29.08.2012 2412

Скреп-фраза как носитель иллокутивного признака

 

Изучение СФ неизбежно приводит к необходимости проведения анализа этого синтаксического явления с точки зрения речевой прагматики, так как субъект речи, вводя СФ в высказывание, преследует какую-то конкретную цель: пояснить, дополнить, проиллюстрировать, прокомментировать и т.п. внешний соотносительный с ней компонент. На фоне основного высказывания СФ выступает как некоторое дополнительное речевое действие, потому что СФ всегда пребывает за пределами структуры основного высказывания, субъект речи относит ее на второй, условно говоря, план. В восприятии адресата речи СФ выступает как некое добавочное сообщение, которое может быть в разной степени значимым для основного высказывания. Структура основного высказывания самодостаточна, и все же субъект речи находит необходимым разомкнуть ее и ввести дополнительную информацию, преследуя определенные прагматические цели. Исследование этих целей, на наш взгляд, позволит в какой-то мере объяснить языковые особенности СФ, выяснить, какую роль эти цели играют в формировании их грамматического облика; требует также рассмотрения вопрос о соотношении прагматических характеристик СФ и основного высказывания.

В нашей работе мы предлагаем определить, какой с точки зрения речевой прагматики может быть СФ по своим внутренним свойствам, какого типа сообщение может в ней содержаться. Поэтому мы предлагаем рассматривать СФ как конкретную речевую реализацию коммуникативного намерения субъекта речи в плане речевой прагматики.

В качестве теоретической базы для этой цели наиболее подходит, на наш взгляд, теория речевых актов, поскольку эта лингвистическая концепция позволяет с максимальной адекватностью исследовать речевые прагматические характеристики СФ.

По теории речевых актов, произнесение выказывания сопровождается выполнением действия, направленного на достижение определенной прагматической цели. По этому поводу основоположник этой теории Дж.Остин пишет: «Во-первых, мы выделили группу действий, которые мы совершаем, когда что-то говорим. Мы их объединили названием иллокутивный акт (выделено Д.Остином), что грубо соответствует произнесению определенного предложения с определенным смыслом и референцией, что опять-таки грубо соответствует «значению» в традиционном смысле слова. Во-вторых, мы отметим, что производим и иллокутивные акты, такие, как информирование, приказ, предупреждение, начинание и т.п., то есть произносим высказывания, обладающие определенной, конвенциональной, силой» [Остин 1986: 92-93]. Что касается СФ, то следует отметить, что субъект речи, при включении СФ в основное высказывание также выполняет отличное от собственно говорения действие: он связывает, поясняет, дополняет, уточняет, иллюстрирует и т.п. Эти глаголы представляют собой экспликацию иллокутивной цели высказывания, содержащегося во СФ. Данное положение подтверждается, если сравнить приведенные выше глаголы со списком иллокутивных глаголов в работе Дж.Остина «Слово как действие» [Остин 1986: 87-116]; приведем для примера некоторые из них: «объяснять», «иллюстрировать», «замечать», «определять», «иметь в виду». Таким образом, включение СФ в высказывание само по себе уже сопровождается выполнением отдельного иллокутивного акта.

В соответствии с положениями теории речевых актов [Остин 1986: 87-116; Серль 1986: 139, 170-194; Городецкий 1986: 151-169] всякий осмысленный и целенаправленный акт говорения есть одновременно и иллокутивный акт, а значит, произнесение высказывания, содержащего СФ, само по себе есть выполнение иллокутивного акта, в то время как включение СФ в это высказывание, как мы выяснили в предыдущем абзаце, тоже представляет собой выполнение определенного иллокутивного акта. В таком случае получается, что одно высказывание сопровождается двумя иллокутивными актами - СФ и основного высказывания; то есть в высказывании действуют две иллокутивные силы. В этом нет противоречия, поскольку, по словам Дж.Серля, «метафора «сила» в выражении «иллокутивная сила» может ввести в заблуждение: ее можно понять так, будто различные иллокутивные силы занимают различные места на одной и той же непрерывной шкале силы. Между тем как в действительности мы имеем дело с несколькими различными пересекающимися континуумами» [Серль 1986: 171].

Иллокутивные цели СФ и основного высказывания могут совпадать, но могут и не совпадать. В первом случае мы будем говорить о дополнительных иллокутивных признаках, вносимых СФ в основное высказывание, во втором - о разных иллокутивных целях основного высказывания и СФ. Для обозначения дополнительных иллокутивных признаков мы будем обращаться к терминологии Дж .Остина [Остин 1986: 87-116], поскольку у него подробно разработана эта сторона вопроса; для обозначения иллокутивных целей, а также актов, целесообразнее, на наш взгляд, использовать терминологию Дж.Р.Серля из статьи «Классификация иллокутивных актов» [Серль 1986], в которой четко определены их признаки.

