Факторы, способствующие производству криминального аборта в РФ
По количеству абортов Россия занимает одно из первых мест в мире, в год их совершается более 3, 5 млн, Внебольничные аборты составляют около 12%. За год от абортов в стране умирает около 260 женщин, почти полмиллиона приобретают осложнения, в том числе бесплодие; 20% новорожденных у женщин, ранее делавших искусственное прерывание беременности, имеют серьезные физические или психические отклонения.
России на одни роды приходится около двух абортов. В Ставропольском крае ежегодно производится около 38000 абортов, причем первобеременные составляют в этом числе до 15%. Показатель абортов по Ставропольскому краю составляет около 50 на 1000 женщин детородного возраста, что несколько ниже, чем в России, но в несколько раз выше показателя развитых стран. Аборты для Российской Федерации являются национальной проблемой и наносят непоправимый вред репродуктивному здоровью населения.
Криминальные же аборты эти вредные последствия преумножают во много раз и являются одной из причин материнской смертности.
В 15 субъектах Российской Федерации смертность после абортов не зарегистрирована, однако в ряде территорий в структуре смертности аборты составляют 40 и более процентов (Челябинская область - 8 из 19, Тюменская область - 8 из 16, Кемеровская область - 12 из 20, Тверская область - 5 из 7), 48 женщин (23,4%) погибли после прерывания беременности по медицинским показаниям со стороны матери и плода; 14 (6,8%) - по социальным показаниям; 7 (3,4 %) - после артифициальных (легальных) абортов; 23 (11,2%) - после самопроизвольного прерывания беременности; 69 (33,7%) - после криминального вмешательства и 44 (21,5%) - после неуточненных абортов. По данным ИБ. Манухина, В.В. Рыжкова и П.Н. Федосовой, которыми были проанализированы показатели и структура материнской смертности в Ставропольском крае за 29 лет, абсолютное число умерших за это время составило 809 человек на 100000 родившихся живыми.
Таким образом, после внебольничных абортов погибает более половины (55,2%) женщин, Не снижается доля погибших после криминальных абортов в структуре умерших после аборта - 33,7% в 1997 г, и 35,0% в 1995 г. Большинство женщин умирали от осложнений внебольничного криминального аборта; основными причинами смерти при этом были сепсис и перитонит.
Доля умерших от внебольничного аборта среди всех погибших от прерывания беременности недопустимо высока и составила (по данным Госкомстата РФ) в 1991 г. - 91,5%, в 1999 г. - 86,7%, то есть удельный вес внебольничного прерывания беременности снизился всего на 4,8%.
Медицинские статистические термины «внебольничный аборт», «аборт неуточненной этиологии», «аборт вне лечебного учреждения» не несут криминологической нагрузки, но в большинстве случаев за ними в тени скрывается незаконное прерывание беременности, С учетом приведенных О.Г, Фроловой данных, 55,2% погибших после внебольничных абортов женщин можно считать принесенными на алтарь криминальных абортов. Доказательная база в большинстве случаев отсутствует, а по ряду причин, с учетом женской психологии, даже на операционном столе, на смертном одре женщина будет отрицать стороннее или собственное вмешательство в физиологически протекающий процесс беременности. Причины такого женского поведения будут рассмотрены ниже.
Материнская смертность - это не исключительно медицинский показатель, критерий качества оказания медицинской помощи женскому населению детородного возраста, но и интегрирующий показатель здоровья женщины репродуктивного возраста, который коррелирует не только с медико-организационными факторами, но и с экономическими, социальными, юридическими и экологическими причинами. Приведенные данные подтверждают необходимость законодательного декретирования незаконного прерывания беременности с гестационного срока 22 недели и более и расширения субъектного состава такого противоправного деяния за счет лиц, имеющих специальное высшее медицинское образование соответствующего профиля.
Следует отметить, что изменение экономических основ медицинской помощи в последние годы, в частности расширение сети платных услуг и введение так называемых коммерческих абортов, привели к снижению доступности этой операции для малообеспеченных женщин.
