15.11.2011 7216

Проблемы признания решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права РФ

 

Саму постановку вопроса об источниках уголовного права (именно об источниках - во множественном числе) можно отнести к числу нетрадиционных в отечественной науке, которая долгое время утверждала о том, что единственным источником отрасли уголовного права является уголовный закон, и видела специфику данной отрасли.

В частности, Ю.И. Ляпунов по этому поводу пишет: «Уголовное законодательство полностью воплощено в Уголовный кодекс, то есть является единственным и исключительным источником российского уголовного права: ни иные федеральные законы, ни указы Президента, ни тем более подзаконные нормативные акты органов государственной власти, в том числе и руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, не могут устанавливать преступность и наказуемость деяния, любые иные общие положения, связанные с уголовной ответственностью гражданина. Российскому уголовному праву неизвестны в качестве его источников ни обычай, ни судебный прецедент».

Вместе с тем в последнее время такой подход испытывает вполне справедливую критику со стороны тех юристов, которые признают полиисточниковый характер отрасли уголовного права. Появились отдельные публикации и монографии, защищены диссертации, обосновывающие признание в качестве источников уголовного права России общепризнанных принципов и норм международного права; судебного прецедента, норм Конституции Российской Федерации.

Дискуссия о количестве и видах источников уголовного права ведётся достаточно давно. За расширение источниковой базы уголовного права выступал М.Д. Шаргородский, который указывал, что нормы уголовного права содержатся не только в законе, но и в подзаконных актах, издаваемых органами государственной власти и управления.

Сегодня пришло время окончательно отказаться от ставшего догмой указания на Уголовный кодекс Российской Федерации как единственный источник отрасли уголовного права. Однако для этого необходимо уяснить содержание понятия «источник права».

Источники права издавна были и в наше время остаются предметом самого пристального внимания, как общей теории права, так и отраслевых научных дисциплин. Курс лекций по любой отрасли права, как правило, начинается с рассмотрения предмета и метода правового регулирования, а затем обязательно следует тема источников права данной отрасли. В большинстве случаев об источниках права говорится, как бы походя, без развёртывания затронутых проблем. Это характерно не только для российской юридической науки, но и для зарубежной теории права.

Большую роль в упрощённом восприятии термина «источники права» сыграл советский период, когда изучение данной проблемы велось в целом с позиции противоборства двух мировых систем, а закономерности развития источников права выводились из тезиса о диаметральной противоположности классовой сущности буржуазного и социалистического права. Само исследование проблем источников права обычно велось лишь в рамках проблематики советского права. При этом единственным источником права признавался по существу только нормативный акт. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что применительно к остальному миру определялась множественность источников права (обычай, судебный прецедент и прочее).

Одной из причин недостаточной разработки понимания термина «источник права» является многозначность и нечёткость самого этого понятия. Действительно, юристы в континентальной правовой семье под источником права понимают и материальные условия жизни общества (источник права в материальном смысле), и способ выражения государственной воли в виде общеобязательных правил поведения (источник права в формальном смысле), и материалы, посредством которых мы познаём право (источник познания права), и вклад внутреннего и иностранного права в создании какой-либо правовой системы (исторический источник права).

Ещё в 60-е годы ряд исследователей предлагали заменить понятие «источник права» понятием «формы права», которые, по их мнению, позволяли вести исследование права с позиций материализма более глубоко и всесторонне. У большинства авторов такая идея не нашла поддержки, и при употреблении термина «источник права» они под ним обычно понимают юридический источник права.

Для российской правовой традиции характерен аналогичный подход в понимании определения «источник права». Этот факт сам по себе свидетельствует о том, что, несмотря на различные исторические судьбы, российская правовая система развивалась в основном по романо-германскому (континентальному) пути.

Так, в отечественной юридической литературе высказывались позиции, согласно которым под юридическим источником права понималась форма, в которой выражено правило, сообщающее ему качество правовой нормы; формы установления и выражения правовых норм, деятельность государства по установлению правовых норм. Во всех случаях вопрос рассматривается с позиций и формирования права, и форм существования последнего. То, что одни авторы определяют как формы установления правовых норм, другие называют деятельностью государства по их установлению.

