Влияние либерализации политики большевистской партии на развитие кооперативного движения (1924 - 1927г.)

 

Замедление темпов восстановления хозяйства, отсутствие должной динамики в развитии товарно-денежных отношений и производственной сферы являлись побудительными причинами либерализации проводимой большевистской партией политики. Взяв курс на развитие рыночной экономики, руководство РКП(б) предприняло попытку сотрудничества с мелкими производителями в городе и деревне. Кооперации придавалась важная роль в осуществлении организационной связи между субъектами экономических отношений.

В этих условиях процесс социально-экономической трансформации кооперации получил продолжение в русле попыток совмещения государственной и самодеятельных моделей кооперативной организации. Оставив за собой функции общего руководства и контроля за деятельностью союзов, руководство большевистской партии признало необходимость раскрепощения самостоятельности низовой кооперативной сети.

Начало данному процессу было положено на XIII съезде РКП(б) (21-31 мая 1924 г.), который большое внимание уделил вопросам кооперативного строительства. Выступая на съезде с докладом «О кооперации», секретарь ЦК РКП(б) А.А. Андреев отмечал: «Если мы не поспеем со своими организационными мерами, направленными к насаждению производственной, в первую голову потребительской кооперации, то инициативу возьмет на себя деревенский капиталист, деревенский кулак».

XIII съезд РКП(б) выработал ряд мер по оздоровлению кооперации, среди которых отмечалось значение предприимчивости и заинтересованности в привлечении потребителя и производителя со стороны органов кооперации, решительное изгнание таких недостатков, как казенщина, бюрократизм, осуществление более правильной и регулярной отчетности руководства кооперации перед членами общества.

Новые подходы большевистской партии к развитию кооперации нашли поддержку у кооперативной общественности Дона и Северного Кавказа. На краевом кооперативном совещании представителей сельскохозяйственной кооперации Юго-Востока России отмечалось, что «выдвинутый самой жизнью лозунг «раскрепощения» низовой сети из-под гегемонии союзов, провозглашение того основного положения в кооперативной работе, что «союзы для первичной сети, а не сеть для союзов» - все это вызывает единодушный отклик сочувствия у широких кооперативных масс».

В ходе разгоревшихся дискуссий по поводу построения оптимальной модели кооперативной организации звучали смелые предложения о полной ликвидации союзов и осуществлению прямой связи кооперативов с государственными и хозяйственными органами. Например, на прошедших в октябре-ноябре 1924 г. в Кубанском округе беспартийных конференциях в выступлениях делегатов отмечалось, что в системе потребительской кооперации есть лишние посредники в лице союзов и отделений. Расходы на содержание их аппарата влекли за собой повышение наценок на товар.

Итогом дискуссий явились решения о децентрализации кооперативной системы. Прежде всего, это коснулось потребительской кооперации. В процессе ее реорганизации произошла ликвидация Юго-Восточной краевой конторы Центросоюза. Объединяющим в масштабах края центром потребительской кооперации стал Северо-Кавказский краевой союз потребительских кооперативов, образованный в январе 1925 г. на основе слияния конторы с Кубсоюзом и Донобсоюзом. Вместе с тем в автономных областях, Тереке и Ставрополье, а также в присоединенном к краю Таганрогском районе остались самостоятельные союзы, которые входили в Крайсоюз на правах членов. Таким образом сложилась смешенная организационная форма потребительской кооперации края.

Отличительной ее особенностью на Дону и Кубани стало отсутствие промежуточного звена между первичными кооперативами и крайсоюзом в виде райсоюзов, созданных в других регионах страны. Это позволяло избегать заорганизованности в работе, устранить лишние звенья в системе управления. Непосредственным обслуживанием первичных кооперативов в этих областях занимались отделения и товарные базы Крайсоюза. Председатель Крайсоюза А.И. Швецов по этому поводу отмечал: «Крайсоюз децентрализовал товарное движение и в верхушке имеет лишь торгово-организационный штаб, а товарные потоки идут с рынков заготовки непосредственно в отделения и товарные базы, рассеянные по краю, из которых товар первичный кооператив может взять прямо на воз».

Примечательно, что на Северном Кавказе был использован опыт английской потребительской кооперации, предусматривающий так называемое двухстепенное строительство. Суть его заключалось в том, что Английское общество оптовых закупок осуществляло непосредственную связь с первичными кооперативами через торговые депо, снабжающие кооперативы товарами. Применение этого принципа управления товародвижением обеспечивало осуществление кратчайшего пути от фабрики к потребителю, что вело к ускорению скорости оборота и экономии средств. С учетом данного опыта в основе взаимоотношений между кооперативами, с одной стороны, и отделениями и товарными базами Крайсоюза, с другой, была принята система ответственных заказов. Она предусматривала снабжение кооперативов в соответствии с их плановыми заявками, в которых указывался точный ассортимент товаров.

В других областях края, как уже отмечалось, продолжали действовать союзы потребительских обществ, что объяснялось неготовностью низовой кооперации к развитию самостоятельной деятельности. В особенности это касалось национальных районов, где в условиях отсталости населения и отсутствия навыков к кооперативной работе организационная система кооперации только начинала складываться. В частности, на заседании общего собрания уполномоченных потребобществ Карачаево-Черкесской автономной области в октябре 1925 г. было принято решение об организации областного союза. Кроме него в национальных районах в 1925 г. действовали Кабардино-Балкарский, Чеченский, Ингушский и Северо-Осетинский союзы потребительских обществ. Самым устойчивым из них являлся Кабардино-Балкарский союз, осуществлявший большой объем организационной работы.

Признавая в условиях Северо-Кавказского края наиболее целесообразной систему многолавочного строительства, пленум Северо-Кавказского крайкома РКП(б) (январь 1925 г.) посчитал необходимым дальнейшее расширение сети потребкооперации, исходя из товарной емкости отдельных районов и финансовых возможностях ЕПО. В связи с этим в экономически сильных районах Дона и Кубани в процессе укрупнения ЕПО увеличилось число многолавочных кооперативов, которые обслуживали большие по территории и многонаселенные станицы.

Один из первых таких кооперативов был создан в Бабичевско- Кореновской волости Кубанской области весной 1924 г. После проведенного кооперативного районирования значение многолавочных кооперативов возрастает. Например, в Майкопском округе Хадыженское потребительское общество, обслуживающее несколько населенных пунктов, имело сеть магазинов, которые обеспечивали до 80% товарооборота района. Однако во многих районах края по-прежнему преобладали однолавочные кооперативы, объединявшие небольшие группы пайщиков.

Такой же неравномерный рост по краю был свойственен и рабочегородской кооперации. Наряду с обществами, которые увеличили свои обороты, значительная часть кооперативов отставала в развитии от общего хозяйственного подъема, что объяснялось не только объективными причинами, но и неумелым руководством правлений. Объединяющим рабочую кооперацию органом являлась Крайрабсекция, которая действовала в составе Крайсоюза.

Проведенная в середине 1920-х гг. реорганизация потребительской кооперации привела к концентрации ее деятельности по преимущественному обеспечению розничного товарооборота между городом и деревней. С другой стороны, возрастает значение сельскохозяйственной кооперации, которая в условиях подъема сельского хозяйства начинает играть основную роль в осуществлении заготовок сельхозпродукции и снабжении деревни средствами производства. Усиление внимания большевистской партии к данному виду кооперации было связано также с вопросами производственного кооперирования крестьянства.

В связи с этим в отмеченный период происходит создание разветвленной структуры управления сельскохозяйственной кооперации, отражающей динамику изменений в содержании и формах кооперативного движения. Одной из ее особенностей являлось разукрупнение областных союзов в ходе кооперативного районирования, на основе которого происходило создание окружных и районных союзов. Так, в соответствие с решением бюро Северо-Кавказского крайкома РКП(б) в декабре 1924 г. о кооперативном районировании на территории бывшей Кубано-Черноморской области произошла ликвидация Кубсельсоюза, на основе которой были образованы окружные и районные союзы.

В результате развития союзного строительства к началу октября 1925 г. в крае стало действовать 28 союзов, из них 20 универсальных и 8 специальных. По масштабу своей деятельности союзы разделялись на краевые, окружные и районные. Из универсальных союзов один (Немецкий союз) являлся краевым, 17 окружными и два (Ейский и Павловский) районными, из специальных союзов один был краевой (молочный), 6 окружных и один (Куба- но-Приазовский мелиоративный) районный. Объединяющим их центром стал Северо-Кавказский краевой союз сельскохозяйственной кооперации (Севкавкрайсельсоюз), образованный в соответствии с решением III съезда уполномоченных Ювсельсоюза в конце июня 1925 г. Крупнейшими по количеству кооперативов союзами являлись Кубанский, Приазовско-Донской, Северо-Донской и Ставропольский. При этом последний был создан в январе 1925 г. на основе ликвидации интегрального объединения. Во вновь образованном Ставркредсельсоюзе в мае 1925 г. состояло 365 кооперативных объединений.

Проведенное районирование, в результате которого союзы территориально приблизились к кооперированному населению, а также ликвидация ряда нежизнеспособных союзов благоприятно отразились на организационном укреплении сельхозкооперации. В результате в 1924/25 г. в Северо-Кавказском крае произошел ее существенный рост.

По нашим подсчетам увеличение универсальных товариществ, произошло на 12%, колхозов - на 64%. Наиболее впечатляющим являлся рост специальных товариществ, число которых увеличилось более чем, в три раза.

Основные причины столь быстрого развития специальных товариществ заключались в выгодных экономических условиях региона, а также в стремлении населения к улучшению условий для ведения сельского хозяйства путем мелиорации, машинизации, повышения качественных характеристик семенного материала и продуктивности скотоводства и т.п. По роду деятельности специальные товарищества делились на три основные группы: по сбыту сельхозпродукции без предварительной переработки (семенные, молочные, птицеводческие и др.), по сбыту сельхозпродукции с предварительной переработкой (маслодельные, сыроваренные, табаководческие и др.), производственные (машинные, мелиоративные и др.).

