10.10.2011 28164

Процедура экстрадиционной проверки в Российской Федерации

 

Термин «экстрадиционная проверка», отсутствующий в настоящее время в тексте уголовно-процессуального закона РФ, является востребованным и широко используемым работниками прокуратуры и других российских правоохранительных органов в правоприменительной деятельности.

Применительно к российскому уголовному судопроизводству, экстрадиционная проверка представляет собой комплекс проверочных мероприятий и процессуальных действий досудебного производства, производимых сотрудниками правоохранительных органов РФ (прокуратуры, суда, МВД, ФСБ и др.) с момента задержания лица, числящегося в международном (межгосударственном) розыске и до момента подписания Генеральным прокурором РФ или его заместителем решения о выдаче (об отказе в выдаче) этого лица правоохранительным органам иностранного государства.

При этом автором отдается предпочтение именно термину «проверка», а не «деятельность», поскольку последний термин в большей степени подразумевает процессуальные действия, проводящиеся в рамках производства расследования возбужденного уголовного дела или судебного слушания. Применительно же к изложенным выше процедурным вопросам экстрадиции, можно вести речь о проведении не следственных, а именно проверочных действий, поскольку на территории Российской Федерации лицо, задержанное в порядке международного (межгосударственного) розыска, к уголовной ответственности не привлекается и все меры процессуального принуждения, связанные с его задержанием и дальнейшим содержанием под стражей, применяются именно в рамках проводимой проверки относительно наличия либо отсутствия оснований, препятствующих последующей выдаче задержанного лица компетентным правоохранительным органам запрашивающего иностранного государства.

Как видно, подобной позиции придерживаются и авторы, дающие научный комментарий положениям Уголовно-процессуального кодекса РФ, которыми изложенная выше совокупность действий по исполнению запроса о выдаче лица, находящегося на территории РФ, определена как «проверка в процессуальном порядке поводов и оснований для задержания или ареста, применение мер процессуального принуждения, решение вопросов о процессуальном оформлении выдачи лица, а также документов по делу». Вместе с тем, фраза «проверка в процессуальном порядке поводов и оснований...» является именно комментирующим определением и ввиду громоздкости не может претендовать на роль термина, обозначающего совокупность всех проверочных мероприятий, связанных с вопросами выдачи лица.

Поэтому представляется целесообразным внести предложение о введении законодателем в текст статьи 462 УПК РФ «Исполнение запроса о выдаче лица, находящегося на территории Российской Федерации» (а также в тексты иных статей главы 54 УПК РФ, применительно к процедурным вопросам, связанным с исполнением запроса о выдаче лица, о чем речь пойдет ниже), термина «экстрадиционная проверка», выделив его, например, в часть 4 указанной статьи:

4. С момента задержания на территории Российской Федерации лица, числящегося в международном (межгосударственном) розыске, проводится экстрадиционная проверка, по материалам которой принимается решение о выдаче (об отказе в выдаче) задержанного лица запрашивающему государству. (Части 4-7 статьи 462 УПК РФ, считать, соответственно, частями5-8).

Иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступления вне пределов Российской Федерации и находящиеся на ее территории, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора, в соответствии с международным договором, заключенным Российской Федерацией, или на основе принципа взаимности, при этом союзом «или» акцентируется внимание на равнозначности приведенных оснований выдачи. Данное положение законодательно закреплено в частях 1 статьи 460 и статьи 462 УПК РФ.

Далее в главе 54 УПК РФ закрепляются основные правила, в соответствии с которыми производится выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора. В частности, по смыслу статьи 462 УПК РФ, вопрос о выдаче может быть положительно решен только в случае установления факта совершения данным лицом преступления общеуголовной направленности, которое признается преступлением как законодательством запрашивающей, так и законодательством запрашиваемой стороны. В этой связи предполагается, что оба государства (при направлении просьбы о выдаче запрашивающей стороной и при ее исполнении запрашиваемой стороной) должны руководствоваться перечнем преступлений, влекущих выдачу (т.е. экстрадиционных), приведенным в статье 3 Конвенции ООН от 15 ноября 2000 года «Против транснациональной организованной преступности» (подписана Российской Федерацией 12 декабря 2000 года, ратифицирована Федеральным законом от 26 апреля 2004 года). Поэтому запрашиваемая сторона, в случае признания совершенного преступления общеуголовным преступлением по своему внутреннему законодательству и экстрадиционным по правилам указанной выше Конвенции ООН, обязана приложить усилия к организации оперативного исполнения просьбы запрашивающей стороны.

В соответствии с пунктом 1 части 2 статьи 462 УПК РФ, совершенное преступное деяние, которое послужило основанием для соответствующей просьбы о выдаче лица для осуществления уголовного преследования, должно предусматривать наказание в виде лишения свободы на срок свыше 1 года. В случае же направления просьбы о выдаче лица для исполнения, вынесенного в отношении него приговора суда, совершенное преступление должно предусматривать наказание только в виде лишения свободы и на срок не менее 6 месяцев (пункт 2 части 3 статьи 462 УПК РФ).

Представляется, что данные сроки обозначены исходя из принципов разумности и целесообразности, с учетом длительности самой процедуры выдачи и с учетом процессуальных сроков, предусмотренных для производства расследования по уголовному делу. При этом, исчисляя сроки наказания за совершение того или иного преступления, инкриминируемого лицу, выдача которого запрашивается, исполнителю данного запроса необходимо изучать тексты и сопоставлять санкции соответствующих статей уголовных законов как запрашиваемого, так и запрашивающего государств.

В пункте 3 части 3 статьи 462 УПК РФ закреплено еще одно ранее установленное в Минской конвенции от 22 января 1993 года «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» важное условие, которому надлежит неукоснительно следовать при осуществлении процедуры выдачи лица.

Согласно данному условию, вопрос о выдаче лица иностранному государству может быть решен положительно Российской Федерацией лишь в том случае, если данное иностранное государство (запрашиваемая сторона) даст гарантию, что выданное лицо будет подвергнуто уголовному преследованию исключительно за то преступление, в связи с которым запрашивается его выдача и которое указано в официальном запросе. Также, должна быть дана гарантия в том, что после судебного разбирательства и по отбытии наказания, ранее выданное лицо будет иметь возможность беспрепятственно покинуть территорию запрашивающего государства, оно не будет выслано, передано либо выдано третьему государству без соответствующего согласия Российской Федерации.

Подобные требования, соответственно, не могут односторонний характер, поэтому аналогичные обязательства обеспечения пределов уголовной ответственности берет на себя и Российская Федерация, принимая выданных ей лиц.

Так, в соответствии со статьей 461 УПК РФ, лицо, выданное России иностранным государством, не может быть привлечено к уголовной ответственности, а также передано третьему государству, без соответствующего согласия выдавшего его государства, за совершение преступления, не указанного в запросе о выдаче.

В правоприменительной практике, гарантией обеспечения этого требования выступает соответствующее письмо заверительного содержания, исходящее от руководителя компетентного органа запрашивающего государства. В том случае, когда в качестве запрашивающей стороны выступает Российская Федерация, письмо подписывается соответственно Генеральным прокурором РФ либо его заместителем. В двусторонних международных договорах о выдаче эти требования выделяются в отдельную статью и обозначаются термином «Специальное правило».Таким образом, «следственные и судебные органы государства, запросившего выдачу лица, связаны формулировкой обвинения, которая служила основанием выдачи этого лица». Вместе с тем, в статье 461 УПК РФ, к указанному выше правилу делается три достаточно разумных оговорки. В частности, не требуется согласия иностранного государства, выдавшего лицо Российской Федерации, на привлечение данного лица к уголовной ответственности, в следующих случаях:

- если выданное лицо в период после его выдачи совершило новое преступление,

- если выданное лицо в течение 44 суток со дня окончания уголовного преследования (отбытия наказания либо освобождения от него по любому законному основанию) по собственной воле (при отсутствии к тому препятствий) не покинуло территорию Российской Федерации,

- если выданное лицо после окончания уголовного преследования покинуло территорию Российской Федерации, но затем добровольно возвратилось обратно.

Следует отметить, что в части сроков окончания уголовного преследования российский уголовно-процессуальный закон расходится с Европейской конвенцией от 13 декабря 1957 года «О выдаче» и с Минской конвенцией от 22 января 1993 года «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам», а именно, в УПК РФ предусмотрен срок отъезда из страны, исчисляемый 44 сутками, Европейской конвенцией - 45 сутками, а Минской конвенцией - одним месяцем. Следовательно, исходя из принципа примата международного права, в каждом конкретном случае необходимо руководствоваться требованиями того документа, который изначально послужил основанием для исполнения запроса о выдаче лица. Таким образом, посредством оговорки пределов уголовной ответственности выдаваемого лица, частично обеспечиваются гарантии его прав и свобод.

Организация оказания правовой помощи в целом и по вопросам выдачи лиц в российском уголовном судопроизводстве относится, прежде всего, к компетенции органов прокуратуры, что последовательно закреплено законодателем в положениях Части пятой УПК РФ «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства».