В зарубежной юридической литературе источники права определяются как «деятельность, посредством которой нормы поведения приобретают характер права, становясь объективно определёнными, постоянными и прежде всего обязательными».

Р. Кросс отмечает, что в основном «источник права» рассматривается именно как юридический источник права - «когда под источником разумеют не причину происхождения, прямую или отдаленную, но такой источник, из которого норма получает свою юридическую силу, т.е. становится правовой нормой.

При всех различиях в подходе и проблеме источника права под ним, как правило, предполагается деятельность, либо результат деятельности по созданию правовых норм. Деятельность же по созданию норм права как бы подразумевает под собой правотворческий процесс, однако последний не является предметом настоящего исследования.

Поэтому в юридической литературе справедливо указывается, что под источником права понимается только юридический источник права. Такой источник в формальном смысле является итогом нормотворческой, а в ряде случаев и правоприменительной деятельности.

Исходя из признаний результата правоприменительной деятельности источником права, нами будет исследован вопрос о возможности признания решений Европейского Суда по правам человека источником российского уголовного права.

Наиболее острые дискуссии ведутся сегодня по вопросу, являются ли решения Европейского Суда по правам человека источником российского уголовного права. По этому вопросу существует множество противоположных доктринальных взглядов и позиций.

К.В. Ображиев отмечает: «В связи с тем, что Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод является источником уголовного права стран-членов Совета Европы, а её официальное толкование, сформулированное в решениях Европейского Суда по правам человека, обязательно для национального правоприменителя, решения по вопросам уголовно-правового характера, выносимые Европейским Судом по правам человека, по общему признанию расцениваются как источники уголовного права стран-членов Совета Европы».

Однако в науке существуют и противоположные взгляды на этот вопрос. Так, И.А. Клепицкий указывает: «Большинство российских правоведов отрицают за судебной практикой юридические свойства источника уголовного права, аргументируя это континентальной правовой традицией. Исходя из этих традиционных воззрений, решения Европейского Суда по правам человека нельзя рассматривать в качестве источника российского уголовного права. Поскольку решения Европейского Суда по правам человека не являются источником уголовного права России, тем не менее, они имеют важное юридическое значение. Игнорирование российскими законодателями и правоприменителями решений Европейского Суда по правам человека может привести к применению международно-правовых санкций».

Однако такая доктринальная позиция, занимаемая И.А. Клепицким, на наш взгляд является не совсем правильной. Представляется, что данный подход к решениям Европейского Суда по правам человека является устаревшим и не отвечающим реальному положению вещей.

Непризнание решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России объясняется, прежде всего, идеологическим наследием советского государства, которое, с одной стороны, не признавая юрисдикцию Европейской Комиссии по правам человека (сегодня Европейского Суда по правам человека), пыталась принизить и роль его решений, а с другой - обосновать зависимое положение судебной власти.

Как справедливо отмечает М.В. Кучин, «сегодня, по инерции следуя сложившимся традициям, мы пришли к совершенно парадоксальной ситуации, когда судебные органы на практике признают нормы незаконными и не подлежащими применению в дальнейшем, и в то же время отдельные представители юридической науки путём создания сложных правовых конструкций, якобы основываясь на принципе разделения властей, авторитетно заявляют, что признание нормы незаконной не означает её отмену».

Задача инкорпорации решений Европейского Суда по правам человека сегодня остро стоит перед Россией. Межведомственная Комиссия Российской Федерации по делам Совета Европы, деятельность которой регламентирована Положением, утверждённым Указом Президента Российской Федерации, стала первым органом, призванным реализовать эту задачу.

В компетенцию данной Комиссии входило содействие развитию сотрудничества с Советом Европы и входящими в него государствами в целях совершенствования не только законодательства, (уголовного законодательства в частности), но и, что не маловажно, судебной практики.

