Становление методов «двойной дипломатии» в Риме
Впечатляющие успехи римской внешней политики во многом объясняются искусной дипломатией сената. Римляне умело моделировали то, что лучше всего определить как «двойная дипломатия», т.е. это действия, когда противника ставили в такую ситуацию, что любое его ответное действие или даже бездействие создавало преимущества Риму. Кроме того, сенат был непревзойдён в умении использовать союзников и их силы в своих интересах. При этом успешно применялись самые разнообразные способы воздействия на врагов и союзников. В этом плане мы и рассмотрим некоторые конкретные действия римской дипломатии.
Посольства, разосланные сенатом по Греции после окончания 1 Иллирийской войны должны были замаскировать истинные цели появления римлян на Балканах и завоевать симпатии греков. Нужно признать, что это удалось сделать. Следующая блестящая комбинация - это римско-этолийский союз во время 1 Македонской войны. Совсем недавно закончилась война Этолии с Македонией, по сути, выигранная Филиппом. Сенат хорошо изучил ситуацию на Балканах и очень грамотно сыграл на жажде этолийцами реванша. Прибыв на специально назначенное собрание Этолийского союза, консул Валерий Левин в речи, представляющей собой блестящий образец политического красноречия, склонял этолийцев к войне против Филиппа (см.: Liv. XXVI.24). Он обещал союзу всяческие блага, в частности, - вернуть ему утраченную Акарнанию. Стратеги вслед за ним говорили о могуществе Рима и сумели убедить народ в необходимости новой войны. Обычно мало-эмоциональный Ливии в данном случае не без язвительного ехидства заявляет: «больше всего действовала надежда завладеть Акарнанией» (ibid.). В результате был заключён первый римский договор на Балканах.
Дата его заключения спорна, но имеет большое значение, ещё и потому, что сама по себе она опровергает устойчивое мнение, будто именно римско-этолийский союз предотвратил высадку Филиппа в Италии. Договор относят к осени 212 г. или к концу 211 г.. Имеющейся в нашем распоряжении информации достаточно, чтобы максимально уточнить время его заключения. 1) Упоминаемые Ливием вожди этолийцев Доримах и Скопас. Доримах был стратегом 211/210 г. Скопаса избрали стратегом на следующий 210 г. 2) Захват Капуи и Сиракуз, о чём говорил Левин, чтобы продемонстрировать силу Рима и вдохновить этолийцев к войне на его стороне, произошёл в 211 г. Притом консул упоминает о захвате этих городов как о факте, хорошо известном и, очевидно, случившемся не только что.
Следовательно, договор никак не мог быть заключён в 212 г. Наиболее вероятная дата - самый конец 211г. или даже, что менее вероятно, начало 210 г. Сразу же после его заключения Этолия не могла немедленно начать войну - к ней следовало подготовиться и собрать силы. В любом случае, очевидно, этолийцы начали сражаться против Филиппа не раньше 210 г.
Этолийцы начали войну, а Рим обещал помогать на море силами не меньше 25 пентер (Liv. XXVI.24). Завоёванные земли отходили Этолии, добыча и рабы - Риму, союзники обязались не заключать сепаратного мира. Договор основан на хищнических стремлениях союзников и позорен для обеих сторон, - с такой жёсткой оценкой трудно спорить. Римляне стремились сохранить позиции на Балканах, к территориальным захватам они пока не склонялись. Сенат хотел ослабить Филиппа, или, по крайней мере, отвлечь его от своих владений в Иллирии. Рим не отказывался от мысли о господстве на востоке, но сейчас он был слишком занят Ганнибалом. Договор с Этолией - крупная победа Рима, позволившая ему почти устраниться из войны с Филиппом. Половину флота из Иллирии римляне вообще увели, вся тяжесть войны легла на Этолию. В умении использовать чужую кровь, даже не дорогих наёмников, а бесплатных союзников, Рим не знал равных. В этом одна из причин быстрого роста его могущества.
Подстрекаемые Римом и вдохновлённые примером Этолии против Македонии выступили элейцы, мессенцы, спартиаты, дарданы. Вместо того, чтобы закрепиться в Иллирии, Филиппу пришлось со всех сторон отражать врагов. За него сражались ахейцы, беотийцы, фессалийцы, эпироты, акарнане, эвбейцы и локры, но его положение оставалось сложным. Война приняла почти общегреческий характер. После вступления в войну Аттала римско-пергамский флот господствовал на море.
Однако Этолия с трудом несла бремя войны, римляне передали ей несколько городов, предварительно ограбленных дочиста, но не оказали никакой реальной помощи. Римляне поголовно продали в рабство жителей Акраганта (Liv. XXVI.40), Антикиры (Liv. XXVI.26; Polyb. IX.39.3), Дималы (Liv. XXVII.22), разграбили и поработили Эгину (Polyb. IX.42.5-8; Liv. XXII.И), опустошили всю местность между Сикионом и Коринфом (Liv. XXVII.31). Такая жестокость сделала войну непопулярной среди греков. Этолийцы, несомненно, почувствовали, что их престиж борцов против македонского гнёта неуклонно падает, да и сражаться против Филиппа практически в одиночку было слишком трудно.
