Введение суда присяжных в Ставропольской губернии

Суд присяжных, являлся самым демократичным из всех институтов судебного законодательства дореволюционной России.

Мы знаем, о невозможности судебных преобразований без проведения крестьянской реформы, а также, на их взаимосвязь и взаимовлияние. Несмотря на то, что количество крепостных крестьян на Ставрополье было невелико, значение отмены крепостничества нельзя не учитывать. Об этом говорил Баркалов М. на торжественном заседании Ставропольского Губернского Присутствия 19 февраля 1911 года и на Соединенном заседании Ставропольского Статистического Комитета, Ученой Архивной Комиссии и Церковно-Археологического Общества 20 февраля 1911 года, а также он указывал, что «со стороны администрации и некоторых деятелей бывшего Ставропольского Губернского Комитета по улучшению быта помещичьих крестьян было сделано все, что только можно было сделать в пользу помещичьих крестьян». Судебная реформа по сравнению с другими буржуазными реформами второй половины XIX века была наиболее последовательной, по мнению отечественных ученых и провозглашала построение судебных органов на основе буржуазных принципов судоустройства и судопроизводства. Однако Судебные Уставы 1864 г. не были распространены на всю территорию России и поэтому их введение в Ставропольской губернии было явлением прогрессивным.

На основании Именного Указа Правительствующему Сенату 9 декабря 1867 г. «О введении Судебных Уставов 20 ноября 1864 г. в действие в Ставропольской губернии» и согласно «Высочайше утвержденному в 19 день февраля 1868 года расписания должностей в судебных мировых учреждениях» Ставрополья открытие новых судебных учреждений должно произойти «в радостный для всех верноподданных день рождения Августейшего нашего государя» В соответствии с пунктом 13 Указа, данного Сенату 9 декабря 1867 г. все распоряжения «по введению в действие Судебных Уставов в Ставропольской губернии сосредоточиваются в Главном Управлении Наместника Кавказского». Итак, открытие Ставропольского окружного суда состоялось 17 апреля 1868 года и явилось воплощением в жизнь положений Судебной реформы. Губернатор Властов Г.К. «предписывал всем учреждениям и, в особенности, земским и городским полициям следовать рекомендациям по правильному и быстрому действию судебных учреждений», а вот что он говорил по поводу открытия окружного суда: «Великий для всей России день 17 апреля, для Ставропольской губернии получит еще новое высокое значение: он возрождает ее к новой жизни дарованием ей новых судебных учреждений. Я уверен, что все жители губернии осознают, как велика дарованная нам милость, - ибо наша губерния в числе первых губерний Империи видит открытие новых судебных учреждений «Данное замечание как нам кажется, указывает на признание позитивности происходящих нововведений, предусмотренных судебным законодательством. Ставропольскому окружному суду в процессе своей будущей деятельности предстояло на практике реализовать положения Судебных Уставов, которыми предусматривались бессословность суда и его независимость от административной власти, несменяемость судей, равенство всех сословий перед судом, состязательность, гласность.

Необходимо обратить внимание на тот факт, что работа Ставропольского окружного суда в целом, не раз получала высокую оценку со стороны центральных органов власти, выражавшуюся «в награждении орденами судебных учреждений губернии», а в 1899 году «в связи с введением судебных уставов в северо-восточных уездах Вологодской губернии, которое привело к повсеместному преобразованию судебных учреждений на основании законодательства Александра II и окончания занятий комиссии по пересмотру законоположений по судебной части, была получена искренняя благодарность императора Николая II всему судебному ведомству, которое ревностно и честно, нередко при тяжелых условиях, выполняло свое высокое призвание стоять на страже закона». Вот как оценивал деятельность Ставропольского окружного суда Прозрителев Г.: «Суд внес законность в сознание масс, веру в право и расшатал уверенность в возможность безнаказанности, суд проявлял творческую работу, водворяя правосознание в массах, и в этом заключается та созидательная работа, которая одна и обеспечивает свободу народа и способствует ее упрочению». Итак, в Ставропольской губернии в одной из первых в России начала функционировать новая система судопроизводства, но с определенными ограничениями, а точнее, губернский окружной, суд в 1868 году на основании пункта 3 Указа Правительствующему Сенату 9 декабря 1867 г. «О введении Судебных Уставов 20 ноября 1864 г. в действие в Ставропольской губернии» был открыт «без участия присяжных заседателей», вследствие ряда причин.

