Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, ст.311 УК РФ
Общественная опасность разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, заключается в том, что это может повлечь за собой нежелательные последствия для защищаемых лиц, а равно привести к ознакомлению населения со служебными секретами относительно приемов и методов деятельности соответствующих правоохранительных органов, по обеспечению мер безопасности защищаемых лиц. Опасность рассматриваемого преступления заключается в том, что разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых по отношению к участникам процесса или их близким, существенно уменьшает эффективность принятых мер либо сводит их к нулю, если эти меры становятся известными посторонним лицам. Это делает участников процесса уязвимыми для негативного воздействия на них, ставит в опасность жизнь и здоровье судьи и иных участников процесса либо их близких, их имущество. В конечном итоге могут быть искажены обстоятельства дела и принято неправильное решение, т.е. пострадают интересы правосудия.
Следует отметить, что большинство исследователей справедливо полагает, что объект имеет сложную структуру: основным объектом данного преступления выступает нормальная деятельность органов правосудия; дополнительным объектом выступает безопасность судьи и участников уголовного процесса или их близких».
Высказывается также мнение, что объектом рассматриваемого деяния выступает нормальная деятельность судей, органов дознания и предварительного расследования. Личная неприкосновенность судей и участников уголовного процесса, а так же их жизнь или здоровье. А А.Г. Кибальник и И.Г. Соломоненко в качестве дополнительного объекта называют интересы охраны тайны безопасности участников правосудия в целях обеспечения их жизни и здоровья.
Если характер сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, за небольшим исключением, не вызывает в литературе кардинальных разногласий, то вопрос о месте данной информации в системе признаков состава преступления остается открытым.
К сожалению, большинство авторов, прямо не высказываются по данному поводу. И, анализ уголовно-правовой литературы свидетельствует о том, что значительное число из них сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, относят к признакам объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. ЗП УК РФ. Данная позиция нам представляется спорной, и в обоснование альтернативного суждения нам необходимо обратиться к концепции предмета преступления и его содержания в науке уголовного права.
Как справедливо указывает С.И. Улезько, «вопрос о разделении понятий объекта и предмета преступления является дискуссионным в науке уголовного права; в последние годы он обсуждается особенно активно, и нет достаточных оснований считать, что проблема предмета преступления решена бесповоротно». Основания для полемики констатируются и рядом других ученых. В литературе сложилось два разных подходах к пониманию содержания предмета преступления. Одни авторы полагают, что предмет преступления - признак состава преступления, представляющий собой материальную вещь объективного существующего мира (овеществленный элемент материального мира), в связи и по поводу которой совершается преступление.
Другие, ученые помимо материальных вещей объективного мира относят к предмету преступления также и интеллектуальные ценности, в связи или по поводу которых совершаются преступления. Г.П. Новоселов указывает, что в уголовном праве «речь должна идти не о «предметных» и «беспредметных» преступлениях, а о преступлениях, в которых предметом выступают различного рода материальные ценности (имущество, деньги и т.п.), и о преступлениях, в которых предметом служат нематериальные ценности (честь, достоинство, интеллектуальная собственность и т.п.)».
Своеобразную позицию занимает Галиакбаров P.P.: «Предмет преступления - это материальные ценности, вещи, документы, которые служат поводом, условием либо свидетельством существования определенных общественных отношений и посредством изъятия, уничтожения либо видоизменения которых причиняется ущерб объекту преступления». Если акцентировать внимание на данной характеристике предмета, как его способность выступать поводом, условием либо свидетельством существования определенных общественных отношений, то можно прийти к выводу о том, что предметом преступления могут выступать не только материальные ценности, но и ценности информационного характера - различного рода сведения, базы данных и т.п. Ведь они, несомненно, являются либо условием существования определенных общественных отношений, либо являются свидетельством их существования. В частности, информация о мерах безопасности, является свидетельством существования общественных отношений в сфере правосудия и обеспечения его целей и задач, нормального функционирования.
Таким образом, информация вполне может выступать и выступает в некоторых составах преступлений, в том числе и предусмотренном ст. 311 УК РФ, как самостоятельный предмет, отражающий социально-правовые характеристики объекта.
Предмет преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, тесно связан с характеристиками непосредственного объекта данного деяния. Закон предусматривает усиленную охрану судей, иных лиц участвующих в отправлении правосудия, а также других участников уголовного процесса, посредством придания закрытого характера той информации, которая касается сведений о предпринятых в отношении них мерах безопасности.