Как выяснилось, 64,9% умерших от абортов не обращались к врачу по поводу настоящей беременности, причем в группе внебольничных абортов таких женщин было в 3,8 раза больше (соответственно 82,1% и 21,4%), Среди обратившихся по поводу искусственного прерывания беременности у каждой 2-й женщины срок гестации был более 12 нед. Представленные материалы свидетельствуют, во-первых, о социальных корнях данного явления, их связи с уровнем образования и медицинской культуры населения, во-вторых, о том, что более чем в половине случаев риск прерывания беременности на поздних сроках достаточно высок; в-третьих - большинство женщин, умерших от аборта, относятся к социальной группе, которая требует пристального внимания не только медицинских, но и социальных служб. Следует отметить, что 7,3% женщин умирают в связи с внебольничным абортом на дому; с 1993 года отмечается стабилизация данного показателя. Следует обратить внимание на отношение государства к данной проблеме. Уже в 1929 году, сразу после выхода сборника «Аборты в 1925 году» и «Аборты в 1926 году», вся информация по этой проблеме была засекречена, стала ведомственной монополией Минздрава СССР. Ведомственная же статистика не только недоступна объективной критике, но, как правило, также ненадежна, отражая не столько реальное положение вещей, сколько конъюнктурные интересы соответствующего ведомства. Первая с 1929 года официальная публикация о числе абортов в СССР, вышла только в сентябре 1988 года! Не поощрялись и научные исследования по этой тематике.
Одной из задач нашего исследования являлось изучение социальных факторов, обусловливающих криминальные аборты. Для этого нами было проведено социологическое исследование в группе выживших женщин с септическими абортами. Среди опрошенных большинство (80%) составляли женщины в возрасте до 30 лет. Многие респондентки (54,8%) были не замужем, кроме того, 30% из них не планировали в будущем деторождение. Каждая 3-я опрошенная курила, каждая 7-я употребляла спиртные напитки, У каждой 2-й женщины были напряженные семейные и производственные отношения и (или) материальные проблемы. Основной причиной напряженных отношений и семье в 39% случаев являлось злоупотребление алкоголем мужа, в 21 % - неблагополучные материально-жилищные условия, в 13% психологическая несовместимость супругов, в 13% - напряженные отношения с родителями.
Около половины женщин (42%) желали сохранить в тайне от родственников свою беременность, столько же ответили, что близкие одобрили их решение сделать аборт. Более половины женщин (54%) вели нерегулярную и эпизодическую половую жизнь. На вопрос о том, что предпримет женщина при следующей беременности, 20% ответили, что предпочтут снова сделать аборт (возможно, криминальный), 50% затруднились с ответом, а 30% собирались вынашивать беременность.
Информацию о методах предохранения от беременности 63,5% женщин получали из малоавторитетных источников (от знакомых, средств массовой информации) и считали, что для этого не требуется консультация врача. В определенной степени это было обусловлено отсутствием у респонденток информации об организме женщины, репродуктивном здоровье и методах контрацепции, которой в идеале должна быть обеспечена каждая женщина.
Среди анкетируемых женщин, в возрасте 40 лет и старше, то есть к концу репродуктивного периода, 46% имели в анамнезе 3 аборта и более, 20% - 5 абортов и более (легальных и криминальных), однако с учетом вероятности неискренних ответов, можно предположить, что число криминальных абортов значительно занижено. Кроме того, сама формулировка вопроса о наличии внебольничного прерывания беременности не предполагает ответа о возможности «лекарственного» аборта (на вопрос об абортах, произведенных вне стен медицинских учреждений или с помощью других лиц, в том числе с медицинским образованием, утвердительно ответили 14% респонденток и столько же уклонились от ответа).
Увеличение частоты нелегальных абортов акушеры-гинекологи связывают с дороговизной производства аборта (так, в настоящее время, то есть в 2004 году, стоимость медицинского аборта в государственных учреждениях составляет в среднем 1000 руб., а в коммерческих учреждениях - до 2000 тыс. руб.), несмотря на то, что прерывание беременности производится в рамках обязательного медицинского страхования, а вышеуказанные суммы складываются из «дополнительных расходов». С дальнейшим удорожанием легального прерывания беременности число криминальных абортов будет неуклонно расти.
Таким образом, одним из определяющих факторов в вопросе незаконного производства абортов является социальный фактор.
Еще одна проблема, с которой сталкивается женщина при производстве аборта и нередко являющейся причиной, по которой женщина идет на криминальный аборт, это проблема разглашения врачебной тайны.
