Невиновное причинение вреда в уголовном праве зарубежных стран
Присутствие в названии формулировки «невиновное причинение вреда», а не «невиновное причинение вреда по психофизиологическому основанию» обусловлено тем, что в уголовном праве множества зарубежных стран отсутствует разделение невиновного причинения вреда на виды. Поэтому возможное более правильное оглавление «невиновное причинение вреда по психофизиологическому основанию в уголовном праве зарубежных стран» слишком бы значительно сузило рамки нашего исследования. Мы были бы вынуждены проанализировать уголовное законодательство только нескольких стран, проводящих подобную градацию, а наша задача шире. Также в законодательстве некоторых стран есть институты, подобные институту невиновного причинения вреда по психофизиологическому основанию, но они имеют отличную от отечественной правовую природу.
Традиционно выделяются две основные правовые системы в современных развитых странах: континентального и общего права. Мы рассмотрим, как урегулировано невиновное причинение вреда в уголовном праве государств, являющихся основными представителями данных правовых систем, на примере Англии, США, Германии, Франции, Италии и некоторых других стран. Для понимания механизма, способа раскрытия невиновного причинения вреда в уголовном праве зарубежных стран необходимо определиться с тем, что в этих странах понимают под виной, соблюдается или нет в них принцип субъективного вменения.
Уголовное законодательство большинства современных стран строго придерживается этого принципа. В отечественной доктрине под принципом субъективного вменения понимается «основополагающее начало, закрепляющее основные философские, нравственно-этические, социально- правовые положения, в соответствии с которыми правовая доктрина и законодательство формируются и строятся таким образом, что юридическая оценка совершаемых лицом деяний и применение правовых мер воздействия за него допускает лишь тогда, когда имеющие правовое значение обстоятельства деяния охватывались сознанием лица, его совершившего, и были предусмотрены законом». Однако в некоторых случаях, в том числе и в высоко развитых странах, закон допускает объективное вменение. Мы имеем в виду существующий в Англии и в США институт «строгой ответственности», когда вопрос о доказывании вины «может вообще не возникать». Например, такая «строгая ответственность» в Англии установлена за «нарушение правил торговли, за фальсификацию продуктов питания». Для привлечения к уголовной ответственности по данным составам достаточно установить факт совершения правонарушения. Вина лица, совершившего правонарушение, как бы подразумевается. Американскому уголовному законодательству также не чужд институт строгой ответственности.
Даже Примерный уголовный кодекс США в ст. 2.05 предусматривает возможность включения в законодательство таких деяний. Законодательство штатов, которое должно ориентироваться на упомянутый выше законодательный акт, включает нормы о строгой ответственности непосредственно в букву закона (например, § 2901.21 УК Огайо, § 15.10 УК Нью-Йорка и др.). Во французском уголовном законодательстве также существуют черты объективного вменения. Так, ему известен вид «ответственности за нарушения, для наступления которой достаточно констатации самого факта совершения деяния».
В странах общего права, как в США, так и в Англии, нет общего понятия состава преступления. Поэтому достаточно трудно говорить о понимании субъективной стороны преступления (в привычной для нас форме) в этих законодательствах. Вместо состава преступления в доктрине этих правовых систем говориться о двух элементах преступления - «actus reus» и «mens rea». Первый элемент - материальный (объективный), второй - психический (субъективный). Один из принципов английского уголовного права гласит: «Лицо не может быть осуждено за преступление, если обвинение безо всяких сомнений не сможет доказать существование этих двух элементов, являющихся непримененными атрибутами преступления». В уголовном законодательстве США это требование закреплено в Примерном уголовном кодексе, а также в законодательстве ряда штатов. Например, § 20 УК Калифорнии гласит: «В любом преступлении или публичном уголовном правонарушении должно быть единство и взаимодействие деяния и намерения или преступной небрежности». Можно предположить, что эти положения базируются на латинском выражении «Actus non facit reus nisi mens sit rea», означающем, что не может быть уголовной ответственности без единения виновной воли и виновного действия. Второй элемент преступления «mens rea» - это, по сути дела, аналог понятия вины в современном уголовном праве России. Но проводить строгую параллель, безусловно, не следует, так как слишком сильно отличаются правовые системы наших стран. (Справедливости ради, необходимо отметить дискуссионный характер понимания вины и в уголовном праве России). Понимание «mens rea» разными исследователями различно. Так, например, Хэлсбери утверждает, что это «заслуживающее, с юридической точки зрения, порицания психическое состояние». П. Робинсон пишет, что обычно «mens rea» определяется как виновное психическое состояние деятеля во время осуществления им поведений, составляющего посягательство. Р. Кросс и Ф. Джонс дают этому понятию другое толкование: «Это любое психическое состояние, которое прямо или косвенно указано в определении того преступления, которое вменяется в вину». Н.А. Голованова считает mens rea техническим термином, употребляемым всякий раз, когда необходимо указать на душевное состояние, прямо или косвенно выраженное в определенном преступлении.
