Причинение вреда при задержании лица, совершившего захват заложников

При совершении такого преступления, как захват заложников, органы внутренних дел решают двуединую задачу освобождения заложников и нейтрализации преступников.

Причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании свое законодательное закрепление впервые (если не считать не вступивших в силу Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 года) получило в УК РФ 1996 года. До этого, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, рассматривалось в рамках необходимой обороны.

Однако как самостоятельная норма причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, было сформулировано еще в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 года «Об усилении ответственности за хулиганство». Статья 16 названного Указа гласила: «Действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются в соответствии с законодательством Союза ССР и союзных республик правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику».

Таким образом, этот Указ выделял обязательное, хотя и единственное условие правомерности причинения вреда при задержании - вынужденный характер причинения такого вреда. Очевидно, что одного этого условия было явно недостаточно. Поэтому Верховный Суд Союза ССР в своих постановлениях от 23 октября 1956 г., от 4 декабря 1969 г., от 18 августа 1984 г. указал судам, что действия, совершенные при задержании преступника, следует рассматривать по правилам о необходимой обороне.

Общеизвестно, что задержание лица, совершившего преступление, по своей юридической природе является осуществлением права, а для некоторых категорий граждан - сотрудников правоохранительных органов (также, как и необходимая оборона, крайняя необходимость) - профессиональной обязанностью.

Особенности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, давно и хорошо освещены в уголовно-правовой литературе. Однако применительно к захвату заложников нуждаются в адаптации.

В юридической литературе встречается мнение, что под задержанием в уголовно-правовом смысле подразумевается совокупность принудительных мер, связанных с причинением необходимого вреда лицу, совершившему преступление, при уклонении его от явки в соответствующие органы власти.

Наукой уголовного права и судебной практикой выработан ряд условий правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. Все условия правомерности можно подразделить на две группы: условия, относящиеся к поведению задерживаемого лица, и условия, характеризующие действия лиц, производящих задержание.

1. Основание для задержания возникает лишь тогда, когда лицо совершило преступление, то есть деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания. Основанием для задержания в уголовно-правовом смысле не может служить совершение административного проступка, деликта.

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, предусмотренного ст.38 УК, возможно лишь при совершении преступлений, например, при захвате заложников. Хотя примечание к ст.206 УК РФ предусматривает компромисс, согласно которому лицо, совершившее захват заложников, может быть и освобождено от уголовной ответственности.

Напомним, что «компромисс, - как пишет Н.С. Шатихина, - предполагает взаимные уступки сторон, что со стороны государства подразумевает полный или частичный отказ от использования своей принудительной силы». При этом мы согласны с мнением Х.Д. Аликперова, подчеркивавшего, что «отрицательная позиция к идее бескомпромиссной борьбы с преступностью вовсе не означает допустимости компромисса со всем массивом совершаемых преступлений. Речь идет о том, чтобы бескомпромиссная борьба велась не с преступностью, а строго избирательно с отдельными видами преступлений, с которыми иная форма борьбы не согласуется с общественной нравственностью и интересами безопасности государства».

Таким преступлением, посягающим на общественную безопасность, и является захват заложников. В ситуации освобождения захваченных использование института компромисса происходит достаточно часто. Статья 206 УК РФ содержит примечание, гласящее, что «лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Добровольное освобождение заложника - это освобождение, которое осуществлено лицом, его захватившим, по собственной инициативе, несмотря на то, что лицо имело возможность удерживать захваченного и дальше. Кроме того, характерно, что в отличие от многих норм УК РФ примечание к ст.206 допускает освобождение от уголовной ответственности лица не только тогда, когда оно освободит заложника по своей инициативе (т.е. добровольно), но и в том случае, если это сделано по требованию властей (то есть принудительно).

Освобождение захваченных лиц по требованию властей имеет место в случаях выполнения виновным требований властей, его отказа от сопротивления властям и добровольного освобождения им потерпевшего.