Прокуратура является совершенно особым органом - в отличие от МВД РФ она не относится к органам исполнительной власти, а представляет собой самостоятельный орган власти специальной компетенции с определенными законом функциями и полномочиями, которыми более не обладает ни одна ветвь власти. Непосредственно вопросами выдачи лица занимается Генеральная прокуратура Российской Федерации, Международно-правовое Управление которой, наряду с Договорно-правовым отделом, Отделом по исполнению международных следственных поручений и Отделом переводов, включает в себя два отдела, ведающих вопросами выдачи лиц - Отдел экстрадиции и Отдел по экстрадиции осужденных. Кроме того, Генеральная прокуратура РФ организовывает и координирует деятельность по данному направлению в органах и подразделениях прокуратур в Субъектах Федерации.

В соответствии с частью 4 статьи 462 УПК РФ, решение о выдаче иностранного гражданина или лица без гражданства (апатрида), находящегося на территории Российской Федерации, обвиняемого в совершении преступления либо осужденного судом иностранного государства, принимается Генеральным прокурором Российской Федерации или его заместителем.

Аналогичные требования уголовно-процессуальный закон предъявляет и к решению об отказе в выдаче лица. Требования части 4 статьи 462 УПК РФ базируются на позиции, избранной Федеральным законом РФ от 01 октября 1999 года № 190-ФЗ, где в статье 4 указано, что органом, назначенным в Российской Федерации для рассмотрения вопросов о выдаче, является Генеральная прокуратура РФ.

Учеными-юристами отмечается: «В связи со сложившейся практикой по осуществлению выдачи, центральным органом целесообразно назвать Генеральную прокуратуру РФ независимо от подследственности, подсудности уголовных дел и процессуального положения выдаваемого лица». В соответствии с частью 5 статьи 462 УПК РФ, при одновременном наличии нескольких ходатайств разных иностранных государств о выдаче одного и того же лица, решение о том, какое именно из имеющихся ходатайств подлежит удовлетворению, принимает также Генеральный прокурор РФ или его заместитель. О принятом решении закон обязывает вышеуказанных должностных лиц в течение 24 часов письменно уведомить лицо, в отношении которого данное решение было принято.

Требования части 5 статьи 462 УПК РФ исходят в основном из положений Минской конвенции от 22 января 1993 года «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам», где в статье 65, под названием «Коллизия требований о выдаче», прямо определено, что при поступлении нескольких ходатайств о выдаче одного и того же лица, запрашиваемая сторона самостоятельно решает, какое из этих требований должно быть удовлетворено.

Юридической науке известна и такая редкая разновидность коллизий требований о выдаче, как «Конкуренция исполнительных юрисдикции», возникающая в тех случаях, когда «два или более государства претендуют на выдачу одних и тех же лиц, в связи с совершением ими одних и тех же действий». Относительно же запрашиваемого государства, которое в свете изложенной проблемы должно принять то или иное решение о выдаче, поясняется, что «экстрадиция представляет собой правомерное расширение исполнительной юрисдикции государства, осуществляющего выдачу, если речь идет о выдаче подозреваемого, обвиняемого или осужденного (с учетом ограничений, устанавливаемых международными договорами и обычаями)».

Таким образом, Российское государство в лице его компетентного органа, выступая в роли запрашиваемой стороны, самостоятельно разрешает подобные коллизии. Вместе с тем, следует учесть, что данное решение целиком и полностью не зависит от произвольного решения одного должностного лица.

Например, в соответствии с указанием Генерального прокурора №_32\35 от 20 июня 2002 года «О порядке рассмотрения ходатайств иностранных государств об экстрадиции в связи с введением в действие УПК Российской Федерации», прокурорам субъектов Российской Федерации, при поступлении ходатайств о выдаче одного и того же лица от нескольких иностранных государств, предлагается направлять Генеральному прокурору РФ или его заместителю аргументированные предложения о том, какое из ходатайств подлежит удовлетворению.

Более того, Европейская конвенция от 13 декабря 1957 года «О выдаче», в статье 17, обязывает данное должностное лицо, ответственное за принятие решения о выдаче при наличии ходатайств нескольких государств, вынести это решение с учетом всех обстоятельств: относительной тяжести и места совершения преступления, соответствующих дат ходатайств, гражданство запрашиваемого лица и возможности его последующей выдачи другому запрашивающему государству. В этом случае данные компетентные органы запрашиваемой стороны имеют возможность на основании полученных таким образом копий документов организовать розыск и арест известного лица, а вопрос о его выдаче решить после поступления оригинала ходатайства.

Комментируя часть 7 статьи 462 УПК РФ, В.В. Вандышев обращает внимание на имеющийся пробел в действующем уголовно-процессуальном законе, справедливо отмечая, что в случае принятия решения о выдаче лица одному из иностранных государств, об этом решении «должны быть уведомлены все иностранные государства, ходатайства которых о выдаче не были удовлетворены». Ходатайство о выдаче лица иногда называют также требованием, просьбой или поручением. Невзирая на некоторые нюансы смыслового различия указанных слов, применительно к обозначению документа, инициирующего выдачу лица для уголовного преследования или исполнения приговора, они являются синонимами.

Российский законодатель официально именует документ, инициирующий выдачу лица, запросом.

Запрос о выдаче лица для уголовного преследования или исполнения приговора является главенствующим документом, порождающим процедуру выдачи лица. Запрос (требование, просьбу, ходатайство, поручение) о правовой помощи государства направляют в письменной форме. Данный документ должен быть выполнен машинописным текстом и заверен гербовой печатью учреждения-исполнителя запрашивающей стороны.

Если запрашиваемой стороной является Российская Федерация, то, выполняя запрос о выдаче, следователь, лицо, производящее дознание, либо судья, в производстве которого находится уголовное дело, обязан проверить наличие или отсутствие оснований, влекущих выдачу (в том числе обязательную, выдачу на время и под условием). Вывод оформляется мотивированным постановлением, которое после утверждения надзирающими прокурорами вместе с другими материалами экстрадиционной проверки направляется в Генеральную прокуратуру Российской Федерации для принятия последующего решения о возможности либо невозможности выдачи лица.

Основаниями для направления подобного запроса являются достоверные данные о местонахождении разыскиваемого в конкретном иностранном государстве (например, данные загранпаспорта, оперативные сведения о связях и возможном местонахождении за рубежом, информация о его месте жительстве или о месте временного пребывания на территории запрашиваемого государства), которые с приложениями соответствующих документов, представляются в Генеральную прокуратуру Российской Федерации руководством прокуратур Субъектов Федерации.

Обобщая данные международной практики, исходя из содержания и опыта осуществления многосторонних и двусторонних международных договоров, российский законодатель в части 4 статьи 460 УПК РФ изложил перечень следующих сведений, которые в обязательном порядке должны содержаться в запросе о выдаче лица:

- наименование и адрес запрашивающего органа; фамилию, имя, отчество запрашиваемого лица, полную дату и место его рождения, данные о гражданстве (при необходимости с соответствующим обоснованием и ссылкой на Закон о гражданстве либо с приложением мотивированного заключения паспортно-визовой службы органов внутренних дел);

- данные для идентификации лица (имеется в виду, по возможности, описание его внешности и особых примет, приложение фотоснимков, дактилоскопических карт с отпечатками пальцев рук);

- подробное описание фактических обстоятельств и правовую квалификацию уголовного преступления, (подразумевается информация, позволяющая убедиться в том, что речь идет об экстрадиционном преступлении);

- сведения о размере причиненного запрашиваемым лицом ущерба с приведением полного текста закона (то есть инкриминируемой статьи особенной части уголовного кодекса), предусматривающего ответственность за данное преступление, с обязательным указанием санкций;

- данные о месте и времени вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого (либо соответствующего документа в отношении подозреваемого) с приложением копий данных документов, заверенных гербовыми печатями учреждения-исполнителя.

Следует особо отметить, что юридическая квалификация содеянного должна учитываться в свете последних изменений в уголовном законодательстве Российской Федерации, но наряду с этим представляется, что инициатором запроса должны быть четко соблюдены положения статьи 10 УК РФ о том, что уголовный закон, усиливающий наказание, или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

На практике, в запросе (ходатайстве) о выдаче, в обоснование необходимости выдачи лица, следователь, либо лицо, производящее дознание, после описания фабулы и обстоятельств совершения преступления, излагает также и краткий перечень доказательств, подтверждающих виновность запрашиваемого лица (что не нашло освещения в положениях статьи 460 УПК РФ). Здесь усматривается некая аналогия с такими процессуальными документами, как обвинительное заключение и обвинительный акт.

С одной стороны, самим фактом наличия данного перечня доказательств, лицо, производящее расследование, в полной мере мотивирует перед зарубежными коллегами обоснованность своего ходатайства, а с другой стороны, с учетом предельной краткости изложения доказательственной базы, все же обеспечивается необходимая тайна следствия. Вместе с тем, представляется, что нет особой необходимости законодательно обязывать инициатора запроса приводить перечень доказательств по делу запрашиваемой стороне.