Одновременно с ростом количества союзов происходило увеличение численности членов сельскохозяйственной кооперации. Наибольшие результаты в кооперировании населения были достигнуты в таких округах, как Черноморский (47,3%), Донецкий (38,7%), Таганрогский (34,8%). В то же время в национальных районах этот процесс не приобрел широкого размаха. Так, в Ингушетии было кооперировано 18,2% хозяйств, Адыгее - 16,2%, Кабардино-Балкарии - 9%. Количественный рост сельхозкооперативов здесь был также незначителен. Так, в Адыгее за период с октября 1924 г. по июнь 1925 г. их число увеличилось с 17 до 22.

В Кабардино-Балкарии образованный в июле 1925 г. областной кредсельсоюз объединил 10 бывших интегральных кооперативов. В конце 1925 г. в союзе состояло 22 сельхозтоварищества. Вместе с тем окончательного размежевания между различными видами кооперации не произошло. Об этом свидетельствовал переход трех сельхозтовариществ на устав потребобщества. Многие из действующих в Кабардино-Балкарии товариществ не имели должной организационной и хозяйственной устойчивости, что приводило к их распаду и ликвидации. Например, возникшее в конце 1924 г. Нальчикское пчеловодческое товарищество показало неспособность к обслуживанию местных пчеловодов и по истечении двух лет деятельности было распущено. В это же время в Чечне и Ингушетии существовало 66 сельскохозяйственных кредитных товариществ. При отсутствии областных союзов их деятельностью руководили сельскохозяйственные кооперативные бюро.

В гораздо меньшей степени, чем в русских районах, проявляли себя в автономных областях специальные товарищества, что объяснялось отсутствием необходимых организационных и материальных предпосылок. Несмотря на преимущества горных и предгорных районов для развития молочного хозяйства, связанные с благоприятным климатом и качеством кормов молочные кооперативы составляли здесь лишь 5% от их общего числа в крае.

Неустойчивость денежного обращения, ограниченность собственных средств у населения создавали препятствия на пути развития кредитной кооперации. Кроме того, несмотря на либерализацию экономической политики, большевистская партия, не стремилась к поддержке данного вида кооперации, видя в ней организацию буржуазного характера. Одной из причин слабости кредитной кооперации являлась также ориентация партийно-государственных органов на поддержку маломощных слоев деревни, что ограничивало приток паевых взносов. Например, на пленуме Черноморского окружкома РКП(б) рассмотрение вопроса о создании районных кредитных товариществ связывалось с организацией обслуживания в первую очередь кооперированной бедноты с использованием средств средних и зажиточных слоев, вовлеченных в кредитный сельхозоборот.

В результате финансовые возможности кредитной кооперации были значительно меньше, чем до революции. Если в 1915 г. общая сумма вкладов в кредитных товариществах страны составляла 210 млн. руб., то в 1926 г. только 8 млн. руб. В связи с этим решение вопросов кредитования деревни решалось в основном через систему сельхозкооперации. Большинство универсальных товариществ в 1925 г. приобрело кредитные функции, что позволило создать соответствующие союзы в масштабах образованных округов. Так, в Кубанском округе действовали 145 универсальных сельхозтоварищества с кредитными функциями, объединяемые Кубселькредсоюзом.

Финансовое состояние союза и его низовой сети было тяжелым. Это объяснялось недостатком собственных средств и выделяемых кредитов, необходимостью погашения задолженностей бывшего Кубсельсоюза. Поэтому на первом съезде уполномоченных Кубселькредсоюза в январе 1925 г. был поставлен вопрос о договоренности с кредиторами Кубсельсоюза о рассрочке платежей.

Вместе с тем дальнейшие перспективы развития как кредитной кооперации, так и кооперативного движения в целом во многом зависели от собственных финансовых возможностей союзов и низовой сети. Как заметил в своем выступлении на общем собрании пайщиков Всероссийского кооперативного банка в мае 1925 г. нарком финансов Г.Я.Сокольников, игнорирование этого условия и стремление поднять кооперацию за счет государственных средств приведет к тому, что последняя превратится «в вывеску для государственного предприятия». Именно это обстоятельство и предопределило отсутствие реальной перспективы для самостоятельного развития кредитной кооперации, которая продолжала играть малозаметную роль в хозяйственной жизни деревни.

В условиях слабого развития легкой промышленности большое значение в удовлетворении спроса населения в товарах широкого потребления приобрела кустарно-промысловая кооперация. Значительная часть предметов кустарного производства, таких как тара, полуфабрикаты, отдельные части готовых изделий, потреблялась также промышленными предприятиями. Особенностью кустарного производства являлась его тесная связь с сельским хозяйством. По данным ЦСУ, кустарные промыслы поглощали до 15% годового запаса рабочего времени в крестьянском хозяйстве, а доход от них составлял до 34% всего дохода крестьянских хозяйств.

Вместе с тем кустарно-промысловая кооперация по-прежнему охватывала небольшую часть кустарей и ремесленников. В связи с этим со стороны партийно-государственных органов принимались меры по укреплению ее позиций. В постановлении ЦК ВКП(б) 10 августа 1925 г. были определены задачи включения кустарной промышленности в общие планы сырьевого снабжения промышленности, а также участия госторговли в реализации кустарных изделий путем заключения генеральных договоров с кооперацией. Эти директивы нашли свое законодательное выражение в постановлении СТО от 9 сентября 1925 г.

В конце 1925 г. в основном оформилась трехстепеная система кустарнопромысловой кооперации, включающая артель - союз - республиканский центр (Всекопромсоюз). Вместе с тем большое количество первичных кооперативов существовало вне кооперативной системы. Среди 540 промысловых артелей, ставших основной формой кооперирования на Северном Кавказе, 193 действовали самостоятельно. Причины такой ситуации заключались в организационной слабости союзов, а также нежелании многих кооперативов вступать в их состав.

К началу октября 1925 г. в Северо-Кавказском крае было образовано всего четыре самостоятельных союза кустарно-промысловой кооперации. Некоторое укрепление союзной системы произошло через год, в течение которого произошло создание еще пяти союзов.

Общее число членов потребительских кооперативов за это время возросло с 438773 чел. до 475708 чел., промысловых кооперативов с 5026 чел. до 10050 чел., кооперативов инвалидов - с 3824 чел. до 8629 чел., сельскохозяйственных кооперативов - с 162812 чел. до 340487 чел., кредитных кооперативов с 1655 чел. до 9918 чел.

Таким образом, в конце 1925 г. среди видов кооперации на Дону и Северном Кавказе преобладающую роль играла сельскохозяйственная кооперация, которая имела наибольшее количество первичных кооперативов и союзов. Дальнейший рост кооперативной сети, усиление специализации в деятельности союзов привели в июне 1927 г. к ликвидации Сельскосоюза, который обеспечивал общее руководство развитием сельскохозяйственной кооперации.

Конкретные задачи снабжения крестьянских хозяйств средствами производства были возложены на Всероссийский снабженческо-производственный союз, в то время как специальные союзы руководили производственной деятельностью отдельных видов кооперации. К числу специальных кооперативных центров относились Льноцентр, Маслоцентр, Союзкартофель, Плодовинсоюз, Животноводсоюз, Свеклоцентр, Семеноводсоюз, Колхозцентр. В целях координации их работы в мае 1927 г. был создан Союз союзов сельскохозяйственной кооперации.

В то же время потребительская кооперация, уступая сельскохозяйственной по размаху союзного строительства и масштабах хозяйственной деятельности, по-прежнему опережала остальные виды в отношении численности кооперированного населения. Это отчасти объяснялось усилением роли потребительской кооперации в розничной торговле, а также целенаправленными действиями партийно-государственных органов по вовлечению населения в потребительские общества и ограничению частной торговли. Определенное значение в это время стала приобретать и кустарно-промысловая кооперация, в составе которой увеличилось число мелких производителей города и деревни, стали заметны результаты хозяйственной деятельности.

Организационные сложности и параллелизм в работе различных видов кооперации привели к необходимости ее координации. С этой целью в центре и на местах были созданы кооперативные советы. В положении о кооперативных советах, принятом в октябре 1925 г. пленумом Центрального кооперативного совета, отмечалось, что они образуются для согласования, возможного объединения и разграничения деятельности кооперативных объединений. В задачи советов входило обсуждение вопросов хозяйственного строительства, урегулирование споров между кооперативными организациями, защита их интересов перед государственными органами, развитие инициативы и самодеятельности членов кооперации.

В конце 1925 г. был создан Северо-Кавказский краевой кооперативный совет, а затем кооперативные советы в округах и автономных областях края. Так, президиум Кубанского окружного кооперативного совета определил в качестве своих главных задач согласование и координацию работы отдельных видов кооперации, постановку перед партийными и советскими организациями актуальных проблем кооперативного движения, выявление мнения кооперативной общественности по их решению. Высшим органом кооперативного совета являлся съезд, который собирался одни раз в год. Решение текущих вопросов находилось в компетенции президиума совета, который по мере необходимости мог созывать пленумы совета.

Координацией деятельности различных видов кооперации занимались также межкооперативные бюро, созданные в 1926 г. при краевом и окружных комитетах ВКП(б). В их состав входили представители торговли, местных банков, окружных кооперативных союзов. Предварительное обсуждение выносимых на бюро вопросов входило в компетенцию совета, возглавляемого президиумом. Например, вскоре после образования межкооперативного бюро при Новороссийском окружкоме ВКП(б) данный совет поставил на рассмотрение вопрос о разграничении функций между потребительской, сельскохозяйственной и табаководческой кооперацией.

Прогрессивным явлением в деятельности большевистской партии стало осознание необходимости более внимательного отношения к нуждам крестьянства. Это потребовало от руководства РКП(б) разработки дополнительных мер по совершенствованию работы в деревне. Концентрированным их выражением стал курс «Лицом к деревне», провозглашенный октябрьским (1924 г.) пленумом ЦК РКП(б). Подчеркивая необходимость усиления деятельности партячеек в хозяйственной и культурной жизни деревни, пленум вместе с тем выступил против подмены советских, кооперативных и других общественных организаций партийными.

Такая позиция имела под собой серьезные основания. Хозяйственная жизнь деревни в это время проходила под полным контролем со стороны местных партийных организаций. По выражению одной из авторитетных деятелей большевистской партии Р.С.Землячки, «в деятельности деревенских партячеек утвердилась кастовщина, при этом партработники представляют какую-то замкнутую верхушку, которая к себе ничего живого не хочет пропускать».

