Европеизм в леволиберальном и праворадикальном политических движениях
Драматические события 20-30-х гг., давшие повод говорить об упадке Европы, не смогли устранить тенденции к объединению континента, которые существовали здесь в течение ряда веков и оставили основу для европеизма в теории и на практике.
Итальянская традиция - сначала древнеримская, а впоследствии католическая - носила во многом космополитический характер. В большой исторической перспективе можно говорить о международной, а более конкретно - о европейской функции Италии как месте пребывания папского престола и хранительнице традиций Священной Римской империи. Существовала своего рода «европейская культурно-историческая общность», базой которой была Италия. В период Рисорджименто Дж. Мадзини стремился связать национальное движение с космополитической традицией, создать миф о миссии возрожденной Италии в новом европейском единстве.
Именно Мадзини сформулировал идею «третьей Италии», на которой впоследствии будут спекулировать фашисты, приспосабливая ее к своим политическим целям, не имеющим ничего общего с демократическими устремлениями Мадзини. «Она, - писал Мадзини об Италии, - трижды пробуждалась с тех пор, как языческий Рим своим падением прервал развитие античной цивилизации и сделался колыбелью современности. Первый раз в Италии родился призыв, который заменил торжество материальной силы европейским духовным единством. Во второй раз Италия озарила мир светом просвещения, благодаря своему искусству и литературе. В третий раз она вычеркнет мощным перстом символ средневековья и заменит старое духовное единство единством социальным.
Поэтому только в Риме - и об этом следует помнить иностранцам - может раздаться призыв к современному единству».
Связанная с эпохой империализма «индустриальная революция» в Италии начала XX в. определила поворот к европеизму, но - и это важно иметь в виду,- не прямо, не непосредственно, а в большой исторической перспективе. Сама по себе она не могла еще придать ему того эмоционального накала, который превращает идею в идеологию, а, следовательно, и в определенную тенденцию - не расплывчато-духовную, а в конкретно-политическую, оказывающую существенное влияние на развитие общественной и государственной жизни. В этом смысле важнейшим катализатором всех этих подспудно назревавших и исторически предопределенных процессов стала Первая мировая война.
Именно в период первой мировой войны в Италии сложилась идеология и движение «демократического интервенционизма». Это движение объединило сторонников вступления Италии в войну на стороне Антанты во имя создания «единой демократической Европы».
На стволе европеизма «демократического интервенционизма» паразитировали идеи, ставшие непосредственной предтечей фашизма. По крайней мере, часть идеологов и участников движения «революционного интервенционизма» выступали под флагом вступления Италии в войну «во имя революционных интересов пролетариата». Один из зачинателей этого движения, Муссолини, связывал идеологию нового движения с европейской символикой «демократического интервенционизма».
23 января 1915г. в Милане состоялось собрание представителей различных автономных групп «революционного интервенционизма». Был избран руководящий комитет движения, которое официально стало именоваться «Союз (фаши) революционного действия», во главе с Муссолини. Впоследствии этот день был объявлен днем рождения фашизма, связавшего себя, таким образом, с «европейской» темой. Однако, эта тема как бы преодолевается и исчезает при появлении фашизма на арене политической борьбы в Италии уже после окончания Первой мировой войны. «Учредительный манифест Фаши ди комбаттименто» (Союза борьбы) и ряд последующих документов свидетельствуют о национализме как о главном идейном постулате фашизма.
Зародившись в Италии в годы Первой мировой войны, фашизм, прежде всего, концентрировал внимание на национальных целях. Таким образом, после прихода фашизма к власти национализм стал идеологической основой фашистской государственности и внешней политики. И в этом смысле фашизм как бы противостоял панъевропейскому движению, которое ставило своей задачей «преодолеть узкий, закрывающий европейский горизонты национализм в едином европейском синтезе».
За всем этим не всегда обращает на себя внимание тот факт, что за внешним фасадом фашистского национализма скрывалась европеистская тенденция, но, разумеется, в ее сугубо итало-фашистском варианте. Во всяком случае, можно говорить о наличии в фашизме двух тенденций. Одна из них - националистическая, связанная главным образом с периодом трансформации фашизма в правящую партию и созданием фашистской государственности. Другая - «универсалистская», восходящая в основном к периоду «первоначального фашизма», связанного с «революционным интервенционизмом» и порожденной им в тот период довольно своеобразной «революционной мифологией». Мотивы «универсалистского фашизма» содержались также в самом противопоставлении фашизма «миру демократии и либерализма XIX в.», с одной стороны, и «грозящему западной цивилизации большевизму» - с другой. Всему этому фашизм противопоставлял свою «новую цивилизацию». И в этих, выдвигаемых им категориях «цивилизации», узкий национализм как бы преодолевался или, во всяком случае, сливался с таким понятием как «Европа».
Не обошлось при этом без трансформации идей Мадзини. Вкладывая в них совершенно иной социальный и политический смысл, Муссолини, однако, почти полностью заимствует фразеологию Мадзини, ее эмоциональный тон. В этом отношении интересно сравнить приведенные выше страстные слова Мадзини о «третьей Италии», о «трех возрождениях Рима», и влиянии Италии «на все развитие европейской цивилизации» с аналогичными по форме высказываниями Муссолини. Причем когда он говорит «о третьем чуде возрождения Италии» и о связи этого «чуда» с «возрождением Европы», то в роли чудотворца у него естественно выступает фашизм. Во всей этой риторике грани национализма и европеизма как бы стираются, одно переходит в другое. Возрождение Италии оказывается в то же время возрождением Европы.
