Конфессиональная жизнь поляков на Северном Кавказе в XIX веке

До конца XVII века конфессиональные границы и конфессиональная ментальность надежно отделяли Русь от латинского мира, воспринимавшееся как средоточие греховности. Частью этого мира долгое время оставалась Варшава. С самого введения в Польшу католицизма эта страна подчинялась римскому двору не только в духовных делах, но и в отношении светской власти. С конца XVII века конфессиональные оценки перестали доминировать в восприятии заграницы. Государственные и культурные новации Петра Великого обозначили крупный прорыв конфессионального изоляционизма: в обеих русских столицах, в том числе и в Астрахани, появляются первые католические храмы. С этого момента многочисленные и с годами растущие общины поляков, немцев и других западноевропейцев создают католические приходы во всех крупных городах империи.

Со времен Екатерины II российские самодержцы придерживались политики толерантности по отношению к инаковерующим. Веротерпимость проявлялась в прекращении ущемления прав мусульман, прекращение политики насильственной христианизации и преследования инаковерующих. При императрице Екатерине II были подняты и отчасти разрешены существенные вопросы по управлению римско-католической церковью. Обновленное устройство католической иерархии дало силу и значение духовной власти и, в последующем, должно было очистить церковь от светских влечений и пороков ее служителей. Учредив епархии, она поощряла к открытию духовных заведений, обеспечив свободу исповедания католическим подданным.

Несмотря на все это, Россия стояла на средневековой точке зрения полицейской опеки государства над религиозной жизнью граждан, насильственной охраны неприкосновенности господствующего вероучения.

Екатерина II а за ней и другие российские императоры стремились максимально контролировать жизнь российских католиков, не допускать вмешательства Ватикана и всячески препятствовать обращению в католичество русских.

Законы Российской империи запрещали подданным православного исповедания переходить в католичество. За этим зорко следил Правительствующий Синод Греко-Российской православной церкви и полиция. Нарушители могли подвергнуться уголовному преследованию, лишению дворянского звания, заключению в монастырскую тюрьму или могли быть отправлены в ссылку.

Екатерина II предоставила возможность каждому молиться и жить по учению своего вероисповедания, возвратив православную половину исповедников, перешедших в иную религию под влиянием силы или лести. Постановления соседних католических держав для России служили пособием и руководством, но никогда не использовались как образец. Этому препятствовали различие господствующего вероисповедания и особые интересы России. Екатерина II ограничила пределы правительственной власти и духовной.

Российская императрица произвела преобразование католической церкви и её духовенства, не касаясь священных догматов религии. Она свела её со степени учреждения политического значения и возвысила до чистого религиозного, она предоставила способы духовенству быть полезным религии и пастве и за это римско-католическая церковь «обязана глубокой признательностью» императрице.

Реформистские идеи молодого императора Александра I в начале XIX века обусловили непродолжительный период относительной конфессиональной либерализации и филокатолических настроений. В этой мере отмечаются первые индивидуальные обращения в католицизм собственно русских людей почти исключительно из высших слоев общества.

Государственно-церковные отношения и законодательство о вере долгое время основывалось на тесном союзе самодержавия с господствующей православной церковью. Согласно официальной идеологии XIX века, православие было признано первенствующей и господствующей религией. Законодательно признавались и другие религии для обозначения которых использовались термины «инославные» (католики, протестанты, армяно-григориане) и «иноверные» (мусульмане, иудеи, буддисты).

Отношение российского государства к «инославным» религиозным организациям на своей территории не было однозначным и напрямую зависело от степени лояльности к властям, а также от наличия или отсутствия прозелитских устремлений.

Тем не менее, традиционная вероисповедальная настороженность между двумя христианскими конфессиями сохранялась. В истории сосуществования Православной и Католической церквей можно отметить, с одной стороны, попытки воссоединения; с другой, дальнейшее углубление существовавших различий.

Противостояние католиков и православных началось много столетий назад, когда между христианами всех исповеданий велись религиозные войны. Православные и католики считали друг друга «еретиками», отступниками от «истинной веры». Москва хотела стать центром мирового христианства, поэтому с помощью идеи «Москва-Третий Рим» утверждалось, что Древний Рим и Византия пали, отступили от истинной веры.

Основные положения, отличающие католическую церковь от православной, складывались на протяжении долгого времени и нашли свое отражение в догматах, обрядах, организации, дисциплинарных правилах для духовенства. Основой католического вероучения, как и всего христианства, приняты Священное Писание и Священное Предание. В отличие от православной церкви, католическая считает Священным Преданием постановления не только семи первых Вселенских соборов, но и всех последующих, а, кроме того - папские послания и постановления.

Организация католической церкви отличается строгой централизацией. Глава церкви - папа Римский определяет доктрины по вопросам веры и морали. Централизация католической церкви породила принцип догматического развития, выразившийся, в частности, в праве нетрадиционного толкования вероучения. Так, в символе веры, признаваемом православной церковью, в догмате о Троице сказано, что Святой Дух исходит от Бога - Отца. Католический догмат провозглашает, что Святой Дух исходит и от Отца и от Сына.

