01.11.2011 2608

Помощь в трудоустройстве и поступлении в высшие учебные заведения российским эмигрантам в 1920-1930 гг.

 

Трудоустройство для эмигрантов было жизненно важным вопросом. Рабочих мест на всех не хватало. Соответственно, одной из важнейших задач Студенческих Союзов было трудоустройство русских студентов; для ее решения при Союзах действовали Бюро Труда.

Например, при СРС в Германии существовало Бюро Труда и Бюро переписки и переводов, которые по мере возможности предоставляли работу. Как свидетельствует отчет о деятельности Союза за 1920-1921 годы, в месяц выдавалось работ на сумму около 8 000 марок. За 11 месяцев 1921 года работу получили 132 человека. Спрос был на машинисток, стенографов, специалистов по языкам. А большинство искали место преподавателя или переводчика на русский язык.

В состав Союза русских студентов-эмигрантов в Польше входила рабочая артель; при всех Союзах действовали Кассы взаимопомощи.

В Югославии при Державной Комиссии, которая занималась делами русских беженцев, 13 апреля 1921 года был учрежден Отдел Труда. Кроме того, существовали районные Бюро Труда. На основании анкет, составленных Статистическим отделом Державной комиссии, видно, что наибольшим спросом пользовался физический труд, но он, как правило, имел временный или сезонный характер: 93% беженцев, желавших заниматься физическим трудом, нашли работу, и только 37% заявок на интеллигентный труд были удовлетворены. Между тем, большинство эмигрантов, раньше занималось именно интеллигентным трудом.

В Бюро входили представители самых разных организаций:

Министерство Иностранных Дел - 2 представителя; Учебная коллегия русских профессоров - 1 представитель и 2 заместителя; Правление Союза Русских Академических организаций за границей -1 и 1 заместитель; Брненское отделение Учебной Коллегии - 1; Общество русских инженеров и техников - 2; Общество русских врачей - 1; Русский Агрономический кружок - 1 и 1 заместитель. Экономическое объединение окончивших и оканчивающих в Брно - 1; Союз русских шоферов - 1; БСС в Праге - 4; БСС в Брно - 1; Центральная Комиссия приискания труда в Париже - 1 и 1  заместитель; Русский торгово-промышленный комитет - 4; По особому приглашению- 1.

Поддержку Бюро оказывала представительница Красного Креста в Чехословакии Алиса Масарик. Бюро и Комитет тесно сотрудничали с Российским Торгово-Промышленным и финансовым Союзом в Париже. Такие Союзы существовали также в Лондоне, Берлине, Нью-Йорке, Белграде, Брюсселе и других городах; они представляли русский торгово-промышленный класс за границей.

В Чехословакии большую поддержку русским студентам оказывал Русский торгово-промышленный комитет. При нем существовало Бюро приискания труда за границей. Получить работу в самой Чехословакии было сложно, и Бюро занималось поиском рабочих мест за границей.

Серьезной проблемой, затруднявшей деятельность Бюро, было получение въездных виз. Сравнительно легко было получить визу и рабочее место в государства Южной Америки, но переезд туда был связан с большими расходами.

В отчете о деятельности Бюро за 1926 год отмечается, что у Бюро не хватало средств, для отправки всех желающих, а как раз в это время очень многие оканчивали вузы Чехословакии. Что касается численности кандидатов, то до 10 декабря 1925 года их зарегистрировано 77, на 1 января 1925 было 82, а на 1 января 1926 года уже 341 человек. Бюро оказывало помощь не только окончившим вузы Чехословакии, но и выпускникам других учебных заведений.

Торгово-промышленный и финансовый Союз в Париже оказывал материальную помощь русским, прибывающим из Чехословакии работать. Члены Союза из своих личных финансовых средств составили фонд, из которого выдавались краткосрочные ссуды вновь прибывшим до устройства их на работу.