Всякое осмысленное высказывание обладает иллокутивной силой и средствами ее выражения. Это могут быть форма глагола, ударение, интонация, порядок слов, пунктуация и перформативные глаголы [Серль 1986: 151-169]. Дж.Серль пишет по этому поводу, что «предложение имеет, не обязательно отдельные, части - элемент, служащий показателем суждения [пропозиция - Ф.О.], и средство, служащее показателем функции. Показатель функции позволяет судить, как надо воспринимать данное суждение, или, иными словами, какую иллокутивную силу должно иметь высказывание...» [Серль 1986: 157]. Таким показателем функции для СФ являются специфические средства ее выделения в речи: скобки на письме и особая интонация и ритмика в устной речи. Рассмотрим пример:

И, по скромным подсчетам петербургской полиции, замечу, она в таких случаях отличалась крайней скромностью, на каждые двадцать тысяч триста шестьдесят жителей приходилось в год одно самоубийство (М.Басина. Петербургская повесть).

В этом высказывании показатель функции сообщения во СФ - союз и конструкция с глаголом замечу - можно интерпретировать следующим образом: замечу, что она в таких случаях отличалась крайней скромностью. Здесь иллокутивная цель СФ эксплицирована при помощи иллокутивного глагола замечу, который, кстати, есть в таксономии Дж K.Остина [Остин 1986]. Необходимо также отметить, что в приведенном в качестве примера фрагменте иллокутивная цель основного высказывания и иллокутивная цель СФ совпадают в общем своем репрезентативном значении: сообщаю, что по скромным подсчетам, петербургской полиции..., замечу, что она в таких случаях...; поэтому мы можем говорить, что в данном случае СФ вносит дополнительный иллокутивный признак в высказывание.

В последнем примере показатель функции СФ - интонация - по своему значению совпадает с собственными показателями функции компонента СФ (союз, форма глагола, порядок слов) и указывает на то, что сообщение в СФ - репрезентатив. Внутренний компонент СФ может не содержать формальных показателей иллокутивной функции, и тогда специфические средства выделения СФ в речи выступают как единственный показатель этой характеристики, например:

Как ни парадоксально, напоминает он скорее мифический «ящик Пандоры», средоточие всех людских бед и болезней, чем собрание сколько-нибудь привлекательных для человечества идеи. (В.Большаков. Над пропастью во лжи).

Зачастую внутренний компонент СФ представляет собой не репрезентатив, а другой иллокутивный тип высказывания, и тогда мы не можем рассматривать средства выделения СФ в речи как показатель ее иллокутивной функции, поскольку на первый план выступают собственные показатели функции высказывания во СФ, например:

Подобные сюрпризы поджидают людей, не удивляйтесь, и внутри единой языковой семьи. (Э.А.Вартаньян. Путешествие в слог, о).

Глагол в СФ имеет форму повелительного наклонения, и поэтому мы можем констатировать, что высказывание в СФ - директив [Серль 1986: 182], попытка заставить адресата речи что- либо сделать в принципе не отличается от попытки заставить его не делать этого. Если при помощи соответствующего глагола эксплицировать иллокутивную функцию СФ в этом примере, то получится следующее: я прошу вас: не удивляйтесь. Интерпретация интонации таким же образом, как в предыдущем примере (имеется в виду, что интонация - показатель функции репрезентатива: замечу, поясняю и т.п.), приводит к такой комбинации: замечу, что... прошу, не удивляйтесь. Первый глагол эксплицирует репрезентативную иллокутивную функцию, второй - директивную, при явном доминировании последней; репрезентативная и директивная цели высказывания в некотором смысле взаимоисключающи: репрезентатив представляет собой констатацию некоего положения вещей, а директив предполагает попытку со стороны субъекта речи установления некоего нового положения вещей в соответствии с его пропозицией [Серль 1986: 181-182]. Последнее замечание, на первый взгляд, противоречит выдвинутому раньше тезису о том, что в одном высказывании могут действовать разные иллокутивные силы, и словам Дж. Серля о «нескольких различных пересекающихся континуумах» [Сеорль 1986: 171], однако противоречие это мнимое: оно вызвано наличием у СФ специфических средств выделения в речи; в том случае, если СФ - не репрезентатив, эти специфические средства ее обозначения утрачивают роль показателя иллокутивной функции, так как эти показатели присутствуют в составе внутреннего компонента СФ. Таким образом, в тех случаях, когда компонент СФ не является репрезентативом, мы не можем говорить о специфических средствах ее обозначения в речи как о показателях иллокутивной функции внутреннего состава. В таком случае средства выделения СФ в речи выполняют только функцию обозначения ее в речи.