Во-первых, следует подчеркнуть особенности политики Правительства в реализации судебных преобразований как в России в целом, так и на Северном Кавказе, в частности. В истории нашей страны известно немного документов, положения которых внедрялись в жизнь сразу после их принятия.

Во-вторых, необходимо обратить внимание на особенности колониальной политики царизма в управлении национальными окраинами, к которым в середине прошлого века относился и Северный Кавказ, частью входящий в Кавказский край.

В-третьих, причиной отсутствия суда присяжных в Ставропольской губернии явилась Кавказская война, которая «создавала условия, требовавшие особого порядка управления» и свидетельствовала о недавней нестабильности в регионе. Вспоминая о первых шагах по пути реформирования судебной системы на Северном Кавказе, современники рассматриваемых событий писали: «Кто вспомнит, что только за четыре года перед этим было закончено покорение края, кто только подумает, что мог представлять из себя в то время этот край, тот вполне поймет, чем вызваны были только что указанные изъятия: мировых судей некому было выбирать, а присяжными судьями некому было быть». В-четвертых, присяжные заседатели в процессе своей деятельности во второй половине XIX века непроизвольно показали свою независимость от правительственных циркуляров и администрации, что вызвало сомнение центрального Правительства в возможности успешной деятельности суда присяжных в Ставропольской губернии, с подавляющим большинством крестьянского населения, а также Правительством были указаны «низкий уровень культурного развития местного населения, чрезвычайная его разноплеменность и недостаточная распространенность среди инородцев знания русского языка». Таким образом, Ставропольский окружной суд был открыт без участия присяжных заседателей. Как указывал в своем диссертационном исследовании Зозуля И.В., и мы полностью разделяем его точку зрения, «отсутствие суда присяжных заседателей как института права, действительно способного привлечь местное население к работе новых органов правосудия, тормозило процесс развития общественного правосознания, отнюдь не способствуя и поднятию авторитета пореформенного суда. Население казачьих областей и Ставропольской губернии не только увидев, но и ощутив в ходе судебных заседаний все превосходства новой судебной системы над прежним судебным строем, устремилось к введению судебных уставов в полном объеме».

Важно отметить, что вопрос о введении суда присяжных в Ставропольской губернии и других районах страны, где он продолжал отсутствовать, нашел свое отражение на страницах печати и был воплощен в жизнь под давлением общественного мнения, получив статус общегосударственного. Председатель комиссии, утвержденной при Министерстве Юстиции 7 апреля 1894 г., министр юстиции Муравьев Н.В. указывал, что «суд присяжных кроме тридцатилетнего опыта, находил до известной степени основания в предыдущей нашей истории, правительство во все эпохи истории обращалось к участию общественных судей» Далее говоря о необходимости сохранения в России суда с участием присяжных заседателей, он отмечал: «ныне, в конце XIX в., отрицание самой идеи вспомогательного общественного суда, прежде всего не соответствовало бы нашим, вековым судебно-историческим преданиям. В 1864 г. суд с участием присяжных явился лишь новой формою стародавнего начала; ныне же суд коронный без общественного элемента был бы у нас совершенным новшеством, беспочвенною пробою, неизведанного загадкой будущего. В установлении такого суда не без основания можно было бы видеть недоверие к общественной и народной зрелости, косвенное признание или неспособности не служилого русского человека посильно помогать власти в ее борьбе с преступлениями, или излишества этой помощи для самодовлеющих судебных чинов. При отсутствии в суде общественного элемента - на судейском кресле прочно водворятся профессиональные сухость и рутина, часто неразлучные с постоянным применением карательных законов». На совещании старших председателей и прокуроров судебных палат 29-31 декабря 1894 г. обсуждался вопрос об удовлетворительности деятельности суда присяжных. Большинством голосов (18 из 20) высказали убеждение, что «по деятельности своей этот суд присяжных не только является вполне удовлетворяющим своей цели, но и вообще представляет лучшую форму, какую можно только себе представить для разрешения большей части серьезных дел, особливо в тех случаях, когда тяжкое обвинение связано с тонкими уликами, требующими житейской мудрости».

