Процессуальное положение потерпевшего при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции (статья)
На судебных стадиях процесса должны наиболее ярко проявляться такие принципы процесса, как состязательность и равноправие сторон. Как обоснованно отмечается в литературе, доступ к правосудию - это возможность высказать суду свою позицию по вопросам, подлежащим разрешению судом.
Наделение потерпевшего необходимыми для доступа к правосудию правами особенно важно при рассмотрении уголовного дела по существу. Интересы потерпевшего в уголовном процессе не могут быть сведены только к возмещению причиненного ему вреда. Они в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объёме, применении уголовного закона, назначении наказания. А эти вопросы, в большинстве случаев, разрешаются в суде первой инстанции.
Центр тяжести всего уголовного процесса лежит в стадии судебного разбирательства, именно в этой стадии осуществляется правосудие в его прямом и непосредственном значении. Согласно закону (ч. 4 ст. 15, ст. 244 УПК РФ), стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. Так, в судебном заседании стороны пользуются равными правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, выступление в судебных прениях и при рассмотрении иных вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства.
Однако, несмотря на провозглашенное законом равенство прав сторон, возможности для зашиты своих интересов на предварительном слушании у потерпевшего значительно уже прав обвиняемого. Так, в соответствии с положениями ч. 7 ст. 234 УПК РФ ходатайство стороны защиты об истребовании дополнительных доказательств или предметов подлежит удовлетворению, если данные доказательства и предметы имеют значение для уголовного дела. Аналогичного права потерпевшего и его представителя закон не предусматривает. По мнению Ю.В. Кореневского «Предпочтение стороне защиты в данном случае вполне объяснимо, поскольку сторона обвинения имела возможность собрать все необходимые доказательства на досудебных стадиях процесса». Мы не можем разделить указанную точку зрения, так как потерпевший является самостоятельным участником процесса и его позиция может не совпадать или не полностью совпадать с позицией обвинения. Кроме того, права потерпевшего на представление доказательств, также как и права участников процесса со стороны защиты, могут быть нарушены в ходе предварительного расследования дознавателем, следователем, либо прокурором, и невозможность заявления рассматриваемого ходатайства на стадии предварительного слушания ограничивает право потерпевшего на доступ к правосудию. В связи с изложенным, в целях уравнивания прав защиты и потерпевшего, представляется необходимым дополнение ч. 7 ст. 234 УПК РФ указанием на право потерпевшего о заявлении ходатайства об истребовании доказательств.
Значимым правом для потерпевшего является право принимать участие при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции. Согласно ч. 4 ст. 231 УПК РФ стороны должны быть извещены судом о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала. К сожалению, на практике нередки случаи нарушения данного правила, которые вышестоящими судами правомерно признаются существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. Кроме того, 5-ти суточный срок недостаточен для прибытия в судебное заседания потерпевших, проживающих в другом субъекте Российской Федерации или другом государстве. Представляется, что для таких категорий потерпевших срок уведомления должен быть увеличен. Неявка потерпевшего в судебном заседании по уважительным причинам (например, болезнь и др.), либо наличие его заявления об обязательном рассмотрении дела с его участием, также должно являться самостоятельным основанием для отложения судебного заседания. При этом мнение представителей сторон обвинения и защиты о необходимости участия потерпевшего в судебном заседание не может являться определяющим для суда. Не должно иметь значение и дача потерпевшим необходимых, по мнению суда, показаний на предыдущих судебных заседаниях. Для этого необходимо дополнение уголовно-процессуального закона (ст.ст. 249, 272 УПК РФ) нормами соответствующего содержания. В противном случае право потерпевшего на доступ к правосудию может остаться без реализации.
Особым своеобразием отличается порядок дачи потерпевшим показаний в ходе судебного следствия. Допрос потерпевшего производится по правилам допроса свидетелей, однако с разрешения председательствующего потерпевший вправе давать показания в любой момент судебного следствия (ч. 2 ст. 277 УПК РФ). Такой порядок создаёт большие возможности потерпевшему для реализации своих прав, чем установленный ст. 287 УПК РСФСР, не делавший подобных исключений. Но, на наш взгляд, это не единственное исключение из общего порядка допроса свидетеля относительно допроса потерпевшего, которое необходимо закрепить в законе. Согласно ч. 3 ст. 278 УПК РФ первой задает вопросы свидетелю та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание. Но потерпевший сам является стороной процесса. Поэтому целесообразно дополнить ст. 277 УПК РФ частью третьей о праве потерпевшего до его допроса другими сторонами изложить в форме свободного рассказа те обстоятельства, которые он считает необходимыми довести до сведения суда.
