Предупреждение преступлений, совершаемых членами религиозных тоталитарных сект (статья)

Предупреждение преступности, пожалуй, - самая сложная из всех проблем, затрагиваемых криминологией.

Необходимость предупреждения преступности возникла с появлением и развитием самой преступности. Еще Платон и Аристотель считали, что борьба с испорченными вкусами и привычками окажет положительное влияние на предупреждение преступлений.

В своем трактате «О духе законов» Монтескье говорил, что «хороший законодатель не столько заботится о наказаниях за преступления, сколько о предупреждении преступлений, он постарается не столько карать, сколько улучшать нравы».

О необходимости предупреждения преступлений говорилось и в русском законодательстве допетровского периода. Актуальными по сей день остаются слова русского криминолога М.П. Чубинского: «Сложное явление преступности требует столь же сложной и разносторонней разработки, направленной к великой задаче, к ослаблению одного из зол, тяготеющих над человечеством».

Предупреждение преступности - главное направление деятельности государства и общества с этим социально-негативным явлением. Целям борьбы с преступностью, задаче профилактики преступлений должна быть подчинена в целом деятельность всего общества и координация работы отдельных звеньев государственных и общественных его структур. Хотя вопросы борьбы с преступностью возникали и решались в течение многих столетий, единой терминологии в этом отношении до сих пор, по крайней мере, в российской науке и практике не выработано.

Как отмечает А.И. Долгова, «в криминологической и иной специальной литературе, а также официальных документах и публицистических материалах встречаются понятия: уголовная политика, борьба с преступностью, контроль, предупреждение, профилактика и др. При этом до сих пор каждое из указанных понятий вызывает научные споры и не может оцениваться как достаточно определенное или по крайней мере однозначное».

Термин «борьба с преступностью» широко применяется в правовых и других официальных документах, а также в научных трудах. Борьба с преступностью представляет собой одну из сфер социального управления в широком смысле слова, так как это прежде всего воздействие на причины и условия, порождающие преступления и преступность, влияющие на их развитие. Борьба с преступностью предполагает также воздействие на лиц, совершающих преступления, саму преступность в целях недопущения рецидива преступлений и самодетерминации преступности. Борьба с преступностью предполагает жесткие формы отрицания преступности и на сегодняшний день является важнейшей компонентой любой стратегии воздействия на преступность. Однако «наиболее слабым местом данной концепции, по мнению СМ. Иншакова, является попытка охватить термином «борьба» все способы воздействия на преступность».

В последнее время применительно к преступности все чаще - не без влияния западной литературы - стал употребляться термин «контроль», под которым понимаются продуманная криминализация и пенализация деяний, организация эффективной правоохранительной системы, привлечение общественности к ее деятельности и т.п. Иными словами, контроль над преступностью - это сдерживание ее на социально терпимом уровне. За рубежом эта доктрина является одним из самых распространенных подходов к воздействию на преступность. Основной порок данной доктрины заключается в том, что она изначально ограничивает уровень притязаний общества в отрицании преступности сдерживанием масштабов этого феномена в определенных пределах (феномен консервации криминала). Использование данного термина в криминологии до сих пор было неубедительным, тем более что предупредительная деятельность включает и меры социального контроля как социально-системного воздействия общества и социальных групп на личность и малые фугаты.

Для единообразного понимания сущности столь важного направления социальной деятельности в 1998 г. группой ученых под руководством Г.М. Миньковского был разработан законопроект «Об основах предупреждения преступлений». В нем употребляется именно термин «предупреждение преступлений, преступности».

Предупреждение преступности - принятый в криминологии термин, означающий целенаправленное воздействие на причины и условия преступности. «Предупреждение преступности - многоуровневая система государственных и общественных мер, направленных на устранение, ослабление или нейтрализацию причин и условий преступности». Этот термин является традиционным, хотя и не бесспорным. Сущностью предупреждения преступности является предупреждение отдельных преступлений, т.е. предупреждение не всей преступности, а какой-то ее части. Корректней говорить о предупреждении возникновения отдельных видов преступлений.

Предупреждение преступности представляет собой систему, которая включает в себя: объекты профилактики; ее основные уровни и формы; меры предупредительного воздействия; субъектов, осуществляющих эту работу.

К объектам предупреждения преступности относятся процессы и явления различного порядка. К их числу нужно отнести прежде всего экономические, социальные, политические, психологические и иные факторы, которые обусловливают состояние и динамику преступности. Во-вторых, к числу объектов следует отнести деятельность людей, которая должна соответствовать нормам права и социального взаимодействия. И, в-третьих, к объектам профилактической деятельности можно отнести личность преступника, понимаемую как социальный процесс формирования ее криминогенно значимых свойств и качеств.