В Париже находился также Центральный Комитет по приисканию труда под председательством М.М. Федорова. Он занимался поиском возможностей устройства на работу в различных странах. М.М Федоровдобился от Министерства Колоний во Франции согласия предоставлять русским, окончившими ВУЗы Европы рабочие места во французских колониях. «По-видимому, из специалистов наиболее нужными являются инженеры-путейцы, мелиораторы, горные и межевые» - пишет он в своем письме к Правлению БСС в Праге от 31 декабря 1925 года.

Для переезда во Францию нужна была виза. На запрос Правления СРС в Правление Русского рабочего Союза во Франции последнее сообщило, что исходатайствование виз для въезда во Францию оно взять на себя не может, необходимо иметь высланный контракт или приглашение на работу, удостоверенные в Министерстве Труда, для предъявления французскому консулу в Праге. Другим основанием для получения визы является продолжение высшего образования или переезд во Францию к родным (прямым родственникам).

Относительно Парижа сообщается, что устроиться на заводы в прилежащих районах почти невозможно, т.к. необходимо быть квалифицированным рабочим. Устроиться возможно на некоторые заводы, фабрики и шахты в провинции, но при условии записи в члены Рабочего Союза. По поводу работы в Бельгии было получено письмо от члена СРС в Чехословакии, находящегося в Брюсселе. Он сообщил, что устроиться можно исключительно лицам, окончившим шоферские курсы, но ввиду затруднения получения въездной визы отпадает возможность приезда туда новых русских студентов. Бюро Приискания Труда за границей собирало информацию о странах, куда можно было бы уехать работать. Министерство Социального Обеспечения предоставило информацию об условиях жизни в различных государствах Северной и Южной Америки, Австралии, африканских колониях и т. д. Так, Правление СРС обратилось к ряду лиц с целью выяснения условий работы в колониях Африки. Комитет приобретал книги, собирал статьи в периодике на данные темы.

За 1926 год выехало 38,6% кандидатов. Задолженность по ссудам составила 34. 839. 45 к.ч. Возвращено 20, 27% ссуд.

Большинство кандидатов уезжало во Францию. К 1926 году выехало. Министерство Иностранных Дел выдавало ссуды отъезжающим. Так, например, в январе 1926 года было выдано ссуд на 5 000 к.ч. и на такую же сумму в сентябре 1926 года. За все время деятельности Комитета Министерством было выдано ссуд на 37 000 к. ч.

БСС решило открыть курсы испанского языка. Правда, платить преподавательнице было нечем, и организация курсов стала возможной лишь благодаря финансовой поддержке Торгово-промышленного комитета.

Однако на 26.2.1926 года только девять человек выразили свою готовность ехать во французские колонии. Вместе с тем, отмечает Бюро в письме к М.М. Федорову, многие студенты желали бы уехать, но «они не решаются дать своей подписи, (которая равносильна моральному обязательству ехать, буде место будет предоставлено) до предварительного ознакомления с условиями жизни и работы, хотя бы в самых общих чертах.

Нет сомнения, что при мало-мальски сносных условиях желающих найдется более чем нужно, как это уже было, напр., осенью 1925 года, когда подобное же предложение поступило через Земгор».

Рабочие места предлагались также в Канаде, Бюро даже запрашивало сведения об условиях, но желающих ехать в Канаду почему-то не нашлось.

Условия жизни и работы в Бельгийском Конго, по сведениям Бюро, вполне приличные. Именно поэтому (а так же благодаря широкой рекламе в Бельгии и притоку бельгийской молодежи) устроиться там становиться все труднее.

За 1924 год из 341 кандидата за границу был отправлен 71 человек.

БСС совместно с Торгово-промышленным комитетом пыталось также организовать для студентов летнюю практику. В 1926 году только шесть компаний согласились принять русских студентов на летнюю практику:

1. Завод сельскохозяйственного машиностроения Вихерле и Коваржик в Простейнове;

2. Завод Чешска-Моравска-Кольбен в Праге;

3. Текстильная Мануфактура ЛАД. БАРТОН в Чешской Скалице;

4. Чехословацкое деревообделочное общество;

5. Писчебумажная фабрика Эйхманн и Комп. В Гостиннем;

6. Заводы Вингоффера в Праге;

РДСС в Брно сообщал: «За последнее время количество окончивших ВУЗ увеличилось. Найти работу в Чехии всем, однако, не удается и некоторым из наших членов приходится уезжать из Республики. Так инженер Семенов уехал в Аргентину на сыроваренный завод, инженер Забурцов уехал в Бельгию на электрическую станцию.