В уголовном законодательстве Англии и США нет определения вины и её форм. В каждом конкретном преступлении природа этих категорий своя. Обобщения судебной практики и теоретических исследований, проведенных по проблеме психического отношения лица к совершенному, позволяет выделить типичные формы mens rea и для уголовного права Англии, и для США. Но это находится за рамками нашего исследования. Так как в законодательстве этих государств нет последовательного учения о субъективной стороне преступления, то, конечно же, в них нет и регламентации невиновного причинения вреда. Да, есть постулат, что без mens rea actus reus не является преступлением, но он часто нарушается в законодательстве и в судебных решениях. Например, наряду с уже упомянутым нами институте строгой ответственности, в американской уголовно-правой доктрине и судебной практике есть точка зрения, что в преступлениях общей вины лицо презюмируется, имевшим требуемую форму вины, исходя из факта совершения противоправного деяния. Форма общей вины - неосторожность, и она основана на отклонении от разумного стандарта поведения, ожидаемого от лица. Для обоснования данной позиции часто рассуждение идет следующим образом: совершая действие, человек желает наступления его естественных и вероятных последствий, поэтому бремя доказывания отсутствия вины лежит на обвиняемом. Это противоречит не только декларируемому в Примерном уголовном кодексе принципу ответственности только при наличии mens rea, но и презумпции невиновности, закрепленной в ч.2 ст. 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г, гласящей, что «каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону». Таким образом, в заключении необходимо отметить наряду с прочими сложностями в понимании субъективной стороны преступления в странах общего права отсутствие законодательной регламентации такого института, как невиновное причинение вреда. Отечественными исследователями высказано мнение, что отсутствие специальной нормы о невиновном причинении вреда вызвано тем, что ненаказуемость случайного причинения вреда считается «само собой разумеющейся». Не будем вступать в полемику, но отметим лишь то, что сами теоретики уголовного права Англии и США говорят о сложности квалификации случайных ситуаций и о сложности их отграничения от неосторожных форм вины.
Для стран континентального права характерна несколько иная ситуация. Действующий УК Франции также не содержит общего определения вины и регламентации невиновного причинения вреда. В доктринальных источниках уголовного права конструкция вины строится на основе понятия общей (или минимальной) вины, которая характеризует любое преступное деяние. Общая вина - «это «минимум» психологического признака, без которого вообще не может быть преступного деяния. Она состоит в простом волевом моменте: поскольку любое деяние вменяемого лица при отсутствии форс-мажорных обстоятельств (непреодолимой силы) является волевым актом, постольку в самом деянии, как таковом, содержится не только материальный, но уже и моральный элемент». В специальном постановлении Кассационного Суда Франции от 13 декабря 1956 г. закреплено положение о том, что «любое преступное деяние, даже неумышленное, предполагает, что его исполнитель действовал с умом и желанием». Этот «минимум» психологического признака в «чистом» виде присутствует в нарушениях, где речь идет о презюмируемой вине. В других случаях, требуется более развитый психологический признак, и он может состоять в умышленной или неумышленной вине. И в данной ситуации вина в уголовном праве Франции - это не что иное, как психическое отношение лица к совершаемому деянию и его последствиям, то есть вина в ее традиционном для российского уголовного права понимании. Уголовно-правовое регулирование умышленной и неосторожной формы вины в целом концептуально близко к отечественному и лежит