В зависимости от иерархии причин и условий преступности традиционно выделяют два основных уровня ее предупреждения: общесоциальный, специально-криминологический.

Общесоциальный уровень включает в себя деятельность государства, общества, их институтов, направленную на разрешение противоречий в области экономики, политики, идеологии, социальной жизни, в нравственно-духовной сфере и т.д. Она осуществляется различными органами государственной власти и управления, общественными формированиями, для которых функция предупреждения преступности не является главной или профессиональной. Меры криминологической профилактики на общесоциальном уровне реализуют антикриминальный потенциал общества в целом, всех его институтов. Это происходит путем ненаправленного воздействия на криминологические детерминанты, осуществляемого в ходе позитивного, прогрессивного развития общества, решения экономических, социальных и иных глобальных задач, в результате чего как бы попутно достигаются антикриминальные цели, в частности, устраняются, ограничиваются, локализуются противоречия, питающие, воспроизводящие преступность.

Направление криминологической политики на общесоциальном уровне должно создавать предпосылки для сокращения преступности как социального явления. К ней относится осуществление экономических, социальных, политических, правовых и иных мер, обеспечивающих высокий жизненный уровень в обществе, максимальное удовлетворение материальных, социальных и идеальных потребностей людей.

Рассматриваемые меры криминологического воздействия охватывают крупные, имеющие долговременный характер виды социальной практики в самом широком смысле этого слова. Например, в сфере экономики - это усиление ее социальной ориентации, стимулирование деловой активности людей, их заинтересованности в результатах труда, развитие производства на основе современных технологий, продуманная структурная и инвестиционная стратегия, укрепление национальной валюты и всей финансовой системы и многие другие аспекты совершенствования экономических и связанных с ними распределительных отношений. Однако надежных данных о серьезном сокращении преступности в связи с социально-экономическим прогрессом той или иной страны нет. С развитием общества социальные, политические и психологические противоречия криминогенного характера не уменьшаются, а даже возрастают. Самый высокий реальный и особенно учитываемый общий уровень преступности, как ни парадоксально звучит, наличествует в самых богатых, экономически, социально и политически развитых странах.

В сфере политической - демократизация политической жизни, борьба с неправомерным лоббированием частных интересов в органах власти; стабилизация политического режима; развитие международного сотрудничества в сфере борьбы с преступностью.

Мероприятия по решению жилищной проблемы, укреплению семьи, улучшению условий труда и быта женщин, охране материнства и детства, организации досуга позитивно отразятся на противоречиях в социальной сфере жизни общества.

В идеологической и нравственно-духовной сферах повышение этической, политической, бытовой, эстетической, правовой культуры, в том числе восстановление в правах народных традиций и обычаев, обеспечивающих преемственность, возврат к духовным и культурным ценностям, христианской нравственности является необходимым элементом предупреждения преступных проявлений.

Не менее важны и меры правового характера - устранение противоречий правового, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного и других отраслей законодательства; восполнение пробелов в уголовно-правовой и административно-правовой оценке общественно опасных деяний; правовое обеспечение механизма реализации законодательства о борьбе с преступностью; использование в полной мере превентивных возможностей закона.

И, наконец, организационные меры, включающие в себя: введение криминологической экспертизы всего законодательства; повышение эффективности управленческой деятельности в сфере борьбы с преступностью и профилактики правонарушений; координацию деятельности правоохранительных органов и обеспечение их взаимодействия в борьбе с преступностью и др.

Специально-криминологический уровень предупреждения преступности нацелен именно на преступность, а точнее - на отдельные виды преступлений и их конкретные проявления, их причины и условия, лиц, совершающих и способных совершить преступления. Он включает в себя те способы и средства воздействия, которые применяются в связи с необходимостью устранения криминогенных факторов или интенсификации факторов, препятствующих преступлению, и не преследуют никаких задач, не связанных с исполнением велений уголовного закона.

По мнению некоторых ученых, основными направлениями в предупреждении преступности должны быть следующие:

1. формирование государственной политики воздействия на преступность;

2. устранение ряда наиболее существенных и ослабление действий всех факторов, порождающих преступность (прежде всего экономического, идеологического, духовно-нравственного характера);

3. предупреждение наиболее опасных и распространенных в настоящее время преступлений (связанных с незаконным оборотом наркотиков и оружия; совершаемых организованными преступными группировками; в сфере экономической деятельности);

4. профилактика «фоновых» явлений современной преступности: наркомании, проституции, коррупции;

5. уголовно-правовое воздействие на лиц, совершивших преступление, с целью восстановления социальной справедливости и обеспечения неотвратимости наказания за содеянное;

6. совершенствование системы правоохранительных органов с целью повышения эффективности их деятельности.