Кое-кому посчастливилось и в пределах республики найти постоянное место, так инженер, д-р Костомаров имеет место преподавателя на средней школе в Vodnanach. Инженер Введенский служит на Шкодовых Zavodach. Перечисленные случаи не являются правилом, часто приходится нашим окончившим членам зарабатывать себе на жизнь тяжелым физическим трудом служа чернорабочим или специалистом рабочим».

Правление ОРЭСО также вело активную деятельность по устройству на работу русских студентов и выпускников. Пока речь шла об устройстве небольшого числа лиц, различные организации могли действовать самостоятельно. Но при большом числе нуждающихся необходима была тщательная координация действий. Этот вопрос впервые серьезно обсуждали на конференции ОРЭСО в апреле 1924 года, в связи с предстоящим в ближайшее время окончанием вузов большим количеством студентов. Решение, однако, не было принято.

В начале 1925 года в Париже при участии представителя Правления ОРЭСО, которому было поручено осветить этот вопрос, состоялось совещание всех русских организаций: Комитета по обеспечению образования русского юношества за границей, Земгора, Русского Торгово-промышленного Комитета, Союза Академических организаций, Финансового Комитета, Союза Инженеров, Общества врачей и др., занимавшихся до того времени самостоятельно устройством отдельных лиц. На этом совещании было решено создать специальную комиссию из представителей всех этих организаций. Она была создана при Комитете по обеспечению образования русского юношества за границей. Она вошла в связь с международным Бюро Труда при Лиге Наций, с Министерством Труда Французской Республики, с правительствами Франции, Англии, США и др., со всеми русскими организациями и учреждениями, занимающимися этим вопросом. Правление ОРЭСО - официальный представитель этой комиссии с ЧСР. Оно ведет переписку с Международным Бюро Труда при Лиге Наций (в лице г. Альбера Тома), с представителем Международной Студенческой Взаимопомощи К. Гофманом, Бюро Труда русских, оканчивающих вузы в ЧСР, Русским Торгово-Промышленным Комитетом и др.

Представителем парижской комиссии при Центральном Комитете по обеспечению образования русского юношества за границей в Праге является И. А. Черкесов. В настоящее время все дело устройства оканчивающих объединено в руках д-ра Алисы Масарик, которая назначена официальным представителем Лиги Наций по делам русских беженцев в Чехословакии.

В августе появилась возможность отправить несколько человек на работу в Канаду. Получили разрешение на въезд четырех лиц, но в последний момент Канадское консульство в Париже отказалось визировать чешские паспорта, т. к. по закону об иммиграции иммигранты должны были иметь паспорта той страны, гражданами которой они являются. Впрочем, вопрос, видимо, будет урегулирован, и весной ожидается отправка новой группы. Из стран Европы, нуждающихся в рабочих, можно было говорить о Франции. Однако, состояние рабочего рынка Европы «продолжает оставаться таким, что сделать что-либо в направлении устройства на работу по специальности значительными массами почти невозможно», - отмечалось в документе.

В начале сентября Прагу посетила представительница Студенческой взаимопомощи в Новой Зеландии. В беседе с представителями Международного Отдела ОРЭСО она сообщила о возможности работы в этой стране. Постоянно устроиться там возможно главным образом агрономам, но ехать туда очень далеко и переезд очень дорог, так что работа в Новой Зеландии для русских специалистов почти невозможна.