Следует отметить, что в ст. 311 УК РФ дается лишь примерный перечень подлежащих защите субъектов: судья, присяжные заседатели; судебный пристав, судебный исполнитель, потерпевший, свидетель, другие участники уголовного процесса, а равно их близкие. Причем, важно обратить внимание на то, что ст. 311 УК РФ безопасность этих лиц защищается лишь в связи с их участием или участием их близких в уголовно-процессуальной деятельности. Следовательно, ни безопасность субъектов гражданского процесса, ни безопасность должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов, не включенных в структуру уголовно-процессуальной деятельности, и данной статьей не охраняются.
Основание и содержание мер безопасности, применяемых в отношении судей, должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов, раскрывается в Федеральном законе «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» от 12 ноября 2002г. В соответствии с данным законом меры безопасности применяются для обеспечения защиты жизни и здоровья защищаемых лиц и сохранности их имущества при наличии достаточных данных, свидетельствующих о реальности угрозы безопасности защищаемого лица. Одновременно необходимо отметить, что в указанном законе не совсем точно определено, когда меры безопасности могут применяться в отношении лиц, близких к судьям, должностным лицам правоохранительных или контролирующих органов. Меры государственной защиты могут также применяться в отношении близких родственников, а в исключительных случаях также иных лиц, на жизнь, здоровье и имущество которых совершено посягательство с целью воспрепятствовать законной деятельности судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов, сотрудников федеральных органов государственной охраны либо принудить их к изменению ее характера, либо из мести за указанную деятельность.
Закон содержит исчерпывающий перечень мер безопасности: 1)личная охрана, охрана жилища и имущества; 2)выдача оружия, специальных средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности; 3)временное помещение в безопасное место; 4)обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемых лицах; 5)перевод на другое место жительства; 6)замена документов, изменение внешности.
Информация о предусмотренных законом мерах безопасности является, по нашему мнению, служебной тайной, ибо как справедливо замечает B.C. Ткаченко, эти меры теряют всякую эффективность в случае предания их огласке.
Определяя цели государственной защиты и круг лиц, ей подлежащих, Федеральный закон определяет и ответственность за нарушение требований по обеспечению сохранности соответствующей информации: Должностные лица органов, обеспечивающих безопасность, виновные в непринятии или ненадлежащем осуществлении мер безопасности в отношении защищаемых лиц либо разглашении сведений об указанных мерах, привлекаются к ответственности в соответствии с действующим законодательством. Должностные лица предприятий, учреждений и организаций, в адрес которых направлены решения органов, обеспечивающих безопасность, в случае их неисполнения, а равно разглашения сведений об осуществляемых мерах безопасности привлекаются к ответственности в соответствии с действующим законодательством. Данная норма Закона прямо коррелируется с положениями ст. ЗП УК РФ.
Таким образом, сведения о мерах безопасности, применяемых к судьям, а также должностным лицам правоохранительных или контролирующих органов, рассматриваемые нами как предмет преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ, относятся к категории служебной тайны, обладая всеми ее конструктивными признаками. Однако, эти сведения имеют и самостоятельные признаки, позволяющие обособить их в подвид служебной тайны:
1. возникают на основе специального решения государственных органов, уполномоченных на обеспечение мер безопасности в отношении судей, должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов;
2. касаются мер безопасности лиц, прямо перечисленных в законе;
3. их носителями могут быть должностные лица органов, обеспечивающих безопасность, а также должностные лица предприятий, учреждений и организаций, в адрес которых направлены решения органов, обеспечивающих безопасность.
Объективная сторона рассматриваемого преступления выражается в разглашении, сведений о мерах безопасности.
В литературе отмечается, что разглашение - это устная или письменная передача сведений другому лицу. Другие ученые, уточняя сказанное, пишут, что под разглашением понимается предание сведений огласке, в результате чего они становятся достояние хоты бы одного постороннего лица. Оно может быть совершено путем действия: в доверительном разговоре, выступлении, переписке, демонстрации документов, либо путем бездействия, которое, как правило выражается в невыполнении или ненадлежащем выполнении лицом возложенных на него обязанностей по сохранению в тайне сведений о данных мерах: оставление документов, содержащих подобные сведения в доступном для посторонних лиц месте и т.д. Высказывается мнение и о том, что разглашением признается сообщение сведений о принимаемых мерах безопасности лицом, которому они стали известны по службе или в связи с его служебной деятельностью посторонним лицам. Последняя точка зрения нам представляется предпочтительной.
Состав преступления формальный, и признается оконченным, когда сведения о принимаемых мерах безопасности стали известны хотя бы одному постороннему лицу.
Субъективная сторона преступления - это внутренняя психологическая характеристика преступного поведения, заключающаяся в психологическом отношении преступника к совершаемому преступлению в целом и его отдельным юридически значимым элементам объективного характера (общественно опасному действию или бездействию, преступным последствиям, причинной связи, месту, времени, способу, орудиям, средствам и другим обстоятельствам совершения преступления) в частности. Она является относительно сложным образованием, состоящим из ряда взаимосвязанных социально-психологических элементов, имеющих общее и особенное уголовно-правовое значение. К ним относятся: вина, мотив и цель преступления, эмоциональное состояние лица в процессе совершения преступления.