После утверждения должности Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, выполнение этой задачи вошло в его функции, в частности, «изучение правовых последствий решений Европейского Суда по правам человека и подготовка рекомендаций по совершенствованию законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики.

Так, М.В. Кучин рассматривает вопрос об инкорпорации прецедентного права Совета Европы в российскую правовую систему посредством включения решений Европейского Суда по правам человека по аналогии с общепризнанными принципами и нормами международного права.

С такой позицией можно согласиться, поскольку Федеральный закон о ратификации Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает: «Российская Федерация признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней».

Такой же точки зрения придерживается и Л.М. Энтин, указывая, что «правовой режим решений, выносимых Европейским Судом по правам человека, позволяет говорить о том, что эти решения образуют один из важнейших источников уголовного права. Это подтверждается в равной степени тем, что решения Европейского Суда по правам человека носят окончательный характер и обязательны для всех субъектов применяющих нормы Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней».

Более того, решения Европейского Суда по правам человека оказывают значительное влияние на формирование и развитие доктрины европейского права. Ими в повседневной практике руководствуются судебные органы государств-участников Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Кроме того, Европейский Суд по правам человека, отвергая законность национальных судебных решений, побуждает законодателя пересматривать действующее уголовное законодательство и практику его применения.

По этому поводу С. Водолагин отмечает, что «...в результате принятия Европейским Судом по правам человека решений при рассмотрении конкретных дел перед государствами-участниками Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод ставится задача осуществлять контроль за соответствием как существующего, так и вновь принимаемого национального уголовного законодательства, а также правоприменительной практике её стандартам».

Статус Европейского Суда по правам человека характеризуется тремя существенными моментами.

1. Решения, принимаемые Европейским Судом по правам человека, окончательны и не могут быть обжалованы и пересмотрены иным судом.

2. Решения Европейского Суда по правам человека действуют непосредственно и не нуждаются в подтверждении другими органами и должностными лицами.

3. Решения Европейского Суда по правам человека обязательны для всех стран-членов Совета Европы.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации отмечается: «Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает собственным механизмом, который включает обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль, за выполнением постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы. В силу п. 1 ст. 46 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, эти постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов».

Особенность Европейского Суда по правам человека заключается ещё и в том, что он даёт не просто толкование положений Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, но создаёт, по сути, особую норму, обязательную для исполнения всеми странами-участницами Совета Европы. Нормативный характер решений Европейского Суда по правам человека, их непосредственное действие, общеобязательность и юридическая сила, позволяющая интерпретировать конвенционные положения, придают этим решениям высокий авторитет. Фактически решения Европейского Суда по правам человека - это нормы Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод в их динамике.

О нормативном характере решений Европейского Суда по правам человека говорит и ст. 32 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой, в ведении Европейского Суда по правам человека находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней.

Нормативный характер решений Европейского Суда по правам человека подтверждает тот факт, что на основе его решений претерпело изменение уголовное законодательство ряда европейских государств (Бельгии, Германии, Нидерландов, Франции, Швейцарии и др.). Конституционный Суд Российской Федерации, а также Верховный Суд Российской Федерации в своих правовых позициях также делают ссылки на решения Европейского Суда по правам человека.

Как справедливо указывает А.Г. Кибальник, «признание решений Европейского Суда по правам человека явилось своеобразной революцией в праве не только для государств-членов Совета Европы, но и, как представляется, стало резким поворотом в понимании источниковой базы международного уголовного права: отдельное решение Европейского Суда по правам человека по конкретному делу стало приравниваться к норме международного права».

Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод придаёт толкованию, даваемому Европейским Судом по правам человека, высшее значение. Более того, толкование конвенционных положений, даваемое Европейским Судом по правам человека, является наднациональным, то есть все страны-участницы Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод должны применять её положения в уголовном законодательстве, так как они интерпретированы Европейским Судом по правам человека.

