Лингвистический статус категории следствия на разных ярусах синтаксиса в современном русском языке

Многообразие способов и средств выражения существующей в со временном русском языке категории следствия порождает разноречивые интерпретации ее лингвистического статуса. Следствие определяется как «то, что вытекает из чего-нибудь, результат чего-нибудь, вывод», «необходимый компонент каузальной (причинно-следственной) связи» [Словарь русского языка 1981:278]. В связи с этим в языкознании выделяют три лингвистические трактовки категориальной сущности следственных отношений. Категория следствия определяется как синтаксическая, лексическая или функционально-семантическая категория.

Некоторые современные ученые относят следствие к синтаксической категории, мотивируя это тем, что «союзы выражают различные грамматические значения, свойственные сочетаниям слов и предложениям (значения одновременности, последовательности, причины, следствия, уступки, времени и т. п.)» [Головин 1977:143].

Б. Н. Головин определяет категорию следствия как «реальное языковое единство грамматического значения и средства его материального выражения» [Головин 1977:147]. На этих позициях стоят К. Г. Крушельницкая и Н. И. Ковтунова, определяя каузальность как грамматическую категорию неморфологического типа.

Но необходимо отметить, что союзы не являются единственным средством выражения причинно-следственной зависимости. При таком подходе к определению категории следствия не рассматривается функция союза.

Как пишет Ю. И. Леденев, «наиболее существенной стороной синтаксической семантики является ее абстракционность от... содержательно - смысловых значений каждого отдельного компонента» [Леденев 1982:3]. Так как причинно-следственные отношения создаются, прежде всего, смысловым соотношением компонентов, соотнесенных с реальностью, то неправомерно определять категорию следствия только как синтаксическую категорию.

Противоположную точку зрения высказала исследователь Л. И. Астрова, которая считает, что в современном русском языке наряду с синтаксическими средствами в репрезентации причинно-следственных отношений участвуют и лексические средства. Отсутствие специализированных грамматических средств, а также наличие союзов, предложно-падежных форм, глаголов и наречий каузального типа позволяет говорить о каузальности как о лексической категории [Астрова 1961].

С этим положением не согласна Ж. Н. Тимофеева, которая отмечает, что «союзы и предлоги, как правило, не способны самостоятельно репрезентировать каузальную ситуацию, в данном случае они могут служить только операторами связи» [Тимофеева 1996:9]. Семантика союзов и предлогов уточняется именно в предложении в результате взаимодействия значений соединяемых компонентов, а также структуры данной конструкции.

Таким образом, специфика функционирования предлогов и союзов не дает оснований рассматривать каузальную связь как чисто лексическую категорию.

Наиболее обоснован взгляд на категорию следствия как функционально-семантическую. Данную точку зрения высказывали А. В. Бондарко, Р. М. Теремова, Л. Е. Хиженкова, Т. А. Ященко и др.

Эти лингвисты считают, что причинно-следственная связь может быть представлена разно уровневыми языковыми средствами. В этом аспекте важное место занимает теория функционально-семантических полей, которая позволяет все разнообразие семантических отношений, возникающих на различных уровнях языковой системы, свести к определенному количеству фактов и вывести определенные закономерности языка в целом.

В соответствии с определением А. В. Бондарко, поле «есть способ существования функционально-семантической категории», о нем можно говорить лишь в том случае, если налицо «факты взаимодействия элементов... если реально представлены связи не только однородных, но и разнородных языковых средств, в частности грамматических и лексических» [Бондарко 1984:40 ].

Главный признак поля - это «наличие у языковых средств, входящих в данную группировку, общих инвариантных семантических функций» [Бондарко 1984:40], т.е. поле - это совокупность взаимодействующих средств для выражения определенных отношений. Таким образом, поле следствия можно представить как категорию, «имеющую как план содержания, так и план выражения» [Бондарко 1984:101]. План выражения поля следствия представлен системой взаимодействующих разно уровневых языковых средств, а план содержания - инвариантным значением.

Разработка функционально-грамматической типологии конструкций обусловленности (причинно-следственной) на основе функционально - семантических полей позволяет наиболее полно рассмотреть многообразные системные связи и средства выражения этих связей. Тем не менее, мы считаем целесообразным рассматривать категорию следствия со структурно-семантических позиций (рассматривая также и функцию репрезентаторов следственной семантики). С позиций современного подхода в описании синтаксических конструкций данные языковые единицы рассматриваются как структурно-семантическое единство, характеризующееся тесной взаимосвязанностью входящих в него частей. В основу такого подхода легла идея о цель неоформленности и семантико-грамматическом единстве простого предложения, сложносочиненного предложения, сложноподчиненного предложения и бессоюзного сложного предложения, впервые получившая разработку в трудах Н. С.Поспелова [1950].