Сформировалось и особое учение о роли церкви в деле спасения. Считается, что основа спасения - вера в добрые дела. Церковь по учению католицизма (в православии этого нет) обладает сокровищницей сверхдолжных дел. Догмат о чистилище есть только в католическом вероучении. Католики, как и православные, признают семь таинств, но их понимание в некоторых деталях не совпадает. Кроме того, в католическом вероучении, в отличие от православного есть такие догматы, как непорочное зачатие Девы Марии, непогрешимость папы.

Стремление к светской власти, заставляло пап не только окунуться в политические интриги, но и вести войны.

Особая роль при католическом богослужении отводится музыке и пению. Мощное звучание органа эмоционально усиливает действие слова в богослужении. «Орган всегда привлекал русских», - считал Ф. Глинка. В словах Глинки Ф. выражено гедонистическое представление о Польше, которое в первой половине XIX века уже широко бытовало в русском сознании и, казалось бы, противоречило отношениям Польши с Россией.

«Костёлы варшавские извне огромны, высоки, но мрачны, внутри красивы и богаты. Церковное служение здесь пышно и затейливо, музыка сильно действует на чувства».

Христианские западные проповедники «социализировали христианство», коренным образом изменив суть учения католической церкви. Католичество допускает стремление к захвату светской власти, участие в политической борьбе и распространение католицизма на Востоке. Дух постоянной борьбы заложен в самом учении католической церкви. Римско-католики учат, что Бог, создал человека из двух противоположных частей, а потому не могущих противоборствовать друг другу. «Только в революционной воле и в революционном действии Бог присутствует и действует среди нас», - провозглашает католический священник. Для достижения своих целей Ватикан часто использовал различные и, подчас, весьма радикальные средства: политические интриги, ложь, воплотившуюся в так называемой, унии, насилие.

Трагедия римского католичества, по мнению Б. Зносско-Боровского в том, что «в самое основание христианского вероучения и духовного строя церкви введён дух мира сего, дух власти, дух юридического, утилитарного искажения тайн Божиих. История католичества есть история развития римско-католической идеи, как духовной силы, в тайниках духа рождающейся и подчиняющей себе всё: и учения, и события, теории и формы жизни. Римско- католическое учение, доведённое до логического конца, приводит к мысли, что Сам Бог является виновником зла в мире».

С XIX века произошел еще больший отход римско-католичества от православия. Особенно ярко это стало проявляться во враждебном отношении к православию: появляется и широко распространяется атеизм и материализм как мировоззрение с открытым походом против православия; возрождается стремление растворить христианство в иудействе или язычестве; весь «инославный» мир начал наступление на православие.

Начавшееся движение протеста против заблуждений Рима в области веры и иных злоупотреблений римского духовенства привело к выделению новых течений в среде католичества. С XV века образовываются протестантская, лютеранская, реформаторская, пресвитерианская и англиканская церкви.

В то же самое время православная церковь оставалась и остается единой и ее единство выражается в том, что все поместные церкви содержат одну веру, одни догматы. Православные религия и церковь стали национальными ценностями - святынями, привлеченных к ней народностей. Русскому православию присущ глубоко национальный характер, нежели католичеству. Христиане должны исповедовать любовь, а не вражду и стремиться к дружбе и уважению, а не к насаждению зла и борьбы. «Как католическая, так и православная церкви - это Церкви благодатные, имеющие одинаковые средства для спасения человека».

Для России наиболее вероятна модель либерального конфессионального европейского общества, в котором сохраняется унаследованная от прошлых веков близость господствующей церкви с государствами при свободе иных конфессий.

Таким образом, поляки-католики, оказавшиеся в России стали носителями политических и культурных традиций западного консерватизма, включающего в себя такие ценности, как политическая свобода, достоинство человеческой личности, примат права. По этой причине они оказались под особым контролем губернских властей. Но следует заметить, что особого давления со стороны последних католики не испытывали.

Верховным органом, управляющим католической церковью в России являлась римско-католическая коллегия, образованная в ноябре 1801 года. Северный Кавказ, Астраханская, Херсонская, Бессарабская, Таврическая, Екатеринославская губернии входили в Тираспольскую епархию. Местными управлениями в любой епархии являлись духовные консистории.

Являясь составным элементом славянского населения Северного Кавказа, поляки были наиболее многочисленной народностью, исповедовавшей католичество. В первое время польские переселенцы не представляли собой единой общины. Зачатки образования римско-католического общества были заложены в 10-20-е года XIX века. Начало положили военнопленные поляки из армий Наполеона.

С поражением Франции в Отечественной войне 1812 года несколько тысяч пленных поляков, находящихся в составе наполеоновской армии, оказались на Кавказе. Уже в 1814-1815 годах им разрешено было вернуться на родину. Некоторые из военнопленных поляков предпочли остаться. На старом городском кладбище в г. Пятигорске до сих пор в хорошем состоянии сохранились их могилы. С начала 20-х годов XIX века в г. Ставрополе также находилась польское кладбище. К сожалению, до наших дней оно не сохранилось. Недалеко от Сел. Александровского находится ещё одно забытое, заброшенное кладбище поляков, оказавшихся на российской территории в качестве военнопленных 1812 года.