Итак, согласно названному примечанию лицо освобождается от уголовной ответственности лишь в том случае, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Можно толковать приведенную часть примечания таким образом: освобождать виновного от ответственности лишь в том случае, если он не совершил никакого другого преступления, то есть с момента захвата заложника и до его освобождения им не совершено другое преступление. Вместе с тем, как отмечает Ю.М. Антонян, примечание теряет свой смысл, так как во всех случаях виновный совершил, по меньшей мере, одно преступление - незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ), ибо потерпевший был какое-то время лишен возможности передвижения по своему усмотрению.

Указанный автор считает, что незаконное лишение свободы и похищение человека, безусловно, являются самостоятельными составами преступлений, предусмотренными ст. 126 и 127 УК РФ. Однако при захвате заложников нельзя говорить, что незаконное лишение свободы и похищение человека образуют признаки иного состава преступления.

Мы полагаем, что в случаях освобождения заложников виновным добровольно или по требованию властей он освобождается от уголовной ответственности за это преступление. Если же в действиях виновного содержатся признаки других преступлений, то он будет освобождаться от ответственности только за захват заложника, а за остальные составы будет привлекаться к уголовной ответственности.

В литературе встречается предложение, направленное на совершенствование практики применения освобождения от уголовной ответственности по примечанию к ст. 206 УК РФ. Согласно которому «предлагается разъяснить, что при рассмотрении в судах дел о захвате заложника надлежит устанавливать действительную цель (цели) преступления и разрешать вопрос о том, достигнута ли эта цель, в какой мере, и какие обстоятельства на это повлияли. Необходимо также определить срок, по истечении которого освобождение нельзя признавать добровольным (например, трое суток), и указать, как надо трактовать условие о сопутствующих захвату заложников преступлениях».

Цель законодателя, заключенная в названном примечании - это стремление законодателя спасти жизнь заложников, то есть стимулировать любую деятельность, которая может предотвратить тяжкие последствия. При этом имеет место и компромисс, так как в данном случае институты добровольного отказа и деятельного раскаяния не могут быть применены. Первый не применим в связи с наличием оконченного состава преступления, а второй - в связи с тем, что рассматриваемые составы не относятся к преступлениям небольшой тяжести.

Однако на практике возникает вопрос: зависит ли возможность освобождения виновного от факта выполнения его требований, то есть, может ли он быть освобожден от уголовной ответственности, если освобождение заложников осуществлено после удовлетворения выдвинутых требований.

В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 23 июля 1997 года по делу Р. указывает, что действия Р. нельзя расценивать как добровольные, «поскольку фактическое освобождение потерпевшего состоялось уже после выполнения условий, выдвинутых похитителями, когда их цель была достигнута, и оказался утраченным смысл дальнейшего удержания заложника. При таких обстоятельствах Р. не может быть освобожден от уголовной ответственности на основании примечания к статье 206 УК РФ».

По этому поводу в литературе справедливо подчеркивается, что при выполнении требований захватчика его освобождение от уголовной ответственности «становится не просто бессмысленным, но, наоборот, незаконным и несправедливым».

Таким образом, освобождение от уголовной ответственности может быть применимо только в тех случаях, когда освобождение заложника произошло до выполнения требований виновного.

Кроме того, возникает другой практически важный вопрос: можно ли считать, что требования захватчика являются выполненными, если виновному лишь дано обещание выполнить его требования.

Думается, что по смыслу указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ речь может идти не о даче обещания выполнить требование, а о самом выполнении требования. То есть если преступнику было обещано выполнение его требований, и он, надеясь на их выполнение, отпускает, освобождает захваченных то данную ситуацию можно расценивать как подпадающую под примечание к ст.206 УК РФ, и преступник может быть освобожден от уголовной ответственности за захват заложников.

Таким образом, если компромисс с преступниками невозможен, то встает вопрос о силовом методе освобождения заложников путем причинения вреда либо в состоянии необходимой обороны, либо при задержании лица, совершившего захват заложников.

2. Наличность совершения преступления.

В литературе довольно прочно утвердился тезис, что задержание может применяться с момента совершения преступления и до истечения срока давности.

Т. Шавгулидзе считает, что причинение преступнику телесного повреждения может быть допустимо лишь при задержании его после совершения тяжкого преступления. И.С. Тишкевич признает право на задержание преступника только после совершения такого деяния, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы.