При анализе рассматриваемой части 4 статьи 460 УПК РФ, отмечено, что применительно к данным, которые должны содержаться в тексте запроса о выдаче, законодателем, утвердившим наименование и адрес запрашивающего органа, необоснованно пропущено указание на наименование и адрес компетентного органа запрашиваемого государства. Относительно представления в запросе заверенного текста уголовного закона, следует отдельно указать, что он выполняется в форме полной выписки текста соответствующей статьи (статей) Уголовного кодекса РФ, инкриминирующейся запрашиваемому лицу, в независимости оттого, что данному лицу может быть вменена лишь одна из частей или пунктов этой статьи (статей), содержащая отдельные квалифицирующие признаки.

При необходимости (с учетом всех особенностей и различий в системах правоохранительных органов запрашивающего и запрашиваемого государств), нормы материального права могут сочетаться с нормами процессуального права. Так, к заверенной выписке из статьи (статей) особенной части Уголовного кодекса РФ, содержащих саму суть, описание инкриминируемого запрашиваемому лицу противоправного деяния, могут быть дополнительно представлены выписки некоторых статей Уголовно-процессуального кодекса РФ, определяющих, например, сроки давности привлечения к уголовной ответственности за конкретное экстрадиционное преступление, либо указывающие на учреждение или представителя власти, полномочных в Российской Федерации принимать решение о заключении под стражу лица, совершившего преступление, и т. п.

По смыслу части 5 статьи 460 УПК РФ, к запросу о выдаче лица для уголовного преследования должна прилагаться заверенная копия постановления о привлечении в качестве обвиняемого, а также оригинал или заверенная копия обоснованного и мотивированного постановления суда об избрании в отношении запрашиваемого лица меры пресечения в виде заключения под стражу. К запросу о выдаче лица для исполнения приговора обязательно прилагается копия вступившего в законную силу приговора суда и справка о не отбытом сроке наказания. С одной стороны, из текста указанной статьи логически ясно, о каком именно приговоре идет речь, но вместе с тем, с учетом подразделения судебных приговоров на обвинительные и оправдательные, как представляется, законодателю было бы не лишним уточнить, что к запросу должна прилагаться копия именно обвинительного приговора суда.

В правоприменительной практике, в дополнение к перечисленным выше документам, обычно прилагается постановление об этапировании лица, выдача которого запрашивается, что также оставлено законодателем без должного внимания.

Нельзя забывать и о том, что все имеющиеся документы (выписки из уголовного и уголовно-процессуального законодательств, постановление следователя или определение суда о заключении под стражу, описание внешности и особых примет запрошенного к выдаче лица и др.) при их направлении запрашиваемой стороне, необходимо сопроводить переводом на язык данной запрашиваемой стороны, либо на английский или иной язык, если это прямо предусмотрено договором о правовой помощи. Если же договор отсутствует, то действует правило о том, что переписка ведется на языке, согласованном сторонами.

Например, русский язык является официальным языком при применении Минской конвенции от 22 января 1993 года «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам». Официальными же языками для выполнения Европейской конвенции от 13 декабря 1957 года «О выдаче», признаны английский и французский, но специально оговорено, что могут применяться и другие языки, при наличии дополнительного согласования между конкретными государствами-участниками данного многостороннего международного договора.

Сложившаяся практика, в основном, исходит из того, что официальный перевод запроса о выдаче на иностранный язык осуществляется в Отделе переводов Международно-правового управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации, после чего, с соответствующим сопроводительным письмом от имени руководства Генеральной прокуратуры, также переведенном на данный язык, документы направляются компетентному органу иностранного государства.

С учетом изложенного, законодателю следовало бы предложить внести в часть 5 статьи 460 УПК РФ изменения, а также дополнить текст указанной статьи частью 6.

Текст части 5 статьи 460 УПК РФ изложить в следующей редакции: «К запросу о выдаче лица для уголовного преследования должна быть приложена заверенная копия постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу, а к запросу о выдаче для исполнения приговора - заверенная копия вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и справка о не отбытом сроке наказания. К запросу о выдаче в обоих случаях должна прилагаться заверенная копия процессуального документа, содержащего сведения об объявлении в розыск запрашиваемого лица и его этапировании».

Текст части 6 статьи 460 УПК РФ изложить следующим образом: «Запрос о выдаче лица для уголовного преследования или исполнения приговора, а также прилагаемые к запросу документы, должны сопровождаться переводом на язык запрашиваемой стороны, либо на английский или иной язык, предусмотренный соответствующим договором о правовой помощи. При отсутствии договора, использовать язык по согласованию с запрашиваемой стороной».

Следует отметить, что упоминавшееся выше требование об установлении гражданской принадлежности выдаваемого лица, является одним из основных вопросов, подлежащих доскональному выяснению, при рассмотрении запроса о выдаче или вопроса о возможности направления в другое государство такого запроса применительно к выдаче лица, совершившего преступление на территории Российской Федерации.

Судебными и следственными органами Российской Федерации запрос о выдаче может быть направлен лишь при наличии у запрашиваемого лица российского гражданства, в случае достоверного установления факта отсутствия гражданства государства, на территории которого лицо находится, а также в случае, если запрашиваемое лицо является лицом без гражданства (апатридом) или гражданином третьего государства.

Необходимо также учитывать, что исчисление сроков расследования уголовных дел, а равно продление сроков производства предварительного следствия либо дознания по данным уголовным делам, связанным с выдачей лиц, производится в установленном российским законодательством порядке, в соответствии с требованиями УПК РФ (а при направлении уголовного дела для дальнейшего расследования в другое государство, продление процессуальных сроков производится надзирающими прокурорами по соответствующим ходатайствам следственных органов).

Любые решения, лежащие в основе запроса о выдаче, должны быть законными, обоснованными и, на момент направления указанного запроса - вступившими в законную силу.

Место, время и другие условия передачи выдаваемого лица определяются компетентными учреждениями юстиции запрашиваемой стороны в соответствии с правилами, установленными в международном договоре. Например, в соответствии с требованиями Минской конвенции, для ее участников, а в частности, для Российской Федерации, организация получения арестованного лица и его доставление в соответствующий следственный изолятор возлагается на Генеральную прокуратуру РФ, которая поручает непосредственное исполнение данной процедуры органам Министерства внутренних дел РФ.

Ведя речь о процедуре выдачи лица в Российской Федерации, следует отдельно остановиться на положениях Указания Генерального прокурора № 32\35 от 20 июня 2002 года «О порядке рассмотрения ходатайств иностранных государств об экстрадиции в связи с введением в действие УПК Российской Федерации», поскольку именно в этом внутриведомственном документе детально урегулирован отсутствующий в тексте Уголовно-процессуального кодекса РФ механизм процесса исполнения запроса о выдаче - с момента задержания разыскиваемого лица и до момента направления материалов экстрадиционной проверки с соответствующим заключением в Генеральную прокуратуру РФ для принятия решения о выдаче либо об отказе в выдаче лица. Так, в соответствии с Указанием № 32\35, территориальные (например, районные) прокуроры по месту задержания и заключения под стражу лиц, разыскиваемых правоохранительными органами иностранных государств и, предположительно, подлежащих выдаче, обязаны в течение 24 часов после задержания таких лиц заполнять лист экспресс-опроса задержанного и по каналам быстрой связи (факсимильной, телеграфной либо телетайпной), направлять этот документ в отдел экстрадиции международно-правового управления Генеральной прокуратуры РФ. Данный лист экспресс-опроса был специально разработан сотрудниками международно-правового управления для незамедлительного установления анкетных данных задержанных лиц и проведения их краткого опроса по существу задержания в целях последующего оперативного урегулирования вопросов, связанных с направлением запрашивающей стороной намерения требовать выдачу и с ускорением последующего направления непосредственно текста запроса. Лист экспресс-опроса появился в правоприменительной практике органов российской прокуратуры после вступления в законную силу УПК РФ и в основном, согласно результатам опроса работников прокуратуры, проведенного посредством анкетирования, было воспринято территориальными прокурорами на местах как действительно необходимое требование, направленное на обеспечение на уровне Генеральной прокуратуры РФ должной оперативности при получении от инициатора розыска подтверждения намерения требовать выдачу задержанного лица, с последующим ускоренным направлением текста соответствующего запроса. В качестве небольшого отступления, в связи с представленной в Указании № 32\35 формулировкой «территориальные прокуроры по месту задержания и заключения под стражу лиц, подлежащих выдаче» (далее -прокуроры на местах), хотелось бы конкретизировать, что под данными прокурорами подразумеваются такие должностные лица, как прокурор района или его заместитель, осуществляющий надзор за следствием и дознанием в органах внутренних дел.

В частности, в конце 90-х годов, в среде сотрудников прокуратуры Санкт-Петербурга возникали дискуссии о том, могут ли быть обязанности по подготовке материалов экстрадиционной проверки, в связи с занятостью руководства на местах, но в то же время с учетом высокой степени ответственности, возложены на помощников районных прокуроров. Результат дискуссии свелся к тому, что официальные прокурорские документы по материалам экстрадиционной проверки (например, бланк получения сотрудником прокуратуры объяснения от задержанного) должны быть подготовлены от имени прокурора района либо его заместителя, а заключение по результатам проверки - от имени прокурора района, либо от имени заместителя прокурора района, но с угловым штампом «Утверждаю», подкрепленным подписью прокурора района.