Активизация деятельности поляков по вопросу создания национального общества в местах поселения связано с появлением на Северном Кавказе ссыльных участников национально-освободительной борьбы в Польше в 30-х гг. XIX века. Предложение о создании Римско-католического общества было положительно рассмотрено начальником Кавказской области. Можно предположить, что в конце 30-40-х годов прошлого столетия оно активно функционировало. В его функции входило решение некоторых религиозных, социальных и образовательных задач. При желании собрать общество, необходимо было получить сначала согласие начальника Кавказской области. В представляемом рапорте председатель общества обязан был перечислить круг вопросов, подлежащих рассмотрению, а по окончании заседания предъявить протокол принятых решений.

Подобная процедура была характерна не только для депортированных на Кавказ польских уроженцев. Поляки, как и многие иностранные колонисты (немцы, шотландцы и т.д.), подчинялись общим правилам, зафиксированным в «Российском законодательстве» и «Уставе для ссыльных».

Таким образом, можно предположить, что образование римско- католического общества, в котором ведущую роль играли польские переселенцы, являлось первым шагом на пути формирования польской диаспоры на юге России. Будучи частью этноса, оторванного от основного этнического массива, переселенческая группа поляков на Северном Кавказе, объединённая групповой этнопрофессиональной, этносоциальной, этнокультурной, общественной идентичностью являлась залогом существования сообщества. При этом исследователи в силу различного рода особенностей склонны относить польскую диаспору к самостоятельному типу.

До 1843 года председателем общества являлся коллежский советник Ю. Залусский, а его заместителем - подполковник Сухаржевский. В 1843 году Ю. Залусский «по получении испрашиваемого им увольнения оставляет службу в Ставрополе и уезжает. Подполковник Сухаржевский в виду постоянной служебной занятости и частным отсутствием в городе не может выполнять в полной мере свои обязанности». Ввиду их частого отсутствия, что мешало естественному выполнению обязанностей, члены общества просят начальника Кавказской области разрешить избрать нового председателя и его заместителя.

В Государственном Архиве Ставропольского края сохранились документы по этому делу, представляющие научный интерес, и не введённые до сих пор в научный оборот. Согласно итоговому протоколу римско- католическое общество на очередном собрании (30 апреля 1843 года) избрало председателем общества Подобеда (областной уголовный дел стряпчий, титулярный советник). Были избраны и два его заместителя: капитан Мошинский и служащий Ставропольского провиантского комиссионерства Бацевич. Документ подписали 25 членов общества, среди которых ксендз Ипполит Стоклинский. С июля 1843 года Мошинского сменил штабс-капитан Полесский-Щепило - начальник Ставропольской жандармской команды.

С возникновением в г. Ставрополе католической общины ксендзами начинают проводиться службы в одном из частных домов, переоборудованном под часовню. С разрешения министра внутренних дел ссыльным разрешалось заниматься некоторыми видами деятельности не способствовавшими распространению революционных идей. Помимо частной деятельности они могли состоять на государственной или общественной службе.

Насильственно переселенным священникам, не лишенных своего звания и отличающихся безукоризненным поведением, разрешалось заниматься профессиональной деятельностью, проводить священнодействия.

В том случае, если до сведения начальника Кавказской области или Кавказского гражданского губернатора доходили данные о «неблагочестивом поведении» римско-католических священников немедленно следовало распоряжение о необходимости тайного надзора за ними. Департамент духовных дел иностранных исповеданий в переписке с Кавказским гражданским губернатором доводит до сведения, что «некоторые из римско-католических священников, определённых для совершения духовных треб нижним воинским чинам из уроженцев польских, принадлежащих к церкви римской, поступками и внушениями своими не отвечают своему призванию. Покорнейше прошу Вас принять надлежащее, но без огласки меры к учреждению бдительного надзора за римско-католическими священниками дабы сии духовные не вдаваясь ни в какие несовместные с их саном связи и толки, старались единственно назидать паству свою в правилах чистого христианского учения и священном долге верных подданных. В результате Кавказская палата государственных имуществ через подведомственных ей окружных начальств собирала сведения о священнослужителях «с заверением их образа жизни, поведения и способностей и усердия к вере».

Одновременно с полицией и местными властями надзор «могли учинить и духовные власти». Из переписки Архиепископа Новочеркасского с Начальником Кавказской области генерал-адъютантом и кавалером Грабе становится известно, что по резолюции архиепископа было предписано Ставропольскому и Моздокскому духовным правлениям «учинить через двух благонадёжных священников при депутатах с светской стороны большие повальные обыски, не упустив из вида и того, желают ли прихожане иметь в приходах своих неблагонадёжных священников».

В этом же послании Архиепископ Новочеркасский укоряет Грабе в неточных результатах проведённой выправки. «К сему честь имею присовокупить, что священнослужителей, исключая Г. Боголюбова, Г. Стефанова, И. Михайлова и А. Мажарского, уже умерших, - А. Перевозовский, М. Артамонов удалены из приходов в 1841 году, а дьячка П. Александрова вовсе не имеется».

Являясь одним из главных звеньев официальной идеологии, православие охранялось как церковью, так и государством. Особенно остро воспринимались местными начальниками сведения о совращении ксендзами в католичество людей православного исповедания. В станице Суворовской было проведено «дознание о ксендзе, приобщавшем исповедовавшего военнопленного поляка М. Знаменского, сына Илью находящихся в греко-российском исповедании и совращавшего А. Левицкого и С. Белковского, с приказанием дабы они сыновей родившихся от них обращали в католическое исповедание». По результатам учинённого расследования обвинения ксендза в попытках совращения православных в католичество не подтвердилось. Заслуживает внимания тот факт, что для надлежащего расследования Кавказским гражданским губернатором деятельности ксендза достаточно было донесения приходского православного священника той же Суворовской станицы.