В современной юридической литературе личные тайны подразделяют на собственно личные тайны, то есть никому не доверенные, и профессиональные тайны, которые доверены представителям определенных профессий для защиты прав и законных интересов - адвокатам, медицинским работникам, нотариусам, священнослужителям и т.п. В толковом словаре В. Даля слово «тайна» определяется как «кто чего не знает, то для него тайна; все сокрытое, неизвестное, неведомое. Нечто скрыто хранимое, что скрывают от кого-либо с намерением таить». Впервые понятие врачебной тайны было сформулировано в клятве Гиппократа: «Что бы при лечении, а также без лечения, я ни увидел и ни услышал, касательно жизни людской, из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной». В дальнейшем необходимость сохранения врачебной тайны получила силу законодательных установлений в ряде государств. Например, уголовное законодательство Франции запрещает разглашение врачебной тайны, как по просьбе частных лиц, так и по требованию государственных учреждений. Параграф 203 Уголовного кодекса ФРГ гласит! «Кто незаконно разглашает чужую тайну, относящуюся к личной жизни, производственную или коммерческую тайну, доверенную ему или ставшую ему известной: 1) при осуществлении профессиональной деятельности врача, зубного или ветеринарного врача, провизора или иного медицинского работника, для осуществления которой требуется соответствующее образование, если это требование урегулировано государством; 4) при осуществлении деятельности советника по брачным и семейным вопросам, по вопросам воспитания и по делам молодежи, а также советника наркологической службы в консультации, которая признана органом или корпорацией, учреждением или фондом публичного права; 4а) при осуществлении деятельности члена или уполномоченного консультации на основании § 3 и 8 Закона о конфликтной ситуации, связанной с беременностью; 5) при осуществлении деятельности социального работника или социального педагога, чей статус признан государством, или 6) при осуществлении деятельности представителя предприятий частных страховых организаций по страхованию жизни, по страхованию от несчастных случаев и на случай болезни, наказывается лишением свободы на срок до одного года или денежным штрафом». Обращает на себя внимание строгая регламентация запрета разглашать чужую личную тайну, распространяющаяся на профессиональную деятельность не только врача общего «людского» профиля, но и на деятельность ветеринарного врача.
Пункт 1 ст. 199 Уголовного кодекса Испании содержит такие установления: «Тот, кто раскрыл чужие тайны, о которых он узнал в силу своего должностного положения или трудовых отношений, наказывается лишением свободы на срок от года до трех лет и штрафом в размере от шести до двенадцати месячных заработных плат». Такие преступления относятся к делам частного обвинения.
В деонтологических кодексах ряда стран имеются специальные разделы о врачебной тайне. Например, в медицинском кодексе Аргентины соблюдению врачебной тайны посвящена специальная глава, состоящая из 12 статей. Согласно этому кодексу, врач обязан соблюдать врачебную тайну, за исключением следующих случаев: 1) когда он выполнял обязанности страхового врача; 2) когда он определял состояние здоровья по запросу властей; 3) когда он выполнял обязанности судебно-медицинского эксперта; 4) при заразных заболеваниях; 4) при установлении причины смерти; 6) когда необходимо избежать судебной ошибки. Данный кодекс позволяет врачу как свидетелю отказаться от показаний в суде, если эти показания составляют врачебную тайну. В России до недавнего времени не существовало закона об ответственности за разглашение врачебной тайны, В тексте Факультетского обещания (так называлось торжественное обещание, которое давали выпускники медицинских факультетов университетов при получении врачебных дипломов в XIX веке в России) содержались следующие положения: «клянусь, помогая страждущим, свято хранить семейные тайны и не употреблять во зло оказанного доверия». Проблема врачебной тайны с точки зрения правосудия была рассмотрена в 1894 году в одном из докладов на V съезде Российского Пироговского общества врачей.
После Октябрьской революции в нашей стране были сторонники отмены врачебной тайны, считавшие ее пережитком буржуазной медицины. Первый нарком здравоохранения М, А. Семашко в 1925 году писал: «Держа твердый курс на уничтожение врачебной тайны, считая ее пережитком буржуазной медицины, каждый советский врач должен быть чутким общественным работником, а не понимать свою задачу формально, буквоедски, головотяпски». Под влиянием постреволюционных взглядов, не считающихся с интересами личности, врачебная тайна рассматривалась и в работе профессора Ф. А. Вальтера в 20-х годах, который считал, что вопрос о врачебной тайне - вопрос государственной целесообразности. Признавая необходимость сохранения врачебной тайны в отдельных случаях, автор подчеркивал: «Если бы закон считал целесообразным, чтобы те или иные сведения, касающиеся частной жизни граждан, стали известными определенному кругу лиц и даже достоянием широкой гласности, следует это сделать, ибо обосновывать профессиональную обязанность медперсонала на интересах отдельной человеческой личности принципиально недопустимо». В Постановлении ВЦИК и СНК РСФСР «О профессиональной работе и правах медицинских работников» от 1 декабря 1924 года, а затем в Основах законодательства СССР и союзных республик о здравоохранении, принятых Верховным Советом в 1969 году, врачебная тайна была исключительно врачебной привилегией, субъектный состав таких правоотношений не подлежал расширительному толкованию.