Соглашаясь в целом с автором по поводу структурирования основных направлений воздействия на преступность, хотелось бы выделить отдельно виктимологическое направление в предупреждении преступности как одно из наиболее гуманных и перспективных.

Правовая основа государственной политики в сфере предупреждения преступности должна включать в себя нормативные акты, в первую очередь, определяющие стратегию противодействия преступности.

В настоящее время существует проект Федерального закона «Об основах государственной системы предупреждения преступлений». Комплексный и междисциплинарный характер этого нормативного акта предопределяет возникновение трудностей в его создании, обсуждении и принятии. К иным стратегическим актам государства можно отнести целевые комплексные программы, в частности, Федеральную целевую программу Российской Федерации по борьбе с преступностью на 1999 - 2000 гг., Федеральную целевую программу «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 2005-2009 гг.», Федеральный Закон РФ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», Концепцию национальной безопасности Российской Федерации, утвержденную Указом Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24.

Создание единого нормативно-правового акта, систематизирующего большое количество разрозненных норм, регулирующих вопросы предупреждения преступлений, на наш взгляд, создало бы предпосылки для более эффективной деятельности в сфере противодействия как преступности в целом, так и отдельным ее видам.

Субъекты предупреждения преступности подразделяются на три основные группы. Первая группа включает в себя субъекты общесоциальной профилактики, к которым относятся федеральные, региональные и местные органы власти и управления, а также общественные формирования, не выполняющие непосредственные правоохранительные задачи (министерства, органы местного самоуправления, партии, профсоюзы, церковь и другие).

Во вторую группу входят субъекты специально-криминологической профилактики. Это: а) государственные органы, выполняющие правоохранительные функции (МВД, ФСБ, прокуратура, налоговая полиция, суд и другие); б) государственно-общественные органы, выполняющие правоохранительные функции (комиссии по делам несовершеннолетних местных администраций и другие); в) частные и общественные структуры, содействующие выполнению правоохранительных задач (частные охранные предприятия, добровольные отряды охраны правопорядка и другие).

Конечно, такое распределение субъектов в некоторой степени условно, так как отдельные аспекты специально-криминологической и общесоциальной профилактики имеются в деятельности субъектов каждой из названных групп. Кроме того, все перечисленные субъекты находятся во взаимодействии друг с другом.

В настоящее время, когда система предупреждения преступности в России находится на стадии становления, основной груз реальной профилактической работы несут службы и подразделения органов внутренних дел.

Рассмотренная система предупреждения в полной мере может быть применена и к предупреждению преступлений, совершаемых членами религиозных тоталитарных сект.

В первую очередь государством должна быть разработана разумная конфессиональная политика, исключающая возможность проповедования учений и взглядов, имеющих антихристианский характер, сопровождающихся агрессивными и аутогенными действиями.

В последнее время очень много говорится о национальной безопасности. Понятие «национальная безопасность» зиждется на главнейших столпах жизнедеятельности общества: духовно-нравственном, политическом, экономическом, научно-техническом, экологическом, военно-оборонительном и иных. Оно опирается на всю систему ценностей и интересов. И здесь религиозный фактор становится весьма важным, так как смыкается с идеологией и мировоззрением. Религиозная безопасность является неотъемлемым элементом национальной безопасности России. В Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента России от 17 декабря 1997 г. № 1300 (в редакции Указа Президента РФ от 10 января 2000 г.), отмечается: «Обеспечение национальной безопасности России включает в себя также защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов России, формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения... противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров». Однако вот уже полтора десятилетия Россия испытывает давление западных стран в вопросах регулирования религиозной жизни. Это привело к тому, что законы, регулирующие данную сферу, неадекватно решают ее наболевшие проблемы, устанавливая единый прозападный стандарт на всей территории России. В этой связи необходима переориентация религиозного законодательства на защиту национальных интересов. Для подавляющего большинства стран характерны государственная поддержка традиционных конфессий и строгие ограничения на деятельность иностранных миссионеров. Международные документы и национальные законодательства практически всех цивилизованных стран предусматривают защиту религиозной идентичности на личностном уровне посредством права на свободу совести. В то же время механизм защиты религиозной идентичности народов до настоящего времени не обеспечен ничем.

Необходимо также последовательное развитие права на свободу совести, которое выражается в его реализации не только каждым человеком в отдельности, но и народами, в провозглашении защиты их религиозной идентичности, предусматривающей возможность самостоятельного определения своего уклада духовной жизни при неукоснительном соблюдении прав человека, с одной стороны, и суверенитета и территориальной целостности государства - с другой. Сущность этого права заключается в том, что ни одно государство или международная организация не вправе вмешиваться в духовную сферу суверенных государств, имеющих собственное видение религиозной жизни, и применить военное, политическое или экономическое давление. В Концепции внешней политики РФ говорится о том, что Россия будет добиваться формирования многополярной системы международных отношений, реально отражающей многоликость современного мира с разнообразием его интересов. Для решения этой задачи, в частности, требуется инициировать принятие конвенции о защите религиозной идентичности народов, межгосударственных соглашений и создание соответствующей инфраструктуры, а также запретить унизительные инспекции Американской комиссии по международной религиозной свободе.