В середине 30-х годов XIX в. у поляков-католиков, живущих и служащих в г. Ставрополе назревает необходимость открытия постоянно действующего молитвенного дома. Анализ архивных материалов позволяет предположить, что уже к 1832 году в г. Моздоке существовала действующая римско- католическая церковь. Среди прихожан были не только выходцы из Царства Польского, но и армяне католического вероисповедания. До конца 20-х-начала 30-х годов XIX века это был молитвенный дом иезуитов. После того как они покинули его, храм был передан римско-католикам.

Весомый вклад в создание и формирование местных римско-католических общин и костёлов повсеместно на Северном Кавказе внесли армяне-католики. Большим почётом среди прихожан пользовался Моздокский курат иеромонах Антоний Шиманский, вступивший в это звание в 1828 году по назначению Духовного начальства. Последний вёл активную деятельность на поддержание существовавших католических храмов и создание новых. По представлению А. Шиманского в пользу Моздокской римско-католической церкви предполагалось взыскать с её прихожан «долговую сумму» в размере 1 640 рублей в целях «содержания церковной собственности». Помимо г. Моздока, упомянутый курат ежегодно приезжал в г. Кизляр и в г. Пятигорск «для исполнения треб по своему обряду».

При участии ссыльных поляков одним из первых костёл был построен в г. Пятигорске. Из-за отсутствия действующего молитвенного дома на некоторое время отводился один из домов, где и происходили священнодействия. Для исполнения необходимых религиозных обязанностей к ссыльным полякам в г. Пятигорск ежегодно по приказанию правительства приезжал священник Моздокской римско-католической церкви Антоний Шиманский, но «из-за разного рода неудобств и отсутствия времени он даже не успевал привести всех поляков к исповеди». В течение года умирало большое количество людей, исповедующих римско-католическую веру, особенно из числа нижних чинов, даже без исповеди.

Подобная ситуация имела место и в г. Ставрополе, где польское общество в виду отсутствия постоянно действующего молитвенного дома и собственных священнослужителей просило перевести для непрерывного пребывания в городе ксендза Стоклинского из г. Моздока. Впоследствии это было осуществлено, и именно ксендз Стоклинский стал первым настоятелем построенного в 1844 году костёла в городе Ставрополе.

В государственном архиве Ставропольского края удалось найти донесение главноуправляющего в Грузии барона Розена от 1835 года о необходимости строительства в г. Пятигорске молитвенного дома для ссыльных поляков за счёт добровольных пожертвований. Со стороны епархиального начальства никаких препятствий не было. Святейший Правительствующий Синод также одобрил план строительства католического храма.

Начальник Кавказской области генерал-лейтенант Гурко со вниманием отнёсся к просьбе поляков о строительстве католического костёла в г. Пятигорске и с санкции МВД разрешил им начать сбор пожертвований. По утверждённому плану правительства к 1841 году молитвенный дом «вчерне» был уже построен на общую сумму 26 тысяч рублей ассигнациями. Средства на его возведение жертвовали люди, проживающие не только на Северном Кавказе, но и в целом по России, причём как католического исповедания, так и православного.

Недавно возникший город Пятигорск, который уже в начале XIX века был знаменит своими лечебными водами, притягивал людей разных исповеданий и сословий, которые нередко жертвовали материальные средства на сооружение храмов.

Следует указать для сравнения, что на тот момент (на 1841 год) в городе Пятигорске была лишь маленькая деревянная православная церковь вместимостью до 200 человек. Она была построена «в 1828 году по настоятельной потребности наскоро, без плана, на неприличном месте, на пожертвованные в том году посетителями вод и местными жителями деньги (около 8 тысяч рублей ассигнациями)». В городе Пятигорске предполагалось также «строительство иноверческой армянской церкви». С этой целью «общество армян через приношения собрало до 14 тысяч рублей ассигнациями».

Согласно донесению Епископа Кавказского и Черноморского в Святейший Правительствующий Синод к 1844 году католический каменный молитвенный дом в городе Пятигорске во имя Преображения Господня был уже окончательно построен, но «на том месте, которое предназначалось для предложенного православного храма возле минеральных источников».

Аналогичная ситуация прослеживается среди польских эмигрантов, которые оказавшись за границей устраивали приходы повсеместно. Тем не менее, защищая, прежде всего, свои собственные интересы, католическая церковь в Англии, Франции не предоставляла возможность этническим меньшинствам полной автономии в рамках церковной организации.

Таким образом, история польской миграции свидетельствует о том, что чаще всего первой организацией, создаваемой как ссыльными, так и эмигрировавшими поляками на их новом месте жительства был приход.

Особенно велика была его роль в жизни переселенцев, поселившихся в сельской местности, где иногда в течение долгих лет каких-либо других институтов, объединявших в своих рядах поляков, не создавалось. Приход и возникавшие на его основе церковь, школа, страховые общества давали на первых порах полякам чувство безопасности в окружающем их мире.