Частная жизнь человека является священным благом. О ее неприкосновенности говорит ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года: «Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища». Дальнейшее развитие эти принципы получили в Конституции РФ. Ст. 23 Конституции провозгласила, что каждый имеет право на неприкосновенность личной жизни, личную и семейную тайну. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. Ст. 24 Конституции установила запрет: «Сбор, хранение и использование информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются»,
В соответствии с Федеральным законом «Об информации, информатизации и защите информации», информация о гражданах (персональные данные) относится к категории конфиденциальной, то есть к документированной информации с ограниченным доступом, и не может использоваться и распространяться без согласия физического лица. Указом Президента РФ № 188 от 26 марта 1997 года был утвержден перечень сведений конфиденциального характера. Необходимо отметить, что в данном нормативном акте сведения, связанные с профессиональной деятельностью начинаются с указания на врачебную тайну.
В статье 30 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан в ряде иных прав указано и право пациента на сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении, в соответствии со ст, 61 «Врачебная тайна» настоящих Основ, Ее составляет информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении. Гражданину должна быть подтверждена гарантия конфиденциальности передаваемых им сведений. Данной статьей предусматривается и ответственность за разглашение врачебной тайны: «Лица, которым в установленном законом порядке переданы сведения, составляющие врачебную тайну, наравне с медицинскими и фармацевтическими работниками с учетом причиненного гражданину ущерба несут за разглашение врачебной тайны дисциплинарную, административную или уголовную ответственность в соответствии с законодательством РФ».
В силу ст. 30 Основ, передача сведений, составляющих врачебную тайну, допустима только при условии согласия больного либо его законного представителя. Если больной не назначил доверенное лицо для передачи сведений, составляющих врачебную тайну, то следует узнать у него, кому из близких он разрешает ее передать. Применительно к теме нашего исследования, несовершеннолетняя беременная, достигшая 15-летнего возраста, реализующая свои репродуктивные права, может назначить некое доверенное лицо для передачи сведений, составляющих врачебную тайну - о том, что связано с состоянием ее здоровья, фактом беременности, методом искусственного прерывания. Это отнюдь не означает, что таким доверенным лицом станет ее законный представитель, им может стать любой близкий ей человек. Для беременной, не достигшей 15-летнего возраста, информированным субъектом может являться исключительно законный представитель.
В дореволюционном уголовном праве России, в частности ст. 1039 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в редакции 1885 г.), которое действовало с изменениями и дополнениями до 1917 года, признавалось преступным деянием оглашение в печати позорящих обстоятельств о частной жизни человека, хотя бы они не были вымышленными. В Уложении 1903 года в главе двадцать девятой «Об оглашении тайн» была установлена норма, предусматривающая ответственность за умышленное оглашение сведений обязанным по своему званию хранить их в тайне, если при этом оглашенные сведения могли причинить имущественный ущерб или опозорить потерпевшего (ст. 541 Уложения). По мнению А.Н. Красикова, распространение истинных, но порочащих лицо сведений следует считать посягательством на неприкосновенность частной жизни при условии, что распространение диффамационной информации причиняет вред правам и законным интересам потерпевшего. Сущность категории законный интерес, по мнению теоретиков права, состоит в том, что «законный интерес - это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлении субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным». Понятие законного интереса и субъективного права не совпадают, «Законный интерес - юридическая дозволенность, имеющая, в отличие от субъективного права, характер правового стремления». В этой дозволенности отсутствует указание действовать по императивным законодательным нормам и требовать аналогичного поведения от других субъектов, то есть такая дозволенность не обеспечена конкретной юридической обязанностью. Это и является основным критерием разграничения законных интересов и субъективных прав.
«Право, - писал Н. М. Коркунов, - непременно предполагает соответствующую обязанность. Если нет соответствующей обязанности, будет простое дозволение, а не правомочие».
Такая обязанность возлагается на сторону отношений по поводу проведения медицинского вмешательства, искусственного прерывания беременности. С одной стороны, это обязанность надлежащего, добросовестного проведения такой манипуляции, с другой, выделим это особо, сохранение врачебной и личной тайны пациентки.
Рассмотрим, как решается проблема врачебной тайны в уголовно-правовом контексте. В результате изменений от 15 мая 1995 г. в прежний УК
РСФСР были добавлены новые статьи, в том числе и статья о разглашении сведений, составляющих врачебную тайну. В действующем же УК РФ, несмотря на то, что перечень основных профессиональных «медицинских» преступлений сохранен, статья о разглашении сведений, составляющих врачебную тайну, поглощается более общей формулировкой ст. 137 «Нарушение неприкосновенности частной жизни».
Из диспозиции этой статьи следует, что нарушение неприкосновенности частной жизни состоит в незаконном собирании сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, если эти деяния причинили вред правам и законным интересам граждан.