Важно и создание эффективного правового механизма реализации каждым человеком права на свободу совести. Принципы и понятийный аппарат, применяемые сегодня в сфере свободы совести, по мнению С.А. Бурьянова, не позволяют создать нормативно-правовую базу для полной реализации этого основного системообразующего права. Определение и сущностное содержание свободы совести как правовой категории фактически искажено, изначально создавая непреодолимые препятствия на пути реализации декларируемых принципов. Анализ международно-правовых документов, национальных конституций и законодательств позволяет сделать вывод о том, что критерии границ свободы совести в этих документах зачастую определены в самом общем виде, носят в значительной мере расплывчатый характер, не полностью учитывают сущность права на свободу совести и, как следствие, ставят его реализацию в зависимость от реальных государственно-конфессиональных отношений.

Соглашаясь с автором в целом, что правовой механизм реализации свободы совести в современном демократическом правовом государстве, определившем в качестве цели построение открытого гражданского общества, и тем более с учетом глобальных процессов требует ревизии и реформы основополагающих принципов и понятийного аппарата, четких правовых критериев, следует все же признать спорными некоторые его выводы. В частности, о том, что правовое регулирование деятельности религиозных объединений в соответствии с эффективным правовым механизмом реализации прав и свобод в сфере свободы совести должно строиться с учетом следующих принципов: регистрация религиозных объединений, как и всех общественных и некоммерческих, должна носить заявительный характер; отказ от «специальных» религиозных административно-правовых ограничений с целью профилактики противоправной деятельности в сфере свободы совести со стороны религиозных объединений; административно-правовое регулирование деятельности религиозных организаций (как и иных общественных некоммерческих объединений) должно осуществляться только в пределах и объеме, связанных с их деятельностью в качестве юридических лиц и на предмет соответствия некоммерческому статусу.

Напротив, по нашему мнению, при процедуре регистрации религиозных объединений необходимо проведение Государственной религиоведческой экспертизы, предусмотренной Законом «О свободе совести и о религиозных объединениях». Постановлением Правительства Российской Федерации от 3 июня 1998 г. № 565 утвержден порядок ее проведения в случае возникновения необходимости в дополнительном исследовании на предмет признания организации религиозной и проверки достоверности сведений относительно основ ее вероучения и соответствующей ему практики.

Религиоведческая экспертиза должна проводиться с учетом наиболее важных деятельных признаков оппозиционных религиозных движений (система ценностей, степень маргинальности последователей, механизмы, использующиеся в ритуальной жизни объединений для достижения его сплоченности, обеспечения дисциплины и власти лидера, наличие эзотерических блоков вероучения, оказывающих действенное влияние на поведение верующих). Основным принципом экспертных мероприятий должно быть неуклонное соблюдение основных гражданских прав верующих, гарантированных Конституцией РФ. Научно обоснованный механизм государственной религиоведческой экспертизы должен стать действенным средством в системе государственно-правового регулирования религиозных процессов в современном российском обществе. И в системе органов государственной власти и управления создать центр, занимающийся вопросами религиозной безопасности, в котором сформировать единый реестр религиозных объединений, признанных деструктивными

В названной Концепции национальной безопасности Российской Федерации имеется четкое предупреждение о том, что «необходимо учитывать разрушительную роль различного рода религиозных сект, наносящих значительный ущерб духовной жизни российского общества, представляющих собой прямую опасность для жизни и здоровья граждан России и зачастую используемых для прикрытия противоправной деятельности». Кроме того, деятельность некоторых сект является откровенно экстремистской.