Осуществляя экстрадиционную проверку, прокуроры на местах обязаны получать у задержанных лиц объяснения о цели их прибытия в Российскую Федерацию, о месте и времени фактического проживания и регистрации, а также о гражданстве, о предоставлении убежища, об обстоятельствах и мотивах уголовного преследования на территории иностранного государства и о возможных известных им препятствиях для их выдачи, с проверкой подлинности документов, имеющихся у этих лиц, с установлением достоверности данных о личностях задержанных и с проверкой их гражданской принадлежности. Применительно к проверке гражданства, в необходимых случаях (при наличии сомнений) прокуроры должны истребовать соответствующие заключения паспортно-визовых служб органов внутренних дел субъектов РФ или консульских учреждений Министерства иностранных дел РФ о принадлежности задержанных к гражданству Российской Федерации.

На примере практики, существующей в органах прокуратуры Санкт-Петербурга, можно отметить, что такими необходимыми случаями обращения прокуроров в Управление паспортно-визовой службы (УПВС) ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области за получением соответствующих заключений о гражданстве, в основном являлись:

- устные либо письменные заявления задержанных лиц об их принадлежности к российскому гражданству либо об отсутствии у них гражданства какого-либо государства, либо о наличии двойного гражданства (в том числе российского);

- отсутствие у задержанного лица документа, удостоверяющего личность (при установлении его личности посредством дактилоскопической карты и или по показаниям свидетелей);

- наличие у задержанного лица паспорта старого образца (паспорта гражданина СССР) без соответствующего вкладыша, свидетельствующего о принадлежности к гражданству того или иного государства. Указанием № 32\35 на прокуроров на местах возлагается и ответственность за проверку наличия и подлинности официальных данных, с учетом которых в выдаче лица может быть отказано, его выдача может быть отсрочена, либо лицо может быть выдано на время.

В части данного требования, на примере практики органов прокуратуры Санкт-Петербурга, следует отметить, что прокуроры на местах, при подготовке своих заключений по материалам экстрадиционной проверки, в подавляющем большинстве случаев выполняют указанное выше требование Генерального прокурора РФ. В исключительных случаях, при отсутствии мнения районного прокурора о наличии либо отсутствии оснований для отказа в выдаче задержанного лица, данный пропуск восполняется в соответствующем письме городской прокуратуры, которым материал экстрадиционной проверки препровождается в Генеральную прокуратуру РФ для решения вопроса по существу.

В одном из комментариев к действующему Уголовно-процессуальному кодексу РФ указывается: «Процесс экстрадиции состоит из нескольких этапов, каждый из которых регламентирован международно-правовыми документами, нормами раздела XVIII УПК РФ, федеральными, ведомственными и межведомственными нормативными актами». В этой связи необходимо отметить, что Указание № 32Y35, являясь лишь ведомственным нормативным актом, несет на себе существенную нагрузку, восполняя имеющийся в действующем УПК РФ пробел относительно регламентации процедурного вопроса предварительного задержания лиц (до заключения под стражу) в рамках проводимой экстрадиционной проверки.

Так, в соответствии с рассматриваемым Указанием, до поступления из органов государств-инициаторов розыска постановлений о заключении задержанных под стражу, прокуроры на местах должны обеспечить содержание этих лиц в изоляторах временного содержания (далее - ИБС) в районных управлениях внутренних дел, а в случае непоступления документов об аресте - производить освобождение с уведомлением вышестоящих прокуроров (соответствующих прокуроров субъектов Российской Федерации, имеющих прямые контакты с международно-правовым управлением Генеральной прокуратуры РФ).

В части сроков содержания в ИВС задержанных лиц, Указание № 32\35 Генерального прокурора РФ от 20 июня 2002 года «О порядке рассмотрения ходатайств иностранных государств об экстрадиции в связи с введением в действие УПК Российской Федерации», не имеет принципиального отличия от предшествовавшего ему и утратившего в настоящее время силу Указания № 42\35 Генерального прокурора РФ от 23 июня 1998 года «О порядке рассмотрения ходатайств других государств об экстрадиции». Это предшествовавшее указание, применительно к вопросам, связанным с задержанием лиц, числящихся в международном (межгосударственном) розыске, объявленном правоохранительными органами иностранных государств, подвергалось достаточно резкой критике со стороны ученых-юристов.

Так, В.М. Волженкина констатировала следующее: «Прокурорам субъектов федерации предлагается задерживать граждан и без требований о выдаче, помещать их в изоляторы временного содержания и освобождать из-под стражи только по указанию Генеральной прокуратуры Российской

Федерации... Генеральная прокуратура не является законодательным органом и не вправе устанавливать произвольные сроки задержания и содержания под стражей по собственному усмотрению. Она обязана осуществлять прокурорский надзор за законностью, исполнением уголовно-процессуального закона и правил международных договоров Российской Федерации, но не создавать ситуации для неизбежного нарушения закона подчиненными прокурорами». Данное высказывание, с точки зрения необходимости неукоснительного следования закону, действительно представляется справедливым. С учетом отсутствия в действующем УПК РФ (и тем более в действовавшем УПК РСФСР) специального указания на сроки предварительного (т.е. до избрания меры пресечения) задержания лица, в порядке международного (межгосударственного) розыска, сотрудники правоохранительных органов автоматически должны ориентироваться на часть 2 статьи 94 УПК РФ, согласно которой срок задержания лица ограничен 48 часами (за исключением случая, когда срок задержания продлевается судом в порядке пункта 3 части 7 статьи 108 УПК РФ), после чего это лицо подлежит либо заключению под стражу, либо освобождению.

Здесь в споре между теорией и практикой, теория, безусловно, права и прокуратура, как никакой другой орган, должна ставить законность превыше всего. Но вместе с тем, некоторым оправданием и объяснением подобной позиции Генеральной прокуратуры РФ могут служить объективные практические обстоятельства - отсутствие подчас реальной возможности осуществлять взаимные контакты правоохранительных органов РФ с компетентными органами иностранных государств - потенциальных инициаторов запроса с должной оперативностью.

Поэтому, в случае безоговорочного освобождения всех лиц, задержанных в порядке международного (межгосударственного) розыска лиц по истечении 48 часов с момента задержания, ситуация вполне уже могла зайти настолько далеко, что сложилась бы порочная практика повального уклонения потенциальных преступников от уголовного преследования. В 1999-2003 годах, ситуация складывалась таким образом, что копии постановлений о заключении задержанных под стражу с сопроводительными письмами, где запрашиваемая сторона изъявляла свое намерение обращаться в Генеральную прокуратуру РФ с ходатайством о выдаче задержанного лица, во многих случаях, доходили до органов, которые производили задержание этого лица на территории РФ (в основном, до подразделений районных управлений внутренних дел), достаточно долгое время - по крайней мере, свыше 48 часов (в соответствие с действующим УПК РФ) и свыше 72 часов (согласно действовавшей до 01 июля 2002 года статье 122 УПК РСФСР).

Подобные случаи волокиты, исходившие от запрашивающих сторон, встречались не в единичных ситуациях. Свою роль здесь играла необязательность отдельных должностных лиц, но в основном, подобные ситуации были связаны с таким фактором, как отсутствие необходимых исправных современных средств быстрой связи - в особенности, применительно к странам ближнего зарубежья (например, отсутствие надлежащей факсимильной техники в некоторых регионах азиатских республик, частые нарушения телефонной связи с Республикой Арменией и с Азербайджанской Республикой и др.).

Вместе с тем, эти случаи создавали нелицеприятную статистику нарушений, поскольку, как совершенно справедливо отмечалось, «...из общего объема рассматриваемых в Международно-правовом управлении Генеральной прокуратуры Российской Федерации запросов об экстрадиции, большую часть составляют те из них, которые поступают от компетентных органов стран СНГ». Основное количество материалов экстрадиционной проверки приходилось именно на такие страны, как Республика Армения, Азербайджанская Республика, Республика Узбекистан, Республика Казахстан, Республика Грузия и др. В настоящее время указывается: «Запрашивающая сторона может направлять просьбу о предварительном аресте по почте, телеграфу, через Интерпол или через дипломатических представителей. Если при этом запрос о выдаче в отношении данного лица еще не направлен, он должен быть предоставлен без промедления». Относительно времени предварительного (предшествующего заключению под стражу) задержания лиц, практика 1999-2003 г.г. в основном шла по пути применения 10-тисуточного срока (т.е. максимально допустимого срока нахождения задержанных в изоляторах временного содержания). Имели место и нарушения данного срока, но это были уже действительно единичные ситуации (например, при наличии данных о совершении задержанным особо тяжкого либо ряда тяжких преступлений), находившиеся на особом контроле в Генеральной прокуратуре РФ, которая требовала в каждом отдельно взятом конкретном случае «не допускать проявлений формализма».