Распространение предполагает доведение сведений о частной жизни лица хотя бы до одного постороннего и может осуществляться как путем индивидуальных бесед, так и в публичной форме. Например, при анализе состояния больного на клинических конференциях, при научных сообщениях.
Способы доступа к врачебной, медицинской тайне имеют свою специфику. Как правило, подслушивание, подглядывание, изъятие компьютерной информации, с учетом отсутствия компьютеров в большинстве медицинских учреждений, не характерны. Все гораздо прозаичнее. Чаще всего, разглашение медицинской тайны происходит при устной передаче сведений, составляющих врачебную тайну, при разглашении оснований медицинского вмешательства, факта наличия нежеланной беременности родственникам и знакомым больного, пришедшим навестить его посетителям.
Наиболее частым источником информации является медицинская документация. Такой документацией является амбулаторная карта пациентки в женской консультации, стационарная карта больной, искусственно прервавшей беременность, листок нетрудоспособности. Многочисленны были попытки затруднить доступ к историям болезни, но пресловутый человеческий фактор дает повод усомниться в эффективности искусственного ограничения доступа к историям болезни в медицинских учреждениях. В силу ст, 49 Основ, при оформлении листка нетрудоспособности сведения о диагнозе заболевания с целью соблюдения врачебной тайны вносятся с согласия пациента, а в случае несогласия указывается только причина нетрудоспособности (заболевание, травма или иная причина).
Таким образом, анализируя объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ, надлежит выделить три момента. Во-первых, имеет место собирание сведений о частной жизни, о медицинской тайне для последующего их оглашения. Во-вторых, это деяние причиняет вред правам и законным интересам потерпевшей. В-третьих, наличествует причинная связь между нарушением неприкосновенности частной жизни и наступившими вредными последствиями.
Субъективная сторона преступления предполагает исключительно прямой умысел, то есть субъект понимает, что он неправомерно собирает и распространяет сведения, которые представляют собой личную медицинскую тайну потерпевшей, и имеет в этом корыстную или личную заинтересованность. Если же такая заинтересованность при нарушении неприкосновенности частной жизни отсутствует, то лицо не может быть привлечено к ответственности по ст. 137 УК РФ. Субъектом данного преступления может являться вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.
Часть 2 ст. 137 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за те же действия, совершенные лицом с использованием своего служебного положения. Это квалифицирующий признак преступления. Тут нужно иметь в виду следующее: врачебная тайна - это родовое понятие, не связанное исключительно с врачом, осуществляющим медицинские манипуляции. Субъектом врачебной тайны, а точнее - медицинской тайны, может быть любой медицинский персонал лечебно-профилактических учреждений: кроме собственно врача им может являться акушерка, фельдшер, медицинская сестра и даже регистратор, имеющий неограниченный доступ к амбулаторной медицинской документации, сотрудник отделения медицинской статистики и архива-Деяния, предусмотренные в чч. 1 и 2 ст. 137 УК РФ, относятся к преступлениям небольшой тяжести. Право на неприкосновенность частной жизни гарантировано каждому гражданину Конституцией РФ, и Уголовный кодекс охраняет это конституционное право.
Можно констатировать, что сохранение врачебной тайны является моральной обязанностью врача. Ее незаконное разглашение следует признать в качестве признака профессиональной непригодности. Вышеназванная ст. 61 Основ гласит о дисциплинарной, административной или уголовной ответственности за ее разглашение в соответствии с законодательством РФ. На наш взгляд, законодательных недоработок по проблеме врачебной тайны нет, а ее неразглашение в большей степени зависит от профессиональной пригодности специалиста, а также строгой необходимости соблюдения принципа неотвратимости наказания, так как порой преступление небольшой тяжести влечет за собой совершение более тяжких преступлений.
Незаконное прерывание беременности - это преступление с высоким уровнем латентности. И этому есть свои основания, на которые обращали внимание криминологи еще прошлых веков; «Наше внимание, прежде всего, останавливают на себе громадные размеры преступного истребления плода. О действительных размерах этого преступления нельзя судить по данным уголовной статистики, цифры которой в данном случае совершенно незначительны. Громадная лавина абортов не докатывается до зданий суда. Она тает и тает в своем движении. Значительная же часть лавины обрушивается на больницы и покрывает кладбища преждевременными могилами девушек и женщин, оперировавших себя вязальными спицами, шляпными булавками, деревянными палочками. Объяснения этим фактам надо искать в самих условиях совершения этих деяний. Беременность, которую хотят прекратить, тщательно от всех скрывают. И сделать тайный аборт почти также легко, как легко скрыть свою мысль. Хотя операция и совершается часто при помощи сообщника, но ему выдавать нет ни надобности, ни выгоды». Мотивы незаконного прерывания беременности представляют большой криминологический интерес, потому что во многом они идентичны мотивам детоубийства. Неоконченное покушение на незаконное прерывание беременности часто является предтечей убийства матерью новорожденного ребенка.