Вместе с тем уровень образованности и компетентности многих сельских коммунистов отставал от общего культурного роста деревни. На совещании заворгов райкомов Кубанской организации РКП(б) в октябре 1925 г. признавалось, что «бесплановость, скоропостижность, бестолковая сутолока и безалаберность свойственные почти всем станичным ячейкам и коммунистам - значительно понижают качество работы тогда, когда политически и культурно выросшие массы беспартийных предъявляют повышенные требования к партии».

Давая оценку характеру и постановке работ по выполнению решений октябрьского пленума, комиссия по работе в деревне при Северо-Кавказском крайкоме РКП(б) на своем заседании в декабре 1924 г. отметила, что «ячейкам необходимо дать ряд директив, разъясняющих положение, особо подчеркнув необходимость отказа в своей работе от методов командования, нажима и администрирования».

Эти директивы были выработаны в результате работы V пленума Северо-Кавказского крайкома РКП(б), проходившего с 24 января по 4 февраля 1925 г. В отношении кооперации пленум поставил перед партийными организациями задачи по развитию инициативы и активности кооперированного населения, внедрения в работу кооперативных объединений общественного начала. В этих условиях повышалась роль общих собраний и собраний уполномоченных, в широкую практику входило применение подотчетности перед членами кооперативов их руководящих органов. В вопросе их формирования пленум выступил за проведение выборов, в ходе которых выдвигались бы авторитетные среди крестьянства коммунисты, а также деловые и способные беспартийные крестьяне.

Развернувшаяся в начале 1925 г. разъяснительная работа среди коммунистов была направлена на ликвидацию сложившихся стереотипов в отношении зажиточного крестьянства. На страницах местной периодической печати и в брошюрах публиковались статьи руководителей большевистской партии, которые призывали коммунистов отличать среди зажиточных крестьян тех, кто показывал пример трудолюбия и творческого отношения к делу и тех, кто стремился к наживе за счет эксплуатации односельчан.

Так, в статье председателя СНК СССР А.И.Рыкова отмечалось, что всех зажиточных крестьян нельзя приравнивать к кулаку. «Кулаки - это эксплуататоры, а крестьяне, которые своим трудом поднимают хозяйство, благодаря введению всяческих улучшений, являются лучшими помощниками Советской власти». Солидарность с такой позицией высказал А.И.Микоян отметивший, что «культурных трудовых хозяев крестьян-середняков не только нельзя зачислять в кулаки, но наоборот, надо выставить их напоказ, как образец культурного ведения хозяйства, премировать материально, оказать моральное содействие, всемерно поощрять».

Новые подходы проводимой большевиками политики нашли отражение в постановлениях местных партийных органов. Например, пленум Терского окружкома РКП(б) октябрь 1925 г. признал необходимым взять курс на строгое разграничение подлинно-кулацких слоев крестьянства от крепких зажиточных и трудовых крестьян, которые совершали накопление ценностей в виде живого и мертвого инвентаря в пределах своего хозяйства.

Определенный отход от классовых принципов в работе с сельской молодежью происходит в это время в деятельности комсомола. Большинство комсомольских организаций выступило против предложения «новой оппозиции» об образовании делегатских собраний крестьянской молодежи и приняло решение о более широком охвате коммунистическим влиянием ее середняцких слоев.

В условиях Дона и Северного Кавказа большое значение имело улучшение отношения большевистской партии к казачеству. Важность этого вопроса обуславливалась большим количеством казаков на Дону и Северном Кавказе, а также их значительной ролью в хозяйственной жизни региона. По материалам переписи 1926 г., в сельской местности края проживало 32,02% казаков, из них 85% на Дону и Кубани.

Казачество с большим недоверием относилось к большевистской партии, саботировало реализацию многих мероприятий, в том числе в области кооперативного строительства. Одной из основных причин нежелания казаков сотрудничать с Советской властью являлась предшествующая репрессивная политика. В одном из выступлений на заседании комиссии по казачьим делам в январе 1925 г. было отмечено: «Партийные организации в значительной мере скомпрометировали себя эпохой военного коммунизма, осуществлением репрессий, выколачиванием налогов и т.д.».

В связи с этим в апреле 1925 г. пленум ЦК РКП(б) принял ряд решений, направленных на обеспечение прав казачества, признал недопустимым игнорирование особенностей казачьего быта и применение насильственных мер в борьбе с казачьими традициями. Выполняя решения пленума, Северо-Кавказский крайисполком в августе 1925 г. издал постановление, в котором было отмечено: «Должно быть не только отброшено огульное недоверие и недоброжелательство ко всему казачеству, а тем более какое-либо ограничение или преследование казачества как такового, но и установлено самое внимательное к нему отношение».

Большое значение в развитии самодеятельности кооперативного движения имела XIV партконференция (27 - 29 апреля 1925 г.). В резолюции конференции подчеркивалась необходимость предоставления всем слоям населения, занимающимся сельским хозяйством, права участия в кооперации. В то же время по-прежнему ограничивалось участие в выборных органах для «явно кулацких элементов».

В условиях оживления хозяйственной жизни деревни Северо- Кавказский крайком и окружкомы РКП(б) нацеливали коммунистов на необходимость непосредственного участия в работе кооперации, укрепления личной связи с крестьянами и казаками. Например, в органе Ставропольского окружкома РКП(б), газете «Власть Советов», отмечалось, что «до тех пор, пока партийная организация не перекинет широкого моста к беспартийному передовику, не свяжется с ним, до тех пор она будет вырождаться в бюрократическую организацию, и говорить о «доверии» не стоит».

Либерализация политики большевистской партии в деревне способствовала развитию сотрудничества между коммунистами и беспартийными крестьянами. Преодолевались прежние стереотипы недоверия к старательным крестьянам, получавшим в результате своего труда более высокие, чем другие, доходы. Реакцией крестьянства стала всеобщая поддержка нового курса, о чем свидетельствуют многочисленные отклики с мест, опубликованные в прессе. Повышение авторитета большевистской партии отразилось в частности в снижении популярности идеи крестьянских союзов. Если в 1922-1923 гг. на конференциях беспартийных крестьян в Армавирском округе были отмечены частые случаи агитации за создание данных союзов, то в 1924 г. только дважды, а в 1925 г. они не были зафиксированы вообще.

Определенную роль в этом отношении сыграло стремление руководства РКП(б) к обновлению качественного состава работающих в деревне коммунистов. Этот шаг был продиктован тем, что в предшествующий период партийные организации зачастую подходили к посылке коммунистов в деревню формально, широко используя практику назначенства. Такая принудиловка вызывала в большинстве случаев негативную реакцию у рядовых коммунистов. Например, Донецкий окружком РКП(б) в своем сообщении приводил примеры отказа многих коммунистов от поездки в деревню под всяческими предлогами, в частности, ввиду невысокой оплаты. Однако после освобождения от поездки они нередко соглашались на менее оплачиваемую работу.

Согласившиеся работать в деревне коммунисты, как правило, не пользовались большим авторитетом у крестьян. Основными причинами являлись их некомпетентность в вопросах сельского хозяйства, приказные методы управления. Характерным примером является жалоба ставропольских крестьян, изложенная в письме председателю ЦИК СССР М.И.Калинину. Отмечая беспринципную позицию Губсоюза в подборе кадров крестьяне пишут: «Они преотлично видят, что в кооперации сидят люди чужие, даже есть случаи, что из ближних сел, которых мы преотлично знаем, что они безхозяйственники».

В конце 1924 г. на Кубани наблюдались случаи выхода крестьян из кооперативов из-за недовольства работой присылаемых в кооперативные органы назначенцев, незнакомых с делом и только мешающих ему. В Терском округе беспартийные члены кооперации демонстрировали безразличное отношение к присылаемым коммунистам, ввиду их частой сменяемости и неготовности к работе.

К маю 1925 г. частая смена правлений кооперации совершенно расстроила работу на местах. Так, в Аксайском товариществе Донского округа за полгода было переизбрано шесть правлений. В такой ситуации товарищество не могло наладить деловую связь со своими членами на постоянной основе. В то же время практика назначенства вызывала у присылаемых работников безответственное отношение к своим обязанностям, ибо они смотрели на эту работу как на временную.

Наиболее тяжелая ситуация с кадровым обеспечением складывалась в кооперативных организациях национальных районов. Во многих органах управления кооперативами ощущался острый дефицит подготовленных работников, особенно из числа горских народов. Так, во главе правления Каббалккредсельсоюза в июле 1925 г. находились два члена РКП(б) и три беспартийных, которые впервые занимались кооперативным делом. Естественно, что это отрицательным образом сказывалось на состоянии руководства сельхозкооперации.

На заседании кооперативной комиссии при Кубокружкоме РКП(б) в январе 1925 г. подобные факты нашли подтверждение при рассмотрении вопроса о состоянии низовой сети сельхозкооперации. Было отмечено, что в практике кооперативной работы еще остались военно-административные методы руководства первичной кооперацией со стороны партийных и советских органов, отсутствие самоуправления и стеснение свободы выборов.

На основе проведенного анализа, созданная весной 1925 г. специальная комиссия констатировала, что администрирование местных органов в решении вопросов о составе органов управления приводит к развитию недоверия и отчужденности населения от кооперации, а частая смена их состава и слабый качественный уровень влечет за собой пестроту и разнобой в подходах и приемах хозяйственной работы.

Подобная ситуация складывалась в это время и в других регионах страны. В связи с этим XIV конференция РКП(б) (27-29 апреля 1925 г.) приняла решение об организации массового движения за переход коммунистов в деревню, особо отметив, что «состав посылаемых в деревню должен тщательно проверяться». В брошюре, выпущенной по итогам конференции, отмечалось, что «деревне нужно дать такого коммуниста, который, во-первых, действительно внес бы оздоровительную атмосферу в работу сельской ячейки, и во-вторых, согласился работать в деревне в течение продолжительного времени, чтобы крестьяне смотрели на него не как на «чужака», а как на постоянного работника, несущего ответственность перед крестьянством за всю свою общественную работу на селе».