В подавляющем большинстве исследователи относят преступления, предусмотренные ст. 311 УК РФ, к совершаемым с умышленной формой вины. Однако, в рамках этой, единодушной позиции, существуют некоторые колебания. Так, Т.В. Кондрашова, В.П. Малков, указывают на возможность как прямого, так и косвенного умысла. Другие авторы признают исключительно прямой умысел при совершении всех преступлений изучаемой группы.
Альтернативную позицию занимают А.И. Чучаев, по мнению которого, разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, может совершаться как умышленно, так и по неосторожности. Однако, суждение о возможности неосторожной формы вины при разглашении сведений, предусмотренных ст. ЗП УК РФ представляется нам ошибочным. Полагаем, что подобное суждение стало закономерным результатом недостаточности уголовно-правового регулирования в сфере охраны служебной тайны. Так, действующий УК РФ в отношении государственной тайны предусматривает разглашение (ст.283), утрату документов, содержащих государственную тайну (ст.284). При этом, в первом случае, имеет место умышленная форма вины, а во втором, неосторожная. Сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, участников уголовного процесса, а также должностного лица правоохранительного или контролирующего органа, являются государственной тайной только в особых случаях. Однако, никакой самостоятельной уголовной ответственности за их неосторожную утрату уголовный закон не предусматривает. Соответственно, теоретики уголовного права в ряде случаев стремятся компенсировать такую недостаточность, предлагая фактически идентифицировать разглашение и утрату. На наш взгляд, последний способ решения проблемы не является рациональным, а лишь вносит путаницу в логику законодательных конструкций, может ввести в заблуждение и правоприменителя. Полагаем, что восполнение обнаруженного пробела возможно только посредством создания самостоятельной нормы УК РФ, устанавливающей ответственность за неосторожные преступления против безопасности оборота служебной тайны.
Таким образом, по нашему мнению, преступление, предусмотренное ст. 311УК РФ может быть совершено как с прямым умыслом, так и с косвенным. Неосторожная же форма вины в разглашении, нами, исключается.
Цели совершения преступления, предусмотренного ст.311 УК РФ, по общему правилу на квалификацию преступлений не влияют, поскольку не обозначены в диспозициях соответствующих составов. Данная позиция представлена всеми авторами, обращавшимися к освещению уголовно-правовых признаков данных преступлений. Например, В.В. Демидов говорит о том, что цели, преследуемые виновным, могут повлиять только на выбор судом вида и размера наказания, т.е. на дифференциацию наказания. Н.М. Голоднюк так комментирует рассматриваемый элемент состава: «Мотив разглашения и цель, преследуемая при этом, могут быть самыми разнообразными - от желания определенным образом вмешаться в ход расследования до стремления быть интересным, осведомленным человеком».
При анализе мотивов рассматриваемого преступления, В.П. Малков в числе наиболее распространенных, называет побуждение похвастаться своей осведомленностью и иные личные побуждения; Н.М. Голоднюк выделяет желание помочь обвиняемому уйти от уголовной ответственности, похвастаться осведомленностью, месть, получить материальную выгоду.
Проведенный нами опрос следователей, лиц, производящих дознание, прокуроров и судей, показал, что независимо от характера своей служебной деятельности респонденты высказывают сходные суждения относительно целей и мотивов разглашения информации, охватываемой составами преступлений, предусмотренных ст. 311 УК РФ. Опрошенные связывают мотивы данных деяний с желанием, намерением виновного: воспрепятствовать осуществлению правосудия - 43%; отомстить лицам, подвергнутым специальным мерам безопасности - 4%; извлечь материальную выгоду (из корыстных побуждений) -12%.
Поскольку обязанность разрабатывать и обеспечивать меры безопасности, применяемые в отношении специальных категорий должностных лиц и участников уголовного процесса, возложена на определенный федеральным законодательством круг компетентных органов, то следует сделать вывод, что субъект преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ - специальный.
В качестве субъекта данного преступления закон называет две категории лиц: 1) лица, которым сведения о мерах безопасности в отношении участников процесса были доверены; 2) лица, которым сведения подобного рода стали известны в связи с их служебной деятельностью.