Чем является мигрант без поддержки других мигрантов? Экономической ценностью на рынке, наёмной рабочей силой, существом, не имеющим социального значения, с которым никто не считается. Только в приходе среди других переселенцев он приобретал значение. С усилением этой группы росло самоуважение. Вместе с тем, экстерриториальный, наднациональный характер деятельности католической церкви, способствовавший быстрому созданию польским переселенцами приходов везде, где бы они не находились не давал им возможность объединяться сугубо на этнической почве.

Поляки, оказавшиеся на новой территории оказались в религиозно- и культурно-иностранной среде, поэтому они пробовали сохранить связь друг с другом через религию. Обычно первые действия вновь прибывших сосредотачивались при организации религиозной конгрегации. Приход помогал им найти своё место в новом обществе. С одной стороны, это сохраняло единую связь языка; с другой, стало трамплином для ввода новых структур российского общества.

Параллельно со строительством католического молитвенного дома в г. Пятигорске началось возведение костёла в г. Ставрополе. В начале 40-х годов XIX века обществом был поднят вопрос об устройстве у старого польского кладбища в г. Ставрополе костела. Само кладбище находилось с 20-х годов XIX века на окраине города в конце Острожной улицы (первое наименование сегодняшнего проспекта Октябрьской революции) - название которой говорит само за себя. Из состава польского общества был образован комитет для постройки римско-католического костела. В комитет вошли те же Подобед (председатель), Мошинский, Бацевич. С июля 1843 года Мошинского сменил штабс-капитан Полеский-Щепило и ксендз Ипполит Стоклинский.

Вскоре с разрешения министра внутренних дел начался сбор пожертвований. Средства на его возведение жертвовали поляки, находящиеся не только в г. Ставрополе, но и в Кавказской области. Активное участие в сборе пожертвований на строительство способствовали нижние воинские чины католического вероисповедания. Из рапорта командира линейного №2 батальона 4-й роты штабс-капитана Дащипского следует, что «пожертвованные вверенной мне 4 роты ныне умершими рядовыми римско-католического исповедания 14 рублей 65 копеек и 29 рублей 65 копеек серебром имею честь представить для причисления к сумме имеющееся на постройку Ставропольского костёла». Нижние чины военного госпиталя пожертвовали 18 рублей 42 копейки серебром, нижние чины римско-католического исповедания Кавказского линейного №4 батальона - 10 рублей серебром и т.д. На возведение костёла средства безвозмездно предоставляли и чиновники, исповедующие католичество. Служащие Ставропольской комиссариатской комиссии предоставили денежные средства на общую сумму 63 рубля 4/7 копеек серебром. Жители города Кизляра пожертвовали материальные средства в размере 70 рублей 40 копеек серебром. Материальную поддержку при строительстве храма оказал купец первой гильдии Гавриил Тамамшев на сумму 1 тысяча рублей.

Проект ставропольского костёла был разработан губернским архитектором титулярным советником Г. Ткаченко. Как следует из формулярного списка архитектора Ткаченко, воспитание и образование он получил в Императорской Академии художеств, которое успешно окончил в 1835 году с «возведением в звание свободного или неклассного художника по части архитектуры».

Будущий архитектор происходил из числа податного сословия. Благодаря своим стараниям ему были дарованы «привилегии пользоваться с его потомством вечною и совершенною свободою и вольностью и поступить на службу, в какую сам пожелает». Григорий Ткаченко проходил «испытание» в Петергофском Дворцовом Правлении, ас 1836 года согласно его просьбе был определён архитектором карантинов Кавказской Линии. Исправляя с усердием свои обязанности, помимо костёла, им были составлены следующие проекты: 1.строительство восьми меновых дворов на Кавказской Линии; 2.новый дом для Кавказского областного начальника; 3. мундирный магазин в Ставропольской комиссариатской комиссии; 4. офицерский дом в Ордонанском укреплении; 5.устройство богоугодных заведений Кавказского приказа общественного призрения; 6. дом для театра; 7. Кавкакзскую областную гимназию; 8. почтовые дома Тифлисского тракта; 9. строитедьство соборной церкви во имя Казанской Божьей Матери «с двумя пределами Александра Невского и Святого Николая Чудотворца.

В послании от 1845 года Генеральному Викарио Могилёвской Епархии гражданский губернатор М.М. Ольшевский указывал, что «римско- католическая церковь усердием небольшого числа католического общества совершенно окончена, но остаётся без освящения по не имению от епархиального начальства разрешения». В свою очередь, Генеральное Викарио отослало ставропольскому курату ксендзу Стоклинскому «два инструмента: один на посвящение новосооружённого в Ставрополе костёла; другой на отправление в оном богослужения».

Первым настоятелем и куратом костела стал Ксендз Ипполит Стоклинский. В 1845 году в г.Ставрополь прибыл Ксендз Викарино из Могилевской Римско-католической епархии, к которой был причислен Ставропольский костел, приехали и монахи Доминиканского ордена. Они начали вести службу, крестить детей и отпивать ушедших в мир вечности.