Новые принципы подбора кадров для работы в деревне были изложены в письме Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) окружным и областным комитетам. «Партиец в кооперации должен знать, - указывалось в письме, - что подлинное доверие населения он должен основывать не на своей принадлежности к партии, а на своей добросовестной работе и преданности делу». Крайком предупреждал, что даже за мелкие злоупотребления со стороны партийцев и за использование служебного положения в личных интересах коммунисты будут привлекаться к строгой ответственности.

В результате принятых мер качественный состав посылаемых в деревню коммунистов стал меняться в лучшую сторону. Это позволило оживить работу сельских партячеек в ряде округов и районов края. Например, в тех селах Ставропольского округа, куда были посланы работники окружного масштаба, ячейки вышли из состояния замкнутости, стали ставить на обсуждение насущные для крестьян вопросы и умело их разрешать.

Вместе с тем, значительная часть, посланных в деревню коммунистов, как и в период «назначенства», не проявила ответственного отношения к делу. В связи с этим секретарь Кубанского окружкома РКП(б) Баранов отметил, что «кампания по добровольной посылке коммунистов в деревню оправдалась на 50%, т.к. половина посланных работников не захотели здесь работать: темнота, грязно, газет не получают».

Важным шагом в укреплении организации кооперации являлось обеспечение независимых выборов органов управления. В связи с этим XIV конференция РКП(б) в резолюции «О кооперации» отметила, что «основной предпосылкой для развития кооперации и привлечению к активному участию в ней широких масс населения должна явиться такая организация, которая полностью обеспечивала бы свободу выборов».

В ноябре 1925 г. секретарь ЦК РКП (б) А.А.Андреев в своем письме «О перевыборах в низовой кооперативной сети» поставил перед местными партийными организациями задачу обеспечения руководства в проведении выборов, привлечения к активному участию в них широких масс рабочих и крестьян, выдвижения из их среды наиболее ценных и способных в руководящие кооперативные органы.

В свою очередь руководящие органы кооперации определили конкретный план действий, отражающий сущность новых подходов в проведении избирательной кампании. Так, в письме Кубанского отделения Центросоюза потребительским обществам округа уделялось внимание обеспечению свободы волеизъявления членов кооперации и улучшению состава руководящих органов. «Выполнение указанных задач, - отмечалось в письме, - предполагает устранение из практики ЕПО всякого действия, оттесняющего самодеятельность кооперированных членов, дающего хотя бы какой-либо намек на стороннее административное или иное вмешательство в исход выборов».

Большое значение стало придаваться проведению подготовительной работы, которая предусматривала предварительное обсуждение отчетов правлений на собраниях актива пайщиков в ячейках РКП(б), ККОВов и делегатских женских собраниях. Здесь же происходило обсуждение кандидатур с учетом их авторитета среди местного населения, деловитости, наличия общественных навыков, активности, знания местных условий, а также принадлежности к местной национальности района и преданности Советской власти.

Однако принятых мер оказалось недостаточно для обеспечения широкой избирательной кампании. Большинство членов кооперации, как и раньше, демонстрировали безразличное отношение к проведению выборов. В результате явка пайщиков на собрания большинства сельхозтовариществ и потребительских обществ не превышала 35%. Вместе с тем, в отличие от предыдущего периода, часть пайщиков проявила повышенный интерес к вопросам совершенствования кооперативного дела. В выступлениях на отчетно-перевыборных собраниях звучало много конструктивных предложений по улучшению работы правлений, рационализации управления. В итоге обсуждений вновь избранному руководству кооперативов делались наказы, в которых учитывались пожелания пайщиков.

Так, в ходе проведения собраний в потребительских обществах Кубанского округа в конце 1925 г. прозвучавшая в адрес правлений критика носила деловой характер, с выдвижением конкретных предложений по исправлению недостатков. Живой характер этих собраний привел к тому, что они часто затягивались до полуночи, причем количество участников собраний не уменьшалось, а, наоборот, росло, в том числе за счет некооперированного населения.

Как отмечает С.И.Дегтярев, «в ходе избирательных кампаний крестьяне получили возможность высказать властям свои пожелания и претензии, заявить о собственных политических и экономических интересах. С другой стороны, партийно-государственные структуры приобретали бесценный опыт анализа и регулирования социально-экономических отношений».

Вместе с тем некоторая часть членов кооперации, в основном из числа зажиточных казаков, восприняла провозглашение свободы выборов как возможность реанимации дореволюционной кооперации и освобождения ее от коммунистического влияния. Многочисленные донесения с мест со стороны партийных организаций и органов ОГПУ свидетельствовали о стремлении этих кругов оказать влияние на проведение выборов.

Основными методами предвыборной борьбы являлись составление альтернативных партийным спискам кандидатов из числа зажиточных членов кооперации, организация агитации в их поддержку, осуществление в этих целях связи с соседними селами и т.д. В Темрюкском районе, Кубанского округа, наиболее активные из агитаторов выступали под лозунгами: «советы без коммунистов» и «кооперация без коммунистов». Особую роль в этом отношении играли те кооперативы, в руководстве которых сохранилось влияние представителей старой кооперации. К ним относились сельхозтоварищества станицы Ново-Дмитрееевской, Кубанского округа, станицы Батайской, Донского округа, правление Сальского коневодческого товарищества и др.

Поэтому, не умаляя определенных преувеличений в сведениях партийно-государственных органов, приведенные в них факты свидетельствуют о наличии достаточно сплоченной оппозиции большевистской партии в ходе проведения выборов. По оценке Батайского райкома ВКП(б) Донского округа, «свободные выборы 1925/26 г. резко размежевали население по группам, между которыми происходит ожесточенная борьба за кандидатуры». Одним из примеров, характеризующих эту ситуацию, являлись результаты выборов в сельхозтоварищество станицы Подгорной, Терского округа, после которых в его правлении оказались пять коммунистов, четыре зажиточных крестьянина и один бывший офицер.

Ответными действиями большевистской партии явилось ужесточение мер по обеспечению коммунистического влияния в кооперации. Настраивая местных коммунистов на их применение, руководящие партийные органы выдвинули тезис о «приспособленчестве», которое якобы имело место в деятельности партийных организаций. Прозвучали требования занять более решительную позицию и не допустить прихода в органы власти зажиточной части крестьянства. На III краевой партконференции (26 ноября - 1 декабря 1925 г.) указывалось, что «в работе по укреплению авторитета ячейки в деревне ни в коем случае большевистская гибкость в деле практической работы не должна быть подменена беспринципным приспособлением, хвостизмом и искажением партийной политики».

В борьбе с зажиточной частью деревни, по отношению к которой по- прежнему использовался ругательный термин «кулачество», большевистская партия небезосновательно искала свою основную опору в бедноте. Объяснялось это тем, что беднота крайне отрицательно восприняла курс на расширение прав зажиточной части деревни. В особенности это касалось иногородней бедноты, озабоченной проявленным со стороны большевистской партии вниманием к нуждам казачества. Эти действия власти беднота расценивала как предательство собственных интересов и требовала пересмотра проводимой политики.

Учитывая эти настроения, а также пытаясь создать надежный противовес растущему влиянию зажиточного крестьянства и казачества, руководство большевистской партии приняло меры к консолидации бедноты. С этой целью созванный в октябре 1925 г. пленум ЦК РКП(б) принял решение об организации при Советах, кооперативах и других выборных организаций групп бедноты под руководством партийных организаций. Во время избирательных кампаний предусматривалось проводить особые собрания бедноты с приглашением середняков, обсуждая кандидатуры на предстоящие выборы. Данная мера была прямо направлена на изоляцию зажиточной части деревни, что являлось грубым нарушением провозглашенных принципов демократизации кооперативного движения.

Реализуя решения пленума, Северо-Кавказский крайком ВКП(б) 12 февраля 1926 г. послал письмо сельским партячейкам, в котором разъяснялось значение организации групп бедноты как одной из важнейших мер по подъему экономического благосостояния и политической активности беднейшего крестьянства. Вместе с тем крайком предупреждал, что «организация групп бедноты ни в коей мере не означает искусственного разжигания классовой борьбы в деревне и возобновления методов работы периода «военного коммунизма», «возврат к комбедам и раскулачиванию». Данное обстоятельство подчеркивало противоречивый характер проводившейся в это время политики, классовой по сути, но «рядившейся» в либеральные одежды.

Принятые большевистской партией меры оказали влияние на повышение политической активности бедноты. Однако они носили запоздалый характер и не могли сказаться на общих результатах выборов. Воодушевленное лозунгами курса «Лицом к деревне» крестьянство в большинстве своем поддержало наиболее авторитетных и образцовых хозяев. Вследствие этого в ходе выборов, прошедших в конце 1925 - начале 1926 гг., руководство во многих кооперативах перешло в их руки. Это сказалось на повышении уровня образованности представителей органов управления. В Кубанском округе после выборов лишь 2,3% членов правлений сельских кооперативов были неграмотными, более 15% окончили неполную среднюю школу. В тот момент для сельской местности это были хорошие показатели образованности.

Известно немало примеров повышения эффективности в работе местных кооперативов после прихода к их руководству предприимчивых и деловых крестьян. Так, в станице Красно-Донецкой, Шахтинского округа, местный кооператив до выборов влачил жалкое существование. После того, как крестьяне избрали председателем бывшего работника казачьего аппарата, деятельность кооператива значительно оживилась. Тем не менее, местная партячейка решила снять этого казака с должности под предлогом, что он чуждый элемент. Характерно, что А.И.Микоян, узнавший об этом случае осудил позицию партячейки, отметив, что «в этой станице социализм строит беспартийный казак, который не коммунист и в коммунизм не верит, а мешает строить социализм ячейка, хотя она и предана социализму, ибо если деревня не пойдет по пути кооперации, никакого социализма не будет».

Вместе с тем среди получивших поддержку у крестьян коммунистов также было немало хороших руководителей. Это объяснялось повышением требовательности партячеек в подборе своих кандидатур. Например, по сообщениям из Майкопского округа, снижение членов партии в правлениях сельхозтовариществ произошло по причине отводов некоторым коммунистам со стороны партячеек. Почти все остальные выдвинутые партячейками коммунисты избирались крестьянами единогласно, что свидетельствовало о доверии к ним.