Не последователен закон и в части обеспечения прав потерпевшего на участие в судебном разбирательстве в случае его неявки в одно или несколько судебных заседаний. Так, закон не предусматривает право потерпевшего на заявление ходатайства о повторении допросов свидетелей, других потерпевших, экспертов, иных судебных действий, проведенных в его отсутствие в судебном заседании (напр. в случае болезни, несвоевременного получения повестки, иных уважительных причин). Отметим, что прокурору (ч. 4 ст. 246 УПК РФ) и защитнику (ч. 3 ст. 248 УПК РФ) при их замене закон прямо позволяет заявить ходатайства о повторном исследовании доказательств. По нашему мнению этот пробел не компенсируется общим правом потерпевшего на заявление любых ходатайств по вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства (ст. 244 УПК РФ).
Представляется, что равенство прав участников процесса со стороны обвинения и защиты предусматривает, в том числе, возможность потерпевшего принять участие в непосредственном исследовании доказательств в ходе судебного разбирательства. Какие-либо ограничения, даже косвенные, данного права потерпевшего затрудняют его доступ к правосудию. Полагаем, что ст. 249 УПК РФ должна быть дополнена пунктом о праве потерпевшего в случае неявки по уважительным причинам в одно или несколько судебных заседаний заявить ходатайство о повторном исследовании доказательств с его участием.
Характеризуя положение потерпевшего в судебном заседании ряд исследователей называют его обвинителем, субсидиарным обвинителем, частным сообвинителем. Представляется, что такой подход к положению потерпевшего является не совсем верным. Подобная терминология допустима для характеристики потерпевших в тех государствах, уголовно-процессуальные законы которых предоставляют потерпевшему возможность выразить мнение, что представленное публичным обвинителем обвинение неудачно, и изложить другую версию преступления. Субсидиарный обвинитель может также поддержать обвинение, если публичный обвинитель от него отказался. Например, указанные полномочия были предоставлены потерпевшим в Югославии. Продолжение процесса по субсидиарному обвинению потерпевшего предусмотрено в Австрийской Республике. Право требовать продолжения рассмотрения дела с последующим поддержанием обвинения в случае отказа прокурора от обвинения в суде предоставлено потерпевшему в Республике Украина (ч. 3 ст. 264, ч. 2 ст. 267 УПК Украины).
На наш взгляд потерпевшего в российском уголовном процессе правильнее именовать дополнительным обвинителем (сообвинителем). Согласно п. 22 ст. 5 УПК РФ «обвинение» - это утверждение о совершении определённым лицом деяния, запрещённого уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК РФ. Потерпевший в делах публичного обвинения само обвинение не предъявляет, а имеет возможность только выразить свое отношение к уже предъявленному органом предварительного расследования и поддерживаемому прокурором.
Обязанность осуществления уголовного преследования от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения возлагается на прокурора, следователя, дознавателя (ч. 1 ст. 21 УПК РФ). Аналогичная правовая позиция неоднократно высказывалась и Конституционным Судом Российской Федерации. Поэтому путём систематического толкования норм УПК РФ (ст. 22, пунктов 14 и 16 ч. 2 ст. 42, ст. 246, ст. 249 УПК РФ) можно сделать вывод, что потерпевший вправе участвовать в судебном разбирательстве уголовных дел путем поддержания обвинения наряду с государственным обвинителем. Так, закон не предоставляет российскому потерпевшему право самостоятельно отстаивать как публичные, так и свои интересы путем формулировки и предъявления собственного, отличного от государственного, обвинения, а также не даёт возможность осуществить поддержание субсидиарного обвинения (вместо государственного) при отказе от обвинения публичного обвинителя.
Большое внимание в литературе уделяется новому для отечественного законодательства особому порядку принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением (гл. 40 УПК РФ). Рассмотрение уголовного дела в особом порядке вопреки желанию потерпевшего является грубым нарушением его права на доступ к правосудию. Поэтому, основным является вопрос о порядке получения согласия потерпевшего на рассмотрение уголовного дела без проведения судебного разбирательства.
В юридической печати высказываются различные точки зрения по рассматриваемому вопросу.
Например, предлагается обязать следователя разъяснять потерпевшему условия и последствия рассмотрения уголовного дела в особом порядке при ознакомлении его с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования (ст. 216 УПК РФ). Не разъяснение потерпевшему указанных положений предлагается рассматривать как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее возвращение уголовного дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Другие ученые считают, что выяснять позицию потерпевшего (как и государственного обвинителя) по данному вопросу следует на предварительном слушании. Однако предложений о возможных действиях суда в случае неявки потерпевшего на предварительное слушание авторами не высказывается.