Уже в 209 г. Этолия начала переговоры с Филиппом. Римский представитель в этолийском правительстве проконсул Сульпиций пытался сорвать их, но потерпел неудачу. Тогда он спешно известил сенат о ходе переговоров, добавив - в интересах Рима, чтобы этолийцы продолжали воевать с Филиппом (Арр. Мас.Ш.1). Для сената это и так было очевидным, он прислал этолийцам военную помощь, но вскоре отозвал её. Этолийцы склонялись к миру. На очередном союзном собрании Филиппа и вождей упрекали в том, что они своими распрями толкают Элладу в рабство. Сульпиций пытался возражать, но его не стали даже слушать (ibid.), общественное мнение явно склонялось против римлян.
В 208 г. Аттал вынужден был увести свои войска из Греции для защиты Пергама от вторгшихся вифинцев. В 207 г. римляне напрягли все силы, чтобы не дать Гасдрубалу соединиться с братом в Италии. Из Греции увели даже весь флот. Предоставленным самим себе этолийцам пришлось возобновить переговоры с царём. Посредники с Родоса убеждали стороны не ослаблять страну, готовя ей порабощение и гибель (Polyb. XI.5). Осенью 206 г. Этолия заключила мир с Филиппом, потеряв почти треть своей территории. Попытка Рима весной 205 г. побудить союз возобновить войну провалилась.
Следующие неординарные действия римской дипломатии - это введение в заблуждение этолийцев во время 2 Македонской войны: им не сообщили, что договор 211 г., дающий им право на захваченные территории, больше не существует и «освобождение» Греции в 196 г.
Затем тонкая интрига, проведённая сенатом с Деметрием, сыном Филиппа V, которая показывает, что римляне ради достижения своих целей были готовы на всё, даже на поступки, совершенно не совместимые с традиционной квиритской честностью.
После Сирийской войны сенат взял курс на подавление Македонии. Используя как предлог резню, устроенную Филиппом в Маронее, ранее просившей сенат о свободе от власти Македонии, римские послы упрекали царя во враждебности к Риму (см.: Polyb. XXII. 18.6). Угроза новой войны стала слишком очевидной, боясь её и не желая обострять отношений с сенатом, Филипп поставил во главе посольства в Рим своего младшего сына Деметрия. Царевич несколько лет провёл в Риме заложником, имел там знакомства и связи, Антигонид надеялся, что он сумеет смягчить гнев сената.
Деметрий зачитал в курии письмо отца, в котором по каждому пункту обвинений было отмечено, что уже сделано и что будет сделано, хотя решение сената и несправедливо. Последнее замечание было добавлено ко многим пунктам (Арр. Мас IIХ.6). Царь тщетно пытался апеллировать к совести сената, но заявлял о готовности подчиниться даже явно несправедливому решению. Сохраняя возможное достоинство, он старался не доводить до разрыва.
Сенат объявил, что прощает царя только ради сына (Polyb. ХХIII.2.10; Арр. Mac.IX.6), уже одно это было сильнейшим унижением для гордого и самолюбивого Филиппа. Царевича окружили вниманием, намекая, что будущим царём Македонии хотят видеть именно его. Фламинин приглашал Деметрия на «тайные совещания», убеждая, что ему помогут стать царём (Polyb. XXXII.3.8). Антиримские настроения законного наследника престола Персея сенату были хорошо известны, поэтому он не устраивал римское правительство в качестве будущего правителя Македонии. Управлять Деметрием было бы намного легче. Роль Фламинина в этой интриге весьма неприглядна, но это была не его частная инициатива, а политика сената, действующего исключительно из соображений политической выгоды. Посадив на трон слабого и тщеславного царевича, сенат получил бы покорную Македонию.
Поведение Деметрия было очень близко к измене. Действительно, он ничего не сообщил отцу о предложении сената, но нет никаких оснований утверждать, что царевич «возглавил проримскую группировку» в Македонии. Само наличие подобной группировки в Македонии представляется мало вероятным, учитывая две предыдущие войны и тот факт, что Рим лишил македонян власти над Грецией. Тем более сложно согласиться с мнением Д. Боудер, что Деметрий «проводил проримскую политику вопреки империалистическим тенденциям отца и брата». Нам вообще ничего не известно о каких бы то ни было политических действиях царевича в пользу Рима.
Закончилось всё трагически: по ложному доносу Персея Филипп велел убить своего младшего сына (Liv. XLI.24), ставшего жертвой римских интриг. Ливии пишет о раскаянии царя, слишком поздно понявшего, что его обманули. Трагедия царя и горе отца привели к тому, что вскоре Филипп умер «сломленным стариком» в возрасте всего лишь 59 лет.
Включившись в большую средиземноморскую политику, римляне довольно быстро переняли основные приёмы, традиционные для эллинистической дипломатии, но при этом обогатили их собственными достижениями.
Автор: Беликов А.П.