По официальным данным 25 тысяч беженцев получили работу в Америке, Австрии, Бельгии, Германии, Венгрии, Чехословакии. Общеказачья Студенческая Станица также вела переписку по вопросу об устройстве на работу своих членов. Подробно обсуждался вопрос об условиях работы в Югославии. Легче всего было получить места межевым инженерам и землемерам, причем в Белграде устроиться оказывалось сложнее, чем в провинции. Сравнительно легко удавалось устроиться уездным агрономом, но оплата этой должности была очень низкой. С каждым годом все труднее было найти место интеллигенции и специалистам.

При наличии родственников в Югославии визу можно было получить быстро и бесплатно. В противном случае, необходимо было обращаться к адвокату, услуги которого обходились в 1200 - 1500 динаров. Из отчета ОКСС: «Министерство Земледелия предоставило 11 мест на опытных станциях. К сожалению, ими воспользовалось только несколько человек. Лесное отделение Министерства Земледелия предоставило 4 места, на кои были командированы Винников и Загороднов. Моравское Земское Самоуправление предоставило для практики электромехаников 4 места через м-м Вашнову. У инженера Горана был устроен на землемерные работы один студент-межевик. В Подкарпатской Руси у инженера Семенова устроен один человек. На работы по регуляции Влтавы были определены для простых работ до 13 человек. Общеказачьим Сельско-Хозяйственным Союзом были определены на работы: горняков 13, химиков 5, агрономов 2, и 27 человек на простые работы в Моравской Остраве». Угольная компания в Деказевилле согласилась предоставить 7 мест в рудниках. Но лица, заинтересовавшиеся в них, не выполнили своих обязательств, и только двое из них смогли поехать во Францию. «Правление установило связь с Торгово-Промышленным Комитетом, который согласился занести по анкетам наших членов в очередь по устройству оканчивающих» - утверждает ОКСС. Во Франции Общество Взаимопомощи Студентов-Донцов приняло на себя хлопоты по устройству оканчивающих вузы членов Станицы. Непосредственное обращение в Министерство Колоний Франции об устройстве одного инженера-агронома положительных результатов не дало. В Подкарпатской Руси устроены у инженера Горана - Черноусов (на 100 кр.ч. в месяц) и Сердюк (на 800 кр.ч. в месяц). У инженера Карла Яндака - Буланкин (на 1800 кр.ч. в месяц).Решено было создать фонд помощи оканчивающим и окончившим вузы и отчислять в него проценты с жалованья устроенных на работу студентов. «Среди большинства членов станицы нет еще ясно разработанных планов на будущее свое трудоустройство. Все рассчитано на «авось». На неоднократные запросы и посылки анкет об устройстве ответило только два члена Станицы из Брна: Н.И. Зимин и В.М. Дуля». На летние работы удалось устроить 13 человек, на сравнительно выгодных условиях, но на физически тяжелую работу по регулированию р. Эльбы. «Студенты, работавшие на этих работах, оставались там до конца лета довольны, но надо сказать, что и работой студентов-казаков были довольны фирмы, и потому случалось, что рассчитывая чехов, оставляли студентов-казаков и просили Правление Станицы о присылке еще рабочих».

Правление ОКСС выступило с инициативой создать общее в ЧСР «Казачье Бюро» по вопросам трудоустройства. Членам Пшибрамского хутора была предложена практика во Франции. Контракт на работу на шесть месяцев. Но Комитет по обеспечению образования не разрешал выезд на долгий срок. Комитет настаивал, чтобы все студенты вернулись в свои учебные заведения к началу нового учебного года. Список для отъезда во Францию на практику в 1925 году включает пять человек. Список студентов Горной Академии, желающих ехать на практику во Францию летом 1925 года включает пять человек.

Были также подготовлены: письмо в Союз инженеров о помощи в приискании труда, письмо из Русского Торгово-Промышленного Союза в ЧСР и письмо из Бюро Труда при Русском Высшем Училище Техников Путей Сообщения в Праге.

Три завода дали согласие принять студентов на летнюю практику. Чехословацкое Деревоотделочное общество в письме от 5 мая 1926 года предлагало шесть мест студентам для практики на заводах и учреждениях этого общества. Два или три места согласились предоставить «Соединенные заводы Вихтерле и Коваржик» на своем заводе сельскохозяйственных машин в Простейове на Мораве.