Представляется, что полномочие Европейского Суда по правам человека, закреплённое Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, включает в себя как то право, которое реализуется Европейским Судом по правам человека при рассмотрении поданных жалоб на нарушение положений Конвенции, так и (возможно, прежде всего) обязанность Европейского Суда по правам человека дать разъяснения норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Следует особо подчеркнуть, что, осуществляя официальное толкование Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Европейский Суд по правам человека осуществляет именно нормативное толкование, которое распространяется на все страны-члены Совета Европы и на всех субъектов, применяющих конвенционные нормы в уголовном праве. Тем самым, Европейский Суд по правам человека создаёт особую норму - норму толкования. Полагаем, что сама практика применения решений Европейского Суда по правам человека de facto придаёт его решениям характер нормативных актов.

В общей теории права норма права понимается как особая разновидность социальных норм наряду с нормами морали, нормами каких-то отдельных (не государственных) социальных общностей. От других норм норму права отличают: во-первых, всеобщий характер, своего рода обезличенность, распространение на всех участников общественных отношений, независимо от их воли и желания; во-вторых, правовая норма, в отличие, например, от морали, призвана регулировать внешнее поведение людей, обращена к их воле и сознанию в расчёте на определённый поступок. Здесь также следует отметить такую особенность правовой нормы как - обеспеченность её государственной поддержкой, государственной защитой, силой государственного принуждения.

Норма права - критерий правомерности поведения. Отсюда приобретают значение такие качества правовой нормы, как её формальная определённость, конкретность, позволяющие решить дело. Конкретность содержания не означает вместе с тем, непременно казуистического построения правовых норм. Напротив, развитие правовых систем связано с абстрагированием от индивидуальных особенностей регулируемых отношений, формулированием общих правил, охватывающих суть правовой материи.

Таким образом, в теории права норма права определяется как «признаваемое и обеспечиваемое государством общеобязательное правило, из которого вытекают права, и обязанности участников общественных отношений, чьи действия призвано регулировать данное правило в качестве образца, эталона, масштаба поведения».

Норма толкования, создаваемая Европейским Судом по правам человека, имеет свою особую природу. Юридическая обязательность данной нормы основана на признании государством юрисдикции Европейского Суда по правам человека. Такое признание является актом свободного волеизъявления государства, в том числе и относительно норм, на которых Европейский Суд по правам человека основывает решение.

Содержащиеся в окончательном постановлении по делу ссылки на нормы, выработанные и применявшиеся Европейским Судом по правам человека в более ранних решениях, а также на вновь сформулированные положения, конкретизирующие Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, позволяет судить о степени их обязательности.

С одной стороны, именно норма толкования позволяет государству сделать необходимые шаги в уголовном законодательстве и правоприменительной сфере, направленные на точное соблюдение Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. С другой стороны, она обязательна и для Европейского Суда по правам человека как органа, принявшего такую норму, так как несоблюдение нормотворческим органом нормы, им самим созданной, было бы юридическим нонсенсом.

Если Европейский Суд по правам человека оказывается связанным нормой, конкретизирующей Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, то в силу своего исключительного права, зафиксированного в ст.32 Конвенции и обязательств государств признавать ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, совершенно логичным будет вывод о распространении данных нормативных положений на все государства-участники Конвенции. И самое важное здесь - это применение такой нормы толкования Европейского Суда по правам человека в российском уголовном праве и правоприменительной практике.

Однако норма толкования, созданная Европейским Судом по правам человека в результате толкования Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не может носить индивидуально-определённый характер, так как конвенционные положения не могут интерпретироваться Европейским Судом по правам человека по-разному применительно к каждому государству. Иной подход противоречил бы целям, положенным государствами-членами Совета Европы в основу заключения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Вместе с тем, практика Европейского Суда по правам человека согласно общепризнанному мнению не является чем-то застывшим и неизменным. «Европейский Суд по правам человека, - как заявил его председатель Р. Рисдал в своём выступлении в Москве на IV внеочередном Всероссийском съезде судей 4 декабря 1996 г., - рассматривает Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод в качестве живого, развивающегося договора, который подлежит толкованию в свете тех условий, которые сложились в настоящее время».