В европеизм фашистского варианта вкладывался совершенно определенный политический и социальный смысл. Сам Муссолини не оставил на этот счет никаких сомнений. В 1925г. он заметил, что весьма симптоматично возрастание во Франции и Англии количества людей, не верящих больше в силу либерализма. А из этого вытекает, что «через некоторое время большая часть Европы фашизируется». Так самонадеянно прогнозирует Муссолини, подтверждая затем свои домыслы «откровениями» такого рода: «Фашизм есть идея и способ решения проблем не только в итальянском, но и в мировом масштабе» и т.п.
В свете проблемы европеизма и «универсализма» в фашизме обращают на себя внимание попытки создания фашистского интернационала. Попытки в этом направлении были связаны со ставкой на молодежь и имели за собой авторитет министра корпораций Дж. Боттаи. С этой фигурой в фашистском руководстве связывали свои надежды те, кого относили к наследникам «подлинного революционного фашизма». Явно разочарованные направлением развития фашизма внутри страны, обратили свои взоры на международную арену. Они сделали ставку на «европейскую» и даже на «мировую фашистскую революцию», главной движущей силой которой должна была стать молодежь.
Европеизм сторонников Муссолини был скорее идеологическим лозунгом, нежели политической практикой, ибо итальянские фашисты не могли ставить вопрос об объединении Европы под своим господством. В 1927г. Муссолини заявил, что «в Европе имеются те, кто поднимается до европейского горизонта, - итальянцы». Речь шла о надеждах на то, что фашистские идеи получат распространение по всей Европе, и тогда Италия станет центром фашистского движения.
Но итальянские фашисты не ограничились лишь идеологическими доктринами. Они предприняли попытку объединить фашистов на европейской основе. Гравелли, один из идеологов фашистского европеизма, в 1928г. основал журнал «Анти-Европа». Смысл этого названия состоял в противопоставлении нового фашистского движения старой либеральной Европе. Гравелли писал, что итальянские фашисты «спешат дать реальное единство Европе», «Европе, руководимой Римом». В начале 30-х гг. Гравелли издал несколько книг, уже сами заглавия которых отражали «европеистскую» проблематику: «Марш на Рим и Европа», «Защита Европы и атиевропейская функция фашизма», «На пути к созданию фашистского интернационала». Как видно из книг и статей Гравелли «единой» должна быть «католическо-романская Европа», «латинская и фашистская Европа», «Европа, руководимая Римом».
Своего рода рекламой итальянского пути европейского обновления должен был стать международный конгресс в Риме в ноябре 1932г. в широком европейском плане он должен был противостоять либерально-демократическим проектам объединения Европы в рамках панъевропейского движения. Поэтому в какой-то мере символично, что он состоялся почти одновременно с панъевропейским конгрессом в Базеле в октябре 1932г. Конгресс в Риме проводился под эгидой Итальянской королевской академии и вошел в литературу как «конгресс Вольта» по имени итальянского физика А. Вольта. Под прикрытием его имени проводился сугубо политический конгресс, приуроченный к празднованию 10 годовщины прихода фашистов к власти. Тема конгресса - «Духовные причины европейского кризиса и ценности европейской цивилизации в настоящем и будущем». Цель его - найти новый синтез, который вернул бы практическую ценность отжившему понятию «Европа». В повестке дня стоял лишь один вопрос: «Возможна ли объединенная Европа?». Имелась в виду еще одна постановка проекта «пан-Европы», но уже по фашистскому образцу.
В конгрессе приняли участие ученые почти из всех европейских стран. Особенно внушительно была представлена Германия: председатель рейхстага Шахт, профессора Вебер и Зомбарт, видные национал-социалисты Розенберг и Геринг.
Но в середине 30-х гг. Италия отошла на второй план в фашистском движении. Соответственно, были отодвинуты в тень и попытки реанимировать европейские идеи на платформе итальянского фашизма.
С приходом фашизма к власти в Германии в январе 1933 г. идея об «универсальности римского опыта» натолкнулась на заслон. В свете противоборства двух тенденций следует рассматривать создание в июне 1933 г. Комитетов действия за универсализацию Рима (КАУР). Эти комитеты были созданы по личной инициативе Муссолини, который преследовал цель координировать всю деятельность в этом направлении. Образование КАУР означало официальный отход Муссолини от его же утверждения о том, что «фашизм - это не товар для экспорта». Именно как «товар для экспорта», причем с маркой «сделано в Италии», рекламировался фашизм в рамках деятельности «за универсализацию римского опыта».
Попытка создать фашистский интернационал на базе идеологии корпоративизма и культа молодежи потерпела крах. Это случилось прежде всего из-за несовместимости фашистского интернационализма и национализма.
Французский вариант фашистского «объединения Европы» отличался предложением объединить не все европейские государства, а несколько стран определенного региона, имевших общую историческую судьбу, схожие традиции и культуру, близкий этнический элемент. Автором такого проекта был Жан Валуа, основатель первой во Франции фашистской организации «Фэсо», выступивший инициатором создания «Латинского блока», т.е. блока романских государств Средиземноморья.
Естественно, что план образования «Латинского блока», в основе которого лежала идея «латинской общности», связывался с пропагандой самого фашизма, с установлением в этих странах фашистского режима. Поэтому в его обосновании находит свое отражение «универсалистская» тенденция, присущая фашизму «еще до прихода его к власти», и связанная с ней «довольно своеобразная революционная мифология».
Валуа изображал фашизм тенденциозно как «новую тотальную концепцию национальной жизни». Фашизм мыслился им исторически необходимым явлением, идущим на смену капиталистическому обществу. При этом Ж. Валуа приводил уродливое, по сути, сравнение «фашистской революции» с Великой Французской революцией: «Точно так же, как движение, вышедшее из французской революции, переделало всю Европу за пол века, так же и фашистская революция переделает всю Европу, вырабатывая новые формы, а не возвращаясь к старым». Захват итальянскими фашистами власти в 1922г. был воспринят им как начало новой эры, новой ступени развития человечества.