При стабилизации экономики, уменьшении степени дифференциации населения по уровню доходов, сокращении безработицы экстремизм, несомненно, будет терять почву по мере перехода страны к стабильной жизни, устойчивому развитию по восходящей, преодоления кризисных явлений социально-экономического, политического, духовно-нравственного и иного свойства. Однако полностью решить проблему экономическими, социальными и тому подобными мерами не удастся. Об этом свидетельствует тот факт, что экстремизм получил определенное распространение и в экономически развитых, в целом социально-благополучных, политически стабильных странах, например в ФРГ. Следовательно, требуются целенаправленные усилия организационно-управленческого, правового, идеологического и иного характера по ограничению данного социально негативного явления, связанного с преступностью. Прежде всего надлежит восполнить пробелы правового регулирования в этой сфере. В сложившейся ситуации требуется закон, способствующий либо прямо направленный на борьбу с религиозным экстремизмом, закон о борьбе с агрессивными формами исламского фундаментализма и другими проявлениями экстремизма. В них должны быть четко определены юридические признаки соответствующих деяний, установлен порядок признания экстремистских организаций и изданий неконституционными, предусмотрены жесткие санкции за пренебрежение правовыми запретами, в т.ч. уголовная и административная ответственность. Необходимо более активно использовать имеющиеся правовые средства противодействия экстремизму. Так, как показало исследование, случаи применения ст. 282 УК РФ в настоящее время единичны, хотя предусмотренные в них деяния получили определенное распространение. В связи с этим требуется, как подчеркнуто в Указе Президента РФ, улучшить координацию деятельности правоохранительных органов, их взаимодействие с Уполномоченным по правам человека, Судебной палатой по информационным спорам, заинтересованными общественными объединениями, средствами массовой информации; обеспечить усиление прокурорского надзора за соблюдением установленных Конституцией РФ норм о равноправии граждан независимо от социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, об охране достоинства личности, о запрете создания и деятельности объединений, цели и действия которых направлены на изменение основ конституционного строя, нарушение целостности государства, подрыв его безопасности, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной или религиозной вражды, принимать меры к изъятию такой продукции и материалов.

Нейтрализации экстремистских организаций могло бы способствовать установление законом ведения реестра организаций такого толка.

Мотивированная и публичная оценка той или иной организации как экстремистской могла бы информировать общественное мнение об отношении государства к конкретным организациям, создавать своего рода зону отчуждения от них.

Многого можно добиться в противостоянии экстремизму методами воспитания, просвещения, целенаправленной контрпропаганды. Большими возможностями в этом деле располагают органы печати, телевидение, радио, иные средства массовых информационных воздействий.

Современное общество располагает богатейшим арсеналом средств воздействия на человека, на формирование его нравственного и морального облика, правового сознания.

В их числе ведущая роль принадлежит средствам массовой информации - печати, радио, телевидению и кинематографу. В современных условиях задача состоит в том, чтобы полнее и эффективнее использовать эти средства для решения сложных проблем, стоящих перед обществом.

Возможности современных средств массовой информации позволяют субъектам предупредительной деятельности подключиться к системе сложных социальных связей и благодаря этому производить сознательное «торможение» антиобщественных взглядов, настроений и убеждений, стимулировать поведение, препятствующее совершению преступлений и развивающее социально-правовую активность граждан.

Опыт показывает, что средства массовой информации в общем предупреждении преступлений, в том числе совершаемых членами религиозных тоталитарных сект, могут быть использованы в следующих направлениях:

- устранение, блокирование либо нейтрализация обстоятельств, способствующих совершению таких преступлений;

- выявление и разъяснение причин, порождающих преступления, и условий, способствующих их совершению, чтобы довести до сознания людей правильное понимание истоков этих явлений и вызвать соответствующее противодействие;

- воспитание активности населения в борьбе с преступлениями;

- предупреждение преступных проявлений путем информирования граждан о способах совершения религиозных преступлений и лицах, их совершивших;

- демонстрация неотвратимости наказания за совершенное преступление;

- воспитательно-профилактическое воздействие на лиц, склонных к совершению преступлений или совершивших какие-либо правонарушения;

- формирование общественного мнения с целью создания обстановки нетерпимости и осуждения в отношении лиц, нарушающих правопорядок, и тех, кто им попустительствует;

- правовое воспитание граждан;

- религиозное воспитание и обучение граждан;

- обеспечение благоприятного морально-психологического климата среди населения с целью создания оптимальных условий для деятельности правоохранительных органов и общественности в предупреждении преступлений, совершаемых на религиозной почве;

- установление обстоятельств, имеющих значение для раскрытия, расследования преступлений и розыска преступников.

Каждое из перечисленных направлений имеет свои особенности. Их определяет главным образом специфика целей, способов воздействия на те криминогенные и антикриминогенные факторы, которые нуждаются в соответствующем регулировании.

В этой связи безнравственной представляется позиция государства, безразлично относящегося к тем процессам, которые осуществляют СМИ. Невозможно обеспечить правопорядок и стабилизировать преступность, стимулируя ее причины. Необходимо обеспечить контроль (на законодательном и исполнительном уровнях) за деятельностью СМИ. Подчеркнутый религиозный индифферентизм государства криминогенен, поскольку деятельность СМИ способствует вовлечению дезориентированных в духовной сфере и в культурном развитии граждан в антиобщественные, в том числе религиозные и другие экстремистские формирования.

Криминологи видят задачу СМИ в обнажении социальных корней преступности, в первую очередь тех, которые лежат в повседневной жизни, психологии малых социальных групп. Недопустим даже малейший намек, позволяющий романтизировать преступные организации, образ жизни и поведение отдельных ее представителей, делать их привлекательными в глазах молодых людей.