Данную позицию высказывал и другой председатель Европейского Суда по правам человека Р. Бернхардт, «Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод должна толковаться и применяться как «живой инструмент», идя в ногу с развитием наших обществ и не обязательно в соответствии с намерениями «отцов-основателей», создавших её в 1950 г. Это эволюционистское толкование было впервые подчеркнуто в решении по делу Маркс (the Marckx judgment) 1979 г. и с тех пор неоднократно повторялось». Это означает, что норма толкования, создаваемая Европейским Судом по правам человека и зафиксированная в его решениях, впоследствии может быть им изменена.

Однако при этом совершенно игнорируется то, что в любой правовой системе нет норм, которые бы не могли быть изменены. Это в полной мере относится и к основным принципам международного права. В общей теории права, напротив, общепризнанным является принцип, согласно которому создатель нормы обладает и правами по её отмене либо изменению.

Нормативный характер решений Европейского Суда по правам человека весьма чётко проявляется в процессе формирования общеевропейских стандартов в области прав человека. Под международными стандартами в области прав человека обычно понимают международно-правовые обязательства, либо международно-правовые нормы, развивающие и конкретизирующие принцип уважения прав человека. При этом они выступают в качестве нормативного минимума, которому обязаны следовать государства.

Российская Федерация признаёт ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации.

Этим заявлением мы признаём среди прочего, что положения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод существуют не сами по себе, а в том виде, как их понимает и применяет Европейский Суд по правам человека.

В подтверждение этого положения необходимо сослаться на постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5 от 2003 года, согласно которому, «Российская Федерация как участник Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод признаёт юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней и поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учётом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

При этом следует заметить, что нормы толкования, создаваемые Европейским Судом по правам человека, обладают следующими признаками.

1. Норма толкования, создаваемая Европейским Судом по правам человека, адресована не конкретному лицу, а неопределённому кругу лиц. Её действие не ограничивается исполнением, а рассчитано на неограниченное число случаев, на многократное применение, поскольку при вынесении решения Европейский Суд по правам человека всегда обращается к правовым позициям, закреплённым в предыдущих решениях.

2. Норма толкования Европейского Суда по правам человека обладает обязывающим характером, что возлагает на законодателя обязанности привести уголовное законодательство в соответствии с положениями Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в случае противоречия уголовно-правовых норм нормам Конвенции.

3. Специфическим признаком нормы толкования, создаваемой Европейским Судом по правам человека, является обеспеченность принуждения, но здесь речь идёт не о тех мерах принуждения, которые закрепляются в национальных нормах права, а принуждения международного характера.

Итоговое решение Европейского Суда по правам человека, принятое по конкретному делу, содержит значительное количество фактической, аргументационной информации. Ориентиром для правоприменителей, как правило, служит не полный текст решения Европейского Суда по правам человека, а своеобразный «сухой остаток» его содержания. Таким «сухим остатком» решения Европейского Суда по правам человека является «правовая позиция».

Именно этот элемент решения Европейского Суда по правам человека, имеющий законченный самодостаточный смысл, является значимой правовой информацией для всех субъектов, применяющих Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод в российском уголовном праве.

Содержательно-смысловой основой правовых позиций Европейского Суда по правам человека является осуществляемое им толкование Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которое состоит в преодолении неопределённости в понимании Конвенции.

Уяснение содержания правовых позиций Европейского Суда по правам человека и их учёт в законодательной и правоприменительной практике является одним из направлений выполнения государствами-участниками Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод своих обязательств.

Рассмотрение Европейским Судом по правам человека индивидуальных жалоб служит средством выявления дефектов в национальном уголовном законодательстве. С этой точки зрения Европейский Суд по правам человека своими решениями и содержащимися в них правовыми позициями посылает содержательные «импульсы», направленные на совершенствование уголовного права и связанной с ним правоприменительной практики.

Правовые позиции Европейского Суда по правам человека имеют профилактическое значение при разрешении аналогичных дел национальными судами и другими правоприменителями.