Предлагается также при неявке потерпевшего в судебное заседание отбирать у него письменное заявление о согласии рассмотрения дела при особом порядке судебного разбирательства в его отсутствие. При этом не указывается, на кого должна быть возложена обязанность получения такого заявления потерпевшего.
Ряд авторов полагают, что потерпевший может подтвердить свое согласие на рассмотрения уголовного дела в особом порядке только при участии в судебном заседании. В случае неявки потерпевшего, в применении указанного порядка должно быть отказано.
По нашему мнению, при обосновании приведенных предложений их авторы не учитывают, что выражение потерпевшим своего отношения к использованию особого порядка принятия судебного решения является его субъективным правом. Нельзя принудить потерпевшего явиться для ознакомления с материалами уголовного дела в орган предварительного расследования, либо в судебное заседание (за исключением случая, предусмотренного ч. 2 ст. 248 УПК РФ). Полагаем, что достаточно уведомить потерпевшего о поступлении соответствующего ходатайства обвиняемого и предоставить возможность высказать свое отношение к нему, не добиваясь во всех случаях обязательного выражения своего мнения по данному вопросу. Для этого достаточно изменить формулировку ч. 1 ст. 314 УПК РФ, записав в ней, что рассматриваемый порядок может быть использован не в случае «наличия согласия потерпевшего», а в случае «отсутствия возражений потерпевшего». Кроме того, в законе необходимо будет возложить на орган предварительного расследования, прокурора или судью обязанность уведомить потерпевшего о заявлении обвиняемым ходатайства о применении особого порядка, а также о наличии у него права явиться в суд и высказать свое отношение к такому ходатайству.
Например, о заявлении обвиняемым ходатайства о применении особого порядка судебного разбирательства по окончании ознакомления с материалами уголовного дела (п. 2 ч. 5 ст. 217 УПК РФ), прокурор может уведомить потерпевшего при направлении уголовного дела в суд в порядке ч. 1 ст. 222 УПК РФ. При заявлении обвиняемым аналогичного ходатайства на предварительном слушании, уведомление потерпевшего может быть произведено судом совместно с извещением о месте, дате и времени судебного заседания (с учётом времени, необходимого потерпевшему для выражения своей позиции).
По нашему мнению, также необходимо установить срок, в течение которого потерпевший может выразить своё отношение к рассмотрению уголовного дела в особом порядке. На наш взгляд достаточным сроком будут являться 5 суток с даты получения указанного уведомления потерпевшим (по аналогии с процессуальным сроком, установленным ч. 4 ст. 231 УПК РФ). В случае отсутствия подтверждения получения уведомления потерпевшим, либо в случае его возражения на рассмотрение уголовного дела в особом порядке, уголовное дело должно быть рассмотрено в обычном порядке.
Полагаем, что такой подход отвечает как интересам подсудимого и потерпевшего, так и требованиям разумной процессуальной экономии. В ином порядке получения согласия потерпевшего на применение особого порядка принятия судебного решения (например, в связи с безразличным отношением потерпевшего к результатам рассмотрения уголовного дела, нежеланием являться в суд и вообще каким-либо образом выражать свое мнение по заявленному ходатайству) могут быть нарушены права подсудимого на рассмотрение его дела в порядке, предусматривающем более мягкое максимальное наказание и льготы по уплате процессуальных издержек (части 7 и 10 ст. 316 УПК РФ соответственно). А это уже будет являться нарушением части 1 ст. 19 Конституции Российской Федерации о равенстве всех перед законом и судом, так как возможность рассмотрения судом уголовного дела в особом порядке по ходатайству обвиняемого ставится, в том числе, в зависимость от субъективного желания потерпевшего выразить свое отношение по данному ходатайству. Не может подсудимый быть лишен права на заявление данного ходатайства и на подготовительной части судебного заседания, в связи с чем вопрос о форме и порядке изъявления потерпевшим своего отношения к ходатайству подсудимого требует дальнейшего изучения.
При обсуждении проекта УПК РФ, а также после его принятия, оживленные дискуссии вызывает вопрос о возможности суда возвратить дело для производства дополнительного расследования. В литературе такое право суда представлялось как «...типичный институт инквизиционного процесса, предоставляющий несоразмерные возможности и преимущества стороне обвинения».Исключение из УПК РФ данного полномочия суда называли одним из самых либеральных нововведений судебной реформы. Говорилось, что отказ от данного института обусловлен целями стимулирования качества расследования и обеспечения права обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки (ч. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека). Представляется, что данные точки зрения носят конъюнктурный характер и высказываются без надлежащего теоретического обоснования. Необходимость установления всех обстоятельств совершения преступления и назначение виновному справедливого наказания либо оправдание невиновного не может толковаться как «неоправданная» задержка. Кроме того, согласно конструкции действующего уголовно-процессуального закона, именно на досудебном производстве формулируется обвинение, которое и ограничивает пределы судебного разбирательства (ч. 1 ст. 252 УПК РФ). Поэтому, реальное исполнение конституционного принципа равенства всех перед законом и судом не может ставиться в зависимость от добросовестности и юридической грамотности конкретных должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, без возможности исправления допущенных ими ошибок (в том числе технического характера в виде опечаток и т.п.) на судебных стадиях процесса.