Фашизм преподносился им как продукт Запада, а точнее «латинской цивилизации» и противопоставлялся большевизму как авангарду «восточной цивилизации». С противостоянием этих двух цивилизаций «восточной» и «латинской», Ж. Валуа связывал постоянно присутствующий на европейском континенте фактор войны.
В круг «привилегированных» государств, выделяемых Ж. Валуа, попали лишь средиземноморские государства, прежде всего романские. Другие же европейские государства, расположенные вдали от Средиземного моря, именовались им «варварским миром».
Изображая социализм как силу разрушительную, он пытался доказать, что угроза «варварского нашествия» на цивилизованный мир продолжает сохраняться. Преградить дорогу «варварам» и тем самым обеспечить мир Европе может только «латинский фашизм».
В создании «Латинского блока» Ж. Валуа видел возможность предотвратить вмешательство США в европейские дела, таким образом, идея «латинской общности» приобрела и некоторую антиамериканскую направленность.
Стремясь покончить с проникновением США на европейский континент, Ж. Валуа в октябре 1926г. предложил проводить в рамках латинских стран «одну и ту же финансовую политику, чтобы управлять процессом всеобщего оздоровления латинского мира». Это по его замыслу, должно было послужить отправной точкой для создания «Латинского блока», который, в свою очередь, пропагандировался им, как начало общеевропейских соглашений, как первый этап «создания европейской федерации» на фашистской основе, поскольку Ж. Валуа был уверен, что фашизм рано или поздно утвердится во всех европейских странах».
Но объединительные попытки французских и итальянских фашистов оказались несостоятельными, главным образом вследствие того, что на авансцену европейской политики вышел германский фашизм с его программой «мирового господства».
С приходом к власти Гитлера, центр фашизма переносится в Германию. Основной задачей становится мировое господство фашизма. Аншлюс Австрии, захват Чехословакии был лишь прелюдией к более широкой экспансии. В 1939г. Германия, напав на Польшу, развязала Вторую мировую войну. Фашистские лидеры не скрывали своих глобалистских претензий, и в начале их мало интересовали европейские идеи и теории. Задача, которую ставил перед собой фашизм, состояла в завоевании сначала европейского, а затем и мирового господства. Это означало захват и порабощение многих стран и народов, прежде всего европейского континента, создание гигантской империи, подчиненной нацистскому владычеству, построенной на основе самых варварских методов насилия и принуждения. Гитлер не скрывал своих стремлений: «Новый мир должен сделать Германию властительницей земного шара. Это будет мир, опирающийся не на пальмовые опахала плаксивых пацифистских баб, а созданный победоносным мечом господского народа, завладевшего миром в интересах высшей культуры».
О некоторых целях фашистской Германии можно судить по следующему высказыванию Гимлера, относящемуся к октябрю 1943 г.: «К концу этой войны, когда Россия, в конце концов, истощится или будет устранена, а Англия и Америка не вынесут войны, для нас возникнет задача создания мировой империи Война ведется во имя того, чтобы проложить дорогу на Восток, чтобы германия стала мировой империей, чтобы была основана Германская мировая империя».
Тема империализма достаточно была развита в фашизме - в «Доктрине фашизма» указывалось: «Для фашизма стремление к империи, т.е. к национальному распространению, является жизненным проявлением. Обратное, т.е. «сидение дома», - это признак упадка». Фашизм мыслил себя не столько в категориях «нации», сколько в категориях «новой цивилизации», если не в мировом, то уж, по крайней мере, в европейском масштабе.
До 1941г. в лексиконе гитлеровских фашистов почти не фигурировало обращение к каким-либо теориям и проектам объединения Европы, в фундамент своих геополитических поучений нацисты клали постулат «основополагающих стремлений жизни», прежде всего раса, затем голод и любовь. Во имя их удовлетворения всегда шла непримиримая борьба между расами. Раса нуждается в надлежащем «жизненном пространстве», ей надо где-то «самосохранятся». Германской нации, по мнению Гитлера, требуется «более широкое жизненное пространство», чем то, которым она располагает. Получить его она может «лишь борьбой в самых различных ее формах за возможность сохранения жизни». Победа сильнейшего - вот в чем «предпосылка всего человеческого прогресса».
Конечная, пусть отдаленная цель исторического процесса - мировое господство высшей расы. «Мы все считаем, что в далеком будущем люди смогут приступить к проблемам, для решения которых предназначена только высшая раса господ, опирающаяся на средства и возможности всего земного шара», - такой видел Гитлер перспективу развития своего учения. Естественно под господствующей расой понималась германская.
В основу концепции германских фашистов было положено учение немецких геополитиков. Так Хаусхофер был убежден, что месторасположение и территориальные характеристики государства составляют главные детерминанты его политической и исторической судьбы. Ключевыми в построениях Хаусхофера были выражения «кровь и почва» (Blut und Boden), «пространство и положение» (Raum und Lage), «сила и пространство» (Macht und Raum), «жизненное пространство»(Lebensraum), Главной движущей силой государства он считал обеспечение и расширение жизненного пространства. Расширяя свое жизненное пространство, утверждал он, динамическое государство обеспечивает себе большую экономическую автаркию или независимость от своих соседей. Завоевание такой свободы рассматривалось как показатель истинной великой державы. Важным способом территориального расширения такой державы, по его мнению, является поглощение более мелких государств. Считая Центральную Европу оплотом Германии, Хаусхофер указывал на Восток как на главное направление германской территориальной экспансии. Предлагая свою версию Drang nach Osten, Хаусхофер рассматривал Восток как жизненное пространство, дарованное Германии самой судьбой (Schicksalsraum). В целом же главный пафос построений Хаусхофера состоял в том, чтобы сформулировать доводы и аргументы, призванные обосновать притязания Германии на господствующее положение в мире.