Однако, по нашему мнению, это не совсем так. Согласно п.З постановления Пленума ВС СССР от 16 августа 1984 года №14 вынужденное причинение вреда преступнику при его задержании допускается лишь непосредственно после совершения им посягательства. Кроме этого следует иметь в виду, что задержание преступника на месте совершения преступления в ряде случаев нередко совпадает с пресечением посягательства с его стороны и поэтому не выходит за пределы необходимой обороны.

Как отмечает С.Ф. Милюков, «особо актуальным является вопрос о правовой природе пресечения попыток скрыться вооруженных преступников». Исходя из того, что незаконное хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывных устройств образуют в соответствии с законом состав преступления средней тяжести или даже тяжкого преступления, он делает вывод, что причинение вреда при задержании их владельцев должно оцениваться по правилам необходимой обороны, а не ст.38 УК.

Таким образом, если согласиться с его доводами, то получается, что применение ст.38 УК возможно, только если лицо, захватившее заложников, пытается скрыться, и при этом не вооружено, в противном случае согласно точке зрения С.Ф. Милюкова действия сотрудников правоохранительных органов должны оцениваться как состояние необходимой обороны.

По нашему мнению, факт вооруженности или не вооруженности преступников не может являться критерием разграничения состояний необходимой обороны и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Кроме того, следует напомнить, что захват заложников является длящимся преступлением, и длится оно уже на стадии фактически оконченного преступления. Именно поэтому факт совершения захвата заложников является основанием для задержания лица, его совершившего.

Наличность посягательства при причинении вреда задерживаемому лицу, совершившему захват заложников, может проявляться в следующем:

1. Преступники, не освобождая заложников, вместе с ними пытаются скрыться.

Так, например, 10 января 1996 года теснимый федеральными войсками отряд Радуева, прихватив с собой около 160 заложников, покинул Кизляр и направился в сторону Чечни. По дороге, прикрываясь пленниками, террористы захватили дагестанское село Первомайское. В ходе боевой операции 82 заложника были освобождены, однако потери оказались тяжелыми. Считалось, что боевики блокированы, но под покровом ночи бандитам вместе с Радуевым, забрав часть заложников, удалось скрыться. Погибли 78 человек, около ста были ранены. В ходе операции по освобождению заложников было уничтожено 153 боевика, взято в плен - 28. Общие потери федеральных сил составили 26 человек погибших, 93 человека раненых.

2. Преступники, освободив заложников после удовлетворения сотрудниками правоохранительных органов выдвинутых ими требований, пытаются скрыться.

3. Преступники пытаются скрыться в ходе спецоперации по освобождению заложников (например при штурме).

Так, 19 мая 1994 года группа неизвестных лиц в составе трех человек, вооруженных огнестрельным оружием, ворвалась в помещение пункта обмена валюты. При этом был убит сотрудник милиции, а две сотрудницы обменного пункта захвачены в качестве заложниц. В ходе проведения штурмовой операции преступники оказали вооруженное сопротивление, в связи с чем двое из них были убиты, один задержан, заложницы освобождены.

Таким образом, если необходимая оборона при захвате заложников возможна при отражении данного посягательства путем причинения вреда преступникам, то задержание лица, совершившего захват заложников, возможно только после его окончания.

4. Стремление лица, совершившего преступление, скрыться от правосудия с целью избежать ответственности Уголовно-правовое задержание будет иметь место, если лицо, совершившее захват заложников, стремится скрыться.

«Главным содержанием этой нормы - справедливо указывают авторы, комментирующие ст.38 проекта УК, - является регулирование вопроса о границах допустимости применения насилия к лицам, совершившим преступление, с целью их задержания для доставления в органы власти».

Главным отличием задержания от необходимой обороны является цель. Цель задержания - доставление лица в органы власти и пресечение совершения им новых преступлений. Цель необходимой обороны - защита личности и прав обороняющегося или других лиц, правоохраняемых интересов общества или государства.

5. Действия задерживающего лица, причиняющие вред, допустимы, если иными средствами задержать правонарушителя не представляется возможным. При попытке подозреваемого скрыться, когда все ненасильственные меры исчерпаны, возникает право на насильственное задержание, соединенное с причинением вреда.