Следует обратить внимание, что с предложением введения суда присяжных в Ставропольской губернии, высказывался Кони А.Ф., а именно, он считал, что «представлялось бы возможным распространить на Ставропольскую губернию установление суда с участием присяжных заседателей, ввиду того, что в этой губернии в населении лишь 1/14 часть нерусского происхождения, что поэтому Ставропольская губерния находится в лучшем положении, чем, например, Казанская, с ее огромным инородческим населением - татарами, черемисами, чувашами и вотяками». К этому моменту был принят ряд нормативных актов в дополнение и изменение Судебных Уставов 1864 года, который значительно ограничил компетенцию данного института, в частности, после 1889 года, по подсчетам Бобрищева-Пушкина A.M. присяжным заседателям остались подсудны только чисто уголовные дела без какого-либо политического оттенка, а именно примерно 300 статей Уложения о наказаниях вместо 410 статей в 60-е годы XIX века. При этом произошли изменения в порядке составления списков присяжных заседателей.

Следует обратить внимание на закон 28 апреля 1887 года, которым был введен образовательный ценз - умение читать по-русски. Мы считаем, что требование, предъявляемое правительством к потенциальным присяжным заседателям обладать элементарной грамотностью является вполне логичным и оправданным. Еще в 1876 году Кони А.Ф. писал, что «бывают затруднения в избрании между присяжными старшины, который должен быть по закону грамотным», а когда заседатели удаляются в совещательную комнату, они «остаются одни, без кого- либо, кто более их развит, кто может направить их в рассуждениях и спорах». В результате коллегия присяжных иногда давала «совершенно неожиданные, очевидно основанные на недоразумении, решения, безграмотные ответы на вопросы суда». Эти слова подтверждают значение и важность введения образовательного ценза.

Этим же законом от 28 апреля 1887 г. были внесены изменения в 84 статью Учреждения Судебных Установлений, в частности, «имущественный ценз для лиц, получавших жалование или доход от своего капитала, занятия, ремесла или промысла», был увеличен более чем вдвое по сравнению с уставами 1864 г.: с 500 до 1000 руб. ежегодно в столицах; с 200 до 600 руб. в городах с населением более 100 тыс. человек; с 200 до 400 руб. в другой местности. При этом был значительно снижен ценз для землевладельцев: со 100 до 10-20 десятин земли. «Кажущийся вполне приемлемым минимальный образовательный ценз при формировании скамьи присяжных, если его соотнести со статистическими данными о грамотности населения в стране, а также с многократным снижением земельного ценза одновременно с увеличением имущественного ценза в городах, - вызывает множество вопросов», - указывает Немытина М.В. Так, средний процент грамотности населения всей страны в работоспособном возрасте, зафиксированный переписью 1897 г., был равен 28,7%, в целом для населения он достигал всего лишь 21,1%. Хотя возрастные критерии здесь далеки от научного обоснования (нижняя возрастная граница определялась в 15 лет) и отличны от возрастного ценза, установленного для формирования скамьи присяжных (не менее 25-ти и не более 70-ти лет от роду), тем не менее, они дают общее представление. Перепись фиксировала также более высокий процент грамотности у городского населения по сравнению с сельским. Исходя из приведенных статистических данных, нетрудно составить общее представление.

Служебный ценз по уставам 1864 года, определял, что присяжными заседателями могли быть лица, занимающие на государственной гражданской службе должности 5-го класса и ниже, а также лица, избранные в органы городского и дворянского самоуправления, волостного и сельского управления. Служебный ценз был сохранен только для крестьян, и то в списки присяжных заседателей не вносились судьи волостных судов и сельских расправ, стоящие на очереди. В остальных случаях служебный ценз потерял самостоятельное значение. При внесении в списки присяжных заседателей учитывалась не должность, занимаемая на государственной или общественной службе, а размеры землевладения или дохода. Анализируя общие списки лиц, имеющих право быть присяжными заседателями в Ставропольской губернии, мы находим этому подтверждение. Так, графа «Сведения об имущественном и служебном цензе» содержит информацию о размере дохода, жалования, пенсии, наличии землевладения или служебном цензе только для крестьян, например, «был председателем волостного суда», «волостным судьей», «волостным старшиной» и т. д. Причем имущественный ценз в городах был увеличен вдвое от годового дохода, а земельный ценз в сельской местности значительно снижен. Подобные изменения видимо должны были уменьшить удельный вес разночинной интеллигенции (мелких чиновников, служащих и др.), которые «оказались на практике не вполне благоприятным элементом в составе присяжных» и на расширение участия в качестве присяжных тех слоев общества, которые служили опорой самодержавия, а именно, зажиточного крестьянства как «благонадежного элемента в среде сельских обывателей». Однако, как нам кажется, некоторые изменения состава заседателей имели позитивное значение, так как увеличилось количество грамотных крестьян, знания и опыт которых являлись ценными качествами присяжного заседателя.