Наиболее уязвима под влиянием негативных явлений и процессов молодежь. Многих представителей молодого поколения судьба отодвинула на обочину жизни: многоплановый (экономический, политический, социальный) кризис в современной России лишил их возможности получить полноценное образование, подходящую профессию и работу, а вместе с ними и достойную жизнь. Неучащаяся и нигде не работающая молодежь - лучшее «сырье» для криминогенных структур и религиозных деструктивных сект.

Негативные процессы в среде молодежи стали предметом рассмотрения социологов, юристов, психологов, медиков, педагогов, религиоведов. Они постоянно изучают проблемы нравственности, духовного и физического развития молодежи, распространения наркотизма и сексуального насилия, осуществления контроля за неформальными молодежными объединениями, образования, культуры, влияния общественных объединений, в том числе религиозных.

В криминологии последних лет и десятилетий уделялось значительное внимание вопросам влияния негативных социальных явлений на преступность молодежи; особенностям профилактики преступности несовершеннолетних и молодежи; использования достижений криминологических школ, теорий и методик зарубежных стран в профилактике преступлений несовершеннолетних посредством нормализации их микросреды, в том числе с привлечением общественных формирований позитивной направленности; влияния социальной среды на преступное поведение несовершеннолетних; современных особенностей криминологической характеристики преступности молодежи, ее причин и мер ее предупреждения; влияния различных элементов микросреды на преступность несовершеннолетних и возможностей использования роли этих элементов в осуществлении поэтапных мер специально-криминологической профилактики.

Однако весьма незначительное внимание уделяется вопросам деятельности религиозных объединений негативной направленности и их криминогенному влиянию на молодежь, а также - возможностям религиозных организаций позитивной направленности в профилактике девиантного поведения.

Необходимо учитывать и проблему столкновения межконфессиональных интересов в различных средах, в том числе молодежной. Вопросы конкуренции деятельности конфессий в борьбе за расширение сферы влияния и увеличения числа адептов имеют положительные и отрицательные стороны. Положительная заключается в возможностях участия позитивных религиозных организаций в групповой психотерапии путем предложения веры в качестве альтернативы пагубных пристрастий и в отвлечении населения от деструктивных религиозных формирований, имеющих целью создание условий к девиантному поведению. Отрицательная - в обострении межрелигиозной ненависти и вражды, что является криминогенным фактором и обстоятельством, отягчающим уголовное наказание (п. «е» ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации).

Огромную опасность представляют противоречия в условиях воспитания и образования. Учитывая использование обмана и методов контроля сознания при вовлечении в религиозные секты и опасность, которой подвергается психическое здоровье учащихся при их участии в религиозных ритуалах и техниках религиозных сект (медитация, йога и пр.), принудительное вовлечение учащихся государственных и муниципальных образовательных учреждений в религиозные секты и отправление их ритуалов должны квалифицироваться как форма психического насилия по отношению к учащимся.

Часть 6 ст. 15 Закона РФ «Об образовании» устанавливает: «Применение методов физического и психического насилия по отношению к обучающимся, воспитанникам не допускается». Часть 2 ст. 2 Закона РФ «Об образовании» устанавливает в качестве одного из принципов государственной политики в области образования «защиту и развитие системой образования национальных культур... культурных традиций и особенностей в условиях многонационального государства».

Следовательно, сотрудничество государственных и общественных органов в области образования могут быть реализованы только исключительно на основе социального заказа, то есть на основе добровольного волеизъявления учащихся и их родителей на получение образовательных услуг по религиозному образованию, при условии строгого соблюдения принципа добровольности.

Анализ изложенного свидетельствует о том, что требуется усовершенствование российского законодательства и приведение его в соответствии с международно-правовыми стандартами. Это относится и к сфере государственно-церковных отношений. Такие страны, как Австрия, Франция, Германия, Греция, Испания накопили значительный позитивный опыт в этом направлении. Основываясь на их опыте, целесообразно создать при Правительстве Российской Федерации межведомственный Наблюдательный совет по борьбе с деструктивными религиозными группами, который бы осуществлял следующие функции:

1. сбор информации о религиозных группах и ее анализ;

2. информирование местных властей о возникновении и динамике роста новых религиозных групп и их противоправной деятельности;

3. предложение мер по борьбе с опасностью, которую они представляют. Кроме того, при осуществлении органами юстиции Российской

Федерации государственной регистрации религиозных организаций проводить обязательную религиоведческую экспертизу на предмет признания организации в качестве религиозной и проверки достоверности сведений относительно основ ее вероучения и соответствующей ему практики.

