12.10.2011 12876

Положение женщины в браке на Руси

 

Правовое положение женщины в семье и обществе в целом относится к медленно изменяемой сфере. С момента принятия христианства основы православной семьи долгие столетия оставались статичными и в связи с этим не менялось практически и положение женщины, однако со временем женщины стали допускаться к наследованию, правда варианты наследования были строго ограничены (по обычаю, по закону, по завещанию) и это тоже не давало возможности развиться правоспособности женщин в этой в наследственной сфере в полном объеме. Это же сдерживало и развитие имущественных, а как следствие и личных неимущественных прав в семье. Отношения в семье основывались на власти отца и мужа, лишь в поздний феодальный период женщина приобретает некоторые права в отношении мужа и детей. Эти основные тенденции в области семейного права в полной мере влияли на положение женщины.

Большое влияние на положение женщины в семье имеет постепенный переход от больших семей к малым семьям, который происходит постепенно и не заканчивается полностью в рассматриваемый мною период. Это связано с тем что переход от нераздельной семьи к малым семьям приводил к полному изменению семейных устоев «Наиболее существенным явлением неразделенной семьи надо признать общее владение имуществом и общее хозяйство» Отмирание пережитков семейных отношений уже в XII - XIII вв. привело к постепенному расширению социальных, личных и имущественно-наследственных прав женщин различных классов.

Ряд авторов придерживаются точки зрения, что в языческий период жена находилась под полной властью мужа. Видимо, нельзя дать такую однозначную оценку брачно-семейных отношений в дохристианский период. Личные отношения между супругами в период существования языческой семьи во многом зависели от формы брака. При похищении невесты она становилась собственностью своего мужа, поэтому в отношении нее возникали права скорее вещного, чем личного характера. При купле невесты и особенно при заключении брака с приданым по соглашению между женихом и родственниками невесты возникали, во первых, отношения между женихом и этими родственниками, которые несколько ограничивали власть мужа. Во-вторых, появляются уже первые признаки наделения жены личными правами. Власть мужа при этой форме брака также была очень велика, хотя и не неограниченна. А. Загоровский отмечает, что даже при покупке жены нельзя говорить о полном обезличивании женщины и что у народов, которые практикуют куплю-продажу жен отнюдь не исключаются правовые отношения между супругами, и за купленными женами также в ряде случаев допускается право развода по вине мужа. Жены, вступающие в новую семью по договору, пользовались большей свободой, имели равное с мужем право развода. Если брак заключался путем приведения, то он предполагал для женщины некоторую свободу и возможность расторжения брака. Муж никогда по закону не имел права жизни и смерти в отношении жены, во всяком случае, такое право не закреплено ни в одном нормативном акте. С.М. Шпилевский приводит в качестве нормативного акта допускающего право убийства жены мужем Судный закон людям царя Константина, который применялся на территории Руси, но в данном Флучае скорее можно говорить об освобождении от наказания в силу аффекта, который может возникнуть в случае «аще самъ мужъ застанеть», а не о праве мужа на жизнь жены. Однако муж, видимо, мог в ряде случаев, распоряжаться свободой жены. В «Повести временных лет» Нестор приводит пример, о том, что князь Мстислав и Кисожский Редедя, в 1022 году, вступая в единоборство, условились, что тому, кто победит другого, достанутся имение, казна, жена и дети побежденного. Следует при этом учесть что победитель очень милостливо поступил с семьей побежденного и даже выдал свою дочь за его сына, отсюда можно сделать вывод, что договор о передаче жены и детей в собственность иному лицу для привилегированного слоя общества был этически не приемлем, а следовательно не распространен в обществе.