Участвовать в суде присяжных не имели права женщины, которые в дореволюционной России не были наделены ни активным, ни пассивным избирательным правом, о формировании каких бы структур ни шла речь. Хотя идея о том, что женщины должны перестать считаться неспособными располагать своей волей, наряду с детьми, умалишенными и преступниками, в просвещенных слоях общества пользовалась достаточной популярностью. В дореволюционной России военные также не допускались к участию в представительных и сходных с ними учреждениях, к разновидности которых можно отнести и суд присяжных.

Критерии, установленные законом 1887 года для лиц, избираемых в присяжные заседатели, на практике по-прежнему не всегда действовали, а поэтому идея формирования общественного элемента в суде из независимых, просвещенных, готовых к выполнению этой роли слоев общества, которой были движимы «отцы судебной реформы», оказалась иллюзией. Социальная структура общества со значительной долей (примерно 8/10) крестьян, только что вышедших из крепостной зависимости; сословный строй, при котором незримые границы между сословиями препятствовали объединению их различных представителей в одну коллегию присяжных заседателей и подлинной всесословности этого института; отсутствием опыта демократии - всего этого нельзя изменить частными поправками в законе.

Суд присяжных - это уменьшенная модель общества и никакие законодательные нормы, направленные на обеспечение желательного для правительства состава присяжных, не могли противостоять реальной социальной структуре общества, существовавшим в этом обществе противоречиям. «По словам современников, введение независимого гласного суда с присяжными было естественной необходимостью, вызванною всеми новыми порядками; но вместе с учреждениями новых судов начались и пререкания между ними и административными властями». Таким образом, введение в 1906 году в Ставропольской губернии суда с участием присяжных заседателей - результат воздействия общественного мнения, многочисленных дебатов по вопросу распространения судебных уставов на территории России.

Итак, суд с участием присяжных заседателей в Ставропольской губернии был введен. Высочайше утвержденный мнением Государственного Совета от 13 февраля 1906 г. «О введении суда присяжных заседателей в губерниях Ставропольской и Черноморской, а также в Кубанской области». «Открытие губернского суда присяжных протекало в атмосфере хотя и менее праздничной, чем начало работы первой сессии суда в Московском Кремле 21 августа 1866 г., но почти с таким же нескрываемым интересом от предстоящих судебных заседаний». Первое судебное заседание с участием присяжных заседателей было назначено на 7 декабря 1906 года и должно было состояться в селе Благодарном, что уже указывает на определенную демократичность и прогрессивность взглядов в губернии.