В других округах и областях края также было немало примеров результативной работы коммунистов в составе правлений кооперативов. Так, в селе Винодельном, Ставропольского округа председателем кооператива был выбран молодой коммунист, который показал себя с лучшей стороны, в результате убыточное прежде товарищество стало получать прибыль. Еще один коммунист успешно руководил работой ЕПО станицы Нижне-Баканской Кубанского округа.

В то же время в результате перевыборов из руководящих органов кооперативов были выведены не пользующиеся авторитетом у крестьян коммунисты, что привело к общему сокращению доли членов ВКП(б) в правлениях и ревизионных комиссиях. В целом по краю данные об этом привести не представляется возможным из-за отсутствия обобщенных материалов. Однако об уменьшении партийной прослойки в органах сельхозкооперативов свидетельствуют документы некоторых окружных парторганизаций.

Например, участие коммунистов в правлениях сельхозтовариществ Таганрогского округа уменьшилось с 20% до 15%. В Кубанском округе по результатам перевыборов правлений потребительских обществ доля коммунистов сократилась с 23% до 19,6%, в ревкомиссиях - с 18,5%, до 16,5%. О преобладании беспартийных крестьян в правлениях сельхозтовариществ этого округа свидетельствовал инструктор ЦК ВКП(б) Э.И.Квиринг. В национальных областях коммунисты составили в универсальных сельхозтовариществах 29% состава правлений и 27% ревизионных комиссий.

Несмотря на отмеченные недостатки и ограниченность процесса демократизации, выборы 1925 - 1926 гг. дали положительный эффект в укреплении доверия и сотрудничества между коммунистами и крестьянами, явились шагом вперед на пути развития самодеятельности кооперативной общественности. Прошедшие в ноябре 1926 г. окружные партийные конференции констатировали благотворное влияние нового политического курса в деревне, оживление политической и хозяйственной активности крестьянства.

Так, на II Кубанской окружной конференции ВКП(б) отмечалось, что работа по развитию самодеятельности масс, демократизации жизни в деревне способствовала усилению доверия крестьянско-казачьих масс к партии. На IX Терской окружной партконференции при анализе результатов перевыборной кампании было замечено, что «крестьяне в большинстве за Советскую власть, за наши мероприятия. На собраниях и сходах уже нет былой злобы».

Помимо выборов повышению уровня организации кооперативной работы, оживлению деятельности кооперативной общественности способствовали и другие меры, принимаемые партийными, государственными и кооперативными органами. Одной из них стало более внимательное отношение к изучению существующих в кооперации проблем и выработке конструктивных предложений по их решению. С этой целью при губернских и окружных комитетах РКП(б) были образованы комиссии по обследованию деревни.

Комиссии инициировали систематическое изучение состояния низовой кооперативной сети. С конца 1925 г. до начала 1928 г. на территории края было проведено около пятидесяти экономических обследований рабочей и городской кооперации, в результате которых была получена информация о хозяйственнофинансовом состоянии потребительских обществ. Материалы и предложения комиссий рассматривались на заседаниях кооперативных совещаний, широко обсуждались в периодической печати. Так, кооперативным совещанием Ставропольского окружкома ВКП(б) за указанный период было проведено шесть заседаний комиссий и один расширенный пленум.

Принимались меры по обеспечению регулярной отчетности правлений кооперативов перед своими членами. Например, съезд уполномоченных Куб- селькредсоюза в январе 1925 г. признал необходимым проведение отчетных докладов выборных органов сельхозтовариществ не менее четырех раз в год, организацию лавочных комиссий, привлечение активных членов в кооперативные совещания. Кубанское отделение Крайсоюза в апреле 1926 г. обязало правления потребительских обществ после составления каждого месячного отчета созывать публичное заседание правления, ревизионной, лавочной и кооперативно-просветительской комиссий для заслушивания докладов о результатах работы.

В условиях острого дефицита квалифицированных кадров большое внимание начало уделяться подготовке кооперативных работников. Заинтересованные в этом потребительские общества производили отчисления из прибыли для оказания помощи учебным заведениям. В частности, организованный характер приняло участие ЕПО в финансировании Северо-Кавказского краевого кооперативного техникума, находившегося недалеко от Краснодара, в станице Пашковской.

Широкое распространение получили также краткосрочные курсы по переподготовке кооперативных работников, действующие во всех округах и областях края. Например, Крайрабсекцией в 1926 г. было организовано 26 двухмесячных курсов, которые посещало около 800 слушателей. Кроме того, около 100 кооперативных работников прошли переподготовку в 9 кружках заочного обучения.

Повышенное внимание уделялось подготовке кооперативных кадров из числа представителей коренных народов национальных районов, которые были слабо представлены в аппарате кооперативов. Помимо привлечения этих представителей в различные учебные заведения страны и края, основную роль в решение этого вопроса стал играть Владикавказский горский кооперативный техникум. Кроме того, в различных автономных областях стали создаваться собственные учебные центры по подготовке кооперативных кадров.

Принятые меры позволили увеличить численность и повысить уровень квалификации кооперативных работников. В особенности это коснулось технического аппарата кооперативных союзов, пострадавшего в результате чистки от антисоветских элементов. К началу октября 1925 г. в 24 союзах сельхозкооперации Северо-Кавказского края работало 146 инструкторов. По сведениям Крайсельсоюза, большинство из них обладали достаточно высоким уровнем подготовки. Более половины инструкторов имели стаж работы в кооперации, превышающий три года, около 4/5 от общего числа получили среднее и высшее образование. В то же время в первичных кооперативах по-прежнему ощущалась нехватка подготовленных специалистов, что отрицательным образом отражалось на уровне организации работы и делопроизводстве.

По сравнению с предыдущим периодом в деятельности кооперативных организаций стало уделяться больше внимания культурно-просветительской работе. Ее основным содержанием являлась пропаганда кооперативных идей и агитация населения по вопросу вступления в кооперацию. При этом использовались разнообразные формы, включающие наглядные материалы, периодическую печать, лекции и беседы, проводимые силами кооперативного актива. Центром агитационной работы на селе являлись избы-читальни, в составе которых действовали представители местных кооперативов.

Со стороны кооперативных союзов принимались меры по повышению уровня организации культурно-просветительской работы. Например, в циркулярном письме Кубанского отделения Крайсоюза в мае 1926 г. были поставлены задачи регулярного обновления материалов, отражающих местную кооперативную жизнь, организации бесед с хлеборобами в праздничные дни. Примечательно, что одной из главных форм кооперативной агитации отделение считало должную организацию обслуживания клиентов в торговых лавках, включавшую обеспечение чистоты и уюта в помещении, аккуратное обращение с товарами, вежливое отношение с покупателями и пр. Предусматривалось также, что приказчики при контактах с клиентами должны были снабжать их кооперативными газетами и брошюрами.

Разнообразные формы культурно-просветительской работы использовались в деятельности кооперативных объединений Морозовского округа, включая освещение перед населением планов и практических вопросов развития кооперации, организацию кооперативных уголков и кружков, широкое распространение кооперативной литературы, образование специальных кооперативных отделов при библиотеках, организацию экскурсий в образцовые кооперативы и. т.д.

В качестве новых форм культурно-просветительской работы стали использоваться кино и радио. Например, праздничное событие по случаю получения победившей в конкурсе колхозов коммуны «Красная Звезда» села Б.Крепкая Таганрогского округа трактора в мае 1927 г. сопровождалось снятием фильма, который затем демонстрировался в Домах крестьянина. Повышенный интерес у местного населения вызвало также использование радиоприемника в деятельности ЕПО станицы Васюринской Кубанского округа.

Одной из наиболее эффективных форм агитации являлась демонстрация хозяйственных достижений кооперации. С этой целью ЕПО, товарищества и колхозы участвовали в различных выставках, которые приобрели в середине 1920-х гг. большую популярность. В том числе, Крайсоюз представил результаты деятельности потребительской кооперации на первой краевой выставке хозяйственных достижений в 1925 г. Во время проведения выставок устанавливались контакты между так называемыми крестьянами-культурниками и местной кооперацией, происходил полезный обмен опытом ведения хозяйства. На одной из них в станице Пашковской Кубанского округа приняло участие до 400 хлеборобов, 4 сельскохозяйственных товарищества, 2 опытных учреждения, 18 государственных и кооперативных учреждений. Кроме экспонатов, посетители увидели производственно-показательные процессы демонстрационного характера по кормлению молочного скота, подготовке посевного материала и т.п.

В это же время принимались меры к укреплению материальной базы культурно-просветительской работы. На заседании кооперативного совещания при Северо-Кавказском крайкоме РКП(б) в январе 1925 г. был рассмотрен вопрос об отчислении средств ЕПО на культурно-просветительские нужды. Отмечалось, что большинство кооперативов производили данные отчисления в размере одного процента с оборота, причем делали это с использованием государственных средств, а не из прибыли.

Данное обстоятельство свидетельствовало о недостаточном внимании кооперативов к организации культурно-просветительской работы, финансирование которой рассматривалось по остаточному принципу. Многие сельхозтоварищества и потребительские общества демонстрировали формальное отношение к проведению агитационных мероприятий, что не давало должного эффекта. Например, кооперативное просвещение в станице Урупской Армавирского округа сводилось к выделению местным товариществом небольшой суммы денег на газеты и выдвижению своего представителя в совет избы-читальни.

Были и положительные примеры. Например, в Майкопском округе Хадыженское потребительское общество в 1924/25 г. израсходовало на культурно-просветительские нужды более 1200 руб., в том числе приобрело киноаппарат, газеты и журналы, выделило деньги на подарки школьникам ко Дню Кооперации, организовало два пункта по ликвидации неграмотности. Эти меры вызывали одобрение со стороны местного населения.

Организации культурно-просветительской работы мешало отсутствие достаточного количества подготовленных кадров. Так, большая часть работников потребительской кооперации занимались этой работой по совместительству, не уделяя ей достаточного внимания. В связи с этим организованные при клубах кооперативные уголки работали, являясь в большинстве случаев декоративной выставкой и не более того.