Положение женщины в языческой семье осложнялось тем что в обществе существовало многоженство; «Таким образом у Руссов, подобно как и у всех почта языческих народов, доколе они находились еще на первой степени нравственного образования, позволено было в одно время иметь много жен». Муж, который мог себе позволить иметь не одну, а несколько или даже много жен, смотрел на них как на служанок, а в случае приобретения их путем похищения или покупки как на свою собственность, не отделяя от рабынь. Видимо поэтому такое внимание придавалось летописцем «водимым» женам, имевшим, видимо иное положение, особенно если их интересы подкреплены приданным и авторитетом того рода из которого они пришли. Не следует также забывать, что многоженство при общем не очень высоком уровне жизни русичей было скорее исключением чем правилом, а следовательно большинство имели по одной жене.

Верховенство мужчины в языческой семье было очевидным: по арабским свидетельствам, некоторые жены добровольно предавались смерти при погребении мужей, Арабский писатель начала X в. Ибн-Русте своем произведении «Об обычиях и образе жизни Славян» характеризуя образ жизни славян, указывает: «Если у покойного было три жены и одна из них утверждает, что она [особенно] любила его, то приносит она к трупу его два столба, и вбивают их стоймя в землю, потом кладут третий столб поперек, привязывают посреди этой перекладины веревку, она становится на скамью и конец этой веревки завязывает вокруг своей шеи. Когда она так сделала, скамья принимается из-под нее, и она остается повисшею, пока не задохнется и не умрет, а по смерти ее бросают в огонь, где она и сгорает». Ссылаясь на наблюдения Ибн-Фадлана И., Забелин указывает, что смерть принимается желающим из числа девушек и мальчиков, Из этого отрывка мы видим, что возможно не обязательно речь идет о предании смерти именно жены покойного, возможно умерщвлению подлежала служанка или даже слуга из числа рабов. А иностранцы, сталкиваясь, как правило, со смертью женщины считали ее женой умершего. В случае смерти холостого мужчины его женили и сжигали его тело с женою, это, как правило, объясняется тем что женщина вступала в рай посредством мужчины, но это предположение может быть оспорена тем что при наличии многоженства женщина могла вступить в брак и с другим мужчиной, более разумным является объяснение В.О. Шульгина: «Славяне-Руссы верили, что добровольное сожжение женщины силою любви искупало душу мужчины от грехов, облегчало ему доступ в жилище света». Следует также отметить, что многоженство и традиция убивать одну из жен на могиле мужа существовали и у германцев о чем имеется целый ряд свидетельств. «Древнейшее свидетельство о многоженстве германцев представляет Геродот». Верховенство мужчины в христианской семье сохранилось и упрочилось, постепенно становилось частью государственной идеологии. Летопись оправдывает это: «Не внимай злой жене; ибо мед каплет с уст ее, жены прелюбодейки, но мгновение это. Не путем жизни идет она, сближающиеся с ней пойдут после смерти в ад». Церковь противопоставляла требования христианской религии языческим верованиям и требовала единобрачия, взаимную любовь и уважение в браке. В то же время брак рассматривался как уступка человеческой слабости и важнейшей добродетелью для женщины было целомудрие, «Едино есть бедно избыти в человецех - хотения женьска» - указано в «Пчеле». В тоже время нельзя считать, что целомудрие было свойственно русским людям только после принятия христианства. Иностранные авторы оценивая состояние нравов славян писали о их целомудрии, восхищаясь их женщинами и силой взаимной любви между супругами в дохристианский период. Изучив работы различных иностранных авторов В. Макушев: брак освященный обычаем, соблюдался у славян строго: писатели самые предубежденные, хвалят их супружескую верность. Исходя из христианских представлений о нравственности, церковники осуждали второй и третий браки, заключенные даже в случае смерти одного из супругов: «Второй брак начало бывает рати и крамоле. Муж бо, за трапезою седя, первую жену вспомянув, прослезится, вторая же взьярится...». Так же исследуя свидетельства иностранных историков, мы не сталкиваемся с повторным браком, во всяком случае, для женщин, и у славян в Древней Руси, где приветствовалось решение женщины отправиться вместе с супругом в загробный мир и обеспечить таким образом попадание в рай, по мнению одних авторов, для своей души, по мнению других, для души супруга. Языческие представления говорили о том, что брак вечен и он не заканчивается земной жизнью, на это, как пишет В.В. Момотов, указывает сожжение вдов у руссов при смерти мужа, очень подробно описанное арабскими историками. Следует помнить, что церкви приходилось бороться и с одновременным наличием нескольких браков. Митрополит Фотий в послании к псковичам в 1427 г. запрещал в церковные старосты избирать троеженцев; к тому же бывали случаи, что такие случаи вступали во второй и третий брак при жизни первой жены. В послании митрополита Ионы (около 1456 г.) к вятскому духовенству заключается укоризна, что пастыри не обличают многоженцев; бывают случаи, что некоторые имели до семи жен. Что касается действительного многоженства, с которым, церковь вела борьбу длительное время, видимо, в течение всего рассматриваемого в работе периода, то, несмотря на наличие глубоких корней этого явления и упоминания о нем в летописях, многоженство не имело особого распространения на Руси и если первоначально указание на наличие нескольких женщин у одного мужчины свидетельствовало о его мужестве и, ратных побегах, то в более поздний период это свидетельствовало о наличии больших денежных средств и высоком положении в обществе. Не зря, видимо, летописец, рассказывая о добыче русских войск при победе над половцами, в первую очередь упоминает «красныя девки половецкие», а потом о золоте и других товарах. В летописи мы видим, что многоженцами являлись князья. Большое количество жен и детей было у Владимира. Как указывал летописец, в «Повести временных лет»; «Был же Владимир побежден похотью, и были у него жены: «Рогнеда, которую поселил на Льтбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка, от чехини - Вышеслава, а еще от одной жены - Святослава и Мстислава, а от болгарыни - Бориса и Глеба, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое», В этом описании мы сталкиваемся, конечно, с преувеличениями, которыми часто пользовались летописцы, но наличие нескольких жен у Владимира I является историческим фактом. Следует также помнить, что летопись и законодательство разделяют жен и наложниц, количество которых не было ограничено в языческой Руси. Наложницы существовали и в христианской Руси, но также являлись, как правило, прерогативой привилегированных слоев общества. Поэтому следует согласиться с мнением Лещенко В.Ю., что, если славянские племена отнести к полегамическим, то следует признать, что в полигамных обществах многоженство преобладало только между богатыми или более знатными из его членов. Наложничество тем не менее было настолько распространено, что о нем упоминает Русская Правда ст. ПО которой гласит: «аще боудоуть робьи дети оу моужа, то задницы им не имати, но свобода имъ (съ) матерью». В ряде случаев наложницы не только долгое время были вместе с со своими господами и рожали от них детей, но и имели на них такое влияние, что о нем упоминают даже историки. Даже священнослужители, старавшиеся избавиться от подобных пережитков язычества, некоторое время не до конца понимали» насколько наложничество противостоит истинной христианской вере. Е. Щепкина приводит следующий пример: «В XII-m в. новгородский диакон-уставщик, Кирик, спрашивал своих епископов, как подобает держать наложниц, тайно или явно». Естественно, что миряне еще с большим желанием держались за языческую свободу, формально выполняя требования христианской церкви.