Нетрудно увидеть, что бредовые идеи германских фашистов были во многом - и притом в самом главном - предвосхищены составителями проектов «Срединной Европы» еще во времена кайзеровской Германии. Но они внесли в эти планы и свои поправки и уточнения. Так, Розенберг в книге «Миф XX столетия» заметил «Срединную Европу» в понимании Науманна понятием «нордической Европы».
«Срединная Европа,- писал Науман,- будет иметь германское ядро, будет добровольно использовать немецкий язык, который знают во всем мире и который уже является языком межнационального общения в Центральной Европе. Но он должен с самого начала выказать терпимость и гибкость по отношению ко всем соседним языкам, которые связаны с ним».
Такое развитие в направлении образования крупных конкурирующих между собой надгосударственных образований вплоть до формирования неких «Соединенных Штатов Планеты» Науман считал неизбежным естественным результатом развития событий.
Еще до нападения на СССР ОКБ директивой №32 (от 11 июня 1941 г.) наметило действия «после разгрома вооруженных сил Советской России». Считалось, что «победоносное завершение похода на Восток» не только откроет возможность создания гигантской колониальной империи, но и позволит завершить победу над Англией, захватить ряд стран Африки, Ближнего Востока. После завоевания Кавказа предполагалось бросить моторизованный корпус в Ирак, а так же создать особый штаб для «проведения всех мероприятий на арабской территории». После победы над СССР и установления господства в Средиземноморье, предстояло завоевать Ближний Восток, открыть себе пути в Африку, Азию и воздвигнуть Германскую мировую империю. А затем откроется путь и за пределы континента. В Бразилии, считал Гитлер, имеются все условия для революции, которая может позволить превратить государство, управляемое продажными метисами в германский доминион. «В конце концов, мы имеем право на этот континент, где Фугеры, Вельсеры и другие германские пионеры в свое время владели поместьями и факториями. Наш долг заключается в том, чтобы вновь воссоздать эти старые владения».
Гитлер имел план экспансии вплоть до Тихого океана. Исходной точкой этой колонизации были острова, которыми Германия владела в свое время в южных морях. К этому присоединялись голландские колонии и вся Новая Гвинея. В американских проектах Гитлера Мексика всегда занимала выдающееся место.
Но прежде чем начать победоносное шествие по миру - необходимо обратить свое внимание на близлежащую Европу. Розенберг обосновывал это следующим образом: «Мы должны найти территорию для расы в 100 миллионов человек Сознание, что германский народ для своего спасения от гибели нуждается в земле для своего нынешнего и будущих поколений, а также сознание, что эта земля должна быть завоевана не в Африке, а в Европе, квинтэссенция всякой германской внешней политики в ближайшие века».
Гитлер считал, что подлинная Германия должна стать Европой. Пока она этого не сделает она будет прозябать. «Комплекс нашего жизненного пространства - это Европа. Тот, кто ее завоюет, запечатлеет свой знак в веках. Мы предназначены для этой задачи. Если нам это не удастся, мы погибнем, и все европейское население погибнет с нами. Это вопрос жизни или смерти. Речь шла не о создании «жалкой пацифистской пан-Европы с добрым германским дядюшкой в центре». Гитлеру нужна была немецкая Европа, необходимо было создать экономические и биологические основы, которые явились бы залогом ее существования.
Для того чтобы добиться мирового господства необходимо создать мощное ядро из 10 миллионов немцев, составляющих компактное целое. Сюда включались Австрия, Богемия и Моравия, западная часть Польши, до естественных стратегических границ, балтийские государства - Большая экономическая зона, в которую также должны были быть включены Голландия, Бельгия, Люксембург, Дания, Норвегия. Проект Большой экономической зоны подразумевал под собой экономический союз. Гитлеровцы предполагали начать в завоеванных странах преобразование экономики, чтобы сразу влить ее составляющие в свою экономику.
Для того чтобы Германия стала мировой державой ей необходимо, считал Гитлер, добиться суверенности и независимости. «Мы нуждаемся в пространстве, которое сделало бы нас независимыми от всякой политической комбинации, от всякого союза. На востоке мы должны распространить наше господство до Кавказа или Ирана, на западе нам нужны французские берега, Фландрия и Голландия. Сверх того, нам нужна Швеция. Мы должны стать колониальной державой Мы не можем ограничиваться, подобно Бисмарку, национальными идеями. Либо мы будем господствовать над Европой, либо наша нация разложится, и мы превратимся в группу мелких государств».
На первом этапе главенствующим направлением было восточное. В борьбе за мировое господство Гитлер придавал захвату СССР центральное значение. От исхода плана «Барбаросса» зависели все другие, в том числе осуществление «директивы N32» (продвижение на Ближний Восток), к чему шли непосредственные приготовления. В Азии удары нацеливались на Афганистан и Индию. Сейчас найдены также документы, которые связывают с исходом операции «Барбаросса» и планы в Африке: на период после окончания войны с СССР предполагалось сформировать 33 дивизии, пригодные к боям в тропических условиях. С осени 1941 г. они должны были использоваться в Испании, Северной Африке, Афганистане и Турции. Что касается США, то японскому послу Осима Гитлер говорил, что после окончания «восточного похода» предстоят действия против США. 13 июля 1941 г. представитель министерства иностранных дел при генштабе сухопутных войск X. Этцдорф записал такое высказывание Гитлера: «После окончания восточного похода США получат свою войну, если они этого пожелают». Западногерманский исследователь И. Тис на основании ряда сопоставлений пришел к выводу, что нацистское военно-политическое руководство считало возможным завершение «континентальной фазы» второй мировой войны к 1943 г., а «заморской фазы» - к 1950 г.