В этот день в 10 часов утра «в присутствии председателя суда Жилы Н.Т., членов суда Воскресенскова, Петрова П.И., прокурора суда Вильрата А.Н., Уездного члена суда Смирнова Н.М., состава очередных и запасных присяжных заседателей, представителей местного сельского общества и населения и других ведомств Благодаринского уезда» были отслужены торжественные богослужения «о здравии Его Императорского Величества с Августейшим семейством и об упокоении души Императора Александра II - творца суда присяжных». Затем были произнесены речи священником о. Куликовым, председателем суда Жилою Н.Т. и прокурором Вильратом А.Н., а также «представители местного населения возбудили единодушное ходатайство» с выражением чувства «беспредельной любви и преданности» Николаю И и «глубочайшей их благодарности за труды и содействие, понесенные» министром юстиции Щегловитовым И.Г. по введению института присяжных заседателей в пределах Ставропольской губернии. Далее, суд приступил к работе. Однако из тридцати лиц, избранных на эту сессию в присяжные заседатели, явились всего двадцать четыре. Из этого числа, после приведения к присяге, и были избраны по жребию четырнадцать человек (из них два запасных) для решения дела. Состав присяжных заседателей получился наполовину из крестьян. Для рассмотрения присяжными заседателями были выбраны два дела о кражах: первое дело о крестьянине Иване Брусове, обвиняемом по 1642 ст. и второе о мещанине Иване Усове, обвиняемом по 13 и 1642 ст. Уложения о наказаниях. В обоих случаях присяжные вынесли обвинительные вердикты. Торжественное открытие уже начавшего функционировать Ставропольского окружного суда присяжных состоялось в здании окружного суда 12 декабря 1906 г. Введение института присяжных привлекло к себе внимание не только всего состава суда и задействованных присяжных заседателей, но и вызвало оживление среди общественности, широко освещалось в прессе. Кроме того, в соответствии со ст. 94 Учреждения судебных установлений списки лиц, имеющих право быть избранными в присяжные заседатели печатались в Ставропольских губернских ведомостях. Необходимо отметить, что вопрос формирования коллегии присяжных заседателей заслуживает особого внимания, так как от того насколько удачно подобраны присяжные зависит успех деятельности суда с их участием. К тому же данный вопрос до недавнего времени был изучен немногими учеными. Впервые он был поставлен Афанасьевым А. К. в 1978 году, следующее исследование появилось только через двадцать лет в диссертации Демичева А.А. и, на наш взгляд, оно явилось наиболее полным и, бесспорно, ценным. Автор впервые проанализировал отдельно списки очередных и запасных присяжных, а также тех из них, кто реально принимал участие в судебном следствии. Кроме того, Демичев А.А. изучил социальный состав старшин присяжных заседателей. Данный вопрос нашел отражение и в работах ученых Северного Кавказа. Так, Зозуля И.В. в своем диссертационном исследовании представил состав присяжных в Кубанской области. Наша задача - оценка социального состава присяжных заседателей на Ставрополье.

Общие и очередные списки присяжных заседателей в Ставропольской губернии составлялись особыми временными комиссиями, образованными на общих основаниях (ст. ст. 89 и 97 Учреждения Судебных Установлений) в каждом уезде под председательством: в уезде Ставропольском - местного Предводителя дворянства, а в прочих уездах - местного Председателя Уездного съезда. Деятельность указанных комиссий не была оставлена без внимания в Министерстве юстиции.

В циркуляре от 20 мая 1912 г. прокурорам ряда губерний, в том числе Ставропольской, сообщалось о необходимости предоставить ряд сведений о том, «исправно ли собираются» местные уездные комиссии по составлению очередных списков присяжных заседателей и в каком составе; следят ли означенные комиссии «за упущениями или неправильностями», допущенными при составлении общих списков; производится ли в действительности оценка нравственных и других качеств лиц, внесенных в общие списки; составлены ли списки присяжных заседателей комиссиями правильно и «с достаточной полнотой». Ответом послужили сообщения товарищу Прокурора Ставропольского Окружного Суда о работе уездных комиссий по составлению очередных списков присяжных заседателей. Так, Святокрестовская комиссия производила «проверку списков лиц, имеющих право быть присяжными заседателями» и лица, внесенные в этот список, но не отвечающие требованиям закона, исключались, а комиссия 3-го Ставропольского участка производила «оценку способностей внесенных в общие списки лиц», принимая во внимание нравственные качества, грамотность и соответствие требованиям, изложенным в статьях 81 и 84 Учреждений Судебных Установлений. Подтверждением вышесказанного являются сами списки, в которых указаны возраст, образование, вероисповедание и особое внимание уделено имущественному и служебному цензу, например, «Сафонов А.И. служил волостным старшиной три года и получает дохода от торговли 9200 рублей». Ценз для землевладельцев в Ставропольской губернии, Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 13 февраля 1906 г. был определен «в двадцать десятин». Соблюдено и требование проживания лица «в том уезде, где производится избрание в присяжные заседатели» (ст. 81. Учреждения Судебных Установлений). Например, в список присяжных заседателей по Святокрестовскому уезду для майской сессии Ставропольского Окружного Суда, которая должна была состояться в селе Воронцово-Александровском с 27 по 31 мая 1914 года включен под №12 крестьянин Гаврилов Г.М. 59 лет, проживающий в данном уезде 59 лет. Однако в работе некоторых комиссий были указаны существенные, на наш взгляд, недостатки. В сообщении местного Предводителя дворянства товарищу Прокурора Ставропольского Окружного Суда 28 августа 1912 года о работе уездной комиссии по Медвеженскому участку говорилось о допущенных «упущениях и неправильностях», причинами которых явилось незнание членами комиссии «местных обывателей», так как «составители их, большей частью, люди пришлые, притом из отдаленных от нашей губернии местностей (например, из Кишинева и т. п.)». В результате «старожилы и лица, пользующиеся высоким нравственным авторитетом в Ставрополье, не попадают в списки присяжных». Были допущены и другие нарушения. Так, несмотря на указания закона, были случаи, когда «Временные комиссии действовали столь небрежно», что в эти списки заносились не только лица, не отвечавшие условиям предусмотренного Судебными уставами служебного и имущественного ценза, но и не состоявшие в русском подданстве, имевшие более 70 лет от роду, не проживавшие в уезде, слепые, глухие, лишенные рассудка, даже умершие, например: в Наряде Ставропольской сессии с участием присяжных заседателей, проходившей с 21 по 28 июня 1919 года, мы находим сведения о том, что по вызову суда не явилось 8 человек, из них двое - Гулевский Николай и Котов Иван - умерли. В другом случае Каменев Ф.С. был внесен в список очередных присяжных заседателей по Медвеженскому уезду на период заседаний Окружного суда в селении Медвежьем с 5 по 11 февраля 1910 года два раза. Таким образом, на Ставрополье, как и в других губерниях Российской империи, можно отметить случаи халатного отношения Временных комиссий к своим обязанностям по составлению списков присяжных заседателей и, как следствие, расхождение законодательства и правоприменительной практики в этом вопросе.