Значение своих правовых позиций осознаёт и сам Европейский Суд по правам человека. Так, председатель Европейского Суда по правам человека Л. Вильдхабер отмечает повышение роли «принципиальных решений» Суда, проводит аналогию между характером и значением решений Европейского Суда по правам человека и тем местом, которое занимает конституция в национальной правовой системе.

Правовая позиция Европейского Суда по правам человека - это правовые выводы и представления Европейского Суда по правам человека, как результат интерпретации (толкования) им нормы Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, в пределах его компетенции, которые снимают неопределённость в конкретных ситуациях и служат правовым основанием решений Европейского Суда по правам человека.

Следовательно, обязательным для российского правоприменителя при применении уголовно-правовых норм является не только собственно итоговое решение Европейского Суда по правам человека, по толкованию конвенционных положений, но и правовая позиция Европейского Суда по правам человека, положенная в основу такого решения. В этой связи, следует сказать, что, применяя нормы Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод так, как они истолкованы Европейским Судом по правам человека, российский правоприменитель будет руководствоваться не решениями в целом, а правовыми позициями, содержащимися в решениях Европейского Суда по правам человека.

В подтверждение этого вывода следует сослаться на постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в котором Верховный Суд Российской Федерации для разъяснения отдельных положений Уголовного кодекса Российской Федерации не только обращается к правовым позициям Европейского Суда по правам человека, но и указывает на их обязательность при применении уголовно-правовых норм.

Кроме того, в выше указанном постановлении, Пленум Верховного Суда Российской Федерации рекомендует Судебному Департаменту при Верховном Суде Российской Федерации в координации с Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека обеспечивать информирование судей о практике Европейского Суда по правам человека.

В этом смысле можно говорить о решениях Европейского Суда по правам человека как источнике уголовного права России, причём национальный правоприменитель не лишён известной свободы усмотрения и права выбора правовых позиций, содержащихся в решениях Европейского Суда по правам человека.

Правовая позиция Европейского Суда по правам человека выполняет следующие функции:

1. «официальной конвенционной доктрины»;

2. источника уголовного права, поскольку «приобретает характер уголовно-правовых норм»;

3. «принципа решения аналогичных дел»; правовая позиция распространяется не только на конкретное дело, ставшее предметом рассмотрения в Европейском Суде по правам человека, но и на аналогичные дела, имеющие место в правовой практике.

К числу атрибутивных свойств правовых позиций Европейского Суда по правам человека следует отнести:

1. их общий характер, то есть правовая позиция распространяется не только на конкретный, ставший предметом рассмотрения Европейского Суда по правам человека случай, но и на все аналогичные случаи;

2. их обязательную юридическую силу, то есть правовые позиции Европейского Суда по правам человека имеют такую же силу, как и сами решения.

Таким образом, нормотворчество Европейского Суда по правам человека обусловливает возникновение специфической формы права - правовая позиция Европейского Суда по правам человека, которая рассматривается применительно к российскому уголовному праву как обладающее обязательной юридической силой официальное толкование Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, проведённое при рассмотрении конкретного дела и выраженное в тексте итогового решения Суда.

Следует заметить, что Российская Федерация, ратифицировав Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, не просто придала ей прямое действие на своей территории, но и, признав тем самым без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека, придала прямое действие в российском уголовном праве решениям Европейского Суда по правам человека, выступающим официальным толкованием Конвенции.

Следовательно, создаваемая Европейским Судом по правам человека норма толкования, дающая понимание конвенционных положений, подлежит обязательному применению наряду с положениями Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Именно такая норма толкования, создаваемая Европейским Судом по правам человека, даёт точное и правильное понимание Конвенции, имеющее большое юридическое значение в национальном уголовном праве.

Для нас сегодня наиболее важен тот факт, что решения Европейского Суда по правам человека имеют материально-правовое значение при применении Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку раскрывают признаки институтов Общей и Особенной частей российского уголовного права.