Право мужа на наличие нескольких жен признавалось и древним немецким законодательством, например, законодательством Ротара. Но с принятием христианства положение меняется и закон устанавливает ответственность мужа за беспричинное оставление жены, Гримовальд под угрозой огромным денежным штрафом в 500 солидов, потерей приданного и супружеской власти, воспрещает мужу оставлять без вины первую жену и заводить вторую. Серьезная наказание ожидало и вторую жену в случае если она знала о том что вступает в связь с женатым мужчиной. В этом случае древнегерманское законодательство развивается в том же направлении что и древнерусское. От многоженства и неограниченного наложничества законодательства приходит к ограничению внебрачной половой свободы мужчины под влиянием христианских взглядов на мир. Но и в западной Европе, как и на Руси, многоженство не было изжито долгое время и упоминание о нем встречается и в более поздний период. В некоторых областях Германии двоеженство, как во времена Тацита, допускалось фактически в XVI-XVII вв. Законы о запрете конкубината были приняты лишь в 1530 и 1577 г. Если ответственность за прелюбодеяние мужа стала появляться в довольно поздний период и привлечение его к ответственности, как правило, сопровождалось с попытками спасти семью, то женщина несла ответственность за прелюбодеяние с древних времен. Естественно, что такая ответственность могла возникнуть только при браке одного мужчины с одной или несколькими женщинами, так как при коллективном браке все мужчины считаются мужьями всех женщин и отцами всех детей. В этот период невозможна ответственность за прелюбодеяние также в связи с тем, что людям проще и понятнее определить свое родство по матери и в связи с этим высоко положение женщины. С переходом к языческому браку с властью мужа над женой развивается понятие прелюбодеяния и ответственности за него. Наиболее ранним нормативно-правовым актом, регулирующим вопросы ответственности за прелюбодеяние, является договор Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригою, Готландом и Немецкими городами, 1229 года гласит: «аще застанетъ Роусинъ Латинскаго человека своею женъю, за то платити гривънъ 10 серебра, Тако оучинетъ Роусиноу оу Ризъ и на Гочкомь беръзе платити». Следует также учитывать, что уже Эклога предусматривает ответственность за связь мужчины с женатой женщиной: «Если кто-либо вступил в связь с замужней женщиной, то и он и она подвергнуться отрезанию носа, потому что из-за такой связи происходит развод и разорение детей и так как при этом не соблюдается заповедь господня, которая гласит, что господь соединил их [т.е. состоящих в браке] во едином теле». Церковь, несмотря на введение некоторых норм, которые улучшали положение женщин в браке, ее борьбой с многоженством, наложничеством не меньше сил прилагала для того чтобы утвердить в семье нераздельную власть мужа над женой, не допустить ее верховенства даже в некоторых отдельно взятых сферах жизни. «Жене старейшиною быти не даст вещей закон»,- читаем в «Пчеле» XIV в. Церковные поучения содержат в себе постоянные требования к женщинам быть покорными и слушать своих мужей. «Слово» Даниила Заточника обращенное к женам говорит: «Послушайте, жены, слова апостола Павла: «Крест глава церкви, а муж - жене своей». Жены, стойте в церкви и молитесь Богу и святой Богородице, а чему хотите учиться, то учитесь дома у своих мужей-» Муж если верить этому высказыванию должен выступать в виде учителя своей жены и носителя семейной власти. В реальной действительности, видимо, вопрос отношений в семье не всегда решался однозначно. По совету своих жен князья иногда принимали весьма важные решения, даже о распределении княжения между своими родственниками и свойственниками. Это свидетельствует о том, что женщины могли принимать участие в решении важных семейных вопросов. Однако, требуя устранения главенства женщины в брачном союзе, церковники вовсе не отрицали возможности любви и взаимопонимания между супругами, хотя под браком чаще всего понимался союз чисто платонический.