Эти два вида преступных деяний сближает их неестество. У человека как биологического существа, наряду с прочими физиологическими инстинктами, существует инстинкт размножения и сохранения рода. Но человеческая социализация, помимо положительного влияния на некоторых индивидов оказала и отрицательное воздействие, проявляя, как лакмусовая бумага, их неблаговидные потайные стороны, В животном мире инстинкт сохранения рода - у самок ведущий. Отказываются кормить своих детенышей лишь некоторые несчастные особи, находящиеся в атипичных условиях изоляции от естественного природного ареала обитания (в зоопарках). Бывают «ошибки» у самцов диких животных, например, у уссурийских тигров самка охраняет своих котят от агрессии взрослых особей мужского пола. Что же должно произойти с женщиной, которая, не обратившись своевременно за медицинской помощью, решается, прибегнем к несколько архаичным, но, тем не менее, точным терминам, на изгнание плода, его умерщвление, вытравливание или детоубийство?
Причины, которые толкают женщину на незаконное производство аборта, многочисленны, и условно их можно разделить на субъективные, характеризующие социально-биологические качества личности, и объективные, которые определяются жизненной ситуацией, И эти причины стары как мир. Еще в 1906 году Dr. Heinrich von Fabrice приводил в своей монографии такие сведения: «Магометане не желают видеть незаконных детей, и женщине, рождающей незаконного ребенка, не уйти от смерти. Поэтому стремятся уберечься от предстоящей казни». В нашей стране порой незапланированная беременность служит аргументом дальнейшего супружества. Желание беременности у таких женщин может быть четко осознанным, исключительно с целью «привязать к себе мужчину». И если отношения с потенциальным мужем не заканчиваются скорым и бесповоротным разрывом, то часто срок беременности не позволяет произвести легальный аборт, а у оставшейся в одиночестве женщины нет ни моральных, ни материальных сил в одиночку воспитывать ребенка. Вот тогда женщина принимает кажущееся ей единственно правильным решение. Другого выхода у нее нет, разве что оставить ребенка в родильном доме, отказаться от него и знать, что он растет в каком-либо учреждении государственного призрения, И это - в лучшем случае. А в худшем - женщина решается на убийство новорожденного ребенка, (См, ст. 106 УК РФ).
Еще в XIX веке Бриссо де Варвиль считал, что детоубийство является «порождением морали и закона, осуждающих внебрачную беременность. Закон осуждает на смерть желающих избежать позора, а следовательно необходимо, чтобы общество уважало либо всякую беременность, либо закон должен быть менее суров».H.П. Зеланд писал: «Вспомним, какой патологической высоты достигает суровость общественного мнения в случаях полового греха женщины, у которой после этого одностороннего падения как бы уже не признают нравственного достоинства - и тогда сумеем понять то состояние отчаяния, в которое впадает женская душа совместным давлением стыда, одиночества, нищеты и послеродового недомогания». Вовремя прервать беременность женщины не могут в силу различных причин. Одной из них является обещание отца ребенка жениться. Из-за этого пропускается срок в 12 недель, а затем и в 22 недели - пограничные для производства искусственного прерывания беременности. Хитрость, парадоксально уживающаяся с доверчивостью - одна из особенностей женской психологии.
Еще в начале XX века, когда на страницах юридических изданий широко освещалась дискуссия об исключении аборта из числа уголовно наказуемых деяний, представляя точку зрения авторов проектов, сохраняющих наказуемый аборт, в числе обстоятельств, исключающих наказуемость, приводились следующие: «истребление плода несовершеннолетнею незамужней, зачавшей от лица, обольстившего ее серьезным обещанием жениться». М. Гернет развил эту мысль и последовательно требовал «распространить ненаказуемость аборта и на все те случаи, где акт полового общения был у женщины вынужденным, хотя бы и не посредством обещания жениться».
Как показал опрос жителей Москвы, приведенный в созданном Российской Ассоциацией планирования семьи (РАПС) в 1994 году фильме «Аборт», почти все опрошенные мужчины не ощущали своей ответственности в сексуальных отношениях, если они не явились причиной беременности и не заразили партнершу венерическим заболеванием.