Однако, начиная с 2004 года (как представляется, по причине совершенствования технических средств связи, улучшения материального снабжения органов внутренних дел и прокуратур в странах СНГ, а также ввиду наработки достаточного опыта взаимных контактов по вопросам проведения экстрадиционных проверок), ситуация стала коренным образом меняться, и из проведенного городской прокуратурой Санкт-Петербурга обобщения практики экстрадиционных проверок за 1-е полугодие 2005 года, следует, что случаи содержания лиц, задержанных в порядке международного (межгосударственного) розыска, в ИБС сроком свыше 48 часов, отсутствуют.

По истечении указанного срока, на основании имеющихся материалов экстрадиционной проверки, при подтверждении инициаторами розыска их намерения требовать выдачу задержанных лиц и при условии представления постановления о заключении под стражу, в том числе переданных по почте, телефаксу, телеграфу или телетайпу, следственные изоляторы принимают задержанных, где последние содержатся под стражей в соответствии со сроками, предусмотренными многосторонними и двусторонними Договорами Российской Федерации.

В Санкт-Петербурге, к примеру, такими следственными изоляторами являются Учреждения ГУИН МЮ РФ: ИЗ-47М, 47\4, 47\5 (для лиц женского пола и несовершеннолетних) и И3-47\6.

Устранение по ходу наработки и совершенствования правоприменительной практики нарушений, связанных со сроками предварительного задержания лиц в рамках экстрадиционной проверки, весьма радует. Вместе с тем, в целях пресечения подобных фактов нарушений впредь, законодателю следовало бы предложить урегулировать рассматриваемый вопрос в рамках УПК РФ, посредством введения отдельной статьи (например, статьи 465-1), изложив ее в следующей в указанной ниже редакции.

Статья 465-1 УПК РФ. Задержание лица, числящегося в международном (межгосударственном) розыске

1. При обнаружении лица, числящегося в международном (межгосударственном) розыске, объявленном компетентным органом иностранного государства, орган дознания, дознаватель, следователь или прокурор вправе задержать это лицо на срок до 48 часов.

2. По истечении 48 часов с момента задержания, лицо подлежит освобождению, если:

а) инициатором розыска (запрашивающей стороной) каналами быстрой связи не представлено письменное заверение о намерении обращения в Генеральную прокуратуру РФ с запросом о выдаче задержанного и копия постановления компетентного органа запрашивающей стороны о заключении разыскиваемого и задержанного на территории РФ лица под стражу;

б) судом в отношении задержанного лица не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу в порядке, предусмотренном частью 1 статьи 466 настоящего Кодекса.

3. При установлении факта принадлежности задержанного лица к гражданству Российской Федерации, указанное лицо подлежит незамедлительному освобождению, а проведение экстрадиционной проверки по факту его задержания - прекращению.

Далее Указание № 32\35 обязывает прокуроров на местах все материалы экстрадиционной проверки с соответствующим заключением об обоснованности задержания, гражданской принадлежности задержанных лиц и возможности их выдачи в течение трех дней после задержания, представлять прокурорам субъектов Российской Федерации и приравненным к ним военным или иным специализированным прокурорам.

В этой связи, руководствуясь сложившейся практикой в районных прокуратурах Санкт-Петербурга, следует отметить, что нарушения данного установленного трехдневного срока представления материалов экстрадиционной проверки допускались прокурорами на местах достаточно редко и были обусловлены лишь промедлением в подготовке заключений о гражданской принадлежности задержанных лиц органами УПВС ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Отдельно в Указании № 32\35 оговаривается, что освобождение из-под стражи лиц, подлежащих выдаче, может быть произведено только по указанию Генеральной прокуратуры Российской Федерации, после принятия решения об отказе в выдаче или при непоступлении в установленный срок запроса о выдаче, а также по решению суда.

В первых двух случаях, освобождение задержанных производится на основании соответствующих распорядительных писем Генеральной прокуратуры РФ, содержащих специальные прямые указания, адресованные прокурорам субъектов РФ (с последующей незамедлительной соответствующей переадресацией прокурорам на местах и начальникам следственных изоляторов) об освобождении конкретных лиц. Судебная же процедура, с последующим принятием решения по существу, представляется возможной лишь при наличии соответствующей жалобы, адресованной суду, исходящей от задержанного лица либо от его защитника.

Также, в Указании № 32\35 оговаривается ситуация, когда прокурорами на местах устанавливаются обстоятельства, исключающие выдачу задержанных (например, при установлении факта принадлежности задержанного лица к гражданству Российской Федерации). В этих случаях, прокуроры на местах вправе самостоятельно решать вопрос об освобождении задержанных из-под стражи, с последующим докладом соответствующим прокурорам субъектов Российской Федерации либо приравненным к ним военным или иным специализированным прокурорам.

На практике, подобное освобождение задержанного лица представителем районной прокуратуры предварительно оговаривается с соответствующим представителем городской прокуратуры, занимающимся вопросами экстрадиции. После освобождения районный прокурор обязан представить в прокуратуру города (т.е. прокуратуру Субъекта федерации) материал экстрадиционной проверки в полном объеме с мотивированным заключением о том, в связи с чем задержанное лицо не подлежало выдаче.

Как уже упоминалось выше, особо в Указании № 32\35 отмечается, что при установлении фактов совершения лицами, не подлежащими выдаче, особо тяжких преступлений (терроризм, убийство, бандитизм и т.п.), не допускать проявлений формализма, немедленно извещать инициаторов розыска для срочной постановки перед компетентными органами запрашивающего государства вопроса о направлении ими поручений и уголовных дел в Генеральную прокуратуру Российской Федерации об уголовном преследовании этих лиц на территории России.

В случаях положительного решения Генерального прокурора РФ или его заместителя о выдаче лица для уголовного преследования иностранному государству, в соответствии с частью 4 статьи 462 УПК РФ, Указание № 32Y35 обязывает прокуроров на местах, при получении соответствующего поручения прокуратуры субъекта РФ, письменно уведомлять содержащееся под стражей лицо о принятом в отношении него Генеральным прокурором РФ или его заместителем решении о выдаче иностранному государству. Как видно, Генеральный прокурор РФ, таким образом, делегирует подчиненным прокурорам свои обязанности, предусмотренные частью 5 статьи 462 УПК РФ, относительного письменного уведомления лица о принятом решении о выдаче, с разъяснением 10-ти суточного срока обжалования данного решения в суд в порядке, предусмотренном статьей 463 УПК РФ.

В Указании № 32\35 особо акцентируется внимание на необходимости усиления прокурорского надзора за своевременным исполнением решений о выдаче лиц, задержанных в порядке межгосударственного и международного розыска. Так, о каждом случае невыполнения либо несвоевременного их исполнения, а также о каждом случае освобождения данных задержанных лиц, в том числе и судом, прокуроры на местах обязаны незамедлительно докладывать в отдел экстрадиции Международно-правового управления Генеральной прокуратуры РФ.

Прокуроров субъектов РФ, осуществляющих ведомственный контроль за деятельностью прокуроров на местах и координирующих их действия по вопросам проведения экстрадиционных проверок, Указание № 32\35 в свою очередь обязывает:

- систематически проверять законность принимаемых территориальными прокурорами решений об освобождении лиц, не подлежащих выдаче другим государствам (эта систематичность, по сути, заключается в доскональной проверке каждого материала с заключением районной прокуратуры, поскольку все без исключения материалы экстрадиционной проверки, после их подготовки районным звеном и до направления в Генеральную прокуратуру РФ, субординационно проходят через прокуратуру соответствующего субъекта РФ);

- при получении от территориальных прокуроров материалов экстрадиционных проверок в отношении задержанных лиц, проверять полноту проведения проверочных мероприятий, обоснованность выводов о гражданской принадлежности задержанных, наличии препятствий к выдаче и в течение трех дней направлять эти материалы в Международно-правовое управление Генеральной прокуратуры РФ со своими заключениями по перечисленным выше вопросам (здесь подобное заключение облекается в форму сопроводительного письма информационного характера, с указаниями полных данных о личности задержанного, оснований задержания, месте содержания под стражей и краткого резюме о наличии либо отсутствии препятствий к последующей выдаче. Данное письмо готовится зональным прокурором соответствующего управления. Применительно к городской прокуратуре Санкт-Петербурга, вопросами экстрадиции занималось и занимается в настоящее время, в основном Управление по надзору за расследованием преступлений в органах внутренних дел и юстиции. Направляется данное письмо на имя начальника отдела экстрадиции Международно-правового управления Генеральной прокуратуры РФ за подписью прокурора города либо его заместителя);

- при получении из Генеральной прокуратуры РФ по каналам быстрой связи сообщений о принятии Генеральным прокурором РФ или его заместителем решений о выдаче лиц другим государствам, обеспечивать через территориальных прокуроров незамедлительное - в течение 24 часов, письменное уведомление о данном решении задержанного (здесь задействуется как телефонная и факсимильная связь, так и курьеры).