Гитлер считал, что необходимо овладеть востоком, прежде чем завоевывать мировое господство. Еще в феврале 1933 г. Гитлер заявил, что «главной задачей будущей армии является завоевание жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация».
Начиная со средних веков в Германии выявились две тенденции в отношении славянского мира: 1) федеративная, имевшая целью сотрудничество со славянством, консолидировавшееся на юго-востоке в наднациональной общности интересов; 2) воинственная тенденция - линия германского ордена рыцарей, которая только и проявляется в истреблении и разрушении.
Еще Брест-Литовский договор открыл перспективы для создания огромной экономической империи в Восточной Европе, для колонизации необъятных просторов, что еще со средних веков было целью разрастающейся германской цивилизации. «Экспансия на восток» всегда означала куда больше для среднего немца, чем запоздавшие усилия колонизировать Африку или, даже призыв кайзера к торговому и морскому господству.
Новое политическое объединение не имело бы будущего и было бы призрачным, если бы не был установлен заранее методический план переселения народов. Прежде всего, надо было предусмотреть политику уменьшения числа населения. Для практического осуществления империалистических планов было создано в соответствии с указом Гитлера от 17 июля 1941 г. имперское министерство по делам оккупированных восточных областей, сокращенно называвшееся «восточным министерством». Во главе его был поставлен А. Розенберг. Доктор Э. Ветцель стал начальником отдала колонизации первого политического управления Восточного министерства. Наряду с доктором Майером он считается автором печально известного генерального плана «Ост».
Обнаруженные в немецких архивах материалы плана «Ост», генерального плана заселения восточных земель германскими переселенцами, показали: данный план предусматривал выселить в течение тридцати лет примерно 31 миллион человек с территории Польши и западной части СССР и поселить здесь 10 миллионов немцев. «Остминистериум» предложил число выселенных славян увеличить до 46 - 51 миллиона, причем в эту цифру не были включены примерно 3,5 миллиона человек, «не предусмотренных для онемечивния», которые должны были «быть постепенно удалены с территории империи». Число поляков, подлежащих выселению должно составить даже более 19-23 млн.человек, плюс 65 % украинского населения, 75% белорусского населения и 3,5млн. чехов, не предусмотренных для онемечивания, которые должны быть постепенно удалены с территории империи.
Территория Западной Сибири, Северного Кавказа, Южной Америки и Африки была намечена в качестве районов, куда можно переселить миллионы славян. Предлагалось также «подумать над тем, чтобы переселить белорусов на Урал или в районы Северного Кавказа, которые частично могли бы также являться резервными территориями для европейской колонизации.
Письмо Гиммлера от 1,2 января 1943 г. за номером 47/20/43 проясняет цели плана в отношении коренного населения, скрытые за словами «переселение». Гиммлер писал, что в район заселения на востоке должны войти Прибалтика, Белоруссия, Ингерманландия, Крым и Таврия, причем данные «области должны быть тотально германизированы, то есть тотально заселены», что означало уничтожение мастного населения. Безыменский JI.А. предположил, что план «Ост» на самом деле предполагал уничтожение 120-140 млн. человек и заселение этих территорий 8-9 млн. немцев.
В 1943 г. закончился период открытых завоевательных планов. Сопротивление покоренных народов и успехи советской армии заставили фашистское руководство искать новые средства для пропаганды. Сначала гитлеровцы считали, что все покоренные страны и народы легко «адаптируются» под германским господством. Но сопротивление и партизанская борьба, рост движения Сопротивления в Западной и Центральной Европе заставили гитлеровцев обратиться к планам «экономического и политического освоения» захваченных земель.
В июле 1943г. Оберлендер, гауптман 2 отдела Абвера, провел «исследование» на тему «Союз или эксплуатация», в котором писал: «Что объединяет Европу? Маленькая Европа без освобожденных восточных территорий в борьбе больших жизненных пространств земли играет роль полуострова, политические потенции которого соответствуют возможностям античной Греции в рамках Римского мира.
Освобожденные Восточные территории еще не сделали выбора между принадлежностью к Европе или СССР. Обращение их к Европе и, как следствие, значительное усиление этого континента возможно лишь путем свободного выбора подданства освобожденными народами. Этот выбор можно назвать также доверием Германии.
Война на Востоке не может быть выиграна чисто военными методами. Последние должны быть дополнены и поддержаны политическими мероприятиями».
Появление этого «исследования» было вызвано коренным переломом в ходе войны, явившемся результатом поражений вермахта на Восточном фронте. Крах под Сталинградом заставил гитлеровское руководство искать «новые» формы «освоения» оккупированных территорий. Складывание новой стратегической концепции происходило постепенно, в зависимости от развития событий, начиная с января до весны 1943 г.
Первым свидетельством меняющегося характера нацистской стратегии следует считать выступление Гитлера 10 января 1943 г. Гитлер начал с оценки «современного этапа борьбы»: «Если Германия на Западе или Германия и ее союзники на Востоке будут разбиты, результат будет одинаковым: англосаксы в любом случае станут победителями лишь теоретически, ибо при поражении стран оси и ее союзников Россия на всем континенте станет настолько сильной, что англосаксы потеряют здесь всякое влияние».
Далее следовали пространные рассуждения о функциях гитлеровского рейха как «защитника Европы от угрозы большевизма». Перед перспективой поражения гитлеровцы решили взяться за старое - напугать Европу «красной заразой». До Сталинграда они - завоеватели; после Сталинграда они все больше начинают думать, как удержать захваченное. «От Восточной Пруссии до Карпат располагаются формирования германского восточного фронта. На берегах Прута, на нижнем течении Дуная до берегов Черного моря находятся германские и румынские солдаты под командованием генерала Антонеску, главы румынского государства. В задачу этого фронта входит уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и, следовательно, защита всех стран европейского континента».