Правление студенческой Станицы выступило с инициативой создать в ЧСР общее «Казачье Бюро» по приисканию труда для студентов, как постоянного, так и летней практики. Правление ОРЭСО постановило создать постоянное совещание «из представителей союзов, входящих в ОРЭСО, и организаций лиц, окончивших вузы в ЧСР с целью сосредоточения в этом совещании работы по вопросу о трудоустройстве...». Трудовой отдел Земгора сообщал о возможности устройства на работу во Франции и ее колониях.

Правление ОКСС создает Бюро Труда. Организационное собрание прошло в помещении «Казачьего Клуба». Днем организации постановили считать 4 марта 1926 года. В Бюро должны входить представители всех казачьих общественных организаций.

Бюро труда возглавляет Правление из четырех человек:

1. Представитель от Правления ОКСС

2. Представитель от Пражского хутора

3. И еще два члена ОКСС.

В совещательный аппарат входили: Правление Бюро Труда и представители от всех казачьих организаций. Следует отметить, что работа в Бюро Труда считалась почетной и оплате не подлежала.

Существенным аспектом деятельности российских студенческих организаций в 1920-1930-е гг. являлось оказание помощи русской эмигрантской молодежи при поступлении в вузы стран проживания.

Русским студентам, желающим продолжить образование в эмиграции, было очень непросто попасть в иностранный вуз. Одна из причин этого -плата за обучение. Мало кто мог это себе позволить, денег не было на самые необходимые вещи, при том, что часть вузов взимала с иностранцев двойную плату.

В начале 1921 года русские эмигранты попытались создать в Константинополе Русский Университет. Сделать это не удалось, и решено было распределять студентов по иностранным вузам. 7 июля 1921 года в Прагу из Константинополя выехала делегация. В ее составе были представители: от Союза городов, от Академической группы и от Константинопольского Союза Русских Студентов.

12 августа в Праге состоялось заседание, созванное по инициативе проф. Ломшакова, под председательством президента Шкодовых заводов Шимонек. Присутствовали представители от министерств, банков, торгово-промышленных и аграрных кругов Чехословакии и русских эмигрантских организаций - от Союза русских инженеров, Российского общества Красного Креста, Союза чехов и словаков из России и Союза русских студентов.

На этом заседании был избран «Комитет помощи русским студентам». В него вошли: представители от МИДа, министерства финансов, министерства просвещения, профессор Ломшаков, доктор Вондрах, инженеры Кабелач, Леонтьев и Ганецкий, а также Галике, Червена, Знойемска и Ваврух. Председателем был избран профессор Фельдберг, товарищем председателя - профессор Ломшаков, которому и принадлежит фактическое руководство Комитетом. Активно действовал Союз русских студентов в Польше. Из его переписки с Русским студенческим Союзом в Германии об устройстве русских студентов в высшие учебные заведения Германии следует, что с целью подал анкеты 141 человек. В другом аналогичном списке значится 81 человек. Дополнительно посланы анкеты 2 членов союза и 8 не членов союза. Союз рассчитывал добиться имматрикуляции в вузы Германии около 60 человек на летний семестр 1921 года. Согласно отчету о деятельности СРС в Германии за 1921 год вузах Германии обучаются 76 человек. На 1922 год около 40% студентов, состоящих в германском Союзе, обучались в вузах Германии, о 22 студентах сведений нет. Из тех, кто уже учился, половина нуждалась в материальной помощи.

При этом из 300 членов СРС в начале 1921 года только 79 числились студентами немецких вузов. Вероятно, это объясняется и высокой платой за обучение, и административными трудностями при поступлении. Несмотря на то, что в мае 1921 года с русских студентов перестали требовать двойную плату за обучение, многие по-прежнему были не в состоянии оплачивать учебу.