Попытки решения этой проблемы были связаны с вовлечением в культурно-просветительскую работу всего рабоче-крестьянского актива, а также представителей местной интеллигенции. Особое значение придавалось учительству, играющему большую роль в общественной жизни. Не случайно, на I Всесоюзном съезде учителей, состоявшемся в 1925 г., выявилось, что 35,8% его делегатов работали в кооперации на выборных должностях, а 54% были заняты в сельхозпропаганде. Съезд поставил задачи всеобщего вовлечения учителей в кооперацию, придания школьной учебе на селе сельскохозяйственного уклона, осуществления силами учителей агропропаганды кооперативных идей среди широких масс крестьянства.

В то же время со стороны краевого и окружных комитетов РКП(б) поступали рекомендации по усилению работы сельских кружков, вовлечению в них крестьянства, введению в школах ознакомительных уроков по вопросам изучения детьми кооперативной структуры и задач кооперативного движения. В целях практического знакомства с работой кооперации поощрялось создание школьных кооперативов. В их задачи входило: развитие самодеятельности школьников, создание специального фонда для учеников из бедных семей в целях обеспечения вступительных взносов, развитие коллективной работы, подготовка будущих работников кооперации.

В целом, осуществление мер организационного укрепления кооперативной сети и проведение культурно-просветительской работы оказало положительное воздействие на процесс кооперирования в городах и селах Северо-Кавказского края. Кроме того, в ходе проведения культурно-массовых мероприятий кооперация оказывала положительное влияние на повышение общей и политической культуры окружающего населения, способствовала ликвидации неграмотности и распространению знаний. В этом отношении, в отличие от предшествующего периода, кооперация стала проявлять себя не только как хозяйственная, но и общественная организация.

Отличительной особенностью осуществляемых в этот период мероприятий по вовлечению населения в кооперацию являлся их долговременный характер. Так, в письме Кубанского отделения Крайсоюза правлениям обществ потребителей в январе 1925 г. отмечалось: «Вся работа по кооперированию должна носить характер не короткой ударной кампании, рассчитанной на быстрый эффект, а систематической, продуманной работы, организованно проводимой на протяжении всего указанного периода».

Для руководства этой работой создавались специальные комиссии. Наилучшим местом для привлечения пайщиков считались торговые и производственные пункты кооперации: лавки, склады, ссыпные пункты и промышленные предприятия. Одним из основных средств привлечения населения в кооперацию являлось предоставление всем членам ЕПО различных преимуществ и льгот. К ним относились учет забора товаров пайщиками с целью их премирования, предоставление в первую очередь дефицитных товаров, оказание различной помощи в виде доставки товаров, отгрузки зерна и т.п.

Проводимые агитационные кампании по вовлечению в кооперацию часто принимали политическую окраску. Активизация усилий кооперативных организаций в этом направлении происходила в дни празднования пролетарских праздников. Так, Международный женский день был отмечен вступлением более пятисот женщин в городские потребительские общества края. Политический характер проводимых кампаний нашел отражение в оказании максимального содействия при вступлении в кооперацию беднейшей части населения. На заседании комиссии по работе в деревне при Северокавказском крайкоме РКП(б) в начале декабря 1925 г. были разработаны меры по усилению кредитования бедноты. В связи с этим при Севкавсельбанке создавался особый фонд.

Еще одним источником оказания финансовой помощи крестьянской бедноте при вступлении в кооперативы являлись крестьянскотказачьи общества взаимопомощи (ККОВы). В 1925 г. половине из 5 тыс. кооперированных в Кубанском округе бедняков ККОВы оказали непосредственную финансовую помощь. В Краснодарском районе этого округа ККОВы способствовали вступлению в ЕПО инвалидам и семьям красноармейцев, уплатив за них установленный денежный пай. Таким путем в 1925-1926 гг. было кооперировано более ста хозяйств района.

В это же время ККОВы развернули свою деятельность в национальных районах. Особенностью их деятельности являлось использование шариатских сборов для оказания помощи бедноте. В Кабардино-Балкарии эти средства стали поступать в общественные фонды ККОВов. Всего за 1925/26 г. ККОВы Кабардино-Балкарии израсходовали на оказание помощи беднейшему крестьянству около 147 тыс. руб.

Принятые в 1925 г. меры по вовлечению населения в кооперацию способствовали росту кооперативного движения. Положительное влияние на развитие потребительской кооперации также оказал переход на добровольное членство. Несмотря на некоторое сокращение численности членов, в 1925 г. потребительские общества укрепились внутренне, что положительно отразилось на их финансовом состоянии. Например, в потребкооперации Кубанского округа, несмотря на уменьшение количества членов почти на 20 тыс. чел., к осени 1925 г. собственные средства возросли на 20,3%. При этом паевой капитал после перехода на добровольное членство увеличился более чем на 60 тыс. руб., что свидетельствовало о росте кооперативного сознания пайщиков.

Всего по краю к началу октября 1925 г. потребительская кооперация объединяла 349500 чел., что составляло 31,3% общего числа дворов. В национальных районах, несмотря на сравнительно высокие темпы кооперирования, доля хозяйств, входящих в систему потребкооперации составляла 22,7%. В дальнейшем в условиях определенной демократизации общественной жизни происходило восстановление и некоторое увеличение численности потребительских обществ. Примечательно, что значительный приток новых членов произошел вскоре после завершения выборов руководящих органов ЕПО. Так, если в январе 1926 г. в потребительскую кооперацию края вступило 700 чел., то в феврале уже 2700 чел. При этом приток пайщиков не отразился на величине среднего пая, напротив, он повысился с 3 руб. 70 коп. до 3 руб. 83 коп.

Положительным явлением в процессе кооперирования в это время стало усиление роли среднего и зажиточного крестьянства в деятельности кооперативов, что объяснялось как благоприятной для этой категории политической ситуацией, так и высоким уровнем товарности их хозяйств. В одном из самых благополучных с экономической точки зрения Кубанском округе к началу января 1926 г. в составе сельхозкооперации середняки составляли 75,8%, зажиточные - 6,8%, а бедняки - лишь 17,4%. В специальных товариществах, требующих больших вложений собственных средств, доля зажиточных хозяйств была еще выше. Среди кооперированных табаководов они составляли 10%. Отличительной особенностью социального состава сельхозкооперации Ставропольского округа являлась его большая дифференциация. Бедняки здесь составляли 29,1%, середняки - 57,5%, тогда как зажиточные - 13,4%.

Одной из серьезных проблем, тормозивших в середине 1920-х гг. развитие кооперативного движения, являлось увеличение отрыва быстро развивающейся низовой кооперации от союзов. Так, если на 1 октября 1925 г. доля входящих в союзы кооперативов составляла 54,4%, то на 1 октября 1926 г. - только 46%. Среди «диких» кооперативов большинство по-прежнему составляли колхозы и специальные товарищества.

В условиях роста сельскохозяйственного производства и социального расслоения деревни в числе «диких» кооперативов были и такие, где применялся труд наемных работников. Роль организаторов брали на себя предприимчивые крестьяне, которые под маркой добровольного объединения получали различного рода льготы по налогообложению, кредитованию и т.п. Усиление работы по регистрации кооперативов и вовлечению их в союзную сеть способствовало устранению данного явления.

В то же время степень развития кооперативного движения в середине 1920-х гг. в целом не соответствовала темпам хозяйственного развития. Например, за 1926/27 г. общее количество кооперированных табаководов в Кубанском округе увеличилось с 5802 до 6501, или на 16%. Однако за это же время рост индивидуальных табаководов был более значительным, что обуславливалось благоприятной рыночной конъюнктурой. В связи с этим доля кооперированных хозяйств уменьшилась с 60,1% до 47,3%.

Другим серьезным недостатком являлось необеспеченность роста членов сельскохозяйственной кооперации соответствующим накоплением собственных средств, которые составляли около 1/4 части средств кооперативов. На каждого пайщика в товариществах приходилось в среднем 5 руб. вкладов, при этом значительная их часть была сделана ККОВами, сельсоветом и т.д.

Перечисленные выше недостатки и трудности в процессе кооперирования были свойственны кооперации национальных областей. Например, вследствие недостаточного охвата Кабардино-Балкарским областным кредсельсоюзом Балкарского и Нагорного округов там действовало всего по одному товариществу. В целом сельскохозяйственная кооперация этой области сумела объединить к концу 1925 г. около 6 тыс. чел., что свидетельствовало о ее слабом влиянии на население.

Заметное увеличение количества членов произошло в системе кустарно-промысловой кооперации. К началу октября 1926 г. по сравнению с предыдущим годом число артелей возросло с 540 до 1110, а кооперированных кустарей с 10279 до 23104 чел. Вместе с тем процесс кооперирования значительно отставал от общего роста кустарного производства и развития промыслов. Не получив массового значения, кустарно-промысловая кооперация охватывала лишь 5% кустарей, не имея планов по строительству первичных кредитных кооперативов, при слабом развитии союзной системы.

Основные причины такого положения заключались в отсутствии необходимых организационных и материальных предпосылок союзного строительства. Вновь образованные союзы при всем желании не могли охватить своим влиянием разбросанных по различным районам и населенным пунктам кустарей и ремесленников. Последние также не проявляли желания вступать в союзы, опасаясь излишнего контроля, и устанавливали прямые контакты с государственными предприятиями и частными лицами.

Со стороны вновь созданных союзов принимались определенные меры по усилению влияния на кустарей-одиночек. Например, на учредительном съезде Теркустпромсоюза в октябре 1925 г. были поставлены задачи обеспечения единства всех форм кустарного движения, роста членов кооперации за счет предоставления им различных льгот, возможности использовать принадлежащих союзу промышленных предприятий и торговых помещений.

Однако эти попытки не привели к желаемому результату. Теркустпромсоюз продолжал играть несущественную роль в снабжении периферии, занимая 15% в совокупном объеме поступающих товаров. Подобная слабость организационного воздействия союзов на развитие кустарного производства и промыслов проявлялась и в других округах Северо-Кавказского края. Что касается автономных областей, то здесь союзные объединения кустарей и ремесленников по-прежнему отсутствовали. Несмотря на существующие проблемы, кооперативное движение в условиях либерализации политического курса демонстрировало достаточно высокую динамику своего развития, что отразилось в количественном и качественном росте низовой сети. Дальнейшее продолжение этого процесса было ограничено усилением администрирования со стороны партийно-государственных органов. Причины корректировки проводимой политики были связаны с растущей обеспокоенностью руководства ВКП(б) укреплением позиций зажиточных слоев города и деревни.