Сенат также указывал, что «лица, принадлежавшие к сословиям дворянскому и купеческому, часто освобождались от внесения в списки» необоснованно, и в большинстве уездов в состав присяжных входили «исключительно отставные чиновники и крестьяне». Однако, действия законов 12 июня 1884 г. и 28 апреля 1887 г. изменили ситуацию и в структуре присяжных доля крестьянства была снижена, но незначительно. Например, в губернских уездах Московского судебного округа «крестьяне-присяжные» составляли 40-60% всех очередных заседателей, в негубернских уездах - в среднем 60-75%. В Ставропольской губернии этот процент был выше, причем он несколько отличался при изучении общих и очередных списков. Так, к примеру, в списках лиц, имеющих право быть избранными в присяжные заседатели Ставропольского Окружного Суда на 1906 год по Александровскому, Благодаринскому, Медвеженскому и Прасковейскому уездам подавляющее большинство составляют крестьяне - от 80,9% до 91,1%, а купеческое и дворянское сословие - от 0,22% до 1,9%. В общих списках по Ставропольскому уезду это соотношение немного меняется: крестьяне составляют 39,1%, а дворяне - 8,1 %.

Необходимо отметить, что у очередных заседателей было больше возможностей участвовать в судебных заседаниях, следовательно именно очередные списки представляют для нас особый интерес. Закон 12 июня 1884 года требовал при составлении указанных списков определения «периодов предполагаемых заседаний» Окружного суда с участием присяжных заседателей. Так, 24 октября 1909 года Ставропольский Окружной Суд в Общем Собрании Отделений, выслушав предложение председателя Ганнота В.Я. «о назначении периодов заседаний в губернском городе Ставрополе и в пунктах выездных сессий суда для решения уголовных дел с участием присяжных заседателей» в первом полугодии 1910 года, определил сроки их проведения: в Ставрополе с 4 по 9 января, с 8 по 13 февраля, с 15 по 20 января, в с. Воронцово- Александровском с 21 по 27 января, с 5 по 10 апреля, с 22 по 29 мая». При этом, согласно требованиям законодательства, учитывалось «число дел, как остающихся нерешенными, так и могущих вновь возникнуть», а также «удобство рассмотрения дел в месте нахождения суда в пунктах выездных сессий». В очередной список присяжных заседателей «по уездам, в которых предполагалось на год более четырех периодов» заседаний вносились «по шестидесяти лиц на каждый из первых четырех периодов и по сорока лиц на каждый последующий». Действительно, например, очередные списки присяжных по Ставропольскому уезду на январскую, февральскую, мартовскую и апрельскую сессии 1910 года содержали по шестьдесят человек, а на майскую и сентябрьскую того же года - по сорок.