Данный подход основан на том, что в современном русском языке имеют место случаи, когда одно и то же средство выражает причинно - следственную семантику в разных синтаксических структурах и тем самым «обрастает» различными оттенками значении.

Сравним:

- Он (Молотов) боялся фразерства и поэтому не проповедовал новых идей... (Н. Помяловский. Мещанское счастье);

- Но Катенька, по моему тогдашнему мнению, больше похожа на большую, и поэтому гораздо больше мне нравится (Л. Н. Толстой. Отрочество);

- Между тем чувственный образ - весьма активный инструмент влияния на психическое состояние и здоровье человека. И поэтому совсем не безразлично преобладание каких чувственных образов характерно для человека в его повседневной жизни. (Л. П. Гримак. Резервы человеческой психики);

- Из Москвы телеграммой было приказание Римского под охраной доставить в Москву, вследствие чего Римский в пятницу вечером и выехал под такой охраной с вечерним поездом (М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита);

- Варвара Николаевна подала ей ее и спросила, так ли все носят волосы. Вследствие чего разговор перешел на прически. (Л. Н. Толстой. Отрочество).

Если сопоставить данные примеры, то очевидно, что в первых трех конструкциях репрезентатором причинно-следственных отношений является местоименное наречие поэтому в сочетании с союзами и, а, в последних двух - союз вследствие чего. Причем первое предложение по своей структуре простое осложненное, и следственная связь осуществляется между однородными сказуемыми (боялся... и потому не проповедовал). Во втором примере следственные отношения репрезентируются между двумя частями сложносочиненного предложения. А третий пример демонстрирует причинно-следственную связь между двумя самостоятельными предложениями в структуре сложного синтаксического целого. Также, если проанализировать примеры, 4-5, то очевидно, что в первом случае каузальная связь функционирует на уровне сложноподчиненного предложения, а во втором - на уровне сложного синтаксического целого, хотя маркирована одним и тем же средством.

Таким образом, в соответствие со структурно-семантическим подходом, мы считаем целесообразным рассматривать категорию следствия на всех ярусах языковой системы, а именно на уровне всех тех синтаксических конструкций, которые являются реализаторами ее семантики (простое предложение, простое осложненное предложение, сложносочиненное предложение, сложноподчиненное предложение, бессоюзное сложное предложение, сложное синтаксическое целое).

Причинно-следственное значение - это значение сложного ситуативного типа. Минимальные семантико-синтаксические структуры, выражающие значение обусловленности, двухчастны. Одна часть выражает обусловливающую ситуацию (причина), другая - обусловливаемую (следствие).

Отношения, складывающиеся между ситуативными выражениями в минимальных структурах обусловленности, являются несимметричными, однонаправленными. Данные отношения можно итерпретировать и в терминах подчиненности, зависимости, что часто находит свое выражение в их грамматической маркировке (с помощью подчинительных союзов). Отношения зависимости могут быть грамматически не оформлены, но существовать логически, так как следствие всегда находится в зависимости от причины, породившей его.

Некая семантическая ситуация может рассматриваться в качестве причинно-следственной лишь в рамках двухчастных структур обусловленности. Другими словами, какая-то ситуация (например: он не пришел) в сопряжении с другой ситуацией в рамках макро ситуации приобретает особый (причинно-следственный) смысл, которого она не имеет вне макро ситуации обусловленности.

Например:

Он не пришел вследствие болезни.

Он заболел, так что сегодня не придет.

Таким образом, макро ситуация обусловленности (причинно - следственной) характеризуется особым интегративным смыслом, выводимым из сопоставления двух микро ситуаций.

Между частями структур обусловленности (микро ситуациями) имеется определенное соответствие «смысловой отмеченности» [Евтюхин 1995:11]. Для причинно-следственных структур принцип отмеченности следующий: «это одинаковая, совпадающая отмеченность: отрицательная причина соотносится с отрицательным следствием, положительная причина приводит к положительному следствию» [Евтюхин 1995:12].

Например:

Он заболел, так что сегодня некому работать.

Он выздоровел, так что сегодня есть, кому работать.