Представляется, что уяснение содержания понятия «лицо, которому сведения были доверены» связано с некоторыми трудностями. Конечно, подобная конструкция используется в других статьях УК РФ, в частности в ст. 283 УК. Однако, применительно к последней статье больших трудностей не возникает лишь благодаря тому, что законом определены правила и порядок допуска должностных лиц, граждан и организаций к государственной тайне. Поскольку нормативное регулирование определения порядка допуска лиц к сведениям о мерах безопасности, применяемым в отношении участников уголовного процесса, отсутствует, остается только догадываться, что речь идет о лицах, до которых сведения соответствующего характера доведены лицами, на которых возложена обязанность по обеспечению мер безопасности либо в целях реализации указанных мер, либо в целях обеспечения законных прав и интересов защищаемых лиц.
Большинство ученых отмечают, что в качестве лиц, которым соответствующие сведения были вверены, по службе выступают, сотрудники специальных подразделений органов внутренних дел и иных правоохранительных органов. Именно на них закон возлагает обязанность обеспечивать безопасность указанных категорий лиц. По справедливому замечанию М.Г. Фетисова круг субъектов здесь ограничен положениями ст. 12 Закона «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов». Это должностные лица специальных подразделений, созданных в органах внутренних дел, органах контрразведки, таможенных органах и федеральных органах государственной охраны (ч. 2 ст. 12), а также должностные лица, осуществляющие командование соответствующей воинской частью, начальники соответствующего военного учреждения (ч. 3 ст. 12). Кроме того, как пишет М.Г. Фетисов, - «детализируя положения Закона, Временная инструкция МВД в разделе 4 «Порядок применения мер безопасности в отношении защищаемого лица» указывает на возможность привлечения к обеспечению конкретных видов безопасности: сотрудников патрульно-постовой службы, вневедомственной охраны (п.4-1); лиц, ответственных за выдачу и сохранность оружия и специальных средств (п. 4.2); руководителей детских воспитательных учреждений, учреждений органов социального обеспечения (п. 4.3.3); сотрудников органов регистрационного учета, подведомственных МВД России (п. 4.3.6); сотрудников паспортно-визовых служб системы МВД России; адресно-справочных бюро МВД, ГУВД, УВД; Государственной автомобильной инспекции; справочных служб автоматической телефонной связи и иных информационно-справочных фондов (абзац 1 п. 4.4.1); сотрудников почтово-телеграфных структур Министерства связи РФ (абзац 2 п. 4.4.1)».
Под лицами, которым сведения о мерах безопасности стали известны в связи с их служебной деятельностью, следует понимать прейте всего самих лиц, принявших решение об осуществлении мер безопасности в отношении участников процесса, лиц, которые реализуют принятое решение, а также лиц, которые в связи с их служебной деятельностью оказывают содействие органам, на которые возложена обязанность обеспечить безопасность участников процесса. Казалось бы, круг подобных лиц не ограничивается должностными лицами. Однако усомниться в этом правильном по смыслу закона выводе заставляют положения ст. 19 упомянутого законодательного акта, именуемой «Ответственность за нарушение требований, установленных настоящим Федеральным законом», ибо в соответствии с этой статьей ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности возлагается лишь на должностных лиц предприятий, учреждений и организаций, в адрес которых направлены решения органов, обеспечивающих безопасность. Думается, что адресатом Закона необходимо признавать не только должностных лиц, но и других субъектов, от которых зависит реализация мер безопасности.
В связи с изложенным, мы считаем возможным, выделить совокупность следующих обязательных признаков, необходимых для признания лица субъектом преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ:
1. конфиденциальная информация о предпринятых мерах обеспечения безопасности вверена или стала известна лицу а) по службе, б) в связи с тем, что лицо само является объектом охраны;
2. лицо официально предупреждено о недопустимости разглашения конфиденциальных сведений о предпринятых мерах безопасности под угрозой уголовного наказания.
В ч. 3 ст. 311 УК РФ предусмотрена повышенная ответственность за деяние, повлекшее тяжкие последствия. Приведенный нами результат анкетирования, позволил выяснить следующую вероятную структуру тяжких последствий, наступающих в результате разглашения сведений о мерах безопасности: причинение вреда здоровью защищаемого - 48%; уничтожение имущества защищаемого - 32%; убийство защищаемого - 6%; похищение защищаемого - 2%; гибель или причинение вреда здоровью сотруднику правоохранительного органа, обеспечивающего безопасность защищаемого лица - 15%; невозможность в дальнейшем установить истину по делу, что может повлечь либо привлечение невиновного к уголовной ответственности либо освобождение виновного от такой ответственности - 64%; проведение дорогостоящих мероприятий по устранению возможных последствий - 51%;
В случаях, когда преступления. Предусмотренные ст.ст. 310, 311 УК РФ выступают способом совершения иных преступлений. Либо были сопряжены с причинением вреда иному объекту, самостоятельно охраняемому УК РФ, квалификация содеянного должна осуществляться по правилам идеальной или реальной совокупности преступлений.
Автор: Ким В.В.