Вопрос устройства в вузы решался с большим трудом; далеко не всем желающим это удавалось. Например, из 121 прошения членов СРС в Германии, поданных на летний семестр 1921 года было удовлетворено всего 65. На зимний семестр 1921 года подано намного меньше прошений - всего 34. Из них положительный ответ получили только 24. На зимний семестр 1921/22 года подано 96 прошений, принято 46, 30 -отказано, результат 20 неизвестен.

Германскому Союзу Российских студентов удалось, при помощи YMCA, к лету 1922 года устроить более 200 русских студентов в высшие учебные заведения.

Из «Бюллетеня» СРС в Германии (август 1922): из 36 прошений 5 удовлетворено, 12 отказано, о 19 неизвестно. Несмотря на просьбы союзов многие не сообщают о результатах прошений. Бюро Студенческих Секций в Праге отмечало, что число Список студентов, которые согласно списков комитета обязаны окончить в июне 1928 года составило 27 человек. В документах Бюро Студенческих секций в Праге довольно много списков русских учащихся Высших учебных заведений Чехословакии. Например, за 1927 год есть такие данные: В техникуме в Праге учились 848 человек, а в техникуме в Брно - 379. Студентами университетов являлись: В Праге 383 человека, в Братиславе 58 человек и в Брно 38. Всего 1705 человек.

Союзом получены сведения, что из числа поданных через Союз 160 прошений в Варшавский Университет уже зачислено 64 человека. Большинство из поступивших проживало до последнего времени в лагерях для интернированных.

Министерство Вероисповеданий и Народного Просвещения Польши в 1924/25 учебном году сообщает в Министерство Иностранных дел следующие цифры: в Варшавском университете обучается 53 русских студента, в Ягеллоновском - 3; Стефана Батория - 3; Познанском - 3; Варшавском Политехникуме - 10; Главной сельскохозяйственной школе - 1; Горной Академии - 4 и в Ветеринарном институте - 2. Всего 79 человек.

В 1925-26 учебном году в Высших Учебных Заведениях Польши обучалось 80 русских студентов. В этом году Вузы Польши окончили 15 русских студентов. По всей Польше на сентябрь 1926 года зарегистрировано 84 студента-члена Союза.

Эти данные сообщены в ответ на запрос М.М. Федорова (президента Центрального комитета по обеспечению образования русскому юношеству за границей) от 15 сентября 1926 года. По вузам члены Союза были распределены следующим образом:

В университете: юристов - 46, филологов - 12, дипломатов - 1, математиков - 22, медиков - 12; Политехникум: Механический факультет-22, Химический - 5, Строительный - 11, Металлургический - 11, Электро-Технический - 3; Коммерческий Институт: Коммерческое отделение- 11, Экономическое - 13, Архитектурное - 1; Сельско-хозяйственный Институт: Агрономическое отделение - 4, Мелиораническое - 1.

Студенты-стипендиаты учились вполне успешно, но те, кто стипендии не получал, вынуждены были почти все время и силы посвящать поиску заработка. Студентам приходилось браться за тяжелый физический труд, но и такую работу не легко было получить. Это лишало их возможности регулярно посещать лекции.

Чтобы дать возможность студентам заниматься, а не тратить время на поиски средств к существованию, требовалось ежемесячно 135. 000. 00 мар. -63 1/2 злот. польск. на каждого.

Ежедневный расход студента при варшавских ценах равнялся:

- Обед 1. 250. 000 мар.

- Хлеб 700. 000 мар.

- Завтрак и ужин 1. 700. 000 мар.

- Прочие мелкие расходы 850. 000 мар.

- Всего: 4. 500. 000 - V долларов.

Многим нужно было белье, одежда, обувь. «Стремление же к приобретению знаний у студентов огромное и видны уже результаты. До сих пор стремлению этому в силу сложившихся обстоятельств суждено оставаться прекрасной, но далекой и недостижимой мечтой». СРС в Польше вел активную переписку с ректорами вузов по вопросу обучения там русских студентов. К осени 1921 года результаты следующие: в Варшавском Университете срок приема прошений продлен на весь октябрь.