Здесь целесообразность существования в той или иной форме данного института будет рассмотрена применительно к соблюдению прав и законных интересов потерпевших. Представляется, что борьба за права обвиняемых и красивые «умозрительные» рассуждения о состязательном характере процесса обернулись на практике нарушением интересов другой стороны -потерпевших, в том числе на гарантированный государством доступ к правосудию с целью справедливого разрешения уголовного дела. В литературе приводятся многочисленны примеры вынесения судом нарушающих права потерпевших приговоров и других судебных решений, причиной которых является невозможность исправления ошибки, допущенной на стадии предварительного расследования (неправильная квалификация деяния обвиняемого, неполнота или тенденциозность расследования и т.п.). Например, В.Ш. Харчиковой приводятся примеры вынесения судом оправдательных приговоров в связи с тем, что на стадии предварительного следствия интересы одного из обвиняемых представлял стажёр юридической консультации, о чем следователь не был поставлен в известность. По другому делу в суде была установлена иная относительно указанной в обвинительном заключении дата совершения преступления. Ничем не ограниченный порядок исправления судебной ошибки детально прописан в законе (разделы XIII и XV УПК РФ), но в соответствии с действующим законодательством исправление принципиальной ошибки, допущенной на досудебных стадиях, после утверждения прокурором обвинительного заключения (обвинительного акта) практически невозможно. Данное положение закона подлежит изменению, как противоречащее конституционному принципу равенства всех перед законом и судом и определенной ст. ст. 1 и 5 Федерального конституционного закона от 21 декабря 1996 года «О судебной системе Российской Федерации» роли суда, как единственного и независимого органа, осуществляющего правосудие.
Вопрос о соответствии института дополнительного расследования конституционным нормам неоднократно рассматривался Конституционным судом Российской Федерации. Во всех случаях этот судебный орган конституционного контроля не находил оснований для полного признания данного института противоречащим Конституции Российской Федерации.
После введения в действие УПК РФ Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил высказанную ранее правовую позицию по данному вопросу и в постановлении от 08 декабря 2003 года № 18-П признал не соответствующей Конституции Российской Федерации ч. 4 ст. 237 УПК РФ, не допускающую производство каких-либо следственных и процессуальных действий по уголовному делу, возвращенному судом прокурору. В пункте 3 данного постановления отмечено, что суд общей юрисдикции при осуществлении производства по уголовному делу может по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона. В противном случае участники уголовного судопроизводства, чьи права и законные интересы были нарушены в ходе досудебного производства, по существу лишались бы судебной защиты.
Аналогичная правовая позиция выражена и в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05 марта 2004 года № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», который разъяснил судам, что при вынесении решения о возвращении уголовного дела прокурору следует исходить из того, что нарушение в досудебной стадии гарантированных Конституцией Российской Федерации права обвиняемого на судебную защиту и права потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора.
Однако вряд ли является целесообразным возрождение института возвращения уголовных дел для дополнительного расследования в прежнем качестве, как это предлагается рядом исследователей. Не решит проблему и предлагаемое в литературе увеличение 5-ти суточного срока, установленного ч. 2 ст. 237 УПК РФ для устранения прокурором препятствий рассмотрения уголовного дела судом.
Представляется, что устранение большинства нарушений, допущенных на досудебных стадиях процесса, может быть произведено без возвращения уголовного дела на стадию предварительного следствия. Один из возможных вариантов решения этой проблемы предлагается И.Л. Петрухиным «Мы могли бы избавиться от доследования, учредив в каждом субъекте Федерации небольшой прокурорский аппарат, который имел бы право предъявить более тяжкое обвинение, чем первоначально предъявленное, и проводить комплекс связанных с этим процессуальных действий (перепредъявление обвинения, допрос обвиняемого, составление нового обвинительного заключения), после чего дело снова направлять в суд.». Возможно воспользоваться опытом УПК Республики Молдова, согласно ч. 1 ст. 326 которого прокурор при рассмотрении уголовного дела в первой инстанции вправе изменить своим постановлением предъявленное в ходе уголовного преследования обвинение на более тяжкое. По требованию сторон судебная инстанция может также отложить судебное заседание на срок до одного месяца с тем, чтобы они представили дополнительные доказательства в случае, если считают, что представленные в судебную инстанцию доказательства являются недостаточными для подтверждения их позиции (ст. 328, ч. 2 ст. 331 УПК РМ). Аналогичные нормы имеются в УПК Республики Беларусь (ч.ч. 4 и 5 ст. 302).Предоставление государственному обвинителю таких полномочий в российском уголовном процессе будет способствовать сокращению сроков производства по уголовным делам, и, как следствие, обеспечивать реализацию права потерпевших на доступ к правосудию.