Сообщения с мест во многом подтверждали эти опасения. Так, в докладной записке информотдела ОГПУ захват низового советского и кооперативного аппарата зажиточными крестьянами был признан одной из форм антисоветских проявлений в деревне. По мнению ОГПУ, контрреволюционная агитация кулачества была направлена преимущественно к тому, чтобы вырвать низовой кооперативный аппарат из-под влияния и руководства партии и захватить его в свои руки.

Первые признаки изменений в политике большевистской партии начинают проявляться с весны 1926 г. На словах сохраняя верность провозглашенному курсу, руководство ВКП(б) постепенно отходит от его основных принципов. По мнению Е.Г.Гимпельсона, «начиная с середины десятилетия, когда «задачи нэпа по восстановлению хозяйства» были как бы выполнены, инициатива переходит к государственным политическим институтам - непосредственным орудиям осуществления политико-идеологических замыслов партии - в данном случае сводившихся к повороту нэпа вспять, наступлению против уже состоявшихся реформ».

В ходе выборной кампании 1926/1927 г. все больший размах приобретают радикальные методы борьбы за распространение коммунистического влияния в кооперации, которые сопровождаются настойчивыми требованиями руководства партии по отношению к местным партийным организациям. Серьезным нарушением свободы выборов становится запрет на участие в них зажиточной части крестьянства, прозвучавший первым по настоящему тревожным сигналом.

Начало этому процессу было положено 15 марта 1926 г. на заседании оргбюро ЦК ВКП(б), где было указано на необоснованно широкое толкование Конституции в отношении допускаемых к выборам лиц. В связи с этим были выдвинуты требования более строгого подхода к вопросу о лишении избирательных прав нетрудовых элементов. В июле 1926 г. пленум ЦК ВКП(б) принял конкретное решение по данному вопросу, расширив состав лишенных избирательных прав.

Выполняя решение пленума, президиум ЦИК СССР 28 сентября 1926 г. издал инструкцию о выборах в советы, в соответствии с которой избирательных прав лишались лица, прибегавшие к наемному труду, занимающиеся торговлей или живущие на нетрудовые доходы. Учитывалось также классовое положение к началу выборов или в прошлом. Эти критерии «лишенцев» использовались и в проведении выборов в органы управления кооперации.

В результате число участвующих в выборах крестьян значительно сокращалось. Так, по Кубанскому округу количество лишенных избирательных прав увеличилось с 7819 до 31238 чел., что составило 5,4% от общего числа избирателей. По отдельным районам Северо-Кавказкого края увеличение «лишенцев» ощущалось сильнее. Так, в Кущевском районе Донского округа число граждан, входивших в эту категорию, возросло с 3,11% до 14,14 % от общего числа избирателей, т.е. более чем в четыре раза.

При определении «лишенцев» нередко проявлялся произвол местных властей. Например, в Шахтинско-Донецком округе были отмечены случаи лишения избирательных прав семей красноармейцев, которые нанимали на лето батраков из-за ухода членов семей в армию. В Терском округе был лишен избирательных прав красноармеец, находящийся на действительной военной службе, за то, что его отец пользовался наемным трудом.

Были отдельные факты явно нелепых постановлений избирательных комитетов. В селе Привольном Ставропольского округа в список лишенных избирательных прав было внесено шесть бедняков, которые, по мнению районного изберкома, являлись «бузотерами». В селе Нагоровском Кубанского округа был лишен избирательных прав один крестьянин за то, что он на отчетном собрании заявил, что в селе мало внимания уделяется школьному делу.

Свои «рекомендации» в отношении ослабления позиций зажиточной части деревни высказывали органы ОГПУ. В одном из информационных материалов ОГПУ предлагало собирать компрометирующие их деятельность данные и принимать мерк к выводу из аппарата управления, используя суд, ревизии, и в административном порядке.

Одновременно развернулась работа по активизации на выборах деревенской бедноты. Организационной формой ее объединения стали группы бедноты, находящиеся под непосредственным руководством местных партячеек. Группы бедноты стали основной силой, обеспечивающей успех кандидатов-коммунистов на выборах. При этом тон задавали радикально-настроенные представители беднейшего крестьянства, которые быстро почувствовали первые признаки перемен. Не сумев реализовать себя на хозяйственном поприще, они отличились повышенной политической активностью, желанием самоутвердиться в качестве «народных трибунов».

Используя группы бедноты, партийные организации добивались на выборах победы своим представителям. Так, после получения директив крайкома ВКП(б) Морозовский райком партии провел в январе 1927 г. мероприятия по выборам в кооперацию: созвал совещание кооперативных работников и районного актива, прикрепил их к каждому кооперативу, выработал календарный план выборной кампании, поставил задачи перед кооперативной комиссией и партячейками о необходимости широкой агитации и пропаганды среди населения.

В Ставропольском округе для подготовки выборов создавались специальные комиссии, которые заранее занимались подбором и выдвижением кандидатов. В Петровском районе на заседаниях комиссии списки кандидатов несколько раз пересматривались. После окончательного их утверждения практически все кандидатуры, получив соответствующую поддержку на выборах, прошли в состав руководящих органов кооперативов.

В то же время по отношению к своим оппонентам партячейки и группы бедноты демонстрировали все большую бесцеремонность. Так, в ходе выборов на собрании в Морозовском сельхозтовариществе прозвучало критическое выступление одного из зажиточных крестьян, позицию которого поддержал бывший член большевистской партии. Однако, не взирая на свободу мнения, собрание потребовало их немедленного удаления и исключения из членов товарищества, что и было сделано.

Перемены в характере проведения выборов были замечены рядовыми членами кооперации, многие из которых выражали различные формы протеста и противодействия произволу. Одной из таких форм по-прежнему являлось игнорирование выборов. Средняя посещаемость отчетно-перевыборных собраний пайщиков в сельскохозяйственной кооперации составила только 28%. В отдельных союзах этот показатель был еще ниже: в Армавирском - 10%, Северо-Донском - 13%, Павловском-14%. Несмотря на некоторое повышение посещаемости собраний в потребительской кооперации края (с 28% до 37%), этот показатель также не мог служить доказательством значительного интереса пайщиков к выборам.

Кроме того, были отмечены факты откровенного неприятия партийного диктата. После начала кампании по лишению избирательных прав в Геленджикском районе Кубанского округа в один из сельсоветов поступило заявление, подписанное сорока крестьянами, не попавшими в число «лишенцев». Тем не менее, выражая тревогу растущим произволом, они заявили, что «объявленное изберкомиссией постановление о лишении избирательных прав значительного количества наших граждан - неосновательно, неразумно и несправедливо и мы не можем отнестись к этому равнодушно и безучастно» Характерно заключение этого заявления: «Сегодня это сделано с ними - нет поруки, что завтра то же не будет сделано с нами».

Распространялись также воззвания от лица неизвестных граждан, которые оформлялись в виде листовок, как правило, написанных от руки. Количество таких листовок, выявленных ОГЛУ на Северном Кавказе по сравнению с предыдущими выборами 1926 г. увеличилось с 13 до 24. В одной из листовок, появившейся в январе 1927 г. в селе Вареновка Николаевского района Таганрогского округа прозвучало следующее обращение к избирателям: «Товарищи честные граждане, на выборах в совет выбирайте честных граждан, так как компартия назначит своих кандидатов в совет и кооперацию».

Помимо отрицательного отношения большинства крестьян к политическим изменениям свою критическую оценку давали и некоторые представители государственных органов. Одним из таких примеров является письмо Сталину члена коллегии Наркомзема РСФСР К.Д.Савченко в мае 1927 г. Резко осуждая принимаемые против зажиточных крестьян меры притеснения, он писал: «Мы много кричим о культурниках на бумаге, поем им дифирамбы, а на деле? На деле на местах самая отъявленная, самая омерзительная, беззастенчивая травля способнейших творцов сельского хозяйства. Частью и ущемлением налогом, и особенно перевыборной кампанией производственная инициатива деревни подавлена, деревня деморализована, производительность труда ослаблена».

Однако отмеченные проявления протеста в целом не могли оказать серьезного влияния на исход выборов. Применение в широком масштабе административных мер позволило партийным организациям добиться увеличения числа коммунистов в руководящих органах кооперации. В правлениях потребительских обществ края доля коммунистов возросла с 18% до 22,3%, в ревизионных комиссиях с 15,3% до 22%. Произошло также некоторое расширение партийной прослойки в руководстве сельхозкооперацией, при этом число коммунистов в правлениях сельхозтовариществ в среднем составило 19,9%. В меньшей степени коммунисты были представлены в правлениях специальных союзов (9,6%).

Итоги выборов по округам отличались существенными различиями. Так, в Ставропольском округе большинство кандидатов-коммунистов сумело пройти в руководящие органы сельхозтовариществ. В результате партийная прослойка в правлениях сельхозтовариществ увеличилась с 9,2% до 18,5%, т.е. вдвое, а среди председателей правлений коммунисты составили 33,8%. В то же время в Донецком округе, в правлениях сельхозтовариществ успех был на стороне зажиточных крестьян, доля которых возросла с 19% до 26%. Одной их причин такой ситуации являлись особенности состава населения этих округов. Преобладание маломощного крестьянства в Ставропольском округе позволило коммунистам получить с их стороны необходимую поддержку, что не случилось в Донецком округе, населенном в основном казаками.

Доказательством повышения коммунистического влияния являлось также преобладание сочувствующих ВКП(б) беспартийных членов в руководстве кооперативов, в основном из числа бедняков и определенной части середняков. Их доля в составе правлений сельхозтовариществ края составляла соответственно 50% и 45%. Опираясь на этот бедняцко-середняцкий актив, партийные организации получили возможность управлять кооперацией в нужном для них направлении.

