Особенности государственности у калмыков в XIX веке
Окончание Кавказской войны и проведение буржуазных преобразований в России оказали значительное влияние на организацию жизни у кочевых народов Предкавказья. Политика русских властей по привлечению кочевников к оседлости изменила их образ жизни. Перестройка хозяйства повлекла за собой изменение административного управления. Руководство земледельческим населением отличалось от управления кочевыми народами. Если в первой половине XIX века русские власти сохраняли статус и компетенцию местных органов самоуправления у кочевников, то в пореформенный период власть общественных структур у них значительно ограничивалась, фактически сохранялось только их название. Компетенция органов самоуправления у кочевников приравнивалась к полномочиям структур управления крестьянами.
Но не только изменения хозяйственного уклада у калмыков, ногайцев и туркмен повлекло перестройку их административных структур, но и реформы 60тх годов не могли не отразиться на преобразованиях в этой области российской политики. Ногайцы, калмыки и туркмены были причислены к сельским обывателям. В связи с подобным статусом произошла перестройка и органов управления ими.
Следует отметить, что русские власти сохранили традиционные управленческие структуры у калмыков на уровне их обществ. Подобна политика была связана с учетом национальных, религиозных особенностей этих народов. Определенную роль в их управлении продолжало играть духовенство. Но несмотря на сохранение некоторых общественных структур у кочевых народов, ведущая роль в решении важных вопросов принадлежала русской администрации. С 1867 года инородцы Ставропольской губернии находились в управлении Министерства государственных имуществ, так же как и крестьянское население. В руководстве ими русская администрация основывалась на вышеуказанном «Уставе управления внутренними инородцами» вышедшем в 1827 году. Но этот документ был составлен с тем учетом, что кочевники начнут вести земледельческое хозяйство. В полной мере удалось реализовать этот закон только в пореформенный период, когда начал совершаться массовый переход кочевников к оседлому образу жизни.
По-прежнему главным административным лицом оставался главный пристав кочующих народов. В пореформенный период «Главному Приставу присвоено право устанавливать правила о порядке составления калмыцким народом общественных и аульных приговоров, внесения их в особые книги, утверждения приговоров или признания их незаконными, если они не внесены в установленную Главным Приставом книгу».
На местах управление кочевниками находилось в компетенции частных приставов. На них было возложено несение административных и полицейских функций. Но вообще компетенция и полномочия главного и частных приставов по закону в пореформенный период практически не изменились. Они были обязаны следить за состоянием жизни степных обществ, заботиться об их благосостоянии, собирать сведения об их жизни. Вмешательство во внутренние дела ногайцев, калмыков и туркмен происходило редко, лишь в исключительных случаях. Права и обязанности светской и духовной властей четко разграничивались. Приставы не имели права вмешиваться в дела «до веры и совести касающиеся».
Таким образом, калмыков, так же как и ногайцев и туркмен, приспосабливали к российской системе управления. Однако если у ногайцев и туркмен произошли незначительные административные изменения, то у калмыков управление претерпело коренную перестройку. Прежде всего она была связана с разграничением управления Ставропольской и Астраханской губерниями. Большедербетовский улус в 1869 году был переведен в управление Ставропольской губернией. Источник свидетельствует, что «всю Калмыцкую степь в Ставропольской губернии в новых ее пределах кочующими по оной калмыками Большедербетовского отдельной части Малодербетовского улусов, с их управлениями, а равно и учреждением в пределах сей степи станиц из государственных крестьян, передать из ведомства Астраханского губернского начальства в ведение Ставропольского губернского начальства».
Таким образом. Большедербетовский улус и часть Малодербетовского передавались в управление ставропольского начальства. Право выбора места жительства оставалось за калмыками. Они стали подчиняться «Приставу Магометанских народов, кочующих в Ставропольской губернии, под наблюдением тамошнего Гражданского Губернатора, согласно последовавшему 21 октября 1859 года Высочайшему повелению и затем, сему Главному Приставу именоваться впредь Главным Приставом кочующих народов Ставропольской губернии». Таким образом, калмыки передавались в общее управление с ногайцами и туркменами. Помимо административной перестройки преобразованиям подвергалась и калмыцкая судебная система - калмыцкий суд Зарго.
Полномочия Зарго значительно ограничивались. Тек, некогда значительны орган не только судебной, но и административной власти у калмыков превратился в одну из низших ступеней российской судебной системы. Согласно Циркуляру Наместника Кавказа «О введении в действие судебных Уставов в Ставропольской губернии», Зарго «сохраняет отныне лишь круг действий сельской расправы на основаниях, изложенных в Высочайше утвержденном Положении 19 февраля 1861 года». Но об этом более подробно будет сказано далее.
С 1892 года все калмыцкое население стало облагаться налогом в пользу государства. Его размер по сравнению с прежними сборами значительно уменьшился. Новый налог вводился в размере 6 руб. с кибитки. Таким образом, за единицу обложения налогом была оставлена, как и ранее кибитка. В этом заключалась разница между общероссийской системой налогообложения и фискальной политикой у калмыков, где налог брался не с имущества, а с семьи.