Как указывает О.В. Волколуп, в соответствии со ст. 285 УПК Болгарии решение об изменении обвинения, в том числе в худшую для подсудимого сторону, может быть принято участвующим в судебном разбирательстве прокурором. Данный процессуальный институт не применяется только к тем случаям, когда обвинение предполагается переквалифицировать на такой состав преступления, в качестве наказания за которое может быть назначена смертная казнь. Представляется, что приведённый пример законодательной регламентации порядка устранения препятствий к вынесению обоснованного и справедливого приговора позволяет соблюсти баланс интересов как участников процесса со стороны защиты, так и потерпевшего.
Аналогичным образом возможно решить проблемы теоретического и практического плана и в российской уголовно-процессуальном законодательстве, на что обращается внимание рядом исследователей. Суд не обязан разделить точку зрения стороны обвинения (или защиты). Он вправе отклонить ходатайство и продолжить слушание дела, однако в случае необоснованного отклонения ходатайства вынесение справедливого и законного приговора невозможно. Иначе осужденный (оправданный) будет находиться в привилегированном положении, и иметь больше прав и полномочий, чем потерпевший от преступления.
Дискуссионным является вопрос о возможных путях движения процесса в случае принятия государственным обвинителем решения отказаться от обвинения. Согласно ч. 7 ст. 246 УПК РФ отказ прокурора от обвинения влечет за собой безусловное прекращение уголовного дела (уголовного преследования) полностью или в соответствующей части. При этом действующий уголовно-процессуальный закон не связывает прекращение уголовного дела по указанным основаниям с мнением потерпевшего.
Следует отметить, что данный вопрос имеет более теоретическое, чем прикладное значение. Количество случаев полного отказа государственного обвинителя от обвинения невелико и не оказывает существенного влияния на правоприменительную практику. Так, по данным Л.А. Курочкиной, во 2 полугодии 2002 года - 1 полугодии 2003 года по указанным основаниям судами прекращено 2774 уголовных дела, что составляет 0,3% от рассмотренных судами первой инстанции за указанный период.
Напомним, что согласно ч. 4 ст. 248 УПК РСФСР отказ прокурора от обвинения не освобождал суд от обязанности продолжить разбирательство дела и разрешить на общих основаниях вопрос о виновности или невиновности подсудимого. Данная норма в апреле 1999 года была признана Конституционным судом Российской Федерации не соответствующей Конституции Российской Федерации, как налагающая обязанность на суд выполнять обвинительную функцию.
В литературе отстаивается позиция, согласно которой принятие судом отказа прокурора от обвинения или предложения прокурора об изменении обвинения в сторону смягчения не должно ограничиваться таким условием, как наличие согласия потерпевшего на прекращение производства по делу. Для защиты прав жертвы преступления в случае необоснованного отказа (полного или частичного) государственного обвинителя от обвинения достаточными гарантиями будут служить установление уголовной ответственности прокурора за незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ), пересмотр определения (постановления) суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения в связи с новыми и вновь открывшимися обстоятельствами (ч. 9 ст. 246 УПК РФ), возобновление производства по делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (ст.ст. 413-419 УПК РФ). Однако данное предложение о защите жертв преступлений вряд ли осуществимо на практике, так как даже необоснованный отказ прокурора от обвинения не всегда можно рассматривать как совершение преступления и, тем более, как вновь открывшееся обстоятельство (ч. 4 ст. 413 УПК РФ).
Кроме того, нельзя исключать заблуждение или ошибку должностного лица, что бывает на практике. Полагаем, что влекущий прекращение дела отказ прокурора от обвинения лишает потерпевшего конституционного права на судебную защиту и не согласуется со ст. 6 УПК РФ. Несмотря на то, что закон требует учитывать мнение потерпевшего по большинству возникающих в ходе судебного заседания процессуальных и процедурных вопросов, потерпевший в данном случае лишён права изложить суду свою позицию относительно предъявленного обвинения и виновности подсудимого.