Помимо этого видится эффективным принятие законодательных норм, способствующих либо прямо направленных на борьбу с религиозным экстремизмом, который представляет опасность не только для личности и общества, но и для самой российской государственности, в первую очередь, целостности России. Пункт 2 ст. 14 Федерального Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. № 125 в редакции ФЗ от 26 марта 2000 г. № 45, ФЗ от 21 марта 2002 г. № 31 и ФЗ от 25 июля 2002 г. № 112 предусматривает основания приостановления деятельности религиозного объединения, ликвидацию религиозной организации и запрет на деятельность религиозного объединения в случае нарушения ими законодательства. Такими основаниями являются:

- нарушение общественной безопасности и общественного порядка;

- действия, направленные на осуществление экстремистской деятельности;

- принуждение к разрушению семьи;

- посягательство на личность, права и свободы граждан;

- нанесение установленного в соответствии с законом ущерба нравственности, здоровью граждан, в том числе с использованием в связи с их религиозной деятельностью наркотических и психотропных средств, гипноза, совершением развратных и иных противоправных действий;

- склонение к самоубийству или к отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи лицам, находящимся в опасном для жизни и здоровья состоянии;

- воспрепятствование получению обязательного образования;

- принуждение членов и последователей религиозного объединения и иных лиц к отчуждению принадлежащего им имущества в пользу религиозного объединения;

- воспрепятствование угрозами причинения вреда жизни, здоровью, имуществу выходу гражданина из религиозного объединения;

- побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей и совершению иных противоправных действий.

Представляется, что за все перечисленные деяния установление одной лишь меры ответственности - запрет деятельности организации - крайне недостаточно. Целесообразно установление более суровой ответственности, а именно - уголовной ответственности.

Но на сегодняшний день существует немало препятствий по пути реализации вышеуказанных норм законодательства. В частности, не хватает подготовленных специалистов в столь специфической и деликатной области, как религиоведение.

Уголовное законодательство РФ, на наш взгляд, также содержит определенные пробелы относительно охраны рассматриваемых общественных отношений. В этой связи кажется необходимым дополнить ч. 2 ст. 105 УК РФ пунктом «о»: «Убийство, носящее культовый (или ритуальный) характер». Кроме того, считаем целесообразным внести изменение в ст. ПО УК РФ «Доведение до самоубийства» и изложить ее в следующей редакции: «доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения, систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего либо путем психологического воздействия, либо с применением специальных психотехник». Также видится необходимым внести изменения в ст. 111 и 112 УК РФ, где под посягательством на здоровье понимать не только действия, нарушающие анатомическую целостность человека, но и деяния, нарушающие его социальное и психическое благополучие. Полагаем, что данные уголовно-правовые меры должны в определенной мере способствовать предупреждению преступлений, совершаемых на религиозной почве.

Наряду с правом необходимо говорить и о морали, как одном из наиболее мощных регуляторов общественных отношений. Мораль и право подчинены одним целям и задачам и могут ограничивать или поощрять поступки человека, но различными методами. Христианство, ислам, буддизм, иудаизм - традиционные религиозные учения, которых придерживаются народы Российской Федерации. Практически во всех этих религиях ценностными являются жизненные принципы: не убий, не укради, не лжесвидетельствуй, возлюби ближнего, как самого себя. Побуждение в личности религиозного начала может существенным образом повлиять на весь процесс профилактики преступности. Ни правовые, ни общественные меры воздействия не способны, как показывает практика, привести к желаемым результатам. Религиозное же воспитание, даже запоздалое, может помочь усмирить асоциальные побуждения, используя тот уровень понимания социальных отношений, на котором находится в данный момент тот или иной индивидуум (или даже группа, сообщество) со свойствами девиантного плана. Таким образом, при организации и планировании профилактической работы по предупреждению преступности необходимо более тесно сотрудничать со всеми традиционными религиозными объединениями, проповедующими религиозную философию, составляющую морально-нравственную основу народов, населяющих Российскую Федерацию.

Как показывает мировой опыт, борьба с деструктивными культами затруднительна ввиду нелегального финансирования подтекста их деятельности. Административно-запретительные и даже уголовные меры в нашей стране не применялись, а за рубежом оказались эффективными лишь тогда, когда были действительно жесткими. Для ограничения влияния деструктивных сект требуются объединенные усилия правоохранительных органов, деятелей культуры и традиционных религий, социологов и психологов, психиатров и юристов с широким использованием средств массовой информации.