Состав присяжных заседателей Ставропольской губернии представлен различными сословиями и социальными группами, соотношение которых было неодинаковым. Так, крестьяне в четырех уездах губернии (Александровском, Благодаринском, Медвеженском, Прасковейском) в 1906-1911 годах составляли в среднем 70-80 %, в Ставропольском уезде - 33-53 %, а дворяне - 1,6 - 3,3%, в четырех указанных уездах и 6,6% в Ставропольском уезде. В целом, эти цифры говорят о широком привлечении крестьян к выполнению этой обязанности.

Крестьяне могли попасть в списки присяжных в двух случаях, если: 1) соответствовали требованиям имущественного ценза (п. 5 ст. 84 УСУ), 2) занимали должности сельского управления (п. 4 ст. 84 УСУ). Однако, крестьяне которые стали заседателями благодаря служебному цензу, не являются лучшими присяжными. Кони А.Ф. отмечал, что «не вознаграждаемая и хлопотная должность сельского старосты не имеет в себе ничего заманчивого.

Крестьяне идут на нее неохотно и считают ее тяготою» и на суде иногда жалуются « на убытки и ущербы, возникшие в собственном хозяйстве». Кроме того, на сельские должности выбирали крестьян, которые «не пользуются влиянием на сходах, плохие и ненадежные представители сельского населения».

Интересно отметить, что Ставропольская губерния отличается от центральных районов России. Так, в Великолуцком уезде в 1879-1,882 гг. около 85% крестьян - присяжных внесены в очередные списки по служебному цензу. В Ставропольской губернии по уездам Александровскому, Благодаринскому, Медвеженскому, Ставропольскому таких крестьян в 1906-1907 гг. было примерно от 30 до 45%, а в Ставропольском уезде они и вовсе отсутствуют. Подавляющее большинство крестьян-присяжных отвечает требованиям имущественного ценза.

Опираясь на приведенные данные нетрудно догадаться, что в решении уголовных дел активное участие принимали именно крестьяне, которые по мнению Тимофеева Н.П. «относятся всегда гораздо строже к самим себе, нежели к лицу обвиняемому, и в отправлении своего судейского долга, не вносят элемента того легкомыслия, которое иногда замечается в присяжных заседателях других классов», они « крайне осторожны, слишком чутки к своей совести, трудясь умственно над разрешением вопросов о подсудимом, никогда не теряют мысль о том, что дело их личного суда не окончится за дверьми залы заседания». Говоря о значении участия в судебном следствии крестьян-присяжных, Афанасьев А.К. указывал, что они «знали условия жизни и понимали побудительные мотивы к преступлению обвиняемых, принадлежащих к их сословию, что могло помочь принимать справедливые решения». В тоже время крестьяне являлись наиболее консервативным элементом среди присяжных, так как часто они «попадали под влияние красноречивых представителей других сословий, которые умели убеждать в справедливости своего мнения». Другая категория присяжных - чиновники, причем в городе их всегда больше. Так, если в Ставропольском уезде их количество составляло от 11 до 30%, в Александровском уезде от 1,3 до 5,8%, а в Медвеженском - от 4 до 23,3%. В списках очередных заседателей мы встречаем коллежских асессоров, надворных советников, коллежских советников, статских советников и даже действительных статских советников, а также представителей низшей бюрократии: коллежских регистраторов, губернских секретарей, титулярных советников и других.

Интересно описывает Тимофеев Н.П. купцов, к которым относит «купцов мелких, крупных, торговцев, фабрикантов, промышленников, на которых как-то невольно отпечатывается характер коммерческой деятельности», к тому же именно купеческое сословие «тяготиться участием в суде присяжных» и его представители «всячески пытались избежать этой повинности». В Ставропольской губернии очередные купцы-присяжные составляли: в Александровском уезде - 3-5 %, Благодаринском - 3,3%, Медвеженском -5%, Ставропольском - 6-12%.

Согласно статье 85 УСУ не подлежат внесению в списки присяжных «все военные чины, состоящие в действительной военно-сухопутной или морской службе», тем не менее, мы находим их в списках. В основном это отставные полковники, подполковники, унтер-офицеры, солдаты, которые «не задумываются обыкновенно долго над делами, никакие вопросы не представляют для них особенной трудности, медлительность в подаче своего голоса они не считают за осторожность, а признают ее признаком нерешительности и гражданской трусости». В числе заседателей встречаем также представителей казачьих войск: хорунжие, войсковые старшины, казаки составляют всего 0,7-2,5 %, в то время как в Кубанской области их было 32,2%.