Самый важный для потерпевшего вопрос - о привлечении виновного к уголовной ответственности и его наказании, принимается судом без учёта мнения других участников процесса. По сути государственный обвинитель предрешает исход дела вместо суда, что не отражает как интересы правосудия, так и интересы других участников процесса, в первую очередь потерпевшего.
Данный вывод подтверждается и практикой рассмотрения судами конкретных уголовных дел. Например, в определении об отказе в удовлетворении жалобы потерпевших на прекращение уголовного в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации указала, что если государственный обвинитель отказался от обвинения, то вне зависимости от законности, обоснованности и мотивов отказа суд обязан его принять, что автоматически влечёт за собой прекращение уголовного дела, поскольку сам суд осуществлять уголовное преследование не вправе, а мнение потерпевших относительно позиции обвинителя в указанной ситуации правового значения не имеет. Многие авторы предлагают предоставить потерпевшему право самому вести уголовное преследование в тех случаях, когда государственные органы от этого отказались. Полагаем, что наделение потерпевшего правом самостоятельного поддержания обвинения по делам публичного и частно-публичного обвинения требует изменения концепции российского уголовного судопроизводства, что является нецелесообразным как с теоретических, так и практических позиций.
При отказе прокурора от поддержания основного (государственного) обвинения исчезает и дополнительное (вспомогательное) обвинение, которое поддерживал потерпевший. В литературе отмечается, что «в российском уголовном процессе невозможна такая субституция, когда по делу публичного обвинения допускается замещение одного обвинителя - государственного другим обвинителем - частным. Уголовное дело публичного обвинения имеет общегосударственное значение, ведется, как правило, о преступлении, посягающем на интересы всего общества, а не только на права и законные интересы потерпевших. В силу такого характера, а также тяжести данных преступлений, уголовное преследование лиц, их совершивших, не есть дело самих жертв преступлений, потерпевших, других частных лиц, а является обязанностью государственных органов, осуществляется в публичном порядке (ч. 1 ст. 20 УПК РФ)»
Аналогичную точку зрения высказал в пункте 4 постановления от 24 апреля 2003 года № 7-П и Конституционный Суд Российской Федерации: «Обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение потерпевшего правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лиц, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности. Такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов».
Поэтому полагаем, что основным вопросом является регламентация процедуры учёта как мнения потерпевшего, так и интересов правосудия, в случае отказа государственного обвинителя от дальнейшего поддержания обвинения. Представляется, что допустима проверка обоснованности мнения государственного обвинителя (до его заявления в суде) вышестоящим прокурором. В большинстве случаев именно бесконтрольное, произвольное принятие государственным обвинителем решения отказаться от обвинения нарушает общественные интересы и преграждает доступ потерпевшего к правосудию.
Один из вариантов решения проблемы произвольного отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения, в том числе без учета мнения потерпевшего, содержится в приказе Генерального прокурора Российской Федерации № 28 от 03.06.2002 «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства». Согласно п. 1.10 приказа, при расхождении позиции государственного обвинителя с содержанием предъявленного обвинения соответствующие прокуроры (Заместители Генерального прокурора Российской Федерации, прокуроры субъектов Российской Федерации, прокуроры городов, районов и приравненные к ним) обязаны безотлагательно принимать согласованные меры, обеспечивающие законность и обоснованность государственного обвинения. В случае принципиального несогласия прокурора с позицией государственного обвинителя в соответствии со ст. 246 УПК РФ решать вопрос о замене государственного обвинителя либо поддерживать обвинение лично тому прокурору, который утвердил обвинительное заключение.
Возможно также закрепление в уголовно-процессуальном законе нормы о праве потерпевшего на представление суду в установленный срок (например, в течение 5 суток) возражения на решение государственного обвинителя об отказе от обвинения. В случае поступления возражения потерпевшего суд будет обязан отложить разбирательство по делу и направить запрос о проверке обоснованности решения государственного обвинителя прокурору, утвердившему обвинительное заключение.
Предоставление суду таких полномочий (в части возможности суда не согласиться с мнением государственного обвинителя с направлением запроса вышестоящему прокурору) критиковалось в литературе как противоречащие концепции разделения процессуальных функций. Однако право на запрос суда вышестоящему прокурору по инициативе потерпевшего вытекает из статей 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 52 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации и в полной мере соответствует назначению уголовного судопроизводства. Аналогичное право потерпевшего на обжалование решения государственного обвинителя целесообразно установить и в случае отказа прокурора от обвинения на стадии предварительного слушания (ч. 1 ст. 239 УПК РФ).