Так, например, в развитие ст. 8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод было вынесено несколько решений Европейским

Судом по правам человека о том, что в содержание тайны частной жизни (нарушение которой расценивается по российскому уголовному праву преступлением) должны входить, например:

- сведения медицинского характера, особенно в отношении защиты тайны сведений о ВИЧ-инфицированных; государство обязано в силу исключительной деликатности таких сведений всякий раз исследовать вопрос о распространении в какой бы то ни было форме таких сведений;

- сведения о сексуальной ориентации и психосоциальном типе личности;

- сведения о смене пола и имени.

Вышесказанное позволяет сделать вывод, что решения Европейского Суда по правам человека, в которых формулируется определённое понимание уголовно-правовой нормы, будучи юридически обязательными, являются источником российского уголовного права. «Их значимость, - пишет Д. Мертен, - выходит за пределы конкретного дела и имеет общеобязательную силу».

Как справедливо отмечает Р. Кросс, из всех отраслей права, именно уголовное право является той отраслью, где исключительное значение придаётся принципу единообразия. Ф.М. Решетников и Т.В. Апарова в предисловии к русскому переводу работы Р. Кросса обращают внимание на то, что «судебное решение и парламентский акт существуют как равноправные, тесно взаимодействующие источники уголовного права, и существование одного не мыслимо без другого».

Полагаем, что в целях исполнения п. «о» ст. 71 Конституции Российской Федерации, говорящего о единообразном применении на всей территории России Уголовного закона, а также в целях преодоления пробелов и раскрытия оценочных понятий в уголовном законодательстве и обусловлена необходимость признания решений Европейского Суда по правам человека источником уголовного права России. Стоит особо подчеркнуть, что эффективная уголовная политика, помимо всего прочего, означает определённую степень предсказуемости правоприменительных актов, единообразное истолкование и применение уголовно-правовых норм.

В современных условиях, когда проблема единообразного применения Уголовного закона на всей территории России как способа обеспечения эффективной защиты прав и свобод человека и гражданина, общества и государства приобретает особое значение, представляется необходимым и вполне возможным задействовать систему решений Европейского Суда по правам человека, предназначенную для того, чтобы устранить деривационное, отклоняющееся поведение правоприменителей.

Таким образом, в качестве источника российского уголовного права решения Европейского Суда по правам человека можно определить как официально опубликованное решение, содержащее толкование Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, носящее общий характер и имеющее обязательную юридическую силу в уголовном праве России.

На основании вышеизложенного и в связи с достижением понимания решений Европейского Суда по правам человека как источника уголовного права России, представляется необходимым Уголовный кодекс Российской Федерации дополнить нормой, «легализующей» в качестве источника российского уголовного права решения Европейского Суда по правам человека. Предлагаемая норма может содержаться в ч. 3 ст.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в таком виде:

«Официально опубликованные решения Европейского Суда по правам человека, содержащие толкование Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, имеющие обязательную юридическую силу, являются обязательными при применении настоящего Кодекса».

Достигнутое нами понимание места решений Европейского Суда по правам в системе источников российского уголовного права позволяет прийти к следующим выводам.

1. Развитие международного права, нормы которого инкорпорируются в российскую правовую систему, породило проблему единообразного понимания правовых норм, содержащихся в конвенциях и международных договорах. Этими соображениями обуславливается признание в качестве источника российского уголовного права решений Европейского Суда по правам человека, содержащих толкование норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней.

2. Как источник российского уголовного права решения Европейского Суда по правам человека: 1) по юридической силе являются нормой права; 2) по правотолкованию являются нормой толкования. Этим подтверждается обусловленность инкорпорирования в российское уголовное право решений Европейского Суда по правам человека, наравне с нормами Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

3. Решения Европейского Суда по правам человека имеют материально-правовое значение при применении Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку раскрывают признаки институтов Общей и Особенной частей российского уголовного права.

4. Правовым основанием решений Европейского Суда по правам человека являются правовые позиции, в которых формулируются правовые выводы и представления Европейского Суда по правам человека как результат интерпретации (толкования) им норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней.

 

Автор: Волосюк П.В.