Отныне Гитлер выбирает себе роль единственного защитника Европы от большевиков: «Что стало бы с германским народом и с Европой, если бы 22 июня 1941 г., в последнюю минуту, новый германский вермахт не заслонил своим щитом континент? Кто поверит, что смехотворные гарантии и такие же никчемные бумажные заявления англосаксонских государственных деятелей спасли бы мир от нападения державы, которая как это преспокойно пишут сейчас американские корреспонденты, в течение 20 лет имела одну-единственную цель напасть на Европу и уничтожить ее культуру». «Так и сейчас есть только две альтернативы: либо победу одержит Германия, германский вермахт, союзные с нами страны и, следовательно, Европа, либо с Востока на старейший культурный континент хлынет центрально-азиатско-большевистская волна, разрушая и истребляя все на своем пути, точно так же, как это уже было в самой России».
Фашизм не собирался мириться с перспективой поражения. Он приступает к мобилизации всех без остатка сил, как своих собственных, так и оккупированной Европы, для продолжения борьбы. Оккупированные страны с германским центром объявляются «крепостью Европа», которую следует «защищать против большевистского нашествия» с фанатичной решимостью. В это же время Йодль говорит: «Германия никогда не сдастся в борьбе за свободу и культурные ценности европейского континента».
Напугав, таким образом, тех, кто, по его мнению, мог испугаться, Гитлер ставит вопрос: какие же обязанности принимает на себя теперь Германия? «Если в связи с такой обстановкой, Германия и ее союзники вынуждены продолжать борьбу, то речь идет о борьбе «за существование, а не о войне за обладание территорией». Здесь происходит смена лозунгов. Третий рейх, заливший кровью всю Европу, объявляет, что борется «в защиту» распятой им Европы. Спекуляция на антикоммунизме снова становится политико-пропагандистской тенденцией номер один. Отныне и до конца войны фашизм неизменно утверждал, что ведет «оборонительную» войну. Таким образом, нацисты использовали исход Сталинградской катастрофы, во-первых, чтобы создать миф о «советской угрозе» и, во- вторых, для попытки «сплочения европейских рядов перед общей угрозой».
Прежние проекты создания европейского экономического порядка, основанного на принципах колониальной зависимости, теперь несколько модифицируются. Так, один из руководителей МИДа фашистской Германии еще до 22 сентября 1942г. писал: «Следует избегать до поры до времени любой конкретизации целей нового порядка и существа новой организации Европы». В аналогичном духе выдержан циркуляр от 3 декабря 1942г. министерства по оккупированным восточным территориям, в котором рекомендовалось избегать в официальных документах таких терминов как «колониальная политика», «немецкие поселения», «отчуждение земли» и т.д. Близка по содержанию к этим документам и секретная директива Геббельса от 15 февраля 1943г., предназначенная рейхсляйтерам, гауляйтерам и гаупропагандаляйтерам, в которой говорилось об обращении с европейскими народами.
Идеологи германского фашизма стали предпринимать попытки модифицировать свои стратегические и политические концепции, стремясь найти новые средства для закрепления влияния на оккупированных территориях. В конце 1942 - начале 43 гг. в германском МИДе были разработаны новые «предложения по России», в которых излагалась несколько модифицированная «методика» борьбы в СССР, а летом 1943г. создан проект «Соединенных Штатов Европы». В сентябре 1943г. в одном из документов МИДа утверждается, что «развитие событий требует новых решений» в области внешней политики Германии. Говорилось о том, что борьба против СССР «является важнейшей целью объединения Европы», и поэтому « антикоминтерновский пакт должен быть распространен на всех членов европейского союза государств». Был составлен проект «Европейской хартии», в которой заявлялось, что ни один народ Европы не в состоянии в одиночку защитить свою судьбу и независимость. Это возможно лишь в рамках Европейского сообщества».
В данный период МИД Германии разрабатывает ряд проектов будущего политического устройства Европы. По проекту Г. Фровейна, становой хребет будущей Европы составляют участники Тройственного пакта. Основы европейского устройства, заложенные в пакте, развиваются дальше путем хорошо сбалансированного военно-политического включения других европейских стран и превращаются в полностью умиротворенную европейскую общность - для коллективного строительства внутри и для солидарного отпора опасностям, угрожающим извне, - и притом на добровольной основе. Включение в Рейх предполагало две формы: при отказе от международно-правовой дееспособности во внешних делах (тип Протектората Богемия и Моравия) до эластичных связей в форме военно-политических договоров при сохранении их собственных дипломатических представительств и т.д.
Сохранение мира внутри Европы будет обеспечено путем заключения Европейского мирного пакта, который зафиксирует: независимость стран-участников, обязательства по отношению к сообществу, свобода в отношении с европейскими и неевропейскими странами, мирное улаживание споров.
Участниками Европейской конфедерации должны были стать Германия, Италия, Франция, Дания, Норвегия, Финляндия, Словакия, Венгрия, Румыния, Болгария, Сербия, Греция, Хорватия. Включение Польши в конфедерацию в качестве члена не предусматривалось. Предполагалось, что страны-участники смогут сами определять свой политический строй. Проект МИДа также предусматривал невмешательство во внутренние дела друг друга, совместную оборону союза, участие в Антикоминтерновском пакте.
Европейская экономика будет строиться членами конфедерации на основе их общих и национальных интересов по единому плану. Цель сотрудничества должна состоять в том, чтобы повысить материальное благосостояние и укрепить социальную справедливость и социальную безопасность в отдельных государствах, оградить европейскую экономику от кризисов и экономической угрозы извне путем разработки ресурсов и использования рабочей силы Европы и дополняющего ее африканского района, а также добиться для европейских народов доступа к соответствующей доле экономических благ мира.