На юридический, историко-филологический и математический факультеты русских студентов будут принимать без ограничения количества. Студенты, не имеющие документов, будут приняты на эти факультеты на основании свидетельства Союза, с условием в течение года сдать польский язык и представить документы; на остальные факультеты количество вакансий ограничено. В Политехникуме вакансий на первый курс нет, а на второй берут только при наличии документов, то есть реально сюда почти никто из русских поступить не может. По этим же причинам почти недоступны и другие ВУЗы Варшавы.

Несмотря на все трудности, в 1925 году из 164 членов СРС в Польше 80 являлись студентами различных варшавских ВУЗов. Есть данные «Докладной записки...» Союза русских студентов в Польше, согласно которым Союз состоит из 300 членов, 173 из них являются учащимися вузов. Из них: 14- в Политехникуме; 12- в Коммерческом институте; 2- в Сельскохозяйственной Академии; 2- в Академии Художеств; 143- в Университете (из них 10 медиков и 9 ветеринаров). К сожалению, в документ не датирован.

Благодаря поддержке правительства Чехословакии удалось оказать помощь тем студентам, которые оказались в наиболее трудных условиях (так, например, в Константинополе, где положение эмигрантов было очень неблагоприятным, набрали несколько групп студентов и направили их учиться в Чехословакию).

Это было сделано через Союз русских студентов в Константинополе, который начал действовать в 1921 году. Во избежание злоупотреблений в Константинополе была организованна особая комиссия, состоящая из приглашенных в Прагу русских профессоров и аспирантов. Она должна была проверять квалификацию претендентов. Те, кому повезло сохранить при себе какие-либо документы, подтверждающие, что они были студентами, были занесены в списки сразу. Но многие тысячи студентов желали ехать, и очень многие заявляли о потере документов. «Таких комиссия экзаменовала, но не по университетским курсам, а по предметам старших классов средних учебных заведений. Вопросы задавались, главным образом, по русской истории и литературе, по математике и по физике. Большинство претендентов выдержало испытания, но довольно многие обнаруживали полное невежество и отводились. Из имевших документы и выдержавших испытания формировались группы по сто человек и отправлялись в Прагу во главе с одним из аспирантов» - пишет в своих воспоминаниях историк С.Г. Пушкарев.

В 1922 г. окончили Пражский Политехнический Институт и стали инженерами двое русских студентов: В. В. Шрут - машиностроительное отделение, и К.К. Фиксель - химико-технологическое. Последний был оставлен ассистентом у проф. Мильбауэра. Это - были первые русские студенты, окончившие чешское высшее учебное заведение.

Журнал «Студенческие годы» сообщал, что в 1923 году «В Праге и Брно окончила Политехникум первая группа студентов, состоящих на иждивении Комитета по обеспечению образования русских студентов в Чехословакии. Окончили механическое отделение: Шевченко Феофан, Меланченко Иван, Никитин Павел, Ефанов Виктор, Барховский Ной, Сурин Алексей, Михов Иван; химическое отделение: Бачкарев Аркадий, Успенский Алексей, Секретев Захарий, Ведерников Николай, Давыдов Сергей, Белявский Евгений; архитектурное отделение: Троицкий Владимир; строительное отделение: Краевич Константин». Из числа окончивших семь человек получили рабочие места, а Белявский оставлен при Политехникуме для подготовки к докторскому званию.

Список желающих обучаться в чехословацких вузах на ноябрь 1926 включает 26 человек (по документам БСС в Праге). В политехническом институте в Праге в 1921-1922 учебном году из 6860 студентов было 1113 русских.

Правление ОКСС уделяло много внимания вопросу учебы. Главное внимание уделялось устройству студентов в вузы.