Личные отношения между супругами с принятием христианства меняются. Замужняя женщина рассматривается уже не как имущество мужа, а как относительно самостоятельное лицо. Сам же церковный брак официально признается таинством, совершаемым на небесах, направленным на наиболее полное физическое и духовное общение супругов. В этом понятии подчеркивается связь духовных и физических элементов брака. Однако духовная сторона христианского брака не получает существенного развития в России того периода. Она рассматривается достаточно примитивно и формально - только как общность религиозной жизни- С этим связан и запрет на вступление в брак с не христианами. Такая связь не может давать мужу право распоряжаться свободой и жизнью своей жены. При этом нельзя не остановиться на примерах, которые свидетельствуют о том, что в крайних случаях выбирая между смертью от голода или другими бедствиями и в христианский период происходили закабаления мужей вместе с женами и детьми. Фактически здесь речь идет о реализации мужем права на свободу своей жены. СМ. Шгшлевский в подтверждение права мужа располагать свободою своей жены приводились следующий пример: «В превой Софийской летописи говорится, что в городе Суздале, во время голода в 1024г. «бъ межтежь великъ и гладь по всей стране той, яко мужи своя жена даяти, да кормять себе «челядиномъ». В данном случае нет подтверждения юридических прав у мужа располагать свободою своей жены, а только указывается что такие факты имели место в жизни. При этом, следует обратить внимание, на то что об этом факте существует упоминание в летописи, что свидетельствует о неординарности данного события и следовательно доказывает, что такие факты не были распространены на территории Древней Руси.

