Российско-корейский договор о дружбе и торговле 1884 г

Заключение договора между Россией и Кореей о дружбе и торговле состоялось в июле 1884 г. Статья 1 утверждала постоянный мир и дружбу между ними и полную безопасность для подданных во владениях того и другого государства. Кроме того, стороны обещали, взаимное содействия в случае «несогласия одной из Высоких договаривающихся сторон и третьей Державой к мирному окончанию возникшего недоразумения». Это положение неоднократно использовалась российской дипломатией. Статья II заявляла право каждой из сторон на назначение своих дипломатических представителей и консульских работников для пребывания в столицах и морских портах. В статье указывались некоторые права и обязанности дипломатических представителей и консульских агентов. Принимая во внимание, что китайские консульские служащие не допускались во Владивосток, во избежание жалоб китайского правительства, консульские служащие корейской стороны допускались лишь в те порты, «в которые допускаются консульские агенты других держав».

Статья III затрагивала вопросы юрисдикции в отношении российских подданных в Корее, передавая разбирательство всех дел против российских подданных российским консульским агентам. Что касается экстерриториальности российских подданных как одного из признаков неравноправности, то наилучший ответ на это даёт «Особый протокол» к тексту договора, который подтвердил, что Россия откажется от права экстерриториальности, если корейское правительство «подвергнет законы и судопроизводство таким изменениям и улучшениям, что императорское российское правительство признает возможным подчинение своих подданных ведению корейских судов, и если корейские судьи получат надлежащее юридическое образование и займут подобное же независимое положение, как и судьи в России». Однако ясно, что это была лишь формальная оговорка, т.к. на скорую реформу судебной системы в Корее надеяться было трудно.

Статья IV устанавливала открытыми для российской торговли морские порты Инчхон (Чемульпо), Вонсан и Пусан, а также города Сеул и Янхваджин, где российским подданным разрешалось покупать и арендовать землю и дома, строить дома, фабрики и склады. Российские подданные получали право свободного перемещения без паспорта на расстояние до 100 корейских ли (1 ли = 0,4 км) от открытых для широкой торговли портов и местностей. Возможность посещения российскими гражданами внутренних районов Кореи использовалась российскими научными экспедициями и путешественниками (с оформлением российским консульством паспорта с подписями и печатями местных корейских властей).

Статьи V, VI, VII, VIII определяли правила морского судоходства и морской торговли: устанавливали вопросы наказания контрабандной торговли, порядок оплаты ввозной и вывозной таможенной пошлины, возможности фрахта корейской стороной российских судов.

Важным для российской стороны было определённое статьей VII право военных судов обеих сторон заходить во все порты другой стороны для «закупки припасов и исправлений». Кроме того, «запасы всякого рода для потребностей русского флота могут быть выгружаемы в открытых портах и сохраняемы в складах под надзором русского правительственного лица без уплаты какой-либо пошлины». Эта статья договора, таким образом, позволяла иметь в Корее угольные и продовольственные склады, обеспечивающие навигацию военно-морского флота России на Дальнем Востоке.

Южнокорейский историк Хан By Кеун, выражая мнение многих своих коллег, считает, что все договоры, заключённые западными державами с Кореей, составленные по образцу аналогичных договоров с Китаем, следует квалифицировать как «неравноправные договоры». «Все они, включив в себя права экстерриториальности, гарантии лизинга в различных целях и урегулирование обычаев, на самом деле покушались на суверенитет Кореи. Большинство из договоров были заключены при посредничестве Китая, который надеялся таким образом сохранить традиционный вассалитет Кореи и пресечь попытки Японии распространить своё единоличное влияние в Корее».

Следует отметить, что поскольку договоры Кореи с Японией, США, европейскими державами и Россией не содержали положения о вассалитете Кореи по отношению к Китаю, китайское правительство настояло на том, чтобы «корейский король отправлял правителю соответствующей страны письмо, в котором формально признавал верховную власть китайского императора». Примечательно, что в коллективном труде «Корея старая и новая. История», который подготовили известные южнокорейские историки, такие как Ли Ки Бэк, Лю Янг Ик и др., и учёные Гарвардского университета К.Дж.Эккерт, М.Робинсон и Эд.В.Вагнер, можно проследить несколько иную точку зрения. «Несмотря на то, что договоры западных держав с Кореей были неравноправными, типичными для эпохи империализма, они содержали три характерных момента, которые все же представляли интерес для корейского государства». Во-первых, Корее была обещана помощь в случае угрозы со стороны другой державы. Во-вторых, были установлены 10-ти процентные тарифы на импорт товаров повседневного спроса и 30-процентные - на предметы роскоши. Такие высокие тарифы были, в какой-то степени, в интересах зарождающейся корейской промышленности. В-третьих, западные державы, США и Россия формально пообещали Корее отказаться от своих экстерриториальных прав в случае, если «корейский статус и судебные органы будут реформированы в соответствии с подобными в странах, заключивших договоры с Кореей». Внимательно анализируя содержание российско-корейского договора, трудно понять тех южнокорейских авторов, которые подчеркивают его неравноправности и «кабальности». Однако определённая «однобокость» в текстах части статей договора, видимо, связана с тем, что на момент заключения договора Корея ввиду отсталости и длительной изоляции от других стран не имела реальной возможности для осуществления «симметричной» торговли. Об этом говорит и прилагаемая к тексту договора таблица тарифов. Таблица тарифов на ввоз содержала 196 наименований товаров, в то время как перечень вывозимых из Кореи товаров практически не оговаривается из-за его незначительности.

К сожалению, российская дипломатия не решилась на заключение договора о дружбе и торговле на более выгодных для Кореи условиях. Установление более высоких таможенных пошлин на ввозимые в Корею морским путём российские товары позволило бы Корее иметь значительные доходы от торговли с иностранными государствами в случае пересмотра ранее заключённых договоров. Потери российской стороны из-за малого оборота морской торговли были бы незначительными, а экономическое положение Кореи упрочилось бы. Это в конечном счёте, отвечало бы долговременным интересам России.

Что касается вассальной зависимости Кореи от Китая, то король Кореи при подписании договора направил императору России письмо с разъяснением, что «Корея до сего времени есть страна подвластная (вассальная) Китаю, но с древнейших времен в делах внешних сношений король самодержавен» и правительства России и Кореи в отношениях между собой должны соблюдать полное равенство.

Договор 1884г. между Россией и Кореей в целом упрочил их связи, позволил установить официальные дипломатические отношения. Если бы не чрезмерная осторожность российской дипломатии, он мог бы создать прецедент для пересмотра положений договоров Кореи с другими державами. Хотя договор предусматривал некоторые преференции для российских подданных, все же его можно назвать наименее неравноправных из всех неравноправных договоров Кореи с великими державами, тем более, что объемы российско-корейских торгово-экономических обменов были несопоставимы с объемами соответствующих обменов между Кореей и Японией и западными державами. К тому же договор предусматривал возможность изменения некоторых своих положений. Договор создал правовую основу для изучения Кореи российскими исследователями. Положение договора, позволявшее России оказывать Корее содействие в мирном урегулировании конфликтов с третьей державой, в дальнейшем неоднократно использовалось российской дипломатией

Автор: Пискулова Ю.Е.