На границе тучи ходят хмуро».

Газетно-публицистические аллюзии образованы на основе прецедентных высказываний из газетно-публицистического стиля речи. В данном классе экспрессем мы выделили пять подклассов, которые получили в нашей работе условные названия: рекламные аллюзии, общественно-политические аллюзии, лозунговые аллюзии, аллюзии на названия телепередач и аллюзии на названия радиопередач.

Рекламные аллюзии своим денотатом второго порядка имеют текст рекламы, например: «Сделай паузу, не ешь чипсы» (Т. 2002 № 205) - прецедентный феномен «Сделай паузу - скушай Твикс»; «Подпишись, а то проиграешь» (РГ. 2000 № 25) - текст- реципиент «Голосуй, а то проиграешь!», «Новое поколение выбирает мир» (РГ. 2004 № 78) - прецедентный феномен «Новое поколение выбирает Пепси».

Общественно-политические аллюзии образованы от прецедентных высказываний из общественно-политических текстов, например: «50 групп, которые изменили мир» (КП. 2004 № 91) - прецедентный феномен «Десять дней, которые потрясли мир».

Лозунговые аллюзии построены на основе текстов лозунгов, например: «За Родину! За Иванова!» (РГ. 2000 № 37) - текст-реципиент «За Родину! За Сталина!», «Чиновники - наше будущее. А дети?» (РГ. 2000 № 37) - прецедентный феномен «Дети - наше будущее».

Аллюзии на названия телепередач и телевизионных фильмов составляют малочисленную подгруппу, например: «Сам себе конкурент» (МК, 2004 № 18) - текст-реципиент «Сам себе режиссер»; «Старые песни - главные» (Т. 2000 № 37) - прецедентный феномен «Старые песни о главном».

Аллюзии на названия радиопередач также отличаются небольшим количеством, например: «В нашу гавань не заходят корабли» (Т. 2000 № 213) - текст-реципиент «В нашу гавань заходили корабли».

Крылатые аллюзии основаны на прецедентных высказываниях из афоризмов; например: «Театр начинается с губернатора» (Т. 2004 № 41) - прецедентный феномен «Театр начинается с вешалки»; «Родства не помнящие Вольфовичи» - текст-реципиент «Родства не помнящие Иваны»; «Тайные кадры решают все?» (Т. 2000 № 176) - денотат второго порядка «Кадры решают все».

Официально-деловые аллюзии строятся на основе прецедентных текстов и ситуаций из официально-делового стиля. Среди них мы выделили два подкласса: аллюзии административного характера и аллюзии юрисдикционного характера.

Аллюзии административного характера создаются в результате трансформации прецедентных текстов административного под стиля, например: «Героям вход воспрещен» (Т. 2004 № 37) - текст-реципиент «Посторонним вход воспрещен!», «Осторожно, «окна» закрываются!» (Т. 2002 № 10) - прецедентный феномен «Осторожно: двери закрываются!».

Аллюзии юрисдикционного характера построены на базе текстов и ситуаций юрисдикционного подстиля, например: «Стой кто летит?» (Т. 2000 № 146) - текст-реципиент «Стой! Кто идет?».

Интермедиальные аллюзии созданы, на основе ставших прецедентными названий произведений изобразительного искусства например: «Явление Орбакайте народу» (КП. 2000 № 185) - прецедентный феномен «Явление Христа народу», «Возвращение блудной Барбары...» (АиФ; 2000 № 5) - текст-реципиент «Возвращение блудного сына».

Библеизмы своим денотатом второго порядка имеют прецедентные тексты из религиозных книг, например: «Око за око - и мир ослепнет» (Г1. 2001- № 141) - прецедентный феномен «Око за око, зуб за зуб»; «Глас народа, вопиющего с галёрки» (Т. 2000 № 201) - текст-реципиент «Глас вопиющего в пустыне».

Научные аллюзии в нашем материале имеют один денотат второго порядка: «От перемены мест слагаемых сумма не меняется» - «От перемены цвета доллар не меняется» (Т. 2003 № 87).

Особый класс в нашей классификации составляют контаминированные экспрессемы, тематика которых является неоднозначной в силу участия в образовании аллюзии двух денотатов второго порядка, например: «Гасите свет, не отходя от кассы» (РГ. 2001 № 206) - тексты-реципиенты «Уходя, гасите свет» и «Проверяйте сдачу, не отходя от кассы».

Подобные различия в количественных показателях литературных аллюзий позволяют утверждать, что между известностью того или иного прецедентного феномена и числом экспрессивных единиц существует прямая зависимость: чем популярнее и известнее денотат второго порядка, тем большее количество аллюзий на его основе создаётся.

Установление читателем содержательного сходства между аллюзией и прецедентным феноменом заключается в нахождении репрезентантов, или маркеров (фонетических, графических, грамматических, корневых и структурно - синтаксических), представляющих собой элементы, связанные с определёнными структурами знания (концептами). Репрезентанты высоких и средних степеней маркированности позволяют отождествлять литературные аллюзии с прецедентными феноменами, относящимися к тем или иным классам в зависимости от источника. Определение подобия, сходства, а в некоторых случаях и тождества, двух сопоставляемых единиц (аллюзии и её денотата второго порядка) является одной из важных когнитивных операций, поэтому первый уровень мыследеятельности адресата назван в нашей работе «когнитивным пониманием».

 

АВТОР: Новохачёва Н.Ю.