Источники свидетельствуют, что в случае неуплаты указанного налога калмыком-простолюдином он мог быть отдан «в работы до выручки всей суммы». Властями был также поднят вопрос о побудительных мерах по отношению к привилегированному сословию с целью уплаты ими денежного налога. Было установлено, что в случае неуплаты ими положенных сумм, они могли быть привлечены к суду.
Калмыцкое население наделялось и особыми правами. Прежде всего следует отметить право на улусные и аймачные сходы «для совещаний по делам общественной надобности и для выбора в общественные должности».
Улусный сход собирали в каждом улусе один раз в три года с разрешения главного пристава кочующих народов или попечителя калмыцкого народа. В него входили следующие лица: улусные попечители и их помощники, все аймачные старшины и хотонные старосты, а также депутаты от хотонов калмыков-простолюдинов, т.е. один выборный от 20 кибиток. Вопросы, рассматриваемые на улусном сходе, были следующего характера: выбор должностных лиц; составление общественного приговора на сбор податей; вопросы, касающиеся всего общества.
Следует отметить, что деятельность улусного схода проходила под контролем местных властей. Общественные приговоры передавались улусному начальству. Сроки сбора аймачного схода определялись верхушкой калмыцкого народа. Компетенция аймачного схода с компетенцией улусного схода, но только в пределах аймака, хотя в рассматриваемых аймачным сходом вопросах были и отличия. Он также занимался назначением опекунов сиротам, составлением приговоров «о бурной и развратной жизни» калмыков. Следует отметить, что не все лица могли участвовать в аймачных сходах и тем более избираться на должности, а только те, которые достигли возраста 25 лет, имели собственное хозяйство, не состояли под судом или следствием.
Законодательством того времени калмыки были приравнены к сельским обывателям. Согласно нормативным актам того времени, в частности Положения об инородцах от 16 марта 1892 г. административные преобразования в калмыцком обществе не закончились.
23 декабря 1902 года калмыки были переданы из ведения министерства государственных имуществ в управление министерства внутренних дел. В калмыцкую степь Астраханской и Ставропольской губерний был послан специальный чиновник, обследовавший в том числе и систему административного управления калмыцким народом. Результатом командировки явился вывод о том, что астраханские калмыки по-прежнему остались кочевниками, а их ставропольские соплеменники обзавелись земледельческим хозяйством. Вследствие этого организация управления астраханскими калмыками должна была отличаться от организации управления ставропольскими калмыками. Все это вызывало определенное недовольство властей, так как осуществление задачи, заключавшейся в приближении калмыков к статусу сельских обывателей, проходила медленными темпами.
Так как астраханские калмыки в своем большинстве продолжали оставаться кочевниками, 10 июня 1900 года было издано распоряжение правительства о. замене у них кибиточной подати сбором с принадлежавшего им скота. У ставропольских калмыков система налогообложения не изменилась «на том основании, что у них не общих кочевок, как у Астраханских калмыков, а каждому отдельному роду отведен надел в определенном количестве десятин на душу».
Натуральные повинности у астраханских и ставропольских калмыков были схожи. Они заключались в следующем: подводная повинность, согласно которой калмыки были обязаны обеспечить разъезд чиновников, полицейских стражников и провоза и арестантов; в отводе помещений для должностных лиц; в наряде рабочих для починки дорог и для лесоразведения и т.д.
Ногайцы и туркмены находились в более выгодном положении, так как по сравнению с калмыками никаких натуральных повинностей не несли.
Административные преобразования у астраханских калмыков были проведены только в 1910 году. Они изменили старокалмыцкие родовые деления на аймаки и хотоны, использовав эти старые названия, укрупнили аймачную и хотонную единицу применительно к русским волостям и селам. Таким образом, в результате этих преобразований административное устройство астраханских калмыков стало схоже с организацией управления их ставропольских соплеменников. Аймаки стали формироваться по территориальному признаку, без учета прежнего деления, чем был нанесен удар по пережиткам родового строя. Здесь же следует отметить, что русское правительство лишило калмыцкую знать и такой привилегии, как избрание на выборные должности.
Как видно из всего вышеизложенного, русское правительство в своей деятельности уделяло наибольшее внимание административному устройству калмыцкого народа. Исключительное отношение к калмыкам хорошо раскрывает Т.И. Беликов в своей монографии «Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины», где указывает: «В военной истории России XVII-XVIII и первой четверти XIX в. калмыцкому народу среди малых национальностей принадлежит одно из первых мест по участию его в борьбе за честь и независимость нашей Родины». Так как калмыки сыграли большую роль в военной истории России, правительство в течение длительного времени искало оптимальную модель для управления этим народом.
Итак, в пореформенный период, не изменяя в корне организационное управление кочевыми народами, власти постепенно осуществляли политику создания единой централизованной власти с внедрением в нее всех отдаленных регионов империи. Несмотря на то, что, на уровне местного управления у кочевых народов были сохранены собственные органы самоуправления, русские власти имели огромное влияние на их решения. С течением времени старые родовые институты кочевников были трансформированы для большего удобства управления ими. И уже к концу рассматриваемого периода русское влияние на коренные народы значительно расширилось. Калмыкия стала одним из основных регионов России.
Автор: Аксенов И.Ч.