Так как смысловая отмеченность есть проявление внутренней связанности и целостности структур обусловленности, то устранение отмеченности (имплицирование) приводит к имплицированию причинно - следственной связи между микроситуациями. Вследствие этого приобретает значительную роль маркировка связи. Например, сочетание двух предложений Xушел домой, У лег спать может быть прочитано как выражение временной последовательности ситуаций или даже простое их перечисление. Использование соответственного специализированного средства делает прочтение однозначным:

Хушел домой, поэтому У лег спать.

Анализ признака, именуемого смысловой отмеченностью, показывает, что существует отчетливая зависимость между этим признаком и характером использования специализированных формально-грамматических средств, связанных с выражением причинно-следственных отношений. Явление синтаксической детерминации (причинно-следственной обусловленности) представляет собой одну из составляющих явления изо функциональности. В свете последних исследований можно смело утверждать, что явление детерминации выходит за рамки простого предложения и простирается на все ярусах синтаксиса вплоть до сложного синтаксического целого и текста.

Первоначально теория детерминации представляла собой один из фрагментов теории осложненного предложения [Шведова 1965; Малащенко 1967]. Именно на этой основе сформировалась идея при составных отношений между конструкциями различной синтаксической протяженности. При рассмотрении влияния детерминации на синтаксическую организацию структур различной сложности было замечено, что в формальной и смысловой организации текста особую роль играют конструкции со значением обусловленности [Теремова 1987]. Это не удивительно - отношения причинно-следственной зависимости лежат в основе структуры мироздания. Любое событие, происходящее или могущее происходить, связано с другими событиями отношениями обусловленности. Соответственно эти отношения эксплицитно или имплицитно, но неизбежно передаются в языковых образованиях, и, в первую очередь, именно в синтаксических структурах.

Основными свойствами причинно-следственных конструкций является их «полипропозитивность, при составной характер соотношения компонентов (хотя на более высоких уровнях синтаксиса можно говорить не о при составном, а о при блочном характере связей), и предопределяющий характер детерминирующего компонента» [Леденев 2001:14].

Именно это явление, вместе с явлением детерминации, соединяет язык, узус и живую речь. На верхнем уровне, уровне языка, происходит формирование инвариантной структуры с заданным смыслом. В соответствии с коммуникативной задачей и предполагаемым уровнем языковой компетенции рецепиента эта структура трансформируется в одно из наиболее адекватных языковых образований (узус), которое затем, подчиняясь законам речевой реализации и представлениям коммуниканта о компетенции адресата, адаптируется к реальной ситуации общения (живая речь).

Немаловажную роль в сохранении синтаксического подобия варианта инвариантной структуре играет явление детерминации. Здесь нельзя говорить об изоморфизме, поскольку оно охватывает различные структурные уровни языка и подразумевает лишь сходство форм. Мы также не можем говорить здесь об изосемии, поскольку сходство смыслов не подразумевает подобия передающих их структурных образований. Явление изо функциональности включает в себя отдельные признаки изоморфизма и изосемии, но является более широким понятием, так как при нем наблюдается не просто подобие, а «своеобразная конгруэнтность и смысловой и структурной организации конструкций разных ярусов» [Леденев 2000:26].

Одним из системообразующих факторов языка является отношение подчиненности между его структурами и смысловыми компонентами. По законам изо функциональности эти отношения могут простираться от минимальных образований (сравним: спьяну, сослепу, потому что был пьян, потому что был слеп) до текстовых структур. Что касается отношений равноправия, то они вообще свойственны языковой системе постольку, поскольку они являются средством дополнения основной понятийной структуры какими-либо осложняющими факторами на разных ярусах синтаксиса. Даже на уровне сложносочиненного предложения фактическое равноправие уже не прослеживается, если появляются причинно - следственные отношения.

Таким образом, мы считаем целесообразным рассматривать синтаксические конструкции, исходя из того, что отношения подчинения пронизывают всю структуру высшего уровня языка - уровня организации коммуникативных единиц, особенно если речь идет о выражении причинно - следственных отношений, так как следствие всегда зависит от причины, породившей его, то есть следствие подчинено причине.

Явление синтаксической изо функциональности относится к числу важнейших системообразующих факторов языка. В общем виде под изо функциональностью можно понимать «реализацию инвариантности синтаксической структуры, обусловленную коммуникативным заданием, компетенцией и обратной связью» [Леденев 2001:15].

Вслед за Ю.Ю.Леденевым мы будем рассматривать изо функциональность как «проявление той или иной единой семантико - синтаксической функции не на одном, а на нескольких ярусах синтаксиса» [Леденев 2001:9]. В числе наиболее существенных признаков изо функциональности является «проявление общности категориального значения при сохранении смыслового соответствия и при изменении форм выражения» [Леденев 2001:9]; иными словами, для изо функциональности характерно проявление единства плана содержания при развитии плана выражения. Изо функциональность имеет межъярусовую природу и отражает возможности языка в развертывании и свертывании тех или иных синтаксических структур с сохранением их основного содержания.