Просрочка гестационного периода беременности, допускающего ее легальное искусственное прерывание, может произойти и по психологическим мотивам, из-за серьезных изменений, происходящих в психике женщины во время развивающейся беременности:
«В процессе развития даже самой желанной и осмысленной беременности у женщины имеются условия для возникновения целого ряда изменений в эмоциональной сфере. На физиологическом уровне эти тенденции связаны с проявлением ряда вполне естественных эндокринно-соматических психофизических изменений в организме беременной женщины. На смысловом уровне им соответствует ряд негативных тенденций. Здесь и опасения, и страхи, связанные с предстоящими родами, доходящими иногда до паники: «вынесу ли роды?», и неуверенность в своих способностях родить и стать полноценной матерью, и страх за свое здоровье, и, наконец, переживание своей телесной метаморфозы и связанной с этим сексуальной непривлекательности».
Объективной причиной пропуска срока для производства легального искусственного прерывания беременности является снижение чувствительности к существующему состоянию организма, незнание срока беременности. Зачастую, женщина даже не подозревает об имеющейся у нее беременности. Этому есть закономерное объяснение: эмоциональные (аффективные) реакции и телесные (соматические) симптомы у женщин, которые вынашивают нежеланную беременность, резко отличаются от таковых у женщин с желанной беременностью. При всем многообразии индивидуальных особенностей специалисты выделяют два основных варианта психологического самочувствия при нежелательной беременности.
При первом варианте весь период беременности женщина чувствует себя достаточно хорошо. Заметно реже, чем в случаях желанной беременности, у нее встречаются явления раннего токсикоза. Такая же пониженная чувствительность сохраняется и по отношению к шевелению плода. Отмечается общая слабая эмоциональная реакция на факт беременности и существует неточное представление о сроках беременности. Таким образом, включаются механизмы защитного торможения, индуцируемые психологическим настроем женщины, индифферентным отношением к имеющейся беременности. На ранних сроках, такой тип протекания физиологической перестройки в организме женщины обусловливает просрочку обращения в лечебные учреждения для производства аборта в установленные законодательством сроки.
Второй вариант психологического состояния, возникающего при нежелательной беременности, характеризуется гиперестезией телесных симптомов, выраженной ригидностью негативного аффекта - страхом, депрессией. Шевеление плода у таких женщин даже в самом начале сопровождается резко негативным ощущением и переживанием. Сознание женщин иногда вплоть до родов наполняется поисками путей плодоизгнания. У некоторых нежелательная беременность на всем протяжении сопровождается глубоким чувством отвращения, и даже ненависти к будущему ребенку, что порождает особо яркие, мучительные «инфантацидные фантазии», в которых она терзает и даже убивает своего будущего ребенка. Отсюда следует, что «при вынашивании нежелательной беременности эмоциональные проявления женщин резко поляризованы. В одних случаях - это устойчивый негативный, депрессивный фон настроения, в других - эмоциональная невключенность, безразличие и даже определенная эйфория». Криминолог Б.Д. Овчинников, оценивая психофизиологические особенности, отмечал следующее: «Роль психофизиологических особенностей становится заметной при отклонении их от нормы и ослаблении влияния социально-положительных факторов, когда человек социально не защищен». С учетом вышеизложенного становится понятным, почему женщина не делает официальный аборт, а в силу иногда плохо понятных, алогичных, парадоксальных причин решается на незаконное прерывание беременности, порой понимая опасность подобного вмешательства, но относясь к этому, в том числе и к своей жизни, состоянию своего здоровья индифферентно.
22 мая 2001 года в Совете Федерации был проведен «круглый стол» «Социально-экономическая политика современной России в сфере семьи, материнства, отцовства и детства: проблемы, законодательная практика». Во время заседания были обнародованы следующие данные.
За последнее десятилетие рождаемость у женщин 25-29 лет (это наиболее благоприятный репродуктивный возраст) снизилась на 20%. Уровень детской смертности остается чрезвычайно высоким и превышает западноевропейский в 3-4 раза. Коэффициент простого воспроизводства населения составляет 1, 17 при норме 2,14-2,15.
По данным Госкомстата России, в 2003 году на 1000 женщин в возрасте от 15 до 49 лет приходилось 56,2 аборта; а по данным Минздрава, число абортов у первобеременных составляет 9,3%.
По данным НИЦ перинатологии, акушерства и гинекологии Минздрава РФ потребность семьи в детях падает. Показатель детности российской семьи резко понизился. Если за 2 года до распада Советского Союза (1988 - 1989 гг.) уровень коэффициента суммарной рождаемости был 2,44, то в 2000 г. в России он составил всего 1,21.
Резкое снижение рождаемости в стране на фоне значительных показателей депопуляции населения (5 - 6%) вызвало жаркие дискуссии в обществе, заговорили даже о геноциде нации, хотя только в начале 90-х годов РФ по уровню рождаемости входит в ряд таких европейских стран, как Германия, Италия, Испания; в дальнейшем этот показатель остается на том же уровне, как в большинстве государств Западной Европы, или чуть ниже.