Костел впечатлял своим внешним видом в стиле готики, с четырьмя величественными входными колоннами, поддерживающими портик, изяществом всей наружной отделки, чугунными узорами, тамбуров и окон, изящной колокольней, устроенной на крыше. Внутреннее убранство, подчиненное той же готики, отлучалось строгостью и узкие окна с цветной мозаикой стекол, преломлялся цветной радугой, игравшей на вызолоченном иконостасе, стенах и сводах костела.

В ограде костела хоронили наиболее достойных представителей римско- католического общества города и лиц дворянского происхождения. Здесь нашли свой последний покой известный Ставропольский архитектор В.Э. Лобановский, ставропольский генерал-губернатор Я.М. Янушевский. Римско-католическое кладбище с многочисленными склепами, часовенками, распятиями, гранитными памятниками, мраморными бюстами почивших, с разбитой рощей и ухоженными тропинками, с огромным фруктовым садом находилось к востоку от костела.

По плану к зданию должны были прилегать и несколько других построек, которые к тому времени еще не были начаты. В 1848 году руководящий состав комитета распался: председатель Подобед и его второй заместитель Бацевич умерли, Полесский-Щепило уехал из города. Для успешного завершения строительства общество решило выбрать новых руководителей комитета. С согласия управляющего гражданской частью в Ставропольской губернии генерал-лейтенанта и кавалера Н.С. Завадовского - поляка по национальности, 3 октября 1848 года состоялось очередное собрание, проживающих в Ставрополе католиков. В итоге председателем был избран коллежский асессор А. Крупье, его заместителем - К. Позе. В состав комитета, учрежденного для построения в г. Ставрополе римско-католического костела были также избраны: титулярный советник Л. Лагорио (кандидатом к нему - титулярный советник Шевалье), гражданский инженер - Э. Маевский (кандидатом - чиновник 9 класса К. Родзевич), губернский секретарь - А. Высоцкий (кандидатом - коллежский секретарь С. Бреказовский).

Будучи начальником Кавказской области Н.С. Завадовский с 1844-1853 гг. много времени уделял развитию духовной жизни северокавказского населения. Благодаря его стараниям в г. Ставрополе появляется кавказская духовная семинария, вблизи от города открывается Иоанно-Мариинский женский монастырь.

По утверждённому порядку всеми делами Ставропольской римско-католической церкви заведовал «синдик», который был ответственнее лиц, как перед правительством, так и перед прихожанами. Функции синдика заключались в «заведывании» отчётов костёла под руководством местного настоятеля по вопросам крещения, венчания, причащения. Должность синдика была выборной, и участие при его переизбрании принимали все члены католической церкви.

В связи с тем, что бывший синдик полковник Россетер выехал в 1864 году навсегда из города, члены католической церкви испрашивают разрешение гражданского губернатора собраться «как для выбора вновь синдика, так равно и для рассмотрения отчётов». Согласно предписанию гражданского губернатора К. А. Пащенко от 1864 года временно исправляющим должность заведывающего делами католической церкви останется помощник обер-провиантмейстера надворный советник Русецкий до назначения и принятия нового настоятеля костёла. Из материалов того же дела стало известно, что в 1861 году состоялось подобное собрание членов католической церкви, в результате чего были избраны «старшины для заведывания отчётами под председательством местного настоятеля Кобрева».

Дальнейшая судьба костёла достаточна плачевна. Католический храм был закрыт в начале 30-х годов XX века, а в конце 30-х после уничтожения католического кладбища, он был перестроен под «дом Суслова» - так именовалось это строение с колоннами, предназначенное для партийной элиты. В семейном архиве старожилов города Ставрополя М.Ф. Судьёновой и её дочери Е.П. Бордынюк наряду с другими уникальными фотографиями Ставрополя начала XX века оказались и снимки костёла тех лет.

На базе костела вскоре появляются начальная школа для детей католиков, благотворительное общество. Ссыльные бережно сохраняли систему воспитания детей, обучали их родному языку. Огромную роль в истории польской диаспоры, несомненно, играла и взаимопомощь: при костеле появлялись общества помощи бедным, которые не только поддерживали материально ряд малообеспеченных семей, но и оплачивали обучение в гимназиях, устраивали рождественские елки с другими подарками.

Таким образом, часто называвшийся «польским» костел стал не только духовной опорой католиков, но и общественным «клубом» поляков. Высокая степень духовности не только в вере, но и в тяге ко всякого рода культурным начинаниям, а также в верность национальным традициям помогли им выжить.

Церковь оказывала большое влияние на все стороны жизни населения, поде ее опекой находилась вся общественная жизнь населения страны. Поведение в семье, трудовая взаимопомощь, общение молодежи имели религиозно-нравственную основу и включали обязательное посещение храма, почитание церковных праздников, соблюдение постов и всего, что предписывалось церковью. Религия продолжала играть важную роль в жизни многих людей, давая им нравственную опору и утешение.

Благодаря достаточно гибкой политике гражданских властей в их взаимоотношении с католическими общинами удавалось избегать конфликтов и открытых столкновений.

Принадлежность к католическому вероисповеданию стала объединяющей идеей и привела к образованию диаспоры по принципу «родина - место изгнания». Для поляков католическая религия являлась важнейшим признаком этнической самоидентификации.