Роль же подразделения Генеральной прокуратуры РФ, в частности отдела экстрадиции Международно-правового управления, в соответствии с Указанием № 32\35, заключается в том, чтобы:

- при удовлетворении запроса о выдаче своевременно принимать меры к уведомлению запрашивающей стороны, задержанного лица (через соответствующего прокурора субъекта РФ), заинтересованных федеральных ведомств о принятом решении, давать поручения об организации передачи выдаваемых лиц представителям правоохранительных органов запрашивающих государств;

- в тех случаях, когда ходатайство о выдаче не подлежит удовлетворению, подготовить проект уведомления об этом в компетентный орган запрашивающего государства с указанием мотивов отказа.

При исследовании роли органов прокуратуры в осуществлении процедуры выдачи лица для уголовного преследования или исполнения приговора в рамках российского уголовного судопроизводства, мне, как бывшему сотруднику прокуратуры субъекта РФ (городской прокуратуры Санкт-Петербурга), занимавшемуся вопросами экстрадиционных проверок в повседневной практической деятельности, более близка точка зрения заместителя прокурора Рязанской области Шемонаева П. о том, что «с ежегодным возрастанием числа ходатайств о выдаче иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступления на территории других государств, данное направление прокурорской деятельности становится самостоятельным». И действительно, согласно статистическим данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации, в Международно-правовое управление за период 2002-2004 г.г. и за 1-е полугодие 2005 года поступило 10182 запроса иностранных государств о выдаче лиц, по которым принято положительных решений о выдаче - 4276. Следует полагать, что остаток - 5906, приходится на решения, связанные с отказом в выдаче либо с ее отсрочкой, а также на запросы (применительно к последнему полугодию), находящиеся в стадии экстрадиционной проверки.

Анализируя деятельность органов прокуратуры Санкт-Петербурга по вопросам экстрадиции, можно отметить, что эту деятельность еще в середине 90-х годов выделить в некий самостоятельный предмет ведения было достаточно проблематичным. Однако к концу 90-х годов, при отмечавшейся тенденции резкого возрастания количества рассматриваемых ходатайств иностранных государств о выдаче лиц, задержанных на территории Санкт-Петербурга, предмет экстрадиции, как уже упоминалось выше, все еще являлся для органов прокуратуры (в особенности для районных прокуратур) нововведением. Систематически отмечались нарушения и ошибки при подготовке документов экстрадиционной проверки, которые частично были вызваны и имевшимися пробелами в действовавшем уголовно-процессуальном законодательстве.

В целях обеспечения надлежащей правоприменительной практики на местах по указанному направлению деятельности, прокуратурой Санкт-Петербурга систематически проводились и проводятся в настоящее время обобщения практики применения УПК РФ и нормативных актов Генеральной прокуратуры РФ, касающихся вопросов осуществления международного сотрудничества и оказания правовой помощи по уголовным делам в части процедуры экстрадиции. Результаты доводятся до сведения районных прокуроров Санкт-Петербурга путем направления соответствующих информационных писем и проведения с сотрудниками прокуратур специальных занятий, на которых в том числе освещаются и положения международных договоров.

Вместе с тем, следует отметить, что аналогичные проблемы имели место не только в Санкт-Петербурге, но и в остальных Субъектах Российской Федерации, где дела, предположительно, обстояли еще хуже.

В частности, констатировалось, что «неподготовленность работников правоохранительных органов России к непосредственному применению положений международных договоров... обусловлена плохой информированностью о наличии и содержании конвенций, недостаточной профессиональной подготовкой, психологической неготовностью к применению положений конвенций в повседневной практической деятельности». В соответствии с представленными выше статистическими данными Генеральной прокуратуры Российской Федерации, можно заключить, что в настоящее время во многих регионах России наработана уже достаточно богатая практика проведения экстрадиционных проверок и направления соответствующих пакетов документов в Генеральную прокуратуру РФ, в связи с чем недочеты правоприменительной практики постепенно должны снижаться.

Ведя речь о процедуре экстрадиционной проверки, не умаляя главенствующую координирующую роль органов прокуратуры, необходимо отметить достаточно важную роль при осуществлении комплекса проверочных мероприятий (установлении, задержании, этапировании и передаче лиц, числящихся в межгосударственном или международном розыске) служб российских органов внутренних дел, деятельность которых также координируется различными документами как международного, так и сугубо внутриведомственного характера.

Так, применительно к Минской конвенции, межгосударственные взаимоотношения Министерств внутренних дел государств-участников данного многостороннего договора регулируются специальным документом - Соглашением от 17 февраля 1994 года «О порядке передачи и транзитной перевозке лиц, взятых под стражу».

По положениям указанного Соглашения, направление территориальными органами внутренних дел специального конвоя в другие государства ближнего зарубежья возможно только после получения из Генеральной прокуратуры Российской Федерации соответствующего подтверждения о наличии согласия на выдачу запрашиваемого лица. Выезд может быть разрешен лишь Министерством внутренних дел РФ после уведомления им Министерства внутренних дел запрашиваемого государства о составе и полномочиях спецконвоя, а также при согласовании времени прибытия конвоя и пункта передачи арестованного. Сообщение о произведенной передаче и получении выданного лица российской стороне, должно быть незамедлительно направлено исполнителем в Генеральную прокуратуру РФ.

Действия, направленные на последующую выдачу лиц, регламентируются и такими документами, как утвержденной 30 января 2002 года Советом министров внутренних дел государств-участников Содружества Независимых Государств Инструкцией «О едином порядке осуществления межгосударственного розыска лиц» и Приложением к приказу МВД РФ от 11 января 1994 года № 10 - Инструкцией «О порядке исполнения и направления органами внутренних дел Российской Федерации запросов и поручений по линии Интерпола».

Как следует из указанной Инструкции, Российское НЦБ Интерпола взаимодействует с правоохранительными органами зарубежных стран по борьбе с преступлениями. Кроме того, Интерпол принимает участие при производстве уголовно-процессуальных действий по раскрытию и расследованию преступлений, аресте и выдаче разыскиваемых лиц. Действуют и более узкие соглашения, например, как Соглашение между Прокуратурой Российской Федерации и Генеральной прокуратурой Украины «О правовой помощи и сотрудничестве» 1993 года, где помощь и сотрудничество осуществляются и посредством содействия сторонами друг другу в розыске лиц, совершивших преступления, а также в этапировании арестованных и осужденных.

В Соглашении «О взаимодействии министерств внутренних дел Независимых Государств в сфере борьбы с преступностью» 1992 года, где речь идет также об осуществлении сотрудничества, то наряду с другими направлениями, сотрудничество выражается и в розыске преступников, лиц, скрывшихся от следствия и суда или отбытия наказания. Отношения с полицейскими властями стран так называемого Дальнего зарубежья, урегулированы Письмом МВД РФ № 1-2548 от 01 июля 1992 года «О прямых контактах с полицейскими органами зарубежных стран», где официальным каналом контактов признано НЦБ Интерпола в России. Частично вопросы сотрудничества затронуты и в более позднем документе - Положении «О представителях МВД РФ в зарубежных государствах», утвержденном Постановлением Правительства РФ № 10 от 01 мая 1995 года, а примером документа более узкой специализации может служить Протокол о сотрудничестве между МВД Российской Федерации и МВД Французской республики 1992 года, где согласованы вопросы сотрудничества относительно выявления мест нахождения лиц, скрывающихся от уголовного преследования, находящихся под следствием, а также обеспечения сохранности документов и других вещественных доказательств, имеющих отношение к совершению преступления.

Разумеется, подобное сотрудничество не всегда неминуемо ведет к выдаче лиц, совершивших преступления, но в случае положительного решения данного вопроса, оно является необходимой составной частью предварительной работы правоохранительных органов договаривающихся стран по установлению лиц, а впоследствии и по их возможной выдаче.

О задержании разыскиваемого лица под стражу до получения требования о выдаче, запрашиваемая сторона незамедлительно уведомляется государством-исполнителем в лице его компетентных органов. Действия сотрудников органов внутренних дел на местах при обнаружении и задержании разыскиваемых лиц, также подробно регламентируются соответствующими внутриведомственными документами.

Так, например, для сотрудников подразделений ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, этим документом является Приложение № 2 к Приказу № 347 от 25 мая 1999 года ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области - Инструкция «О порядке действия оперативного дежурного территориального отдела (отделения) милиции и горрайоргана внутренних дел при доставлении либо задержании лиц, находящихся в межгосударственном розыске».

В данной Инструкции даются четкие указания о том, какие именно службы МВД подлежат извещению о задержании лица при установлении факта его нахождения в межгосударственном розыске, в какой форме и в какой срок необходимо известить инициатора розыска, какие документы необходимо составить и какие действия произвести (составление справочных карточек, дактилоскопирование, фотографирование, регистрация данных в журнале учета информации и др.). Особо выделены указания о запрете на водворение в изолятор временного содержания (ИБС) граждан Российской Федерации и о запрете выдачи задержанных лиц прибывшему конвою из МВД стран СНГ без предварительного получения на то соответствующего разрешения Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Вопросы заключения задержанного лица под стражу и его содержания под стражей до решения вопроса Генеральным прокурором РФ либо его заместителем о выдаче, до настоящего времени еще не в полной мере урегулированы российским уголовно-процессуальным законом.