Важным аспектом правового положения женщины в семье следует считать наличие у супругов обязанностей по взаимному содержанию. Подтверждение этому можно найти в Уставе князя Ярослава: «Если будет у жены тяжелый недуг, или слепота, или долгая болезнь, то ее нельзя оставить: также и жена не может оставить мужа». В данном случае мы, видимо, сталкиваемся с влиянием церкви.

Ко времени Русской Правды мы не встречаемся со свидетельствами о приниженном положении женщины. Обязанности супругов по церковному праву взаимны, но не симметричны. «Муж, по церковному праву, является главой семьи». Только мужу принадлежит право наказывать жену за кражу у него, а также за совершение некоторых иных моральных проступков. Но и в этом случае церковь принимает участие в наказании жены, что видимо, следует объяснять тем, что проступок жены стал известен общественности.

В то же время если муж нарушал права жены, то женщины на практике отстаивали свои права различными способами и юридическими и даже военными. Н, Аристов приводит такой пример: «Владимир князь Галицкий отбил у священника попадью Настасью, так что его законная супруга бежала в Польшу за помощью, чтобы военной силой возбудить любовь в неверном муже.» По этому примеру видно, что на практике часто оказывалось, что жена не всегда была покорна, когда муж бил или иным образом притеснял ее и использовала все доступные способы для защиты своих интересов.

Еще в языческий период род начинает в ряде случаев участвовать в судьбе женщины, которая некогда была одной из них. Если, проанализировать фактическое положение женщины в семье, то они косвенно зависели от формы брака, а точнее от того предоставлялось ли бывшей семьей при заключении брака невесте какого-либо приданного. Значение имел и размер приданного, которое в последствии могло обеспечивать независимость жены в браке, особенно если приданное было значительным или составляло большую часть имущества новой семьи. Большое значение имело участие в судьбе женщины со стороны бывшей семье. Как правило, в этом случае жена обращалась к своей семье или к государственной или церковной власти. Наиболее действенное влияние на поведение мужей, скорее всего, оказывали именно меры семейного воздействия, особенно если учитывать, что при вмешательстве княжеских родственников в ход шли меры вплоть до военных мер.

По русскому закону, если жена была ниже мужа, то муж сообщал ей свои права и преимущества, жена же, если она была выше мужа своими сословными правами, сохраняла свои привилегии, но мужу их не передавала, К правовым последствиям брака относится обязанность совместного жительства. Преимущество в определении места жительства принадлежало мужу, как главе семьи. Временное разлучение не давало право оставленной стороне на расторжение брака, если не было доказано, что отлучка одного из супругов связана с прелюбодеянием. Даже безвестная отлучка мужа не давала права жене вступать в другой брак. Согласно 31-му правилу Святого Василия жена мужа отлучившегося и пребывающего в безвестности, прежде удостоверения о смерти его вступившая в сожитие с другими прелюбодействует.

Статьи 8-9 Устава князя Ярослава (Краткая редакция) направлены на пресечение внебрачных связей мужа. Известно, что прелюбодеяние мужа не являлось поводом к расторжению брака ни в Византии, ни, вероятно, на Руси (только в одном единственном списке Устава Архивного извода Пространной редакции говорилось о прелюбодеянии мужа как основании развода). Однако и безнаказанным такое поведение также не оставалось. Статья 8 Устава князя Ярослава (Краткая редакция) указывающая на внебрачные связи мужа, говорит о вине мужа перед епископом и князем, но не содержит конкретного наказания. Отсутствие упоминания о денежных взысканиях позволяет предположить, что епископ применял собственно церковное наказание - епитимью. Но тогда не совсем ясно указание на княжескую «казнь» если ее понимать в том смысле, что на княжеский аппарат возлагалось исполнение решений церковного суда о денежных взысканиях.