Стоит отметить, что в период строительства в городе Ставрополе католического костёла на посту гражданского губернатора Кавказской области с 1844 по 1846 года находился поляк, добившийся больших высот на государственной службе, Марцелин Матвеевич Ольшевский (не путать с Мелентием Яковлевичем Ольшевским, автором ряда работ о кавказской войне и обычаях горцев). Указом императора Николая I от 9октября 1843 года Ольшевский был назначен на должность гражданского губернатора Кавказской области. Приступил к своим обязанностям 11 января 1844 года, а с 13 апреля 1844 года был назначен на должность Областного начальника.

Время пребывания в должности гражданского губернатора характеризуется исключительным порядком в ведении дел, вмешательством в многочисленные мелкие и крупные делопроизводства. Такой неспокойный регион, как Северный Кавказ, требовал не только навыков административной работы: по меньшей мере, раз пять в течение двух лет пребывания в должности губернатора М.М. Ольшевский на несколько месяцев выезжал в действующую армию.

Будучи на посту гражданского губернатора к М.М. Ольшевскому не раз обращались его соотечественники, добровольно или принудительно, оказавшиеся на Северном Кавказе. Очень многим он помогал. К числу таких дел можно отнести и разрешение римско-католическому обществу начать строительство католического храма в г. Ставрополе.

Об участии М.М. Ольшевского в строительстве костёла свидетельствует архивный документ, в котором сообщается, что Ставропольский гражданский губернатор генерал - майор М.М. Ольшевский 11 августа 1844 года «позаимствовал у почётного гражданина Г. Тамамшева 1 тысячу рублей серебром на покупку разных материалов для постройки католической церкви».

Из этого же документа следует, что ни означенную сумму, ни проценты, под которые они давались, по окончании действия срока Г. Тамашев не получил, в чём и просит местные власти разобраться. В ответ на данное прошение купца первой гильдии Г. Тамамшева было отказано на основании с.5 №12,13,14 свода устава о пошлинах, поскольку истец не представил копии с расписки.

Было бы ошибкой считать всю деятельность М.М. Ольшевского на посту гражданского губернатора Кавказской области лишь деятельностью по поддержке своих соплеменников.

При рассмотрении дел о назначении чиновников, в том числе, и поляков, на вакантные должности в области М.М. Ольшевский не принимал решения единолично, советовался с подчинёнными. Дело Ф. Волпянского, который происходил из Смоленской губернии и просился на службу в Кавказскую Казённую палату, может послужить примером. Ответ чиновников палаты был отрицательный и М.М. Ольшевский этот ответ утвердил.

В 1846 году Ольшевский по собственному желанию вышел в отставку и был отстранён от занимаемой должности. Касательно вопроса о личной жизни Ольшевского стоит указать, что и его жена, и двое сыновей были православные, в отличие от самого Марцелина Матвеевича. Ольшевский был женат дважды: после смерти первой жены, он женился на вдове титулярного советника Ж.Ф. Булатовой, исповедовавшей православие.

В силу тех же обстоятельств и с той же целью в г. Екатеринодаре в 80-х годах XIX века была построена римско-католическая церковь. Комитет для сбора пожертвований на сооружение костёла был организован в 1880 году, который рассылал письма «всем начальствующим лицам в Кавказском наместничестве» с просьбой оказать содействие в привлечении наибольшего числа сочувствующих. Уже к концу 1880 года от поляков, находящихся в станичных обществах на военной службе было собрано более 1 400 рублей. В течение пяти лет (с 1883 по 1888г.г.) городская дума неоднократно рассматривала вопрос о выделении участка земли под постройку католической церкви.

В основном, за счёт пожертвований прихожан на углу улиц Графской и Посполитакинской было принято решение начать строительство. Открытие римско-католической церкви произошло 11 декабря 1894 года. За неимением материальных средств для окончательного завершения строительства и приобретения необходимых церковных принадлежностей, польское общество ходатайствовало о выделении дополнительного пособия в размере 4 тысяч рублей.

После рассмотрения доклада министра внутренних дел от 15 февраля 1896 года император Николай II подписал разрешение «об ассигновании 3 тысяч рублей на удовлетворение строительных нужд Екатеринодарского римско-католического костёла». Получив необходимые денежные средства от государства и добровольные пожертвования летом 1896 года, комитет приступил к сооружению небольшой каменной колокольни и двух причтовых домов.

Огромный вклад в создание и формирование Екатеринодарской римско-католической общины внёс отец Иосиф Канумов. При нём были завершены работы по возведению церкви, и была основана приходская школа на 30 детей. К 1909 году под руководством инженера И.К. Мальгерба было построено новое здание церковно-приходской школы при костёле.

Итак, в отличие от представителей других этнических групп, основавших компактные поселения, польские переселенцы, несмотря на дисперсное расселение, не растворились среди местного населения и смогли сохранить свои национальные особенности. Являясь приверженцами католицизма и проживая в районах с преобладанием православного населения, поляки стремились сохранить своё вероисповедание, традиции и культуру, поэтому они всегда объединялись вокруг костёлов.

Приблизительно в конце 30-х-начале 40-х годов XX века католическая церковь на территории СССР была де-факто ликвидирована. Католические общины стали возрождаться, расти и развиваться с 90-х годов XX века. К концу 1997 года в католических приходах Краснодара, Сочи, Ростова - на - Дону, Пятигорска заметно увеличилось количество прихожан. Естественное развитие русского католицизма сталкивается в последние годы с растущими антикатолическими настроениями. Они носят не столько собственно религиозный, сколько культурно-политический характер и является следствием вновь возрождающегося противостояния Западу и западным ценностям.