Как уже упоминалось выше, применительно к Указанию № 32\35 Генерального прокурора РФ, а также по общему правилу, предусмотренному в международных договорах о выдаче, в случае, если запрос о выдаче задержанного лица не поступит в течение срока, предусмотренного для задержания законодательством страны, где такое лицо задержано, оно должно быть освобождено до получения требования о выдаче.

Из этого следует, что лицо, выдача которого требуется, по предварительному запросу может быть взято под стражу и до получения требования о выдаче. Основанием для ареста в таких случаях является информация (розыскной циркуляр) о международном (для стран-участниц Минской конвенции - межгосударственном) розыске запрашиваемого лица в связи с совершением им преступления, влекущего выдачу; копия постановления о взятии под стражу (либо копия приговора, вступившего в законную силу), а также указание на то, что оформленный надлежащим образом запрос о выдаче будет представлен дополнительно. В УПК РФ такое положение отсутствует, и практика идет по пути непосредственного применения норм международного договора.

Сведения о розыске того или иного лица устанавливаются по соответствующим базам данных информационных центров МВД, к розыскной работе при необходимости подключается НЦБ Интерпола.

В соответствии с частями 1,2 статьи 466 УПК РФ, прокурор решает вопрос о необходимости избрания данному лицу соответствующей меры пресечения для его последующей выдачи в установленном порядке.

Положительное решение вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством РФ, относится к компетенции федерального суда общей юрисдикции. Поэтому, когда к запросу о выдаче уже прилагается решение судебного органа иностранного государства о заключении лица под стражу, прокурор, в соответствии с частью 2 статьи 466 УПК РФ, вправе самостоятельно, без участия российского федерального суда, избрать в отношении задержанного лица меру пресечения в виде заключения под стражу либо домашнего ареста (практика избрания последней отсутствует).

При этом в комментарии закона делается оговорка о том, что срок содержания лица под стражей не может превышать предельного срока, предусмотренного статьей 109 УПК РФ, для того преступления, в совершении которого задержанное лицо обвиняется, а отмена или изменение меры пресечения производится в соответствии с требованиями ст.110 УПК РФ. Положения статьи 466 УПК РФ не остались без критики со стороны юристов-практиков.

Так, например, по результатам проведенного посредством анкетирования опроса работников районных прокуратур (прокуроров и их заместителей) Санкт-Петербурга установлено, что положения части 1 статьи 466 УПК РФ о дополнительном избрании российским федеральным районным судом по месту задержания лица, числящегося в международном (межгосударственном) розыске меры пресечения в виде заключения под стражу являются для правоприменительной практики «камнем преткновения».

В частности, практикующие прокурорские работники полагают, что эти требования явно надуманны, создают бесполезную бумажную волокиту и отнимают при этом много лишнего времени. При этом, по их мнению, для российской стороны не должно иметь значение, каким именно компетентным должностным лицом иностранного государства - судьей или прокурором в отношении разыскиваемого лица избрана (санкционирована) мера пресечения в виде заключения под стражу, поскольку этот документ об аресте в любом случае должен иметь юридическую силу на территории Российской Федерации.

Необходимость выхода в российский суд (в случаях, предусмотренных частью 1 статьи 466 УПК РФ - т.е. если отсутствует соответствующее решение именно судебного органа иностранного государства, а имеет место, например, санкция прокурора) с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении задержанного в рамках экстрадиционной проверки лица, с последующим вынесением российским судом соответствующего постановления, прокуроры расценивают как ненужное дублирование решения компетентного органа (должностного лица) иностранного государства, в связи с чем, предлагают исключить действующую первую часть из статьи 466 УПК РФ. Подобное мнение, как показывают публикации, имеет место не только в Санкт-Петербурге и потому не может расцениваться как случайное.

Например, А.К. Строгановой, исследующей вопросы экстрадиции в уголовном процессе Российской Федерации, отмечается следующее: «Анализ положений ст.466 УПК РФ позволяет сделать вывод о том, что закрепленный отечественным законодательством порядок избрания меры пресечения не в полной мере соответствует международным договорам Российской Федерации об экстрадиции, согласно которым меру пресечения лицу, выдача которого требуется, избирают компетентные органы того государства, где расследуется уголовное дело, а не государства, у которого запрашивается выдача». Аналогичной позиции, в обоснование замечаний к части 1 статьи 466 УПК РФ, придерживается такой автор, как М.В. Тропин, указывая, что «при подготовке к экстрадиции лица... вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу все международные договоры относят к исключительной компетенции того государства, где расследуется уголовное дело, и ни один международный договор не определяет, что в государстве, где задержан разыскиваемый, он должен вторично арестовываться, причем в отсутствие уголовного дела». В продолжение данной мысли высказывается аналогичное с прокурорскими работниками Санкт-Петербурга мнение о том, что «..представление запрашивающим государством документа о заключении обвиняемого под стражу при задержании лица, объявленного этим государством в международный либо межгосударственный розыск, является достаточным для заключения разыскиваемого лица под стражу в запрашиваемом государстве, и вынесения в запрашиваемом государстве дублирующих постановлений об аресте по международному законодательству не требуется». В завершение указанным автором вносится предложение об изменении содержания статьи 466 УПК РФ: об исключении положения о том, что в РФ избирается мера пресечения по иностранному уголовному делу, и о введении положения о том, что в России применяется или исполняется мера пресечения, избранная ранее компетентным органом иностранного государства, расследующим уголовное дело.

Изложенная позиция представляется ошибочной, поскольку здесь неверным является представление о самой сути ареста лица в рамках проведения экстрадиционной проверки.

Заключение под стражу привычно рассматривается сотрудниками правоохранительных органов исключительно с позиции статьи 108 УПК РФ, применимой к уголовным делам, расследуемым на территории России. Поэтому и высказывается недоумение относительно того, что российский суд вынужден дублировать уже имеющееся решение о заключении под стражу компетентного органа иностранного государства, не располагая при этом даже непосредственно материалами уголовного дела, в связи с которым данная мера пресечения избирается.

Отсюда и происходит основное заблуждение практиков, делающих традиционную привязку избираемой меры пресечения исключительно лишь к факту совершения лицом преступления. Они не учитывают, что при таком положении дел, законодатель явно бы сделал отсылочную норму, указав на необходимость судам руководствоваться при избрании меры пресечения иностранному гражданину (лицу без гражданства) по уголовному делу иностранного государства положениями статьи 108 УПК РФ.

Однако применительно к статье 466 УПК РФ отмечается: «Теперь в данной статье речь идет не только об избрании меры пресечения, но и о применении уже избранной». Таким образом, российский законодатель специально ввел в УПК принципиально новую статью 466, где в части 1 прямо указывается, что вопрос об избрании меры пресечения решается именно в целях обеспечения возможности выдачи лица, т.е. законодателем предполагается, что вопрос об избрании этому лицу меры пресечения в связи с совершенным преступлением, компетентным органом иностранного государства уже решен.

Следовательно, статья 466 УПК РФ представляет собой совершенно иной - новый процессуальный институт и соответственно, предусматривает иные процессуальные основания и порядок его реализации.

Вероятно, поэтому некоторые юристы относятся к данной статье с осторожностью: «Учитывая особенности применения мер уголовно-процессуального принуждения в соответствии с национальным законодательством, необходимо было бы предусмотреть в УПК более четкую регламентацию избрания меры пресечения к лицу, в отношении которого направлен запрос о выдаче для обеспечения возможности выдачи». Вместе с тем, положения статьи представляются достаточно четкими. При избрании задержанному лицу меры пресечения в виде заключения под стражу, в порядке части 1 статьи 466 УПК РФ (т.е. в рамках проведения экстрадиционной проверки), российское государство, в лице его компетентного органа - суда, никаких собственных претензий к задержанному лицу не имеет и заключает его под стражу лишь в целях обеспечения возможности последующего исполнения ходатайства запрашивающей стороны о выдаче указанного лица для уголовного преследования или исполнения приговора, на основании соответствующего международного договора либо принципа взаимности.

С учетом изложенного, представляется, что российской стороне в лице ее компетентных органов (прокуратуры и суда) достаточно лишь утверждение запрашивающей стороны о факте совершения задержанным лицом экстрадиционного преступления. Данное утверждение выражается в тексте ходатайства о выдаче либо, как указывалось выше, в предварительном запросе, где запрашивающей стороной письменно выражается намерение требовать выдачу задержанного лица, а также в предоставленных запрашивающей стороной копиях постановлений о возбуждении уголовного дела и о заключении лица под стражу. В предоставлении же достоверных данных (т.е. всех имеющихся материалов уголовного дела, содержащих протоколы следственных действий, различные постановления, объяснения, справки, ордеры, сопроводительные письма и др.) об обстоятельствах совершения этого преступления на территории иностранного государства, российская сторона не нуждается, т.к. самостоятельно по данному факту предварительное расследование не производит и судебное разбирательство по существу предъявленного обвинения не осуществляет.