Конечно же, столь резкое снижение рождаемости безусловно зависело от произошедших в России в 90-х годах XX столетия реформ и общей динамики социально-экономической и политической обстановки в стране. Но несомненно и то, что это снижение было продолжением тенденций, начавшихся в 70 - 80-е годы» а главное - вступлением РФ в активную фазу демографических перемен (и период «демографического перехода»). Ради объективности необходимо сказать, что специфической чертой демографической ситуации в России явилось то, что переход к естественной убыли населения был обусловлен не только и не столько снижением рождаемости, а значительным ростом смертности. Ни в одной крупной цивилизованной стране в мирное время не отмечалось подобного сочетания динамики рождаемости и смертности, получившей скорбное название «русского креста». Этот процесс на сегодняшний день имеет, прежде всего, экономическую причину. Так, было подсчитано, что сегодня рождение одного ребенка переводит семью за черту бедности в 34% случаев, второго - в 47%, третьего - в 72%.По данным, например, медицинского персонала, производящего искусственное прерывание беременности в гинекологических учреждениях Ставропольского края, среди женщин, решившихся на аборт в 1998 - 2003 годах его причиной называют тяжелое материальное положение, низкий уровень заработной платы, неудовлетворительные жилищные условия, страх оказаться без работы, тяжелое экономическое положение в стране, отсутствие мужа и даже наличие 1 - 2 детей в семье. Важно отметить, что считали себя замужними и женщины, состоящие в гражданском браке.
Проходят века, происходят революции, войны, меняются экономические формации, а причины прерывания беременности женщинами, по сути, остаются неизменными. А. Борхов в 1914 году классифицировал причины прерывания беременности, следующим образом:
1. аборт производится не только в высших классах, а широко распространен и среди тех слоев населения, которые стоят на низшей ступени благосостояния и культурного развития;
2. большинство абортов совершаются замужними женщинами;
3. среди причин, порождающих аборты, важную роль играют причины характера экономического;
4. подавляющее большинство абортов производится на втором и третьем месяцах беременности.
В начале прошлого века и в настоящее время проблема репродуктивного здоровья женщин тесно связана со здоровьем будущего поколения.
Таким образом, субъективными факторами, предрасполагающими к незаконному искусственному прерыванию беременности, являются низкий санитарно-культурный уровень населения; как уже указывалось ранее, нежелание и неумение использовать контрацептивные средства, планировать свои беременности; стремление сохранить мужчину в случае внебрачной беременности; использование фактора наступившей беременности для изменения своего семейного положения, то есть сама беременность такими женщинами используется исключительно в качестве меры воздействия на мужчину, для апелляции к его потенциальным отцовским чувствам. Если это не увенчалось успехом, то такая женщина также целеустремленно переключается на избавление от нежелательной беременности любой ценой, даже ценой собственного здоровья и жизни. Для других женщин серьезной проблемой становится сохранение личной тайны, боязнь огласки беременности, наступившей в период отсутствия мужа, перерыва супружеских отношений. Это препятствует обращению в женскую консультацию по месту постоянного проживания и заставляет женщину делать выбор между легальным искусственным прерыванием беременности и анонимным, но незаконным. Причиной незаконного прерывания беременности на поздних сроках может являться и правовая неграмотность женщины, которая не знает о возможности прерывания беременности по социальным показаниям при сроке больше, нежели 12 недельный.
Питательной средой незаконного производства абортов является отсутствие санитарно-просветительной работы среди лиц детородного возраста, относительно высокая стоимость гормональных контрацептивов как наиболее эффективных и не имеющих значительных противопоказаний. Стоимость месячной дозы контрацептивов не соответствует среднему уровню заработной платы.
К объективным причинам прерывания беременности также могут быть отнесены материальные затруднения, семейное положение (беременность вне брака), существующая дискриминация по половому признаку в сфере трудовых отношений, неудовлетворительные жилищные условия и отсутствие перспектив их улучшения, мизерный уровень социальной помощи со стороны государства, недостаточный размер детских пособий и нерегулярные их выплаты (это очень хорошо известно женщинам с материнским стажем).
Таким образом, криминальный аборт в Российской Федерации имеет многочисленные причины политического, социального, экономического характера. Большое количество нормативных актов, направленных на улучшение положение женщины в обществе, помощь материнству и детству, способствующих расцвету женских репродуктивных функций, остаются декларативными в силу общеизвестных причин экономического порядка. Для того чтобы нормы права не остались благими пожеланиями, со стороны государства должен осуществляться эффективный контроль и в необходимых случаях должно применять меры государственного принуждения.
Автор: Лозанович Л.А.