Подробно было рассмотрено политическое устройство конфедерации. Верховным органом европейской конфедерации является Конгресс государств, представляющий собой собрание представителей государств-членов. Он собирается не менее раза в год. Если конституция конфедерации не предусматривает иного порядка, то решения Конгресса принимаются единогласно. Конгресс руководит делами конфедерации, если только они не передаются другим органам. Аккредитованные при державах оси представители государств-членов конфедерации образую совместно с министрами иностранных дел Германии и Италии постоянные комиссии, которые ежегодно чередуясь, управляют делами конфедерации между сессиями Конгресса. Государства-члены назначают в качестве постоянных представителей в Конгрессе своих глав правительств, а в качестве их постоянных заместителей - министров иностранных дел.
Экономическое, культурное и профессиональное сотрудничество требует особых постоянных органов. Для решения экономических вопросов следует создать постоянный Европейский экономический совет, состоящий из представителей всех государств-членов. Задачей Европейского экономического совета и его комиссий является подготовка и заключение европейских экономических соглашений с целью решения общих экономических задач.
Отдельные представители гитлеровского сообщества пытались использовать европейские теории и проекты. Речь шла о нацистском варианте «унификации» Европы, в котором лозунги европеистов прежних лет наполнились новым содержанием, отражавшим цели и намерения гитлеровского фашизма. Любопытно, что фашизм активно эксплуатировал старые идеи об устранении СССР из европейского объединения. «Новые» гитлеровские планы ставили своей целью усилить борьбу с СССР в изменившихся условиях.
Процесс «объединения Европы» был проанализирован одним из классиков марксизма-ленинизма В. И. Лениным. В «Первоначальном наброске тезисов по национальному и колониальному вопросам» Ленин рассматривает сближение наций, как такой объективный процесс, который применительно к хозяйственной области, в конечном счете, в будущем приведет «к образованию единого всемирного хозяйства как целого, регулируемого победившими трудящимися всех наций по общему плану». Это, собственно и будет финалом исторического процесса социалистической интеграции, сущность которой Ленин видел в интернационализации хозяйственной жизни на социалистических плановых началах.
Развитие мировой интеграции предполагалось на основе социалистического преобразования общества. Теоретически эта идея была создана и обоснована еще до образования социалистической системы в трудах основоположников научного коммунизма. Ленин неоднократно указывал, что развитие мирового социализма пойдет по пути объединения народов. «Целью социализма, - говорил он, - является не только уничтожение раздробленности человечества и всякой обособленности наций, не только сближение наций, но и слияние их».
Лозунг Соединенных Штатов Европы был проанализирован В. И. Лениным применительно к эпохе, когда капитал стал интернациональным и монопольным. «Конечно, возможны временные соглашения между капиталистами и между державами. В этом смысле возможны и Соединенные Штаты Европы, как соглашение европейских капиталистов о чем? Только о том, как бы сообща давить социализм в Европе, сообща охранять награбленные колонии против Японии и Америки».
Ленин увязывал существо этого процесса с классовой борьбой и классовым содержанием интернационализации хозяйственной и политической жизни. «Ближайшим политическим лозунгом социал- демократов Европы должно быть образование республиканских Соединенных Штатов Европы, причем, в отличие от буржуазии, которая готова «обещать» что угодно, лишь бы вовлечь пролетариат в общий поток шовинизма, социал-демократы будут разъяснять всю лживость и бессмысленность этого лозунга без революционного низвержения монархий германской, австрийской и русской», - писал Ленин, доказывая, что создание Соединенных Штатов Европы без «мировой революции» невозможно, и далее: «поставленный в связь с революционным низвержением трех реакционнейших монархий Европы, с русской во главе, - совершенно не уязвим, как политический лозунг».
Экономический аспект этого лозунга Ленин охарактеризовал так: «С точки зрения экономических условий империализма, т.е. вывоза капитала и разделения мира «передовыми» и «цивилизованными» колониальными державами, Соединенные Штаты Европы, при капитализме, либо невозможны, либо реакционны».
Ленин вскрыл характер возможного объединения капиталистических стран как империалистический и временный с антисоциалистической направленностью. В рассматриваемых условиях, как показал Ленин, этот лозунг не мог быть средством достижения мира: его осуществление привело бы к созданию еще одной временной блоковой системы империализма.
В.И. Ленин предлагал свою концепцию объединения - Соединенные Штаты Мира. «Соединенные Штаты Мира являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом, - пока полная победа коммунизма не приведет к окончательному исчезновению всякого государства».
Таким образом, Ленин показал, что в эпоху империализма монополистическому капиталу свойственны две тенденции: стимулирующая союз империалистов и противопоставляющая и страны и блоки друг другу.
Ленин рассматривал также вопросы становления международной организации. Основополагающие принципы деятельности международной организации были им еще в первые годы Советской власти. В числе главных ее принципов он называл: невмешательство во внутренние дела отдельных народов и государств, представительство в ней всех народов независимо от их расовой принадлежности, включая и народы колониальных и зависимых стран, обязательное участие в ее деятельности рабочих организаций, помощь слабым государствам со стороны сильных без подчинения первых воле вторых, добровольность сотрудничества, содействие всеобщему сокращению и ограничению средств войны.
Идея Соединенных Штатов Европы была весьма популярна среди советских идеологов. В 1923г. Л. Троцкий говорил: «Нельзя закрывать глаза на то, что именно опасность со стороны Американских Соединенных Штатов, поддерживающих разрушение Европы и готовящихся вступить в права владения ее наследством, делает особенно настоятельным сплочение взаимно разоряющих друг друга европейских народов в Соединенные Штаты европейских рабочих и крестьян».