Например:

Он поранил руку до крови.

Он поранил руку, и поэтому пошла кровь.

Он поранил руку, так что пошла кровь.

Он поранил руку так, что пошла кровь.

Характеризуя сущность категории следствия, уместно ввести такие термины как эксплицитность и имплицитность. В русской лингвистической традиции конструкции с незамещенными синтаксическими позициями имеют длительную историю изучения [Адмони 1964,Колядко 1980, Федосюк 1988, Дуга 2002, Лаврик 2002]. Вместе с тем при наличии большого числа исследований по этому вопросу в современной науке не существует единого понимания самого термина «имплицитность», а также имеются значительные расхождения по вопросу об объеме данного понятия.

Часто имплицитность тесно связывают с импликацией, которой в логике принято называть условное высказывание. Текстовой импликацией называют дополнительный подразумеваемый смысл, вытекающий из соотношения соположенных единиц текста [Арнольд 1982], или дополнительное смысловое или эмоциональное содержание, реализуемое за счет нелинейных связей между единицами текста [Кухаренко 1974]. Текстовая импликация связана с представлениями об имплицитном содержании высказывания. Явления, при которых импликация сопряжена с имплицитностью языкового выражения, могут быть отнесены к области импликационной специфики, включающей использование слов, актуализированные значения которых приписываются им говорящим и доступны слушателю благодаря ситуации [Лисоченко 1992].

Под имплицитностью понимается асимметрия плана содержания и плана выражения, при которой «содержание мысли оказывается гораздо шире своего выражения в языковых единицах» [Колядко 1980:34]. То есть имплицитными конструкции являются при отсутствии вербального выражения одной из частей умозаключения. Соответственно под эксплицитностью понимается симметрия плана содержания и плана выражения, т.е. содержания мысли равно своему выражению в языке, оно выражено вербально.

Считается, что способность языкового знака к имплицитной передаче информации обусловлена тем, что В.Г.Адмони называет «внутренней перспективой речевого ряда, на который наслаивается множество различных значений» [Адмони 1964:47]. Из суждения опосредованным путем, то есть путем умозаключения, может быть получено множество выводов, кроме того, подобное суждение может быть интерпретировано в различных направлениях в зависимости от коммуникативного контекста [Колшанский 1980]. Считается, что импликативные отношения и имплицитность языкового выражения в семантической структуре высказывания являются сопутствующими факторами [Лисоченко 1992].

Наиболее развернутое и максимально полное определение имплицитности, на наш взгляд, дал М.Ю.Федосюк, определяющий имплицитное содержание как «такое содержание, которое, не имея непосредственного выражения, выводится из эксплицитного содержания языковой единицы в результате его взаимодействия со знанием получателя текста, в том числе с информацией, черпаемой этим получателем из контекста и ситуации общения» [Федосюк 1988:11-121].

Наравне с термином «имплицитность» часто используются такие термины, как «эллипсис», «семантический эллипсис», «скрытые смыслы», «подразумевание», «опущенная часть информации», «редукция», «компрессия», «нулевой знак».

Часто для обозначения опущения в структуре или семантике высказывания используется термин «эллипсис». Его определяют как «пропуск в речи или тексте подразумеваемой языковой единицы, структурную неполноту синтаксической конструкции» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990:456]. В настоящее время наиболее часто встречаются термины «грамматический эллипсис» и «семантический эллипсис». Отличительной чертой грамматического эллипсиса является структурная недостаточность. Семантический эллипсис характеризуется неполнотой смысловой структуры.

Таким образом, мы приходим к выводу, что имплицитность - это нечто невыраженное, но опознаваемое, нечто такое, что предполагается, подразумевается, вытекает из контекста, а следовательно, вполне очевидное.

Например:

- А кроме того, что это вы так выражаетесь: по морде засветил. Ведь неизвестно, что именно имеется у человека, морда или лицо. Так что, знаете ли, кулаками... (М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита).

- Извините меня, пожалуйста, - заговорил подошедший с иностранным акцентом, но, не коверкая слова, что я, не будучи знаком, позволяю себе, но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что... (М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита).

- Я в тот же вечер отправила свою сестру на Дальний Восток, она спаслась. Так что вы правильно поступаете (А. Рыбаков. Страх).