В антикатолической компании не последнюю роль играет иерархия и значительная часть духовенства Русской православной церкви. Некоторые представители православного духовенства относятся к католической церкви терпимо и иногда даже благожелательно, но они составляют явное меньшинство и не формируют официальную политику.

Влиятельные православные священнослужители обвиняют католиков в прозелитизме, экспансии, духовной агрессии. Успех российских католиков трактуется как поражение православия.

В декабре 1991 г. в г. Минеральные Воды, а в октябре 1993 г. в г. Ставрополе было образовано Польское общество, ставящее своей задачей объединение поляков, живущих в городе и поддержание польских культурных традиций. Приводится в порядок консолидирующий центр польской диаспоры - католический приход.

Поляки были наиболее многочисленной народностью на Северном Кавказе, исповедывающих католичество. Принадлежность к католическому вероисповеданию одновременно вызывало в поляках чувство безопасности и чувство отчужденности в окружающем их мире. В основе своей православное и мусульманское население Ставрополья на первых порах отнеслось настороженно к представителям иной конфессии.

Появление участников польского национально-освободительного движения не вызвало резкого недовольства со стороны местного общества: их не чуждались, а напротив старались облегчить их положение. Во многих домах их принимали как своих людей. Редко можно было услышать слово «поляк», произносимое с оттенком недоброжелательства.

Защищая, прежде всего, свои собственные интересы православное российское государство не предоставляло выходцам из Польши полной автономии в рамках церковной организации.

В конфессиональной политике российским правительством часто изменялись акценты в соответствии с изменением внутриполитического курса. Незыблемым оставалось в вопросах веры укрепление позиций православной церкви. Российские императоры, начиная с Екатерины II, стремились максимально контролировать жизнь российских католиков, не допускать вмешательства Ватикана и всячески препятствовать обращению в католичество русских. Легальная деятельность католических священников в России активизировалась с момента учреждения Могилевской римско-католической епархии при Екатерине Великой, (первоначально Ставропольская епархия так же входила в ее число).

Проанализировав отношения православного российского государства к приверженцам католицизма можно сделать вывод, что религиозные различия русских и поляков, в большей степени захваченных западным влиянием, могли лишь способствовать выявлению, в том числе и на региональном уровне, толерантности русского общества выступающей на основе межнациональных отношений. Благодаря достаточно гибкой политике гражданских властей удавалось избегать открытых столкновений.

Положение «инославных» религиозных организаций в губернии напрямую зависело от степени лояльности к властям, а также от наличия или отсутствия прозелитских устремлений

При всем религиозном многообразии российского общества и религиозном эклектизме ни одна конфессия не вызывала столь бурных эмоций, как католицизм. Российское правительство долгое время, проповедовавшее лозунг «Православие. Самодержавие. Народность» тем не менее, разрешало открывать католические церкви на окраинах государства для насильственно переселенных поляков. Этот факт объяснялся политикой толерантности, являвшейся основой церковной политики российских правителей.

Русское национальное самосознание веками строилось на противопоставлении себя «Западу», при чем под этим термином чаще всего подразумевался именно католицизм. Русская духовность, государственность, культура осознавала себя в качестве антиномии «латинству». С Европы можно было перенимать технические достижения, моду, произведения искусства, но мистическую конфессиональную границу переходить было нельзя.

Таким образом, появление польских переселенцев на Северном Кавказе имело свою специфику и своеобразие. Прежде всего, оно было принудительного характера. Эта особенность предопределяла весь процесс адаптации поляков во всех его направлениях. Правовое положение польских переселенцев на Северном Кавказе в отличие от иных участников общей миграционной политики было наиболее тяжёлым. Поляки оказались одной из самых незащищённых групп в правовой и юридической системе.

Одним из важнейших этапов интеграции поляков в иноэтничное северокавказское общество явилась социально-экономическая адаптация. Мигранты в процессе адаптации вступают во взаимодействие с государственной властью, обществом, семьёй и личностью. Наиболее успешная интеграция в принимающее их сообщество во многом определялась проводимой национальной политикой и личной самореализацией. Ссылка требовала сильных характеров. Здесь не менее важна была возможность доказать величие человека, которого не сломило изгнание. Подводя итог исследованию проблем социально-экономической адаптации можно заключить, что основная масса мигрантов через преодоление духовного кризиса первых лет ссылки проявила выдающиеся акклиматизационные способности и сумела приспособиться к новым условиям жизни, найти или создать для себя определенную экономическую нишу, смогли вернуться к созидательной деятельности.

Главными факторами северокавказской этносферы стали русское население, коренные горские народы и переселенческие национальные меньшинства в лице польских переселенцев. При этом роль и значение основного этноса и национального меньшинства самоценна. Поляки сохраняли этническую самобытность, приверженность католической религии, традициям, обрядам, жизнеспособность родного языка.

Основой существования и эволюции польских переселенцев на Северном Кавказе в XIX веке выступала коллективная этнокультурная идентичность, с одной стороны, и гармоничное включение в этнонациональный культурный процесс, с другой.

Автор: Цифанова И.В.