Необходимо формирование целостного взгляда на эту проблему с богословской, медицинской, психологической, социальной и других точек зрения. Такое взаимодействие осуществилось 1 декабря 2000 г. в Санкт-Петербурге на конференции между Санкт-Петербургской митрополией и психиатрической службой города; в частности, в выводах конференции говорилось о необходимости преподавания как в медицинских учебных заведениях богословских дисциплин, так и в семинарии и духовной академии медицинских дисциплин (в том числе психиатрии). Подчеркнем еще раз, что решение уголовно-правовых, медико-социальных и психологических проблем, порождаемых деятельностью сект, возможно только при взаимодействии как правительственных, так и общественных организаций и при создании условий реабилитации лиц, подвергшихся воздействию тоталитарных сект.

Особую роль в сфере предупреждения преступлений, совершаемых членами религиозных тоталитарных сект, играет виктимологическая профилактика. В этой связи актуализируется сотрудничество религиозных организаций, способных и готовых участвовать в групповой психотерапии девиаций с субъектами специального предупреждения. Последние призваны обеспечивать и упреждение межконфессиональных столкновений, учитывая также виктимологические аспекты. Виктимность отдельного лица всегда реализуется в ситуации, оказавшейся для этого достаточной. Виктимность членов христианских организаций относительно сатанистских является довольно высокой, поэтому правоохранительным органам следует учитывать данное обстоятельство при профилактике негативной деятельности сатанистских организаций, а также необходимость защиты от них лиц, склонных к суициду.

Такие потенциальные потерпевшие относятся к числу пассивных, хотя и способных в большинстве случаев к сопротивлению, но не оказывающих его по религиозным соображениям. Необходимо учитывать и то, что значительную часть пассивных потерпевших, в том числе и по рассматриваемым нами преступлениям, составляют несовершеннолетние. (Имеются в виду потерпевшие от деяний, предусмотренных ст. 126, 131-135, 150-153, 156 Уголовного кодекса Российской Федерации.) Меры специального предупреждения в этих случаях целесообразнее направлять на источники опасности, лиц и группы, от которых ожидаются подобные действия, а также - на устранение обстоятельств, способствующих совершению преступлений.

Следует согласиться с авторами, предлагающими сатанистов и других лиц, допускающих общественно опасные действия, предусмотренные ст. 150, 151, 156 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении своих детей, лишать родительских прав, применять к ним меры правового характера, перемещать детей в иную среду.

При реализации мер специально-криминологического характера в отношении лиц и элементов микросреды, оказавшихся в сфере влияния преступных религиозных формирований, все эти мероприятия должны осуществляться комплексно, наряду с мерами общесоциального характера. Их эффективность может быть повышена, если параллельно удастся получить поддержку христианских организаций.

На региональном уровне при осуществлении мер профилактики следует учитывать местные особенности, например такие, как уровень религиозности населения, приверженность к тем или иным религиозным верованиям и организациям, влияние деструктивных религиозных формирований, количество церковных приходов и их посещаемость, возможности зарегистрированных в регионе и других позитивных религиозных формирований, количество религиозных сект.

В необходимых случаях следует принимать во внимание наличие международных связей религиозных объединений, в том числе преступных. В борьбе с ними могут быть исследованы и использованы возможности известных и влиятельных религиозных организаций позитивной направленности, действующих в ряде стран, например получение полезных консультаций.

Итак, на наш взгляд, можно выделить следующие основные меры предупреждения преступлений, совершаемых членами религиозных тоталитарных сект.

Создание единого нормативного акта, систематизирующего нормы, регулирующие вопросы предупреждения преступлений, в том числе совершаемых членами религиозных тоталитарных сект.

Разработка конфессиональной политики, исключающей возможность деятельности религиозных организаций, проповедующих учения и взгляды, имеющие антихристианский характер, сопровождающиеся агрессивными и аутогенными действиями.

Разработка и принятие эффективных программ по идейному и духовному воспитанию населения, особенно молодежи.

Проведение обязательной религиоведческой экспертизы при регистрации религиозных организаций нетрадиционных конфессий.

Обеспечение должного контроля за деятельностью средств массовой информации со стороны государства и общества, учитывая их возможности в сфере формирования взглядов и убеждений в обществе.

Принятие законодательных норм, способствующих борьбе с проявлениями религиозного экстремизма, определение составов конкретных правонарушений и установление за них административной, а в некоторых случаях - уголовной ответственности.

Внесение изменений в уголовное законодательство - в ст. 105, 110, 111, 112 УК РФ. В частности, дополнить ч. 2 ст. 105 УК РФ пунктом «о»: «Убийство, носящее культовый (или ритуальный) характер». Статью ПО УК РФ «Доведение до самоубийства» изложить в следующей редакции: «доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения, систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего либо путем психологического воздействия, либо с применением специальных психотехник». В ст. 111 и 112 УК РФ под посягательством на здоровье понимать не только действия, нарушающие анатомическую целостность человека, но и деяния, нарушающие его социальное и психическое благополучие.

АВТОР: Василенко М.М.