По идее Троцкого, советские Соединенные Штаты Европы предусматривались для пролетариата, победившего в мировой революции. В большевистской стратегии мировой революции Европа должна была стать очагом мирового революционного пожара, центром будущей Всемирной Республики Советов.
В целом панъевропейские идеи в межвоенный период не получили широкого распространения. Это было связано с тем, что содержание выдвигаемых идей мало соответствовало реалиям того времени. Во-первых, острые противоречия между странами Европы исключали возможность реализации каких-либо федеральных проектов объединения Европы. Во- вторых, поскольку центральное место в идеях Европы того времени все более занимали вопросы сохранения мира, обеспечения безопасности, была очевидна невозможность решать их без СССР. Установление фашистской диктатуры в германии создало для Европы реальную угрозу войны. В этих условиях эфемерные проекты сторонников европейской федерации лишь уводили европейские народы от главной задачи - борьбы против фашизма, поэтому популярность панъевропейской идеи еще больше утрачивала какую-либо привлекательность в глазах европейского населения. На повестку дня встали такие неотложные задачи, как выработка европейской системы безопасности, поиски путей и средств для объединения усилий в борьбе против фашизма и угрозы войны.
В конкретных условиях начала XX в., как показал В. И. Ленин, лозунг Соединенных Штатов Европы не мог стать средством достижения мира; он отнюдь не был альтернативой военному решению проблем, стоявших перед Европой. Соединенные Штаты Европы (если бы они оказались возможными) составили бы на практике еще один вариант блоковой системы европейских государств.
На политическую Ситуацию после окончания Первой мировой войны большое влияние оказывало пессимистическое настроение масс, подавленных ужасами и тяготами военного времени и осознанием того, чем стала послевоенная Европа. Попытки правительств нормализовать ситуацию традиционными путями не увенчались успехом, и на сцену вышли панъевропеистские идеи, которые выдвигали мыслители на протяжении истории Европы.
Основоположником панъевропейского движения является аристократ австрийского происхождения - граф Р.Н. Куденхове-Калерги. Объединение Европы он обосновывал общностью культуры и цивилизации европейских народов. Проект Куденхове-Калерги предусматривал объединение Европы, прежде всего экономическое: он предлагал создать единое экономическое пространство на основе таможенного союза и общего рынка, для облегчения процесса экономического взаимодействия европейских стран. В политической области проект графа предусматривал создание наднационального органа власти, который бы регулировал взаимоотношения внутри организации. Предполагалось создание конституции и двухпалатного парламента, который бы состоял из палаты народов и палаты государств. Т.е., можно сделать вывод, что объединение Европы, в понимали Куденхове-Калерги, носило федеральный характер. Ядро федерации должны были составить Франция, Германия, Бельгия, Польша, Чехословакия, Югославия и Румыния.
Создание Соединенных Штатов Европы, в понимании Куденхове- Калерги, было вызвано также необходимостью обороны от Советской России в которой автор видел главного врага Европы. В проект кроме СССР не попали ни Великобритания, как государство, входящее в Британское содружество наций, раскинувшееся почти на весь мир, ни США, как не европейская держава.
Итак, мы видим, что проект графа Куденхове-Калерги носил федеральный характер, что являлось его плюсом, но в то же время был направленным против СССР и в какой-то мере США и Англии, что исключало возможность создания реально сильного и действенного союза, т.к. СССР и Англия, все-таки европейские державы, а не учитывать интересы США в то время уже было невозможно.
Другой проект - проект французского правительства, выдвинутый премьер-министром А. Брианом. Проект Бриана имел три аспекта: экономический, политический и социальный. Приоритет отдавался экономическому сближению государств Европы. Этот проект был рассчитан на то, чтобы вызволить Европу из кризиса, поэтому, экономическое объединение было направлено против попыток США попасть на европейский рынок и возможности сблизиться с Англией.
В отличие от проекта Куденхове-Калерги, где с достаточной четкостью были прописаны политические органы, которые должны были венчать устройство его союза, институты организации А. Бриана были нечеткими и аморфными. Предполагалось перенести структуру Лиги Наций на предполагаемый союз.
В понимании Бриана, союз должен был закрепить версальский статус-кво. Из него исключались СССР, США и Великобритания. На деле это была одна группировка стран, направленная против другой.
Сам автор называл свой проект федерацией, но при анализе документов трудно представить себе эту федерацию. Предполагалось объединение европейских стран в общий союз, но, подчеркивал всякий раз А. Бриан, этот союз не будет угрожать суверенности государств-участников.
Оба проекта не имели никакого развития в политическом плане, ибо они были не совершенны и таковы были реалии существующего времени. Надо учитывать, что происходил рост недовольства между Францией, Великобританией и Германией, Великие страны Европы не доверяли друг другу. Рост национализма и шовинизма в Германии и экономический кризис ставили перед правительствами другие более насущные задачи, нежели призрачное объединение. Кроме того, не следует забывать, что только что закончилась война, в которой государства отстаивали свой суверенитет, так что отказываться от него никто не собирался.
Фашизм тоже разрабатывал идею объединения Европы. Итальянский фашизм, например, выдвигал идею единства под знаменем итальянского фашизма, соответственно с центром в Риме. Французский вариант фашистского «объединения Европы» отличался предложением объединить не все европейские государства, а страны Средиземноморского региона. Самый радикальный вариант фашизма - германский не ограничился возможностью объединения европейских стран, а замахнулся на мировое единство при господстве господствующей расы - арийской.
Ленин В.И. в свою очередь проанализировал идею Соединенных Штатов Европы. Однако он отрицал возможность такого образования в данный период, как говорил Ленин это было бы реакционная форма объединения. Он предлагал свой проект единства, но только мирового и пролетераского.
Автор: Панарина Е.А.