10 выпускников Донского кадетского корпуса в Болгарии перешли чехословацкую границу, чтобы продолжить образование. Некоторые пришли из других мест. Всем были поставлены черные штемпеля, благодаря которым никакой помощи ни в одной организации нельзя получить. Таких «черноштампных» сначала было 18, потом все прибывало... Правление обращалось в Объединенный Комитет, к Представителю Донского атамана. Был устроен сбор средств со студентов, состоящих на иждивении. 9 человек удалось устроить на иждивение. Удалось приобрести поношенное, но еще пригодное обмундирование. Остается еще 17 человек, которым Правление изыскивает пропитание и деньги на расходы. Большую помощь оказал Представитель Донского Атамана С.В. Маракуев, выдавший за это время 7.485 крон. С большим трудом была создана, но успешно действовала касса взаимопомощи, «в настоящее время в ней более 3000 чешских крон». Значительным влиянием в 1920-1930-е гг. российские студенческие эмигрантские организации пользовались в Югославии. При их содействии осенью 1920 года в Белградский университет поступили около 80 русских студентов, но уже весной 1920 их было около 200, а зимой 1922 года более 500. По данным на январь 1922 года в Университете в Загребе - около 250, в Любляне - до 100 и около 40 человек в Субботице. Итого зимой 1922 около 400 русских студентов обучались в ВУЗах Югославии.

Правительство Югославии оказывало материальную помощь студентам из России, их принимали в высшие учебные заведения страны. Никаких ограничений в этом отношении в Чехословакии не вводилось. В Белградском университете обучалось 625 русских, в Загребском - 285, Люблянском - 137, в высшей технической школе в Загребе - 166, Высшей коммерческой школе в Загребе - 140, на юридическом факультете в Субботице - 40, один - на филологическом факультете в Скопле и четверо в Высшей школе искусств в Загребе. Из отчета Державной Комиссии за 1921 год: «До настоящего времени русские студенты-стипендиаты получали в месяц от комиссии 400 динар основных, наличными деньгами, плюс 50 динар на квартиру только живущие в общежитиях и 100 динар добавочных на питание, которыми могут пользоваться лишь те студенты, которые питаются в столовых, указанных комиссией. Кроме того, часть студентов пользовалась добавочными пособиями по 50 дин. за успешность, а студенты, давшие подписку об окончании в течение первого года учебного заведения, дополучали 200 дин., что в общей сложности составляет месячное пособие студентов в 450, 600, 750 дин. В октябре 1921 года комиссией было установлено 1200 стипендий для русских студентов».

Материальную поддержку студентам оказывали также «Сербское общество попечения о нуждающихся русских студентах и учащихся» под председательством министра двора Ненадича, «Русское общество помощи учащимся в вузах» под руководством профессора Брандта и др.

Отношение к учебе у большинства было вполне сознательное и серьезное. Ведь это были люди уже зрелого возраста, обладавшие жизненным опытом; они очень ценили возможность быть в русской культурной среде и понимали важность образования для последующего трудоустройства.

Большим спросом пользовались технические специальности. Всего за десять лет эмиграции около 8 000 русских получили образование, главным образом в Чехословакии и Сербии. Несмотря на все сложности, русские эмигранты выживали. Студенческие союзы вели очень разностороннюю деятельность, стараясь всячески поддержать своих членов. Студенческие союзы налаживали контакты с различными благотворительными организациями и изыскивали средства для материальной поддержки студентов, представляли интересы русского студенчества на международном уровне и на уровне местных властей. Союзы оказывали помощь в трудоустройстве, что было очень непросто - рабочих мест не хватало катастрофически. (Европа после войны переживала экономический спад, следствием которого стала безработица).

Студенческие союзы огромными усилиями добивались для русских студентов возможности учиться в европейских вузах, старались обеспечить учащихся студентов необходимыми учебными пособиями, в случае необходимости оплачивали их обучение (хотя бы частично), для студентов организовываются бесплатные столовые и общежития. При Союзах существовали различные кружки и обучающие курсы. Проводились лекции, концерты, и т. д. При наличии средств открывались библиотеки, организовывался выпуск периодических изданий.

Таким образом, можно сделать вывод, что система российских зарубежных студенческих союзов в 1920-1930-е гг. являлась важнейшей институциональной основой молодежного мира эмигрантской России и эффективно способствовала студенческой консолидации и процессу получения российской эмигрантской молодежью высшего образования.

 

Автор: Бирюкова К.В.