в рамках субъективного вменения. Иная ситуация с презюмируемой виной (виной в нарушениях). Согласно УПК Франции, любое полицейское нарушение, даже совершенное в состоянии рецидива, может стать предметом упрощенного производства (ст. 524), Прокуратура, избирающая процедуру упрощенного производства, передает судье полицейского трибунала уголовное досье. Судья принимает решение по делу без судебного разбирательства путем вынесения уголовного приказа, в котором выражается либо оправдание, либо осуждение с назначением штрафа. По французскому законодательству судья полицейского трибунала, рассматривающий дело о нарушении, не только не обязан доказывать специальную вину лица (умысел или неосторожность), но и не обязан даже мотивировать свое решение (ст. 526 УПК Франции). Для привлечения к ответственности за полицейское нарушение достаточно общей вины. Лицо считается виновным в силу самого факта совершения нарушения и может быть освобождено от ответственности только в случае, если докажет, что действовало под воздействием непреодолимой силы, либо если существовали такие обстоятельства, как невменяемость или недостижение возраста уголовной ответственности. В подобных случаях французские юристы говорят о презюмируемой вине. По их мнению, само деяние дает основание предполагать вину лица. Презюмируемая вина часто называется «нарушительной», поскольку она представляет собой психологический признак, характерный для большинства нарушений. Подобная позиция законодателя в нашем понимании это классическое объективное вменение. По всей видимости, такой подход демонстрирует нежелание законодателя тратить время судей на разбор малозначимых дел (напомним, что во французской трехчленной системе деления преступных деяний понятием «нарушения» охватываются наименее общественно опасные из них) и время полицейских на сбор доказательств, а также доверие по отношению к этим двум категориям служащих со стороны государства и общества.
Более последовательно немецкое законодательство. Исходя из буквального толкования положений § 12 УК ФРГ, преступное деяние - это противоправное, виновное и находящееся под угрозой наказания деяние. В уголовном праве Германии вина понимается как «упречность соответствующего составу поведения». По мнению Федерального Конституционного Суда Германии, наказание без вины являлось бы противоречием принципам правового государства. Необходимо отметить на завидную последовательность нормативно-правовых актов в этом вопросе. Четко определены умысел и неосторожность. Хотя в законодательстве нет понятия невиновного причинения вреда, но все-таки понятие «невиновно» используется в некоторых статьях УК ФРГ. Например, в § 17 УК ФРГ определено, что деяние, содержащее состав закона, только тогда не является противоправным, когда у лица отсутствует понимание того, что оно действует противоправно, если оно не могло избежать этой ошибки. Ошибка в запрете (ошибка в отношении того, что лицо действует противоправно), как правило, влечет за собой признание невиновности лица. Ошибка же в факте (фактических обстоятельствах) расценивается как совершение деяния по неосторожности. В ч. § 35 УК ФРГ одна из разновидностей крайней необходимости известной германскому уголовному праву определена так: - «Кто совершает противоправное деяние в условиях наличной, иначе непредотвратимой опасности для жизни, здоровья или свободы, чтобы отвратить опасность от себя, от родственников или от близких, действует невиновно». Кстати, это положение германского законодательства значимо выглядит в свете рассмотренной нами определенной родственности крайней необходимости и невиновного причинения вреда по психофизиологическому основанию. Также интересно положение доктрины о том, что «действие должно быть осознанным, то есть не являются деянием в уголовно-правовом смысле слова рефлекторные действия или телодвижения».