Во всех вышеприведенных примерах следственный компонент не выражен языковыми единицами, либо выражен, но частично. Но имплицитно он присутствует, легко опознаваем, так как, исходя из предыдущего контекста, вполне можно предположить следствие (имеются все исходные посылки, из которых делается вывод):

1. ...Так что, знаете ли, кулаками (бить по лицу нельзя);

2. ...но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что (я позволю себе присоединиться к ней);

3. ... Так что вы правильно поступаете (что уезжаете).

Итак, категория следствия относится к классу событий. В предложениях со следственной семантикой имеются данные о трех событиях: «информация о самой следственной ситуации, которая образуется при взаимодействии двух событий (события - причины и события - следствия) при актуализации результирующей стороны» [Тимофеева 1996:12]. Отсюда факт полисобытийности и полипропозитивности.

Каузальные отношения можно разделить на два основных типа: объективные и субъективные. При объективных причинно-следственных отношениях казуальная связь устанавливается между предметами и явлениями объективной действительности, а при субъективных причинно - следственных отношениях - между мыслительными сущностями. В соответствии с этим Ж. Н. Тимофеева предлагает, рассматривая категории предметного следствия, оперировать понятием «событие», а при толковании субъективных причинно-следственных отношений обращаться к термину «факт» [Тимофеева 1996:12]. И действительно, если речь идет о категориях предметного следствия, то высказывание обязательно соотносится с определенным эпизодом объективной действительности, т.е. причинно - следственная связь возникает между двумя событиями, одно из которых порождает другое, (является событием - причиной по отношению к событию - следствию). Термин «событие» здесь наиболее уместен, т.к. «он включает в себя такие понятия как явление, действие, процесс и т.д., - все, что связано с временной локализацией» [Тимофеева 1996:12].

Сам термин «событие», как считает Н. Д. Арутюнова, «обладает троякой локализацией: оно локализовано в некоторой человеческой (единоличной или общественной) сфере, определяющей ту систему отношений, в которую оно входит, оно происходит в некоторое время и имеет место в реальном пространстве» [Арутюнова 1976:52].

Эти три положения являются основополагающими для характеристики предметного следствия. Таким образом, события, связанные причинно-следственной зависимостью, относятся к сфере человеческого взаимодействия, имеют место в определенное время и в определенном пространстве. А следовательно, можно сделать вывод о том, что в языке существуют синкретичные конструкции, допускающие совмещение следственной семантики с определительным, временным или другим обстоятельным значением, что обусловлено самим понятием «событие». Итак, события характеризуются наличием временных рамок, происходят при определенных обстоятельствах и отличаются дескриптивностью (т.е. способностью к детальному описанию).

Все эти признаки не характерны для субъективных причинно - следственных отношений, так как при выражении логического вывода объекты реальной действительности «уже не просто фрагменты действительности, а ее логические реконструкции» [Смирнов 1964:23]. В данном случае вся информация интерпретируется самим субъектом высказывания, так как проходит через его мысли. Факт можно охарактеризовать с точки зрения таких категорий как реальность - гипотетичность; утвердительность - отрицательность [Арутюнова 1976].

Высказывания с причинно-следственным значением отражают ситуацию речи, т.е. коммуникативные установки субъекта речи. Сообщаемое включает точку зрения говорящего на наличие причинно-следственной связи.

И поэтому, вслед за Н. Д. Арутюновой и Ж. Н. Тимофеевой, мы подразделяем предложения основания - вывода (следствие представлено как факт) на следующие разновидности: вывод реального действия, вывод оценка, вывод - побуждение. Таким образом, в предложениях с причинно - следственным значением позиция говорящего имплицитна, а в предложениях основания - вывода позиция автора высказывания обнаруживается при помощи специальных указателей (личных местоимений, модальных частиц, притяжательных местоимений, вводных и модальных слов).

Суммируя все вышесказанное, можно сделать следующие выводы:

- категорию следствия необходимо рассматривать со структурно - сематических позиций, так как синтаксические конструкции от словосочетания до сложного синтаксического целого являются способом существования следственной семантики;

- причинно-следственные отношения выявляются не только на уровне эксплицитности, но и имплицитности;

- причинно-следственные отношения с точки зрения семантики можно представить в таком виде: следствие - событие; следствие - факт. Для причинно-следственных отношений событийного характера свойственны такие признаки как временные рамки, обстоятельственная семантика, дескрептивность. А причинно-следственные отношения фактического порядка можно охарактеризовать с позиций реальность - гипотетичность; утвердительность - отрицательность, оценочных параметров и т. д.

АВТОР: Шустер А.Г.