Несмотря на многочисленную критику в литературе порядка и процессуальных последствий отказа государственного обвинителя от обвинения, изменения в УПК РФ до настоящего времени не внесены. Однако постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 08 декабря 2003 года № 18-П дано толкование взаимосвязанных положений частей 7 и 8 ст. 246 и пункта 2 ст. 254 УПК РФ о допустимости вынесения судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, лишь по завершению исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты, а также о возможности проверки законности, обоснованности и справедливости такого решения вышестоящим судом. Полагаем, что предоставленная данным решением Конституционного Суда Российской Федерации возможность обжалования постановления о прекращении уголовного дела является одной из гарантий доступа потерпевшего к правосудию.
Как отмечалось в настоящей работе, в юридической печати второй половины прошлого века неоднократно поднимался вопрос о необходимости предоставления потерпевшему права на участие в прениях сторон по делам публичного и частно-публичного обвинения.
Согласно ч. 2 ст. 292 УПК РФ потерпевший, наряду с другими участниками процесса со стороны защиты и обвинения, наделен правом участия в прениях сторон без каких-либо ограничений. Указанное расширение прав потерпевшего полностью согласуется с конституционной нормой об обеспечении государством доступа потерпевшего к правосудию. Как обоснованно отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 15 января 1999 года по делу о проверке конституционности частей 1 и 2 ст. 295 УПК РСФСР в связи с жалобой М.А. Клюева, суд, решая вопрос о мере наказания, должен учитывать мнение потерпевшего. В противном случае наделение потерпевшего широким кругом процессуальных прав с целью возможности оказать активное влияние на ход производства по уголовному делу, является бессмысленным.
Полагаем, что под доступом потерпевшего к правосудию необходимо понимать не только право на соответствующее обращение к компетентному органу государства, но и право требования от такого органа учитывать позицию потерпевшего при принятии по уголовному делу итогового решения. Заметим, что в литературе высказывается и другая точка зрения. Например, по утверждению И.А. Фаргиева, уголовное наказание не имеет целью удовлетворение потерпевшего, мнение потерпевшего на индивидуализацию наказания не влияет, и его учёт не вытекает из уголовного закона. Считаем, что приведённое утверждение высказано без надлежащего обоснования и учёта возложенной на государство ст. 52 Конституции Российской Федерации обязанности обеспечить доступ потерпевшего к правосудию. Противоречит рассматриваемое утверждение и обязательному для правоприменения толкованию конституционных норм полномочным органом судебной власти - Конституционным Судом Российской Федерации. Из собственного опыта поддержания государственного обвинения при рассмотрении судами уголовных дел автор может заметить, что позиция потерпевшего как в ходе судебного следствия, так и в прениях сторон часто в значительной мере определяла существо приговора, особенно при решении вопроса о возможности применения ст. 73 УК РФ.
В отличие от ранее действовавшего уголовно-процессуального законодательства, предусматривавшего вручение копии приговора только осужденному или оправданному (ст. 320 УПК РСФСР), статьей 312 УПК РФ закреплено право потерпевшего на получение копии приговора при наличии его ходатайства об этом. Точка зрения о необходимости вручения копии приговора потерпевшему неоднократно отстаивалась в литературе 1980-90-х годов и в настоящее время не имеет критиков. Однако установленный действующим уголовно-процессуальным законом порядок вручения копии приговора потерпевшему - только при наличии ходатайства об этом, может существенным образом ограничить возможность реализации его прав, например, на обжалование приговора. Особенно часто такие случаи могут иметь место, когда потерпевший не присутствовал в судебном заседании и не имел возможности заявить ходатайство о получении копии приговора ранее.
В ч. 4 ст. 239 УПК РФ предусмотрено вручение копии постановления о прекращении судом уголовного дела потерпевшему без каких-либо дополнительных условий. Данный порядок в большей мере отвечает интересам потерпевшего и провозглашенному уголовно-процессуальным законом принципу состязательности сторон и не вполне понятно, почему именно для получения приговора законодатель предусмотрел обязательное наличие ходатайства. Также заметим, что в ст. 426 Модельного УПК предусматривалось обязательное вручение копии приговора не только потерпевшему, но и представителю потерпевшего независимо от его просьбы об этом.
Представляется, что основной итоговый документ рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции во всех случаях должен быть вручен (направлен иным способом) потерпевшему вне зависимости от наличия его ходатайства об этом.
Не учитываются в должной степени интересы потерпевшего при рассмотрении судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему принудительной меры воспитательного воздействия. Согласно ч. 2 ст. 427 УПК РФ, соответствующее постановление и материалы уголовного дела должны рассматриваться судом в порядке, установленном частями 4, 6, 8, 10 и 11 ст. 108 Кодекса. Указанный порядок не предусматривает участие потерпевшего в судебном заседании, как и самого судебного следствия, что может существенным образом ограничить возможность потерпевшего по доведению до суда своего отношения к прекращению уголовного дела. В связи с явными пробелами закона в регламентации рассмотрения уголовных дел указанной категории судами, представляется необходимым дополнение ст. 428 УПК РФ частью шестой об обязательном вызове в судебное заседание потерпевшего.