По итальянскому уголовному праву субъективным элементом преступления является вина, то есть психическое отношение лица к своему действию (бездействию) и вредному результату. Статья 42 УК Италии гласит: «Никто не может быть наказан за действие или бездействие, предусмотренное законом как уголовное правонарушение, если оно не совершено осознанно и по своей воле». В данной дефиниции четко прослеживается необходимость наличия как интеллектуального, так и волевого критерия, что традиционно для отечественного уголовного права. В ст. 4 3 УК Италии содержится определение существующих форм вины. Их всего 3: умысел, неосторожность и претеринциальность. И если с умыслом и неосторожностью ситуация понятна, определения похожи на российское и в целом следуют принципу субъективного вменения, то с претеринциальным умыслом ситуация сложнее. Деяние признается претеренциальным, когда действие или бездействие порождает вредный результат более тяжкий, чем тот, который желал субъект. Нельзя не заметить, что эта конструкция очень похожа на преступление, совершенное с двойной формой вины, предусмотренной ст. 27 УК РФ. Отличие в том, что в УК Италии нет указания на то, что отношение субъекта к более тяжким последствиям должно быть неосторожным. То есть претеринциальная форма вины - это своеобразное соединение умысла и объективного вменения. Это противоречит ст. 42 УК Италии. Конституционный суд Италии в постановлении №1085/88 дал разъяснение существующей ситуации: «Поскольку требования ч. 1 ст. 27 Конституции должно соблюдаться и уголовная ответственность должна быть только персональной, необходимо, чтобы все и каждый из элементов, составляющих совокупность инкриминируемого деяния, были субъективно связаны с деятелем (т.е. были охвачены умыслом или неосторожностью) и, кроме того, необходимо, чтобы все и каждый из вышеупомянутых элементов были вменены тому же деятелю и соответственно субъективно порицаемы». Таким образом, Конституционный суд занял однозначную позицию, позволяющую говорить о том, что объективное вменение невозможно в Италии. В уголовном законодательстве этой страны существуют нормы, определяющие обстоятельства, при которых деяние, формально содержащее признаки преступления, описанного в законе, не является преступным и наказуемым. Нам особенно интересна норма, предусматривающая такое обстоятельство, как действие непредвиденного случая и непреодолимой силы. В соответствии со ст. 45 УК Италии, от уголовной ответственности освобождается лицо, которое совершило деяние из-за непредвиденного случая или непреодолимой силы, поскольку в его действиях не было вины. В итальянском уголовном праве под непредвиденным случаем понимается «исключительное обстоятельство, наступившее настолько случайно, что лицо не могло его предвидеть и устранить при соблюдении всех правил осторожности и внимательности». Именно непредвиденный случай обуславливает совершение деяния, причинившего вред. В ситуации, когда вред наступает из-за неосмотрительности или неаккуратности лица, имеет место неосторожность. Особенно необходимо обратить внимание на то, что деяние, совершенное в результате наступления непредвиденного случая, должно выражаться в законных действиях. Деяние, совершенное с нарушением закона, не может быть оправдано непредвиденным случаем. Под непреодолимой силой, также являющейся обстоятельством, освобождающим от уголовной ответственности, понимаются «события природного характера или действия людей, которые невозможно избежать, даже если бы они были предвидены». Правовая природа невиновного причинения вреда понимается не так, как в УК РФ, но с содержательной точки зрения нельзя не заметить близость положений, касающихся регламентаций случайных ситуаций. Разделение статьи 28 УК РФ на две части объясняется тем, что в части первой предусмотрена ситуация субъективно невиновного причинения вреда, а во второй части речь идет о невозможности предотвращения вредных последствий ввиду объективных обстоятельств (психофизиологическое качество - это, безусловно, объективная характеристика психики). В итальянском законе подобная ситуация. Непредвиденный случай, исходя из его понимания как исключительного обстоятельства, наступившего настолько случайно, что лицо не могло его предвидеть и устранить при соблюдении всех правил предосторожности и внимательности это субъективно невиновное причинение вреда. Непреодолимая сила - это ситуация объективно невиновного причинения вреда. Таким образом, несмотря на отсутствие в итальянском уголовном праве категории «невиновное причинение вреда», мы можем говорить, что законодатель достаточно последовательно регулирует подобные ситуации, и в целом, несмотря на разную правовую природу, в регулировании невиновного причинения вреда в наших странах много общего.
Уголовному законодательству Китайской Народной Республики одному из немногих известен институт невиновного причинения вреда. Он сформулирован в ст. 17: «Деяния, которые объективно хотя и привели к вредным последствиям, но не являются следствием умышленной и неосторожной вины, а вызваны непреодолимой силой или невозможностью их предвидеть, не признаются преступными».
Определение невиновного причинения вреда, данное в уголовном кодексе Российской Федерации, в общем идентично соответствующим положениям УК Узбекистана (ст. 24) и УК Кыргызстана (ст. 25).
В целом необходимо отметить, что в законодательстве большинства развитых стран отсутствует буквальная регламентация невиновного причинения вреда. Или данного понятия вообще нет, или невиновное причинение вреда урегулировано косвенно (запретом объективного вменения), или оно урегулировано в рамках одного из обстоятельств, исключающих уголовную ответственность.
Автор: Теслицкий И.В.