Несколько иначе обстоит дело, если внутренний компонент СФ - косвенный речевой акт. Косвенным называется такой речевой акт, в котором формальные показатели иллокутивной функции высказывания не совпадают с его действительной иллокутивной функцией [Серль 1986: 195-222], например:

- Иван идет с нами на охоту?

- А что, есть сомнения?

Здесь фраза отвечающего по форме, и по интонации в том числе, представляет собой вопрос - «частный случай директивов, поскольку это попытка со стороны говорящего сделать так, чтобы N ответил, - то есть произвел некоторый речевой акт» [Серль 1986: 181]; однако по сути своей ответная фраза в приведенном нами примере в зависимости от ситуации общения может быть и утвердительным ответом: Да, идет. В этом случае высказывание отвечающего в действительности представляет собой репрезентатив. В этом плане СФ представляют собой богатый материал для исследования. Приведем такой пример:

Боровиковский, этот колдун, этот волшебник, много пет зная о существовании Любы, он создал ее образ, а не образ Лопухиной - грустной жены или, если угодно, сестры, «дикого американца» (В.Келов. Все впереди).

В этом фрагменте компонент СФ является составляющей пропозиции основного высказывания: Боровиковский создал образ сестры, такие СФ мы в дальнейшем будем называть СФ с включенной пропозицией, и содержит показатель функции - вставку «если угодно». Однако, исходя из контекста, можно предположить, что вопрос в СФ - не из тех, что предполагают ответное речевое действие адресата речи. Субъект речи здесь, скорее, выдвигает предположение, или гипотетическое утверждение [Серль 1986: 181], то есть компонент СФ в этом примере - это репрезентант. По этому поводу Дж.Серль пишет, что у репрезентатива «степень убеждения и ответственности может приближаться к нулю или даже быть ему равна», однако от этого он не перестает быть репрезентативом [Серль 1986:181].

С другой стороны, можно предположить, что субъект речи, скрепляющий компонент или... сестры, предлагает адресату речи поразмыслить над его предположением, провоцирует его на конкретное интеллектуальное действие. В этом случае СФ больше тяготеет к директивам.

Иногда из контекста невозможно вывести однозначно иллокутивную цель того или иного высказывания во СФ, как в последнем примере, и тогда адресату речи предстоит интерпретировать это высказывание, как можно более приближаясь к тому, что имеет в виду говорящий; необходимо выполнить то, что Доротея Франк назвала «совместным конструированием смысла» [Франк 1986: 371].

Обозначив, таким образом, исходные позиции, мы можем теперь перейти к речевым прагматическим характеристикам каждого из представленных функциональных типов СФ. Однако сначала следует сделать некоторые предварительные замечания.

Прежде всего, следует отметить, что все СФ по своим прагматическим характеристикам можно разделить на репрезентативные и нерепрезентативные. Такое противопоставление оправдано, если учесть, что эти два типа СФ обладают рядом отличительных признаков. Во-первых, репрезентативные и нерепрезентативные СФ имеют разное направление приспособления «слова - действительность»; если у репрезентативов приспособление - «слова - действительность» (приведение сказанного в соответствие с действительностью), то не презентативов - СФ направление приспособления - «действительность - слова» (приведение «мира» в соответствие со сказанным), или же вообще не существует направления приспособления. Во-вторых, репрезентативная СФ может вообще не содержать показателя иллокутивной функции, так как им являются специальные средства обозначения СФ в речи; нерепрезентативные СФ наоборот, всегда должны иметь в своем составе эксплицитный или имплицитный показатель иллокутивной функции.

Необходимо также сказать следующее. Репрезентативный тип СФ не имеет внутреннего членения по основанию выполняемой речевой прагматической функции и может быть представлен в любом из структурных типов СФ, поэтому оказалось возможным проанализировать каждый из структурно - семантических типов СФ. И наоборот, нерепрезентативный тип СФ не является однородным единством по своим иллокутивным характеристикам и подразделяется на подтипы, и, вследствие этого, проводится в соответствии с делением СФ этого типа по основанию выполняемой ими речевой прагматической функции. Кроме того, каждый из подтипов нерепрезентативных СФ может быть по-разному представлен в структурно-семантических типах, что подтверждает целесообразность изложения материала в предложенном выше порядке.

 

АВТОР: Филимонов О.И.