Таким образом возможно сделать вывод, что при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции предоставленные законом права не всегда могут должным образом гарантировать доступ потерпевшего к правосудию. Очевидно, что многие нововведения УПК РФ, особенно касающиеся исключения института возвращения уголовных дел для дополнительного расследования и обязательного для суда отказа прокурора от обвинения вне зависимости от мнения потерпевшего, требуют реорганизации. Вероятно, что представителям уголовно-процессуальной науки необходимо уделить особое внимание дальнейшему совершенствованию правового положения потерпевшего именно на данной стадии процесса.
В европейских странах, использующих континентальную модель уголовного судопроизводства, регламентации полномочий потерпевшего в стадии судебного разбирательства также уделяется серьёзное внимание.
В уголовном процессе Франции полномочия гражданского истца в судебном разбирательстве зависят от того, в каком составе суда рассматривается уголовное дело: в суде присяжных, исправительном трибунале или полицейском трибунале.
Например, если дело рассматривается в суде присяжных, гражданский истец имеет право: снимать или поручать снимать за свой счет копии любых процессуальных документов (ст. 280 УПК); не менее чем за 24 часа до начала судебного разбирательства получать список лиц, вызываемых обвиняемым в качестве свидетелей или экспертов (ст. 281 УПК); участвовать в судебном разбирательстве и задавать вопросы через председательствующего (ст. 312 УПК); заявлять ходатайства, по которым суд обязан вынести постановление (ст. 315 УПК); высказывать свое мнение по всем спорным вопросам, возникающим в судебном разбирательстве (ст. 316 УПК); представлять доказательства и участвовать в их исследовании (ст. 324 УПК); участвовать в судебных прениях и подавать реплику (ст. 346 УПК); участвовать при обсуждении вопросов, ставящихся перед судом и жюри присяжных (ст. 352 УПК); обжаловать приговор (за исключением оправдательного) в кассационном порядке (ст.ст. 567, 572 УПК); участвовать в заседании суда кассационной инстанции и приносить записки с изложением своих доводов (ст. 588 УПК). Широкими правами наделен потерпевший и при рассмотрении уголовного дела исправительным и полицейским трибуналами.
На основании изложенного ярко видно, что французский законодатель с большим вниманием относится к возможности потерпевшего своими активными действиями оказывать влияние как на ход расследования совершенного в отношении него преступления, так и на окончательное решение суда по его делу. Французский процессуалист Ж. Мишо отмечает, что закон «предоставляет потерпевшему...права столь же обширные, как у обвиняемого и, до некоторой степени, у прокурора». Большое внимание регламентации процессуального положения потерпевшего и его представителя на судебных стадиях процесса уделено и в УПК ФРГ, принятом 1 февраля 1877 года и действующим в редакции от 7 апреля 1987 года. Достаточно сказать, что Пятая книга УПК ФРГ полностью посвящена участию в процессе потерпевшего (всего УПК ФРГ состоит из семи книг).
Участие потерпевшего в уголовном судопроизводства предусмотрено в трех формах: в качестве обвинителя по делам частного обвинения, сообвинителя по делам публичного обвинения и гражданского истца. В соответствии с § 397а УПК ФРГ потерпевшему, выступающему в качестве сообвинителя, должна быть оказана помощь в приглашении адвоката, если дело является сложным с правовой и фактической точек зрения, а потерпевший не может в достаточной степени обеспечить свои интересы или сделать это ему не по силам. Адвокат приглашается председательствующим, причем потерпевшему в течение определенного срока предоставляется возможность выбрать адвоката.
Выступая в качестве сообвинителя по делам публичного обвинения, согласно § 397 УПК ФРГ потерпевший имеет право присутствовать в судебном заседании, иметь представителя, знакомиться с материалами дела (только через адвоката), а также заявлять отвод судье или эксперту, задавать вопросы, представлять возражения на распоряжения председательствующего, отклонять вопросы в связи с сомнениями в их допустимости, заявлять ходатайства о представлении доказательств, давать объяснения, участвовать в судебных прениях. Широкие возможности он имеет и при обжаловании приговора. Таким образом и УПК Франции и УПК ФРГ наделяют потерпевшего на судебных стадиях весьма серьезным объемом полномочий, необходимых для участия в процессе в виде самостоятельного и активного его участника.
Автор: Чекулаев Д.П.