Учитывая изложенную выше позицию относительно вопроса избрания задержанным в рамках экстрадиционной проверки лицам меры пресечения в виде заключения под стражу, которой придерживаются и опрошенные работники прокуратуры Санкт-Петербурга, тем более радуют имеющиеся данные о том, что случаи отказов судом в избрании данной меры пресечения в таком регионе, как Санкт-Петербург, носят единичный характер и обусловлены лишь нарушениями, допущенными именно в ходе экстрадиционной проверки (в частности, районными судами Санкт-Петербурга за 2004 год и за истекший период 2005 года было отказано в аресте лишь в четырех случаях, ввиду опоздания с предоставлением необходимых документов). С учетом данной проблемы, обусловленной новизной для российского уголовного процесса института выдачи лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, в целях исключения дальнейшего неверного толкования норм уголовно-процессуального закона юристами-практиками, а равно во избежание возможных ошибок правоприменительной практики, желательно издание более подробного и детализированного научного комментария, как к положениям статьи 466 УПК РФ, так и к остальным статьям главы 54 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Относительно сроков содержания под стражей лиц в рамках проводимой экстрадиционной проверки, существуют также свои правила, установленные в Международных договорах с участием Российской Федерации, но не в Уголовно-процессуальном кодексе РФ.

Так, на основании Минской конвенции «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 22 января 1993 года, лицо, взятое под стражу в порядке меры пресечения в целях выдачи, может содержаться под стражей в течение месяца. Вместе с тем, конвенция предусматривает, что по ходатайству запрашивающей стороны, для предоставления ею дополнительных сведений, этот срок может быть продлен еще на один месяц (т.е. всего до двух месяцев). В случае непредоставления в установленный срок запрашивающей стороной дополнительных сведений, запрашиваемая сторона обязана освободить задержанное лицо из-под стражи (статьи 58, 61).

Европейской конвенцией «О выдаче» от 13 апреля 1957 года данный вопрос урегулирован иначе, а именно, содержание задержанного лица под стражей не должно превышать 40 дней (статья 16). Вместе с тем, делается весьма неоднозначная оговорка о том, что возможность временного освобождения в любой момент не исключается, однако запрашиваемая сторона принимает любые меры, которые она считает необходимыми, для предотвращения побега разыскиваемого лица.

Данное положение можно прокомментировать как предоставление запрашиваемой стороне возможности продления установленного 40-дневного срока содержания под стражей.

Кроме того, во всех международных договорах о правовой помощи содержится положение о том, что если в процессе рассмотрения запроса о выдаче с прилагаемым пакетом документов, запрашиваемой стороной будет установлено, что полученных от запрашивающей стороны документов недостаточно для принятия решения о выдаче, то по требованию этой запрашиваемой стороны, проводящей экстрадиционную проверку, запрашивающая страна обязана в оговариваемые сроки представить необходимые дополнительные материалы. В Европейской конвенции «О выдаче», например, это положение урегулировано статьей 13, озаглавленной как «Дополнительная информация». В этой связи следует задаться вопросом: не влекут ли за собой в некоторых ситуациях подобные оговариваемые сроки, устанавливаемые для предоставления запрашивающей стороной дополнительной информации, продление сроков содержания запрашиваемых лиц под стражей?

В действующей редакции Уголовно-процессуального кодекса РФ ответ на этот вопрос также отсутствует.

Вместе с тем, как представляется, российскому законодателю было бы достаточно сложно урегулировать в УПК РФ сроки содержания под стражей лиц, задержанных в порядке международного (межгосударственного) розыска в рамках проводимой экстрадиционной проверки. С учетом приведенных выше различных сроков, установленных Европейской и Минской конвенциями, заимствование на национальном уровне опыта международных договоров, с отдачей приоритета тому или иному, было бы весьма проблематичным и в различных ситуациях могло бы повлечь за собой нарушение правил того или иного международного договора с ущемлением в отдельных случаях интересов выдаваемых лиц.

В завершение темы о процедуре экстрадиционной проверки в рамках российского уголовного судопроизводства, представляется необходимым остановиться на таком понятии, как «Упрощенная процедура выдачи» или «Добровольная выдача».

Теоретически, применительно к упрощенной процедуре выдачи указывается: «Запрашиваемое государство, если это не запрещено его законодательством, может разрешить выдачу по получению просьбы о временном аресте или условии, что лицо, в отношении которого поступила просьба, ясно выражает свое согласие в компетентном органе». В настоящее время положение о добровольной выдаче лица для уголовного преследования или исполнения приговора не содержится ни в Уголовно-процессуальном кодексе РФ и ни в одном международном договоре РФ. Однако некоторые авторы полагают, что «как внутригосударственное законодательство, так и международно-правовые акты должны предусматривать применение упрощенной процедуры экстрадиции,...если лицо соглашается с экстрадицией», - при этом оговаривается, что внутригосударственное законодательство должно - «отражать добровольность согласия на выдачу, а также использование выдаваемым лицом помощи адвоката в процессе выражения своего согласия на выдачу». С одной стороны, применение добровольной или упрощенной выдачи было бы удобным, поскольку существенно сократило бы как объем деятельности компетентных должностных лиц в связи с проведением экстрадиционной проверки, так и сроки выдачи лица, или же, как полагает А.И. Бойцов, способствовало бы устранению «бюрократических препон на пути реализации экстрадиционных отношений». С другой стороны, как представляется, введение и широкое распространение упрощенной процедуры выдачи на основания добровольного согласия выдаваемого лица, может повлечь за собой определенные злоупотребления и множественные нарушения прав выдаваемых. В частности, «для выданного таким путем лица последствием является лишение его права на обжалование акта передачи», тем более что процедура добровольной выдачи «состоит лишь из акта передачи лица государству для осуществления уголовного преследования, по инициативе выдаваемого, без всяких условий». Кроме того, применение термина «добровольная выдача», на мой взгляд, противоречит самой сути института выдачи лица, поскольку, как совершенно верно отмечено, «...на лице, совершившем преступление при наличии определенных условий, лежит обязанность быть выданным... выдача является принудительной акцией». Поэтому, как представляется, применение именно добровольной выдачи, то есть упрощенной процедуры выдачи при условии волеизъявления либо свободного согласия на то выдаваемого лица, не должно иметь место в российском уголовном судопроизводстве.

Вместе с тем, преследуя интересы правоприменительной практики, по мнению автора настоящего исследования, в рамках российского уголовного судопроизводства можно было бы предусмотреть одно исключение из общего правила, а именно, рассмотреть единственно возможный вариант применения упрощенной процедуры выдачи, в связи с осуществлением повторной выдачи лица - когда ранее (впервые) выданное лицо смогло уклониться от уголовного преследования или отбывания наказания в стране, куда оно было выдано, и добровольно вернулось в пределы выдавшей его страны (на территорию РФ).

Подобная позиция обусловлена тем, что в случае повторной выдачи, учитывая относительно непродолжительный разрыв во времени с первоначальной выдачей, предоставление запрашивающей стороной всего комплекса документов, необходимых в случае первоначального обращения, действительно можно было бы расценить как нецелесообразное. При этом решение о повторной выдаче не должно иметь никакой причинно-следственной связи с согласием либо несогласием выдаваемого лица. Соответственно, лицо, в отношении которого принято решение о повторной выдаче, не должно лишаться и права обжалования данного решения в суд.

На основании изложенного, а также с учетом того обстоятельства, что в Уголовно-процессуальном кодексе Российского Федерации отсутствует понятие повторной выдачи, законодателю можно было бы предложить дополнить главу 54 УПК РФ, например, статьей 462-1, которую изложить следующим образом:

Статья 462-1 УПК РФ. Повторная выдача лица, находящегося на территории Российской Федерации.

1. Если лицо, ранее выданное Российской Федерацией, самовольно возвратится на ее территорию, уклонившись от уголовного преследования или исполнения приговора в иностранном государстве, куда оно было выдано, Российская Федерация может выдать данное лицо повторно, с соблюдением всех условий, на основании которых состоялось положительное решение о первоначальной выдаче.

2. Повторная выдача производится по упрощенной процедуре: дополнительное предоставление запрашивающим иностранным государством документов, полученных Российской Федерацией при исполнении первоначального запроса о выдаче и проведение по ним повторной экстрадиционной проверки не требуется.

3. Решение о повторной выдаче лица принимается Генеральным прокурором Российской Федерации или его заместителем на основании запроса иностранного государства о повторной выдаче, который должен содержать:

1) наименование и адрес запрашивающего органа;

2) ссылку на первоначальное решение Генерального прокурора Российской Федерации или его заместителя о выдаче;

3) краткое описание обстоятельств уклонения первоначально выданного лица от уголовного преследования или исполнения приговора (дата, время, место совершения побега и др.);

4) сведения о предполагаемом местонахождении разыскиваемого лица на территории Российской Федерации (если оно известно);

4) заверенную копию процессуального документа, содержащего сведения об объявлении повторно запрашиваемого лица в розыск и его этапировании.

4. Решение о повторной выдаче выносится, исполняется и обжалуется в соответствии с требованиями статей 462-463 настоящего Кодекса.

 

Автор: Косарева, А. Е.