Уголовно-правовое задержание по смыслу ст.38 УК РФ всегда обусловлено причинением вреда задерживаемому. Следует отметить, что задержание лица, совершившего преступление, происходит одновременно с освобождением заложников, которые могут при этом пострадать. Однако причинение вреда третьим лицам, в том числе и заложникам при задержании преступников, как и при необходимой обороне, не допускается.

Само причинение вреда не является целью задержания, это лишь средство для достижения другой важной цели - доставления лица в орган власти и пресечения возможности совершения новых преступлений.

«Общественная полезность, социальная ценность задержания преступника, - как справедливо отмечает Г.В. Бушуев, - состоит в том, что эта деятельность способствует, во-первых, осуществлению принципа неотвратимости ответственности за преступление, во-вторых, устраняет опасность совершения задерживаемым лицом новых преступлений».

В специальной литературе высказаны различные точки зрения по поводу тяжести вреда, причиняемого задерживаемому. Ю.М. Ткачевский полагает, что вред должен быть минимальным, наименьшим. При этом отрицается возможность причинения задерживаемому смерти, так как якобы в таком случае не достигается важнейшая цель - предание его правосудию. Он пишет: «Каким бы ни было по характеру преступление, как бы ни был опасен преступник, лишать его жизни нельзя, ибо это исключает реализацию правосудия (осуждения или исполнения наказания). Это правило распространяется и на лиц, осужденных к исключительной мере наказания - смертной казни».

По мнению Э.Ф. Побегайло и В.П. Ревина, «причинение смерти преступнику допустимо лишь в исключительных случаях, при наличии достоверных данных, что совершено особо опасное преступление и иными средствами при сложившейся обстановке задержать преступника невозможно».

С позиций действующего законодательства с приведенными аргументами согласиться нельзя, так как причинение вреда преступнику при его задержании преследует не только цель доставления задерживаемого в органы власти, но и другую важную цель - пресечение совершения им новых преступлений (ч.1 ст. 38 УК РФ).

«Лицо, задерживающее преступника, - отмечает И.И Слуцкий, - не всегда в состоянии избрать абсолютно соразмерные характеру и опасности совершенного преступления средства задержания. Поэтому нельзя ограничивать меры по задержанию преступников условиями, относящимися к крайней необходимости». По нашему мнению, если достоверно известно, что данное лицо совершило захват заложников и пытается скрыться, то причинение ему вреда сотрудниками правоохранительных органов не должно ограничиваться рамками крайней необходимости (вплоть до лишения жизни) когда это вызвано сложившейся обстановкой.

3. Отсутствие превышения мер задержания.

«Явное несоответствие» - оценочный критерий. Каждый раз окончательное решение в отношении превышения мер задержания должно приниматься субъектом правоприменения.

С субъективной стороны превышением считается только действие, совершенное умышленно, когда лицо, производящее задержание, понимало, что причиняет задерживаемому лицу вред, явно чрезмерный, не соответствующий степени опасности совершенного преступления и обстановке задержания. С объективной стороны превышение заключается в применении мер, которые явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности преступления и обстановке задержания.

По нашему мнению, в ситуации при причинении вреда преступникам, совершившим захват заложников, возможно применение как необходимой обороны, так и причинения вреда при задержании виновного лица.

Кроме того, необходимая оборона отличается от задержания преступника и моментом причинения вреда. Условием правомерности сравниваемых обстоятельств является наличность посягательства (наличность совершения преступления), однако трактуется она по-разному. Если при необходимой обороне посягательство должно быть начавшимся, но еще не окончившимся, то при задержании преступника причинение вреда допустимо только после совершенного захвата заложников, когда преступник пытается скрыться.

Таким образом, приходим к выводу, что в ситуации захвата и освобождения заложников причинение вреда преступникам возможно применение норм как о необходимой обороне, так и о причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление. Однако и необходимая оборона и причинение вреда, при задержании лица совершившего преступление имеют целью задержание преступников, а это только вторая задача, стоящая перед сотрудниками правоохранительных органов. Главной задачи - спасения жизней заложников указанные обстоятельства, исключающие преступность деяния не решают потому, что одним из условий их правомерности является причинение вреда только нападающим.

Автор: Гафурова Э.Р.