Ст. 103 Учреждения судебных установлений обязывает Временные комиссии указывать в очередных и запасных списках «кто из внесенных исповедует православную веру». На практике всегда указывалась религиозная принадлежность неправославных лиц. В Ставропольской губернии, как и по всей России православных было большинство - от 80 до 95 %.В заключении необходимо сказать о возрасте присяжных, так как по словам юриста-практика Тимофеева Н.П. в зависимости от этого строили свою тактику на процессе защитник и прокурор. Судебное правосудие 60-70-х гг. XIX века показало, что «молодые заседатели по некоторым родам преступлений (например, изнасилование, религиозным и т.п.) чаще являлись наиболее снисходительными и склонными к оправданиям подсудимых, чем люди старшего возраста». Наиболее зрелыми, самостоятельными считались присяжные 40-45 лет, что подтверждают данные по Ставропольской губернии: присяжные такого возраста составляли более 40%.

Таким образом, анализируя списки очередных и запасных присяжных заседателей, мы заметили, что в Ставропольской губернии, как и в целом по России, большинство составляли крестьяне. Представители других сословий стремились избавиться от этой «почетной общественной обязанности» в суде в силу различных причин.

Важно отметить, что при рассмотрении «громких уголовных дел» тот или иной вердикт, «не соответствовавший ожиданиям общества, вызывал в адрес присяжных град упреков в необъективности, подозрений в продажности и т.п.» Другая причина связана с «неудобствами» при исполнении обязанностей присяжного, когда бывает, что «в двух смежных уездах, находящихся в одинаковых условиях, наблюдается разница - в одном, где есть удобные помещения для суда, дворяне, помещики охотно являются в суд, в другом, где помещение невозможное, каждый раз при открытии сессии читаются несколько медицинских свидетельств, как будто на присяжных из дворян напали повальные болезни». Встречается, хотя и более редко, «не только невежливое, но и грубое, дерзкое обращение к присяжным». В итоге многие оказывались больными, занятыми по службе именно в период сессий окружного суда, предъявляя на этот счет соответствующие документы, даже предпочитали заплатить штраф.

Итак, в результате нашего исследования мы попытались проанализировать основные аспекты введения суда с участием присяжных заседателей в Ставропольской губернии, а также особенности формирования скамьи присяжных заседателей. Данный институт в нашем регионе был введен в 1906 году, после того, как в 70-80-е годы XIX века он был достаточно сильно изменен. Была сокращена компетенция присяжных заседателей, а также изменены отдельные процедуры судопроизводства, в частности, ограничено право немотивированного отвода сторонами с 6-12-ти до 3-х заседателей. Процессуально данная мера уравнивала стороны, но при этом ограничивались права подсудимых, что было существенным ударом по данному институту.

Вместе с тем, некоторые законодательные акты положительно повлияли на состав присяжных, а именно, как мы уже указывали, увеличилось количество грамотных крестьян, знания и опыт которых являлись ценными качествами присяжного заседателя. За игнорирование исполнения обязанностей заседателя в третий раз, кроме уплаты штрафа, предусматривалось лишение права избирать и быть избранными на должности, требующие общественного доверия, что позволило привлечь более состоятельных граждан и повысило явку присяжных. В целом, на наш взгляд, к моменту введения суда присяжных в Ставропольской губернии, законодательство соответствовало особенностям российской действительности.

При изучении архивных материалов и циркуляров Министерства Юстиции, мы впервые попытались дать оценку работе Временных комиссий на Ставрополье по составлению списков лиц, имеющих право быть присяжными заседателями. Мы думаем, что их деятельность можно считать удовлетворительной, несмотря на то, что как и в других губерниях Российской империи, на Ставрополье имели место случаи халатного отношения указанных комиссий к своим обязанностям.

Проанализировав общие списки, а также списки очередных и запасных присяжных заседателей, мы выявили, что в Ставропольской губернии, как и в целом по стране, большинство присяжных заседателей составляли крестьяне, что делало суд присяжных одним из самых демократических институтов дореволюционной России.

Автор: Новикова Е.С.