Устав князя Ярослава в XI в. запретил женщине без супруга ходить в гости одной и карал за это разводом, но женщины далеко не всегда следовали указаниям закона. Налаживая дипломатические связи друг с другом князья старались не забывать и о их женах, видимо учитывая какое они могут оказать влияние на мужа. Церковь не смотря на это запрещала даже общение с мужчинами, не являющимися родственниками. В тоже время, церкви постоянно приходилось идти на определенные уступки, например, даже в случае не соблюдения невинности невестой церковь допускала браки, предписывая только брать штрафы в случае, если «замуж пошла нечиста». Особые требования к девственности невест предъявлялись только при бракосочетании представителей клира.

Для русской культуры и взглядов на женщину было не принято понятие о куртуазной, рыцарской любви. В Западной Европе большое значение имели трактаты, содержащие систематичное изложение правил куртуазии. Это видимо, связано с тем, что негативные женские образы и унизительное отношение к женщине как к члену общества были характерны и для средневековой Европы. Женщины старались бороться с такими взглядами на них, примером такой борбы явлется книга Кристины Пизанской «О граде женском»,. Она противостоит таким произведениям как Свод Грациана, где женщина трактовалась как существо низшее и зависимое от мужчины, она не была создана по образу Бога, и, следовательно, не была способна действовать самостоятельно, не обладала властным авторитетом и правоспособностью как мужчина.

Ряд исследователей приходят, что средневековые женщины не были уж столь беззащитны под гнетом церкви и общества, об этом говорит не только создание куртуазной любви, но и то, что хозяйство, а, следовательно, все финансы семьи часто находились в руках именно женщины. С этим связано и воспитание детей, которые, видя, как мать ведет дом, проникались к ней любовью и уважением. Роль матери и хозяйки дома имела большое значение для женщины, как на Руси, так и в странах Западной Европы, Вызывающая демонстрация мужского превосходства в этих условиях, по мнению Р. Фоссье, скрывала в реальности «матриархат».

Ж. Дюби в статье «Матрона и незамужняя женщина» выделяет наиболее типичные черты статуса знатной дамы: происхождение, нравственность, красота, равный брак. Ведущее место среди этих качеств занимает «титул рода». Не каждая знатная женщина могла подобно Алиеноре Аквитанской участвовать в крестовом походе, управлять королевством на правах регента и опекуна, возглавлять восстание против собственного мужа, устраивать браки детей. Со схожей ситуацией мы можем столкнуться на Руси, где мы в первую очередь знакомимся с политическими и юридическими правами женщин, чьи мужья, отцы, сыновья являются князьями или другими представителями знати. В то же время на Руси мы видим более широкий круг женщин которые в той или иной мере допущены до экономической и социальной свободы. А при наличии первых двух довольно широкий круг женщин допускается в определенной мере, правда очень не большой, и к политическим правам. С этим мы сталкиваемся в случае, когда женщин наравне с мужчинами при взятии Новгорода приводит к присяге на верность. Когда мы оцениваем ограниченность этих политических прав женщин мы должны помнить об их фактическом отсутствии и у мужчин.