По данным выборочного обследования, проведенного в октябре 1927 г. инструкторами информационного отдела ЦК ВКП(б), регулярную работу с беспартийным крестьянским активом вели 90% сельских ячеек. В больших кубанских станицах (Уманская, Каневская, Павловская и др.) были созданы так называемые квартальные ячейки. Они охватывали территорию в 50-100 дворов, что позволяло коммунистам теснее связаться с массами. Кроме того, свою роль в распространении партийного влияния на селе играли парторганизаторы, в задачу которых входило проведение массово-политической работы в тех деревнях, где не было партячеек. Решение проблемы недостаточного количества партийных кадров в деревне вновь стало решаться путем мобилизации городских коммунистов. При этом на партийных конференциях звучали призывы к исключению отказавшихся ехать в деревню из партии.

В это же время были приняты меры по усилению кооперирования бедноты. В связи с этим Северо-Кавказский крайком РКП(б) провел проверку выполнения парторганизациями решений октябрьского (1925 г.) пленума ЦК РКП(б) о работе среди бедноты, отметив, что в некоторых партийных организациях отмечаются соображения хозяйственного порядка, рассуждения о том, «что сельхозкооперация нужна, главным образом, более состоятельным хозяевам-середнякам беднота приносит только убыток».

В марте 1926 г. инструктор ЦК Квиринг в докладе о результатах обследования Кубанской окружной парторганизации на заседании орграспредотдела ЦК ВКП(б) отметил частые случаи исключения бедноты из кооперации за несвоевременный взнос, при этом стоявшие во главе кооперативов коммунисты не хотели вступить на защиту бедноты. В связи с этим совещание потребовало от партийных организаций решительной борьбы против исключения бедноты из кооперации по формальным причинам, осуществления мер по ее вовлечению в товарищества и колхозы.

Масштабы финансовой помощи бедноте в это время возрастают. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 19 августа 1926 г. «О сельскохозяйственном кредите», одной из главных задач кредитной политики являлось привлечение в сельскохозяйственную кредитную кооперацию в первую очередь маломощных и середняцких слоев крестьянства. В 1926-1927 гг. государство ассигновало на эти цели по Северному Кавказу 2 млн. 800 тыс. руб. С марта 1926 г., по решению СНК СССР, стали создаваться специальные фонды кредитования бедноты, которые образовывались из прибылей кооперации и отчислений из местных бюджетов.

Решения по созданию фонда принимались на общих собраниях товариществ под непосредственным воздействием партячеек и бедняцкого актива, при внешнем соблюдении уставных требований. Например, на перевыборных собраниях табаководческих товариществ Кубанского округа было отчислено в фонд бедноты более 7 тыс. руб. Размер отчислений колебался в отдельных товариществах от 10% до 25% от суммы прибыли. По всей сети сельхозкооперативов Армавирского округа сумма фонда составляла 18 тыс. руб. За счет его использования к весне 1927 г. в 20 товариществах округа было кооперировано 266 крестьян-бедняков. В системе потребительской кооперации края в фонд было отчислено 74 тыс. руб., с помощью которых было кооперировано 18750 бедняцких хозяйств.

При вовлечении бедноты в кооперацию использовались различные формы финансовой поддержки. Так, Ставрокрселькредсоюз рекомендовал товариществам кредитовать бедняков из указанного фонда на взнос пая в товарищество, а там, где такого фонда не существовало, рассрочить взнос пая до урожая текущего года. Заветинский райком ВКП(б) Сальского округа в качестве побуждения беднейшего крестьянства ко вступлению в кооперативы предлагал широкое оповещение о льготном кредитовании бедноты в товариществах.

В проводимой кампании по кооперированию бедноты усилилась роль ККОВов, количество которых значительно возросло. Так, если в 1925 г. в Кубанском округе действовало 65 ККОВов, то к апрелю 1926 г. уже 340. С помощью ККОВов было вовлечено в различные виды кооперации 18460 чел., что было вдвое больше по сравнению с предыдущим годом. В этих целях было выделено в форме денежной ссуды более 92 тыс. руб. В одном лишь Александровском районе, Ставропольского округа в 1927 г. за счет средств ККОвов было кооперировано 577 чел.

Использование значительных государственных и кооперативных средств в целях оказания помощи бедноте имело противоречивые результаты. С одной стороны, это способствовало укреплению тех беднейших хозяйств, которые попали в тяжелое положение в силу объективных обстоятельств, таких как последствия Гражданской войны и неурожая, потеря кормильца, многодетный характер семьи и т.п. С другой стороны, выделяемые средства использовала паразитически настроенная часть деревни. В итоге большая часть средств, как правило, распылялась, в том числе, по словам К.Д.Савченко, попадала «пройдохам - люмпен-бедноте, которые останутся вечно беднотой, сколько бы им не помогали, вечно будут клянчить».

Например, в Терском округе к 1927 г. семенная ссуда составила 1 млн. 410 пудов. Возвращено же было только 881 тыс. пуд. Выделялись также и безвозвратные денежные ссуды: если в 1924/25 г. - 13500 руб., то в 1925/26 г. - 21300 руб., кроме того, из бюджета -10700 руб., в 1926/27 г. - 59000 руб., а также из бюджета - 20000 руб.

В результате принятых мер количество кооперированных беднейших крестьянских хозяйств увеличилось. В начале октября 1927 г. в Ставропольском округе в составе сельхозкредтовариществ они составляли около 31% в табаководческих товариществах Черноморского округа - более 25%. Особенно большое количество беднейших хозяйств сосредоточилось в колхозах, прежде всего, в коммунах, получающих наибольшую поддержку со стороны государства. В конце 1927 г. беднейшие хозяйства составляли 71% в составе коммун Кубанского округа.

Отдельной категорией, которой уделялось внимание в процессе кооперирования, являлись женщины. К началу октября 1927 г. сельской потребкооперацией края было кооперировано более 11 тыс. женщин, или 17,5% от общего количества членов. Определенную роль в деятельности кооперации национальных областей играли женщины-горянки. В 20 сельхозколлективах этих областей их было около 300 человек.

Усиление роли женского актива в деятельности кооперации проявилось в результатах выборов 1926/27 г., которые привели к увеличению числа женщин в составе руководящих органов кооперативов. В правлениях потребительских обществ края участие женщин возросло с 1,2% до 1,6%, в ревкомиссиях - с 4,6 до 6,6%. В Армавирском округе в органах управления сельхозтовариществ доля женщин увеличилась с 1,09% до 3,39%, в колхозах - с 2,5% до 8,8%.

Партийно-государственные органы принимали дальнейшие меры по вовлечению женщин в различные виды кооперации. На состоявшемся в ноябре 1927 г. первом краевом съезде женского кооперативного актива была поставлена задача полного кооперирования женщин, состоящих членами профсоюза, и усиления работы в области кооперирования домашних хозяек. В этих целях было рекомендовано расширить льготы по внесению пая женам рабочих и низко оплачиваемым группам работниц, выдвигать женщин в выборные органы кооперации, производить отчисления из прибылей товариществ в размере не менее 5% на организацию детских ясель и детских садов.

Осуществляя меры по усилению кооперирования, партийно-государственные органы ужесточили политику по отношению к «диким» кооперативам и объединениям производителей, ведущим индивидуальную деятельность. Наглядным тому подтверждением является решение кооперативной комиссии при Кубокружкоме ВКП(б) в августе 1926 г. о ликвидации окружного союза кустарей-одиночек и его преобразовании в производственное промысловое кредитное товарищество, с последующим вхождением в качестве члена в состав Кубпромкредитсоюза.

В 1927 г. издается целый ряд постановлений, направленных на объединение кустарей-одиночек. Первым из них являлось положение о кооперативном кредите, утвержденное ЦИК СССР 18 января 1927 г. В соответствии с ним, кредитные кооперативы, работающие среди кустарей и ремесленников, должны были войти в общую сеть кустарно-промысловой кооперации. В целях вовлечения новых членов, кустарно-промысловая кооперация получала значительные льготы: полное освобождение от промыслового и подоходного налогов, от гербового сбора и налога с обращаемых ценностей.

Постановления СНК СССР от 3 и 31 мая 1927 г. признали промысловую кооперацию организационным центром кустарной и ремесленной промышленности, через который должно было идти общее регулирование последней, в частности, осуществление сбыто-снабженческих операций. Наконец, положение о промысловой кооперации, утвержденное постановлением ЦИК СССР от 11 мая 1927 г. и заменившее устаревший декрет о промысловой кооперации от 7 июля 1921 г., установило явочную систему возникновения промысловых кооперативных товариществ и принципы регулирования деятельности промысловой кооперации.

В целом внимание к развитию производственной кооперации начинает доминировать в теории и практике кооперативного строительства. Со стороны большевистской партии осуществлялись целенаправленные меры по поддержке и развитию различных видов производственных объединений, и в то же время ограничивались возможности индивидуальной деятельности. В наибольшей степени это проявилось в области сельского хозяйства, магистральным направлением в развитии которого руководство ВКП(б) признало проведение массовой коллективизации. О сущности этих планов, а также их практической реализации пойдет речь дальше.

Таким образом, короткий по времени период с мая 1924 г. по декабрь 1927 г. принес поучительный опыт развития демократических принципов кооперативного движения. Именно в это время появились благоприятные возможности для проявления крестьянской инициативы в рамках советской политической системы. Осуществление свободных выборов 1925/26 г. в кооперации позволило крестьянству отдать свои голоса за действительно авторитетных членов кооперации. Со стороны партячеек стало проявляться внимание к крестьянам, ведущим своим трудом образцовое хозяйство, распространялся их передовой опыт. В связи с этим можно разделить точку зрения В.П.Данилова, который привел целый ряд доказательств роста сельскохозяйственного производства в 1925 - 1927 гг.

Во многом благодаря использованию указанных принципов кооперация Дона и Северного Кавказа сумела в конце 1927 г. превратиться в крупную общественную организацию, объединяющую в системе потребительской кооперации 49% , в сельскохозяйственной кооперации 39,9% крестьянских хозяйств.

Вместе с тем большевистской партии не удалось освободиться от сложившихся стереотипов отношения к крестьянству как к мелкобуржуазному классу. Последствием подобного отношения стал все больший отход от провозглашенных демократических принципов нэпа в сторону возврата административно-командных методов управления, усиление воинственной психологии классовой борьбы, что отрицательным образом отразилось на развитии кооперативного движения.

 

Автор: Панарин А.А.