Женщины средневековья в Западной Европе XII в. оказывали влияние на мужей, отцов и сыновей в вопросах морали, долга, родовой чести- С такими примерами мы сталкиваемся и на Руси, нельзя сомневаться, что принятие христианства во многом произошло под влиянием женщин, особенно бабки Владимира I, а возможно и его жен- С примером такого влияния мы знакомимся при изучении конфликта между дочерью Вильгельма Завоевателя Адель и ее мужем Стефаном Шартрским. Графиня Шартрская придерживается общепринятых взглядов на долг крестоносца, защищает принципы официальной идеологии, этим она во многом защищает и свои собственные интересы, как представительница знатного рода. В этом ракурсе становятся более понятными действия графини Адели по отношению к собственному мужу Стефану Шартрскому. По словам Ордерика Виталия настаивая на том, чтобы Стефан вернулся в крестовый поход. Она говорила ему: «Вспомни о рвении, которым ты был известен в молодости, и возьми оружие славного рыцарства ради спасения многих, так, чтобы во всем мире возликовали христиане»». «Спасение многих» обернулось бы спасением семьи, спасением престижа наследников, спасением авторитета самой Адели. После гибели супруга Адель смогла проявить свои экономические и дипломатические способности в полную силу. Она выступала в данном случае как представительница знатного рода, не ограниченная властью мужа, что дало ей возможность вступить в конфликт с епископом, Ином Шартрским, выиграть судебную тяжбу и вмешаться в политику английского государства.

При анализе правового положения женщины в семье в языческий период следует уделять большое внимание форме брака, учитывая что женщина в случае если она вступала в семью водимой, женой и была женой главы большой неразделенной семьи или индивидуальной семьи, могла занимать важное место в семье, в то же время языческое общество допускает много традиций, которые унижают женщину, таких как многоженство, умычка жен, их покупка, требование о том чтобы жена подчинялась не только мужу, но и главе той семьи, к которой он относится. Церковь помимо положительных тенденций в развитии положения женщины привносит и представления о покорности жены мужу, что не дает женщине возможность самостоятельно защищать свои права, церковь пытается внести в семейную жизнь идеал любви и уважения между супругами, но часто не может осуществить свои требования практически, так как князья и бояре обладают слишком большой властью, что бы подчиняться церкви, а остальные слои населения долгое время относятся к христианским взглядам на брак как к привилегии богатых и знатных.

В более поздний период в эпоху Домостроя власть мужа усилилась, семья стала являться социальной организацией, «внутри которой действуют... начала социально организованного строя, как и в государстве». Однако семейное право и семейный уклад России той эпохи отличались от Западной Европы и особенно от древнего Рима, И в России и в Западной Европе семья функционировала как публичная организация, а власть домовладыки практически ничем не ограничивалась, по римским законам она была даже строже, чем а России; в Риме домовладыка имел над женой и детьми право жизни и смерти. Но весь строй общественной жизни в Риме и в Западной Европе, а также господствующее правосознание приводили к тому, что эти законы почти не применялись. Уже в классический римский период, несмотря на формальное существование архаичных норм, по словам К. Савиньи, женщина пользуется уважением как нигде, а унизительное обращение с сыновьями, как с рабами, было немыслимо при существовании такого публичного права, по которому этим сыновьям было предоставлено право пользоваться всеми политическими правами и возможность достигать высших государственных должностей, оставаясь в подчинении отеческой власти. В Западной Европе эволюция право сознания высших слоев общества была связана и с таким явлением, как культ прекрасной дамы, основанный на почитании Мадонны. Связанные с ним представления делали применение насилия к женщине несовместимым с рыцарской честью. В России же правосознание стояло на еще более низкой ступени развития, чем законодательство. Поэтому формально запрещенные убийство жены нли лишение ее свободы довольно часто встречались в реальной жизни, не вызывая морального осуждения. Однако большинство исследователей склоняется к тому что женщины в семейной жизни в период Киевского государства не были полностью бесправными- Русские женщины этого времени пользовались значительной свободой и независимостью, как в правовом, так и в социальном плане, и демонстрировали дух самостоятельности в различных аспектах жизни. В истории можно увидеть примеры когда женщины не мирились с наличием у своих законных мужей вторых жен и возвращали мужей в лоно семьи при помощи военной силы. Но такие действия, да и как правило, вообще борьба за сохранение своих интересов была доступна женщина из привилегированных сословий или для женщин на защите прав которых стояла семья выдавшая ее замуж.

 

Автор: Ярмонова Е.Н.